Текст книги "Слепой в зоне"

– Товарищ генерал.

Дверь закрылась. Судаков зло ударил кулаком по стеклу на письменном столе.

С самого края на стекле появилась маленькая трещина.

– Я скотина! Скотина! – Николай Васильевич ударял и ударял кулаком по стеклу. С каждым ударом трещинка продвигалась все дальше и дальше, а Судаков бил и бил кулаком, пока стекло не раскололось надвое. Половинки разъехались, и с последним ударом генерал ощутил на своем кулаке что-то липкое и теплое. Он с омерзением посмотрел на кровь, сочившуюся из пореза. Затем схватил лист бумаги, прикрывавший фотографию, и принялся им промокать черную в полумраке кровь. Свет в кабинете он так и не включил.

Крапивин сбежал вниз – туда, где у крыльца его уже поджидала черная «волга» с антенной радиотелефона на крыше. Шофер и молодой лейтенант ФСБ в ожидании полковника лениво переговаривались. По их лицам нетрудно было догадаться: и тот, и другой недовольны, что им пришлось остаться на службе до позднего вечера ради того, чтобы привезти из следственного изолятора Шанкурова на допрос. Еще неизвестно, сколько этот допрос продлится и когда они смогут вернуться домой.

– Все, ребята, поехали. Движемся четко по графику, – сказал Крапивин, садясь на заднее сиденье «волги».

Машина никуда по пути не заезжала, все трое спешили, надеясь, что если они сумеют раньше привезти :Шанкурова к Судакову, то раньше и освободятся.

– Ну и район, – посетовал полковник Крапивин, глядя на бесконечный бетонный забор и глухую безлюдную улицу.

– Да, МВД-это не ФСБ, – глубокомысленно заметил лейтенант и добавил:

– У нас все в Центре схвачено, а их на окраину заперли.

Ни Крапивин, ни шофер, ни тем более лейтенант не обратили внимания на серебристый джип, стоявший на грунтовом проезде, ведущем к грязному прудику.

«Волга» остановилась у самого прудика, Крапивин по хозяйски широко открыл дверь и шагнул внутрь. Тут уже все были предупреждены о приезде людей из ФСБ.

Достаточно было показать удостоверение и расписаться в журнале, чтобы получить пропуск. Полковника, несмотря на поздний час, дожидался и сам начальник следственного изолятора.

– По вам можно часы сверять, – сказал начальник, протягивая Крапивину руку для приветствия, а затем вызвал конвоиров:

– Доставьте в мой кабинет Шанкурова.

Крапивин сел на предложенный ему стул. «Да, здешним кабинетам далековато до наших, – подумал Крапивин, рассматривая убогую обстановку кабинета. Наверное, сейчас у самого бедного начальника РЭУ и то „фирмы“ побольше найдется».

Здесь же время словно остановилось. Обстановка та же, что и пятнадцать лет назад. Вещи отсюда выносили только в том случае, если они приходили в полную негодность. Стулья, раз пять перетянутые, стол из ДСП, обклеенный пластиком, и сейф, покрытый половой краской.

– Курите, – предложил начальник СИЗО, подвигая к Крапивину пепельницу.

– Не курю, – покачал тот головой.

– Правильно делаете.

Разговор получался на редкость идиотским. Начальник нервно забарабанил пальцами по столешнице. Ему хотелось, чтобы Шанкурова привели сюда немедленно и этот франтоватый полковник из ФСБ исчез, перестал действовать на нервы одним своим видом. Для начальника СИЗО не было загадкой, о чем сейчас размышляет Крапивин, – он видел насмешливый взгляд фээсбэшника.

Дверь отворилась. Двое конвоиров – один спереди, другой сзади – ввели Шанкурова. Банкир выглядел вполне сносно, разве что немного поубавилось спеси в лице.

– Гражданин Шанкуров, за вами приехали.

Объяснять дальнейшее начальник СИЗО предоставил Крапивину.

– Сейчас мы вас отведем на допрос… Отвезем, – поправился Крапивин, – а затем доставим обратно.

– А можно узнать, откуда вы? – прищурился Аркадий Геннадьевич.

– Из ФСБ.

Шанкуров, прекрасно обо всем осведомленный, сделал вид, что не понимает.

– ФСБ? А почему?

– Так надо, – Крапивин поднялся.

Начальник СИЗО подвинул к нему формуляр я служебный журнал:

– Полковник, распишитесь.

Не глядя полковник никаких бумаг не подписывал.

Поэтому он внимательно прочел текст, отпечатанный на машинке, с разбитыми, немного не попадавшими в строку буквами.

– Все правильно, – наконец сказал он, – Если мы на время забираем гражданина Шанкурова, то и должны нести за него полную ответственность.

– Да. А вдруг он от вас сбежит?

Аркадий Геннадьевич Шанкуров криво улыбался. Полковник Крапивин аккуратно, придерживая лист, расписался на нем, затем поставил свою подпись и в журнале и вернул его начальнику СИЗО:

– Времечко-то вы не правильно указали в журнале, – Все правильно, – слегка растерялся начальник СИЗО.

– Не пятнадцать минут, а семнадцать. Отсчет начинается с того момента, как я ставлю подпись, а не с того, когда вы мне подали журнал.

– Теперь вся ответственность за подследственного лежит на вас, – ухмыльнулся начальник СИЗО.

– Ясное дело, – ответил Крапивин, – как в детском садике, детей выдают только родителям. Шанкуров немного нервно посмотрел на то, как Крапивин достает из кармана наручники. Он до сих пор помнил, как глубоко врезались ему в запястья металлические браслеты, когда он попытался разорвать цепь на перекрестке Остоженки и Савельевского.

– Давайте-ка сюда вашу правую руку, гражданин Шанкуров, – обратился к банкиру Крапивин.

– Пожалуйста, – Аркадий Геннадьевич отвел руку в сторону – пусть делают с ней что хотят. Полковник сперва защелкнул браслет у себя на запястье, затем проделал то же самое на запястье Шанкурова и предупредил:

– Только не дергайтесь.

– Знаю, так в руку вопьется, что тошно станет ответил банкир.

Крапивин положил ключик от наручников в правый карман пиджака.

– Счастливо, – напутствовал их начальник СИЗО.

– Думаю, к полуночи мы его доставим назад, – бросил уже от двери Крапивин.

– По мне, так можете его вообще не привозить.

Полковнику Крапивину не понравился тон, которым с ним говорили, но чего еще можно желать от чина МВД, почему, собственно, он должен любить людей из ФСБ. Возле кабинета их уже поджидал конвой. Скованных одной парой наручников конвоиры довели до черной «волги».

– Садись слева, – распорядился Крапивин, обращаясь к своему помощнику.

– Сейчас.

Лейтенант пропустил Крапивина с Шанкуровым на заднее сиденье, сел вслед за ними, захлопнул дверцу.

Полковник поймал себя на мысли, что не испытывает к Шанкурову ненависти, рядом с ним сидел по-своему несчастный человек, лысеющий, в помятом костюме и несвежей рубашке, без галстука, который у него забрали прежде чем поместить в камеру. «Наверняка сидит себе и гадает, с кем его жена сейчас трахается, – подумал Крапивин, – во всяком случае, я бы думал об этом».

– А нет других наручников? – внезапно спросил Шанкуров.

– Зачем?

– Руку режут.

– Не отрежут, – хохотнул лейтенант.

Машина тронулась. Аркадий Геннадьевич оглянулся. Странное дело, он успел уже обжиться в СИЗО и в какой-то мере ощущал себя там своим человеком. Он с удивлением отметил, что примерно такие же чувства испытывал, покидая школу на каникулы. И радостно, и в то же время тревожно.

Поплыл за окнами «волги» бетонный забор серый, что днем, что в сумерках.

Если в эту пору в центре города и не заметишь, что приближается ночь, то тут, на окраине, жизнь замерла полностью. Черными пыльными зеркалами сверкали погасшие окна контор. Территорию строительного управления и площадку для строительной техники освещали прожектора. Черная «волга» ехала довольно медленно впереди ее ожидал крутой, под девяносто градусов, поворот.

Крапивин изумился:

– Да что тут, даже металлистов нет?

– С чего вы взяли, полковник? – не понял связи между происходящим и вопросом лейтенант.

– Забор не расписан.

Шофер одной рукой, ловко перехватывая баранку, повернул. Тут, за поворотом, было немного светлее сюда доставали прожектора с промзоны.

– Что за хрень, – ругнулся шофер, завидев впереди невысокие красно-белые заборчики, которыми был огорожен открытый на проезжей части люк канализации.

На краю открытого колодца сидел, свесив в него ноги, рабочий в оранжевом строительном жилете и пластиковой каске. На металлической треноге висел знак, запрещающий проезд, но тут и без знака было видно проехать не удастся, разве что снять пару секций заборчика и вкатиться колесами на узкий тротуар.

– Авария какая-то, – шофер обернулся к Крапивину, будто тот и сам не видел.

– Вечно эти трубы прорываем, –пробормотал полковник.

Рабочий, сидевший на краю колодца, обернулся; посмотрел из-под ладони на машину, затем медленно поднялся и развел руки в стороны, показывая: мол, что поделаешь… Ватник и надетый поверх него жилет делали его похожим на персонажа мультфильма. Крапивин машинально хотел поднять левую руку, чтобы помять некстати зачесавшееся ухо, но тут же поморщился от боли – челюсти наручника чувствительно впились в запястье. Шанкуров оказался хитрее, он догадался подложить под скобу два пальца левой руки и теперь мог дышать спокойнее.

Сзади послышался гул мотора. Из-за поворота выехал серебристый джип «чероки», коротко просигналил.

– Что, не видишь, я сам не могу проехать, – крикнул в окошко нетерпеливому водителю шофер «волги». Джип стал неуклюже разворачиваться, сперва ткнулся колесами в бордюр, затем – задним бампером в кусты. После чего чихнул двигателем и заглох.

– Вот же мудак, – недовольно пробурчал водитель «волги», – теперь ни вперед, ни назад. Крапивин настороженно смотрел на джип, ему чудился подвох, он даже потянулся за трубкой рации, чтобы на всякий случай известить о происшествии Управление. Но когда дверца джипа распахнулась и оттуда вышла молодая женщина, стриженная коротко, как мальчишка, ему сделалось стыдно за свою подозрительность, и он с отсутствующим видом стал смотреть перед собой.

Женщина зло пнула ногой колесо своей машины, вдобавок ударила кулачком по капоту.

– Ты смотри, девка злая попалась, будто машина тут виновата. Сама водить не умеет, – шофер «волги», не спрашивая у Крапивина разрешения, открыл дверцу и крикнул:

– Помочь, красотка?

– Обойдусь… – сквозь зубы ответила женщина.

Шанкуров хлопал глазами: женщина с мальчишеской стрижкой так похожа на Анжелику, да и серебристый «чероки» вроде свой, родной, правда, смущали незнакомые номера на нем. Наваждение какое-то…

Водитель «волги» направился к женщине:

– Давайте помогу, а то ни мы, ни вы отсюда до утра не выберемся.

– Спасибо, – холодно ответила Анжелика, пряча свое лицо в тень.

Она стояла, повернувшись спиной к свету, и парень видел только ее силуэт.

Он сел за руль и не сразу нашел, где замок зажигания. Ключи лежали на панели.

Анжелика. села рядом с ним и захлопнула дверцу. Заурчал двигатель. Парень лихо, в один прием, развернул джип, проехавшись по тротуару.

– Вот, просто – правда? – спросил он, повернувшись в женщине.

– Правда, очень просто…

И в этот момент что-то обожгло ему бок, тело содрогнулось, шофер обмяк, упал головой на руль. Анжелика быстро бросила в сумочку электрошокер и распахнула дверцу. Уже выходя из машины, она брызнула в лицо парню газом из баллончика, сама задержала дыхание.

Крапивин и лейтенант наблюдали за маневром джипа в заднее стекло.

– Ни черта женщины водить не умеют, – горячо утверждал лейтенант, хотя Крапивин и не собирался ему возражать, – не умеют и все тут. Бог не дал.

– Вот и моя жена…

– Руки за голову, выходить из машины! – внезапно прозвучало совсем близко.

Крапивин и лейтенант не заметили, как к их машине приблизился человек в дорожном жилете. Лейтенант, стремительно обернувшись, увидел нацеленный на него ствол пистолета с глушителем. Если бы он сидел за рулем, или хотя бы противник стоял поближе к машине, лейтенант бы сбил его, резко открыв дверцу.

Но человек, находившийся перед ним, наверняка знал о подобных ухищрениях.

– Без глупостей, – предупредил Владимир Петрович.

Он стоял чуть боком, в своем дурацком ватнике и пластиковом шлеме, широко расставив ноги. Лейтенант чуть скосил глаза на Крапивина, тот хоть и был одной рукой прикован к банкиру, мог второй вытащить пистолет, За двумя сразу не очень-то уследишь. Но надежды лейтенанта не оправдались – полковник был на прицеле у женщины. Она целилась сквозь стекло, держа тяжелый пистолет с глушителем обеими напряженно вытянутыми руками.

– Сперва ты один, потом вы оба, – скомандовал Владимир Петрович.

– Ну что? – одними губами спросил лейтенант у полковника.

– Выходим.

Лейтенант только хотел опустить руку, делая вид, будто берется за скобу дверцы, а на самом деле намереваясь выхватить пистолет, как охранник Шанкурова отрицательно качнул головой, а затем сам открыл защелку, стараясь держаться в стороне, чтобы его не смогла достать резко распахнутая дверца.

– Я же говорил, без глупостей.

– Выхожу.

Его тут же под свою «опеку» приняла Анжелика. Владимир Петрович пристально посмотрел на Крапивина. Охранник банкира никак не выказывал себя по отношению к хозяину, словно тот был чужой ему человек.

– А теперь ты.

– Сейчас.

– Руки не опускать!

Полковник вместе с Шанкуровым неловко вылезли из машины, мешали наручники.

Тяжело держать руку, прикованную к другому, над головой. Хлопнула у них за спинами дверца, все произошло так быстро, что в реальность этого просто не верилось.

– Лицом к забору.

Анжелика взяла их на прицел, а охранник принялся. обыскивать. Забрав пистолет у лейтенанта, Владимир Петрович не глядя протянул его женщине, такая же судьба постигла и оружие Крапивина. Обыскивал он быстро, хлопая ладонями по телу. Убедившись, что оружия у них больше нет, охранник кивнул Анжелике, та ткнула лейтенанта электрошокером в спину и нажала клавишу. Лейтенант упал.

– Ключи, – отрывисто оказал Владимир Петрович.

– Какие? – Крапивин притворился, будто не понимает, о чем речь.

– Не понял? – ствол пистолета с глушителем уперся Крапивину в лоб.

– От наручников?

– Именно! – не выдержала Анжелика.

Полковник покосился сперва на свою правую, потом на левую руку:

– Не могу же я с поднятыми руками достать ключи.

– Оружия у тебя больше нет, лезь в карман.

Крапивин никогда не отличался геройским характером, да этого от него кабинетная служба и не требовала. Но сейчас на него словно нашло что-то. Он, не сводя глаз с нацеленного пистолета, что было естественно в такой ситуации, запустил правую руку в карман пиджака, нащупал маленький ключ и протянул его на ладони Владимиру Петровичу. И когда охранник Шанкурова готов был его взять, Крапивин бросил ключ вверх, тот тускло сверкнул в сгустившейся темноте и исчез, лишь по ту сторону забора послышался тихий звон.

Но это было чуть позже. Лишь только ключ взлетел, Владимир" Петрович инстинктивно проводил его взглядом, Крапивин же, воспользовавшись этим, схватил пистолет за ствол и что было силы дернул на себя, выворачивая чуть в сторону, так, чтобы случайный выстрел, если он. произойдет, пришелся мимо него. Но держал охранник оружие крепко – лишь пошатнулся, а пистолета не выпустил.

Прозвучал глухой, как из-под воды, выстрел, Анжелика вскрикнула. Поняв, что сейчас женщина попытается пристрелить его, Крапивин, не выпуская ствол пистолета из руки, попытался подмять под себя охранника. Оба они, а следом за ними и Шанкуров, упали на асфальт. Женщина не успевала следить за ходом борьбы, во всяком случае, она никак не могла прицелиться.

– Сука, – хрипел охранник, стараясь повернуть ствол пистолета к груди полковника, но тот действовал длинным стволом, как рычагом, и неизменно уводил его в сторону.

– Брось, брось пистолет, – сипел Крапивин под тяжестью двух навалившихся на него тел.

– Пусти, – глаза охранника уже налились кровью, и он ударил полковника лбом в лицо.

– Брось…

Полковник, слабея, ухватил ствол и левой рукой, попытавшись резким движением перевернуть оружие. Это ему почти удалось, но тут Анжелика нажала на спусковой крючок. Пуля угодила Крапивину в голову, он дернулся, и его пальцы медленно разжались. Охранник поднялся.

– Я попала… – пробормотала женщина, с удивлением глядя на стекающий из ствола ручеек дыма.

– Могло быть и хуже, – проговорил Владимир Петрович, забирая у Анжелики оружие.

Он наклонился над лейтенантом, затем перевел взгляд на женщину и счел, что советоваться с ней сейчас о чем бы то ни было бесполезно. Охранник выстрелил.

Затем еще один выстрел прозвучал возле джипа.

– Анжелика, – жалобно позвал Шанкуров. Он сидел на асфальте и тщетно старался избавиться от наручников.

Жена не откликнулась.

– Эй, – позвал тогда Шанкуров, – Владимир.

Владимир Петрович подошел к нему, с тоской посмотрел на высокий забор, куда улетел ключ, и вытащил из-за голенища высокого ботинка штык-нож. Аркадий Геннадьевич зажмурился, будь его воля, он заткнул бы и уши, чтобы не слышать легкий треск перерезаемых сухожилий.

Ножом охранник орудовал умело, за считанные секунды он отрезал кисть мертвого Крапивина – точно по суставу, браслет наручника тихо звякнул, упав на асфальт.

– Можно двигаться, – Владимир Петрович помог Шанкурову встать.

– Скорее, – Анжелика уже немного пришла в себя.

Охранник схватил труп Крапивина за ноги и потащил к открытому колодцу, туда же с глухим стуком упали и тела шофера и лейтенанта. Потом Владимир Петрович ногой сбросил туда отрезанную кисть. У самого бордюра остались лежать никем в спешке не замеченные часы с нерасстегнутым металлическим браслетом, принадлежавшие полковнику.

– Быстрее, быстрее, – торопила Анжелика.

– Успеем, еще совсем немного.

Охранник водой из канистры смыл кровь с асфальта, закрыл крышку люка и сел за руль черной «волги». Шанкуров, почти не разлепляя губ, выдавил:

– Я не могу сейчас вести машину, – ему и впрямь сделалось плохо, он побелел, тошнота волнами подступала к горлу.

– Я поведу, – сказала Анжелика.

– Поедете за мной, – властно распорядился охранник.

Две машины миновали бетонный забор, в свете фар вспыхнула зелень заброшенного скверика. Вскоре уже «волга» и джип катили по широкой магистрали в общем потоке автомобилей. А в узком проезде о случившемся напоминали только темные разводы на асфальте да поломанные ветки кустов. Часы Крапивина продолжали тикать в темноте, чуть заметно мерцая зеленоватыми наконечниками стрелок.

Минут через десять машины остановились неподалеку от микроавтобуса. Молча Шанкуров, его жена в Владимир Петрович сели в салон автобуса. Тонированные стекла, казалось, отрезали от них весь мир, лишь золотистые пятна фонарей светились снаружи.

– Поздравляю, Аркадий Геннадьевич, – прозвучал знакомый, с сильным акцентом голос.

– А, это вы, – с облегчением вздохнул банкир. – Да, вроде, часть пути позади…

– А как же машины? – спросил Владимир Петрович. – Тут их оставлять нельзя.

– Справедливо.

– Я могу отогнать сперва одну, потом другую, – предложил охранник банкира.

– Не надо, это сделают наши люди. Ключи у вас? из темноты показалась на удивление белая ладонь.

– Да.

– Вот они.

И Анжелика, и охранник спешили избавиться от своих и чужих ключей.

– Отлично.

Только сейчас стало понятно, что в салоне, кроме водителя, отгороженного стеклянной перегородкой, и встретившего их человека, находятся еще трое, на заднем сидении. Ключи перекочевали к ним. Вскоре и джип, и «волга» отъехали.

– Куда они? – позвякивая наручниками, поинтересовался Шанкуров.

– Отгонят так, что эти машины днем с огнем никто никогда не найдет.

Ответ вполне удовлетворил любопытство Аркадия Геннадьевича. После спасения из СИЗО он вновь поверил в свое везение.

Генерал Судаков все еще сидел в темноте. Он не надеялся на чудо, он не ждал, что сейчас откроется дверь и полковник Крапивин введет в кабинет Шанкурова. Генерал сжимал и разжимал кулаки – вот уже больше часа. Пальцы уже почти не гнулись, суставы болели, а Судаков продолжал свое нелепое занятие. Он боялся смотреть на часы, понимая, что время, отпущенное ему, затянулось.

Дрожащей от усталости и напряжения рукой Судаков набирал номер телефона, установленного в машине, на которой поехал Крапивин. Никто, естественно, не отвечал. Тогда генерал вышел в приемную.

– Свяжись с СИЗО, узнай, приезжали ли наши к ним, – приказал он помощнику, – доложишь мне по переговорному устройству.

Через пять минут секретарь доложил генералу, что из СИЗО Крапивин, забрав Шанкурова, отбыл полтора часа тому назад и что теперь машина на вызовы, как по телефону, так и по рации не отвечает.

– Может, в аварию попали? – пытаясь обмануть сам себя, спросил Судаков.

– Никак нет, товарищ генерал, я и с ГАИ связался: ни в городе, ни в области наша машина в аварии не попадала.

Генерал тяжело дышал, с ненавистью глядя на черную коробочку внутренней связи, будто она была виновата в происшедшем.

– Какие будут распоряжения, товарищ генерал?

Судаков молчал…