Текст книги "Когда тучи закрывают солнце"

Глава XIV

Уже вторую неделю Никита ходил в школу, в пятый класс. Первый год в среднем звене. Вообще-то учительница говорила, что Кузьминых мальчик способный, коммуникабельный, но мать всё равно волновала его дальнейшая школьная судьба. Это сейчас, на данный момент, «маленькие детки – маленькие бедки». Но об этом Саша не хотел даже думать:

– Мальчик нас не огорчал, надеюсь, так будет всегда.

Была суббота. Ольге предстояло перестирать кучу белья. Конечно, эта процедура в наше время облегчена автоматом, поэтому она одновременно делала ещё десять дел. Тем более Саша укатил на рыбалку, сын в школе, Ося, двенадцатикилограммовый кот-британец, похрапывал на любимом месте в кресле.

Вдруг зазвонил мобильный. Хозяйка отключила утюг, взяла трубку и услышала незнакомый голос. Девушка представилась:

– Я – Плюшевая.

Ольгу почему-то взволновал звонок: хоть и обменивались номерами телефонов, но общались через интернет, и виртуальная подруга впервые услышала её грудной голос.

– Здравствуй, Ириша, какая погода в Москве? Как себя чувствуешь?

Она засмеялась:

– Я прекрасно себя чувствую. Какая погода в Москве не знаю, а у меня такая же, как у тебя.

Ольга не поняла:

– Как это?

– Очень просто, я в вашем городе, приехала на постоянное место жительства. Неужели не рада?

Собеседница растерялась окончательно, с трудом вникая в смысл сказанного. Для неё было непонятно, как можно все бросить и приехать в незнакомый город. Это было равносильно тому, как отправить письмо на деревню дедушке. А в трубке послышался грудной голос:

– Встретимся?!

Стряхнув оцепенение, Ольга сказала:

– Конечно. Где и когда?

– Ну, ты же лучше город знаешь!

– Хорошо, слушай…

Они узнали друг друга сразу, хотя ни разу не встречались. Почти одинаковые ростом, только Ольга в теле, а Ирина стройная, с фигурой гимнастки. Женщина обратила внимание на пышные волосы москвички, капризно завивающиеся в локоны, её чистые, синие, но холодные глаза, И при светлых глазах и волосах тёмно-каштановые высокие брови. На лице ни грамма макияжа. Ольга же, наоборот, перед встречей побывала в косметическом кабинете, уложила волосы, подправила брови, глаза сделала выразительными и очертила пухлые аппетитные губы. Остаться незамеченными они не могли.

– Что, красотки, застыли? Заходите в кафе! – прозвучал сзади весёлый мужской голос. – У нас не обижают красивых женщин.

Подруги словно проснулись.

– Здравствуй, – серьёзно сказала Ирина.

– Облобызаемся, что ли, – весело ответила Ольга и обняла девушку, почувствовав знакомый запах Givenchy. Улыбнулась и гостья, показав ровные белые зубы.

Они выбрали столик у окна:

– Что будем пить: мохито или дайкири? – спросила Ольга.

– Я вообще-то не очень люблю коктейли, разве только маргариту…

– Пожалуйста! Официант, нам мохито и маргариту, пару круассанов и фрукты.

Тот молодой человек, что приглашал их в кафе, мигом обернулся и выполнил заказ. Девушки, забыв поблагодарить его, всё так же молча рассматривали друг друга, не зная, с чего начать разговор. Наконец Ольга спросила:

– Ты где остановилась?

– В гостинице.

– Надолго?

– Хочу осень встретить в жёлто-клёновом аллейном раю. Куплю раскладной стул и буду сидеть, когда устану любоваться красотой вашего города. Буду ходить в коричневых брюках в обтяг на размер меньше, отращу волосы и как стиляга пить дешёвое местное пиво. Через полгода на нервах, макаронах и корейской моркови похудею килограммов на десять. От меня останутся только глаза и жопа, тогда в долг куплю алое платье на бретельках и с открытой спиной, достану из камуфляжного рюкзака трепетно хранимые сандалики и буду знакомиться на предмет поужинать.

Ольга рассердилась, но сдержалась:

– Ирочка, ты в своем репертуаре. Ну, не в дневник же пишешь, а с живым человеком разговариваешь! Кстати, почему Плюшевая?

– Имею подарок – плюшевого зайца, мне его коллеги на день рождения подарили. Я прижала его, и он коснулся моих лохматых локонов. И кто-то сказал: «Теперь у нас двое «плюшевых». Так и прижилась кличка, а когда в интернет вышла, менять не стала.

Она допила свой коктейль и попросила повторить.

– А когда мы с Павлом и Маратом встретимся? – как бы невзначай спросила гостья, ожидая свой коктейль.

– Давай дождемся воскресенья, созвонимся и съездим в горы, я там хороший ресторанчик знаю, – закинула удочку Ольга.

– Но сегодня только понедельник! Так долго ждать? И не хочу я никакого ресторана, хочу просто познакомиться с виртуальными друзьями! – в открытую чуть не впала в истерику Плюшевая.

– Хорошо, хорошо! Сегодня я в первую смену работаю, а завтра пойдём ко мне в гости. Сын у меня на пятидневке, муж улетает в Лондон на какую-то конференцию. Тогда конкретно и договоримся.

– Ты позовёшь и ребят? – осторожно спросила Ирина.

– Нет, извини, у меня очень ограниченное время, поэтому посидим в чудесном сквере, который рядом с моим домом, ок?

– Ладно, у вас такая прекрасная осень, что с улицы уходить не хочется.

Глава XV

Ольга поднялась в квартиру, села на диван и взялась за голову. Что делать? Раньше, когда Плюшевая была далеко, советовать и выдвигать гипотезы было просто. А теперь? Как можно всё бросить и уехать в незнакомый город, где нет ни одного родного человека, кроме парочки виртуальных друзей. «Я виновата, я познакомила, подтолкнула их друг к другу. А что теперь делать? Павел женат, у него двое детей, прекрасная жена. Он серьёзный, известный в городе человек. Боже, что я наделала?! Срочно позвонить Лизину. Да, надо! Но сначала схожу на балкон, покурю».

Однако не успела Ольга вытащить из пачки сигарету, как вдруг… Труба. Настоящая, звонкая, выводит трепетно и протяжно «O sole mio». Вспомнила детство, Робертино Лоретти! А музыка гремит! Кинула взгляд на часы: 2:22. Муженёк в другой комнате спит, ему завтра утром рано лететь в Англию. А она никак не поймёт, откуда музыка. Наконец, дошло: это с улицы она доносится. Стены в домах как картонные, слышно всё, будто сидишь в консерватории. И тут мощное крещендо накрыло последними аккордами и… стихло. А женщина на балконе мучается – это кто-то серенаду кому-то исполнял под окном, или милостыню просил?!

И тут будто по голове стукнуло: нашла о чем думать? Срочно надо звонить. Но глухая ночь? Что будет, то будет, другого выхода нет. К счастью, Павел был в интернете и вышел на её первый сигнал в «аську».

– Что, не спится, Оленька?

– Сейчас и ты забудешь, что такое сон, – глухо прозвучало на другом конце.

– А почему? – заволновался Павел.

– Ты сидишь? Тогда держись за стул. Плюшевая приехала.

– Как?!

– Поездом. На ПМЖ.

– Лёлька, не шути, у меня в последнее время сердце стало шалить.

– Но мы с ней встречались. Завтра она придёт ко мне, и я обещала вас с Маратом познакомить. Так что в 11, в сквере возле моего дома.

– Господи! Ты меня убиваешь! Что мне делать? Больной человек, потерявший себя в социуме! Если бы ты хоть чуточку побыла в её шкуре?! Бросить всё и примчаться за какой-то иллюзорной мечтой в твёрдой уверенности, что она сбудется?

– Успокойся, Лизин. Дело уже сделано, возврата назад нет. Она ушла с работы, продала компьютер, половину дома (вторая принадлежит деду) и с багажом в камуфляжном рюкзаке и картонном чемоданчике приехала к нам.

– А где живёт?

– Пока в гостинице, но надеется, что мы поможем ей снять квартиру. Устраиваться на работу не торопится, хочет отдохнуть. Говорит: «Чудное лето, а ведь настоящая осень с сухими листьями и с сезонно условленной меланхолией». Как отказаться от неё? Закрыться в какой-нибудь конторе?

Павел долго молчал и наконец сказал:

– А, может, ты намекнёшь, что я уехал вообще из города?

– Она поедет за тобой.

– А если скажем, что на время? Всё равно когданибудь столкнёмся! – тусклым голосом проронил Павел. – Ну, подскажи, подскажи, что делать? Ты же умная! Может, повернем её на Марата? Мия не обидится, у них очень тёплые отношения, дело к свадьбе идёт, а Марат не такой щепетильный, как я.

– Не говори глупостей, доктор. Лучше подумай и скажи себе честно: никогда не знаешь наперёд, какая метаморфоза случится и какой эффект от бабочки, которая смачно лобызнёт тебя слёту в лоб. Или промахнётся?

– Так, философ, у меня уже голова кругом идёт. И знаешь, о чём я подумал? Жизнь – она как минное поле. Все они обозначены неоновыми вывесками, не заметить которые не смог бы даже слепоглухонемой с болезнью Альцгеймера.

– Ну, а я о чём? – почти радостно воскликнула Ольга, сделав наконец вывод, что они поняли друг друга.

– Да, надо признать. Поэтому встретимся, а потом куда кривая выведет. Я ничего другого предложить не могу.

– Наконец-то! Завтра в одиннадцать часов ждите нас в сквере, что рядом с моим домом. Всё, пора баиньки…

…Наутро в 10 часов дверной звонок подал сигнал. Это была Ирина.

– Заходи, – гостеприимно пригласила хозяйка. – Моих уже нет, никто нам не помешает.

Гостья огляделась, одобрительно похвалила чистоту и уют большой, современной квартиры. И тут она увидела двенадцатикилограммового британца Осю.

– Ого! – воскликнула девушка и хотела погладить красавца-кота. Но он зашипел, дёрнул сердито хвостом и вальяжной походкой ушёл в другую комнату.

Ирина была в возбуждённом состоянии и, сев за стол, не чашку с кофе взяла в руку, а стала рассказывать, мило жестикулируя.

– Знаешь, я была маленькой, года четыре. У нас жили две кошки: мама Муся и дочка Маруся. Чёрные, с белыми лапками и белыми мордочками. Мама-кошка виртуозно ловила мышей. Чуть придушив добычу, первому подносила деду. Он её ласкал, хвалил, потом бабушке – такая же процедура. Наконец, очередь доходила до меня. И я её гладила и хвалила. Совершив обход, она подходила к кошке – дочке, бросала ей уже окончательно задушенную мышь и уходила. Дочка выросла, сама уже ловила добычу, но мать неизменно приносила, что ловила. Сама она мышей никогда не ела…

Ирина нервно сплела руки.

– Ира, пей кофе, нас уже ждут!

– Да, да, сейчас. Я так нервничаю, у меня внутри всё ходуном ходит. Почему-то закрываю глаза, от кого-то убегаю, представляю себе страшилище, беззвучно открывающее рот, из которого торчит один кривой зуб…

– Перестань, Плюшевая, помни о ждущих.

Глава XVI

Солнце было почти в зените, и мужчины прятались в тени декоративных кустарников, на которых уже отцвели белые цветочки, но листья ещё зеленели кое-где, как шары на ёлке. Женщины оглянулись, скамейки были пустые. Первой увидела Марата и Павла Ольга:

– Эй, кавалеры, выходите, мы вас засекли!

Мужчины, несколько смущаясь, вышли из-за кустов и пошли навстречу женщинам.

– Здравствуйте, виртуально-реальные подруги! Приветствуем вас в нашем прекрасном городе! – весело заговорил Павел, хотя глаза тревожно перебегали с одной на другую.

Марат подхватил:

– Это же какими ветрами занесло плюшевый зайчик из главного города России в наш провинциальный, но прекрасный город?

Ирина наконец поправила пушистые волосы и, мило улыбнувшись, своим необычным голосом произнесла:

– Приехала повидаться с вами, увидеть ваш город и, если понравится – остаться. К тому же, говорят, здесь живут хорошие люди.

Ольга и Павел переглянулись.

– Да ну! И чем же наши отличаются от москвичей? – решил дать урок психологии специалист Павел Лизин.

– Люди бывают разные, независимо от города. Один как прямая кишка. Всегда знаешь, чем закончится связь с ним. Другой как длинный туннель, тёмный, загадочный, бредёшь на ощупь, какие-то непонятные ощущения, идёшь, интересуешься, познаёшь игру слова и теней – и вдруг… хлоп! А туннель-то закончился. Тупик. Можно пойти медленно обратно, и то, что мельком успел ухватить, разглядеть получше, но только… А третий – сущий лабиринт. Куда не повернёшь – неизвестно, где окажешься и как теперь выбраться. А главное – ни конца, ни края… Вот с ними-то лучше всего, увлекательнее всего, но их очень мало.

– И ты приехала, чтобы найти самого, самого…

– Это моя тайна, Марат.

– Ну, ладно. Скажи, где ты жить будешь?

– Не знаю!

– Я знаю. У подруги моей девушки Мии, весной мать умерла. Мы рядом живём в частном секторе. Домишко небольшой, двухкомнатный, увитый виноградом. Там сейчас живет баба Дуня, сестра усопшей. Ей скучно одной. Она с удовольствием сдаст тебе комнату. Мы с Мией уже говорили на эту тему. Старушка чистоплотная, приветливая, ухаживать за ней ещё не надо, она за тобой будет ухаживать. Платить будешь условно. Мы – в трёх шагах. Пойдёшь?

– Ещё бы! – радостно воскликнула Ира и, по-детски схватив Павла за руки, закружила Его. – А вы будете приходить ко мне в гости?

Ольга посмотрела на часы и ахнула:

– Мне пора, скоро уже обед кончится, и напарница будет ждать и нервничать. Оптимизация продолжается, одна за пятерых вкалывала. Слава богу, второго журналиста дали. А то вечерами еле до кровати доползала.

– А у меня на два часа приём назначен, – заволновался Павел. – Надо идти. Оля, нам по пути, а вы погуляйте по главной улице с попкорном.

У Плюшевой потухли ясные глаза. Она повернулась к Ольге:

– Поболтаем по телефону. Вчетвером как-то серьёзности не хватает. А мне тебе нужно ещё много сказать.

– Конечно! – ласково обняла девушку Ольга. – Не только поговорим, но и встретимся, погуляем, обустроим твою комнату, сходим в ресторан.

– А что предложишь мне ты, Павел? – задала вопрос Ирина.

– Самое главное – работу!

Глаза девушки затуманились.

– Иринка, Иринка, – взял её ласково за руку Лизин. – Не порть прекрасные глаза внутренней влагой, это не всегда полезно. Я тебе как врач говорю. Освобожусь немного, мы с тобой полюбуемся осенней красотой, расскажу много интересного.

Девушка резко повернулась к нему и прямо в лицо высказала:

– Никогда не верьте никому на слово. Оно вёрткое, пористое и непременно обрастающее несуществующими смыслами по ходу передачи от одного уха до другого языка.

– Ого, ещё один философ, – полусерьёзно ответил Павел. – Я не буду тебя убеждать.

– И не надо. Это не я, один умный человек сказал. Идите на работу, а то опоздаете.

И, взяв за руку Марата, пошла с ним в обратную сторону. Мужчина почувствовал дрожь в её руке, боясь посмотреть в лицо, чувствуя, что оно превратилось в маску.

И вдруг Ирина шарахнулась от него и стукнулась об дерево. Затем её отбросило назад, и Марат еле поймал девушку.

– Что случилось? – испугался спутник, увидев бледное лицо и дрожащие ноги Ирины.

– Закружилась голова. У меня так бывает.

– Вызвать такси? Поедем к нам, Мия отведет тебя домой.

– Да, я согласна.

Минут через пятнадцать они были у дома Марата. На крыльцо вышла миниатюрная, словно статуэтка, девушка.

– Знакомься, дорогая, это новая квартирантка бабы Дуни, мы идём к ней.

– Здравствуйте, Ира, рада Вас видеть, – приветствовала Мия, и при этом на её щеках обозначились милые ямочки. – Я сейчас переоденусь, и мы пойдём на квартиру. А ты, хозяин, пока подогрей поздний обед.

– Будет сделано!

Девушки по тропинке шли ровно три минуты. Дверь дома была не заперта. Мия зашла первой, а Ирина споткнулась и упала. Хозяйка и соседка испугались, запричитали, заохали, помогли подняться ей и уложили на диван. У Иры были закрыты глаза. Но когда она их открыла, увидела чистенькую комнату с нежными в цветочек обоями. Напротив её дивана стоял комод, а на нём новенький телевизор. Комнату украшали цветы на фигурных подставках, по чистому блестящему полу бегал за мотком ниток симпатичный пушистый котёнок.

Мия плакала:

– Марат меня будет ругать.

– А ты не говори ему, – тихо ответила Плюшевая, с первых минут почувствовав симпатию к этой красивой, с ясными глазами, девушке.

– Да, дочка, всё обошлось, ведь, правда? – поддержала баба Дуня. – А ты больна, девочка? – обратилась она к лежащей.

Ирина повернула глаза. Их синь со слезинками в уголках поразила хозяйку.

– Ты что? Такая молодая, красивая. Я тебя вмиг вылечу. Даже не сомневайся. У меня сестра знаешь, сколько травы и настоев оставила?!

– Спасибо!

А тем временем Марат позвонил Ольге, как только Мия сообщила ему о происшествии, та – Павлу. Лизин помолчал и решительно сказал:

– Это энцефалопатия (нарушение мозгового кровообращения). Чёрт, процесс пошёл. Поскольку у неё нет никаких документов, кроме паспорта, в больнице её не примут. Да и не надо. Я назначу ноотропы и десять дней буду отправлять свою помощницу ставить капельницы.

Это ей поможет.

Глава XVII

Уже на третий день Ирине стало лучше. Сероглазая, пышная женщина средних лет мастерски ставила капельницы, а потом весело о чём-нибудь болтала, развлекала больную, пока баба Дуня пекла свои фирменные блины или оладушки. Потом все трое чаёвничали, добавляя настои сестры, уже покинувшей этот мир. А в окно светило ласковое, тёплое, как парное молоко, южное солнышко.

Полдня проходило хорошо, а вот после обеда было скучно: баба Дуня уходила к подружкам или в магазин, а Ирина лежала, закрыв глаза. Но однажды включила телевизор и увидела… Павла. Он вёл какую-то передачу о здоровье. Девушка не знала, плакать ей или смеяться, пульс зашкаливал, а глаза впитывали каждую чёрточку его лица, улыбку, жест рук. Она не слушала, о чём он говорил, ей было невыносимо приятно видеть ЕГО. С того дня она торопила время, ждала, когда на голубом экране появится ОН, единственный, неповторимый, самый добрый и самый умный, который вылечит её и будет любить.

Но дни вдруг полетели как пули из ружья, и на десятый день Павел пришёл в её уютную комнатку.

– Здравствуй, Плюшевая, как ты себя чувствуешь? – бодро и с симпатией спросил он.

Ирина села на кровати, приподняла голову, как для поцелуя, но тут же покраснела и протянула руки. Он сделал вид, что ничего не заметил, а высказал товарищескую симпатию, поцеловав ру-ку, и торжественно провозгласил:

– У тебя есть работа! Пройдись по одной доске!

Девушка соскочила с кровати, забыв, что в ночной сорочке, стыдливо потянула на себя одеяло и чуть не упала.

– Девочка моя, я доктор. А нас больные не стесняются даже совсем раздетые. И мы воспринимаем их как страждущих и нуждающихся в нашей помощи. На это врачи и нацелены.

Ирина благодарно кивнула головой, откинула одеяло и ровно прошла по половице.

Павел захлопал в ладоши, вошедшая в дом баба Дуня принялась целовать квартирантку.

– Видишь, я говорил, что всё будет хорошо? – тепло сказал Лизин. – Завтра Марат отвезёт тебя в холдинг, где работает Ольга, а уж та познакомит с коллективом небольшой специфической газеты.

– Но я не журналист!

– А ты и не будешь им работать. Тебе другое дело присмотрели… Я рад, что ты поправилась, и у тебя начнется другая жизнь.

Он поцеловал её в голову и помахал рукой.

Глава XVIII

В той газете работали в основном молодые ребята, стажёры. Увидев Плюшевую, вспомнили все комплименты, какие знали, на все лады расхваливали её пончо, оттеняющее розовые щёчки и необыкновенной синевы глаза. Самый старший, длинный и худой Лёшка Сытин, при виде Иры таял, как масло на сковородке, и приглашал, приглашал в театр, кино. А наоборот круглый и пышущий здоровьем Мишка Сивый оборвал все клумбы вокруг холдинга, когда никто не видел.

Но Ирина была холодна и равнодушна. А с работы писала Ольге:

– Начальником отдела РR-агентства я была полтора дня. Ровно до того момента, пока работодатель не узнал от одной из дружественных нашему изданию членов местного общества пиарщиков загадочное в своей красоте слово advertorial. C этого момента моя карьера сделала новый виток, и я стала начальником отдела advertorial.

Хотя мы с одной коллегой думаем, что о существовании этого таинственного слова в этом городе знают как раз четыре человека, включая нас двоих, а об истинном значении – от силы один, произнести вслух столь крамольную мысль не решаемся. Основные мои обязанности на данный момент заключаются в том, чтобы не возражать, когда на переговорах меня позиционируют как приглашённого московского специалиста.

Я и не возражаю, мне даже приятно, и выполняю свои непосредственные обязанности в качестве специалиста – улыбаюсь и хлопаю ресницами. Иногда приходится говорить: «Было очень приятно познакомиться» и пожимать руку. Это получается чуть хуже, но я набираюсь опыта. Вчера перед ответственной встречей мне посоветовали посильнее окать. «Не поняла! – сказала я. «Ну, окать! Ну, по-московски разговаривать! – ответили мне. «Может, акать?» – уточнила я. «Ну, какая разница?! Окать, акать…Главное, чтобы слышно было, что ты из Москвы» – чуть раздражённо бросили через плечо. «ОК, как скажете, – согласилась легко. – Буду разговаривать с маасковским аакцентом. Мне не трудно». Осталось только купить деловой костюм. Из чисто маасковской вредности подумываю о секонде».