Текст книги "Королева пиратов"

Глава 9
Ноев ковчег

Когда Чарли проснулся, он не желал открывать глаза, надеясь, что все произошедшее накануне – сон. Англичанин был звездой вечера и раздевался донага ради спора, чем смутил присутствующих дам. Затем он уронил китайского чиновника в бассейн, приняв его за официанта, а также напоил двух несовершеннолетних португалок – дочерей известного и уважаемого артиста, которые украсили недопереваренными пирожными розовые кусты – гордость хозяйки гостеприимного дома. По просьбе человека, отвечающего за спокойствие гостей, начальник полиции начал преследование нарушителя спокойствия и это стало главным номером вечера: убегающий и прячущийся англичанин, поддразнивающий блюстителя закона кукованием. Он так хотел произвести впечатление на прекрасную Шан, но изрядно перестарался.

Чучо держал в руке стакан с прохладной водой и как обычно улыбался. Будто его не смущало, что вся кровать была в отходах желудка, а в комнате из-за выхлопов организма Чарли нечем было дышать.

– Дружище, – прошептал мужчина, понимая, что еще и сорвал голос. – Есть в доме оружие?

– Есть оружие! – честно признался горбун. – Могут нападать. Мы должны защищаться!

– Пристрели меня, а?

Гостю было стыдно, что он вел себя накануне, как полный идиот. Всему виной был абсент, который его уговорила выпить какая-то француженка. Мадам Вонг оставила его в компании таких же весельчаков, как и он, а сама растворилась в игорном зале, наслаждаясь своим порочным занятием, которое приносило ей удовольствие.

– Не мочь стрелять в вас Чучо! – испуганно воскликнул молодой парень. – Хозяйка говорить: убить Чарли, нехороший человек Чарли. Чучо плакать, расстроиться, но стрелять!

– Я понимаю, – протянул мужчина, придумывая какую-нибудь серьезную причину, чтобы не выбираться из своей спальни. И почему Мадам Вонг не убила его вчера по пути домой? Как бы все стало просто! Его бы тихонечко унесла в страну грез зеленая фея, размахивая веточкой полыни.

– Обед, мистер Стюарт! Пора идти!

– Я должен привести себя в порядок! – хмуро произнес Чарли и поплелся в ванну.

Обедал он в одиночестве за огромным столом. Почему Мадам Вонг не захотела сидеть рядом с ним, он прекрасно понимал, поэтому не задавал вопросов.

– Посиди со мной, дружище! – просил он жалобно горбуна, тот сначала отказывался, но после уговоров все же сел напротив, понимая, что мистеру Стюарту неприятно сидеть в одиночестве в просторном зале, похожем на зал музея.

– Чучо сидеть! Не кушать! – предупредил горбун и с улыбкой уставился на кутающегося в халат мужчину.

– Давно ты в этом доме? – поинтересовался Чарли, наслаждаясь острым рыбным бульоном с душистыми пряностями, который возвращал его к жизни, а беседа притупляла чувство вины.

– Я родиться Испания. Плыть корабль. Пираты напасть и…

Чучо заплакал. К журналисту вновь вернулось неприятное ощущение, покрытое толстой скорлупой стыда. Горбун успокоился и рассказал, что мальчишкой плавал на корабле своего отца – был юнгой. Отец брал мальчишку с собой, когда ему исполнилось пять. Он сразу привык к непростым для ребенка условиям проживания, и его мечтой было возглавить корабль, как и его отец. В начале сороковых, когда случилось нападение на разбойников, ему было восемь. Груз забрали, всю команду перебили. Чучо не знал, почему его пощадили, но позже понял: лучше бы он умер. Его держали в подвале, сломав несколько костей в верхней части туловища, надели специальный металлический хобот. Мальчик постоянно мучился от боли, не понимая, для чего это с ним делают. У него вырос горб и под страхом смерти Чучо попрошайничал. Здоровяк с косматой рыжей бородой сказал, что заплатил большую сумму пиратам и как только мальчишка ее вернет, и сможет вернуться в свою Испанию. Конечно, это было ложью, его никто не планировал отпускать на волю. Да и некуда ему было идти.

– Мадам Вонг напала на корабль твоего отца?

Чучо отрицательно замотал головой, говоря, что эта женщина – его спасительница. Он хотел умереть, а она забрала его к себе. Теперь молодой человек вкусно ест и спит на мягкой кровати. Его горб почти не болит, но он сильно скучает по родине.

– Чучо! – воскликнула вошедшая в просторную столовую Тереза. Она что-то торопливо произнесла по-китайски, горбун почтительно поклонился и сказал, что ему нужно отлучиться, а женщина встала неподалеку от Чарли. Он начал было нахваливать ее поварские способности, но она его резко прервала, выставив руку вперед.

– Знаете, что заставляет человека жить дальше, даже после самых ужасных несчастий? – заговорила она на чистейшем английском языке, чем озадачила удивленного гостя. – Мы выкарабкиваемся, мечтая получить от жизни приятные подарки. Или сделать кого-то счастливее, чем он есть… Невероятное удовольствие – чувствовать, что человек, которому вы помогли, в это мгновение счастлив…

Тереза сделала несколько шагов вперед и остановилась на расстоянии вытянутой руки от Чарли.

– Знаете, как я называю этот дом? – произнесла она с улыбкой, и сразу ответила: – Ноев ковчег. Мадам Вонг забирает сюда тех, кого хочет спасти ради благой цели.

– Так не вы святая, как вас называют другие, а Мадам Вонг! – съязвил Чарли, мгновенно устав от ее поучительного тона.

– Мои глаза разъела морская соль, но не лишила меня зрения. Я вижу людей насквозь и мне не нужны для этого глазницы. Ты здесь лишний, чужестранец! Люди, которые живут в этом доме, должны страдать – такова их судьба. А у тебя – другой путь, от которого ты добровольно отказываешься! Каждый из нас поменялся бы с тобой судьбой, если это было бы возможно! Уезжай! Иначе погибнешь сам и погубишь трех женщин!

Мистер Стюарт вздрогнул, а слепая женщина, окончив речь, поспешила покинуть зал.

– Погублю трех женщин? Трех? – затрепыхался ничего не понимающий мужчина. – Вы имеете в виду мою жену и дочь – я понял… А третья кто?

Тереза не реагировала, она вошла в дверь для прислуги, не задерживаясь в столовой ни на минуту. Раздосадованный мужчина продолжал блажить:

– Откуда вы так хорошо знаете мой язык? Кто вы? И зачем вы притворяетесь? – продолжал выкрикивать мужчина, не получая ответа. Прислужница исчезла, но он был уверен, что она его слышит.

– Возможно это вы, Тереза, третья женщина? Ваши руки – золотые, еда получается превосходной! Выходите за меня замуж! Ах, да! Я же женат! – голос Чарли снова пропал. Он сидел один за огромным столом, запутавшись в мыслях. Что делать дальше? Ехать домой? Но как?!

После обеда англичанин бродил, словно неприкаянный, по дому. Он заглянул на кухню, где кипела работа, все к чему-то готовились. Прошел по коридору через узкий коридор, где находились комнаты прислуги. Ему казалось почему-то, что он на корабле, а двери ведут в каюты. В конце коридора оказался тупик – глухая стена. Но выглядела она не совсем естественно. Послышался шум, кто-то шел по коридору. Напуганный Чарли засуетился и нырнул в ближайшую комнату прислуги, чуть приоткрыв дверь, чтобы была возможность наблюдать за происходящим. Мимо него просеменил Малыш Ли с тарелкой еды. Возле подозрительной стены он совершил ряд манипуляций, что именно делал невысокий китаец, сидящему в засаде Чарли не удалось разглядеть, и как по волшебству преграда исчезла. Он спустился вниз, очевидно, что там находился подвал, в котором кто-то скрывался, раз ему (или ей) несли еду. Или этого кого-то удерживали насильно в плену.

Чарли оглянулся, прежде чем покинуть комнату прислуги, чтобы оценить обстановку: помещение было небольшое, но уютное. Из мебели была кровать, тумба рядом, комод и стул – все самое необходимое. Личных вещей не было видно, возможно, эта жилплощадь пустовала. Чарли поспешил выбраться из этого места и перед тем, как покинуть коридор, заглянул вниз, куда спустился низкорослый китаец: там горел тусклый свет и еле-еле доносились голоса, как казалось, оба были мужские. Чтобы не испытывать судьбу быстрыми шагами и с колотящимся от волнения сердцем, гость пиратского логова покинул сомнительную часть дома и через несколько мгновений оказался в просторном зале с бассейном. Не задумываясь, он скинул халат и нырнул в воду. Активно передвигая конечностями, он плавал из одной стороны в другую, пока не выдохся.

Праздно развалившись на своей кровати, ничего не делающий журналист думал о том, что видел. Ему стало безумно интересно, что скрывается в том странном подвале. Понимая, что его исследования могут вызвать неприятные последствия, Чарли оправдывал свое любопытство профессионализмом.

– А что если там скрывается какой-нибудь революционер, преследуемый властями?! Возможно даже он враг Англии! Такое интервью оторвут с руками! Возможно, получу какую-нибудь награду, – размышлял мужчина, попавшись в капкан собственного тщеславия. Он решил, что сделает вылазку ночью, и попробует на свой страх и риск проникнуть за тайную дверь.

Глава 10
Английский пленник

Чучо передал распоряжение Мадам Вонг, чтобы мистер Стюарт надел костюм к ужину, потому что в доме ожидаются гости. Когда гость разбойничьего логова спустился в столовую, все уже сидели за столом. Ему предложили аперитив, но мужчина отказался.

– Вы решили ограничить потребление спиртных напитков, Чарли? – с насмешкой обратилась к нему королева пиратов. Мужчина немного смутился, подбирая слова ответа, не понимая, кто она для него в данный момент: достопочтенная вдова Вонг или Шан, с которой они были на «ты» сутки назад.

В столовой присутствовали несколько незнакомцев, которые, не обращая внимания на Чарли, активно общались между собой на китайском. Женщина, сидевшая во главе, представила всех поочередно. Англичанин дежурно кивал, не запоминая кого как зовут, потому что не планировал продолжать общение, и тем более не отличал имена от фамилий. Он планировал просто забить желудок едой и, сославшись на головную боль, уйти наверх, чтобы морально подготовиться к ночной вылазке. Ему предложили зеленый чай, Чарли с радостью согласился смягчить организм полезной наваристой жидкостью. Как англичанин, он, конечно, знал толк в чае другого цвета, но в его состоянии травяной настой был очень кстати.

– Бонжур, друзья мои! – прокричал знакомый женский голос, вновь прибывшей гостьи. Это была веселушка Мими – та самая дама с торжественного вечера, которая накачала англичанина абсентом, именно в ее компании он творил разные причуды, не свойственные ему в обычном состоянии. Она сделала приветственный книксен, отправила воздушный поцелуй Мадам Вонг и вежливо уточнила, какое место она могла бы занять. Ей предложили сесть рядом с Чарли, этому факту она так обрадовалась, что, казалась, вот-вот рухнет в обморок от счастья!

– Мой милый друг! – радостно пропела она, поспешно приближаясь к нему. Чарли не успел открыть рот, чтобы выразить свое почтение, как ее ладони ухватили его за лицо, и она прижалась своим ртом, в котором недавно побывала сигара. Бесцеремонная дама облобызала любителя абсента с таким смаком, словно они были давними любовниками, до сих пор не теряющими интерес друг к другу. Шан не понравилась эта фривольность, и она с трудом подавила волну недовольства.

– Мими уже тебе знакома, Чарли. Она – часть моей команды. Когда-то она была первой шлюхой Гонконга. Во время войны обслуживала целые войска! – Мадам Вонг произнесла это так, словно Мими была героем войны. Француженке не понравились порочащие ее доброе имя слова, но она нашла в себе силы это не демонстрировать. В Гонконг эта женщина попала благодаря пиратам, разграбившим судно, на котором юная леди плыла в новую жизнь. Против воли влиятельных родителей она бежала из дома с возлюбленным, который был им не по нраву, и они подыскали ей другого, более достойного на их взгляд жениха – пожилого соседа-вдовца, материальное состояние которого поражало воображение. Он купил их доверие, и очарованным дорогими подарками людям стало безразлично мнение дочери. Тогда Мирабелла (это было ее полное имя), уговорила молодого человека, которого любила, пойти на авантюру – бежать из города, из страны. В поисках лучшей жизни парочка решила преодолеть моря и океаны, надеясь найти обетованную землю. Герой ее сердца был врачом и не боялся покидать родную страну, будучи уверенным, что лечить людей можно в любом уголке земли. Но обрести счастье этим двоим так и не удалось. Юноша стал кормом для рыб, а Мими – проституткой в одном из притонов Мистера Вонга.

Прошедшая огонь и воду женщина спустя годы после трагедии стала совсем другим человеком. От романтичной дурочки, верящей в священное чувство, не осталось и следа. Теперь она содержала несколько публичных домов и на доходы от них прекрасно существовала. Она была артистичной сорокалетней аферисткой и часто помогала Мадам Вонг в организации небольших шоу и спектаклей для состоятельной публики, которую в финале чаще всего ожидало разочарование. Между дамами было напряжение и чувствовалась взаимная неприязнь, но они открыто использовали друг друга совсем не скрывая своего потребительского отношения.

– Чарли, я в тебя влюблена! – начала свою игру Мими. – Ты самый потешный человек из тех, кто мне когда-либо встречался! Когда ты разделся и побежал голышом!.. Это было просто великолепно! Кажется, на вечере были пара фотографов… Не могу вспомнить, запечатлели они этот трогательный момент твоего единения с природой?! Если нет – очень жаль! Такое должно храниться в памяти годами!

– Я бы не хотел это вспоминать, – густо покраснев, произнес Чарли.

– Ах, как мило! – громко воскликнула Мими, комично всплеснув руками. – Я так давно не видела искреннего смущения!

Начался ужин. Возле гостей поставили фарфоровые чайники, наполненные чаем, который разливали в небольшие пиалы. Горячую жидкость без сахара по традиции употребляли перед едой. Затем сразу несколько работников кухни внесли бесчисленное количество холодных и горячих закусок, а также основные блюда.

– Боже, нас откармливают, как свиней! Неужели готовят к забою, – тихо отшутилась Мими. Чарли показалось, что француженка ищет в нем поддержки и готова к дружескому и весьма откровенному общению. Он решил снять вето с алкоголя и попросил португальского портвейна, мысленно посвящая тосты погибшему от взрыва другу.

– Ну, наконец-то! У меня появилась достойная компания! А то я почувствовала себя, как грязная шлюха на балу среди девственников! – отшутилась женщина, чем вызвала недовольные взгляды китайцев.

Мадам Вонг краем глаза следила за болтающей парочкой, им явно было о чем поговорить. Шан же вела скучную деловую беседу – люди за столом, были «министрами» в ее маленьком пиратском государстве и отвечали за такие серьезные вещи, как ведение бухгалтерских учетов и различной документации, работа с банковскими счетами, а также представителями власти и полиции. Каждый из них был образованным и уважаемым человеком (в отличие от основной команды бандитов, контролирующих различные направления «грязного» бизнеса), эти специалисты вели дела с внешним миром, прекрасно понимая, откуда берутся деньги. У бандитского дела было много личин, большая часть из которых выглядела вполне легально. Разновидности бизнеса в Гонконге достигали огромных масштабов, прибыль была колоссальная, и у чиновников не было желания ковыряться в деятельности многочисленных компаний. Даже если кто-то и захотел бы сунуть свой нос в дела хотя бы одной из фирм на разбирательства и расследования уйдут годы.

– Я в отличие от многих, живущих в Гонконге, люблю англичан! – призналась Мими, и в этом не было ни грамма фальши.

– Почему? Мы же проклятые колонисты! – улыбнулся англичанин, вежливо поддерживая разговор.

– Вы мне напоминаете о другой жизни, которой у меня никогда не будет, – со вздохом произнесла француженка, и глаза ее стали влажными. На секунду она превратилась в обычного человека без тысячи масок, но спустя несколько секунд дверь в ее внутренний мир с треском захлопнулась, и она искусственно расхохоталась, разогнав тучи печали, скопившиеся над головой и готовые прыснуть дождем слезинок.

На первом этаже было еще одно помещение, о котором Чарли не знал, – курительное. Опиумная комната была рассчитана на несколько человек, туда и перебрались китайцы во главе с Мадам Вонг.

– Хотите подымить? – предложила китаянка, глядя на шушукающуюся парочку. Они ей напоминали маленьких детей, замышляющих стащить с взрослого стола бутылку спиртного. В современном брючном костюме европейского типа, она выглядела солидно и очень притягательно. «Ей идет любая одежда!» – отметил мужчина, обшарив красивую фигуру беглым взглядом.

– Я откажусь, пожалуй! Хочу остаться при ясной памяти! – извиняющимся тоном произнес мужчина.

– Мими? – вежливо и сухо уточнила Шан, заранее зная ответ.

– Ты же знаешь, я терпеть не могу опиум. Буду развлекать твоего гостя!

Было ощущение, что Мадам Вонг хотела что-то сказать, но передумала и оставила их в покое, торопливо скрывшись из виду. Чарли и Мими перешли в комнату отдыха, попросив Малыша Ли принести им бутылку портвейна.

– Хочу отведать этого пойла! – небрежно отмахнулась дама. – Мне казалось, что я пробовала все в жизни! Тебе удалось меня удивить, Чарли! Берегитесь!

– Чего мне нужно опасаться?

– Я могу в тебя влюбиться!

– Я женат и у меня есть дочь, – вдруг начал оправдываться англичанин, опасаясь натиска со стороны напористой Мими. Своим поведением он вызвал ее искренний смех.

– Успокойся, мой милый друг! Ты мне нравишься и мне приятно проводить с тобой время. Если вы решите закрутить роман – я буду не прочь. Но практика показывает, что оголившись друг перед другом физически, люди закрывают свою душу на засов. Если, конечно, у них есть душа! Словом, не закрывайся от меня, Чарли и будем добрыми друзьями! – произнесла она торжественно и по-мужски пожала руку англичанина.

Из столовой парочка, заключившая приятельское соглашение, перебралась в комнату отдыха. Она была просторной, уютной с красивым ковром, картинами на стенах и изящной мебелью.

– Я называю ее будуар! Это место мне напоминает родительский дом во Франции. Там тоже была подобная комната. В ней собирались дамы в красивых платьях, и пили чай из фарфоровых чашек, болтая о всяких скушностях!

В глазах Мими снова промелькнула грусть. Улыбнувшись своим воспоминаниям, женщина осмотрелась по сторонам и скомандовала:

– Чарли, вы должны мне помочь!

Через мгновение они тащили диван на тонких кривых ножках (куриные, как она их прозвала) на открытый балкон, примыкающий к комнате отдыха. Оттуда открывался чудесный вид на бухту. Расположившись на диване, они какое-то время сидели молча, рассматривая природу, каждый думал о чем-то своем. Их идиллию нарушил Малыш Ли, поругав гостей за то, что они самостоятельно передвинули мебель.

– Мадам Мими! Есть мужские руки! Нехорошо! – в шутку пригрозив пальцем, произнес прислужник.

– Нам не терпелось насладиться природой, – оправдалась француженка и потребовала скорее налить портвейн в бокалы, опасаясь, что вот-вот расплачется. Малыш Ли поставил рядом с диваном столик, на котором расположились тарелки с фруктами и сладостями, графин с водой и бутылка портвейна. Француженка попросила больше не тревожить их. Почтительно склонившись, китаец вышел с балкона, прикрыв за собой дверь.

– Какого черта вы здесь делаете, Чарли? – спросила деловито Мими, откинувшись на диване. Ее строгое, почти монашеское платье позволяло чувствовать себя свободно и совсем не сковывало движения. По юности француженке приходилось носить утягивающие корсеты, которые она не видела. Теперь она старалась одеваться удобно, не ориентируясь на тенденции моды. Исключением были торжества, на которых Мими была при полном параде – яркая, запоминающаяся, всегда в центре внимания.

– Я работал в местной гонконгской газетенке. А вообще приехал по заданию моей страны, написать ряд статей об Азии.

– Ты любишь свою жену? – задала вопрос женщина, чем вызвала смятение собеседника, который поспешно кивнул в подтверждении чувств к своей второй половине.

– Тогда – хоть убей – не понимаю: зачем добровольно лезть на эшафот?! Если бы ты оказался здесь по глупости – в ранней юности. Или по службе – будучи причастным к истории своей страны и желая повлиять на процесс регулирования международных тенденций к…, – Мими замерла, не зная, как окончить заумную фразу. Размышления о политике ей обычно давались плохо, именно поэтому она не любила серьезных разговоров. – В общем, не понимаю! Должны быть причины!

– Амбиции!

– Я на своем веку перевидала огромное количество мужчин, в моей постели кого только не было: от безусых солдат до генералов. И мы не только предавались плотским утехам. Иногда они говорили… Поверь, я знаю, что такое амбиции! У тебя их нет, или они второстепенны. Ты бежишь от самого себя, Чарли. Но куда и зачем? Ты сам знаешь?

Ее слова заставили задуматься мужчину. Она была права: его бесконечный бег по чужим и чуждым странам и городам, неоправданный риск, который давно не вызывает никаких эмоций. Он давно не испытывает ни азарта, ни радости от того, что делает, потому что по большому счету это никому не нужно и не интересно, даже ему самому. Чарли Стюарт сгинет в Гонконге и кто о нем вспомнит? Редакторы газет посетуют на то, что выбросили деньги на ветер, а на сердце Джессики образуется рубец, который будет причинять ей боль до самой старости. Особенно, когда подрастающая Лили будет задавать вопросы об отце. Что ей ответит Джес? Лгать она не будет – не в ее характере. Скажет правду:

– Твой папа наплевал на нас и улетел к своей мечте, которая неосязаема! Когда-то он обещал остановиться. Просил дать время на то, чтобы главная женщина его жизни – работа – была максимально удовлетворена. Он говорил, что будет домоседом-садовником! Этот человек был лжецом, Лили! И ему было на нас наплевать. Ты в его жизни – побочный эффект. Постарайся смириться с тем, что с самого твоего рождения у тебя есть только один родитель.

– О чем ты думаешь? – поинтересовалась Мими, разглядывая серьезное лицо англичанина. Она прервала мнимый монолог супруги.

– Думаю о том, что я – идиот и кретин, если не сделаю все возможное, чтобы вернуться к моей семье. Как ты оцениваешь, у меня есть шансы выбраться отсюда? – спросил с беспокойством мужчина.

– Боюсь, что шансов нет, Чарли! – честно призналась Мими, зная по собственному опыту, чем грозят побеги на большие расстояния. – От паучихи Вонг нельзя уйти по собственной воле. На моей памяти нет ни одного подобного случая! Чудесным образом ты вошел в круг ее доверия, раз уж она взяла тебя с собой на ту вечеринку. Ты жив, поскольку ты ей для чего нужен. Придет время, ты выполнишь свою миссию и… умрешь! Так что, старайся извлекать приятное из каждой минуты твоего существования.

Чарли немного разозлился на Мими. Ведь она могла дать ему надежду, пусть и ложную! Многие люди живут иллюзиями, и это их согревает, помогает не сойти с ума от отчаяния. У него был бы маленький маячок, глядя на который англичанин ждал бы самого счастливого дня, когда улыбающаяся Джесси, открыв двери их дома, произнесет:

– Ты как раз к ужину! Больше я тебя никуда не отпущу!