Текст книги "Краткий курс магического права"

Глава 15
О замках, рыцарях и мечтах

Несколько томительно долгих мгновений Стэн и госпожа Громова смотрели друг другу в глаза, затем он отвернулся.

– Алевтина, собирайся, – произнес он бесцветным тоном. – Я обещал проводить тебя домой.

– Да, сейчас, – пробормотала я, чувствуя комок в груди. Неужели он даже сейчас ничего не предпримет?! После того как госпожа Громова так его унизила?

Не знаю, чего я ждала. Скандала, расставания, раскаяния?

Но ничего такого не произошло. Стэн статуей застыл в холле, госпожа Громова, бросив ему: «Стэнли, жду вас через час!», ушла наверх…

Мы молча шли по улице, и я искоса наблюдала за ним. Лицо Стэна казалось высеченным из камня.

Наконец я не выдержала.

– Ты так и будешь делать вид, что ничего не случилось? – возмутилась я, замедлив шаг.

Стэн обернулся ко мне.

– А что я должен делать? – поинтересовался он равнодушно. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Не знаю! – воскликнула я с отчаянием. – Но ты ведешь себя так, как будто все в полном порядке!

– Алевтина, это не твое дело, – бросил он, отворачиваясь. – Мы с Беллой сами разберемся.

– Понятно. – Я сглотнула ставшую горькой слюну.

Значит, даже такое явное наплевательство госпожи Громовой не заставило его очнуться. Да что вообще может вынудить Стэна вспомнить о чувстве собственного достоинства?!

Ну ладно, пусть он любит не меня, а госпожу Громову. Но нельзя же так!..

Больше мы за всю дорогу не проронили ни слова. Он пропустил меня вперед, и теперь мне казалось, что за мной следует немая тень.

Вот и знакомый подъезд.

– Алевтина? – Госпожа Гадрка смотрела на меня с удивлением и, кажется, некоторой опаской. – Ты вер-р-рнулась?

– Ага, – буркнула я, прощально махнув рукой Стэну, и скинула осточертевшие туфли.

На душе было погано. Еще хуже стало, когда я заметила, что из прихожей куда-то подевались шкатулка, в которой госпожа Гадрка обычно хранила украшения, и вазочка для мелких монет.

От обиды у меня перехватило дыхание. Значит, госпожа Гадрка и господин Раргош уже записали меня в воровки?! А ведь я живу у них уже почти два года!

Почему люди так охотно верят в плохое?! Почему им так нравится считать, что все вокруг – подлецы, воры и негодяи?

Я даже не стала умываться. Не раздеваясь, упала на постель, уставилась в потолок… и наконец разрыдалась.

Как же мне было плохо! Вместе со слезами будто выходили острые осколки надежды, обиды, любви…

Проснулась я поздно и долго рассматривала в зеркале свою хмурую физиономию. Вполне симпатичная, пусть черты и не такие изящные, как у госпожи Громовой. Но почему же мне так не везет в любви?!

Сначала инкуб, потом вампир, теперь еще и Стэн…

Вдруг вспомнилось смуглое лицо цыганки, ее кривящиеся в улыбке губы и спокойное: «Порчу сниму!»

Может, на мне действительно какое-нибудь проклятие? Теперь я бы этому не удивилась. В этом мире и не такое возможно!

Вспомнив, что вчера я так и не приняла душ, я залезла в ванну… и, взвизгнув, с омерзением уставилась на свои ноги, испачканные чем-то вонючим и липким.

С трудом отмыв эту гадость, я мокрая и злая выскочила в коридор и чуть не столкнулась с хозяйкой.

– Госпожа Гадрка, там… в ванной… – Я запнулась, не зная, как объяснить.

– А? – Она смотрела с опасливым интересом.

– Кто-то… сходил в туалет! – выпалила я.

– А-а! – Она вдруг просияла и объяснила: – Это Васенька, он боится упасть в унитаз, вот и…

– Васенька? – переспросила я, сглотнув.

– Васенька такой умница! – проворковала госпожа Гадрка с таким видом, что сразу было ясно: оспаривать это утверждение бесполезно. – Пойду покор-р-рмлю его.

М-да, кажется, теперь хозяином в доме стал этот мерзкий могильный червяк. Ему разрешают гадить где попало и делать что угодно.

И не факт, что меня не попросят отсюда в конце месяца. Ладно, все равно до выпуска уже совсем немного, где-нибудь перекантуюсь.

Но все равно было ужасно обидно, что госпожа Гадрка и господин Раргош так легко поверили в мою вину.

– Госпожа Гадрка, меня оправдали! – сказала я ей вслед. – Ну, по тому делу.

– Я… р-р-рада! – на мгновение запнувшись, ответила она. – Тебе твоя кур-р-ратор помогла, да?

И тут же скрылась в кухне, оставив меня переваривать прозрачный намек…

Вторя моему тоскливому настроению, с неба капал дождь.

Зато в офисе как будто уже наступила зима и бушевала вьюга.

Стэн был бледен, но тщательно выбрит и одет в идеально наглаженный костюм. Вот только смотрел Стэн как будто сквозь меня и вообще больше напоминал манекен, чем живого человека.

– Доброе утро, Алевтина, – произнес он бесцветным тоном.

– Привет, – ответила я, не в силах назвать это утро добрым. Поколебалась, но спросила: – Ты как?

– Отлично, – заверил он все тем же тусклым голосом. – У тебя все в порядке?

– Да. – Я не стала вываливать на него свои неприятности. Ему своих хватает.

Хотелось как-то встряхнуть его, утешить, заставить улыбнуться… Но я понятия не имела, как это сделать!

В отличие от Стэна госпожа Громова не скрывала своего раздражения. Она отчитала меня за опечатку в черновике речи так, словно это были документы о праве собственности.

Стэн и госпожа Громова почти не разговаривали друг с другом. В случае острой необходимости куратор просила меня что-то передать секретарю. Стэн выполнял все молча. Квалификации и опыта у него было достаточно, чтобы не приходилось что-то переспрашивать и уточнять. Со мной он держался не намного приветливее, чем с начальницей, что не добавляло мне хорошего настроения.

Уф, терпеть не могу скандалы и выяснение отношений. Но такая молчаливая «забастовка» – это еще хуже! К тому же нет ничего противнее, чем быть буфером в чужой ссоре.

В общем, к концу дня мне уже хотелось кусаться. Эта холодная война была невыносима!

Как только стрелки на часах доползли до заветной отметки, я схватила сумку и, торопливо попрощавшись, выскочила прочь.

И чуть не влетела прямо в Поля.

– Привет! – улыбнулся он, помогая мне удержаться на ногах.

– Привет! – Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как отпускают напряжение и злость. – Ты что тут делаешь?

– Тебя жду, – как само собой разумеющееся, ответил он. – Ты не против немного прогуляться?

– Не против, конечно! – заверила я.

– Отлично. – Он уже привычно поцеловал мне руку.

И мы пошли куда-то пешком. Поль слушал так внимательно, что я сама не заметила, как все ему рассказала. Наверное, рассказала даже слишком много.

– И я не знаю, как заставить его что-то сделать! – закончила я мрачно.

Поль отчего-то резко остановился и придержал меня за руку, заставив оглянуться. Он был непривычно суров: мрачно сдвинутые брови и складки у сжатых губ.

– Аля, есть только один способ заставить его поступать так, как тебе нужно.

– Какой? – зачарованно спросила я. Отчего-то я не могла оторвать взгляда от его строгого и какого-то одухотворенного лица. Настоящий рыцарь!

Поль недовольно дернул плечом и отвернулся.

– Приворотное зелье.

– Но… – Я растерялась. В этом мире такая магия разрешена при условии недолгого действия. Но… Я отлично помнила тех несчастных зверушек и их неестественную «любовь». И я озвучила свои сомнения: – Так же нельзя! Это будет не он, а какая-то… заводная кукла, вот!

– Это единственный способ. – Голос Поля звучал холодно. – Аля, а чем ты лучше своей госпожи Громовой?

– Зачем ты так говоришь?! – А голос-то как дрожит от обиды.

Надеюсь, в тени раскидистого дерева, под которым мы остановились, не видно моих слез.

– А что я должен говорить? – Поль взял меня за плечи и легонько встряхнул. – Аля, какие бы глупости ни делал этот твой Стэн, это его собственные глупости. Он мужчина, он должен решать сам.

– Но я не могу смотреть, как госпожа Громова его унижает!

– Не можешь – не смотри, – парировал Поль. – Аля, возможно, тебя обидят мои слова. Но так нельзя. Он может унижаться, уволиться, да хоть прыгнуть с башни вниз головой! Но сам, понимаешь?

Я молчала, пришибленная полученной выволочкой. Неужели я и правда так поступала?!

Поль вдруг взял меня за руку, и я подняла на него растерянный взгляд.

– Давай зайдем, – предложил он неожиданно мягко.

– Куда? – не поняла я.

– На выставку. – Поль кивнул в сторону вывески буквально в двух шагах, которая обещала познакомить нас с бытом и нравами этого мира.

Мне вдосталь и быта, и нравов (особенно магии!), но в одном Поль прав: нужно было хоть немного отвлечься…

Экспозиция оказалась неожиданно интересной и разнообразной. Какие-то магические зверушки, макеты, растения…

Поль некоторое время пытался деликатно отвлечь меня от стендов с цветами. Я отбивалась с возгласами: «Посмотри, разве он не прелесть?!» Не выдержав конкуренции, рыцарь пробормотал что-то о своем желании посмотреть на коллекцию холодного оружия, на что я только отмахнулась. Там были такие черные пионы! И фиолетовые розы со сногсшибательным запахом! А еще самые заурядные ромашки, при виде которых у меня почему-то слезы навернулись на глаза. Такие обычные, такие родные! Бабушка срезала их по утрам и ставила на серванте – в хрустальной вазочке на старомодной вязаной салфетке.

Отвлек меня шум в соседнем зале. Грохот, чей-то вскрик, сердитый голос Поля…

Я опрометью бросилась туда. Широкоплечий рыцарь нависал над субтильным типом в сером, который что-то пискляво ему втолковывал.

– Поль, что случилось? – спросила я, надеясь отвлечь друга от его жертвы.

Поль обернулся, и я невольно попятилась: никогда не видела его настолько взбешенным!

– Этот… человек утверждает, – с запинкой начал Поль, – что вон тот квилон[3]3
  К в и л о н – вид кинжала, у которого черенок, крестовина и навершие были как у меча.


[Закрыть], – он кивнул на сорванную со стенда железяку, похожую на уменьшенную копию меча, – он выкупил у барона Рювенталя.

– Да! – поддакнул мужичок в сером. – Именно так! И я буду жаловаться! В милицию!

– Отлично, – согласился Поль. – Как раз расскажете им, откуда у вас краденое оружие.

– Да я! Да вы! – кипятился субтильный, увидев, что к месту событий уже спешит охрана музея. – Да я вас засужу! За клевету!

– Думаю, госпожа Громова согласится помочь, – вмешалась я, опасаясь, как бы Поль не прибил мелкого типа.

Рыцарь улыбнулся, а его противник скис. Судя по его унылой физиономии, он слышал о госпоже Громовой и не слишком рвался с ней связываться.

– Что здесь происходит? – сурово вопросил подоспевший охранник, кладя руку на рукоять меча.

– Он на меня напал! – наябедничал субтильный, невежливо тыча пальцем в Поля.

Охранник перевел взгляд на Поля и нахмурился, по достоинству оценив и телосложение, и манеру двигаться.

– Кто вы, господин? – спросил он подозрительно и приказал своему напарнику: – Вызови наряд.

– Поль де Лакруа, – отрекомендовался Поль. – Рыцарь ордена Двойной Луны. Преподаю фехтование в Институте магического права.

– Ого! – уважительно протянул охранник. – Рыцарь, значит?

– Рыцарь, – склонил светловолосую голову Поль.

– И это кто-то еще может подтвердить? – уже явно для проформы уточнил охранник.

– Конечно, – пожал плечами Поль. – Девушка – моя студентка.

– Ага, – кивнула я. – Мы давно знакомы. Я учусь у госпожи Громовой, она однажды защищала… господина де Лакруа.

– Ясно. – Охранник наконец оставил в покое рукоять меча и вообще явно оттаял. Он повернулся к субтильному типу и уже совсем иным тоном произнес: – Значит, вы утверждаете, что господин рыцарь на вас напал?

– Я… я… – пролепетал тщедушный, отирая обильно струящийся по лицу пот. Он уже явно был не рад тому, что связался с Полем. – Я настаиваю, чтобы вызвали милицию!

– Уже, – буркнул второй охранник, молчаливой тенью застывший за плечом товарища. – Едут.

– Поль, – тихонько проговорила я, дернув рыцаря за рукав.

– Что? – напряженно откликнулся он.

– Может, послать за госпожой Громовой?

– Не надо. – Рыцарь покачал головой, не отрывая взгляда от своего взмокшего противника. – Не беспокойся.

Я отвернулась. Почему-то было обидно. Я же за него переживала!

Полчаса до приезда милиции прошли оживленно. Охранники расспрашивали Поля о его подвигах. Рыцарь отвечал довольно сухо и односложно, но это, кажется, только добавляло ему шарма в глазах новоприобретенных «поклонников». Зато тщедушный тип, который представился Томом Тсамбом, краснел, бледнел и явственно дрожал…

Милиционеры обошлись с нами на диво корректно: забрали всех без разбора и отвезли в райотдел.

При виде знакомого здания я мысленно застонала и предприняла попытку провалиться на месте (увы, безуспешную).

– Аля, все в порядке? – обеспокоенно спросил Поль, взяв меня за руку.

– Да, – тихо ответила я, глядя в его серые глаза.

Господин Тсамб, нахохлившийся на соседнем сиденье, фыркнул, и я залилась краской. До чего же мерзкий тип!..

Мои наихудшие опасения оправдались: путь наш лежал в знакомый кабинет.

– О, мой любимый свидетель! – просиял Бамбур. – Давно не виделись! Ты соскучилась, да?

Я выдавила улыбку. М-да, я ведь только вчера у него побывала!

– Здравствуйте, – пробормотала я, мечтая спрятаться за спину Поля.

Наверное, тот что-то такое почувствовал и вдруг обнял меня за плечи.

Бамбур хитро прищурился, вокруг его глаз пролегла густая сетка морщин.

– Ладно уж, хулиганы, рассказывайте! – велел он, поудобнее устроившись в кресле, и переплел пальцы.

– Тут нечего рассказывать, – дернул плечом Поль. – Я увидел на выставке фамильную ценность моего друга. Он бы никогда ее не продал.

– Неправда! – запальчиво вмешался Тсамб и гордо выпрямился. – Я честный коллекционер, у меня есть договор купли-продажи! Подписанный бароном Рювенталем!

– Или вы лжете, – нахмурился Поль, – или вас обманули. Жан никогда не продал бы этот квилон!

– Вы уверены, что опознали эту вещь? – поинтересовался Бамбур, что-то торопливо черкая в блокноте. – Может, просто похожая?

– Не может! – отрезал рыцарь. – Жан мой кузен, в детстве мы много раз… брали кинжал его прадеда без разрешения. Я знаю на нем каждую царапинку! А на совершеннолетие отец Жана вручил ему семейную реликвию как старшему сыну и наследнику.

– Понятно, – задумчиво протянул следователь, делая пометки.

– Постойте! – вскричал Тсамб, нервно одергивая кружевные манжеты (тонкие запястья трогательно торчали из рукавов). – Какой еще Жан?! Я купил этот кинжал у Ансельма Рювенталя!

Поль мгновенно оказался рядом и угрожающе навис над испуганно сжавшимся противником.

– Повтори, – приказал он негромко, но так, что даже мне стало не по себе.

– Что? – пролепетал Тсамб, глядя на него, как кролик на удава. – Да-да, барон Ансельм Рювенталь, все верно! Так в бумагах написано!

Поль нахмурился и шагнул в сторону, давая своей жертве вздохнуть.

– Ансельм был вторым сыном, – проговорил он медленно. – Их отец погиб год назад. У Жана, насколько я знаю, детей не было. Значит…

– Значит, что-то сталось с этим вашим приятелем, – подсказал Бамбур, захлопывая блокнот. – Выходит, это не дело милиции. Всего лишь недоразумение.

– Верно, – рассеянно кивнул Поль. Он выглядел по-настоящему расстроенным. Потом он вдруг повернулся ко мне: – Аля, у тебя ведь олимпиада через неделю?

– Ага, – кивнула я.

– Ты не против поехать туда прямо завтра? Со мной?

– А-а? – только и смогла выговорить я.

Поль обернулся, и мне вдруг стало не по себе от его мрачного и решительного вида.

– Олимпиада будет в городке Баттерфли, – проговорил он спокойно. – Это по соседству с баронством Рювенталь.

– А-а! – снова повторила я, смутившись. Дурочка, придумала непонятно что! – А я там тебе зачем?

Хмурое лицо рыцаря осветила улыбка.

– А ты уже не раз распутывала неприятные истории.

– Хе-хе, – напомнил о себе Бамбур. – Вы можете обсудить это где-нибудь в другом месте. Раз уж все разъяснилось.

– Не все! – вдруг вмешался Тсамб. – Я жду извинений от этого… рыцаря!

И гордо выпятил хилую грудь.

Поль бросил на него хмурый взгляд. Честно, я бы на месте Тсамба не лезла на рожон!

– Приношу свои извинения, господин Тсамб, – церемонно поклонился рыцарь. – Готов дать вам удовлетворение в полном соответствии с дуэльным кодексом.

– Э-э-э, – пролепетал тщедушный «оскорбленный», заметавшись. Я злорадно улыбнулась: так ему и надо. Тсамб начал выкручиваться: – Не надо! Я вижу, вы искренне сожалеете об этом… недоразумении! Вы честный человек, господин рыцарь, теперь я это понял!

Он льстиво улыбнулся.

– М-да… – Поль поморщился, но не стал настаивать. Взял меня за руку и обратился к Бамбуру, игнорируя Тсамба: – Тогда прошу нас извинить, мы спешим. До свидания!

Я только успела пробормотать: «Пока!» – как Поль размашистым шагом вышел из кабинета, увлекая меня за собой…

Поль молча проводил меня домой, молча же поцеловал мне руку на прощание и словно растворился в темноте. Я с досадой прикусила губу: ну неужели он не мог поделиться со мной своими проблемами?! Я-то ему все рассказала!

Полночи я проворочалась в постели, так и сяк прокручивая в голове события последних дней. И, как водится, задним числом придумывала колкие фразы и остроумные ответы…

В итоге наутро я была настолько сонная, что практически не замечала, что происходит вокруг.

Добрела до института, кивнула Полю (он как-то сумел-таки добиться, чтобы его отправили со мной!), залезла в странное подобие кареты и буквально провалилась в сон. Транспорт мягко покачивался, мне было тепло и удивительно уютно…

Проснулась я, когда время уже было к вечеру.

– Выспалась? – Поль сидел так близко, что от его дыхания шевелились волоски на моей шее. Еще бы, я ведь прикорнула у него на плече!

Щеки залила краска, и я, кивнув, торопливо отстранилась, сделав вид, что очень заинтересовалась пейзажем за окном. Там были сплошные поля: желтые, оранжевые, зеленые и даже фиолетовые.

– Далеко еще? – спросила я, стараясь казаться непринужденной, и принялась поправлять волосы.

– Почти приехали, – ответил рыцарь и деликатно отвернулся, давая мне привести себя в порядок.

Только теперь я заметила, что кто-то (кажется, я знаю, кто!) заботливо укутал меня пледом, и смутилась еще больше.

– Понятно, – пробормотала я и уткнулась в окошко.

Словно в ответ на его слова вдали показались какие-то разноцветные строения. От ярких оттенков рябило в глазах, поэтому скромное серое здание, возле которого мы остановились, показалось приятным исключением. Вывеска гласила: «Гостевой дом “Мелисса”», и дом действительно окружали травяные заросли.

Пока я с интересом осматривалась, Поль занялся нашим устройством. Он улыбнулся поспешившей нам навстречу толстой матроне, представился и предъявил какие-то бумаги. Матрона немного подобрела и энергично принялась за дело.

Дама оказалась говорливой настолько, что за полчаса заболтала меня практически до бесчувствия. Где что находится, куда пойти, где перекусить, что интересного случилось в окрестностях за последние двадцать лет…

От избытка незнакомых названий и имен у меня гудела голова, поэтому я готова была расцеловать Поля, который появился с предложением поужинать.

Мы сидели в крошечном кафе. Я жевала яичницу, Поль молча разглядывал столешницу, на которой чья-то шаловливая рука вывела: «Вильмонт – козел!»

Судя по хмурому виду рыцаря, поиски пока успехом не увенчались.

– Поль, – начала я, не выдержав, и отложила вилку. – Что случилось?

– А? – Поль с трудом вынырнул из тяжких дум. – Ничего.

– Слушай. – Я начала сердиться. – Сначала ты срываешься за мной, потом где-то бродишь полдня, а теперь привел меня сюда и молчишь!

Рыцарь нахмурил брови, чуть наклонил голову… и вдруг улыбнулся.

– Ты права, – легко признал он и, завладев моей рукой, поднес ее к губам. А я поймала себя на том, что уже совсем привыкла к непринужденной галантности Поля. – Я расспросил в округе, никто не знает, что случилось с Жаном. Он просто исчез!

– Просто исчез? – переспросила я недоверчиво. – Но он же не какой-то бродяга! Его должны были искать!

– Искали, – горько усмехнулся Поль. – Следов не нашли. Он испарился прямо из фамильного замка.

– Как интересно, – сказала я, чтобы что-то сказать. – И что ты собираешься делать?

– Найти, – пожал широкими плечами он.

Ох уж эти мужчины с их самоуверенностью!

– Как? – возразила я. – Ты же не маг!

– Нет, – спокойно подтвердил Поль и посмотрел мне прямо в глаза. – Но я должен его найти. Ты мне поможешь?

– Да! – выпалила я, прежде чем сообразила, что понятия не имею, о какой вообще помощи идет речь. И уточнила: – А что надо делать?

– Рювентали мои родственники, – уклонился от прямого ответа он. – Я вполне могу заехать к ним в гости.

– А я?

Поль вдохнул поглубже, как будто перед прыжком в воду, и выговорил:

– А ты будешь моей невестой.

Я открыла рот. И закрыла, не найдя слов…

От величия замка захватывало дух. Он довлел над окружающими землями, как коршун над стайкой воробьев. Серые неприступные башни только слегка напоминали те старинные постройки, которые я видела на экскурсиях в своем мире. Те замки были как старички пенсионеры, которые всем вокруг рассказывают о своей молодости, но настолько одряхлели, что почти невозможно представить их молодыми и полными сил. А этот замок… Ему ничего не нужно рассказывать, за него это делали пушки и флаги, каменные блоки кладки и часовые на стенах.

А вокруг мрачноватого величественного замка бушевала белая пена цветущих садов. Как жаль, что у меня не было фотоаппарата!

– Ах! – выдохнула я, пожирая глазами это чудо. – Смотри, Поль, какая красота!

Рыцарь ничего не ответил, и, обернувшись к нему, я обнаружила, что он как-то очень напряженно смотрит в окошко кареты, в которой мы ехали в гости.

– Что случилось? – спросила я осторожно.

Поль принял всю эту историю очень близко к сердцу. Вот даже меня привлек, только бы докопаться до истины! Ему очень повезло с этой олимпиадой, можно не вызывать никаких подозрений.

Кстати, а как насчет олимпиады? У меня ведь не так много времени! Расследование расследованием, а о чести института забывать не стоит.

– Флаги не приспущены, – сумрачно заметил Поль, кивком указав на цветные полотнища, развевающиеся на самой высокой башне.

– А почему они должны быть приспущены? – не поняла я.

– В знак траура, – кратко объяснил он, и я не рискнула спрашивать о подробностях…

В замке нас не ждали.

Старший стражник на воротах, увидев Поля, вытаращил глаза, сбивчиво пробормотал извинения и куда-то умчался. Остальные переглянулись и на всякий случай обступили нас, словно опасаясь, что мы попытаемся сбежать. С галереи во двор с любопытством поглядывали слуги.

Под прицелом опасливых взглядов и шепотков было неуютно, Поль вообще едва сдерживался.

Наконец показались двое: мужчина и женщина лет двадцати пяти – тридцати.

– Поль? – словно не веря своим глазам, спросил мужчина. Судя по подслеповатому прищуру, со зрением у него было не очень. – Как я рад тебя видеть! Но почему ты не предупредил, что приедешь? У нас же ничего не готово!

– Ничего, – сдержанно проговорил Поль. – Ты же знаешь, я непритязательный гость.

– Все равно, – возразил мужчина. – Мари будет переживать, что не может принять тебя должным образом. Правда, дорогая?

– Конечно, – подтвердила женщина сухо.

Слово «сухо» вообще подходило ей как нельзя больше: вся она была какая-то сухопарая, невыразительная, без следа эмоций на худом лице.

В противовес ей мужчина оказался жизнерадостным и немного рассеянным толстячком.

– Алевтина, – спохватился Поль. – Прости, милая. Позволь представить тебе моего кузена, Ансельма Рювенталя, и его жену Мари Рювенталь. Ансельм, Мари, это моя невеста, Алевтина Звонарева.

– Невеста? – желчно переспросила Мари. – Но она же попаданка!

– Да, – подтвердил Поль и успокаивающе сжал мою руку.

Мари подняла выщипанные до тонких ниточек брови, а Ансельм притворно закашлялся.

– Ты ошибся, дорогой кузен, – сказал он торопливо. – Теперь я барон Рювенталь.

– Разве с момента пропажи барона уже прошел год? – вмешалась я, видя, что Поль готов взорваться. – И барон решением суда объявлен безвестно отсутствующим?

– Нет. – Голос Мари звучал резко и неприятно. – Но…

– Но увы, надежды нет, – развел руками Ансельм. – Мой дорогой брат пропал два месяца назад, и поиски не дали никаких результатов.

Поль сжал челюсти, ясно с трудом сдерживая резкую отповедь. Действительно, поспешность, с которой Ансельм назвался бароном, выглядела странно.

– Думаю, тут не место для таких разговоров, – заметила Мари и, поджав губы, указала взглядом на слуг, жадно вслушивающихся в господскую беседу.

– Да-да, – спохватился Ансельм и всплеснул руками. – Простите, я так рассеян! Проходите, дорогие гости, Рэнтон покажет вам ваши комнаты.

– Ужин через час, – сообщила Мари. – Вас проводят…

Добравшись до выделенной мне комнаты, я отпустила служанку (можно подумать, я сама не смогу переодеться!), плюхнулась на кровать и уставилась на пыльные складки балдахина. Надо же, я в настоящем замке! Притом как гостья, а не какая-нибудь туристка.

Хотя… Мне было немного не по себе. Притворяться невестой Поля было как-то… неправильно, что ли? Но отказать Полю я не могла. Совсем недавно он здорово выручил меня в той истории с кражей, притом безо всякой просьбы.

Теперь помощь понадобилась ему. Только понятия не имею, чем я тут могу помочь. В детективах герои ищут улики и допрашивают свидетелей, это понятно. Но я же не смогу обшарить весь этот огромный замок! Можно попробовать разговорить кого-то из слуг, а хозяевами пусть займется Поль, ему это более сподручно.

Решив так, я с неохотой сползла с мягкого покрывала и поплелась переодеваться…

За столом кроме хозяев оказались еще какой-то старичок крайне почтенного вида и ребенок лет двух-трех. Ну и мы с Полем, конечно.

Ребенок заливисто смеялся, колотя ложкой по столу.

Старичок оказался кем-то вроде двоюродного дяди, а ребенок, понятно, сыном Мари и Ансельма.

– Винсент, немедленно прекрати! – потребовала Мари, но лицо ее светилось такой любовью, что строгий тон действия не возымел. – Винсент, я сейчас отправлю тебя наверх к няне.

Это подействовало, хотя, судя по хитрой мордашке мальчика, вряд ли надолго.

Поль отодвинул мне стул, и я села, стараясь держать спину ровно. Ладони мои вспотели, и я постаралась незаметно отереть их об юбку. Ну какой смысл волноваться?! Можно подумать, я и правда невеста, которую привезли знакомиться с семьей!

Почему Поль не предупредил меня заранее? Из-за этого я оставила приличные платья дома, а с собой взяла только повседневные наряды, которые в такой парадной обстановке смотрелись очень неказисто.

Я молча ела, прислушиваясь к тому, как Поль непринужденно поддерживает разговор о природе, погоде и урожае. Заодно он интересовался новостями о каких-то дальних родственниках, но тут уж я вообще не понимала, о чем речь.

Но даже я заметила, что животрепещущую тему исчезновения барона Рювенталя все аккуратно обходят. Вообще Жана старались не упоминать, как будто его и не было.

Мари как ни в чем не бывало рассуждала о делах баронства. Между прочим упомянула и грядущую олимпиаду, и перспективы на урожай, и званый бал у соседей, на который Рювентали, конечно, не поедут из-за траура…

Поль хмурился все сильнее, затем, улучив паузу в ровном течении ее речи, спросил в лоб:

– Кстати, как продвигаются поиски Жана?

Ансельм сделал вид, что не услышал.

– Это… сложный вопрос, – замялась Мари и жестом приказала лакею нести следующую перемену. – Дорогой кузен, мы все скорбим о Жане. Но поверьте, обстоятельства таковы, что… Будет лучше, если слуги… Вы ведь понимаете?

Я покосилась на лакея, сохраняющего невозмутимость. Наверняка же прислушивается!

Поль помрачнел, но спорить не стал.

Остаток ужина говорила лишь Мари, по-прежнему спокойная и невозмутимая, остальные ограничивались междометиями. Старик внимательно наблюдал за всеми из-под седых бровей, хотя и не вмешивался. Ансельм вообще погрузился в свои мысли и, кажется, даже не замечал, что именно ест.

Наконец его вилка звякнула по пустой тарелке. Он недоуменно на нее посмотрел и поднялся. Домочадцы с облегчением последовали его примеру.

А Поль помог мне встать.

– Спокойной ночи, милая, – сказал он, целуя мою руку.

Краем глаза я заметила, как поджала губы Мари, у которой было такое лицо, словно она хлебнула уксуса. У-у-у, мымра старая!

– Спокойной ночи, – прошептала я смущенно. Выговорить «милый» не получилось.

Рыцарь не торопился отпускать мою руку.

– Давай завтра прокатимся верхом? – предложил он негромко.

– Но… – начала я и осеклась. Ну не дура ли я?! Поль же предлагает прогуляться подальше от чужих глаз! А я чуть не испортила всю игру! – Конечно. Только, Поль, я… – я подумала и закончила шепотом ему на ухо: – я не умею ездить верхом!

– Ничего. – Он ласково заправил мне за ухо прядь волос и проговорил так же тихо: – Я тебя научу.

Я почувствовала, что щекам стало горячо. Вот еще, он же просто притворяется! Разыгрывает для родни влюбленного жениха, а на самом деле… на самом деле мы просто друзья.

Только почему мне тогда так обидно?!

Пробормотав что-то невнятное, я высвободилась из его рук.

– Пора спать, – пробормотала я, отводя глаза.

– Конечно, милая, отдыхай.

А голос такой мягкий, такой заботливый! Не знала, что он такой отличный актер!

И всю дорогу до своей спальни я твердила себе, что все это притворство, игра на публику.

Ну и ладно! Я тогда тоже буду изображать влюбленную девицу. А потом помашу ему ручкой, вот! Я же люблю Стэна. Люблю, правда?

Кажется, моим мыслям недоставало спокойствия и уверенности.

Так, нужно переодеться, умыться… И не думать о Поле!

Лучше поразмыслить, например, об этой истории. Следователь Бамбур говорил, что я неплохо наловчилась распутывать сложные истории. (Ну, правда, он обычно добавлял, что это из-за неуемного стремления совать нос во все дыры…)

Итак, что случилось с Жаном? Сам он бы вряд ли уехал, никого не предупредив. Он же не какой-нибудь менеджер, а самый настоящий рыцарь! И барон к тому же.

Значит, его или похитили, или убили.

Если подумать, то похищение сомнительно. Это прекрасных принцесс то и дело крадут, а с мужчинами такое редко проделывают. Зачем?! И вообще, уже не первый месяц где-то его держать, кормить, сторожить… Нет, маловероятно.

Всякое бывает, конечно, но убийство более правдоподобно.

Но зачем кому-то понадобилось убивать Жана?

Поль говорил, что Жан уже много лет геройствовал далеко от дома, пока не умер его отец. А вернулся домой всего за две-три недели до исчезновения.

Значит, месть и прочие личные мотивы вроде ревности можно исключить. Ну, с изрядной долей вероятности. Может быть, конечно, что он умудрился так быстро и качественно оттоптать кому-то больную мозоль, но этот вариант оставим напоследок.

Так, надо бы это законспектировать, а то забуду. Я вытащила из сумки тетрадку и ручку, уселась на кровать и принялась писать. Потом перечитала написанное и в расстройстве прикусила кончик ручки.

Это мало что дает. Сплошные «нет» и «маловероятно»!

Ладно, попробуем иначе. В детективах всегда спрашивают: «Кому выгодно?»

Ответ на этот вопрос был ясен: Ансельму и его семейству. Но это же очевидно! И обязательно пришло бы в голову тому, кто занимался поисками Жана.