Текст книги "Невеста до рассвета"

Глава 14. Слепые тайны

Через час. Эльза

Горячий чай, вкусный завтрак и короткая передышка. Никогда не думала, что можно радоваться подобной мелочи, но сейчас отдых был на вес золота, и пока ректор шаманила над отобранным у Ирильена амулетом, я блаженно дремала, положив голову на плечо Беаты.

Вначале я честно следила за действиями Элисандры, но в итоге решила не заниматься ерундой. Что нам нужно знать – расскажут, остальным голову забивать не стоит. Там и так сейчас винегрет из фактов, подозрений и догадок…

И как у кукловода голова не пухнет от таких хитросплетений?! Представить страшно, сколько он всё это готовил. Даже если полковник прав и кицунэ помогал предсказатель, это не умаляет её гениальности. Продумать каждый ход, предусмотреть по десятку запасных планов и для каждого продумать пути к отступлению.

Не будь она врагом, стала бы моим кумиром. В любом случае некоторым вещам у лисоньки стоило поучиться. Осторожность и выдержка, не позволяющие пороть горячку, даже когда всё пошло не по плану. Безупречный контроль над эмоциями, умение за секунду прикрываться щитами и ускользать от поисковых щупов.

До уровня кукловода мне расти и расти. Но злость на то, что я раз ей уже проиграла, удивительным образом бодрила и придавала сил. Особенно теперь, когда я увидела, как беспомощно выглядят жертвы кукловода и для каких ужасных целей враг может использовать их.

– Так и знала! – воскликнула Элисандра, вырывая меня из полудрёмы.

– Что вы знали, госпожа ректор? – сонно пробормотала я.

– Что плетение в артефакте липовое. – Наставница победоносно взмахнула кулоном и… активировала его.

А мы рефлекторно активировали щиты, готовясь прикрыть себя и императора, но вместо града ледовых стрел амулет плюнул в нас грязноватым облачком и тихо помер. Даже ощущаться перестал как артефакт, просто за миг превратился в бесполезную кучку магического металлолома.

– Это… что такое? – ошалело пробормотала Лесли.

– Подстава, – с восхищением протянула ректор, – абсолютно гениальная подстава!

– Можно подробности? – вздохнула Беата. – Боюсь, мы не совсем понимаем…

– Боевой артефакт – подделка, – перебила её наставница, – кукловод не собирался убивать Корделию и императора. Просто хотел любой ценой оклеветать и подставить Ирильена.

– Но зачем?! – воскликнула я. – Какой в этом смысл?

– Смысл в том, чтобы отвлечь нас от флакона с ядом и поддержать легенду о том, что артефактор сошёл с ума от ревности и организовал покушение на Эдмунда.

– Отвлечь внимание можно было и другими способами, – буркнула я, – зачем устраивать такой цирк? Попрыгунчик, принц, Корделия, эльф…

– Говоря начистоту, мы сделали то же самое, – подмигнул мне император, – натравили на врага близнецов и Глорина, послали вместо меня Аббаса, а сами толпой засели в кустах с ручной личеловкой.

Ну… в принципе, он прав…

Мы также сеяли хаос, лавируя между вероятностями. Работали по плану, при этом частично полагались на удачу и мигом подстраивались под ситуацию.

Не знаю, долго ли протяну в таком ритме. Возможно, придётся взять пару уроков у гнома и близнецов. Вот уж кто откровенно наслаждался происходящим, хотя вначале эта компания и не хотела участвовать в расследовании.

– Боюсь, хаос – наш единственный шанс выиграть в этом противостоянии, – добавил полковник, – враг на десять шагов впереди, и засада в саду лишь подтвердила мои опасения. Без предсказателя такое не спланируешь.

– Согласен, – кивнул Ингвард, – более того, нельзя исключать, что ему помогает ещё несколько менталистов.

Интересная мысль и весьма логичная. Радиус действия ментальной волны ограничен, и влиять на принца и артефактора из дворца враг не мог. Разве что «придать» им нужный эмоциональный настрой и отправить в бой.

А вот служанка вполне могла корректировать их эмоции по ходу пьесы.

– За горничной проследили? – нахмурилась я. – Удалось выяснить, кто она?

– Леди Синтия ещё работает над этим, – ответил полковник, – мы решили вначале проследить за ней, не поднимая лишнего шума.

Хорошая идея! Пусть враг думает, что мы ничего не засекли.

– Что касается подставы и артефакта, – мастер Рейнгарс щёлкнул пальцами, и лежащий на столе флакончик с ядом поднялся в воздух, – этот предмет передала мне леди де Треви. При этом она сказала, что кто-то внушал ей ненависть к императору и постоянно насылал желание отравить его. А вчера перед балом она нашла в жилете жениха этот флакон и устроила допрос.

– И артефактор признался? – недоумённо уточнила я.

Как-то не складывается мозаика… не мог он так глупо проколоться!

– Конечно нет! – хмыкнул Аббас. – Но Корделия неплохой телепат, хоть и тщательно скрывает свой Дар.

Ох… сколько ещё талантов прячет эта леди?! Ещё немного, и я начну сомневаться, кто опаснее – де Треви или кукловод.

– А можно попросить списочек всех навыков леди Корделии? – осторожно поинтересовалась я.

Внутри неприятно кольнуло. Даже не ревность, а лёгкая зависть и жажда не отставать от соперницы. Пусть и бывшей, но…

«Де Треви во многом примечательная и интересная личность, – раздался в голове бархатный голос Эдмунда, – но ты, моя дорогая фиалочка, намного интересней. И тайн у тебя куда больше».

От тихого, чарующего шёпота по спине пробежали мурашки, а от осознания, что дракона слышу только я, щёки залило румянцем. Хотя ничего такого он не сказал. Разве что фиалочкой назвал, вот только интонация мне показалась слишком… многообещающей и будоражащей.

В исполнении ректора это прозвучало бы совершенно иначе!

И вообще, с каких пор дракон может просачиваться в мои мысли?!

«Хорр-р-рший вопрос, моя прелесть, – усмехнулся император, при этом, внешне он оставался совершенно спокоен и даже не смотрел в мою сторону, – и ты сама частично ответила на него».

Щиты…

«Не помогут», – раздался ленивый смешок.

«Ты…»

Спросить напрямую я стеснялась, но, судя по штормовым, огненным эмоциям, просачивающимся под мою защиту, это был именно он. Дракон Эдмунда, вторая ипостась моего истинного.

Но как он проник в мои мысли и что с этим делать, я понятия не имела. Более того, не понимала, как драконище умудрился ускользнуть от Эдмунда!

«Плетение разрушает нашу связь, – прошипел дракон, – не даёт чувствовать не только тебя, но и хозяина. А яд должен был добить меня».

«Мы можем помочь?» – выдохнула я, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

Признание ударило по больному, и я вновь захлебнулась отчаянием и безграничным чувством вины…

«Прости, родная, – шёпот неожиданно прозвучал ближе, обволакивая, успокаивая, – и не смей винить себя. Я тоже виноват…»

– Это всё, что вам следует знать о Корделии, – голос Эдмунда прозвучал так неожиданно, будто мне на голову выплеснули ведро воды, и я недоумённо уставилась на императора, пытаясь вновь почувствовать в нём своего дракона, но наткнулась лишь на холодный и собранный взгляд аквамариновых глаз, – надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?

– Эм… – протянула я, пытаясь собраться с мыслями, – да. Благодарю вас за развёрнутый ответ!

Фраза была банальной, но вежливой. И даже если он ничего толком не рассказал – никто не придерётся. А позже у девочек и ректора узнаю, что он поведал о де Треви. Заодно и про дракона расскажу.

Не думаю, что стоит утаивать столь ценную информацию, возможно, Элисандра даже поможет ещё раз встретиться с ним и детальнее обсудить плетение. Взгляд «изнутри» лишним точно не будет!

– Вот и хорошо, – сухо ответил император, оборачиваясь к Аббасу, – а теперь давайте вернёмся к яду и разговору с Корделией.

– Не возражаю. Мы остановились на том, что леди де Треви отобрала у жениха флакончик с ядом, – мастер начертил в воздухе несколько рун, и в центре комнаты взметнулся серебристый вихрь, стремительно превращающийся в размытую женскую фигурку, – но, думаю, вам будет интересно увидеть все события моими глазами.

Иллюзия засияла ярче, обретая чёткость линий, и по серебристому мареву ручейками потекли другие цвета, раскрашивая морок и придавая ему реалистичность. А через миг в центре комнаты возникла Корделия де Треви. Ослепительно прекрасная и обольстительная, несмотря на некоторую бледность лица и резкость движений, выдающую внутренние переживания и сомнения.

Идеальная причёска, немного косметики, чтобы скрыть усталость и подчеркнуть естественную красоту. Утончённые украшения, тёмно-синее платье и роскошная меховая накидка, ненавязчиво подчёркивающая статус хозяйки.

Де Треви выглядела так, словно пришла на встречу с верховной жрицей Триединой, а не с бывшим покровителем. При этом не пыталась сойти за страдалицу.

– Благодарю, что согласились на встречу, – звонкий мелодичный голос рассёк тишину, словно лезвие клинка. Корделия говорила рвано, сухо. Не заигрывая с «императором», а сразу задавая деловой тон беседы и показывая серьёзность намерений. – Понимаю, что моя записка была сумбурной и похожей на бред, но…

– У меня нет повода сомневаться в искренности ваших слов, – прервал её «Эдмунд», – я знаю вас как человека чести и доверяю. Но всё же хочу услышать подробности.

– Разумеется, – в серых, словно грозовое небо, глазах де Треви промелькнуло искреннее облегчение, – я всё расскажу, хотя и сама до конца не понимаю, что происходит…

Корделия замолчала, переводя дыхание и собираясь с мыслями. А я, пользуясь случаем, жадно рассматривала бывшую фаворитку императора, вглядываясь в каждую черту, запоминая, изучая. Пытаясь найти хоть одну зацепку, способную пролить свет на происходящее.

Воздействовать по той же схеме, что и на Эдмунда, на неё не могли, у Корделии не было истинного. А обычному влиянию она не поддавалась, сметая «навеянные» эмоции, словно ненужную шелуху. Значит, для подчинения врагу пришлось бы использовать грубые плетения, ломающие психику жертвы, а такое вмешательство всегда оставляло следы.

Странный блеск в глазах и едва заметный зеленоватый окрас белков, проступающий лишь в момент сильного волнения. Бледность губ и специфические, тёмные трещинки в уголках, которые на первых порах легко замазать эльфийским кремом.

Эти признаки было сложно обнаружить, но я не сдавалась, скользя взглядом по совершенным, точёным чертам лица, выискивая подвох. До последнего боялась, что де Треви обработал кукловод и происходящее – лишь умелая подстава.

Но пока всё было чисто.

– Всё началось с приезда принцессы, – начала свой рассказ Корделия, – понимаю, как странно это звучит, учитывая мой статус, но, уверяю вас, ревность здесь ни при чём! Я никогда не скрывала своих чувств к вам и истинных мотивов. Мы прекрасно проводили время, но о любви не шло и речи, да и я не так глупа, чтобы рассчитывать на большее.

– Мне это известно, – мягко перебил её «император».

– Не стану врать, разрыв дался мне непросто и мотивов недолюбливать леди Лауренсию у меня много, – продолжила де Треви, – но я слишком уважаю вас и себя, чтобы опуститься до мелочного вредительства и скандалов. Однако оставаться во дворце выше моих сил…

– Понимаю, поэтому и одобряю ваше решение сочетаться браком с Ирильеном Винсера, – ответил «Эдмунд». – Он любит вас и…

– Знаю! – В голосе Корделии впервые проскользнули живые, яркие эмоции. – Только я недостойна таких чувств. Жалею, что никогда не смогу ответить ему взаимностью, но сделаю всё, чтобы он не пожалел о своём решении.

Порывистая речь и такие слова не слишком вязались с тем образом, что я нарисовала в своём воображении. Но, возможно, дело в том, что я плохо знала саму де Треви.

Не думаю, что Эдмунд столько времени терпел бы рядом прожжённую стерву и циничную интриганку. Значит, человечность и порядочность ей не чужды.

– Но… проблема как раз в нём, – продолжила Корделия. – После появления принцессы меня стали посещать странные мысли, словно кто-то внушал мне ненависть к Лауренсии и подталкивал к тому, чтобы причинить ей зло. Но на меня практически не действуют ментальные заклинания из-за врождённой устойчивости. Зато Ирильен, он… идеальная жертва. Эмоциональный, вспыльчивый, искренний… такими проще всего управлять…

– Вы считаете, что кто-то хотел с его помощью избавиться от Лауренсии? – нахмурился «Эдмунд».

– Нет! На принцессу натравливали меня, а Ирильен должен был напасть на вас! – Последние слова де Треви практически выкрикнула, не сдержав эмоции.

Если бы не щит от прослушки, который установил вокруг них мастер, мы бы услышали её даже из своей беседки.

Минута, и иллюзорная Корделия взяла себя в руки, собираясь продолжить рассказ, но, вздрогнув, обернулась и ошалело уставилась в пустоту.

– О нет…

Этот момент я помнила. Триумфальное появление Ирильена и нападение на него садовников под прикрытием.

– Им займётся охрана, – успокоил её «Эдмунд», – не переживайте. С ним всё будет хорошо.

– Он не понимает, что делает! – воскликнула Корделия, вновь обернувшись к «императору». – Он должен был подлить вам этот яд.

Де Треви бегло достала из рукава флакон и протянула «дракону».

– Я нашла это в кармане его жилета незадолго до бала, – бегло проговорила леди, – он всё отрицал, сказал, что эликсир нужен для какого-то эксперимента. И я сделала вид, что поверила. Заменила яд настойкой от головных болей, благо флакончики были похожими. А он… даже подмены не заметил! И это при его внимательности и умении распознавать любые яды и лекарства!

– Действительно, похоже на откат после ментального воздействия, – согласился «Эдмунд», – к слову, его поведение на балу тоже показалось мне подозрительным.

– Вы… проверите всё? – с надеждой протянула Корделия. – Он правда не виноват! Уверена в этом! Но и молчать не могу… боюсь, что нас используют…

– Проверю, не сомневайтесь – прервал её «дракон». – Скажите, вам не удалось выяснить, где Ирильен взял этот яд?

– Не успела, – покачала головой де Треви, – всё, что я прочитала в его мыслях, уже рассказала, но попробую узнать больше.

– Хорошо, благодарю вас за помощь, – коротко поклонившись, ответил «император», – не ищите встречи. После бала я сам вас найду.

– Как прикажете, ваше величество! – просияла де Треви, метнувшись к Ирильену.

По кабинету эхом разлился звон каблучков и трескотня близнецов, приводящих артефактора в чувство. И на этой чудной ноте мастер развеял иллюзию.

– Остальное вы видели, – сказал Аббас.

Видели… только после этого разговора вопросов стало ещё больше! Даже несмотря на то, что многое удалось прояснить.

– Я хотела кое-что уточнить по поводу флакончика, – задумчиво протянула Беатриса. – В саду вы упомянули, что на его поверхности тоже был ослабляющий яд и какое-то плетение, нацеленное именно на императора. Почему именно на поверхности?

– Ваша внимательность делает вам честь, леди, – в тёмно-карих глазах ассасина заплясали весёлые искорки, и по щелчку пальцев флакончик подлетел к нам, – может, попробуете сами понять, что к чему?

Прекрасно… ещё один экзаменатор на нашу голову! Мы ещё полученную информацию осмыслить и переварить не успели, а тут такие вопросы. Хотя пусть лучше проверяют, чем отстраняют от расследования.

– Флакона можно касаться? – спросила я, рассматривая миниатюрную амфору из чёрного матового фарфора.

Никаких опознавательных знаков, обычная алхимическая баночка, даже за стоимость не зацепиться. Неудивительно, что де Треви его с лёгкостью заменила.

– Можете взять его в руки и даже просканировать, – ответил мастер, – яд и плетение были заточены исключительно на императора, так что вам ничего не грозит.

– Спасибо, – ответила, протягивая руку к баночке, но Лес оказалась быстрее, вырвав флакон у меня из-под носа.

«С ума сошла? – мысленно рявкнула подруга. – Ты пара Эдмунда! Мало ли как оно на тебя среагирует!»

Ой… а ведь точно! Аура истинных пар со временем становится похожей, так что ловушки, рассчитанные на императора, на меня могут реагировать также.

«Его уже обезопасили, – усмехнулась ректор, – но за внимательность и скорость реакции пять баллов, адептка Шарьего!»

«Благодарю», – смутилась Лесли, поднимая флакон так, чтобы я и Беата тоже могли изучить его.

Повторный осмотр ничего не изменил и, что самое странное, сканирование тоже ничего не показало. Вернее, оно засекло, что во флаконе яд, а вот на его поверхности мы не нашли ровным счётом ничего.

– Он… чист, – растерянно отозвалась Беатриса, – ни яда, ни плетения…

– Леди, – покачал головой мастер, – вы правда думаете, что кукловод использовал простые плетения, обнаружить которые могут даже адептки?

В голосе ассасина прозвучала лёгкая укоризна, но губы в противовес словам изогнулись в едва заметной улыбке. Словно он действительно проверял нас и верил, что мы справимся.

Хм… неужели у нас появится ещё один наставник? Да ещё какой! Но, впрочем, это может подождать.

– Мы легко распознали яд во флаконе, – задумчиво протянула я, вслух анализируя имеющуюся информацию, – но не засекли отраву и плетение на поверхности. Выходит, яд внутри был очередным отвлекающим манёвром и ставку делали не на него.

– Верно, – кивнул мастер, – дальше.

– Вы сказали, что яд на флаконе не смертельный, а ослабляющий, – добавила Беата, – могу предположить, что он усиливал действие плетения.

Интересная мысль! И, главное, отлично вписывается в основную теорию…

– А это плетение на флаконе никак не связано с управляющим арканом, который уже наложили на императора? – спросила я.

– Связано! – усмехнулся мастер. – Вы правы, леди. Яд должен был ослабить вторую ипостась императора, а плетение – сковать дракона ментальными цепями. Тогда человеческая ипостась стала бы уязвимой и не смогла дать отпор кукловоду. К слову, яд был подобран идеально. Редкая разновидность, способная просачиваться сквозь любые перчатки и неповреждённую кожу. И действует исключительно через привязку к ауре.

Бездна… как же хорошо, что вместо Эдмунда на встречу пошёл ассасин!

– Но почему именно де Треви и артефактор? – нахмурилась Лесли. – Не проще ли было смазать ядом бокал или…

– Пищу и напитки проверяет моя личная охрана, – скривился император, – а брать воинов на встречу с леди…

– Кто-то хорошо изучил тебя, – вздохнула ректор, – ближнее окружение придётся шерстить вдоль и поперёк. Там однозначно есть засланец.

– Проверку уже начали, – отозвался молчавший до этого Ингвард, – что же касается Корделии, она и Ирильен – идеальные жертвы.

Хм… а ведь он прав! Даже если бы их поймали с поличным, найти кукловода по этим уликам практически нереально. Зато любое расследование подтвердит, что у них был мотив для покушения на императора. У де Треви – это обида на «отставку», а у артефактора – лютая ревность.

Но кое-что всё же настораживает…

– Корделия сказала, что нашла яд до бала! Но тогда мы сами не знали, что произойдёт!

– Похоже, это был запасной план, – пояснил император. – Его готовили на случай, если что-то пойдёт не так и придётся ослабить меня с помощью яда.

– Но…

– Враг знал, что я соглашусь на встречу с Корделией, а она при любом раскладе будет защищать Ирильена, – перебил меня Эдмунд.

– Более того, враг прекрасно замаскировал плетение и яд, – вздохнул Ингвард. – Зачем искать отраву на поверхности флакона, если леди де Треви в открытую объявила, что Ирильен должен был подлить яд в твой бокал?

– Согласен, – кивнул император, – отвлекающий манёвр продуман великолепно. Хотя меня удивляет, что кукловод изучил не только меня, но и Корделию. Наскоком так не подготовишься, шпион должен был находиться в замке не один месяц, чтобы собрать столько информации.

– При этом ты и де Треви должны были постоянно находиться в поле его зрения, – добавила Элисандра, – и, учитывая вашу скрытность, шпионить за вами мог только сильный менталист. Никто другой не справился бы.

– Предлагаю начать с личной охраны и слуг, – добавила я, – василиск был привязан к ауре императора, а провернуть такое можно, лишь имея личную вещь, волосы или каплю крови жертвы.

– Охрану уже проверяют, – ответил полковник, – но это займёт время. Чтобы не спугнуть врага, приходится действовать очень осторожно и не спеша.

Понимаю… но время играет против нас.

– А что с василиском? – с надеждой спросила, вспомнив про дохлую тварь и список подозреваемых.

– Его память прогрузилась на кристаллы, – отозвался Ингвард, – можно начинать допрос.

– Воспоминания синхронизировались со списком подозреваемых? – уточнила ректор.

– Да, хотя мне пришлось несколько раз перезапускать сеть, – вздохнул некромант, – артефакты не выдерживали объёма информации и перегревались.

– Странно, – нахмурилась наставница, используемые кристаллы рассчитаны на гораздо больший объём информации! Откуда взялась перегрузка?

Хороший вопрос…

Пятнадцать аур – это ерунда для мощного кристалла, и, по сути, мы могли скопом загрузить их на один артефакт, а затем переключаться между ними при необходимости. Но для удобства решили сразу разбросать подозреваемых по разным ячейкам. За счёт чего уменьшили и без того небольшую нагрузку на связующий амулет.

Про списки гостей и досье даже упоминать смешно! На самый допотопный кристалл можно загрузить до тысячи личных дел.

Конечно, основную нагрузку давал поиск совпадений между аурами, досье и воспоминаниями василиска. Но с учётом мощности используемого оборудования перегрузка исключалась. Однако она случилась и, если верить Ингварду, не один раз.

– Данных оказалось больше, чем ожидали? – озвучил мои подозрения полковник.

– Возможно и так. – Некромант подошёл к столу и активировал информационную сеть.

Артефакт включился моментально, но едва Йохара попытался вытащить первый отчёт, кристаллы замигали алым, сообщая о сбое.

– Как интересно… – Ректор подошла ближе, призывая измеритель магического напряжения.

– Сеть исправна, – сказал Ингвард, едва наставница включила прибор, – я трижды проверял. Кристаллы с аурами и досье тоже.

– Хотите сказать, что сбой спровоцировали воспоминания василиска? – спросила я.

– Похоже на это, – кивнул некромант.

– Подождите! – встрепенулась Беата. – Мы лично видели, как вы раскидывали их по разным кристаллам. Такая разбивка сводит риск перегрузки к минимуму!

– Это в теории, – усмехнулся Йохара, – а на практике встречаются скрытые и стёртые воспоминания. Их не видно при обычном сканировании памяти, но при должных навыках можно выгрузить на кристалл и частично восстановить.

– И мы сможем увидеть то, что кукловод пытался скрыть? – с надеждой протянула я, не веря такому счастью.

– Если повезёт, – ответил некромант, подключив к сети магический стабилизатор.

Кристаллы перестали мигать алым, но единичные искорки ещё проскальзывали. И, немного подумав, Ингвард подсоединил ещё один артефакт.

– Уже пятый, – нахмурился он, едва стабилизатор слился с сетью. – Похоже, воспоминания продолжают «разворачиваться» прямо в кристаллах.

– Это как? – опешила я. – Вы же сказали, что их вручную выгружать нужно!

– Сейчас речь не о стёртых воспоминаниях, – Йохара уселся на корточки рядом с сетью и принялся по очереди проверять все кристаллы, – их я поищу позже.

– А о чём? – нетерпеливо поинтересовалась Лесли.

– О редком и почти забытом способе шпионажа, – отозвался некромант, продолжая шаманить над сетью.

Кристаллы поочерёдно вспыхивали алым, а соединяющие их нити дрожали от напряжения. Но стабилизаторы держали оборону, не давая воспоминаниям твари сжечь остальные улики.

– Нашёл! – довольно мурлыкнул оборотень, отсоединив от сети два последних кристалла. А затем подошёл к столу и призвал из портала тушку василиска.

– Это здесь зачем? – поморщилась ректор.

– У него один глаз ненастоящий, – ответил Ингвард, поднося к морде змея один из кристаллов, – вместо него записывающий амулет.

– В смысле?! – взревела ректор, метнувшись к столу. За ней рванули император, полковник и мастер.

– Ты уверен? – прошипел Эдмунд. – Выходит, кукловод видел и слышал все наши разговоры?

– Нет, – Йохара легонько стукнул василиска по голове и прошептал заклинание, а через миг левый глаз змея загорелся алым, – это съёмный амулет, кукловод должен был каждый раз выгружать информацию с помощью специального заклинания.

Фух… такие новости нужно сразу целиком объявлять с подробностями, а то мы поседеем к концу расследования и на целителях-мозгоправах разоримся! Никакого вознаграждения не хватит, чтобы нервы восстановить.

– Кукловод шпионил за тобой и Корделией с помощью василиска, – пояснил некромант, – и явно не один день собирал информацию.

Что ж, это объясняет невероятную осведомлённость кицунэ. Но не исключает наличие предателя. Кто-то должен был выкрасть личную вещь императора, чтобы ведьма привязала к нему василиска.

– Но почему его никто не заметил? – уточнила я. – В саду он шипел и…

– Василиски шипят перед атакой, – пояснил полковник, – остальное время они молчат. А информацию он мог собирать, не выходя из Тени, ползая по границе Изнанки.

– А на личеловках не может быть такой же пакости? – осторожно уточнила Лесли.

– Нет, – успокоил нас некромант, – «живые» следилки невозможно найти при помощи сканирования, только случайно обнаружить после смерти носителя. В этом их плюс. Но они создают вокруг себя специфический фон, полностью блокирующий использование похожих артефактов.

– И этот фон сохраняется до недели, – добавил мастер, – так что вместе с василиском кукловод лишился ценнейшего источника информации. И не сможет запустить нового шпиона, пока не развеется фон от предыдущей следилки.

Хм… кажется, жизнь потихоньку налаживается!

– Враг «ослеп», а мы нашли больше, чем планировали, – рассмеялся Ингвард, в предвкушении потерев ладони, – кроме воспоминаний самого василиска у нас есть запись всего, что он видел до и во время бала.

– А остальное…

– Кукловод чистил запись после каждой вылазки, – перебил меня некромант, – так что придётся довольствоваться тем, что есть. Но, с учётом того, что мы сможем посмотреть нормальную запись, а не любоваться на разноцветные тепловые тени, которые видел сам василиск, это уже немало.