Текст книги "Освоение Карелии и Беломорья христианскими миссионерами"

2.2. Савватий на Валааме

Временем появления Савватия в Валаамском монастыре, в соответствии с ранней редакцией Жития преподобного Савватия, автором которого был Спиридон (Савва), следует считать 1426 год (дата помещена в начале Жития, где повествуется о переходе Савватия с Белого озера на Валаам) [53]. Таким образом, Савватий «.. не долго подвизался он на Валааме…» [16] (исходя из того, что на Большом Соловецком острове Савватий поселился в 1429 году, на Валааме он пребывал не более тех лет).

Уход Савватия от преподобного Кирилла на Валаам интересно рассмотреть с позиции вероятного общения настоятелей Белозерского и Валаамского монастырей. В очерке «Валаам», опубликованном в журнале «Нива» за 1899 год, отмечается следующее: «В конце XIV века святой игумен Арсений, возвратясь с иконою Божией Матери с Афонской горы и ища уединения, спасался некоторое время в Валаамской обители, при игумене Порфирии, но, смущенный многолюдством иноков, удалился в пустынножительство на необитаемый остров Конев (ныне остров Коневец. – Прим. авт. где истребил идольские требища на так называемом Конь – камне и затем основал свой монастырь. На смену святому Арсению явился на Валаам с Бела – озера, из Кирилловской обители, святой Савватий» [16].

Эту цитату можно трактовать и так, что Савватий отправился на «вакантное место» по предварительной договоренности преподобного Кирилла и тогдашнего игумена Валаамской обители, и, вполне вероятно, «недолгое» пребывание на Валааме обусловлено тем, что конечной целью Савватия являлись Соловки, до которых в свое время не смог добраться святой апостол Андрей Первозванный.

Также обращает на себя внимание влияние православной греческой культуры на возникновение и развитие христианских общин в северных регионах России:

– первым христианским монахом на Валааме почитается греческий священноинок Сергий, пришедший «от восточных стран»;

– преподобный Арсений Коневский, проживший на Афоне три года до появления в Валаамском монастыре;

– основателем Муромского монастыря был инок Лазарь, постриженик игумена Афанасия Дискота Римской Высокогорской обители.

Отсюда следует предположение о том, что Савватий также мог быть послом епископа Великого Новгорода и имел нерусское происхождение.

Еще будучи на Валааме, Савватий слышал рассказы о природных богатствах Большого Соловецкого острова (рисунок 18): в многочисленных озерах водится великое множество рыбы, за которой приплывают с материка местные жители; вершины острова покрыты бором, а долины – различными породами деревьев и ягодами. Сосны острова так велики и хороши, что пойдут для строительства храмов и на всякие другие потребы [54].

Рисунок 18 – Вид на Большой Соловецкий остров и гору Секирная [55]

Из приведенного выше описания следует, что Савватий знал о неоднократном посещении Большого Соловецкого острова рыбаками и охотниками и, возможно, побывал там до своего окончательного переселения вместе с Германом.

С другой стороны, если Большой Соловецкий остров посещали поморы и творили свои обрядовые действия шаманы, то по крайней мере летом и в начале осени, до начала штормов, этот остров был достаточно активно обитаем. Тем более в местных озерах было много рыбы, которую приезжали ловить жители селений Кемь и Сорока, а также Онежского полуострова.

Поэтому тезис о поиске Савватием уединения для совершения молитв в тех местах становится весьма спорным. Тем более Герман, будучи в Сороке, знал о посещении Большого Соловецкого острова поморами и, возможно, не единожды там бывал [56]. При этом для уединенности более подходили, например, остров Анзерский или архипелаг Кузова. Там есть пресная вода, обильная растительность и горы, по меньшей мере в полтора раза превышающие Секирную (наивысшие точки этого архипелага Русский Кузов – 123 м, Немецкий Кузов – 118 м; из вершин острова Анзер можно отметить самую высокую гору Соловецкого архипелага – Вербокольскую, высотой 86 м). А учитывая проделанный Савватием путь от Кирилло-Белозерского монастыря до Валаама, он мог бы найти место для скита, где не ступала нога человека, значительно ближе к Белому, Онежскому или Ладожскому озерам, чем Соловки.

2.3. «Убеленный сединами старец ночью бежал с Валаама»

Еще находясь на Валааме, Савватий, как следует из его жизнеописания [57, 58], целенаправленно стремился на Соловецкие острова. «…Преподобный решает переселиться туда. Он обращается с просьбой к игумену Валаамского монастыря, однако настоятель и братия отказывают ему… Тогда Савватий ночью тайно покидает Валаамскую обитель» [59]. В летописях указывается: «Убеленный сединами старец ночью бежал с Валаама» [58].

Фактически Савватий нарушил одно из основных правил поведения, в соответствии с которым «Без благословения монахам из монастыря выходить нельзя» [57, 60].

Здесь следует отметить, что, будучи неграмотным, но вразумляемый Божьим Промыслом, Герман, «желая сохранить память о подвигах преподобного Савватия для назидания многих…приказал клирикам записать свои воспоминания о преподобных Савватии и Зосиме, о событиях, происшедших при их жизни» [61].

Таким образом, источником информации для жизнеописаний Савватия, Зосимы и Германа, которые известны нам сейчас, является только сам Герман. Следовательно, он, по-видимому из рассказа Савватия, знал, что тот, по сути, является беглым монахом, так как разрешение покинуть Валаамский монастырь от игумена получено не было.

Об исходящих из монастыря без благословения святитель Киприан, преемник святителя Алексия Московского, писал: «… Кто из монастыря тайно и кроме благословения выходит, такового недостойно ни допускать к священнослужению, ни причащать» [62]. Такое мнение основывается на незыблемых монастырских устоях, соблюдать которые обязан каждый монах.

В 1899 году журнал «Нива» опубликовал очерк о Валаамской обители, в котором, в частности, говорится о строгости существующего режима: «…А строгость там очень сильная… даже по сравнению с другими монастырями. Разговоры друг с другом запрещены, только за работой еще решаются они отводить душу, да и то не все; монах к монаху не должен входить в келью без благословения настоятеля; с мирянами и совсем говорить запрещено; разве что по указанию игумена. Ни один монах не должен употреблять пищи вне общей трапезы. Без благословения настоятеля монах не имеет права даже письма написать. Только привыкшие с детства к лишениям могут так покорно сразу подчиниться этой строжайшей из монастырских дисциплин» [16].

Нельзя не отметить, что Православная Церковь не приветствует миграцию священнослужителей по разным храмам. Наместник Киевского Троицкого Ионинского монастыря епископ Обуховский Иона (Черепанов) сравнивает монастырь с семьей: «Переходить из монастыря в монастырь настолько же неправильно, как человеку, вступившему в брак, уходить в другую семью. Это совершенно нелогично, духовно опасно и является неким предательством» [63].

Приведенные суждения относятся к современности, но надо полагать, что больше пятисот лет назад отношение к подобного рода самовольным деяниям в монашеской среде было не менее строгим.

При всем уважении к личности Савватия, далеко не факт, что поездка на Соловки, с учетом возраста, была его личной инициативой. При анализе жизнеописаний преподобного [94, 97] возникают сомнения, что Савватий мог совершить такой не свойственный его натуре проступок. В Кирилло-Белозерском монастыре он «подвизался долгое время, беспрекословно исполняя все послушания. Смирение, кроткая любовь к братии и строгая жизнь отличали преподобного Савватия среди других подвижников» [58, 64]. Аналогичная характеристика инока: «Безответное послушание игумену (Кирилло-Белозерского монастыря. – Прим. авт. изумительное терпение всяких монашеских скорбей, кроткая подвижническая жизнь стали приобретать ему уважение…На Валааме Савватий явился таким же иноком послушливым, как и на Белом озере, и безответно выполнял поручения… все принимая как от руки Самого Господа…Постоянно умножая свои труды, преподобный Савватий и здесь, как в монастыре Кирилловом, превзошел всех в подвижничестве. И скоро игумен и братия стали почитать его не как равного себе, но как отца» [58].

Савватий особенно сблизился на Валааме с Геннадием (будущим архиепископом Новгородским), и «изрече ему вся, яже о себе». Вероятно, Савватий рассказал ученику о своей монашеской жизни на Белоозере и о приходе в Валаамский монастырь. Святитель Геннадий, принявший монашество в Спасо-Преображенском Валаамском монастыре, где его духовным отцом был преподобный Савватий, рассказывал в конце XV века будущему Соловецкому игумену Досифею: «Саватие, началник вашь, старець ми был, аз у него в послушании бых немало время и вем достойна житием старца велика и свята» [65].

Учитывая вышеизложенное, а также то, что среди поморского населения в те давние времена культивировалось язычество, скорее всего, Савватий выполнял миссию распространения христианства на Беломорье с ведома Великого Новгорода и настоятеля Валаамского монастыря. Тем более что при желании братии и руководства обители догнать и вернуть старца, понимая, куда он направляется, затруднений не составляло.

Это подтверждает гипотезу о целенаправленных действиях Новгородской епархии по продвижению православия в среду аборигенов Беломорья, причем именно на Соловецкие острова– многовековой оплот инаковерующих, и привнесения, посредством монаха Савватия и его сподвижника Германа, христианства, как истинной веры, жителям побережья Белого моря.

Следует также отметить еще один любопытный документ XVI века, связывающий имя Савватия с Валаамом. Это так называемое «Сказание о Валаамском монастыре», созданное, судя по всему, на самом Валааме. В частности, в «Сказании» упоминаются святые, которые основали свои обители «от того великого Валаамского монастыря», и среди них назван Савватий: «Первый убо Саватей, ис Кирилова монастыря от Белаозера пришед, и в привелицем Валамстем монастыри жителствовал и от ту живущего игумена благословен, первый началник Съловецкому острову бысть» [54].

2.4. Маршрут Савватия на Белое море

Отправляясь на Соловки, преподобный Савватий мог покинуть Валаамский монастырь не ранее конца мая 1428 года, когда на Ладоге сходит лед. Проследить движение преподобного можно по современной карте России (рисунок 19).

От острова Валаам (Ладожское озеро) путь проходил по реке Свирь до Онежского озера, из которого, в районе нынешнего города Повенец (рисунок 20), чередованием волоков, озер и небольших рек в северо-восточном направлении можно попасть в водную систему реки Нижний Выг и далее до села Сорока (сейчас город Беломорск).

Рисунок 19 – Территория прохождения маршрута остров Валаам – Соловецкий архипелаг

Судоходство по северным рекам в XV веке осуществлялось при помощи плоскодонных легких шитиков и ладей-уш-куй (рисунок 21), способных к перемещению волоком через пороги [66]. Как следствие, переход из одной реки в другую технически не представлял особых сложностей, а в основном определялся опытом кормчего и силой команды, нежели непреодолимыми барьерами, созданными природой.

Возможен также маршрут по реке Немина, впадающей в Чёлмужскую губу Онежского озера недалеко от города Чёлмужи (рисунок 22). Однако такой вариант длительнее и, возможно, значительно сложнее. Тем более что Немина – речка извилистая и берет свое начало достаточно близко к Выгозеру, а до этого озера проще и быстрее добраться от Повенеца.

Рисунок 20 – Маршрут: остров Валаам (вдоль восточного берега Онежского озера до Свирской губы) – река Свирь – поселок Вознесенье – Онежское озеро – поселок Повенец

Рисунок 21 – Ладья-ушкуй

Рисунок 22 – Варианты маршрута выхода из Онежского озера для движения в сторону Белого моря

Не следует полностью отвергать возможность приезда на Соловки из средней полосы России и, в частности, с Валаама, через город Онега (рисунок 19). Однако, принимая во внимание заболоченную и лесистую местность на материковой части вокруг Онежской губы (к югу от Беломорского побережья), дальнее плавание от Онеги по морю к Соловецкому архипелагу представляется маловероятным.

Аргументами в пользу Ладожско-Онежско-Выгозерского пути Валаамского монаха на Белое море и затем на Соловецкий архипелаг являются, во-первых, возвращение больного Савватия именно в Сороку, как исходный пункт первоначального продвижения на Соловки (вероятно, другого ближайшего места, где есть люди, способные оказать помощь, монах не знал), и, во-вторых, господство Великого Новгорода на севере России, возможно, благодаря реке Волхов, связывающей озера Ильмень и Ладожское (т. е. Новгород и Валаам).

В качестве косвенного подтверждения указанного маршрута через Повенец на Беломорье можно привести строки из книги Сергея Васильевича Максимова «Год на севере» (1859 год. – Прим. авт.) «Трудными повенецкими дорогами с Онежского озера идут другие партии богомольцев из ближних к Петербургу губерний. То пробираются они по узким тропинкам через гранитные скалы, выкрытые тундрой с оленьим мохом и лесами с дряблыми деревьями, то плывут они по зеркальным, глубоким озерам в утлых, неудобных лодках или на посад Суму, – или на деревню Сороку людные и богатые селения поморского прибрежья Белого моря» [8].

2.5. Савватий и Герман в селении Сорока

Вероятнее всего, Савватий прибыл в Сороку не ранее второй половины июля – начала августа 1428 года. За то небольшое время, оставшееся до начала осенних штормов (предположительно полтора-два месяца), он не успевал подготовить съестные припасы и средства для обеспечения жизнедеятельности на острове и вынужден был остаться на зиму в Сороке (рисунок 23 [67]).

Рисунок 23 – Село Сорока, 1936 год

Чтобы как-то прокормить себя, Савватий устроился работать у местного богатого жителя по фамилии Дудин: он рыбачил, строил кузницу, рубил часовню, выполнял иные дела по поручению хозяина. В поморском предании села Сорока содержится информация о неоднократном плавании Савватия вместе с местным жителем Германом на Соловки еще до окончательного переселения на остров в 1429 году [54].

Тогда Герману было порядка 25–30 лет, и, возможно, он в то время тоже был одним из работников Дудина. Однако впоследствии Герман не счел нужным рассказать о своей жизни в Сороке иноку Досифею, составившему Житие преподобного Савватия с его слов.

Как сказано в Житии, преподобный Герман Соловецкий родился в небольшом городке Тотьма (приблизительно в 200 км до Вологды и немногим более 1000 км до городов Архангельск и Онега) в бедной крестьянской семье, не получив даже начального образования, поэтому грамотой и науками не владел. О том, как складывалась судьба Германа до знакомства с Савватием, нет точной информации. Неизвестно имя святого, данное ему при рождении и крещении, в какой обители он постригся в монахи и подвизался первое время, как попал на берег Белого моря в Сороку, поселившись в «молитвенном доме» [68].

Совместная деятельность Савватия и Германа Соловецких во многом сходна с преданием о Сергие и Германе Валаамских. Учитывая отсутствие данных о детских и юношеских годах Германа, а также мнение историка С.В. Морозова о том, что «Герман, очевидно, корелянинродом…» [69], можно предположить, что Савватий познакомился с человеком, которого впоследствии стал называть Германом по образу и подобию основателя Валаамского монастыря преподобного Сергия, историю которого Савватий наверняка знал. И не факт, что в молодости ныне преподобный Герман Соловецкий был священнослужителем. Вероятнее всего, он батрачил на местных Сорокинских богатеев, добывая средства к существованию и жил в «молитвенном доме», не имея другого пристанища.

Возможно, Герман согласился только сопроводить Савватия на Большой Соловецкий остров, но, понимая, насколько трудно будет выжить одному, особенно в холодный период года, так и остался там вместе с преподобным, взяв на себя обязанности по обеспечению жизненных потребностей. В Житие Германа Соловецкого сказано, что впоследствии «…он стал душой новообразованного монашеского братства, принимал деятельное участие в управлении и хозяйстве монастыря» [68]. Учитывая неоднократные поездки Германа на материк при жизни с Савватием и затем с Зосимой за провизией, рыболовными снастями, необходимым инструментом и бытовой утварью, основной задачей Германа было снабжение иноков, и впоследствии всей монашеской братии, средствами к существованию.

2.6. Путь Савватия и Германа на Соловки

Так, как от селения Сорока до Соловков Савватий и Герман плыли два, а по некоторым источникам – три дня (рисунок 24), следовательно, можно предположить возможность их стоянки в селении Кемь и (или) на островах архипелага Кузова.

На парусно-весельном карбасе с несколькими гребцами в относительно тихую погоду переход от Кеми до Соловецкого залива составлял 7–8 часов [8]. Учитывая, что Савватий и Герман были вдвоем на груженом «утлом карбасёнке», наиболее вероятно, добирались они до Большого Соловецкого острова три дня (рисунок 25). В любом случае, если путешествие продолжалось не один день, то люди должны были бы где-то остановиться на ночлег, и Кузова для этого – самое удобное место.

Вызывает недоумение отсутствие упоминаний в описании подвигов Соловецких Святых об островах Немецкий и Русский Кузова, куда после прочтения «Каменной (Голубиной, Глубинной) книги» в первой своей экспедиции сразу же направился Н.С. Гумилев (более подробно итоги путешествий Н.С. Гумилева на Белое море рассматриваются в книге «Мегалиты и лабиринты Карелии и Беломорья»). Божественная «Каменная книга» находилась рядом с селом Сорока и в те времена не была затоплена, а мифы, легенды и предания о ее существовании должны были быть известны монахам, в том числе и Валаамского монастыря (не следует забывать, что наиболее информированными и грамотными людьми в Средние века были священники).

Рисунок 24 – Плавание Савватия и Германа на Соловки

Рисунок 25 – Предполагаемый маршрут Савватия и Германа на Большой Соловецкий остров

В исторических документах указывается место высадки Савватия и Германа на Большом Соловецком острове в губе Сосновой, возле озера Долгого и горы Секирной (в 12 верстах от нынешнего Соловецкого монастыря), где на расстоянии одной версты от берега они «срубили две кельи» [70].

Любой человек, предполагающий длительную стоянку на побережье большого водоема, выбирает место, где можно укрыться от волн и холодных ветров.

Возникает вопрос: что мешало инокам остановиться для проживания в очень удобной бухте Благополучия, закрытой от штормов и ветров с трех сторон: севера, востока и юга, там, где сейчас расположен Спасо-Преображенский монастырь?

Объяснением может быть наличие в бухте Благополучия живущих в каменных строениях древнего языческого капища людей, наследников древних обитателей Поморья – прото саамов, которые промышляли морского зверя (нерпу и белуху) и ловили рыбу. Герман не мог не знать о существовании культового места в этой бухте от рыбаков, даже если бы он ранее на острове не бывал. Тем более большие валуны, размером до 3–5 м, некоего строения на берегу, должны быть видны издалека.

Выбор причала к острову – губа Сосновая – позволяет с высокой степенью уверенности предполагать, что иноки, во-первых, ориентировались именно на Секирную – одну из самых высоких гор Большого Соловецкого острова и, во-вторых, знали, где находится ближайший к Секирной безопасный подход со стороны моря. Не следует исключать существование тропы от озера Долгого на Секирную гору, проторенной коренными поморами еще до приезда монахов.

Возможно, иноки направлялись в известное им место, где они, будучи в работниках у Дудина, занимались рыбной ловлей. С.В. Морозов, характеризуя Сосновую губу, писал: «.. по сей день Сосновка – весьма уловистое место промысла Соловецкой сельди» [69].

Традиционно на Севере на берегах озер и рек рыбаки ставят избы, где можно отдохнуть, высушить и отремонтировать сети, засолить пойманную рыбу. Вполне вероятно, такая изба уже была построена на берегу озера Долгое, и Савватий с Германом предполагали в ней поселиться. Не исключено, что в Сосновой губе Белого моря или на таком большом озере, как Долгое, могла быть не одна изба (даже сегодня там имеются два скита). В пользу этой версии можно привести любопытный случай изгнания появившихся соседей преподобных – семей рыбаков, которые также решили перебраться на остров. Жене одного из поселенцев «встретились двое светлых юношей и сказали: сойдите с этого места. Бог устроил его для иноческого жития, для прославления имени Божьего. Бегите отсюда, а не то – смерть вас постигнет» [72]. Существует и другая версия: Герман и Савватий встретили рыбака, побили его и прогнали с острова. Тот, вернувшись в Сороку, во избежание насмешек, рассказал землякам притчу о своей жене и «светлых юношах».

Надо достаточно хорошо знать географию острова, чтобы идти к Секирной со стороны Сосновой губы. На первый взгляд, ближе и проще причалить в бухте у мыса Белужий (рисунки 26,27 [71]), что ближе по отношению к исходной точке – селению Сорока. До этой бухты на карбасе можно доплыть за один переход без ночевки. На расстоянии версты (1 верста = 500 саженей = 1066,8 м) от берега находится небольшое пресноводное озеро (рисунок 26). Однако пробираться оттуда через лес к горе Секирной весьма непросто.

Следовательно, целью Савватия на Соловках, вероятнее всего, была именно Секирная, что может быть связано с наличием подземных коммуникаций в месте расположения этой горы.

Рисунок 26 – Расположение губы Белужья по отношению к горе Секирная

Рисунок 27 – Вид на гору Секирная с мыса Белужий