Текст книги "Страшные тайны. Антология русского криминального рассказа конца XIX – начала XX века"

Страшная тайна

В ясный августовский вечер все прохожие, находившиеся на Спитель-фильде, были поражены зрелищем быстро мчавшейся наемной кареты и гнавшегося за ней кэба. Прежде чем видевшие это могли себе дать отчет в происходившем на их глазах, лошадь кареты споткнулась и упала, дышло разлетелось вдребезги, и экипаж остановился. Кучер, слетевший с козел, быстро поднялся с земли и кинулся на помощь лошади, тщетно пытавшейся вскочить на ноги.

В это время кэб настиг карету. В нем сидел молодой, гладко выбритый человек высокого роста, одетый изысканно-элегантно. Сильно натянув вожжи, он остановил разгоряченную лошадь и выскочил из кэба.

Передав вожжи первому подвернувшемуся мальчишке с просьбой посмотреть за лошадью, он быстро направился к карете.

Дверцы последней открылись, и на землю соскочила молодая дама в подвенечном платье.

Многочисленная публика, уже успевшая окружить карету, потеснилась, давая дорогу даме. Этим воспользовался молодой человек. Подойдя вплотную к ней, он сурово произнес:

– Феодора! Ты немедленно последуешь за мной!

Горевшие недобрым огоньком глаза его уставились на побледневшее лицо молодой дамы.

Она взором, полным неподдельного ужаса, обвела толпу, как бы прося защиты.

– Ни за что, – дрожащим от волнения голосом произнесла она. – Ни за что! Скорее я брошусь в Темзу, чем вернусь к тебе. Ты меня обманул! Ты негодяй!

При этих словах долго сдерживаемые слезы хлынули из глаз несчастной. В это время к месту происшествия подошел констебль. Прикоснувшись в знак приветствия рукой к своему шлему, полицейский равнодушно задал вопрос:

– Что здесь случилось? Что с вами, леди?

– Это моя жена, – быстро заговорил молодой человек, – тайком скрывшаяся из дома. Я требую, чтобы она вернулась!

– Вернулась, – с горькой усмешкой произнесла дама. – Ни за что! Прошу вас, защитите меня, спасите от погибели!

Публика приняла сторону плачущей дамы. Некоторые из толпы с угрожающим видом двинулись к молодому человеку. Увидев это, он вынул из кармана какую-то бумагу и небрежно протянул ее полицейскому.

– Вот, моя легитимационная карточка, – произнес он. – Я офицер первого ранга американского флота. Я требую, чтобы моя жена была возвращена мне!

Констебль бросил на бумагу беглый взгляд.

– Я ничего не могу сделать, сэр, – произнес он. – Только суд может заставить вашу жену вернуться к вам. Лучшее, что я могу вам посоветовать, – это обратиться в ближайший полицейский участок.

– Не вижу в этом ни малейшей надобности, – грубо отрезал мужчина.

Констебль холодно пожал плечами.

– В таком случае вы должны будете отпустить даму, хотя бы она была и ваша жена, – проговорил он.

Мужчина злобно рассмеялся.

– Это великолепно, – насмешливо процедил он. – Мне кажется, я имею право напомнить жене о ее обязанностях.

– Конечно, да. Но не производить при этом беспорядка на улицах, – строго заметил полицейский.

Приложив еще раз руку к своему шлему, констебль отвернулся и пошел на угол улицы, где стоял до этого происшествия. Толпа тоже начала расходиться, и только немногие любопытные остались на месте, выжидая, чем кончится вся эта история. Но ожидания их не оправдались: дама просто-напросто повернула в сторону и пошла по направлению к центральной части города.

Опытный наблюдатель заметил бы, что спокойствие дамы было напускным: плечи ее вздрагивали, и по временам она бросала боязливые взгляды по сторонам, как бы опасаясь, что преследователь появится, вдруг перед нею.

Но молодой человек, казалось, потерял всякую надежду вернуть свою жену: он вскочил в кэб, взял в руки вожжи, бросил мелкую монету мальчишке, державшему лошадь, и крупным галопом погнал ее в сторону, противоположную той, в которую направилась дама. Некоторое время он ехал в этом направлении и, только завернув за угол, круто повернул обратно, объехал широким кругом дома и помчался за беглянкой. Краска слетела с его лица, оно было мертвенно-бледным. Огонек, горевший теперь в его глазах, не предвещал ничего доброго.

Когда экипаж находился не более как в двадцати метрах от преследуемой женщины, мужчина оглянулся по сторонам и, заметив прогуливавшегося по тротуару оборванца, кивнул ему головою. Оборванец тотчас же подбежал к кэбу, помог седоку выйти из него, взял лошадь под уздцы и повел ее по направлению к Майланду.

Женщина шла спокойно. Она и не подозревала того, что ее преследователь так близко. Да и никто из многочисленных прохожих не подозревал, что между дамой и идущим за ней мужчиной существует что-либо общее.

Исключение представлял шедший по противоположной стороне прохожий. Это был мужчина высокого роста, с гладко выбритым лицом. Черты лица его были как бы вылиты из металла. Прямой, тонкий нос, такие же губы и высокий лоб над острыми, проницательными глазами невольно обращали на себя внимание. Он весь, казалось, был отлит из бронзы. Впечатление это еще более усиливалось тем, что цвет его кожи был не белый, как у большинства лондонцев, а слегка коричневатый.

Этот оригинальный прохожий видел всю сцену в Спитель-фильде, последовал за женщиной, когда она после ухода полицейского пошла вдоль по улице и теперь с напряженным интересом наблюдал за крадущимся за ней мужчиной. Впрочем, лицо оригинального пешехода не выражало ничего, оно было бесстрастно и спокойно.

Дама между тем быстро продвигалась вперед. Очевидно, она была совершенно не знакома с расположением города, так как долго блуждала по улицам, прежде чем попала на набережную Темзы. Солнце зашло, город окутался беловато-голубым туманом, который быстро сменился тьмою. Кругом было пустынно и тихо, только издали доносился несмолкаемый даже ночью шум толпы этого кипучего города.

Несчастная остановилась и задумчиво стала смотреть на воду. В потемневших струях реки дрожащими бликами отражались фонари и черным пятном опрокинулось отражение ближайшего моста, по которому то и дело сновали экипажи.

Вдруг молодая женщина слабо вскрикнула и откинулась назад, так, что чуть не свалилась с крутого откоса в воду: перед ней со скрещенными на груди руками стоял тот, от кого она бежала, кого она так боялась.

В то же мгновение следивший за ними загадочный прохожий опустился на колени и неслышно пополз к ним, пользуясь по дороге каждым прикрытием. Вскоре он находился уже на таком расстоянии от таинственной пары, что мог слышать каждое слово, видеть каждое движение.

– Ну, Феодора, не далеко же ты ушла, – дрожащим от злобы голосом начал мужчина. – Я думаю, пора свести нам счеты. Ты подпишешь чек на четыре пятых своего состояния. Одну пятую я оставлю тебе, можешь делать с ней все, что хочешь. Но знай, если ты откажешься исполнить мое требование – я столкну тебя в Темзу. Река, поверь мне, не выдаст тайны.

Женщина, казалось, не верила своим ушам: она широко раскрытыми глазами смотрела на говорившего.

– Гарри, – прошептала она, – Гарри, так вот что тебе было нужно?! Тебе нужны были мои деньги. Ты бы сказал мне об этом раньше, я ведь не дорожу ими.

– В таком случае исполни мое требование, – цинично заявил незнакомец.

С этими словами он протянул женщине чековую книжку и автоматическое перо.

– Состояние, вложенное тобой в английский банк, равняется 100 тысячам фунтов стерлингов. Из них 95 тысяч ты отдашь мне, а 5 тысячами можешь распоряжаться по собственному желанию!

– Но ведь ты только что говорил о четырех пятых, Гарри, – несмело возразила Феодора. – Подумай, ведь я должна заботиться о брате, который еще только вступает в жизнь.

– Полно болтать, – грубо оборвал ее речь негодяй. – Делай, что я приказываю, подписывай чек!

Женщина повиновалась. Взяв перо, она дрожащей рукой подписала чек. Негодяй вынул электрический фонарь, осветил бумагу и тщательно сверил подпись.

– Великолепно, – произнес он наконец. – Теперь я скажу тебе, что ты подписала чек на 100 тысяч фунтов. В самом деле, зачем тебе деньги, хотя бы и 5000 фунтов? Деньги нужны только живым, мертвые обходятся и без них.

– Мертвые? – переспросила Феодора. – Что ты хочешь этим сказать, Гарри? Ты… ты все-таки хочешь убить меня?

Злодей наклонил голову.

– Да, – жестоко произнес он. – Ты сейчас умрешь! Неужели ты думаешь, что я буду ждать, пока ты опровергнешь свою подпись?

– Нет, нет! – быстро заговорила Феодора, пытаясь удержать руки негодяя, уже тянувшиеся к ее шее. – Я никогда не сделаю этого. Мне не нужны деньги, Гарри, не нужны, бери их! Оставь мне только жизнь! Я должна жить для брата! Сжалься надо мной!

Злодей не обратил ни малейшего внимания на мольбы своей жертвы. Он схватил ее и потащил по откосу, намереваясь сбросить в воду. Еще минута – и преступление было бы совершено.

Вдруг Гарри почувствовал, что на его плечо легла чья-то сильная рука, и спокойный металлический голос произнес:

– Минутку терпения, мистер. Оставьте леди в покое, я должен поговорить с вами.

Преступник быстро обернулся: перед ним стоял высокий сильный мужчина с лицом бронзового цвета.

Феодора вырвалась из рук негодяя и спряталась за спину неожиданного спасителя. Гарри поднял кулак, намереваясь со страшной силой ударить своего врага, но тот поймал его руку и так крепко сжал ее кисть, что злодей закусил губы от боли.

С хладнокровием, делавшим из него почти сверхъестественного человека, защитник Феодоры вырвал чек из рук Гарри и спрятал его в карман. Воспользовавшись этим моментом, преступник левой рукой впился в горло своего врага. Тот выпустил правую руку злодея и вступил в борьбу. На крутом откосе Темзы началась борьба не на жизнь, а на смерть. Феодора оставалась свидетельницей борьбы, не будучи в состоянии чем-либо помочь своему избавителю.

Однако очень скоро выяснилось огромное превосходство его силы над силой Гарри: преступник был поднят на воздух и сброшен с откоса в воду. При падении он схватился за пиджак своего врага и тяжестью своего тела увлек защитника Феодоры за собой в воду.

Все это произошло настолько быстро, что молодая женщина не успела даже позвать на помощь. Теперь, увидев, что ее избавитель находится в опасности, она пронзительно закричала. Со всех сторон начали сбегаться люди. Два констебля поспешили к месту происшествия. Когда Феодора в отрывочных фразах сообщила собравшимся о том, что случилось, толпа побежала по течению реки, чтобы схватить преступника при выходе его на берег. На поверхности Темзы в темноте ничего не было видно.

Гарри выпустил своего врага, как только окунулся в воду. Несколькими сильными взмахами он отплыл от берега и отдался течению. Переплывать в этом месте реку было бы безумием, при быстром течении и волнах.

Если негодяй рассчитывал, что его преследователь, заботясь о сохранении своей жизни, оставит его в покое, то он жестоко ошибался. Он, видимо, не знал энергии и силы воли своего противника.

Плывя на некотором расстоянии от злодея, загадочный незнакомец видел, как Гарри подплыл к берегу, метрах в двухстах от места борьбы, быстро выскочил из воды, вбежал по откосу и пустился бежать по направлению к видневшейся вдали мельнице.

Здесь кончался Лондон. Перед беглецом расстилалась голая равнина, пустынная даже днем, только стада овец да пастухи нарушали безмолвие. Мельница принадлежала какому-то ирландцу. Крылья ее никогда не останавливались: и днем и ночью вертелись они в воздухе, как гигантские щупальца чудовища-спрута.

Оглянувшись на бегу, преступник увидел, что его преследует целая толпа! Впереди всех мчались два констебля. Вскоре, однако, их перегнал неутомимый преследователь с бронзовым лицом. Большими скачками приближался он к Гарри, и расстояние между ними с каждой секундой уменьшалось.

В это время негодяй добежал до мельницы.

Она была обнесена кирпичной оградой, которая так близко подходила к стенам мельницы, что для прохода крыльев пришлось разобрать кирпич в двух противолежащих параллелях. Когда толпа увидела, что преступник направляется к ограде, она издала крик торжества: злодей сам облегчил преследование, так как перелезть через ограду он не мог, и схватить его здесь не представляло никаких затруднений.

Бежавший все время впереди загадочный незнакомец внезапно поднял левую руку и громовым голосом закричал:

– На землю! Все на землю!

Два констебля, должно быть, не поняли предостережения и продолжали бежать. В то же время раздалось два выстрела, и один из полицейских упал, широко раскинув руки. Товарищ его невольно отшатнулся назад.

С быстротой молнии защитник Феодоры вскочил на ноги и кинулся на Гарри. Двумя прыжками достиг он стены и протянул руки вперед. Но пальцы его встретили только пустоту.

Куда же исчез преступник?

На первый взгляд это могло показаться прямо-таки сверхъестественным. Но отважный незнакомец сразу объяснил толпе загадку: он поднял руку и показал наверх. На одном из крыльев мельницы, крепко ухватившись за него, висел преступник. Толпа, задравшая головы, видела, как негодяй был поднят крылом под небеса, затем начал опускаться и исчез в царившем мраке за противоположной стеной.

Загадочный незнакомец, казалось, хотел тоже схватиться за крыло мельницы, чтобы совершить путешествие, только что проделанное Гарри, но в это мгновение на плечо его опустилась чья-то рука и мягкий женский голос произнес:

– Оставьте его. Я не хочу, чтобы из-за меня вы вторично рисковали жизнью.

Незнакомец опустил взор и встретил взгляд Феодоры, с мольбою обращенный на него.

– Это неразрывно связано с моим призванием, леди, – мягко произнес он. – Впрочем, преследовать его дальше действительно не стоит, так как у него получился громадный выигрыш во времени. Но я найду его, как бы он от меня ни прятался.

Полицейский с толпой преследователей в это время был занят раненым, все еще лежавшим на земле, Феодора же не отходила от своего спасителя и теперь, при его последних словах, в ее глазах отразился неподдельный страх за его жизнь.

– Зачем вы хотите его преследовать? – спросила молодая женщина. – Я найду способ скрыться от него, а вы… вы и без того уже подвергли себя страшной опасности.

– Моя задача исполнена только наполовину, леди, – улыбнулся загадочный незнакомец. – Только когда я предам преступника в руки правосудия, исполню мой долг!

– Значит, вы… – в изумлении произнесла Феодора.

Незнакомец поклонился.

– Да, леди, вы угадали, – закончил он фразу. – Я сыщик, Пат Коннер.

– Пат Коннер? Знаменитейший сыщик нашего времени? – спросил подошедший в это время констебль, успевший уже перевязать рану своего товарища.

Он вытянулся в струнку, приложил руку к клеенчатой каске и добавил:

– Я весь в вашем распоряжении, мистер Коннер. Что угодно приказать?

Коннер отрицательно покачал головой.

– Пока ничего. Я сам должен преследовать Гарри.

Проговорив это, сыщик обернулся в сторону молодой женщины.

– Позвольте мне проводить вас до отеля, – предложил он.

Вместо ответа Феодора доверчиво оперлась на руку своего избавителя, сыщика Пата Коннера.

– Каким образом случилось, что вы вышли замуж за Гарри? – обратился Пат Коннер к Феодоре, сидя напротив нее в кресле-качалке.

Разговор происходил в читальном зале отеля, и, хотя в комнате никого не было, беседа велась почти шепотом.

– О, это самая обыкновенная история, мистер Коннер! – начала молодая женщина. – К сожалению, опасности, вроде пережитой, подвергаются почти все девушки, лишенные, как я, защиты родителей.

Я – дочь русского генерала Кащенко, погибшего геройской смертью в Русско-турецкую войну. Моя мать недолго жила после этого: год назад скончалась и она. Я и мой семнадцатилетний брат теперь круглые сироты. Он учится в Московском университете. После смерти родителей мне досталось состояние в миллион рублей, которое я, покидая Россию, перевела в Лондонский банк.

Как-то на одном из балов в английском посольстве мне представили офицера американского флота Гарри Говарда. Он мне понравился, мы стали встречаться и в конце концов я влюбилась в него спустя несколько месяцев после знакомства. Мне нравилась не только внешность Гарри, нет! Я считала его за благородного, честного человека. Когда мне говорили о том, что Говард подозрителен, что он весь в долгах, что о нем носятся темные слухи, я ничему не верила. Впрочем, – улыбнулась рассказчица, – какая женщина внимает предостережениям насчет того мужчины, в которого влюблена? Однако продолжаю. Я сообщила Говарду, что еду в Лондон и надеюсь там встретиться с ним. Так и случилось, и вот я стала женой Гарри!

Сыщик сделал недовольное движение.

– Скажите, леди, – обратился он к Феодоре, – где помещается отделение, в котором был заключен ваш брак?

– На Виктории-стрит, – последовал ответ.

– Я так и думал, – проговорил сыщик. – На этой улице нет ни одного отделения.

– Как? – изумилась Феодора. – Значит, вы думаете, что я не замужем за Говардом? О, если бы это было так!

– Можете быть уверены, что это именно так, – убежденно произнес Коннер. – Вы сделались просто-напросто жертвой обмана. Квартира, в которую вас привели, была, очевидно, нанята Говардом, а чиновник, заключавший контракт, был один из его сообщников. Вы смотрите на меня так, как будто я рассказываю что-то невозможное? Смею вас уверить, что подобные случаи очень часты в Лондоне. Однако продолжайте.

– Моя история коротка, – продолжала Феодора. – Последнюю главу моего краткого романа вы пережили вместе со мной! Мой муж, не бывший в действительности таковым, заявил мне сейчас же после подписания контракта, что покажет мне наш будущий дом. Мы отправились туда, причем, как я заметила, мы проехали через весь Лондон. Улицы делались все €уже и грязнее, а встречавшиеся прохожие все подозрительнее, и, наконец, я увидела, что мы едем по предместью города. Когда я выразила удивление по этому поводу, Гарри ответил: «Дом, который я нанял для нас, находится за городом, в роскошном парке. Нам необходимо проехать через это предместье!»

Затем он попытался отвлечь мое внимание разговором, но я уже подозревала какую-то опасность, грозящую мне. Дом, у которого мы остановились, был ветх и ничем не напоминал описания, данного мне Говардом.

Все вместе взятое: пустынная местность, какая-то развалина вместо дома, изменившееся поведение Гарри – испугало меня, и я отказалась войти в подъезд. Тогда Говард силой втолкнул меня в дверь, она захлопнулась за нами, и на помощь негодяю явился еще какой-то оборванец. Мне заткнули рот и втащили по лестнице в комнату.

В ней мы встретили какого-то отвратительного вида женщину, больше похожую на мегеру, чем на человека. Несмотря на свое безобразие, она была в шелковом платье, а на толстых пальцах ее блестели кольца. «Скорее! – услышала я голос Говарда. – Сколько даете за девчонку?»

Отвратительная старуха начала меня осматривать, как мясник быка, предназначенного на убой. Ужас охватил меня, я поняла, что попала в руки низкого негодяя, что женщина эта – поставщица девушек в притоны разврата, а Гарри – ее помощник.

Не могу понять, мистер Коннер, откуда у меня взялась тогда сила! Я вырвалась из рук державших меня негодяев, ударами в грудь оттолкнула их от себя и кинулась к окну. Мне было все равно, высоко или низко до земли. Я решила скорее разбиться до смерти, чем отдаться в руки преступников. Прежде чем мои мучители успели удержать меня, я выскочила в окно.

Вынув платок изо рта, я помчалась по улице. На повороте я нашла карету, быстро вскочила в нее и приказала вести себя как можно скорее в Сити. За мной погнался Говард. Эту погоню вы сами видели, мистер Коннер.

Сыщик, казалось, углубился в рассматривание узора на великолепном персидском ковре, лежавшем на полу читальни. Лицо этого загадочного человека не выражало ничего. Он поднялся с кресла и произнес, обращаясь к девушке:

– Я оставлю вас теперь на несколько часов, леди. При желании поймать преступника мне нельзя терять времени. Ваш рассказ был для меня очень интересен. О торговле девушками я слышал и знаю, что она не прекратится до тех пор, пока будут существовать люди, не останавливающиеся ни перед чем для достижения низменных целей. Ту компанию, в которую попали пленницей вы, я переловлю, рано или поздно. Прежде всего, однако, отобью охоту к преступлениям у мистера Говарда. До свиданья!

Проговорив это, сыщик взял протянутую ему руку, наклонился и поцеловал ее. Лицо его на секунду как-то просветлело, но тотчас же приняло свое всегдашнее выражение. Феодора проводила сыщика восхищенным взглядом. Вся фигура Коннера должна была производить сильное впечатление на женщин.

Отпрыск европейской расы, несомненно, не был бы в состоянии придавать своему лицу такое выражение непроницаемости, как это делал сыщик. Коннер был одним из тех редких явлений природы, которые от времени до времени появляются среди нас как бы для того, чтобы воочию показать все могущество Творца. Так явился Наполеон, таким явлением следует признать Эдисона. Все лучшее, чем природа может наделить человека, она вложила в Пата Коннера. О его рождении никто не знал ничего положительного. Известно было только, что Коннер – сын американца и дочери знаменитого вождя апахов, племени, когда-то господствовавшего над всей Америкой. Род Коннера происходил от знаменитого полуиндейца, Хуареца, в бытность президентом Мексиканской республики казнившего Максимилиана Австрийского, низложенного мексиканского императора.

Таким образом, Пат Коннер обладал всеми выдающимися качествами обеих рас, от которых взял только все хорошее, не переняв ни одного недостатка. Он был энергичен, деятелен и проницателен, как американцы, вместе с тем по хладнокровию, мужеству и высокому благородству души в нем легко можно было узнать индейца тех времен, когда испанцыпобедители были пристыжены величием души Монтесумы.

Уже многие годы Пат Коннер являлся грозой для преступников Старого и Нового Света. Случайность сделала его на этот раз свидетелем человеческой трагедии, к сожалению далеко не редкой в наше время.

Сыщик, выйдя из отеля, вскочил в первый попавшийся кэб и поехал в полицейское управление. Едва только он назвал свое имя, как его окружили чиновники и провели к директору лондонской полиции. Глава управления встретил Коннера с распростертыми объятиями.

– Мне только что рассказали об истории, разыгравшейся вчера вечером, мистер Коннер, – заговорил он. – Констебль скончался сегодня ночью. Кажется, вам пришлось иметь дело с отчаянным негодяем? К сожалению, мы не имеем никаких данных, по которым могли бы опознать личность преступника, так как второй констебль видел его лицо только на мгновение, это, конечно, очень слабое основание. Если у вас, мистер Коннер, нет ничего больше, то полиции будет очень трудно поймать злодея.

Сыщик молча положил перед директором на письменный стол какую-то бумагу.

– Чек? – коротко спросил директор, бросив беглый взгляд на документ.

Пат Коннер кивнул головой.

– Именно. Это тот самый чек, который я вырвал из рук преступника. Этой бумажонкой Феодора Кащенко передала все свое состояние вымогателю. Теперь, когда эта бумага в наших руках, она не имеет, конечно, никакой силы, но я ей придаю несколько иное значение. Вы видите, господин директор, что чек подписан уже и Гарри Говардом. Вероятно, негодяй намеревался получить деньги еще сегодня ранним утром и на всякий случай поторопился подписать бумагу. Можно быть уверенным, что эта подпись подлинна. Был бы вам очень благодарен, если бы вы немедленно приготовили несколько копий с этого автографа и разослали их в почтовые отделения Лондона. Мне кажется, что почтовым чиновникам нетрудно будет узнать этот своеобразный почерк, если в отделении получится письмо, написанное одинаково с автографом, его следует вскрыть. Очень может быть, что таким образом нам удастся напасть на след преступления.

– Вы вполне правы, мистер Коннер, – проговорил директор, пробежав содержание чека. – Почтовые отделения будут об этом извещены. Положим, большой вопрос, достигнем ли мы таким образом нашей цели. Ведь преступник великолепно знает, что в наших руках находится его автограф, и, конечно, со своей стороны, примет все меры предосторожности.

– Совершенно верно, – согласился сыщик. – Но я думаю, что такой отъявленный негодяй, как Гарри Говард, не оставит на полпути так удачно проведенного было дела. Я готов биться об заклад, что он попытается так или иначе возвратить свою подпись. Во всяком случае, леди Кащенко он так скоро в покое не оставит; он знает, что она его любила и, между нами говоря, и теперь любит, хотя, конечно, голос рассудка старается заглушить голос сердца. Я попробую поймать мистера Говарда другим путем и, признаться, почти уверен в успехе.

– Что вы хотите этим сказать? – удивился директор полиции.

– Я расставлю негодяю ловушку, – произнес сыщик, вынимая из кармана перстень с печатью.

– Эта вещичка попала вчера в мои руки вместе с чеком. Во время борьбы я невольно сдернул с пальца Гарри это кольцо. Оно велико для него, из чего я заключаю, что он или получил его по наследству, или украл. Таким образом, по кольцу мы доберемся или до его родословной, или до какого-нибудь преступления. Говард, без сомнения, думает, что кольцо у меня, и, смею вас уверить, господин директор, преступник приложит все усилия, чтобы вновь овладеть им.

Директор полиции задумчиво вертел в руках кольцо, рассматривая герб.

– Да, – произнес он, – оно не имеет для нас никакой ценности. Интересно знать, как вы приведете в исполнение свой план, мистер Коннер?

На лице сыщика мелькнула усмешка.

– Пусть это будет моим маленьким секретом, господин директор, – проговорил он. – Гарри Говард – опасный противник, и это заставляет меня схватиться с ним один на один. Дело в том, что я терпеть не могу возиться с мелкими мошенниками, какой в том интерес? Вижу, что вы удивлены, господин директор? Да-да, одна из особенностей моего характера заключается в том, что я люблю играть с теми, кого преследую. Я чувствую в это время приблизительно то же, что должен чувствовать лев, когда он, преследуя антилопу, приостанавливается, чтобы дать ей возможность убежать подальше. Человек, который уже несколько лет ведет международную торговлю женщинами, на совести которого лежит, наверно, не одно убийство, – добыча как раз по мне. Будьте уверены, что от меня он не уйдет! Мы с ним еще раз скрестим шпаги, и последний удар будет принадлежать мне.

Проговорив это, Коннер слегка наклонил свою прекрасную гордую голову и вышел из кабинета директора полиции, который удивленно пожал плечами и снова принялся за работу. Мощь знаменитого сыщика подавляла его. Он отдал необходимые приказания по телефону и, таким образом, двинул полицию на путь преследования преступника, чтобы по мере возможности, помочь сыщику в его борьбе с Говардом.

Пат Коннер из полицейского управления отправился в конторы газет: «Таймс», «Морнинг пост» и «Штандарт», и в каждую дал объявление следующего содержания:

Находка!!!

На берегу Темзы вчера ночью найдена печать в форме кольца, с вырезанным на ней гербом. Кольцо положено в читальный зал отеля «Виктория», в стеклянном ящичке, чтобы каждый мог его осматривать. Просят дать положительные сведения о собственнике находки в управление полиции.

Исполнив это, Пат Коннер вернулся в отель и, не говоря никому ни слова, поставил ящичек с кольцом на один из столов читального зала. Через два часа объявления уже появились в газетах.

Феодора Кащенко пообедала вместе с Патом Коннером, затем с ним же совершила прогулку в Гайд-парк. Их сопровождали пять элегантных молодых людей в некотором расстоянии от коляски, ехавшие верхом, как бы совершенно независимо от сидевших в экипаже. На самом деле всадники были агентами из сыскного бюро Коннера, однако попытки отбить Феодору предпринято не было.

Наступила ночь.

Кащенко занимала номер, находившийся в том же коридоре, где и Пат Коннер, но комната девушки была отделена двумя незанятыми номерами от комнаты сыщика.

Около двенадцати часов ночи Феодора удалилась к себе после приятной беседы с сыщиком. Эта беседа показала ей, что Коннер был не только криминалист, гроза преступников, но и человек общества, по-рыцарски обходительный кавалер.

Полчаса спустя отель уже погрузился во мрак. Только в близлежащем ресторане можно было найти тех, кто привык обращать ночь в день и наоборот. Читальный зал был совершенно темен.

Около часа ночи, со стороны окна, выходившего в сад, послышался легкий шорох, затем на несколько секунд воцарилась тишина и, наконец, раздался легкий треск: кто-то выдавил оконное стекло.

Подобное удаление стекла из окон известно многим грабителям: рука намазывается клеевой жидкостью и прижимается к стеклу, оно вырезается алмазом и, выпадая, не производит звона, оставаясь на ладони взломщика.

Именно таким образом пробрался в читальню и тот, кто заинтересовался находкой, выставленной в отеле «Виктория». Очутившись в комнате, взломщик бережно приставил выдавленное стекло к стене, вытер руку носовым платком и осветил помещение карманным электрическим фонарем.

Ночной посетитель был… Гарри Говард.

На цыпочках подкрался он к столу, на котором лежало кольцо. Непосредственно за столом, с потолка свешивалось тяжелое драпри, отделявшее читальный зал от конторы отеля.

Говард приостановился, вытянул шею вперед и чутко прислушался. Все было тихо. Преступник протянул руку, чтобы взять ящичек, как вдруг…

Произошло нечто неожиданное.

Из-за портьеры высунулась сильная мускулистая рука, вооруженная острым кинжалом. Казалось, рука не имела туловища, не принадлежала никакому человеку. Несколько мгновений она плавала в воздухе, затем быстро опустилась вниз.

Рука взломщика оказалась пригвожденной кинжалом к столу.

Говард испустил крик. Он попробовал было отдернуть руку, но боль заставила его покориться своей участи: он уже приготовился быть схваченным.

Внезапно в коридоре поднялся страшный шум: затрещали звонки, забегали взад и вперед люди, и Пат Коннер, вышедший из своей засады, ясно услышал свое имя, произнесенное женским голосом, полным отчаяния.

Сыщик вздрогнул от неожиданности и, не заботясь о своем пленнике, выскочил в коридор. Для Пата было ясно, что весь этот шум – следствие новой дьявольской выдумки Гарри. Правда, он сам поступил с преступником, может быть, слишком жестоко, но иным путем он действовать не мог, если не желал подвергать опасности самого себя. Было ясно, что при всяком другом положении дел Гарри получил бы возможность защищаться.

Знаменитый сыщик с быстротой молнии вбежал по лестнице и на площадке встретил Феодору. На плечах ее был накинут легкий вязаный платок, волосы разметались, а глаза выражали ужас. Увидев Коннера, девушка бросилась к нему и спрятала свое лицо у него на груди.

– Господи! Наконец-то вы здесь! – радостно закричала она. – Где вы были до сих пор, мистер Коннер? Гарри Говард чуть не убил меня.