Текст книги "Спутанные частицы"

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, но когда вам удобно будет подойти?

– Хоть когда! В самое ближайшее время. Хоть сейчас!

– На сегодня, к сожалению, все специалисты заняты. Что вы скажете насчёт завтрашнего дня? Например, в 10—00?

– Прекрасно! Я обязательно буду.

– Мистер Бродер. Компания Квази-Док будет рада с вами сотрудничать. Ждём вас завтра в 10—00. И пусть вам улыбнётся удача.

Опасная работа

 
…Господин Фрик, я вам сто, нет, тысячу раз говорил,
что перпетуум-мобиле невозможен! Нельзя черпать
энергию из ничего!
Это противоречит законам природы! Ваше так
называемое изобретение гроша ломаного не стоит…
Да перестаньте крутить, когда с вами разговаривают!
 
 
С. Лем «Приемные часы профессора Тарантоги»
 

Штатный магистратур Прогрессориата Вальдемар Брюкмайер был раздражён с самого утра. Какой-то пустяк – подумаешь, жена по ошибке вырубила гранеуловитель, чтобы разогреть свой утюг; но ведь он только вчера нащупал камненосную жилу и стал копить хабарид – многофункциональный минерал для алхимических реакций. В итоге запас исчез, и пришлось запускать весь процесс заново. По большому счёту, ничего страшного, только вот непреодолимо жаль потерянного времени.

Войдя в контору, Брюкмайер едва не споткнулся о какие-то тюки, что валялись сразу за порогом. Он собрался было «выпустить пар», хорошенько отчитав секретушу, но вовремя сдержался. Скорее всего, это привезли заказанную им же породу из Местфалии, в ней магистратур надеялся отыскать играющую руду. Но, в любом случае, требовалось, хотя бы, устранить беспорядок.

Вальдемар, недовольно поджав губы, проследовал через приёмную – оказывается, миссис Брабара ещё не пришла, – впрочем, до начала рабочего дня оставалась четверть часа.

А вот ранний посетитель уже присутствовал – на гостевом диванчике сидел мелкий всклокоченный человечек и нервно прижимал к коленкам большой свёрток.

Магистратур, следуя мимо, скользнул по нему взглядом, но ничего не сказал. Раздражение чиновина первого сегмента только усилилось. Вальдемар давно научился распознавать фанатиков по внешнему виду: судя по всему, мужичок относился именно к этому разряду предлагателей.

Брюкмайер вошёл в свой кабинет, прикрыл дверь и проследовал к массивному столу. Обогнув его, магистратур сел в кресло, откинулся на мягкую спинку и некоторое время не двигался, полуприкрыв глаза. Так он обычно собирался с мыслями перед работой.

Из оцепенения хозяина кабинета вывел писк переговорника – из раковины прорезался слегка искажённый голос миссис Брабары.

– Я на месте, мусье, – сообщила секретуша. – Запускать к вам первого?

– Подождите. А что там за тюки у входа?

– Ваша порода! Вчера привезли, когда я уже ушла.

– Но надо ведь убрать, мешает! И посетителям…

– Уже! Уже, мусье Брюкмайер. Я распорядилась.

– Хорошо, – магистратур сморщил лицо, душевное раздражение от исполнительности секретуши почему-то только усилилось. – Тогда… ладно… запускайте…

Предчувствия чиновина не обманули – лохматый мужичок со свёртком «раскололся» почти сразу.

Семенящими шагами он с опаской приблизился к столу магистратура, положил на краешек со своей стороны коробку и осторожно развернул тряпки, в которые та была упакована.

– Вот, – сказал он, отступая на пару шагов.

Перед взором чиновина Прогрессориата предстал странный кособокий механизм. На железной станине располагалось тонкое ажурное колесо, от ступицы которого отходил шатун. Другой конец штанги упирался в некую закрытую приземистую коробочку, рядом с которой угадывался кривого вида цилиндр с выемкой внизу. В углублении лежала мягкая губка.

– Что это? – скривил лицо Вальдемар, брезгливо рассматривая конструкцию.

– Модель движителя в масштабе один к двадцати, – пояснил мужичок. – Оригинал у меня в хлеву. Я оттуда корову пока к соседу выгнал.

– Какую ещё корову? – рассеяно спросил магистратур. Ему уже стало окончательно ясно, что перед ним типичный фанатик.

– Демонстрация! – воскликнул мужичок, подскочил к аппарату и поднёс к нише, невесть откуда появившееся у него в руке, огниво.

Губка вспыхнула синим огнём, но, кроме этого, ничего не произошло.

Некоторое время Брюкмайер и мужичок молча смотрели на горящее неровными языками пламя.

– Это всё? – подозрительно поинтересовался магистратур.

– Разгореться хорошо должно, – несколько озабоченно, как показалось чиновину, пояснил мужичок.

Секунд через тридцать шатун, выходящий из коробочки, пришёл в короткое движение,

и колесо повернулась где-то на четверть своей окружности.

– Видели?! – возопил мужичок, показывая пальцем на аппарат.

– Кое-что видел, – хмуро сообщил Брюкмайер. – Признаюсь вам честно, я вижу такое по пять раз на дню! Приходят сюда этакие предлагатели и отнимают у меня время! – в тоне магистратура к концу тирады проявились грозные нотки.

– Как же? – посетитель прижал кулачки к груди. – Вы же сами видите, как оно повернулось. Жара ему мало просто! У меня в хлеву, если хороших дров берёзовых подкинуть, крутит, дай пересвет! Аж жужжит всё! Христой монетой клянусь!

– Да прекратите, – Вальдемар махнул рукой. – Вы думаете, я принцип парового котла не понимаю? КПД у вашего колеса с пол процента! От открытого огня столько энергии не взять! Любой камень семейства алебардиновых ваш аппарат за пояс заткнёт. Зачем такие сложности, если алхимия даёт прекрасный импульс движения и энергии при обычном реальгаровом взаимодействии? Возьмите, наконец, сурьму, бальзу и… да хоть мокрый шлефф, составьте формулку, произведите для надёжности аудиовоздействие заклинанием – вот вам и крутящееся колесо!

– Ничего вы не понимаете! – сверкнул глазами мужичок. – Если применить горючую смесь некоторых углеводородов в ограниченном пространстве и использовать внутреннее сгорание…

– До свиданья! – Брюкмайер встал из-за стола. – А лучше, прощайте! Судя по вашему упорству, вы вряд ли отступитесь от своей ереси!

– Ничего вы не понимаете, – повторил посетитель, и руки у него затряслись. – Ваша алхимия не вечна! А мой принцип – это будущее! Это… механизмы… машины… это аэроглиты!

Магистратур сжал губы и указал пальцем на дверь.

Мужичок осёкся, постоял некоторое время в прострации, потом подошёл своей семенящей походкой к столу, замотал свой аппарат в ветошь (губка к тому времени уже погасла) и, понурив голову, покинул кабинет Прогрессориата.

Когда он ушёл, Вальдемар достал из кармана пиджака огромный платок и промокнул лысину.

– Много их там ещё? – поинтересовался он в переговорник плаксивым голосом. Прислушавшись к себе, чиновин осознал, что у него, кажется, начинает разыгрываться мигрень.

– Двое всего, – ровным голосом ответила секретуша. – Оба по предварительной записи.

Магистратур вздохнул.

– Зовите следующего, – сказал он со смирением приговорённого к макцинации.

Очередной посетитель представлял собой палкообразного высокого человека с моностеклом на правом глазу. Одет предлагатель был слегка вычурно: в нелепый жакет и штаны со стрелками. На ногах человека красовались туфли с загнутыми вперёд носками.

В правой руке посетитель держал накрытый чёрной тканью кофр.

– Разрешите? – скрипучим голосом поинтересовался субъект. – Монсир Бук, к вашим услугам, – он склонил голову в приветствии.

– Давайте ближе к делу, – предложил Брюкмайер хмуро, – у меня там очередь, да и дел по горло…

– Момент, – посетитель приблизился к столу. Шёл он странновато, словно бы отклонившись немного назад. Потом предлагатель поставил кофр на столешницу и жестом фокусника сдёрнул с него покрывало. Под тканью оказалась клетка с сидящим внутри выхухоносом.

Вальдемар покосился на зверя с некоторой опаской.

– Не бойтесь, – правильно растолковав взгляд чиновина, успокоил монсир Бук. – Он не кусается.

Как бы в подтверждение этого, выхухонос зевнул и почесал лапой ухо.

– А зачем здесь нам… эээ… животное? – поинтересовался магистратур.

– Для наглядной демонстрации, – пояснил предлагатель. – Посмотрите на его хвост.

– А что с ним? – Брюкмайер привстал и осторожно попытался заглянуть за зверя.

– Он у него обладает неким любопытным свойством. Он у выхухоносов электрический.

– Какой?

– Э-лек-три-чёс-кий, – произнёс монсир по слогам.

– А… – магистратур перевёл взгляд на посетителя. – Что-то слышал такое…

– Хвост накапливает заряд, и может отдавать его при касании. Так выхухонос отпугивает хищников. Вот попробуйте прикоснуться к его хвосту!

– Зачем это? – Вальдемар машинально спрятал руки за спину.

– Чтобы почувствовать! – воскликнул предлагатель. – Смотрите!

Он просунул длинный палец руки сквозь прутья клетки и дотронулся до веретенообразного хвоста зверя. Выхухонос оскалил зубы и по его телу проскочили искры, концентрируясь в месте прикосновения.

– Ай! – вскрикнул монсир Бук, одёргивая руку. – Жжётся-то как! Вот скотина!

Выхухонос настороженно посмотрел на хозяина маленькими бусинками красных глаз и почесал другое ухо.

– А для чего вы, собственно, это эээ… продемонстрировали? – поинтересовался Брюкмайер.

– Электрический заряд! – сообщил мужчина, баюкая раненый палец. – Разность потенциалов. Я разработал целую теорию, результатом которой является совершенно новый источник энергии. Невиданный доселе! Огромный по мощности! Прикладной во всех сферах жизни!

– Звучит слишком уж самонадеянно, – ухмыльнулся Вальдемар. – Вы не находите? Хотите сказать, что ваш источник сильнее фундаментальных камней?

– Камни! – посетитель даже всплеснул руками. – Ваши камни ничто по сравнению… Как бы вам объяснить?.. Представьте, что у вас в комнате будет мерцать не флуоресцентный алхимический магон, а самое настоящее маленькое солнце. Ночью оно будет освещать как днём! И всё благодаря электричеству.

– Благодаря хвостам выхухоносов? – уточнил чиновин.

– О чём вы? Я лишь показал вам принцип! На самом деле в электрических зарядах скрыта невероятная мощь. Благодаря им можно приводить в движение что угодно, освещать, обогревать.

– Погодите, погодите… Где же это ваше солнце?

– Практической модели пока нет… Я. Так сказать… немного стеснён в средствах. Но если получу протекцию вашей конторы, то смогу… получить грант… эээ… на данный момент у меня есть довольно подробные теоретические выкладки, и я мог бы…

– Монсир Бук, – перебил предлагателя Брюкмайер. – У нас не фантазийное бюро. Мы даём протекцию за рабочие образцы. Если бы вы принесли новый синтезированный камень и продемонстрировали его возможности – вопросы бы отпали. Но у вас кроме слов… подождите-подождите, я же вас уже выслушал!.. у вас кроме слов и… эээ… зверя… ничего нет! Алхимия ведь не зря развивается уже несколько веков. Если бы существовали в природе силы, способные заменить энергию алхимических реакций, разве бы они не проявились за столько лет? Но почему-то этого не происходит. Никакие выхухоносы не могут заменить нам ни плавку металлов, ни обработку земли, ни производство питательных веществ! Где это ваше электричество? Как его можно пощупать? Ну, кроме хвоста этого странного зверя. Зачем нам оно, когда есть краеугольный камень, например? Смешно!

– Хочу вас предупредить, – посетитель сжал губы в тонкую прямую линию, – что ваша контора не единственная в Граундвилле! Не сомневаюсь, что другие магистратуры с радостью ухватятся за моё предложение. Я пришёл к вам первому из уважения! А вы…

– Всего хорошего… – Вальдемар посмотрел на предлагателя бесстрастно и холодно. – Удачи в следующих попытках!

Третий посетитель оказался коренастым и абсолютно лысым. На нём была длинная, до пола, бесформенная шинель и Брюкмайеру казалось, что он двигается не от того, что переставляет под её полой ноги, а словно бы катится с места на место на колёсиках: настолько плавно предлагатель перемещался.

– Я могу разрушить мир, – хриплым голосом заявил посетитель, как только «подкатился» к столу поближе.

– Неужели? – осторожно спросил чиновин, пытаясь отыскать в глубине взгляда фанатика (а это был, несомненно, фанатик!) признаки возможного психического расстройства.

– Да, пусть это звучит вызывающе, но я прав. Мало того, я предлагаю вам сотрудничество. Имея в руках такое оружие, мы сможем диктовать условия кому угодно.

– Какое оружие?

– Взгляните сюда! – мужчина выложил на стол свитки, испещрённые непонятными символами. – Это то, из чего мы состоим.

Брюкмайер честно постарался понять разложенные перед ним выкладки, но видел только набор непонятных закорючек.

– Выведенные мною формулы! – человек в шинели тыкнул заскорузлым пальцем в один из свитков. – Я назвал такую структуру «модель атома». А вот это – таблицы элементов.

– Так. Стоп, – магистратур прикрыл лист ладонью. – Вы говорите о микроскопическом мире?

– Нет. Я говорю о том, из чего создан микроскопический мир!

– Алхимия постулирует, что меньше мельчайшего из веществ не существует.

– Алхимия ошибается, и я могу сиё доказать. Всё создано из более мелких элементов, неразличимых никаким прибором. Каждый такой элемент создан из ещё более мелких частиц, которые представляют собой… отдельную вселенную. Там своеобразные «планеты» вращаются вокруг своеобразного «солнца» и всё подчиняется совершенно иным законам, где интервалы – ничтожны, где мир – я бы назвал его за необъяснимость квантовым, – порождает всю остальную природу. Но в нём скрыт потрясающий воображение потенциал. Если начать разработки, мы вскоре обнаружим такие взаимодействия, которые смогут расколоть нашу планету простыми цепными реакциями. От такого оружия не будет защиты. Мы будем первым, а значит, всемогущими.

– Понятно… понятно… – взгляд Вальдемара уже ничего не выражал. – Атомы, оружие, планеты, квантовый мир… Замечательно… Прекрасно…

– Так вы берёте моё предложение в разработку? – зыркнул исподлобья человек в шинели.

Магистратур собрал со стола свитки и протянул предлагателю.

– Я… эээ… понимаете, тема не простая, мне нужно некоторое время на осмысление и… в общем… мы вас ещё раз вызовем!

– Большая просьба, мусье!

– Да-да?

– Никому не рассказывайте о невидимом мире! Если информация просочится…

– Что вы! Что вы! Я буду нем, как рыба… Разумеется, – Брюкмайер встал с кресла, обогнул стол и легонько подтолкнул посетителя к выходу.

Тот хотел что-то ещё сказать, но чиновин оставался неумолим.

– Он ушёл? – спросил Вальдемар у миссис Брабары чуть позже.

– Да.

– Тогда соедините меня с докториумом.

– Минутку…

– Херр Белински?

– О, мусье Брюкмайер! Давненько от вас не случалось клиентов. Очередной экземпляр?

– Скажете тоже, отправлял же вам наводку на прошлой неделе… Но сегодняшний предлагатель переплюнул всех!

– Интересный случай?

– Ещё какой. Параноидальный бред с агрессивной неадекватностью и манией преследования.

– Ну-ну! Кто из нас принудпсихопатер? Оставьте право озвучивать диагноз специалистам!

– Да я и не претендую, но такой клиент может быть опасен для общества!

– Вас понял. Он ушёл недалеко?

– Вышел пять минут назад. Ваши ребята легко узнают его по длинной шинели до пят. В руках держит свиток. Сейчас продиктую его установочные данные…

После разговора с принудпсихопатером Брюкмайер вдруг понял, что приём посетителей на сегодня закончен. Данная мысль его даже развеселила. От былой раздражительности не осталось и следа. Остальной рабочий день заключался у магистратура в обработке данных последних алхимических исследований. Да, работа считалась кропотливой и нудной, но Вальдемару даже нравилась. Не то, что эти городские сумасшедшие с их безумными прожектами! Можно спокойно посидеть в одиночестве и позаниматься привычным делом. Да и время пролетит незаметно, а вечером к жене и его любимому гранеуловителю…

– Он вернулся, – раздался из раковины голос секретуши.

– Кто? – моментально похолодел Брюкмайер. – Человек в шинели?!

«Что могло произойти? – мелькнуло у чиновина. – Ребята Белински не смогли его скрутить?»

– Нет, первый посетитель!.. Стойте, туда нельзя! – последние слова миссис Брабары, определённо, предназначались кому-то другому.

Дверь кабинета распахнулась, на пороге возник всклокоченный мужичок, который приходил с аппаратом в свёртке. В этот раз в его руке мрачно отсвечивал большой пороховой пистолет.

Мужичок навёл оружие на магистратура и сказал:

– Вы останавливаете прогресс! Вы косны! Вы не признаёте ничего кроме алхимии! А моё колесо до сих пор крутится!

Брюкмайер открыл было рот, чтобы возразить или просто попытаться остановить безумца, но не успел.

Раздался выстрел, и всё окутало белым едким дымом.

– Дорогой…

– Что? – Брюкмайер открыл глаза, почувствовав на своёй руке чьё-то прикосновение. Рядом с его кушеткой сидела супруга.

– Ты же не будешь ругаться? – жена смотрела кротко и виновато.

– Что опять стряслось? – магистратур поморщился, левое плечо продолжало отдаваться волнами боли, пулевое ранение заживало медленно.

– Я активировала каминные камни и…

– И что?

– Твой гранеуловитель… Он всё это время… не работал.

Брюкмайер откинулся на подушку и едва сдержал стон. Он же его специально включил для пайнинга в тот самый день, когда на него совершили покушение. Он же так мечтал, что когда его выпишут из госпитальни, там будет уже столько хабарида! Представлял, как возьмёт гладкие камешки в руки, погладит… А в итоге…

– Ну прости… Хочешь, я вызову алхимастера и он…

– Ни в коем случае! Не вздумай, он собьёт все настройки! Я сам… Когда вернусь…

– Ну ладно, дорогой, ладно, только не переживай так…

Брюкмайер снова закрыл глаза. Мир, ещё недавно казавшийся, в целом, неплохим, снова дал очередную трещину. Немного успокаивало и вселяло надежду только одно – как хорошо, что пока он будет на больничном – не меньше двух месяцев! – он даже издали не увидит ни одного из этих ужасных предлагателей!

Ау

Артемий прислонился лбом к обшивке возле иллюминатора. Она неприятно вибрировала, вертолёт потрясывало, в салоне стоял едкий керосиновый запах.

На уши давил непрерывный сипящий гул работающего двигателя.

За иллюминатором, там внизу, медленно плыли вбок аккуратно расчерченные разноцветные прямоугольники. Иногда их причудливо прорезали извилистые синие вены речушек или портили зелёными кляксами небольшие берёзовые околки.

Вертолёт тряхнуло сильнее обычного, он провалился в воздушную яму, и Артемий почувствовал, как его желудок подлетел к самому горлу. Он болезненно сглотнул, ощущая во рту горький привкус.

Напротив него, на лавке, тянущейся вдоль всего противоположного борта, сидел Аким. Он держался рукой за скобу, смотрел вперёд и в никуда. Можно было подумать, что его внезапно поразил приступ каталепсии. Суетливые, бегающие глазки Акима сейчас не выражали абсолютно ничего, они всего лишь скользко отсвечивали на его измятом, прореженном морщинами, небритом лице.

Артемия вдруг скрутил приступ острого разочарования. Старый, дребезжащий боками, вертолёт, неказистый сопровождающий в заплатанном ватнике и с самогонным перегаром изо рта. Всеобщее молчание и какая-то всеохватывающая рутина вокруг, совсем не этого он ждал, покупая эксклюзивный тур. За очень большие деньги, между прочим! Нет, он не требовал, конечно, нарядных красоток с хлебом-солью наперевес, это выглядело бы глупо, учитывая местность, но хотя бы на минимальное уважение к серьёзному клиенту он был вправе рассчитывать?

Гул двигателя вдруг поменял тональность, став более басовитым, и Артемий понял, что они снижаются. Прямоугольники за стеклом иллюминатора стали потихоньку увеличиваться в размерах, превращаясь в различимые поля, дороги и окраину какого-то заброшенного посёлка.

Когда колёса вертолёта коснулись земли, Аким, привстав со скамейки, легонько ущипнул Артемия за рукав куртки, мотнув головой в сторону – мол, давай на выход, – и первым поспешил к проёму в двери. Артемий спрыгнул с лесенки следом и чуть не упал. Ноги от долгого сидения затекли, а голова слегка кружилась после воздушной болтанки. Ему пришлось сделать два шага вбок, чтобы восстановить равновесие.

Вертолёт, не глуша мотор, взвыл турбиной, и снова оторвался от земли; потом накренился вбок и стал быстро удаляться, взмывая всё выше в васильковое небо.

Артемий осмотрелся.

У кривой разваленной изгороди стоял, видавший виды, допотопный «УАЗик». Возле него, опершись спиной на грязную дверцу, курил брат-близнец Акима. Не то, чтобы они были как две капли воды похожи, нет – у второго и куртка выглядела иначе и сапоги резиновые нависали могучими отворотами, и лицо было ещё более небритое. Но вот общим впечатлением они напоминали двойняшек.

Аким, не говоря ни слова, двинулся к машине. Артемий – что делать – пошёл следом.

– Прибыли? – хрипло спросил водитель у своего близнеца, скидывая дымящий окурок в траву и протягивая руку.

– Да, – за него ответил Артемий, пожимая, в свою очередь, сухую мозолистую руку встречающего.

– Вот и чудненько, – как-то неестественно бодро сказал близнец Акима. – Я – Натолий, – представился он.

Артемий заметил, что Натолий избегает встречаться с ним глазами, всякий раз поспешно, словно виновато, отводя взгляд.

Лесная дорога оказалась ужасной. Натолий почти беспрерывно крутил руль вправо-влево, нависая над ним всем телом. УАЗик пытался объезжать колдобины, но ям было столько, что Артемия, сидящего на заднем сидении, постоянно мотыляло из стороны в сторону. Ему пришлось держаться руками за спинку переднего сиденья, но помогало это слабо. Он, то и дело, как в невесомости, унизительно подлетал вверх на очередной кочке, едва не ударяясь макушкой в крышу.

– Гидроусилитель, сука, – кряхтя, пояснил водитель, с натугой поворачивая в очередной раз руль, – сломался.

– А ты Паппулии сообщил? – бесцветным голосом поинтересовался Аким с пассажирского места рядом с водителем.

– Я ему не только сообщил! – возмущённо отозвался Натолий, резко нажимая на газ. УАЗик дёрнулся вперёд, отчего всех слегка вдавило в спинки. Они въехали большую лужу, подняв колёсами тучу брызг, боковые стёкла залепило грязью. – Я ему ещё и… Я из этой Паппулии скоро Мамулию сделаю, если он…

– Пусть на ремонт ставит, – перебил его Аким. – А тебя на шишигу.

– Ага, – хрипло засмеялся Натолий. – Ну ты сказал!

Артемий вначале намеревался прояснить несколько вопросов касательно дальнейшего распорядка действий, но обсуждать это в такой обстановке было бы нелепо, поэтому он смирился с ситуацией. В конце концов, лесная дорога – только трансфер до места. Сам тур начнётся уже у подножья перевала. А пока бессмысленно портить себе нервы, сетуя на неподобающее обслуживание. Вот такое у него приключение, что ж поделать? Будет потом о чём рассказать.

УАЗик выехал из тёмного леса на открытое пространство. Под колёсами теперь зашуршала более-менее приличная пыльная гравийка. Натолий прибавил газ.

Впереди дорога, петляя, спускалась в пологое ущелье. А дальше, на горизонте отчётливо выделялась горная гряда с сияющими на солнце белоснежными шапками на пиках.

Артемий вздохнул с некоторым облегчением: там, у подножья, должен был располагаться стартовый блокпост, где завершалась первая часть пути. И где, по уверениям рекламных рассылок, и должно было начаться самое интересное.

– Привет, подруга! – ещё издали прокричала Валенса, на ходу разоблачаясь из верхней части комбинезона.

– Привет, – сказала Иванка, улыбнувшись. Она отложила арбалет в сторону и с интересом смотрела, как Валенса с болтающимися у талии рукавами куртки протискивается между переодевающимися девочками.

В регенерации стоял обычный многослойный гомон, всегда случающийся на пересменке. Охотницы с периферии делились между собой впечатлениями; Бригадирша поиска звонко хлопала дверцей инд-ячейки, видимо, у неё заклинило замок; Ремонтницы, как обычно, взрывались смешками от очередных скабрёзных анекдотов.

Валенса, шумная, крупная, подошла к месту Иванки, и обхватила привставшую навстречу подругу своими лапищами.

– И-и-и-и-и, – притворно взвизгнула стройная и невысокая Иванка, – Полегче, милая!

Валенса, от избытка чувств, ткнулась ей губами куда-то в шею.

– Щекотно! – засмеялась Иванка, с некоторым трудом высвобождаясь из объятий.

Они сели рядышком, дружелюбно поглядывая друг на друга.

– Ну как сегодня? – с надеждой спросила Иванка.

– Никак, – отрезала Валенса, меняясь лицом. – Ни одного!

В сердцах она хотела даже сплюнуть от разочарования, покрутила головой, но не нашла для этого неподобающего действия близлежащего утилизатора.

– Это же сколько уже, – протянула Иванка, тоже погрустнев. – Неделю?

– Больше. Завтра десять дней.

– Когда такое было-то?

– Никогда. Лично я не помню, чтобы за неделю ни одной мало-маленькой дичи. Хотя бы хомячка какого и то подстрелишь!

– А что шефиня говорит?

– Говорит? Выговаривает, ты имеешь в виду? Что мы можем нового от неё услышать? Грозится сократить норму еды. Куда уже сокращать?!

– Её можно понять.

– Ну да, ну да. Существование станции под угрозой. Системы воспроизводства работают на критических режимах. Биомассы катастрофически не хватает. Бла-бла-бла… А мне моего кормить и восемь детёнышей!

– Так он же… твой-то… Разве он не ухаживает за ними?

– Смотрит, конечно. Куда денется. Иначе, зачем мне нужен? Твой тоже?

– Да, – Иванка невесело кивнула. – Тоже в капсуле сидит. И вправду, зачем они нам? Ничего не могут. Ходят только в свой волан играют по вечерам.

– Точно, – Валенса приобняла подружку. – Правда, у некоторых и таких нет.

– Зачем только вообще этих мужчин вывели? Детёнышей делать? Так сейчас можно уже и без них.

– Совершенно бесполезные существа, – подтвердила подруга, шумно вздыхая. – Только ресурсы на станции переводят. Да и кормить их ещё надо! Никакой справедливости!

– Ладно, собираться пора, – спохватилась Иванка.

– Тебя сегодня куда забрасывают? – уточнила Валенсия. – В городище? На Выпье Плато?

– Да нет же, – Иванка встала, примеряя на себя прозрачные лёгкие латы. – Зачарованный лес на Задворках.

– Тю-ю-ю, подруга? Зачем тебе туда? Там и в урожайные-то годы в час по чайной ложке зверь шёл. А сейчас так просто швах!

– Надо проверить, – упрямо проговорила Иванка. – Может, раз нигде ничего не попадается…

– Надеешься куш сорвать? – Валенса скептически покачала головой. – Так только в кино бывает.

– Вот и побуду там немного… Как в кино…

– Распишитесь вот здесь, – сказала тётка. Она сидела за видавшим виды письменным столом, заваленным бумагами и канцелярскими принадлежностями.

Блокпост внутри выглядел не лучше, чем снаружи. Несмотря на всё с ним уже случившееся, Артемий подспудно представлял на месте старта хотя бы какой-нибудь заштатный офис средней руки с приветливым персоналом. Но его надеждам не суждено было сбыться. Строение представляло собой покосившийся деревянный домик с высокой крышей, а пропускную систему символизировал старинный ручной шлагбаум, с облупившейся выгоревшей краской на поперечине. Причём, объехать его, при желании, не представляло никаких трудностей.

Внутреннее убранство избушки соответствовало общей картине. Пахло там почему-то солёными огурцами, а сени представляли собой унылый коридор, который бывает в старых казённых учреждениях. Единственная светлая комната оказалась оккупирована этой самой тёткой, которую хотелось назвать бабой. Она сидела за столом нахохлившаяся, закутанная в мохеровый шарф, и смотрела на Артемия своими маленькими свиными глазками, не мигая.

«Боже мой, – подумал Артемий. – Как я сюда попал? На дворе 2040 год, а тут какой-то кусок прошлого века. Как будто время, давным-давно, по неведомым законам бытия, остановилось, замерев, как муха в стекле янтаря. Но ничего. Ещё немного потерпеть. Я уже у порога».

Артемий автоматически расписался под бланком, даже не читая.

Тётка, удостоверившись, что всё в порядке, выдвинула полку и выложила на стол воронённый пистолет. Он показался Артемию просто огромным.

– Обращаться умеете? – поинтересовалась женщина, двумя пальцами пододвигая оружие по столешнице в направлении гостя.

– Эм-мм… – слегка растерялся Артемий. – А зачем это?

– Положено, – пояснила тётка. – Всякое… бывает.

Она привстала, взяла пистолет, выщелкнула обойму, показала Артемию полный магазин, вставила обратно, потом неожиданно ловко и резко, с хрустом, оттянула затвор, удостоверившись в наличие патрона в патроннике.

Потом, поставив оружие на предохранитель, протянула Артемию, держа за дуло:

– Ну что?

Артемий осторожно взял пистолет, ощущая ладонью рифлёную рукоять.

– Кабура нужна? – делая ударение на первый слог, спросила тётка.

– Да нет, спасибо! – Артемий суетливо засунул оружие в рюкзачок – небрежно запихать пистолет за ремень, как это делают крутые ребята в фильмах, он постеснялся.

– Тогда всё, – сообщила тётка. – Возьмёте у Акима навигатор с маршрутом и вперёд. Счастливого пути.

– До с-свидания, – заикнувшись, ответил Артемий.

Женщина в шарфе больше ничего не сказала, а только продолжала молча смотреть на клиента своими бесцветными глазками.

И тут Артемий разозлился на себя. Что за ерунда? Он, директор крупного холдинга, ведёт себя с этими… маргиналами… как… школьник какой-то. Почему? Может, всему виной первозданная тайга? Загадочное место, удалённое от цивилизации на сотню километров. Может, здесь, наедине с природой, всё уравнивается? И становится неважным твой статус, и сколько у тебя денег…

Он ещё раз глянул вскользь на тётку, развернулся и вышел из комнаты. Где-то во дворе его ждал Аким.

Иванка установила рычаг в промежуточное положение. Привыкнуть к переброске было почти невозможно. И ведь знаешь, что сейчас, в следующие секунды произойдёт. И готовишь свой организм к такому. И уговариваешь себя. Но каждый раз разум отказывается выполнять твои приказы. Это как кошмарный сон. Вязкий, беспросветный, всепоглощающий ужас, который заполняет тебя целиком, обманывая сознание адскими картинами. Только вот во сне ты иногда понимаешь, что это сон. А тут…

Иванка сжала зубы и перевела фантом на ускорение. Корабль затрясло, воздух за шлемофильтром противно завибрировал. Следующие несколько секунд будут самыми страшными в её текущей жизни. Каждый раз – страшнее и страшнее.

На Станции критически не хватало биомассы. И взять её, кроме поиска, было негде. Биомасса – главный и жизненно необходимый ресурс. Биомасса – это еда, воздух, механизмы. В необитаемом космосе, в котором болтался их искусственный дом, на миллиарды парсеков вокруг не осталось ничего подходящего для переработки. Если бы не «Объект 002» рядом с их домом, Станция давно бы превратилась в реликтовый артефакт. Учёные назвали объект – «Орто-Терика», что в буквальном переводе с древнеязыческого означает: «Дыра, сотканная из мрака». Самым исключительным в такой дыре являлось даже не то, что вырваться за пределы горизонта её событий не могла никакая частица, а то, что гравитационные коридоры инверсировали четвёртое измерение. Прибывая в конечные точки поиска, Охотницы или Амазонки каждый раз попадали в более ранние отрезки мироздания, хотя по прибытии направление времени в их локальном пространстве восстанавливалось, и никто не двигался в мирах задом наперёд. Оставалось лишь подстрелить дичь и привезти её на Станцию для переработки.