Текст книги "Как путешествовать без денег? Лайфхак от профессионального путешественника"

Отношение к нищим

Индия и Пакистан, две соседние страны, полвека назад бывшие одной большой страной (колонией Англии), два народа, столько веков живущие бок о бок, и при этом – столь сильно различаются! Это видно во всем. Простой пример: отношение к нищим. В каждом народе есть нищие, и где-то (например, в Пакистане) принято им помогать, а где-то (скажем, в Индии) принято презирать. Вот несколько картинок с натуры.

Нищие в Индии. 2015 год.

* * *

Пакистан. Бородатый старик заходит в Кветте в фотоателье. Присутствующие, в том числе хозяин, дают старику по одной-две рупии. Я решил последовать их примеру, тем более что у меня в кармане была рупия с оторванным уголком. Старик берет рупию, внимательно рассматривает и обиженно возвращает обратно, говоря:

– Хароб! (плохая!)

Пришлось заменить!

* * *

Пакистан. Сидим, пьем утренний чай в Кветте в чайхане. Заходит нищенка, женщина лет тридцати, накрытая легким покрывалом; под покрывалом, на руках у женщины – маленький ребенок. Произнеся что-то, мне непонятное (типа: мы сами здесь не местные…), нищенка обходит столики. Сидящие за столиками достают по одной-две рупии и протягивают ей. Собрав подаяние, нищенка собирается уходить. Из-за последнего столика в углу мужчина тянет две рупии и кричит вдогонку:

– Эй!

Женщина не слышит и уходит. Мужчина, озабоченно:

– Эй! Возьми!

Нищенка возвращается, забирает две рупии и уходит.

* * *

Индия. Вечерний Дели. Мы с Максом потребляем сосательные конфеты, сидя на парапете на одном из проспектов. Нас выявляют местные дети.

– Дядя! Дай конфетку!

Конфетку не жалко. Один из детей получает угощение и тут же завязывается настоящая драка. Неясно, кому досталась конфетка, но руки уже тянутся со всех сторон (детей человек восемь). Мы щедро оделяем детей конфетами, но они немедленно становятся предметами раздора. Кому досталась конфета, а кому нет – неясно. Все руки тянутся опять. Мы закрываем лавочку:

– Все, хватит, не будет конфет. Плохо себя ведете, деретесь!

Дети обиделись и вскоре, поняв нашу непреклонность, скрылись. Как оказалось, они залезли на соседнюю свалку, отделенную от нас большим бетонным забором, и начали обиженно кидаться в нас… старыми мотоциклетными касками. Пришлось перелезть через забор и задать детям взбучку.

* * *

В Пакистане много нищих. В Индии – очень много. На тротуарах, у витрин магазинов, на улицах, молчаливые и болтливые, здоровые и уродливые, мужчины и женщины – ими населены целые кварталы трущоб, где редкого забредшего туда цивильного человека встречают возгласами: мистер, дай денег!

Мистеры боятся. Не подают.

Индусы тоже. Неужели в Индии нет состоятельных людей? Есть, конечно! Особенно в городах. Но эти индийские мистеры, с полными карманами рупий, проходят мимо, даже скажу – НАД своими нищими соотечественниками, словно исповедуя известный принцип: умри ты сегодня, а я завтра…

Вот на улице Дели валяется полуголое, обсиженное мухами тело почти негритянской черноты. Спит? или уже умер? Никого это не интересует, все проходят мимо.

Вероятно, за день «средний индийский нищий» не зарабатывает почти ничего. В Пакистане работа нищего более прибыльная, но нищих вполовину меньше. А в Индии – на каждом шагу. При этом природные условия схожи. Доходы на душу населения тоже близки. Странно?

А не потому ли их в Индии так много, что не принято подавать нищим?

Вот и вынуждены жители трущоб, чтобы не умереть с голоду, каждый день ходить-побираться в надежде на удачу. Это для них просто вопрос жизни и смерти! Пакистанский нищий за день наберет свой недельный прожиточный минимум. Так зачем ему побираться каждый день? Набрал тридцать-сорок, а может, и сотню рупий, и живи, пока не кончатся, покупай двухрублевые лепешки и пятирублевые мандарины. На «Тойоту» не накопишь, но жить вполне можно. А пока нищий не побирается, он ничем не отличается от обычного бедняка. Поэтому нам и кажется, что нищих в Пакистане наполовину меньше.

Общение

Многих интересует, что мы говорили водителю при автостопе в дальних странах. Иллюстрирую на примерах.

Ситуация 1. Иран. Здесь нам помогает то, что: 1) мы знаем несколько слов на местном языке, 2) 90 % жителей умеют читать.

Въехав в Иран, мы обзавелись картами страны (на фарси). Есть у нас при себе и русскоязычная карта Ирана, купленная в Москве. Желая проехать какой-то маршрут, я ищу соответствия между картами и надписываю города на персидской карте русскими буквами. Проведя такую подготовительную работу, выходим в путь.

– Салям! Ман джахонгордам аз Русие хастам! Ман мирид Бам. Шома коджа мирид? (Здравствуйте! Я путешественник из России. Я направляюсь в Бам. Вы куда направляетесь?)

В 3/4 случаев водитель ответит что-то типа: «Ман мирид…» (Я еду в…) – и назовет какой-нибудь известный вам город. Если город, куда едет водитель, остался непонятен (он может сворачивать, может ехать в мелкий городок, нам неизвестный, или просто ответит что-то непонятное нам) – мы достаем из кармана карту…

– Руе накше, шома коджа мирид? (Покажите на карте, куда вы едете?)

Благодаря грамотности населения, этот метод приведет вас к успеху в большинстве случаев.

Выяснив путь водителя, уже несложно уехать с ним, вовремя предупредив «пуль надорам», особенно если это легковушка: легковые машины, особенно простые и недорогие, имеют традиционную склонность к таксизму.

Ситуация 2. Индия. Здесь почти никто не знает английского языка, но вдруг?.. Остановив машину (это чаще всего был большой грузовик «ТАТА» или «ASHOKA LEYLAND» с водителем справа и помощником слева), обычно мы поднимались на пару ступенек к кабине и говорили, стараясь обращаться к водителю, а не к его помощнику, что-то типа:

– I am going to Bombay! Where are you going? (Я еду в Бомбей! А вы куда едете?)

Получив в ответ, в 90 % случаев, непонятливое лицо или непонятные слова, автостопщик показывает на себя пальцем и говорит: Бомбей! Потом показывает на водителя и спрашивает его:

– Бомбей? Тана? Насик? Индор? и т. д.

Полезно иметь при себе карту, но водителю ее показывать не всегда полезно, так как искусство чтения и искусство понимать карты в Индии даны далеко не каждому.

Так мы старались выяснить путь водителя. Примерно 50 %, не поняв нашей сущности, уезжали без нас. Если удавалось выяснить, что нам по пути, мы поступали двояко. Когда погода была сносной, мы предупреждали: пайса най (в северной Индии), или: песо ние (в южной). Когда было очень жарко и нам надоедало стоять, мы сначала погружались в машину, а потом уже начинали выяснять отношения с пайсами. Иногда, обнаружив нашу беспайсовость, нас тут же высаживали. Выйдя из машины, мы повторяли процедуру автостопа.

Поиски

Отдельно стоит сообщить, что определить направление на нужный пункт в Пакистане и в Индии очень сложно. На вопрос «где город N.?» индусы и пакистанцы любили показывать совершенно неопределенные направления. Вот типичный пример.

Автостопщики выходят на перекресток. Нужно определить, какая из дорог ведет, например, в Гвалиор. Проходит местный житель. Я спрашиваю по-английски:

– Извините, где Гвалиор?

– Да, да, – покорно отвечает индус.

– Извините, Гвалиор туда? – я показываю одно из направлений.

– Да, да, – кивает индус.

Чтобы проверить его «врубчивость», показываю на другую дорогу:

– Может быть, Гвалиор – туда?

– Да, да, – соглашается индус.

– Может быть, Гвалиор там? – показываю на небо.

– Да, да, – довольный разговором, отвечает собеседник.

Даже если в какой-нибудь российской глубинке, где-нибудь под Вязьмой, иностранец выйдет на перекресток трасс и спросит прохожего даже на непонятном тому языке что-то типа:

– Бебахшид, Смоленск коджаст? —

большинство людей покажут ему верную дорогу; а если он еще будет показывать разные направления и спрашивать – Смоленск анджа? – он сможет почти наверняка определить нужное направление. Так же и в Иране: вас наверняка поймут правильно. А вот в дальних южных странах процветает удивительная неврубчивость. Хотя это, вероятно, не глупость, а просто другая культура, другое воспитание, другое мышление, не позволяющее правильно ответить на вопрос европейца.

* * *

Мы с Полковником идем по вечернему Бомбею, в поисках главного железнодорожного вокзала (Виктория терминал). Я поручил поиски Полковнику. Вот мы видим группу из трех цивильно одетых людей, вероятно, англоговорящих, беседующих о чем-то. Полковник решает спросить их, где находится вокзал, и, подойдя, обращается к ним:

– Good evening! (Добрый вечер!)

Двое из индусов отзываются в один голос:

– Good morning! (Доброе утро!)

Третий одновременно с ними:

– Good by! (До свидания!)

«Вот и поговорили», – подумал Полковник. А индусы без всякой задней мысли вспомнили, какие пришли им на ум, английские слова.

* * *

Но даже если мы находили в Индии или в Пакистане англоговорящего человека, обычно наш диалог сводился к следующему:

– Скажите, пожалуйста, где здесь дорога на Бомбей?

– Идете прямо, потом сворачиваете налево, там будет стоянка такси. Садитесь на такси, едете на ж.д. вокзал, оттуда в Бомбей.

– Вы меня не поняли. Нам не нужен вокзал! Нам нужна дорога. Шоссе. Асфальт. Машины.

– Можно еще и так. Выходите вот на эту улицу. Садитесь на рикшу и едете на автовокзал. Оттуда тоже можно уехать в Бомбей. – Ну и так далее.

– Excuse me, where is road to Lahore? (Извините, где дорога в Лахор?)

– Train stantion on this street. (Ж.д. вокзал вот на этой улице.)

При попытках ориентироваться в городе на все вопросы нам обычно отвечали: не знаю; рикша; такси. Только небольшой процент граждан (даже из англоговорящих!) понимал нас так, как требовалось. А вот иранцы понимали нас лучше, чем их восточные коллеги.

* * *

Иранцы – общительный народ.

– O! Руссиа – азад, girl, woman, perestroika, mafia, vodka, Gorbachev! Иран – муслим, Коран, имам, масджид, рамадан… Иран-Ирак пиф-паф, бабах, тра-та-та! Америка-Ирак – пиф-паф, бабах, ах! Иран: хо-хо-хо. – Подобные историко-политические экскурсы можно услышать почти от каждого иранского водителя.

Оставляю на память русские монетки.

– Пули-руси! – русские деньги, объясняю я.

Обычно сразу возникает коммерческое любопытство:

– О! Риал-доллар? – Достает иранские монетки, сколько это, мол?

– Хейли кам, ек чай (очень немного, потянет на маленькую иранскую чашечку чая), – объясняю я.

Так и идет разговор. А индусы, наоборот, молчуны. Пытаюсь завести разговор – не вяжется. С другой стороны, я тоже молчун, но бывает как-то неудобно молчать всю дорогу. Интересно также, что индусы-водители гораздо реже угощают попутчиков, чем их более западные соседи.

Письмо двенадцатое.

Индия, Бомбей, 20.03.98

Сегодня 50-й день нашего путешествия. Ходили вчера в порт (с Полковником). В порту мы наткнулись на два русских судна: «Комсомолец Армении» (команда украинцы, порт приписки Мариуполь, следовал в Эмираты) и еще одно (в Малайзию). Ни в Эмираты, ни в Малайзию (она, кстати, безвизовая для русских) мы не стали проситься. Помимо этих, в порту стоит еще 24 иностранных судна, о путях их спрошу сегодня.

Обзавелись важной вещью – портовой газетой. В ней указано, какие суда ожидаются и куда принимают груз. Суда известны на месяц вперед, но порт назначения у них не указан – только регион, куда могут завезти груз. Например: Gulf – страны Персидского залива, и т. д. В ближайший месяц могут быть несколько пароходов, которые могут зайти в СССР. Однако более вероятным представляется возвращение по земле (прибытием около 22 апреля), так как сидеть в этом Бомбее и ждать судна – наихудшая затея в мире.

Бомбей, 15-миллионный город, с кварталами дворцов и небоскребов, но и с кварталами трущоб, где десятки тысяч человек живут и умирают в картонно-тряпичных жилищах в собственной грязи, город невиданной нищеты и, наоборот, состоятельности, город, где на набережной Индийского океана растут настоящие кокосовые пальмы, а под ними индусы отправляют свои естественные надобности… В этом городе немерено храмов всех религий, но еще больше бомжей, заселяющих каждый ночной клочок земли этого великого города. Ожидание теплохода в Бомбее – не самое приятное развлечение. Через сутки мы соберемся вместе и, вероятно, скоро покинем город.

Интересно, что в Бомбее и его окрестностях проживает самая большая в Индии (и вообще в мире) зороастрийская диаспора. Чтущие «Авесту» огнепоклонники бежали сюда из Ирана, где подвергались гонениям со стороны мусульман. Здесь, в Бомбее и его окрестностях, можно встретить их «секретный» храм (неверующим вход запрещен) или толстую «Башню тишины», на вершину которой выкладывают покойников, на съедение птицам.

Дорога от Дели до Бомбея удивила нас жарою. Она идет по саванне, обсажена кактусами высотой с человека и выше. Пейзажи порой просто невероятные. Но +30, +35 в тени днем и +25, +30 ночью затрудняют движение путешественника. Вода – это проблема. В принципе ее много, но она плохая, а бутылочную воду в деревнях не купишь, так что питаюсь одними фруктами – арбузами, мандаринами и бананами.

Индия дешевле России в части продовольствия и, если бы не любовь индусов к обсчету белых мистеров, была бы удобна для обжорства. Пока же из трех стран юга (Иран, Пакистан, Индия) для обжорства приятнее оказался Иран – с фиксированными ценами и, возможно, с государственной дотацией на некоторые продукты, скажем на хлеб. Интересно, что в Иране бензин был в 10 раз дешевле московского, а в Индии, напротив, раза в полтора дороже.

Несколько дней назад мы посетили Агру – город в 200 км от Дели, где расположен Тадж-Махал, форт и другие показываемые туристам чудеса. Но пока мы шли от трассы к упомянутым чудесам, через кварталы, туристам не показываемые, мы могли считать Агру самым грязным и трущобным городом, где даже обезьяны на улицах больные и облезлые. Здесь, в Индии, на улицах полно обезьян, коров и других «диких» существ.

Индийские нищие заметно умножаются при движении к югу и востоку. Аккуратные и спокойные в Амритсаре, крикливые в Дели, они стали прямо-таки наглыми в Бомбее, хватают тебя за руки, чуть ли не по карманам шарят. Утешает то, что все индусы, а нищие в особенности – люди хилые, тощие. Вовремя показанная палка, камень или кулак сразу уменьшают гнусные помыслы попрошаек, преимущественно детей.

Стариков в Индии относительно мало. Редко увидишь человека, которому под шестьдесят. Что до 70-80-летних, их изображения попадаются только на иконах, в виде какого-нибудь святомудрого гуру.

Индусы крайне религиозно озабоченный народ. Храмов просто несчетно. В деревне – деревенский храм, в трущобах – трущобный, на перевалах, горах, дорогах – свои храмы. 50 % водителей, если не больше, возят в своих машинах изображения или статуэтки, соответствующие религии водителя. У индусов эти идолы по ночам подсвечиваются всякими цветными лампочками. У сикхов в кабине висят обычно портреты их десяти гуру, у кришнаитов – изображение Кришны, и т. д.

Индийская природа богата всякими тварями. Из насекомых особенно пакостны комары. Малярии мы не боимся, так как пьем профилактические таблетки. А тараканы просто чудовищно огромны, размером и пропорциями напоминают большой палец моей руки. И бегают эти тараканы шустро. Также есть муравьи, жуки и прочие, и полчища бродячих собак.

В общем, про Индию скажу откровенно, что Индия менее дружелюбна для дикого туриста, чем Пакистан или Иран. Конечно, достопримечательностей здесь на порядок больше. И если тебя возят на автобусе по этим историческим фортам, храмам, мечетям, то впечатление может быть однобоким. Нам же случилось увидеть Индию с другой стороны, увидеть Индию не такой, какой она является цивилотуристам.

Продолжение письма осуществляется на берегу Индийского океана. Сегодня мы навестили русское консульство, торгпредство и российский культурный центр. Вписка была возможна, но мы не продвигали этот вопрос. Что о пароходствах – с этим плохо. Российские суда, как мы выяснили в торгпредстве, ходят по всем линиям, только не в Россию. Конечно, можно уплыть в некий близкий к России порт (например, Стамбул), но быстрее и проще вернуться обратно посуху, чем ожидать оказии в Бомбее.

Ходим по Бомбею. Здесь очень вкусный кефир (5 рупий), типа нашего кефира «Снежок», который я частенько пил в Окуловке в ожидании электрички на Бологое…

А сейчас у нас вечер отдыха. Завтра должны собраться все 6 человек нас (я, 1/2-ковник, Руслан, Лена, Вова и Макс). Дима и Данила теперь путешествуют отдельно, собрались в Непал, и их на стрелке не будет. Завтра будет решающий день в плане дальнейшего маршрута и способов возвращения. Конечно, заманчиво попытаться проскочить через «ледяные ворота» Каракорума (через север Пакистана на китайский город Кашгар). Дорога, восходящая на 4700-метровую высоту, официально открывается лишь 1 мая (зимой, официально, может быть непроходима – снега!). Китайская виза дорога – 50$, вместе с пакистанской (еще 50) получается 100 долларов, бешеные деньги, которых, видимо, нет ни у кого. Иранский вариант более дешев. Промежуточный по расстоянию, но, возможно, самый дорогой – афганский вариант (110$, если полученную здесь не-талибскую визу придется «талибанизировать» в Кандагаре). Тибетский вариант сочтем слишком тяжелым, и он не будет рассматриваться нами.

Индусы не умеют делать нормальный, т. е. дешевый, хлеб. Здесь есть 2 вида хлеба: 1) уже нарезанный, в полиэтиленовой упаковке, белый хлеб для богатых людей, стоит 13 рупий (2000 российскими) за 800-граммовую упаковку; и 2) маленькие лепешки, похожие на блины. Цены в 4-10 раз превосходят иранские! Дорогие здесь и плоды манго. А вот бананы в десять раз дешевле иранских.

Завтра, наконец, будет выявлен дальнейший наш путь. До чего интересна бывает жизнь мудрецов! Вот, например, город Бомбей. Путем автостопа я попадаю в случайную точку его. Задача – найти русское консульство (адрес неизвестен). Решение таково: находим книжный магазин, там ищем адресную книгу на английском (если есть), а там ищем адрес русского консульства (если есть) в графе embassy. Нам потребовалось обойти 6 магазинов, так как в большинстве справочников нашего посольства не было (другие были, а вот Russia/USSR – нет!) Потом надо найти само посольство (метро в городе нет, автобусы – жалко денег, это вам не иранские автобусы на 0,01$), дома на улицах не нумерованы.

И вот подобную процедуру по поиску различных посольств нужно проводить в каждом городе (Ереван, Тегеран, Кветта, Исламабад, Дели, Бомбей…)

А вот другой пример – проникновение в порт. Порт огорожен непроходимым огромным забором с колючей проволокой (погранзона, импортные суда). Сторожа на проходной не настроены пускать странных людей…

Так, день за днем, приходится решать массу повседневных проблем. Как найти что-либо? Где переночевать? Решение их доставляет удовольствие.

В общем, хорошие впечатления от поездки. Скоро, через месяц, на 80-й или 85-й день путешествия, мой поход завершится в столице мира, г. Москве.

Всем вам – радости. Не скучайте. Завершаю сию часть письма – скоро зайдет солнце и Бомбей-Mumbai погрузится во тьму.

Индия, Бомбей, 21.03.98

Сегодня утром мы с Максом (оказывается, он уже 2 дня в Бомбее) пошли искать пароходы. Макс очень озабочен возвращением в Россию, смешной, как ребенок, который хочет к маме. Встретили же мы его утром, на ступеньках GPO (главпочтамта), где и было заранее условлено, и первое, что я от него услышал, были такие слова:

– Я, по-моему, совсем утратил самоходные свойства! Прошу вас – не бросайте меня, пока не посадите меня на пароход!

Макс, в одиночку преодолевший 1300-километровый отрезок пути между Дели и Бомбеем, утверждал, что сам он с этой задачей не справится.

Бомбей. 2015 год.

Пошли в порт, Макс остался на вахте, а меня пропустили. Обошел 16 теплоходов, это заняло 1,5 часа. Порт очень большой, и теплоходы-гиганты. За сутки приходит и уходит 5–6 судов, а стоят они в порту в среднем по три-четыре дня. Этот поток судов распределен очень неравномерно по всем возможным портам назначения. Вот куда они плывут: самое популярное направление здесь – Эмираты, много судов идут в Коломбо (Шри-Ланка), редкие суда ожидают отправиться во Вьетнам, Малайзию, Китай, Сингапур и (одно) в Германию. Часть судов, стоящих под разгрузкой, еще не знают своего следующего порта и на вопрос «куда идем?» отвечают, например: «probably, probably…» (возможно, возможно…).

Жара стоит индийская, в океане все рыбы уже сварились, наверное. Бедные рыбы. А мне после обеда предстоит обойти еще оставшиеся 10 судов.

Макс выглядит очумело и совершает глупости. Прошлую ночь он нашел для ночлега место – товарный вагон. Пока он расположился и задремал, поезд тронулся! Макс в панике стал собираться и никак не мог запихнуть в темноте спальник в свой огромный рюкзак. Только запихнул, поезд остановился и больше уже не двигался… Так Макс спасся. А местные водители-деньгопросы, жалея несчастного, дважды давали Максу по 100 рупий (2,5$). Макс ехал из Дели в одиночку, ибо никто не хотел с ним связываться. Впрочем, о злоключениях Макса никому не рассказывайте – вернется, сам с улыбкой поведает о сем.

Здесь, в Индии, трудно воздержаться от пития нестерильного. Вот на улице продается лимонный сок – две рупии стакан. Выпьешь и думаешь: а живут амебы в лимонном соке или нет? То же и в порту. Стоит бак с надписью: Drinking Water. Выпьешь и думаешь: а не ошибся ли я? Но ничего, после Дели никаких желудочных проблем у меня не возникало.

Улицы Бомбея полны нищих. Их тысячи. Безруких или безногих, с облезлой кожей или отвалившимися пальцами. А у кого пальцы на месте – хватаются за тебя, как утопающие.

На этом кончаю: мы у российского консульства. Сдаю письмо.