Текст книги "Инквизитор. Акт веры"

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Кто этот Бледный Жак? – спросил было дон Хуан у пиратов, но тут же сам увидел того, о ком спрашивал.

Лодка подплыла уже достаточно близко, чтобы можно было разглядеть лица плывших на ней моряков. На носу лодки стоял высокий сеньор в черном камзоле. Его лицо было белым, как саван Смерти. Казалось, будто к пиратам плыл капитан мертвецов с «Летучего голландца». Страшное сходство дополняло то обстоятельство, что сеньор был худ. Кожа, сильно обтягивающая лицо, чуть не лопалась, особенно когда он улыбался. А улыбаться Бледный Жак не переставал, едва завидел тех, кто плыл на обломке мачты.

Капитан Диего угрюмо переглянулся с доктором и, оттолкнувшись от спасительного куска дерева, мощными рывками поплыл навстречу лодке.

– Послушай, Жак, – громко сказал он. – Наша ссора – это наши дела. Не надо путать в них других. Договорились?

Бледный Жак улыбнулся еще шире, затем неторопливо вынул из ножен саблю и разрубил подплывшему капитану голову, распавшуюся пополам, словно это был грецкий орех.

– Договорились, Диего, – как ни в чем не бывало сказал он и приказал морякам плыть к мачте. – Желаете присоединиться или же останетесь здесь? – спросил он доктора и Хуана.

Юноша широко раскрытыми от ужаса глазами уставился на Карла, который коротко кивнул головой.

– Иди к нему. Это лучше, чем оставаться здесь, – тихо сказал он.

– Доктор, это вы? – услышав знакомый голос, спросил Бледный Жак. – Как я рад вас видеть. Может, присоединитесь?

Карл отказался.

Маркиз де Карабас тяжело перелез через борт и упал на дно лодки.

– Ну как хотите, – пожав плечами, усмехнулся Бледный Жак. – На корабль, – отдал он распоряжение.

Моряки усердно заработали веслами. Хуан, высунувшись из лодки, посмотрел оставшемуся висеть на мачте доктору Карлу. Он прощально помахал рукой удалявшейся одинокой фигуре.

Едва дон Хуан прибыл на корабль Бледного Жака, он тотчас же понял, почему того столь сильно не любили Диего и доктор Карл, предпочитая погибнуть в пучине, нежели оказаться должным французскому пирату. Жесточайшая дисциплина, доходившая до деспотизма, а также постоянные побои и издевательства – вот что выпало тем, кто решился плавать под командованием Бледного Жака. Как только Хуан перелез с лодки на корабль, он собрался было привести себя в порядок, но проклятый француз приказал ему помогать остальным прикреплять к борту лодку, на которой тот приплыл.

– Ты, юнга, – ухмыляясь и походя вследствие этого лицом на оживший череп, проговорил Бледный Жак, – мой должник, а стало быть, обязан делать не только то, что я прикажу, а намного, намного больше.

Тут капитан коротко взмахнул рукой и ударил юношу в челюсть. Страшной силы удар, неожиданный от такого худого на вид человека, поверг Хуана на палубу. Еще долгое время после этого удара в глазах его плясали искры.

Побои и зуботычины теперь постоянно преследовали юного маркиза. Порой ему казалось, что капитан вымещает на нем злость, предназначавшуюся Диего, коего Бледный Жак убил слишком быстро, чтобы излить злобу сполна. При этом француз неизменно улыбался и был необычайно учтив с юношей. Всего через неделю плавания бедному Хуану стало казаться, что он уже целый год плавает под командованием Бледного Жака. Остальные пираты тоже его не слишком жаловали. Маркизу доставались лишь объедки с их стола, а иногда кок вообще не желал его кормить. Хуан понимал, что все это делалось с согласия капитана, возжелавшего во что бы то ни стало извести юношу.

Вскоре корабль, на котором плыл маркиз, подошел к небольшой цепочке островов, тянувшихся вдоль горизонта. Бледный Жак долго и привередливо выбирал, к какому острову пристать, пристально разглядывая их в подзорную трубу. На корабле кончался запас пресной воды, а потому остановка была необходима. Наконец остров был выбран, корабль подплыл к нему и бросил якорь в тихой лагуне.

Созвав всю команду на палубу, жестокий капитан объявил, что он с половиной пиратов отправляется на остров набрать воды и поискать какой-нибудь дичи, чтобы разнообразить скудный корабельный рацион. Остальные должны будут следить за кораблем.

– Вокруг полно разных охотников, преимущественно испанцев, – сказал Бледный Жак и как бы невзначай посмотрел на стоявшего в стороне от остальных дона Хуана. – Так что будьте начеку. Чуть что, сразу подавайте сигнал.

Охотниками называли военные корабли, которые специально плавали по Карибскому морю в поисках пиратов, подрывающих торговлю и перевозку ценностей из Нового Света в Старый.

Едва три лодки с пиратами во главе с капитаном отчалили от корабля, маркиз тотчас же приступил к выполнению плана, намеченного им еще накануне. Оставшиеся сторожить корабль пираты разбрелись кто куда. Лишь Хуан, сам вызвавшийся дежурить впередсмотрящим, взобрался на мачту и уселся на рее, свесив ноги и поглядывая на маленький отряд, высадившийся на берег острова и углубляющийся в тропические заросли. Он знал, что все равно ему прикажут выйти в дозор, а потому предпочел сделать это в то время, когда жестокий капитан, вероятнее всего, будет находиться на берегу. До его возвращения с берега была масса времени. Хуан планировал пробраться в трюм, собрать кое-какие пожитки, перегрузить их в лодку и потихоньку, как только начнет смеркаться, отплыть от злополучного судна. Даже Бледный Жак подтвердил соображения юноши, что неподалеку должны находиться его земляки, у которых маркиз надеялся найти защиту и кров.

Хуан сидел на мачте, предаваясь своему любимому занятию, то есть грезил наяву. Он видел удивительные розы, которые, тихо шелестя, падали с небес, словно звездопад, на землю прямо под ноги мерно бредущих черных быков. Быки были грустны, настолько грустны, что из их глаз капали куски лазурного кастильского неба. Небо ложилось на упавшие розы, и от этого союза возникали божественные сады. Но быки, не обращая внимания на великолепное превращение, брели дальше.

Что бы ни случилось, что бы ни отвлекало, надо двигаться к своей цели, напомнил себе дон Хуан де Карабас очнувшись. Он вернулся в реальный мир как раз в тот момент, когда ему на смену по канатной лестнице ловко, словно кошка, взобрался моряк. Юноша спустился на палубу и быстро прошел в кубрик. По пути он заметил, что остальные пираты, нисколько не интересуясь его действиями, предпочли в отсутствие деспотичного капитана уютно устроиться на корме и в компании с бутылкой рома предаться любимейшей забаве всех пиратов, а именно игре в кости.

Хуан долго шарил в камбузе в поисках еды. Слава богу, что кок вместе с Бледным Жаком отправился на остров, иначе юноше невозможно было бы безнаказанно хозяйничать в его епархии. Собрав в мешок два каравая хлеба и кусок окорока, он, прихватив плетеную бутыль с водой, перенес все это в лодку, что была привязана к противоположному от берега борту корабля. Затем Хуан спустился в трюм и тихо прошел к капитанской каюте, около которой находилась оружейная, обычно крепко запертая на замок. Маркиз надеялся попытаться взломать оружейную и захватить с собой ружье, свинец и порох. Замок, как и следовало ожидать, висел на крепкой, обитой жестью двери оружейной комнаты. Зато, чего никак нельзя было ожидать, каюта Бледного Жака оказалась незапертой. Хуан, никогда прежде не бывавший в жилище своего врага, осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Каюта капитана оказалась неизмеримо больше общей каюты, в которой ночевали остальные пираты. Шторы плотно закрывали маленькие иллюминаторы, поэтому внутри царил полумрак. Посредине стоял большой стол, заваленный картами, письмами, преимущественно на французском языке, видимо, ответами родственников, которым сообщались условия выкупа пленников. Над огромной кроватью, что была придвинута в дальний угол и частично закрывалась большим платяным шкафом, висел прекрасной работы балдахин с вышитыми на синем фоне золотыми лилиями – символами королевской власти во Франции. Похоже, Бледный Жак не гнушался грабить и своих соотечественников, подумал Хуан, оглядывая балдахин. Около шкафа стоял большой сундук. Решив, что в нем должно храниться золото или иные драгоценности, награбленные капитаном, Хуан подошел к сундуку и приподнял крышку. Крышка тихо скрипнула, и тут же до чуткого уха юноши, слух которого многократно усилился волнением, донесся слабый шорох. Маркиз Карабас резко отпрянул от сундука и выхватил кинжал. Но в каюте никого не было. Однако через некоторое время напряженного ожидания шорох повторился. Он раздавался из платяного шкафа. Хуан медленно подошел и распахнул дверцу. В глубине просторного шкафа сидела девушка удивительной красоты. Увидев вместо напоминающего череп лица Бледного Жака прекрасного незнакомца, девушка вздрогнула и машинально отпрянула в глубину шкафа. Она уже готова была закричать, однако тут же, пересилив желание, притянула голову ошеломленного Хуана к своим устам и судорожно зашептала:

– Кто вы, благородный сеньор? Вы пришли спасти меня? Боже, Матерь Спасителя, как я вас ждала! – Девушка отчаянно перекрестилась.

Маркиз, в свою очередь приблизив уста к розовому ушку прелестной девушки, прошептал:

– Умоляю вас, только не шумите. Бледный Жак сейчас далеко. Он уплыл на остров, но скоро вернется. Что я могу сделать для вас?

– У меня связаны ноги, – сообщила девушка, приподнимая подол грязно-белого платья и показывая многочисленные путы, крепко обвившие ее маленькие, уже посиневшие от недостатка крови лодыжки. – Развяжите меня.

Хуан тут же исполнил просьбу, ловко перерезав веревку кинжалом.

– У меня готова лодка, – шепотом сообщил он девушке, старательно растиравшей затекшие ноги. – Надо только осмотреть сундук капитана, и мы можем уплыть отсюда.

Он вернулся к стоявшему сбоку от шкафа сундуку и вновь открыл крышку. Наверху, как и было положено, валялось платье, а также исподнее белье капитана. Под ним же юный маркиз, как и ожидал, обнаружил большой мешок, в котором приятно позвякивали монеты. Хуан потянул к себе добычу, но мешок оказался слишком тяжел, поэтому пришлось оставить его. Пошарив за мешком, юноша обнаружил маленький кошелек, наподобие тех, что жены вышивают путешественникам, отправляющимся в далекие края. Кошель был легок, а потому Хуан решил взять его с собой. Обернувшись, он увидал, что спасенная уже успела переодеться из грязного платья в мужской камзол, найденный ею среди платьев Бледного Жака. Камзол, видимо сшитый на заказ худому капитану, пришелся как раз впору прелестнице. Вдобавок предусмотрительная девушка заткнула за пояс неизвестно откуда взявшийся пистолет, отчего вид ее стал чрезвычайно напоминать пиратский. Не хватало лишь повязки на голове, но Хуан тут же одолжил ей свой платок, который ему подарил когда-то давно доктор Карл.

Не успели беглецы выйти из каюты капитана, как послышался глухой стук лодки о борт, и сразу же многочисленные голоса уведомили их о возвращении Бледного Жака на корабль. Услышав знакомый голос мучителя, девушка сжалась и машинально схватилась за рукоять заткнутого за пояс пистолета, даже не проверив, заряжен он или нет.

Капитан, явно довольный походом на остров, даже не отругал пиратов, оставшихся сторожить корабль, за то, что они в его отсутствие распили бутылку рома. Дробно стуча каблуками о ступеньки, он направился прямиком в свою каюту. Недолго думая, Хуан запихнул девушку обратно в платяной шкаф, откуда она недавно была извлечена на свет, а также укрылся в его необъятных недрах сам, зарывшись во множество беспорядочно наваленных платьев, камзолов и плащей. Внутри шкафа не так сильно пахло горячей смолой и паклей, коими обыкновенно пахло на кораблях. Здесь всюду стоял нежный аромат, исходивший от девушки, притаившейся рядом с маркизом и дрожавшей всем телом. Догадавшись, что пленница боится быть обнаруженной грозным пиратом, видимо уже не раз ее наказывавшим, юноша осторожно достал из-за пазухи кинжал. Остро отточенное лезвие холодно блеснуло в темноте шкафа. Девушка, догадавшись о намерениях своего спасителя, испуганно вжалась в самый угол шкафа, предоставляя ему простор для действий.

Бледный Жак вошел в свою каюту и, напевая какую-то простенькую французскую песенку, направился прямиком к шкафу, где была спрятана его пленница.

– Моя отрада, прелесть моих желаний! – противным тонким голосом воскликнул он, распахивая дверцы шкафа. – Я вернулся!

Хуан, который только и ждал этого, молнией выскочил из недр платяного шкафа, устремляя вперед себя крепко зажатый в руке кинжал. Клинок по самую рукоятку вонзился в грудь капитану. Бледный Жак издал хлюпающий возглас, недоуменно поглядел на торчащий из груди кинжал, потом перевел взгляд на отскочившего тотчас же после нанесения смертельного укола юношу и прошептал:

– Все-таки ты…

Он рухнул прямо на выскользнувшую из укрытия девушку. Та судорожно отпихнула от себя тело и, чтобы не закричать, зажала обеими ладошками рот. Хуан же подхватил спасенную под локоть и, выглянув из полуоткрытой двери капитанской каюты, бесшумно выскользнул наружу. Пробежав вдоль короткого коридора, беглецы поднялись на палубу, быстро пересекли ее и спустились к подготовленной лодке. Маркиз перерезал веревку и принялся ловко и бесшумно грести прочь от пиратского корабля.

На счастье молодых людей, Бледный Жак, убедившись, что остров безлюден и безопасен, разрешил пиратам расслабиться. Никто этой ночью не охранял корабль. Пираты поджарили на костре подстреленного козленка и стали обильно запивать угощение, не входившее в их скудный рацион, ромом. Когда лодка с беглецами отплыла уже на порядочное расстояние, направляясь в противоположную острову сторону, кок, совершенно пьяный, подошел к борту, дабы справить свою нужду. Его внимание привлекла узкая тень, мелькавшая в морских бликах белой луны. Приглядевшись повнимательнее, он узнал в тени лодку, а также двух гребцов на ней.

– Вот так да, – только и сказал пьяный кок, решивший, что не стоит из-за такого пустяка поднимать шум.

Зная характер Бледного Жака, он предположил, что тот заставит преследовать лодку, а стало быть, празднику придет конец, чего коку, естественно, не хотелось. Поэтому пират, махнув рукой, направился обратно к пирующим.

Наутро, едва взошло солнце, маркиз де Карабас огляделся. Кругом, куда ни кинь, плескалась вода. На горизонте не было ни единого спасительного кусочка суши. Впрочем, беглецы не особенно горевали по этому поводу. Хуан сообщил, что в Карибском море полно разных островов. На один из них они обязательно приплывут. К тому же здесь во множестве проходят торговые пути, и, стало быть, не исключено, что их подберет какое-нибудь судно.

Настала пора познакомиться, ведь юноша даже не знал, как зовут спасенную им столь неожиданно девушку.

– Дон Хуан Карлос Мария де Карабас, маркиз, – гордо произнес он, желая произвести впечатление на незнакомку.

Однако та тоже не осталась в долгу, представившись:

– Изабелла де Куэльо, внучка Великого инквизитора Вест-Индии кардинала Адриана, – высокомерно объявила девушка.

Однако, как ни храбрились беглецы, они очень боялись, как бы мстительные пираты не устроили на них охоту, а нагнав, не отомстили бы самым ужасным образом за убийство своего вожака. Молодые люди нервно окидывали взорами морскую гладь, постоянно ожидая увидеть догоняющий их корабль, а также с надеждой искали хоть какой-нибудь клочок земли, который бы принял их и укрыл.

Позднее, подкрепившись мясом и хлебом, чтобы отвлечься от страшных мыслей о пиратах, Изабелла поведала юноше свою историю. Оказалось, что ее, а также еще нескольких высокородных особ, возвращавшихся из Нового Света на родину, захватили пиратские корабли под управлением Бледного Жака и Старого Гонсало, тоже известного пирата. Услышав имя второго пирата, Хуан вспомнил, что именно его упоминал как-то капитан Диего, называя своим приемным отцом.

– Бледный Жак поссорился из-за меня со вторым пиратским капитаном, – продолжала рассказ Изабелла, устроившись на носу лодки и укрывшись от палящего солнца под импровизированным палантином, сооруженным Хуаном из собственной куртки. – Считалось, что дедушка заплатит за меня богатый выкуп. Однако Бледный Жак не захотел отдавать меня. У него в планах было сделать меня своей любовницей. – Тут девушка замолкла ненадолго. – Старый же Гонсало хотел денег, – продолжила она. – Тогда Жак предложил ему остальных пленников, моих спутников, но старый пират отказался. Дело происходило прямо у меня на глазах в той самой каюте, откуда ты меня вытащил, мой благородный рыцарь, – с чувством проговорила Изабелла. – И тут Бледный Жак обозлился, выхватил саблю и изрубил на куски сначала всех пленников, а затем и своего товарища.

– Теперь я понимаю, почему он так обрадовался, увидев, в каком положении оказался Диего, – прошептал Хуан.

Согласно пиратским законам, никто не имел права помешать Диего казнить коварного пирата, но Бледный Жак его опередил, воспользовавшись подвернувшимся случаем.

– После казни Жак предложил мне тотчас же стать его любовницей, пообещав изрубить и меня, но я отказалась, – продолжила рассказ Изабелла. – Тогда пират запер меня в свой шкаф. Я просидела в нем Бог знает сколько дней и уже подумывала о том, чтобы отдаться Жаку, как тут неожиданно появился ты.

Сказав эти слова, Изабелла во внезапном нервном порыве бросилась к Хуану на шею.

– Мой спаситель! – воскликнула она. – Как я могу отблагодарить тебя?

Однако маркиз де Карабас отказался от столь заманчивого и откровенного предложения, сказав, что как достойный кабальеро не собирается пользоваться ее положением.

– Сначала я хотел бы доставить вас к вашему деду, – учтиво сказал он.

Через пару дней плавания в неизвестности и постоянной тревоге на горизонте показались очертания земли. Увидев темнеющий горизонт, Хуан сообщил спасенной Изабелле радостную весть. Однако весть эта, к его вящему удивлению, расстроила девушку.

– Маркиз, а вдруг это остров, населенный кровожадными дикарями, которых еще мой дедушка не ввел в лоно христианской церкви? – высказала предположение Изабелла, с испугом поглядывая на приближающуюся землю.

Хуану даже не приходило в голову, что они могут из одной беды попасть в другую. Приятное плавание в обществе прелестной девушки несколько притупило его чувство опасности. К тому же он почти не грезил.

Маркиз подбодрил Изабеллу, что непременно изучит землю, к которой они подплывают.

– Лучше будет, если мы проплывем вдоль берега, пока не убедимся, что опасности не существует, – разумно решил он. – К тому же у нас есть пистолет. Мы будем защищаться!

Девушка немного успокоилась и вскоре задремала. Сам юный Хуан, глядя на приближающийся остров, неожиданно увидел, как на песчаном берегу возник огромный трон. На троне восседал высокий старик в богатом облачении, в каком обычно изображают библейских царей. У ног царя лежала огромная черная кошка, вроде той, которую он видел в трюме галеона. Кошка изредка поднимала взор свой на старца и огненным языком лизала ему ноги. За троном возвышался огромный, вечно горящий крест. Мимо старика проходили черные быки, нагруженные еретическими циркулями, кои они бросали к горящему кресту. Символы неправедной веры сгорали дотла. Море, что плескалось перед троном, выносило на берег огромные перламутровые раковины, полные драгоценностей, но старик не обращал на них никакого внимания, как не интересовало его и кошачье изъявление любви. Один лишь горящий крест был ему интересен. Однако крест горел за спиной удивительного старика, а потому тот лишь чувствовал, есть в нем пламя или же оно ушло, угаснув, как угасает в глубине людской души вера.

Хуан очнулся. Лодка носом вгрызлась в мелкий песок, покрывавший берег острова. Безо всякого страха, как и было предсказано ему божественным провидением, пригрезившемся наяву, маркиз де Карабас сошел на берег и подал руку дрожащей Изабелле.

– Смелее, сеньорита! – воскликнул он. – С нами более не случится ничего плохого.

Словно в подтверждение этого восклицания из густых тропических зарослей вышли трое бородатых мужчин. Они были в полной боевой амуниции, но оружие держали в ножнах. Несмотря на сильный загар, какой только возможно было получить, пребывая в этих широтах или же долго бороздя океан, Хуан разглядел, что вышедшие были европейцами. Широко разведя руками и показывая, что он не вооружен, маркиз де Карабас направился к солдатам. Внезапно он словно прирос к земле. Вслед за солдатами из чащи вышел монах, несущий поверх сутаны кирасу, на которой краскою был выведен крест. Лицо монаха было удивительно знакомым.

– Брат Бернар! – вскричал юноша. Монах остановился, а затем, широко раскинув руки, ринулся к маркизу.

– Дон Хуан де Карабас!

Солдаты и стоящая поодаль Изабелла с удивлением наблюдали, как двое мужчин – один молодой, а другой старый – смеялись и плакали одновременно, обнимаясь и дружески хлопая друг друга по спине.

– Вот сподобил Господь встретиться еще раз! – воскликнул брат Бернар. – Как же ты тут оказался? И кто твоя спутница? – оторвавшись от Хуана, обратил он внимание на Изабеллу. – Впрочем, что это я. Пойдемте же скорее в лагерь. Вы, наверное, сильно устали. Там и поговорим.