Текст книги "Гномка в помощь, или Ося из Ллося"

Глава шестнадцатая

Так ошибиться мог только Регген, пребывающий в ссоре с собственным зверем. Слизни и пауки не только не убоялись монстра, они на него наползли. Отчего на нем появилось с десяток блестящих дорожек и столько же паутинных занавесей с рунами, значение которых я, как ни старалась, прочитать не смогла. Пришлось растолкать соседа по тюфяку и потребовать объяснений.

Все еще сонный маг не сразу вник в суть вопроса, а затем с зевком ответил:

– Там написано «Не кормить!».

– Чего?

– Его, – кивок на монстра, – не кормить.

– Но это значения всего двух рун, – возмутилась я, ибо точно знаю, одна руна – одно слово. А здесь их более тридцати. – Что значат остальные?

– Ничего. Пустые угрозы в случае невыполнения требований, – отмахнулся граф-задохлик и не то попросил, не то приказал: – Позовешь, когда приготовишь завтрак.

Широкий зевок не позволил уловить интонацию, однако не запретил уточнить:

– А вы не хотите мне помочь?

– А это уже ни к чему, если по рынкам ты гуляешь сама.

Он снова обнял подушку, перевернулся на живот и, наверное, уснул бы, не очнись наш гость.

Его пробуждение было сродни чуду, а именно явлению божества народу. Монстр распахнул холодные, как лед, глаза. Моргнул пару раз, не веря, затем радостно прищурился, засиял не хуже сотни магических кристаллов и начал уменьшаться. Процесс этот был долгим и сложным. Я успела ящик-стол протереть и накрыть, Регген – умыться и одеться, а Врадор – обрести человеческую форму и подняться с колен. Местами блестящий, местами все еще побитый, обнаженный и частично прикрытый паутиной…

– Вай-вай-вай какой! – не сдержала я протяжного вздоха. И пусть восхищалась шепотом, все равно была услышана и моментально осуждена.

– Ося! Отвернись, – потребовал Регген, одним прыжком преодолев расстояние до шкафа, чтобы найти для Врадора подходящую одежду.

– И не подумаю, – ответила я. – Вы же завтраки отныне со мной не готовите. Не поддерживаете – не указываете.

Со злости, а может, и потому, что я права, он громко хлопнул дверцей шкафа. Вручил главе контроля ворох одежды и указал на закуток со словами: «Вам туда».

– Ос-ся, граф Лофре, я… – обронил тот хрипло и словно бы покаянно, – я всего лишь…

– Объяснения потом, – прервал его задохлик. И, прикрывая тыл несчастного, подтолкнул того в направлении ванны и воды.

– Ага, потом-потом, – согласилась я и улыбнулась, – вначале мы спинку вам потрем…

И вот стоило это произнести, как Врадор оказался за закрытой дверью в закутке, а я в кресле, под укоризненным взглядом графа-оружейника.

– Ты к нему не пойдешь! Ни спинку потереть, ни полотенце подать. Ни-че-го. Поняла?

– Да, – ответила с ехидной улыбкой. – Я поняла, что вы возьмете эти обязательства на себя. – И, не обращая внимания на оглушительное «что?!», тактично напомнила, сколь ядовита слизь подвальных обитателей поместья: – Мочалка ее не берет. Так что используйте скребок, что лежит на полочке, и будьте аккуратны.

Ответом мне был тихий рык и хлопнувшая дверь.

По истечении получаса, когда одержимые явились к столу, я ожидала услышать душещипательную историю озверения Врадора, а никак не его растерянное: «Давно я у вас?» Мы с задохликом одновременно немного отпрянули от стола, с удивлением посмотрели на гостя. Реггеновские рубашка и жилет не сходились на его широкой мускулистой груди, брюки чуть болтались на поясе, а тапочки были малы на пару размеров. Прибавить к этому влажные, прилипшие к лицу и шее волосы, блестящий льдом взгляд, подбородок волевой и ошрамованный, и дыхание перехватывает от эстетического восторга. Не сильно перехватывает, но чтоб граф оценил, я прямо-таки замерла.

– Со вчерашнего вечера, – процедил граф сквозь зубы.

– Голым? – вопросил страж с непонятным сомнением.

– Озверевшим, – Регген почти прошипел, – пришли вслед за Осей через портал.

Врадор с сомнением посмотрел на задохлика, затем выразительно – на меня.

– Это правда. Вы в Тмине угодили в засаду, неведомым образом убежали от стражей, проскочили в поместье и принесли вот это с собой. – Я любовно погладила капкан. Прекрасный образчик кузнечной работы, отличное пополнение в хозяйстве. – Тут, к слову, осталось несколько ваших шерстинок.

– А на двери целый клок, плюс следы крови у входа и капли слюны на полу, – ехидно добавил Регген. – Будете проводить экспертизу?

– Нет… я их узнаю. – Врадор сжал руки в замок и ткнулся в них лбом. – И ничего не понимаю! Еще вчера я говорил с Осей в вашем подвале, а сегодня снова здесь…

– Это было более недели назад, – подсчитала я.

– Н-да, у кого-то в памяти провалы, – покачал головой граф-ехидина, – кого-то нужно отправить в карантин.

– Вы издеваетесь?! – нахмурился глава контроля.

– Всего лишь следую букве закона. Как вы. – В каждом слове море яда, а взгляд забавляющегося мага так и вовсе полыхает огнем. Он задумчиво пожевал губу и молвил с ухмылкой: – Хотя вы правы, по уставу вас должно с пристрастием допросить, а затем уже отправить в камеру повышенной комфортности… для буйных.

– Не стоит! Я вспоминаю.

– …Как, уже? Какая жалость, – продолжил Регген. – А у меня тут как раз завалялся сверхпрочный саркофаг и кандалы.

Надо отдать должное Врадору, на провокацию он не повелся. Всего на мгновение зажмурился и сбивчиво проговорил:

– Помню, как я отсюда уходил. И ваше напутственное предупреждение, Ося… кратко. За документы меня подставят, за поездку в Т’Агро посадят, за кольцо отравят.

– Не совсем верная формулировка, но главное вы уловили.

– Это да, – согласился он и вдруг расцвел довольной улыбкой сытого хищника. – Ночь помню!

Ну еще бы! Эллен нужен был безотказный страж, вот она его и получила. Впрочем, ему счастья перепало не меньше.

– И утро было выше всех похвал. Нет, даже не так… Это было самое восхитительное пробуждение ото сна, сладчайший завтрак. – В его голосе появились рычащие нотки превосходства. – Завтрак, переходящий в обед и ужин… – Тут он запнулся и сухо продолжил: – Все было идеально, пока я не увидел кольцо на ее руке.

– С темно-синим камнем в толстой серебряной оправе? – уточнила я, и Врадор кивнул. – И что вы сделали?

– Посчитал, что вы невзлюбили ее за прошлое с графом Лофре и оклеветали, – скривился он, сознаваясь. – И я был уверен в своей правоте, пока она не попросила присмотреть за документами в совместном путешествии по главным курортам королевства Т’Агро. – Страж поднял взгляд на меня, скривился сильнее. – Не смотрите так, от кольца до предложения была лишь пара минут!

– А как звучит… кольцо-предложение-поездка в медовый месяц… – протянул задохлик язвительно.

– Отвратно звучит, – не согласилась я, сосредоточившись на помрачневшем Врадоре. – Выходит, бежать от нее вы не решились, а ничего не пить при ней не подумали…

– Подумал, – сказал как отрезал. – Предложение принял и документы взял с собой.

– Зачем? – опешила я. – С ума сошли? Вы же сами полезли в петлю…

– Чтоб вывести лгунью на чистую воду. Схватить ее и подельников на месте преступления, пролить свет на заказчика, – пояснил мне Регген, в то время как глава контроля растирал виски и хмурил лоб в попытке вспомнить. – Это обязательные пункты работы с внедренными шпионами.

– Да, я так хотел. И сделал… Помню, как оговорил детали с Дийе, как ввел в курс дела магов из третьей группы захвата…

– Тех самых, что пытались вас вчера убить, – тактично напомнила я.

– Они меня не признали?! – теперь уже опешил наш гость и разразился цветастой бранью. – Да я этих идиотов…

– Конечно-конечно, – поддакнула я самым лучшим его перлам и вкрадчиво вопросила: – А вы уверены, что это были они? А то, знаете ли, похищение Реггена и ваше свидание с Эллен на столе перед самой явкой генерала наталкивают на мысль о крупном заговоре.

– Свидания? – медленно протянул задохлик.

– Похищения? – не менее медленно вопросил глава контроля.

– Ос-ся! – прошипели они так слаженно, что я вздрогнула. И вздрогнула повторно, когда маги произнесли: – Почему я ничего не знаю?

– Ой, да не шипите вы! – обратилась к обоим. – То, что вы ничего не знаете, не моя заслуга, а ваш просчет. Регген, вы на момент их с Эллен свидания пили коньяк и обнимались с корзинкой…

Задохлик потемнел в лице, глава контроля просиял, еще и хмык себе позволил.

– Врадор, не стоит хмыкать с таким превосходством. Вы на момент похищения графа провожали взглядом всех проходящих мимо дам. И не заметили заговорщиков, примкнувших к стражам.

Одержимые с нескрываемой досадой посмотрели друг на друга, а затем и на меня.

– Рассказывай.

– Ешьте.

Зря я надеялась, что, набив желудки, они присмиреют и станут благодушными. В ходе освещения событий от более поздних до недавних я трижды была прервана возмущенным «и вы молчали?!», единожды названа Злосей и десяток раз заживо сожжена в кострах негодующих взглядов: ледяном и золотом. По сколько пришлось на каждого – знать не знаю, но, кажется, к концу пересказа на теле живого места не осталось. И наступившая после тишина мою вину прямо-таки усугубляла.

– И все это время… – начал Врадор и запнулся, мысленно награждая меня самыми «достойными» эпитетами. Награждение, судя по лицу, проходило активно.

– Ни словом, ни знаком, – напряженно добавил Регген и тоже подозрительно замолк.

– Ну и чего, спрашивается, вы смотрите на меня как на предателя? – Возмущение мое было обосновано. – Скажи я раньше, как дело было, вы, Врадор, все равно бы полезли в петлю за разоблачением. А вы, Регген, опять бы озверели то ли от любви, то ли от досады. К слову, вы хоть помните, с чего вдруг отпустили зверя?

– Нет, – буркнул задохлик.

– Отчасти, – ответил самый главный страж. – Как я уже говорил, я согласился сопровождать Эллен, и в тот же день порталом отправился с ней к границе с королевством Т’Агро.

– В тот же? Вы что же, бегали озверевшим с тех самых пор?

– Нет. Мы на неделю задержались в гостинице для…

– Для пополнения сил и провизии, – закончил граф-оружейник, словно забыл, что я замужем была и знаю, чем двое могут заниматься.

– Собственно, так и вышло, – с неудовольствием сознался Врадор. – Эллен получила письмо и ходила мрачнее тучи, не замечая никого и ничего… Еще помню три темных силуэта, красную папку, отданную взамен старой, тихое «прости» и треск магического разряда. – Глава контроля болезненно поморщился. – Кажется, он и спустил моего зверя с цепи.

– А дальше? – прошептала я. – Что случилось после того, как вас обменяли на папку с подлинными документами?

– А дальше был только запах, – многозначительный взгляд на меня, – знакомый. Почти родной.

– Ося спит со мной, так что запах был определенно мой, – зло бросил граф и показал клыки.

– Сомневаюсь. Твою псину я бы учуял за версту, – оскалился страж, чем вызвал неудовольствие не только у Реггена, но и у меня.

– Лобастый не пахнет! Это во-первых, а во-вторых… Прекратите мериться длиной своих клыков! – Получила удивленные восклицанием взгляды и продолжила расспрос: – А был хоть намек на причину вашего изъятия? Может, пара-тройка слов? Не удивлюсь, что вы были позарез нужны похитителям… Но Эллен спутала им карты своей игрой. Вывезла вас из столицы, скрыла в гостинице и, возможно, всю неделю вела переговоры. В итоге она получила заветную папку, а похитители – вас.

– Думаю, в большей мере их бы устроил его труп, как вариант, в образе зверя, – хладнокровно сообщил Регген. – Маги использовали огневейры четвертой степени.

– И что? – не поняла я, ибо была далека от магии и степеней магических разрядов.

– Будь на его месте кто попроще, давно бы издох, – благодушно ответили мне и невинно вопросили, какие проекты в последние два-три месяца Врадор подписал или же отклонил.

– Подписанных много, все по делу, – ответил страж. – Из отклоненных только один. Совет предложил разместить на тростях маяки, свидетельствующие о состоянии здоровья одержимых, их эмоциональном уровне и связи со зверем. Я отказался. Посредством маяков несложно определить местонахождение магов. А мне только-только удалось создать беспроигрышную систему кураторства, что не позволяет терять одержимых. За время моего пребывания на посту еще ни один не исчез, – заявил он с гордостью и глуше обронил: – Граф Лофре – исключение.

– Вы тоже… – протянула я. – Вы сами чуть не пополнили список озверевших, а затем и пропавших. За прошлый день значки напротив вашего имени сменялись несколько раз.

– Что? – Глава отдела дрогнул, сжал зубы, а затем и кулаки, отчего чашка в его руках превратилась не просто в осколки, а в пыль керамическую. – Я попал в список? Меня внесли?!

Он вскочил, порядком меня напугав. Чуть не потянулась за чем-нибудь увесистым.

– Я должен вернуться в отделение! Забрать документы и координаты порталов связи с кураторами, встретиться с отцом… – Всего на мгновение Врадор замер, что-то вспомнив, а затем как подкошенный упал. Разбил блюдце, столкнул вниз чайник и схватился за голову. – Трехдневный Совет глав… Проклятье! – Он поднял на нас взгляд, полный безнадеги. – Отец не сможет уйти даже на минуту, он замещает меня. И до кабинета я, как ни старайся, не доберусь. Все стражи будут в отделении для защиты глав, все двери будут закрыты магическими клятвами, а бумаги опечатаны вязью Тримирного жнеца.

– Н-да, не вовремя вы улучшили охрану! – хмыкнул граф-задохлик. – Теперь даже через канализацию не проникнуть в ваш любимый кабинет. Обидно должно быть.

Глава контроля скрипнул зубами и с мучительным стоном закрыл глаза.

– А сами? – воззрилась я на Реггена с упреком. – Вы же сами отстроили в академии целый корпус, и теперь, только представьте, до дрожи боитесь туда идти. Думаете, я не увидела, с каким облегчением и благодарностью вы смотрели, как Буря забирает корзинки? Так вот, я увидела.

На его щеках проступили красные пятна, зубы сжались, плечи напряглись, голос прогремел:

– И ничего я не боюсь!

– Нежели отнесете сегодня пирожки?

– Отнесу.

– А меня возьмете?

– Возьму!

– И на рынок зайдете?

– Зай… – начал он и очнулся. – А это еще зачем?

– Чтобы купить прикорм для слизняков и пауков. – Ответ был тих, взгляд опущен, дабы не показать азартного предвкушения. Вот чего-чего, а узнать, что напугало графа в ВАМе, я уже не просто хотела – мечтала.

– Хорошо, и это тоже, – сурово ответил Регген и глуше спросил у главы контроля: – Так, значит, все стражи будут на совете глав? – Тот ответил кивком, и маг аж залучился весельем. – Замечательно! Ося, пошли.

И почти строевым шагом он отправился к шкафу, чтобы одеться, к столу, чтобы взять корзинки, к двери с порталами, чтобы, дожидаясь меня, выстукивать ногой ритм атакующего гимна.

* * *

Академия встретила нас торжественной и безлюдной тишиной, темными переходами, гулкими коридорами и довольным Бурей.

Синеглазый демон вышел из стены, едва мы спустились на первый этаж. Пожал руку Реггену, улыбнулся мне и сардонически заметил:

– Так и знал, что она не удержится от соблазна и придет все перепроверить! Или… – он прищурился, – вы пришли сказать, что норма выработки повысилась?

– Нет, – отрезал маг.

– Но мы над этим работаем, – обнадежила я, не покривив душой. Ведь мы действительно работаем над этим вместе. Граф-оружейник упирается и мастерит, а я напираю и леплю.

– Что ж, так и скажем студентам, – хмыкнул Буря и повел нас в сторону галереи, что соединяла корпуса.

Один переход, три поворота, и вот мы уже стоим в уютном местечке со стойкой буфета, выбеленными деревянными столиками и мягкими креслами, расположенными напротив дверей библиотеки. Здесь было красиво, уютно и людно. Здесь было около пятидесяти человек, которые, завидев меня, шагнули ближе. А затем так же стремительно отшатнулись и потупили взгляды, рассматривая пол.

Святые угодники! А я совсем забыла о влиянии одержимых на общественность. Ну и общественности – на одержимых. Сдается мне, стоит Реггену в недовольстве рыкнуть, и никто ничего не купит.

– Может, лучше пойдем? – предложила я.

Маг не сопротивлялся, Буря отступление поддержал. Дождался, когда мы хоть немного отойдем, выудил список и, вместо того чтобы раздать товар, скомандовал:

– А теперь проявляем смекалку. Грен Демитров. – Ледяной поднял два пакета с пирожками, и они улетели в сторону высокого темноволосого парня. – Асия Дако. – И еще один пакет прямо-таки прыгнул студентке в руки. – Найривас…

Мы степенно вышли из корпуса, пересекли заснеженный двор и парк, в котором не хватало живых скульптур, то бишь замерзших в движении студентов. Заснеженные деревья смотрелись скромно, кусты невзрачно, а покрытые льдом лужайки и дорожки наводили на недобрые мысли об охране академии.

– Демоны мстят студентам? – вопросила я у задохлика, за которого цеплялась обеими руками, потому как скользила на каждом шагу.

– Скорее, очередная проверка на сообразительность, – ответили мне с улыбкой. Удивительно, но маг шел легко и просто, поигрывая тростью в свободной руке и улыбаясь, точь-в-точь как утреннее солнце. От которого меня еще и слепило.

– А вы, выходит, сообразили. Ну и как мне ступать?

– Покажу потом.

Видимо, ему понравилось, как я на нем висну.

Регген открыл и распахнул ворота академии. Сопроводил меня на рынок, напугав до дрожи продавцов и знакомых мне торговок. Господина проверяющего лицензии в этот раз с ними не было, но, кажется, в толпе я видела его острую бородку, быстро удаляющуюся. С покупкой подкормки для обитателей поместья пришлось повозиться. Вначале оставить сопровождающего у лотка с газетами, затем самой искать, покупать и катить груженую тележку обратно, ибо зачитавшийся граф не услышал зова о помощи.

– И что вы такого важного нашли, что не отзывались? – вопросила я, заглянув ему под локоть. – Что это? Вырезки?

– Да. Кто-то из шутников зачаровал все сведения о главе контроля, что появились в последние десять дней. Интересно получилось. Смотри.

Это были газетные статьи, вырезанные и закрепленные на листке в хронологическом порядке, да так, что их заголовки представляли собой диалог под названием: «И все-таки где наш многоуважаемый?»

«Список без вести пропавших в этот ясный день пополнил сам глава контроля над одержимыми! – писал корреспондент газеты «Выжимай все соки», риторически вопрошая крупными буквами: – Куда катится мир?»

«Вверх по наклонной», – мелким шрифтом ответил секретарь по связям с общественностью при отделе стражей и крупным подзаголовком сообщил: – «Пропадаем в отпуске за собственный счет!»

«Отпуск более походит на забастовку! – попеняли в ответ. – У.В. не откликается на наши сообщения!»

«Не лезьте, куда не просят, или Хороший отдых многое объясняет…» – не сдержался служитель отдела, оставив в конце заголовка многозначительное троеточие.

«Однако объяснит ли «отдых», отчего глава контроля вот уже трое суток не выходит из номера?!»

«Усталость бывает разной, или вам тоже стоит отдохнуть», – прилетело в ответ, а следом шел подзаголовок-намек: «Отдел стражей улучшает условия содержания в карантине».

«Сам не выходит и других не пускает, – не внял предложению корреспондент. – Кто она, новая пассия главы контроля? Общество теряется в догадках».

На этот вопрос секретарь по связям с общественностью ответил молчанием. Именно поэтому следующий заголовок также принадлежал газете и звучал не менее ехидно:

«К слову, о загадках! Почему с баронессы Дафо сняты все обвинения в шпионаже? Кем является неучтенный одержимый, посетивший деревеньку Тминь? Как долго еще У.В. просидит взаперти?»

– Они не додумались увязать эти случаи, какое счастье! – прошептала я.

– Возможно, дальше читай.

«Неучтенный, он же неизвестный, – ответил секретарь и в подзаголовке коротко поведал о случившемся: – По словам очевидцев, озверевший прибыл со стороны границы Т’Агро, вел себя тихо и мирно. Разрушений нет, жертв нет. Личность мага устанавливается».

И тут же статья от «Выжимай»:

«Возвращение озверевшего одержимого в Тминь! Монстр бит, но не взят!»

«Ушел порталом, – незамедлительно оправдался секретарь и пояснил, отчего же монстр не был пойман: – Король чтит частную собственность граждан Дагатии».

«Его сообщники среди нас!» – взвился корреспондент, намереваясь искать предателей. А затем сам же дал опровержение на свою статью. «Пусть покоятся с миром, – гласило оно, и в тексте статьи приводились впечатляющие цифры жертв, пострадавших от ярости или же страсти одержимых и короткие истории о них.

И пока я удивленно смотрела на Реггена, не представляя, как этот ужас можно отнести к безмерно сдержанному магу, он ненавязчиво указал на странность газетных выдержек.

– Удивительно, как корреспондент газеты «Выжимай все соки» скатился от задорной пикировки до мрачного цинизма. Только послушай: «Сколь много нас умрет, прежде чем У.В. отдохнет?», «Что это было: отдых или побег от ответственности?», «Почему главы Совета молчат?» И наконец, итог его стараний… – Задохлик пальцем указал в самый низ всех вырезок, где секретарь коротко и строго сообщал, что в связи с недавними волнениями среди населения новый законопроект об одержимых вновь рассматривается Советом глав.

«Чьи права правее?!» – ехидно вопросили в «Выжимай», и на этом диалог корреспондента и секретаря закончился строчкой «Продолжение вклеится. Осторожно с пальцами».

– Наверное, речь идет о проекте, что Врадор совсем недавно отклонил, – сказала я тихо. – Нам нужно купить этот сборник статей.

– Я тоже так подумал, – задохлик улыбнулся и вздохнул, – но торговец убежал быстрее, чем я поздоровался.

– И всегда-то с вами сложности, – покачала я головой, только сейчас заметив зону отчуждения, в которой находился маг. – Швырнули бы в него монеткой, он бы обратно прибег.

– Если б и швырнул, то обязательно зашиб бы человека, это во-первых, а во-вторых, я без денег, Ося.

– И кто виноват? – просияла лукавой улыбкой.

– Предлагаешь вернуться к оружейному делу? – не остался в долгу одержимый, выразительно глянув на меня. И под этим его золотым блестящим взглядом я вспомнила, во что превратились прекрасные клещи после столкновения с шариком из петель.

– Не надо! – не сдержала крика души. Затем вцепилась в руку удивленного мага и потребовала: – И вообще, вам стоит убрать все опасное из кузни! А лучше и из поместья… И из Бурфо тоже. Словом, куда подальше.

– Н-да, так рьяно меня еще не выгоняли.

– А вы при чем?

– А ты подумай. – Он забрал у меня кошель, выудил из него целых двадцать серебрушек! И вручил их попытавшемуся проскочить мимо нас мужику. По-видимому, тому самому сбежавшему продавцу. – Мы берем ваши вырезки.

Затем забрал тележку, подхватил меня под локоток и повел в сторону академии, не слушая моих возмущений о транжирстве. Двадцать серебрушек – это же почти шестьдесят пирожков!

Мы стремительно преодолели расстояние до ворот, пересекли заледенелый дворик и лестницу, ведущую в корпус. Регген, как истинный граф, открыл одну из огромных кованых дверей, посторонился, дабы пропустить меня, и застыл словно вкопанный. Побледнел, покрылся испариной, прошептал что-то про лживого Врадора и кишки, которые стоит намотать на кулак. В слова я не особо вслушивалась, куда больше меня заинтересовал его полубезумный взгляд, направленный в сторону студентов, что во главе с профессорами прошли мимо нас.

– Регген? – позвала я тихо. – Вардо! – сказала громче, ибо он не отозвался, задрожал. – Вам плохо?

– Н-нет, Ося…

– Вам дурно, страшно?

Он мотнул головой и сжал зубы, так что желваки заходили на щеках.

– Вы сердиты, обмануты, обижены?.. – предположила я и запнулась. Профессора обернулись, чтоб отчитать отстающих, а я узнала в них магов. Тех самых, что сопровождали третью группу захвата, дотошно допрашивали задохлика и совсем недавно чуть не отправили главу контроля к праотцам.

Маг дернулся, закрыл глаза, а затем и дверь перед моим любопытным носом. Его руки дрожали, пальцы отдавали синевой.

– Так вот оно что! Я знала, прямо сердцем чувствовала. Вы злы на этих магов. Вы разгневаны. Недовольны! Да?

– Хуже! – произнес он сквозь зубы и схватился за голову.

– Что? Что случилось? Вардо, на вас лица нет! – Я похлопала его по моментально ссутулившейся спине и строго произнесла: – Ну же, не пугайте меня, откройте глаза и прямо скажите, в чем дело!

Святые угодники, а вдруг он с ума сошел? Узнал про связь Врадора с Эллен и по-тихому свихнулся. От горя… или от счастья.

Он открыл глаза, он опустил руки, он улыбнулся, но так жутко, что я чуть не обмерла, а волосы мои стали дыбом. Что ж он такого страшного хочет сказать с такой-то улыбкой?

– Ося, я счастлив.

– Что?

Кажется, меня тоже сумасшествием зацепило. Слышу невероятную ерунду.

– Я счастлив, – повторил граф громче. А ерунда-то может быть правдивой. – Я переполнен нежностью и радостью. Я томлюсь, горю… Заживо сгораю. Это ужасно!

– Но почему? – вопросила недоуменно. – До весны, может, и далеко, но полнолуние-то вскоре. А среди студентов, что прошли, были девушки… пара-тройка очень даже симпатичных, – признала я, в очередной раз почувствовав себя гномкой.

– Ос-ся. – Его голос тих и глух, мой так и вовсе не слышен:

– Что?

– Я счастлив…

– Это я уже поняла, – сказала со значением.

– При взгляде на мужчину! – рявкнул Регген.

«Мужчину… Жчину… Чину… Ну!» – разнеслось по всей академии. Мгновение, и в ранее темных окнах появился с десяток заинтересованных лиц. Повылазили в поисках источника звука. Я, поморщившись, потерла уши, граф-оружейник затравленно оглянулся.

– Святые угодники, это хуже озверения, потери магии и карантина у стражей контроля!

– Да ну, неправда… – не согласилась я.

– Правда! Лучше издохнуть в муках на допросе!

– Вот уж сомневаюсь.

– Лучше! Все лучше, чем подобная агония! – продолжил он патетично и вновь схватился за голову.

– Зато она многое объясняет, – не могла я не заметить, чтобы хоть немного его приободрить.

– Что объясняет?

Маг смотрел на меня тусклыми безжизненными глазами. Того гляди задохлик станет сдохликом.

– Вашу злость, ваш отчаянный поцелуй и крайнее нежелание идти в академию, – невесомо погладила его по руке. – Не убивайтесь вы так. Все к лучшему.

– Что к лучшему? – И пока я искала подходящий ответ, Регген явно подумал о нехорошем. Взъярился, выпустил когти и клыки, схватил меня за плечи. – Только не говори мне, что я всю жизнь был слепцом, а сейчас прозрел для истинной, чтоб ее, любви!

– Не скажу, мне еще жить охота. Да и вам тоже, – хмыкнула я, сдергивая с себя уже не руки, а лапы мага.

Кивком указала на окна и за рукав увела задохлика подальше от любопытных глаз. Получилось на открытую террасу, мерзлую, как двор, продуваемую всеми ветрами. Самое то, чтоб остудить чуток озверевшего мага и хорошенько подумать самой. Отчего ж его перемкнуло, а главное, где успело перемкнуть? До сих пор же в кузне сидел, то бишь ползал. И куда бы ни шел, везде был со мной: на рынке близ академии, в деревеньке Тминь, в палатке охотников, в гостях у капитана Маррета, а еще…

– Регген! – Я от радости догадки подергала его за рукав. – Регге-е-ен, вы помните, что вас совсем недавно опоили? В доме герцогини, как раз перед вашим неудачным похищением?

– Помню.

Он надел мне на голову капюшон, посмотрел недовольно и с тоской уставился на дверь корпуса.

– И-и-и?

– Эллен – женщина, – буркнул несчастный маг, отвернулся и от меня, и от двери, и от аргументов, способных облегчить его участь.

– Ну, Эллен, может, и женщина, но опоил-то вас мужик под мороком, ну, которая иллюзия! Подумайте сами. – Я потормошила его, едва ли не пританцовывая. – Мужик этот меры не знал, но вас боялся до дрожи! Увидел ваш оскал, насыпал зелья больше нужного, и все… вас пленил не вид зазнобы, а ее истинная суть.

На долгие несколько мгновений мы замерли друг напротив друга.

– Ося…

Он накрыл мои пальчики ладонью, то ли чтобы разжать их, то ли чтобы погладить.

– Погодите, я не сказала главного, то бишь лучшего! А именно… вы теперь похитителя этого под любой личиной сможете найти. Поймать. И воздать по заслугам!

– Нет уж, от воздаяний я воздержусь… – прошептал Регген глухо и посмотрел в мои глаза. С радостью пронаблюдала за тем, как белый граф стал уже привычного чуть серого оттенка, как взгляд его наполнился золотой искрой, а губы изогнулись в благодарной улыбке. Такой мягкой, такой искренней и теплой… – Спасибо.

Его отпустило, и меня вместе с ним.

– Пожалуйста!

Я подпрыгнула на месте. Капюшон опять слетел, но был возвращен уверенной маговской рукой. Прохладные пальцы коснулись моей щеки, очертили скулу. Тут двери корпуса открылись, наклонившийся ко мне задохлик лишь мельком взглянул в их направлении… С проклятием на устах распрямился, схватил меня, тележку и помчался прочь от профессоров, студентов и затесавшейся средь них болезненной «любви».