Текст книги "Проклятое место. Тропою мести"

Так что он поднажал.

– Придурок! Мы тебя шугать не будем! Думаешь, на мелочь боезапас не тратим? Так что, сука, повторяю, стой на месте! В случае невыполнения законных требований ты будешь ликвидирован!

Дистанция до будки контрольно-пропускного пункта стремительно сокращалась.

«Окно! Успеть бы! Успеть бы запрыгнуть!»

– Это последнее предупреждение!

Андрей был в курсе того, что эти «темно-зеленые засранцы», как сталкеры называли военных за кружечкой чая у костра, на коротком поводке у «красно-черного засранца» Турко. Учитывая всю ситуацию, лидер «Удара» вряд ли не разыграл и эту карту. Это же великолепная возможность снять все сливки чужими руками и добить своих недавних союзников, укрепив и обезопасив свое положение, даже не вставая с офисного кресла. Как только «безопасники» поймут, кто перед ними, они польстятся на жирный кусок, который эта «ударовская» мразь предложила за бесславную кончину Рэя.

Ослепительно-белый свет заполнил собой все пространство…

– Каждому свое! – констатировал холодный голос. – Это твой выбор! Огонь!

Перемахнув через окно, Андрей всем своим телом вжался в битый кирпич и выругался. Пулеметные очереди градом обрушились на хрупкую «коробочку», грозясь измельчить ее до состояния атомов.

Жертве, загнанной в угол, оставалось только шире открыть рот, чтобы уберечь свои барабанные перепонки.

* * *

– «Генерал», я – «Скиф-два»! Связь! «Генерал», я – «Скиф-два», ответь!

– Я – «Генерал», прием! Слышу тебя, «Скиф-два»!

– Нарушитель наш оказался шустрым малым, он укрылся на КПП на территории брошенной автомастерской. Ты точно хорошо заплатишь? За запас мне перед руководством отчитываться. Снаряжать вторую ленту?

– Не обижу, друг мой. Знаешь, я чувствую, что это тот, кто нам нужен. Как он одет?

– В простую гражданскую одежду.

– Думаю, это точно он! Секунду! Да! Мы пробили частоту его КПК. Это Рэй, «Анархист», сигнал идет из твоего района! А раз так, то разнеси эту мастерскую к чертовой матери!

– Повтори – что?

– Не жмись с ракетой, мой друг! Вот что!

– Ракетой? Это дорого обойдется…

– Накину столько, сколько скажешь, хоть две сотни!

– Понял тебя. Что ж, ловлю на слове. Не подведи!

– За меня не беспокойся…

* * *

Вертолет гремел винтами на всю округу, он опускался все ниже и ниже, пока не застыл практически на одном уровне с будкой контрольно-пропускного пункта.

У Андрея в сознании зародилась одна глупая и безумная затея, но она показалась лучшим выходом. Действие всегда лучше бездействия – это аксиома. И он решил не сетовать на свое безвыходное положение, а сплясать с судьбой зажигательное танго.

Не веря в успех своего предприятия, Рэй, когда у него появилась лазейка – те жалкие секунды, что экипаж был вынужден потратить на перезарядку бортовых пулеметов, – выставил в пустой проем автоматный ствол и надавил на спусковой крючок. Палец заходил ходуном – автомат посылал в цель очередь за очередью. Три короткие очереди легли в центр луча прожектора – и тот, после звука, характерного для рассыпавшейся линзы, погас.

– Надо же! Карта в масть! – Сталкер вскинулся и побежал к выходу с противоположенной стороны от окна: – Удача не миф, чтоб ее!

Он не слышал радиопереговоров военных – не мог их слышать. Не было у него подходящего оборудования, поэтому и знать о том, что капитан этого «летающего корабля» не будет «жаться с ракетой», он не мог. Просто что-то внутри, что-то зашитое в подкорку на уровне рефлексов, заставило его броситься наутек из убежища.

Андрею повезло – уже в который раз.

Будку, из которой он выскочил секунду назад, разнесло в клочья – и человека толкнуло взрывной волной. Пропахав носом землю, Рэй зашипел от боли – грязь попала в единственный уцелевший глаз. Осколки пронеслись над его шевелюрой, словно хищные пчелы, – и исчезли в яркой вспышке аномалии, что мерцала в сотне метров от места «приземления».

– Су… ка…

Протерев глаз, Андрей попытался подняться.

* * *

Неожиданный приказ. Где это видано, чтобы дали добро выпустить дорогостоящую ракету по двуногой цели, которая забилась в угол и уже не представляла никакой угрозы? Расточительство, за которое спросят. Но это ничего, нужно только руководство подмазать. Купить в этом мире можно все – в том числе честь офицера.

– Это ты ему так за прожектор отомстил, что ли? Ты представляешь, как за эту ракету спросит командование? Ты в своем уме, капитан?

Экипаж перебранивался по каналу внутренней связи.

– Порядок в эфире!

– А заплатят нам хоть сколько, а?

– Достаточно заплатят! Столько, сколько попросим, бляха!

– А что с командованием делать-то, а?

– На лапу дать! Что еще ты делать собрался? Мы все тут заодно, так что в отчетах все как один и напишем, что мутантов валили! Скопление огромное вырезали, что угрожало безопасности КПП. Писари хреновы!

– Выжил он хоть, видел кто-нибудь?

– Сейчас проверим. Пока – порядок в эфире!

– Порядок? Нам никто не поверит! Они все спишут с нашего же жалованья. Годами выплачивать будем! Нам нельзя было ее использовать без самой крайней необходимости! Лишь в том случае, когда нашим жизням прямая угроза, е-мое, только тогда! Если завтра тут патруль пройдет? Они не увидят никаких мертвых туш, так что придумай сказочку получше, чем войну с мутантами, товарищ капитан!

– Антоша, ты там что, охренел в край? Ты со старшим по званию как кукарекать решил?

– Успокойтесь вы! Оба! Я вижу цель! Ковыляет к гаражам!

– Что?! Черт! Уничтожить! Убить его! Антон! Пулемет! Готовься! Из твоего, может, валить будем, если бортовые не достанут!

– Как он смог выбраться из-под завалов? Он что, бессмертный?

– Устранить! Теперь он точно не должен уйти отсюда живым! Как ты сам сказал, за ракету спросят по полной!

Вертолет устремился вверх.

– Капитан, сканер аномалий шалит! Не может распознать, что там над гаражами. Слишком рискованно, можем вляпаться…

– Да ничего там нет, давать заднюю поздно! Так что – выполнять приказ!

* * *

Передышка в этой извращенной версии игры «кошки-мышки» выдалась недолгой. Загонщики смекнули, что тот, за кем они охотятся, не упокоился под сложившейся будкой, а выпрямился во весь свой рост и похромал к гаражам. Значит, их миссия еще была далека от завершения.

Андрей не пытался скрыться. Куда тут? По обе стороны бесконечно тянулись ряды с наглухо заваренными железными воротами, что как под копирку были разрисованы знаками радиационной и биологической опасности. Только один из гаражей был открыт. Туда!

Крупнокалиберная очередь перечеркнула беглецу дорогу. Андрей был вынужден отпрыгнуть в сторону – поврежденная нога тут же напомнила о себя. Костеря все и вся на чем свет стоит, он не без труда, но ввалился в тот самый открытый бокс.

Внутри – пусто, всё вынесли. Мародеры, как пить дать. Ворота срезали, чтобы сподручнее было выносить награбленное добро. Только почему в другие гаражи не полезли? Конкретно в этом помещении хранилось сокровище на миллион?

Андрей сел на край ремонтной ямы, свесил ноги.

– Если у вас нет второй «воздух-земля», то оставьте меня в покое. Если есть, то хороните да отвалите. В печенках уже сидите.

Ясно, что его не отпустят. Только не после того, как по его позиции выпустили пресловутую «воздух-земля». Андрей не был силен в расценках на вооружение и боеприпасы, которые западные страны поставляли для армии Украины по специальным договоренностям об охране периметра закрытой зоны экологического бедствия, но тут и ежу было понятно, что эта игрушка была далеко не из самых дешевых. Это доказывало простую истину, что военные явились сюда исключительно за его тушкой, иначе бы не потратили на какого-то рядового нелегала целую ракету.

– Жопа! – Рэй засунул в рот последнюю оставшуюся в пачке «никотиновую зубочистку», смял упаковку, кинул в темный угол. – И что мне делать? Не сотню же лет здесь отсиживаться. Черт, а это даже патетично! Последняя сигарета, последний бой… – Он откинул полупустой автоматный магазин, вставил новый, передернул затвор. – Чем не сюжет для очередной сталкерской баллады? Если нам не суждено надолго задержаться в этом мире, то уйти из него мы должны, как самые настоящие герои, а не как забившиеся в дальний угол крысы. – Он перевел «калаш» на режим стрельбы одиночными; дым ел легкие, сигарета дрожала в бурых от запекшейся крови пальцах. – Не дождетесь! Нет! Еще рано! Прости, Кирилл, что втянул тебя в это. Надеюсь, ты выжил и выбрался. А если нет, то, надеюсь, ты умер легко и быстро, как бы страшно ни было мне это сейчас вслух говорить. Я сделал все что мог…

– Нарушитель! Выходите с поднятыми руками! У вас еще есть шанс остаться в живых!

«Врут, – отстраненно подумал Андрей. – Да и хрен с ними. Пусть делают что хотят».

– И ты меня прости, Лесник. Ты мне как батя здесь был. Я для тебя, для семьи твоей, всегда хотел только лучшей доли, ты же знаешь. Но эта жизнь… Каждому воздается по делам его. И я заплатил сполна. Самым дорогим, что у меня и у тебя было. – Голос задрожал. – Олей. Она меньше нас всех заслуживала лежать в могиле. Нет мне прощения, Лес, а ты все равно – прости. И ты, Оля. За то, что не смог тебя спасти, за то, что слово свое не сдержал, что малыша твоего не вырастил. Но, может, в этом и смысл? Урок всем нам. Что ему надо начать все с чистого листа, чтобы по проторенным нами дорожкам не пойти? Чтобы его ничего не тянуло в наше исковерканное прошлое. Я уже ничего не знаю, зайчик. Даже не знаю, как оно там будет. Но здесь не отсидишься. – Андрей как будто бы находился в каком-то трансе, совершенно не заботясь о такой мелочи, как пыль и крошево от дробящихся стен, что летели на него; время для него как будто бы остановилось. – Второй раз гасанут ракетой… И патронов у них целый вагон, могут в порошок стереть эти хлипкие гаражи. А если они посадят свою малышку и выйдут за мной на своих двоих, я уже вряд ли смогу сопротивляться. – Пепел опал, и табак затух. – От них сейчас особо не побегаешь, а в открытом противостоянии я не вывезу.

Рэй закончил свой очередной монолог – теперь нестерпимый грохот причинял его телу почти что физическую боль, заставляя и без того натянутые до предела нервы чуть ли не рваться от перенапряжения.

Пули продолжили крошить красную кладку, продолжили осыпать прячущегося сталкера кирпичной шрапнелью. Андрей сам загнал себя в ловушку, это стоило признать. И выход был – единственный…

Но лестница в небо – это же выход, не так ли?

– Надеюсь, Оля, мы скоро увидимся. Если же нет, что ж… я рад, что здесь мы однажды встретились…

Апатия отступила, теперь решимость буквально переполняла бывшего анархиста. Андрей подхватил автомат и прильнул к стенке у спиленных ворот. Счетчик Гейгера, вшитый в КПК, затрещал. Сначала – едва уловимо. Затем – все громче и громче.

– Черт! – вздрогнул Андрей.

«Точно! Я так и не избавился от устройства. Совсем позабыл. Вот как они меня засекли!»

Только переживания по этому поводу сразу же перебились переживаниями насчет зашкаливающего уровня радиации внутри советской постройки. Нет, фон в Зоне – не редкость. Радиация осталась тут с самого первого взрыва на Чернобыльской АЭС и никуда не делась после взрыва две тысячи седьмого года. А куда ей деваться? Двадцать восемь лет – это не срок для тонн радиоактивного топлива, что были выброшены из взорвавшегося реактора номер четыре и обрушились, словно бомбы, на ближайшие города и села. Ликвидаторы, сколько бы они ни старались, не могли полностью избавиться ото всех мельчайших частиц, что осели на дорогах, расплескались по крышам, скопились в помещениях, застряли на мачтах линий электропередачи или утонули в озерах и реках. Это физически невозможно. Теперь эта чистая концентрированная смерть, которая не имела ни вкуса, ни запаха, скапливалась и скапливалась, разносясь ветрами по всем уголкам закрытой от большого мира Зоны. Андрей не помнил, как ученые классифицировали все это. То ли «горячие частицы», то ли еще как. Он особо не заморачивался заумными терминами. Сталкеры-то народ простой, они по-простому разговаривают, на жаргоне своем.

– Видишь, Оленька, я от ответственности не отлыниваю! Даже если бы сильно захотел, то не отсиделся бы. Все подталкивает меня к неизбежному финалу. Здорово! – И он захохотал. – А это, блин, очень смешно, на самом-то деле! Чертовка ты, Зона! Так и знал, что не отпустишь, не оставишь меня без внимания, что предложишь мне тот самый выбор! В этом твоя природа! Медленно или быстро, да? Из двух зол, как известно, выбирают меньшее, мать вашу за ногу! – Страх отступил, а улыбка так и не сползла с изуродованного лица; вся жизнь казалась ему коротким сном, что ощущался таким глупым и бесполезным, что проснуться от него было бы только в радость. – Я выхожу!

Он шагнул из-за угла и вскинул автомат, собираясь раствориться в неотвратимой вечности.

Но вертолет, который еще минуту назад, хищно ощерившись, рыскал своими орудиями по рядам, так и не продырявил отчаявшегося одиночку.

– Тогда я начну, суки!

Он прокричал ворох проклятий и разрядил весь магазин.

Вертушка, словно бы пойманная в невидимые силки гигантских размеров, пыталась из них вырваться.

– Серьезно, что ли? – Андрей увидел, что вертолет застрял над той самой аномалией, куда совсем недавно угодили разбросанные взрывной волной кирпичи. – Сканер у вас, что ли, сдох? Или увлеклись? – Он помахал экипажу рукой. – И что мне придется отдать за такое везение, Зона? Скажи на милость…

Пилот и стрелки никак не отреагировали на выстрелы. Им сейчас было не до того. Некто невидимый и могущественный одерживал победу.

Все системы отказали, боевой вертолет превратился в металлический гроб. Солдат надеялся набрать высоту, но его попытки были смешны. Железная птица не могла преодолеть возросшую силу тяжести. Громадная махина медленно, но верно опускалась к обожженной смертоносным излучением траве. Медленно. Словно желая дать осознать всем и каждому, что это их последние минуты. Чтобы насытиться их первобытным страхом.

Хвостовой винт вывалился на землю, а лопасти безжалостно замерли.

– Вот и все, скоты, прощайте.

Многотонная махина с грохотом обрушилась на крыши целого ряда гаражей.

Сталкер перезарядил автомат. Расслабляться было рано. Стоило удостовериться, что все вояки уснули беспробудным сном.

– Спасибо тебе за все, кто бы ты там ни был. Бог, Вселенная, удача или Зона. Я вас всех благодарю. Вы только многого взамен не проси́те, пожалуйста, больше дать мне нечего, а душу мою эти земли уже и так к рукам прибрали. Но я не забуду, что кто-то решил отблагодарить меня за все страдания. Вовек не забуду…

На такой оптимистичной ноте стоило перекурить, но Андрей совсем запамятовал, что упаковка с ядом опустела и осталась валяться где-то под пыльным станком в мастерской.

* * *

У одного из боксов покоился молоковоз «ГАЗ» с еле-еле читающейся надписью на облупившейся желтой автоцистерне. Андрей проверил грузовик детектором аномалий и счетчиком Гейгера. Убедившись, что брошенная много лет назад техника не несет в себе никакой угрозы для здоровья, забрался на капот.

Ноющая нога и все недавно полученные травмы отошли на второй план – человек был воодушевлен таким щедрым подарком судьбы, хоть и ждал какого-то подвоха. Только позже. Сейчас предельно ясно одно: сегодня смерть обошла его стороной, а это значило, что не все потеряно, что кто-то дал ему шанс довершить начатое, и если он не воспользуется такой возможностью, то кто-то может прогневаться. Это рука помощи, это настоящий дар! И он был преподнесен не для того, чтобы сейчас сдаться! Нужно найти Кирилла, нужно сдержать данное Оле слово – это важно! Чем он и собирался заняться сразу после того, как вычеркнет «государственников» из списка личных проблем.

– Зона, это ты, да? Смилостивилась? Только бы это была не издевка, а нечто большее, – проговорил он. – Не хотелось бы выжить, чтобы просто стать свидетелем чего-то ужасного. Так! Заткнись! – осадил он самого себя. – Сглазишь еще, дурак!

Легкий, от взмаха крыла, ветерок дунул на щеку, и у Андрея перехватило дыхание. Произошло то, что никак не могло произойти: неожиданно ему на плечо приземлилась крохотная синичка – такая хрупкая, но такая красивая и гордая.

– А ты откуда? Ты прекрасна, спору нет. Такое маленькое и милое создание… – Птенчик пробежался по вытянутой руке, зацепился своими лапками за рукав и вгляделся скитальцу в лицо. Андрей подставил свою ладонь, погладил пташку окровавленным пальцем другой руки. – И ты похожа на нее, кроха. Что, не боишься меня? Ты на нее похожа. Что есть, то есть. Но ты не она. Оля мертва, и ничто в этом мире не в силах воскресить ее из мертвых. Я бы хотел поверить в то, что реинкарнация существует, да вот никак не выходит. Ты же не хочешь убедить меня в том, что я заблуждаюсь? Все равно не поверю тебе, красавица.

И суровый и крепкий мужик по-детски заплакал.

«Нет, она не похожа на Олю, – понял Андрей, когда осторожно погладил птичку по крылышку. – Она похожа на меня. Такая же одинокая и несчастная…»

– А где твои сородичи? – сквозь слезы спросил он.

Но синичка не издала никаких звуков, а взмыла ввысь и навсегда исчезла в хмурых облаках.

Мужчина вытер слезы и залез на выцветшую кабину, с нее – на крышу ближайшего гаража. Постоял на самом краю, задумался о чем-то глубоко личном и взялся за один из своих пистолетов.

– До конца еще слишком далеко.

* * *

Рухнувшая вертушка смяла с пяток гаражей – она провалилась в них, раскурочив все вокруг, и сейчас полыхала, словно купальский костер, из-за вспыхнувших топливных баков.

Капитан выбрался из покореженных железных останков махины, что стала последним пристанищем для его сослуживцев. Но и сам он был плох – кости в ногах раздробило по коленную чашечку. И он полз прочь, волоча перебитые ноги за собой. В голове билась одна-единственная мысль – что нужно ползти, что нельзя останавливаться, иначе вместе с телом остановится и сердце…

Вот только в книге его судьбы не было главы с названием «чудесное спасение».

Когда носок кроссовка прилетел ему в подбородок, он понял, что это финал – окончательный и бесповоротный…

* * *

Андрей держал пистолет наготове, но не стрелял.

– Привет, товарищ летчик! Как у тебя дела, родной? – склонился он над калекой и двинул ему ногой в челюсть. – Вот мы и встретились, штурмовик! Не двигаться! Это приказ! Иначе будешь ликвидирован! В случае невыполнения, драть их в дышло, законных требований! Смирно, твою мать! Кому сказано? Приятно, да? Приятно, гниль?! – Рэй поставил подошву на спину и оттолкнулся всем своим весом. – Вот так! Твоя тяга к жизни поражает. Ну ничего, я ее из тебя выбью!

Военный застонал и попробовал проползти еще несколько метров. Андрей даже сделал два шага назад, чтобы понаблюдать за столь любопытной картиной. Нет, тот еще на что-то надеялся. Еще не смирился. Что ж, ситуацию следовало исправить. Сильный пинок заставил выжившего капитана обмякнуть и принять свою скорбную долю.

– Так-то лучше! – Андрей перевернул его на спину. – Жив еще, Джон Макклейн[5]5
  Герой серии фильмов «Крепкий орешек».


[Закрыть]? – Умирающий моргнул – значит, еще в сознании. – Ты тут самым крепким орешком оказался, да? И это чудесно. Я прослежу, чтобы для тебя все закончилось так, как ты того заслуживаешь. Я понимаю, что ты всего-навсего выполнял приказ, но твои погоны говорят о том, что ты на этом корыте за самого главного был. Так что не обессудь. Я с тебя за все спрошу.

– П-прос… прости-и-и меня… сталкер… – на последнем издыхании выговорил военный.

У Андрея внутри все похолодело.

– …Кто-нибудь… ш-ш-ш-ш… «Скиф-два», ответьте… кто-нибудь… экипаж… ш-ш-ш… ответьте… это… «Генерал»… повторяю… что у вас… ш-ш-ш… ответьте… кто-нибудь… – донеслось сквозь шипение помех.

– Радиостанция уцелела? Вот это охренеть, конечно.

– «Скиф», парни, почему не… связь? «Скиф»… экипаж, что… вас… ш-ш-ш… стряслось… ответьте… ш-ш-ш… вы… справились… с… ш-ш-ш… задачей…

– Я отвечу. С твоего позволения.

– Вовка, ты там как? Живой? – Голос Турко транслировался уже из динамиков личной рации капитана. – У вас все в порядке? Почему молчите по общему каналу? Вы прикончили «Анархиста»?

– Тише-тише… – Андрей стащил с летчика шлем и отстегнул его переговорное устройство. – Не надо упираться. Скоро для тебя все закончится. Насколько никчемно ты прожил свою жизнь – настолько же бездарно сдох. Неплохую халтурку нашел, да? Был на побегушках у «Удара» в нерабочее время? Много хоть заплатили-то? Неважно. На тот свет ты свои деньги все равно не заберешь, а тут они тебе больше не пригодятся. – Прокашлявшись, Рэй ответил на вызов: – Привет, «Генерал». Это Андрей. Я, если позволишь, первым вопрос задам. С какого такого хрена ты генерал, если при нашей последней встрече был всего-то подполковником? За какие такие заслуги себя повысил, а? Я же с Турко разговариваю? Мразь, можешь не представляться, я знаю, что с тобой балакаю. Твой гнусавый голос не перепутаешь, крыса тыловая.

– Ты? Вот уж не думал…

– Конечно я. А кто еще это мог бы быть?

– Андрей, послушай меня. И послушай внимательно. Отпусти их. Они ни в чем не виноваты, они просто выполняли приказ, а я попросил их помочь. Они тут не при делах…

– Они стали «при делах», когда вмешались в наш с тобой базар. Или что, ракетой в человека – так те, кто «не при делах», делают? А если бы сейчас пистолет, который я держу в своей руке, держал бы этот капитанишка? Сильно сомневаюсь, что он был бы великодушен. Да и чьи приказы они исполняли? СБУ? Нет, твои. Так что они завязаны с тобой. Они кровью себя с тобой повязали, гнида. И им всем аукнется. Слышал о понятии «соучастник»? Так вот это оно самое…

– Если ты сделаешь это…

– Я это сделаю. За моего брата. За Рахмана. – Андрей выпустил четыре пули в грудь того, у кого отнял рацию. – Теперь капитанишка мертв. Остальные сгорели заживо, если тебе интересно.

– Ты совсем больной… – обескураженно ответил Турко. – Тупой ты придурок, это же СБ! Ты теперь нигде не спрячешься, даже на Большой земле. Они найдут тебя! Госструктуры мстят за своих парней, а срока давности месть не имеет. И будь уверен, я передам им, кто виновен в крушении вертолета…

– В крушении вертолета виновен ты! Ты втянул третью сторону в наши с тобой разборки, побоявшись явиться за моей головой лично. Только и можешь, что чужими руками говно разгребать. Кстати, как тебе моя фотоссесия с твоими мертвыми дружками? С этим, Богомоловым, что ли? Давно я не получал такого удовольствия!

– Ты покойник, Андрей.

– Ой, да заткнись. Ты постоянно языком своим треплешь, кабинетный герой. Я знаю, что СБУ искало бы меня за Кордоном по твоей же наводке. Может, я усугубил ситуацию, но, честно тебе говорю, мне на это насрать. Знаешь, как у Володи Высоцкого в песне: «Враг есть враг, и война все равно есть война». Я вас всех, сволочей, под корень изведу! Всех к ногтю! Генералиссимус картонный! Пусть меня Зона сожрет, если вру! – Он швырнул передатчик куда-то в темноту. – Да и кто тебе сказал, что я собираюсь прятаться? Я как раз не собираюсь, ишак ты долбаный…

Подошвы истоптанных кроссовок Андрея поалели из-за натекшей лужи.