Текст книги "Леший. Хозяин Черного леса"

Прыгунова укололо пренебрежительное высказывание Антона Антоновича касательно его покойной возлюбленной, но он только горестно вздохнул.

– Что, я не прав? И она какая-то другая?

– Вы правда видели ту видеозапись? – спросил краевед. – Не солгали?

– Да с чего бы мне лгать? – возмутился бодрый старичок. – А вам я ее не показал, потому что пожалел вашу ранимую психику. Андрей Петрович все видел и подтвердит.

Крымов вздохнул:

– Да, видел.

– Вам нужны подробности? – удивился Антон Антонович.

– Да, – упрямо кивнул краевед.

– Особенно было жутко, когда Ксения вырывалась из этой мертвой хватки, а Косматый провожал ее взглядом, так и стоя на коленях. Тень волокла вашу Ксению буквально за волосы. Она ничего не понимала, сопротивлялась, но ее подтащили к этой зеленой стене и утянули в нее – с концами.

– Ну все, хватит, хватит, – сдался Прыгунов.

– Как скажете, Василий.

Они уже входили во двор.

– Вон эта стена! – Долгополов указал рукой на плотный зеленый ухоженный квадрат разросшегося кустарника, примыкавшего к забору. – Идемте!

Быстро светало. Фонари еще бледно освещали лужайку. Втроем они подошли к зеленой стене.

– Давайте я, – предложил Крымов.

– Нет, я вас приволок сюда, я и полезу, – сказал Долгополов и стал с усилием раздвигать прочные кусты.

Крымов и Прыгунов взялись помогать ему. Наконец проход был освобожден, черная дыра открылась взорам трех мужчин. В темное пространство ударили два фонаря – Долгополова и Крымова. Им открылась небольшая дорожка метра в два, криво уходившая влево.

– А вдруг там другое измерение? – с опаской предположил Василий Прыгунов. – Ведь эта тварь пропала здесь вместе с Ксенией?

– Очень может быть, – ответил старик и тотчас канул в слабо освещенном проходе. – Вот и поглядим!

Еще было слышно, как он пыхтит, будто его душат.

– Ну, что там, Антон Антонович? – вопросил Крымов.

Но Долгополов неожиданно затих. Затем что-то лязгнуло и брякнуло.

– Я волнуюсь, Профессор! – повторил детектив.

– Мы волнуемся! – поддержал его краевед. – Очень!

Он был искренен в своих чувствах. И вновь им не ответили.

– Так я и думал! – вдруг приглушенно откликнулся Долгополов. – Так я и знал!

– Слава богу, – выдохнул Крымов. – Живой. И не исчез.

– Идите сюда, не бойтесь! – позвал их Антон Антонович.

И скоро все трое стояли у открытого деревянного люка, над тоннелем, который вел под землю, ровнехонько под забор. Прочная деревянная лестница, уходившая вниз, была им в помощь.

– Еще одно подземелье? – прошептал Василий Прыгунов.

– Будто кротовые норы подо всем заводом и этим проклятым домом, – подхватил Крымов. – Кто же их рыл? Купчишки?

– Хитрые люди. Не заморачивайтесь: я уверен, что выход недалеко, – убежденно сказал Долгополов.

– Я тоже, – поддержал куратора детектив.

– Проверим?

– Ага.

И они стали осторожно спускаться по дощатым ступеням вниз. К счастью, лестницу крепко вбили в пол. Это и впрямь был узкий тоннель, обшитый внутри досками, с подпорками, державшими такой же деревянный потолок. Буквально как шахта. Метров через тридцать тоннель-коридор закончился, и здесь другая деревянная лестница, вертикально поставленная, уже вела наверх.

– Теперь моя очередь, – сказал Крымов.

– Действуйте, – разрешил Долгополов.

Андрей забрался по лестнице, постучал в люк.

– А это чугун, – констатировал он. – Но есть и рычаг.

Через полминуты Андрей Крымов открыл люк и отбросил чугунную крышку. Они вышли на свет белый за каменным забором и дорогой. Это было самое начало Черного леса – одного из его многочисленных рукавов. В двух шагах стоял трехэтажный особняк развратника Косматого, смотрелся он сиротливо и печально.

– Теперь мы знаем главное, – отряхиваясь, сказал Антон Антонович Долгополов. – Косматый нас обманул: его господин не всесилен. Он не растворяется в пространстве со своими жертвами, а тащит их по тоннелям. Этот Леший большой хитрец, как и все демоны, между прочим, и уважает законы материального мира. Одним словом, Леший вряд ли перемещается во времени и пространстве так запросто, как нам показалось вначале. А его измерение, если оно и существует, ограничено исключительно сердцем Черного леса, куда нам и стоит попасть. За калитку из пяти бронзовых роз! Благо дело, маршрут нам известен. Опять же, если эта бородатая сволочь нам не соврала. Вот и проверим нашу удачу, господа!

Глава четвертая
Черный лес

1

Они собирались на войну. Небольшую локальную войну. Так идут грабить неприступные банки отчаянные разбойники. Или штурмовать крепости. Василий Прыгунов зачарованно наблюдал за тем, как Андрей Крымов проверяет всевозможное оружие из своей спортивной сумки: два пистолета, автомат «Узи», короткий обрез из охотничьего ружья. Как тем же самым занимается боевой старичок Антон Антонович Долгополов, проверяя здоровенный револьвер «Питон», с каким ходили самые злобные убийцы Дикого Запада, и помповое ружье с такими огромными патронами, что брось один и попади противнику в лоб, тот сразу и рухнет. А еще были широкие и страшные боевые ножи с тяжелыми рукоятями и легкие почти без рукоятей – для метания во врага.

– А мне вы что дадите? – спросил краевед.

– Вы у нас, кажется, потомственный охотник? – в ответ задал вопрос Долгополов. – Будете с вашим ружьем стеречь наш покой в арьергарде.

– Ясно, – кивнул тот.

– Только нас с Андреем Петровичем не пристрелите.

– Понял.

– Андрей Петрович, вы что?! – воскликнул Долгополов. – Да как же это?

– А что? – спросил Крымов, держа в руках коробку с патронами.

– Только серебряные! – воскликнул Антон Антонович. – Исключительно! Я полностью согласен с Протопоповым и верю ему, когда Леший сказал там, под аркой, что его обычным свинцом не возьмешь. Только серебряные! Тем более что у меня есть на все случаи жизни и любого калибра. Целый старинный сервиз пришлось купить в антикварке и переплавить, чтобы отлить все это. А уж из чего любите пальнуть вы, из какой марки оружия, я знаю хорошо.

– Не так уж я и люблю палить, Антон Антонович, – заметил детектив. – Вы переоцениваете мои звериные задатки.

– Как знать, как знать, – весело пробормотал Долгополов, проверяя очередной магазин. – Вот и посмотрим.

– Кстати, а когда вы последний раз шли в бой? – спросил Крымов.

– Лет сто пятьдесят назад, когда мы одним отрядом смельчаков охотились на графа Дракулу. Вот это была охота! Ведьмы, тучи боевых летучих мышей! Злые черные псы-убийцы с горящими глазами! И наш отряд, как в той старой песне: «Мы спина к спине у мачты, против тысячи – вдвоем!» Хороша была ночка. Половину людей, увы, мы потеряли, но кол в сердце графу Дракуле вколотили.

– Вы сами вколачивали? – поинтересовался Андрей.

– Нет, тут нужна была пудовая рука! А не моя, хоть и цепкая, – он ловко перебрал пальцами в направлении Прыгунова, как будто был котом и хотел оцарапать его, – но щуплая. – Василий даже отпрянул подальше. – Поэтому я крепко держал кол! Бац – кровь повсюду! – Он даже голос понизил: – Черная мертвая кровь! Судороги, хрипы, стоны. Как будто оклик из ада! И – конец. Нет больше Дракулы. Вот так, господа. Ну что, пообедаем и выдвигаемся?

– Я читал, что перед атакой солдаты не ели, – осторожно заметил краевед Прыгунов. – Чтобы кишечник пустой был. Ну, если штык туда попадет или пуля. Тогда вся еда вывалится во внутреннюю полость живота и перитонит начнется быстрее.

– Если в ваш кишечник, Василий, попадет штык или пуля, поверьте мне, вам уже будет все равно, ели вы омлет с ветчиной или пили худой чай без сахара с пресными сухарями. Ясно?

– Вполне.

– Отлично. Я так намереваюсь съесть местный борщец, пару хороших котлет с макаронами и запить это все чудесным компотом из сухофруктов. А вы, Андрей Петрович? Чего желаете откушать?

– Согласен на то же меню, Антон Антонович.

– А коньячок мы возьмем с собой, да?

– Ну а как же? Что это за атака без положенных ста пятидесяти граммов?

– Именно, именно!

После обеда они рванули по дороге к Черному лесу, но сразу после фабрики «Наша Ряба» и особняка Августа Самсоновича Косматого по указанию старшего остановились у обочины.

– Послушаем еще раз бородача, – сказал Долгополов и достал телефон. – Ничего не упускайте, никаких подробностей. – Старик нажал на кнопку «пуск».

«Итак, рассказывайте», – на записи строго приказал арестанту Антон Антонович. Знакомый голос недовольно забасил: «Как дойти до избушки, вы уже знаете. За избушкой – царство мертвых начинается. Хотите верьте, хотите нет. Может быть, небо станет хмурым, потемнеет, да быстро, это значит, что он уже догадался, что вы идете к нему. По его душу! Встретите старуху, она все лыбиться будет, болтать без умолку, стращать, не слушайте ее, что бы она вам ни говорила. А в этот раз вы ее точно встретите! Идите дальше и не оглядывайтесь на нее. Даже если она ведьмой в ступе обернется, даже если зарычит у вас над ухом лютым зверем – идите только вперед! Час пройдете или полтора, а потом у большого пня дорога разойдется надвое, тут и совсем потемнеет. Так вот, вам не влево, не вправо, обойдите дуб и шагайте прямо – и вновь попадете на ту же дорогу…» Долгополов на записи перебил рассказчика: «Вы нам какую-то сказку пересказываете, а, господин Косматый? Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – смерть найдешь, прямо пойдешь – жив будешь, да себя позабудешь. Я сам много сказок знаю». – «Не сказку, старичок, не сказку! Быль!» – «Господин О, слышишь, косматый-бородатый?» – «Слышу, слышу! Еще час пройдете – ручей будет. И мосток. Да, и темно совсем может стать, и ветер может разгуляться, шторм может подняться даже. Только никто этого кроме вас не заметит – это только в лесу будет, там, где вы». – «Справимся, – многозначительно пообещал Антон Антонович Долгополов. – Зонтики прихватим. Калитка с розами когда появится?» – «Вскоре за ручьем. А вот за калиткой, если войдете, если ума хватит, вам уже и не поздоровится. Там он – безраздельный хозяин. Леший! Хозяин Черного леса. Владыка из владык!» – «Так что за калиткой будет, умник?» – «Дальше калитки я не ходил. Постоял у нее мальчишкой еще и назад двинул». – «А откуда же знаешь, что нас там ждет? – раздраженно спросил Долгополов. – Ни хрена ты не знаешь, вот что я тебе скажу. Тупая ты обезьяна. Кастрировать тебя надо». – «Что?» – «А то, что слышал. Если мы с товарищами не вернемся, я эсэмэс пошлю знакомому генералу-вертухаю, он к тебе лично сюда в эту камеру с садовыми ножницами и придет. И под корешок тебя обкорнает, весь комплект, чтобы больше уже ничего не выросло. Понял?» За кадром послышался смех – на этот раз и Василия Прыгунова, и Крымова, который долго терпел, да теперь уже не выдержал. «Что-о?!» – возопил Косматый. – «А то, что слышал». – «Мы так не договаривались!» – «Я тебя предупредил, маньяк. Понял? Мы пошли, а ты сиди и гадай, вернемся мы назад или нет».

Долгополов отключил диктофон.

– А неплохо, да? – спросил он.

– Круто поговорили, – усмехнулся Крымов, все еще улыбавшийся при воспоминании о посещении тюрьмы с предвариловкой, но и резкое чувство отвращения тоже возникало, стоило вспомнить только арестанта Косматого.

– Ну что, в лес? – кивнул на лобовое стекло Антон Антонович. – В Черный-пречерный? В гости к силам зла?

– Выбор сделан, – ответил детектив. – Я подъеду как можно ближе к тому месту, откуда нам пешком до избушки телепать.

2

В два часа пополудни три отважных героя стояли перед одним из рукавов Черного леса, щупальцем выползавшего ближе всего к Чернышам. «Форд» Крымова они оставили за широкими кустами шиповника, чтобы его нельзя было разглядеть с дороги. Далеко синей полосой сверкало на солнце Студеное озеро. Три героя смело смотрели вперед – на близкие деревья, пытаясь угадать свое будущее. Впрочем, оно само приглашало их в свои объятия – оставалось только сделать первый шаг.

Вооруженные до зубов, они входили в лес с разными чувствами. Старенький и малогабаритный Антон Антонович Долгополов шагал на своих коротких ножках целеустремленно и собранно, как бесстрашный охотник идет на кабана-секача, Крымов шел с затаенной тревогой – слишком много всяких ужасов было сопряжено с этим полумифологическим существом, заявившим о себе в наши дни, и во что можно верить, а во что нет, оставалось загадкой. Но слишком много трупов тянулось за ним – и с этим уже не поспоришь. И с великой робостью ступал, шаг за шагом погружаясь в глубины Черного леса, краевед Василий Прыгунов. Он был похож на того юнгу, которого впервые взяли в кругосветное плаванье и только что сказали, что придется на свой страх и риск проходить через Бермудский треугольник. Но если юнге деваться с корабля было некуда и оставалось только молить Бога о помощи, то Василий Прыгунов мог еще повернуть. Покаяться перед товарищами и дать задний ход. Он даже оглянулся назад, где еще сияло золото на тропинке, но, словно читая его мысли, бодрый старичок Долгополов бросил через плечо:

– Даже не думайте об этом, молодой человек! Вы свой выбор сделали. И потом, вы – арьергард нашего войска. Будьте же стойки и мужественны!

– Я только оглянулся, – пробормотал в свое оправдание Василий Прыгунов. – И все, Антон Антонович! Только оглянулся!..

– То-то же, – вновь бросил через плечо их командор.

Мужчины сами того не заметили, как тень от густого леса над головой, от массива сплетенных между собой ветвей и впрямь стала сгущаться. Но может быть, это был только обман зрения? Потому что они все дальше заходили в чащу, там и сям смыкающуюся над ними и за ними? Пока это было неизвестно!

Через пару часов они вышли к избушке.

– Эй! – Прыгунов окликнул наудачу возможных посетителей охотничьей сторожки. – Есть кто-нибудь?

Они прислушались – только птицы пели над головой.

– Есть! – вдруг ответил молодой женский голос. – И не кто-нибудь! Идите сюда!

Но голос доносился не из домика, тем более что двери его и окна были закрыты, а из-за охотничьей сторожки. Все трое, взяв на изготовку оружие, осторожно направились по тропинке и тотчас завернули за угол избушки.

В роскошном плетеном кресле на лужайке сидела молодая женщина в просторном сарафане, с открытыми плечами, большой грудью и округлыми бедрами, широко и соблазнительно влившимися в сиденье. Улыбалась мужчинам. Молодая, в теле, полном жизни, с голыми руками и пальцами в перстеньках, она сидела очень свободно, перебросив одну ногу через другую. Ее темные волосы были заплетены в косы и кольцами уложены на темени. Глаза были чуть раскосы, кожа смугла. Улыбка – ослепительна. Одно из тех привлекательных женских лиц, живых и манящих, которые не отпускают взгляда.

– Кто вы, девушка? – спросил Крымов.

– Хозяйка этого края, – ответила молодая женщина, но смотрела она не на молодого статного мужчину и не на худого блондина, а на старичка, который ухмылялся ей, будто знал ее уже давно. – А кто вы, добрые люди?

– Мы – охотники, – многозначительно ответил Долгополов.

– И на кого же вы пришли охотиться?

– На дикого кабана. Вепря. Секача. На страшного-страшного зверя! – весело добавил он.

Искреннее удивление отразилось на лице молодой женщины.

– Да нет в нашем лесу никаких кабанов, добрые люди. Есть медведи, волки и лисицы, олени есть, но кабанов нет.

– А вот мы и поищем, – самоуверенно объявил старичок. – Вдруг нам повезет? Вы не знали, а мы найдем.

Ее лицо чуть нервно дрогнуло. Старичок словно мешал ей своим присутствием, но она через силу старательно скрывала это. Ни Андрей Крымов, ни Василий Прыгунов того не заметили. Слишком сильными были обаяние и притяжение этой женщины.

– И вам не страшно тут одной? – спросил Крымов.

– Лес – мой заступник, – с улыбкой ответила незнакомка.

Крымов хотел было спросить, как ее зовут, но не успел. Задиристый куратор опередил его.

– И до каких же границ ты хозяйка этого края? – спросил Антон Антонович. – От избушки и докуда? – Он кивнул за ее спину: – Только до поваленного дерева, откуда расходятся три дороги? – При этих словах еще тревожнее дрогнуло ее лицо. – Или до ручья и мосточка? – А на этот раз куда болезненнее. – Или еще дальше, до калитки с пятью розами?

– Боже, – вдруг пробормотал Василий Прыгунов. – Ее бусы… – Он кивнул на полную грудь молодой женщины, обольстительно катившуюся из сарафана. – Это же красные сердечки из яшмы! Это о них писал Иван Протопопов!..

Вот когда случился взрыв! При этом имени глаза молодой женщины, хоть и были сравнительно узки, открылись широко, лицо исказила гримаса боли. Крымов уставился на ее грудь – все так и было! Красные сердечки из яшмы! Затрепетал Прыгунов, сам испугавшийся своего открытия. И лишь Антон Антонович Долгополов остался непроницаем.

Только язвительная улыбка пробила его губы:

– Ну здравствуй, Инджира.

– Инджира?! – воскликнул Василий Прыгунов. – Так это все-таки она? Конечно, она!

– А тебя я знаю, ты же тот слюнтяй, что по Ксюхе нашей сох, верно? – усмехнулась красавица. – И как сох!

– Верно, девушка, это я, – ответил краевед. – Сох. Еще как сох! И сейчас ее забыть не могу. А сколько же вам лет?

– Нехорошо дамам подобные вопросы задавать, – вдруг ответила та, что назвалась хозяйкой этих мест, – и сказала это зло и ледяно.

– Да уж лет двести пятьдесят будет, да, калмычка? – спросил и одновременно ответил на вопрос Долгополов. – Внучка степных жрецов. Которые сами были правнуками жрецов Чингисхана. Так и тянется ниточка через века! – рассмеялся Долгополов. – Через всю вашу дьявольскую кровь…

И тут она изменилась – превратилась в то, чем или кем и должна была стать по прошествии стольких лет. Если бы люди жили так долго! Но она уже не была человеком. Она была нежитью, нелюдем. Ведьмой!

Подул ветер, над охотничьим домом стало совсем темно.

– Всё знаешь, старик! – глядя в смеющиеся глаза Антона Антоновича, кивнула старуха. – Все знаешь!

– Долго живу, – ответил он. – Дольше, чем ты.

– Но не дольше, чем он!

– Возможно, но это не значит, что он сильнее меня. Уходи, мерзкая, и не появляйся более у нас на пути. Ясно тебе?

– Не уйду.

– Не уйдешь?

– Нет! – Старуха усмехнулась, показав желтый клык: – Если бы не ты, я убила бы их. – Она кивнула на Крымова и Прыгунова. – Обернулась бы ветерком, цап одного за голову, цап другого за руку – и нет их. Или заболели бы они – навсегда…

– Но я с ними, ведьма. И никуда ты уже не уйдешь.

Инджира дернулась, но кресло не отпускало ее. Оно словно приковало ее к себе. Втянуло в себя. С ненавистью она осклабилась:

– Силен, силен…

– Так за мной иная сила, – сказал Долгополов. – Тебе этого не понять.

И тут старуха, до того все усмехавшаяся, зарычала. Ей даже хватило сил податься вперед:

– Для него припас ружьишки-то, а? Для хозяина моего? Так не берут его пульки-то! Не страшен ему свинец!

– И для тебя тоже, старуха, припас, коли так, – сказал Долгополов. – А свинец нам без надобности!

Он передернул затвор помпового ружья, направил ствол на старую ведьму и нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел – и эхом покатился по всему помертвевшему лесу. Старуху вынесло из кресла кубарем и отбросило к дереву, по которому она и сползла вниз. Помедлив, трое мужчин по очереди подошли к ней. Один – уверенно и сразу же вновь передернув затвор, второй – осторожно, третий – со страхом, в хвосте. Так и встал у них за спиной.

– Вы убили ее? – шепотом спросил краевед Василий Прыгунов.

– А чего с ней было церемониться? – ответил вопросом на вопрос Долгополов. – Ведьма – она и есть ведьма. И оборотень к тому же. И черт знает кто еще. Сдаваться она не собиралась. Улетела бы к хозяину и напела ему про нас. Так что увидел – и пальнул. Да, Андрей Петрович?

– Возможно, – негромко ответил тот.

Но вдруг случилось то, от чего Василий Прыгунов шарахнулся назад, оступился и повалился на землю. Старуха ожила! Она вобрала в себя воздух, хотела было сесть из последних сил, но Антон Антонович разрядил в нее еще один заряд, а за ним, передернув затвор помпового ружья, и третий, но выше. Теперь в груди старухи на месте сердца зияла черная дыра. И полголовы было снесено. Только вот крови на месте ран не было – одна чернота, вековой тлен, прах.

– Не будем задерживаться, – подвел итог этой сцены Антон Антонович. – Вперед!

Краски вокруг теряли цвета, дневной свет мерк на глазах. Прыгунов поднялся с земли, вытягивая шею и разглядывая убитую ведьму.

– Как такое может быть? – спросил Крымов. – Он что, и впрямь почувствовал, что мы идем к нему?

– Очень может быть, – ответил Долгополов. – И хватит паники, коллеги! Я вам удивляюсь. Скоро все увидим сами. Именно для этого мы здесь.

Бравый, как солдат на марше, Долгополов уверенно рванул вперед, Василий Прыгунов послушно устремился за ним. А Крымов увидел в траве, у себя под носком башмака, красный камушек. Он нагнулся и подхватил его. И сразу посмотрел на изуродованный труп ведьмы. Ее заветное ожерелье было порвано и разлетелось. И теперь на его ладони лежало красное яшмовое сердечко с крохотной дырочкой для нити. Брать – не брать? Что принесет: удачу – неудачу? «Возьму, – решил он и положил сувенир в карман. – Когда еще такое чудо найдешь? Которое сам Емельян Пугачев в руках держал!..»

– Крымов, где вы? – окликнул его Долгополов.

– Иду! – крикнул он и поспешил за своими.

Как им сказал Косматый, так и случилось. Скоро они увидели впереди поваленное дерево и две дороги, расходившиеся вилкой в стороны. Обогнули дерево и спустя время вышли на едва заметное продолжение главной дороги. Ветер задувал, и все крепче, поднимал лесную пыль, становилось еще темнее, как будто уже накатывал вечер. Мелкий дождь забил по листве, но до них вода почти не долетала. Крыша из дерев была плотной. Зато как запахло влагой!

А потом им открылся широкий лесной ручей и круглый мосток над ним.

– Ну вот, – сказал Долгополов. – Две трети дороги мы и прошли. Теперь будет самое интересное! – Он зашел на край моста и даже притопнул раз десять, затем вышел на середину и повторил, как будто решил пуститься в пляс. – Не обвалится же он наконец под нами, а?

Крымов с удовольствием наблюдал за тем, как хорохорится и храбрится его куратор. Впрочем, если в этом и была какая-то театральщина, то она шла из самых загадочных глубин души этого старика. И рассчитана была на его спутников, мол: чего задумались, да все путем будет. Самому ему не было страшно, напротив, охота разбередила в нем темперамент бойца.

– Идемте! – кивнул Антон Антонович и первым ступил на ту сторону.

Крымов и Прыгунов перешли мост и вышли, судя по описаниям, на опасный берег. И едва они перешли эту незримую грань, как по небу пролетела молния и ушла куда-то вниз, а затем по всей округе покатился гром. Дождик усилился и уже в редких прогалах пробивал листву. Но как споро он разохотился, так быстро и закончился. Кажется, буря улеглась в самом начале. И вся непогода прошла стороной. Но почему? Они уже готовились перетерпеть шторм и потоп, если надо. Ведь Леший ждал их и готовил им расправу.

Трое мужчин прошагали еще немного по мертвенно-темному лесу, мокрому и душистому после дождя, и разом остановились.

– Вот она! – выдохнул Долгополов. – Калитка! Бронзовая дверца из семейного могильника графов Саблиных! Розы для несчастной графини Ольги…

Калитка была странной – ее навесили меж двух близко стоящих друг к другу осин. Такие крепкие осины прежде выбирали себе самоубийцы. И прочный замочек висел на этой калитке – небольшой и серебристый. Притягательный и пугающий одновременно. Он словно спрашивал: «А ключик у тебя есть, путник?»

Краевед Василий Прыгунов обернулся к товарищам и торжественно произнес:

– Помните, как нам сказал Косматый: «А за калиткой, если войдете, вам уже и не поздоровится. Там он – безраздельный хозяин. Леший. Хозяин Черного леса. Владыка из владык!» Помните?

– А я ему сказал, что ни хрена он не знает, что будет за этой калиткой, – зло отреагировал Долгополов. – Это помните?

– И это помним, – с улыбкой ответил Крымов. – Ну что, пошли?

– А как мы откроем этот замок? – спросил Прыгунов.

– Совсем ума лишились, господин краевед? – в свою очередь задал вопрос Долгополов. – Мы обойдем эти чертовы осины!

Крымов улыбнулся реакции старшего товарища.

– А вдруг нельзя? – трепетно вопросил Прыгунов. – И надо через калитку?

– Можно! – рявкнул Антон Антонович. – Смотрите на меня и учитесь! – И направился в обход подозрительных и враждебных врат в чертоги Хозяина Черного леса. – Церемониал придумали! За мной, коллеги!

Этот участок леса, по которому они шли вперед, был совсем иным. Тут не хороводил бурелом, все выглядело ухоженным, словно кто-то время от времени здесь собирал мусор. А самое главное – тут высились ели и сосны. Стояли тесно и ровно. Воздух был изумительным. После дождя особенно остро пахло сосной, лечебной хвоей.

И тут случилось нечто, что поразило их куда больше, чем встреча с ведьмой у избушки. Ведьму они ждали, но этого?!

– Это что, асфальт под ногами? – изумился Крымов, башмаком разбрасывая вороха старых листьев. – Как такое может быть? Мы куда попали?

Они прошли еще немного по заметенной аллее.

– Только скамеечек и не хватает, а? – усмехнулся Долгополов.

– И детской беседки, – добавил Крымов. – Прямо дом отдыха какой-то. А я представлял, что лешие живут в полном бардаке.

– И я тоже, – подхватил Антон Антонович. – А тут эстет поселился.

Но асфальт был старым, потрескавшимся. Его положили тут давно – лет пятьдесят назад, а то и раньше. Они прошли вперед. На перекрестье здешних аллей стоял облезлый деревянный пионер из фанеры, промокший от дождя, и отдавал салют светлому будущему своей страны.

– Местный страж, – заметил Крымов. – Вечный оптимист.

Вороны носились над парком и громко и страстно галдели.

– Так вон скамейка! – воскликнул Василий Прыгунов и метнулся в ту сторону, где увидел буквально чудо.

– Да вы ясновидящий, Андрей Петрович! – в тон ему воскликнул Долгополов. – И беседка есть! Вон она!

Они стояли на запущенной детской площадке, да еще с покосившейся каруселью, где и лошадки застыли, и ослики, на которых давным-давно, в какой-то прошлой жизни, гарцевали маленькие мальчики и девочки. А с конусообразной крыши беседки мило капала вода, собираясь в лужицы.

– И мы что, в центре Черного леса? – поморщился Крымов. Пораженный до глубины души увиденным, он огляделся по сторонам. – А Леший где? Мать его. Может, и он особенный? Во фраке ходит, сигары курит, Армстронга слушает?

– Очень может быть, Андрей Петрович, очень может быть, – кивал куратор и командор Долгополов. – Чудеса в решете! А вы куда, Василий? Не отходите от нас далеко! Может, тут еще и гуси-лебеди мечутся – унесут вас на фиг! Потом бегай за вами, пристреливайся.

– Сюда! Сюда! – уже вопил со стороны, из-за кустарника, пытливый краевед. Он в один день открыл столько тайн родной сторонки, что и на жизнь ста других краеведов хватило бы. – Антон Антонович! Андрей! Сюда!

Долгополов и Крымов поспешно обошли вытянувшийся шагов на двадцать от одной запущенной аллеи до другой высокий кустарник.

– Мать честная! – не опуская ружья, пробормотал Антон Антонович. – Вот-те на!..

– Это же дольмен! – завопил с новой силой Василий Прыгунов. – Дольмен!

Чуть поодаль, за детской площадкой, возвышалось причудливое строение из камня высотой метра в три. Четыре плиты, и сверху, как продолговатая лепешка, пятая.

Прыгунов метнулся к строению, за ним последовали и старшие товарищи.

– Никакой это не дольмен, – подходя, сказал Крымов. – В дольменах бывают круглые дырки, Василий, как в голландском сыре, а в этом дольмене – двери. Железные, ржавые двери. Да еще с кодовым замком? Хорош дольменчик рядом с детской площадкой! Это что за ноу-хау из железобетона? Что скажете, Антон Антонович?

– Скажу, что в центре мрачного леса, да еще на краю земли обетованной, да еще рядом с детской площадкой такого строения быть не может. Не должно быть. В принципе. Но оно есть, коллеги. Я вижу, стало быть оно существует. Я даже могу его потрогать. – Долгополов похлопал по железобетонной стене. – И я не удивлюсь, если под нами, – он посмотрел себе под ноги, – кроется что-то невероятное…

– Что это значит – невероятное? – спросил Прыгунов.

– А вот сейчас мы это и узнаем, – ответил Антон Антонович. – Только мне надо пару-тройку звонков сделать и кое-что посмотреть.

– Думаете, спецобъект? – спросил Крымов.

Долгополов отошел шагов на десять и окинул взглядом мрачный «домик». Затем перевел взгляд всезнайки на Крымова:

– Даже не сомневаюсь в этом! Я пойду на ближайшую лавочку, – кивнул он в сторону, – а вы мне не мешайте. Походите, подышите свежим воздухом. Андрей Петрович выкурит свою сигарету, свое «Мальборо», а вы, товарищ краевед, просто помечтаете. А я поработаю. Но не расслабляйтесь! Следите за местностью. Вы, Андрей Петрович, в авангарде, вы, господин краевед, в арьергарде. Все ясно?

Антон Антонович направился к лавке, вытащил из кармашка походной сумки целлофановый пакет с подсолнухом, разложил и сел на него, чтобы не промочить штаны. Поместив рядом с собой помповое ружье, он достал телефон и стал говорить. Крымов закурил «Мальборо» и теперь внимательно наблюдал за куратором. Тот действительно работал, очень напряженно и с большой самоотдачей. Долгополов звонил одному, другому, третьему, жестикулировал, что-то доказывал, даже подскакивал и садился вновь. Пару раз так разрезал ладонью воздух, будто рубил кому-то голову. Кого-то очень внимательно, без единого движения слушал. Иногда до его коллег доносились реплики, типа: «Все верно! Да! Так я и думал! Какой номер? Я запомню! Легко! А сколько бы, вы думали, я знаю языков?»

Говорил он довольно долго, за это время Крымов успел выкурить две сигареты и сделать три глотка коньяка, которым они запаслись еще в Чернышах. Наконец разговор куратора был окончен. Долгополов шел к ним, оставив пакет с подсолнухом влипшим в мокрую скамейку.

– Дайте и мне глотнуть, – подходя к ним, потребовал он. Получив фляжку, сделал большой глоток, сладко крякнул и сказал: – Хорошо пошло.

И сделал еще глоток.

– А сколько вы знаете языков? – спросил Крымов.

– Много, – холодно ответил Долгополов. – Ну все, идем вскрывать этот чертов дольмен.

– Вскрывать? – направляясь за ним, поинтересовался детектив. – Он что, консервная банка? Чем вскрывать?

– Магическим заклинанием, вот чем, – ответил Антон Антонович.

Они как раз подошли к ржавым дверям. Долгополов нацелился острым взглядом на кодовый цифровой замок.

– Так-с… Тут мне один адмирал кое-что подсказал, пара генералов покаялись, и еще одному старому конструктору пришлось расколоться. А то бы я его по небесным судам затаскал. Ну, когда он того, откинется в смысле. – Что-то бормоча, Антон Антонович стал вжимать одну за другой кнопки. – Устроил бы ему чистилище за построение коммунизма в отдельно взятой стране. – Наконец дверь щелкнула и даже чуть приоткрылась. – Да, забыл…