Текст книги "Леший. Хозяин Черного леса"

– Думал, – кивнул Прыгунов. – И не просто думал. Я уверен, что так оно и было. Что Ксюша в конце концов нашла то, что искала. Но, увы, ее поиски закончились для нее трагедией. Так бывает со многими неистовыми старателями. Вспомните отважного капитана, который всю жизнь искал белого кита-убийцу, и когда нашел его, тот забрал его жизнь.

– Да, Василий, вы правы, именно так и бывает. Одержимый альпинист лезет на самую высокую гору, бросая вызов стихии, и снежная лавина поглощает его. Мореплаватель пытается отыскать Бермудский треугольник и навсегда исчезает в нем. Недаром древние говорили: бойтесь своих желаний. Это как раз про то. Скажите, а вы хотя бы приблизительно знаете, где может обитать в Черном лесу этот самый Леший? Это чудовище? Этот демон? Ведь он где-то живет? Он откуда-то приходит в мир людей? Ну если допустить, что он вообще существует.

– А как вы думаете, чем я занимался все эти годы, с того дня, как обрел и потерял Ксюшу? Помимо прочего? Помимо легенд края? Стихов? Я искал монстра. У меня дома есть карта, я чертил ее год за годом, отмечая трупы женщин, которых обнаруживали последние двести лет. Я собирал информацию по крупицам – и наконец предположительно нашел его логово.

– Да ладно? – вытаскивая из кармана пачку сигарет, зачарованно пробормотал Крымов. – Быть такого не может!

– А вот представьте себе, – рассмеялся тот, глядя в глаза детективу: – Еще как может.

– Покажете? – Андрей прищурил один глаз. – Не место, конечно, карту?

– Разумеется. Прямо сейчас и покажу.

– Круто.

Крымов поднялся, расправил плечи, потянулся. Прихватил с земли пакет и сунул его в сумку. Зацепил губами сигарету, закурил. Он смотрел в поле, где все еще моталась в небе туда-сюда стая нервных стрижей. Его мысли сейчас были подобны этой вот птичьей стае. Полная неразбериха, ложные коридоры и лабиринты, и в конце одного из них – таящийся страшный зверь.

2

Уже скоро Крымов сел за большой круглый стол, за которым, судя по его виду, трапезничало не одно поколение Прыгуновых, а хозяин избушки разложил перед ним хитрую путаную карту на целом ватманском листе. Она была вся покрыта рисунками, подписями, надписями, прямыми и косыми, стрелками, выполненными авторучкой, карандашом и цветными фломастерами. Без подробной расшифровки даже он, опытный детектив Андрей Крымов, не понял бы тут ни шиша. Единственное, что сразу бросалось в глаза, это названия: «село Черныши», «озеро Студеное» и «Черный лес» – последний мрачным массивом расходился от центра во все стороны.

– Ну вы топограф! – нарочито восхитился гость. – Вам бы только карты сокровищ составлять – ни один посторонний старатель не дознался бы.

– Кроме меня, – самодовольно подхватил Прыгунов. – Ничего, при более детальном рассмотрении многое для вас прояснится. Вы на нашем озере уже были?

– Да, насладился и даже познакомился с одним рыбаком, который, кстати, и обнаружил труп Ксении Петуховой. Милейший человек, кстати.

– А, Щебетун Сергей Иванович.

– Угостил меня настойкой.

– Знаю я его настойку – убьет любого. Но вы, как я понимаю, человек не слабого десятка?

– Есть кое-какой опыт, – признался Крымов.

Теперь он разглядел и другое – «Камень Емельяна» и «Врата Лешего», через которые еще недавно они проезжали с Лолой. А ведь не соврал участковый Пантелеев – злодейским местом оказался весь этот край. Заколдованным, опасным, страшным. Сам Пантелеев на его фоне так – жадный клещ, не более того…

– Ваш участковый Пантелеев тоже разбойником оказался, – сказал Крымов. – Был ранен при сопротивлении аресту. Его вместе со всеми скрутили.

– Кто бы сомневался, – почти безразлично отреагировал краевед. – Такого встретишь – обходи стороной. Я догадывался, что все они – одна банда, но, как и другие наши сельчане, молчал. – Прыгунов взглянул на гостя: – Видать, хитрый следователь попался, если вскрыл этот нарыв?

– Видать, что так, – улыбнулся Андрей. – А эти крестики, имена и даты – то, о чем я думаю?

Топографическая карта с каждой минутой обретала все новые смыслы и краски, открывала самую любопытную информацию. Крымов внимательно всматривался в разные ее участки. По карте были разбросаны кладбищенские крестики с нижней косой перекладиной, на православный манер, и подписью, например: «1887 год, Алена Маркова» или «1907 год, Пелагея Васнецова». Таких обозначений детектив насчитал около двадцати и уже в самом конце наткнулся взглядом на крестик с именем и фамилией «Ксения Петухова», обозначенный мартом текущего года. Крестик находился у береговой линии озера Студеное.

– Да, это они, пропавшие женщины и девушки нашего края за последние двести лет. По крайней мере, те, о которых мне известно. В этих местах, отмеченных на карте, они либо предположительно пропали и уже не вернулись, либо были найдены, как Ксюша. А сколько их могло быть вообще? Один только бог ведает. Разумеется, я был на месте каждой такой пропажи или страшной находки, чертил в уме, а потом и на бумаге, те тропинки, которые могли вывести сюда или, напротив, – увести с этих пятачков. А теперь посмотрите вот в эту точку, Андрей. – Краевед указал пальцем на участок леса, наиболее темный, окрашенный изумрудным карандашом. – Я хорошо изучил весь массив Черного леса благодаря космической аэрофотосъемке – приближал и рассматривал каждый уголочек.

– Мне знакомо такое развлечение, – кивнул Крымов. – Так что это за чаща?

– Я долгое время искал те маршруты, угадывал, чертил, сам исходил половину этого леса, куда я только не забредал, но желание угадать и понять было сильнее даже страха. Если он существует, этот Нелюдь, то он живет именно здесь. – Краевед ткнул пальцем в темный лесной массив в центре самого Черного леса. – По моему мнению, туда ведут два входа. Первый – со стороны Чернышей, от сторожки, в которой я занимался любовью с Ксюшей и где появляется та ведьма с бусами из сердечек. Второй – там, где в стволе старого дуба вырезан лик самого Лешего.

– Уверены?

– Да, уверен. Именно к этим двум «вратам» и стекаются все дорожки, по которым уходили туда пропавшие девушки и женщины.

Крымов вспомнил, как видел на гигантском экране в доме у Косматого того самого идола. И видел его не раз, как видно, бородатый хозяин любил возвращаться хотя бы виртуально к этому самому месту. Тем более что он сам этого идола и выдолбил в дереве.

– И это не только интуиция, – продолжал Прыгунов. – Есть воспоминания одного инженера, еще дореволюционной поры, Крачевского, он строил тут паровую мельницу и влюбился в местную девушку – Ульяну Захарьину. Это она исчезла, а потом вернулась сама не своя. Спустя год! Местный фельдшер обследовал ее и постановил, что у нее был выкидыш. Две местные повитухи подтвердили его слова. Все это время Крачевский искал ее. Он поклялся, что убьет похитителя. Вернувшись, она впала в состояние лунатизма. Однажды ночью она встала и пошла куда-то. Крачевский был рядом, и с братом девушки они последовали за ней. Она шла в лес и звала кого-то: «Гришенька» – как они поняли, это было имя младенца. Она зашла очень далеко, именно тогда они обнаружили в лунном свете то чудовище – вырезанного в стволе дуба Лешего. Брат девушки не совладал с собой и выстрелил в дерево из ружья. Крачевский описывал, как его Ульяна обернулась на выстрел, потом она долго стояла, не узнавая, смотрела на них, потом то ли очнулась, то ли наоборот, но впала в еще более тяжелое состояние: она страшно закричала – на весь лес, она вопила так, как будто ее жгли огнем, а потом в ярости бросилась на Крачевского. Ее связали и доставили домой. Через пару дней инженер Крачевский, брат девушки и еще несколько отважных охотников отправились по той самой дороге, по которой шли за Ульяной ночью. Идол, вырезанный в дереве, уже остался позади. Но главное, они поняли, как и куда ведет эта дорога. Никто из них не сомневался, что Ульяна в состоянии сна шла именно туда, где была в плену целый год. И где родила кого-то, кого она звала по имени: «Гришенька». А вот то, что они стали находить потом, по пути в глубину леса, это было нечто.

– И что же это было? – кивнул вопросительно Андрей. – А, Василий?

– Не догадываетесь?

– Понятия не имею, так что не мучайте меня.

– Это были обглоданные кости животных – лосей, оленей, даже одного медведя. Их съели в разное время. Где-то были высушенные черепа, увязшие в земле, а где-то и останки недавно убитых и объеденных животных. Например, коров. Охотники сказали, что это должен быть огромной силы зверь, но разумный, убить медведя – штука непростая. Некоторые мослы были обглоданы очень грамотно. По-человечьи.

– Это как?

– Плоть с костей срезали ножом.

– Ясно. Эти останки жарили на костре?

– В том-то и дело, что нет. Животных ели сырыми. Но после того как там нашли давние останки двух людей, а рядом с ними – ружья старого образца, времен Крымской кампании, охотники сказали, что их прогулка окончена. Никто из местных не сомневался, что это дело рук Хозяина Черного леса, и только инженер Крачевский, убежденный материалист и атеист, был уверен, что в Черном лесу прячется банда живодеров-людоедов. Он дошел до городского головы Чудова, тот организовал экспедицию из отряда казаков и роты местных чудовских инвалидов и просто желающих поохотиться на людоедов или чудовище, как уж карта выпадет, те прошерстили часть леса, подивились останкам, но никого не нашли. Крачевский был уверен, что в какой-то момент они свернули не на ту тропинку. Одним словом, экспедиция в сердце Черного леса не удалась, Ульяна Захарьина вскоре умерла, а Крачевский вернулся домой, в Вильно. Пожалуй, именно его воспоминания – наиболее интересные и полные в этой истории. Он говорил, что они наткнулись на старый медный рудник, что от него надо было идти влево, вдоль Бурого ручья, но экспедиция направилась вправо – по следам разбросанных костей и прочих останков. Что, в сущности, логично. Они могли бы потом пойти от рудника и влево, даже хотели так сделать, но у четверти людей, самых легковерных, начались галлюцинации, а двое после очередной ночевки просто заболели, их даже пришлось нести на носилках. Один стрелок из экспедиции сообщил, что видел ночью огромную тень, что пробиралась мимо палаток, но вспомнил об этом уже поздно; и точно ли он видел ее или ему самому это показалось, он ответить не смог.

– Леший морочит тех, кто ищет его, знаете об этом?

– Конечно, знаю. Это азы языческой науки.

– Скажите честно, Василий…

– Да?

– Вы хотите еще раз наведаться туда?

– Я думаю об этом каждый день, но что толку? Во-первых, я не решусь. А во‐вторых и в‐третьих… Нет, – замотал он головой, – точно не решусь. А как подмывает!

– А со мной решитесь? Хотя бы до избушки прогуляться? Где старушка сиживает? Седая, с ожерельем из сердечек?

– Вы меня искушаете, Андрей.

– У меня и оружие есть.

– Какое?

– Пистолет – «вальтер».

– Умете стрелять?

– Умею.

Прыгунов усмехнулся:

– Ладно я. Со мной все ясно: я посвятил этому полжизни, но вам это зачем? Так рисковать? Только ради статьи?

– Познать нечто, что прежде никем не было познано – разве это не удивительно? И потом, риск – благородное дело. Мужское дело. Если бы Колумб сидел на печи, кто бы за него открыл Америку?

– Может, Америго Веспуччи?

– И все-таки открыл Колумб.

– Тоже верно.

– Так как насчет сегодня вечерком? Только до избушки, где вы были, и не раз. А дальше видно будет.

Теперь уже краевед рассмеялся, хлопнул рукой по карте:

– А давайте – рискнем!

– Супер, – кивнул детектив, не ожидавший такого быстрого поворота дела. – Вот что значит – энтузиаст!

– Кстати. – Василий Прыгунов азартно погрозил пальцем рискованному гостю. – У меня и ружьишко найдется – от отца осталось. Он-то любил поохотиться на зайца.

Они вышли засветло – краевед уверенно вел нового знакомого в сторону леса. Крымов оставил фартовую кожаную куртку в номере и надел джинсовую, дорожную, в костюм цвета хаки переоделся и Василий Прыгунов, закинул за спину охотничье ружье и сразу расстался с образом поэта, певца лесов и полей. Затем они вошли в один из рукавов Черного леса и буквально пропали в нем.

Когда наслушаешься таких историй и легенд, какие роились вокруг этого бесконечного леса, иначе будешь смотреть на окружающую тебя природу. Потому что будешь ясно понимать, что и она смотрит на тебя – причем во все глаза. И то ли манит, то ли предостерегает, то ли сулит беду. Поди угадай, что она готовит самонадеянному искателю приключений.

Иногда тропинка была широкой, а иногда сужалась так, что мог пройти только один человек. Таким густым вдруг поднимался кустарник с обеих сторон. Крымов то и дело озирался. Если кому-то понадобится подкараулить их на этой тропе и напасть – у него будут все шансы выйти победителем.

– Сколько нам еще идти?

– Час, – ответил шагавший впереди краевед.

Андрей взглянул вверх.

– Сейчас должно быть светлее, я про небо. Или нет?

– А кто вам сказал, что это обычный лес? – усмехнулся Прыгунов. – Нет, тут все не так, как в других местах.

Темнота надвинулась быстрее, чем Крымов надеялся. Кроны деревьев вдруг потемнели и закрыли почти все небо. Они словно сдвинулись над головами путешественников.

– Но идете вы уверенно, – ободрил детектив спутника.

– Да, эту территорию я еще считаю своей. Чужая начнется чуть позже. Вы и сами поймете когда.

Заросли раздвигались как бы сами собой, открывая все более широкий коридор, пока тот не превратился в огромный зеленый лесной холл, в центре которого стояла самая настоящая волшебная избушка, которой только курьих ножек и не хватало.

– Она? – спросил Крымов.

– Она самая.

– А бабулька где?

– Нет, и слава богу.

– Значит, тут прошло ваше свидание с Ксенией Пастуховой?

Они подходили к избушке.

– Как будто вчера все было, – вздохнул Василий Прыгунов. – Помню ее в сумерках на постели: изгиб светлого бедра, плечи, лицо в тени, повернутое ко мне. Глаза Ксюши, эти влекущие зеленые очи…

– Не расклейтесь, – предостерег его Крымов. – Воспоминания о любимых женщинах, бросивших нас, отнимают силы. Прочь эти призраки, прочь!

Смеркалось очень быстро.

– Вот отсюда начинается чужая территория, – кивнул на избушку и пространство за ней краевед Прыгунов. – Там – другой мир…

– Вы там были?

– Как вам сказать, – покачал головой молодой этнограф. – Прошел немного – и вернулся. Меня будто что-то вытолкнуло – какая-то сила. Я так и не понял, что это было. Или я сам внушил себе этот страх? Скорее всего. Но дальше я не пошел. Но я знаю, что она была там. Была и все видела. И все то страшное, что с ней случилось, произошло именно там – на той территории. За этой избушкой.

Крымов заглянул под избушку, нет ли там широких куриных лап, не прячутся ли кривые бугристые когти. Нет, не было такого. Он поднялся по трем ступеням, постучал. Никого. Кровать, топчан. Стол, два стула. Сундук с коваными углами. С легкой гадливостью Крымов попытался поднять крышку, но сундук был заперт. Ломать его он не решился.

– А что в сундуке? – спросил он вполоборота назад.

– Понятия не имею, – отозвался Прыгунов. – Что нашли?

– Ничего. Приют для заблудившихся охотников – и только. Дождь переждать. Или заночевать. – Он вышел на крыльцо. – Но за чистоту топчана я не поручусь.

– Все тот же, полосатый?

– Он самый.

– Надо же, – покачал головой Прыгунов. – Не хочу на него смотреть.

– А другое хотите, Василий? – интригующе спросил Крымов. – Может, пройдем немного вперед? Вместе? Плечом к плечу? Вдруг будет не так страшно? Я человек не боязливый – мне по барабану. И с вами уверенностью поделюсь. Что скажете?

– Хочу, – уверенно кивнул Прыгунов. – Давно этого ждал.

– Вот и отлично. Пятьдесят шагов сделаем, потом еще сто. Идемте, – кивнул он вперед. – Дорогу осилит идущий…

Но обойти избушку они не успели – из-за нее шагнула тень. Невысокий человечек в кепке встал на пути, на дорожке, и смотрел на них. Прыгунов скинул с плеча ружье. Крымов схватился за наплечную кобуру.

– Куда собрались, добры молодцы, по грибы да по ягоды? – спросил невысокий человечек и вышел в бледный поток вечернего света, еще пробивавшегося через мрачные кущи над головой. – Только вопрос, корзинки где?

Это был Антон Антонович Долгополов…

Глава вторая
Подземная библиотека

1

– Кто это? – осторожно прошептал Прыгунов.

– Опасный человек, – бросил вбок Крымов. – Тот самый старичок, из библиотеки. Всезнайка. Помните, я говорил?

– Тот самый?!

– Ага. С ним надо быть поосторожнее.

– Как он нашел нас?

– А вы не шипите – спросите у него напрямую. Он – общительный.

– Как вы нашли нас, дедушка? – все еще напряженно держа ружье, спросил краевед. – И зачем мы вам понадобились?

– Я первый спросил, – строго прервал его старичок, – а первое слово, как известно, дороже второго. Так куда собрались, добрые люди? В сердце Черного леса? Ну, этого господина я толком не знаю, – Долгополов кивнул на краеведа, – читал только его книжку про чудеса Черного леса. Миленько. Но вы-то, Андрей Петрович? С вашим-то опытом общения с нечистой силой, а?

– С опытом общения с нечистой силой? – переспросил Прыгунов. – Это правда?

– Ну, что-то вроде того, – уклончиво ответил Крымов.

Долгополов подошел к ним. Кажется, Прыгунов все еще опасался нежданного встречного, выросшего как из-под земли. Крымов представил старичка и краеведа друг другу.

– Очень приятно, – кивнул Прыгунов, одной рукой пожимая крепкую лапку подозрительного старичка, другой все еще тесно прижимая к себе ружье.

– Безмерно рад знакомству с трубадуром Чернышей, – скептически заметил Антон Антонович.

– А вы ничего мне не сказали про общение с нечистой силой, Андрей, – заметил краевед. – Я в замешательстве.

– Не хотел вас пугать, Василий.

Долгополов зорко глядел на обоих. Но предпочтение отдавал Крымову. Было видно, что его заботит один только вопрос.

– Так куда вы собрались идти, а самое главное, какими путями, мне интересно?

– Самыми сложными, – усмехнулся Андрей.

– То-то и оно! – поднял палец Антон Антонович. – Поехали. Вначале вы должны кое-что узнать, а потом уже соваться в полымя.

– Узнать – что?

– Факты.

– Постойте, а как вы тут оказались, Антон Антонович?

Но старичок уже двинулся вперед по тропинке, удаляясь от охотничьей избушки.

– Меня выбросили с парашютом.

Крымов тяжело вздохнул и направился за ним. Следом за детективом засеменил и Прыгунов, на ходу отправляя ружье за спину.

– Он так шутит? – спросил краевед.

– Я не знаю, когда он шутит, а когда говорит правду, – честно признался Крымов. – Этого не знает никто.

– Ясно, – кивнул Василий Прыгунов. – И куда мы сейчас поедем?

– Понятия не имею. Главное, ему не перечить – это все равно бессмысленно. Он знает в миллион раз больше, чем мы с вами, вместе взятые. Но уверяю, вам будет интересно.

Пройдя немного, бодрый старичок остановился. Он достал из куртки планшет, включил его и принялся рассматривать экран. Крымов, едва не налетевший на него, заглянул через плечо Долгополова, благо, рост позволял. Это была хитрая карта, но не доморощенного искателя приключений, как у энтузиаста Прыгунова, а выполненная рукой опытного профессионального топографа.

– Что это? – спросил детектив.

– Карта, – просто ответил его куратор.

– Я вижу, что карта.

– В ухо не дышите, Андрей Петрович.

Крымов обошел его справа.

– Откуда она у вас? И кто ее составлял?

– Умные люди, знающие эти места уже давно.

– И как давно?

– Лет двести с хвостиком, – цепляя пальцами экран, приближая и удаляя местность, ответил Долгополов.

– Они что, старожилы?

– Именно.

Прыгунов обошел старичка слева. Над их головами как раз блеснула молодая луна.

– И вы их знаете, этих людей? – осторожно спросил краевед.

– Гораздо лучше, чем вас.

– Тех, что жили двести с лишним лет?

– Ага, – кивнул Антон Антонович.

Краевед взглянул над макушкой коротышки-старичка на спутника, но Андрей только нахмурился и отрицательно покачал головой, что означало: не перечьте ему ни в коем случае! Внимайте с благоговением и благодарно запоминайте!

Ни слова более не говоря, Долгополов отправил планшет в карман и вновь устремился по тропинке. Неожиданно старичок остановился, шагнул влево, раздвинул ветки и ломанулся с тропинки в темноту.

– Куда мы? – вопросил Прыгунов.

– Не спрашивайте и глаза берегите, – ответил Крымов.

Они пробирались через какие-то заросли, но недолго. Неожиданно оказались в перелеске, прошагали его, а потом увидели впереди серебристую от луны опушку. У последнего дерева, со стороны леса, высился темный холм. Долгополов сдернул военный маскировочный брезент, и под ним оказался мотоцикл с коляской.

– Ух ты! – вырвалось у Крымова. – А где же «Фольксваген Жук»?

– Неужели вы думаете, Андрей Петрович, что я потащу свою раритетную машину, свою изысканную бригантину, свой ковер-самолет в эту глухомань? Наивный! Отойдите, я выкачу его.

Он снял мотоцикл с ножной подставки, норовисто вцепился в него и уверенно выкатил из-за деревца на открытое пространство.

– Крепкий старичок, – кивнул на нового знакомого Прыгунов.

– Еще бы! Атлант. Только мелкий.

– Я все слышу, – бросил через плечо Антон Антонович.

Он забрался в седло, едва доставая ногами до педалей, и сказал:

– Садитесь.

Только тут, при свете луны, Крымов разглядел на бензобаке сжатый для удара кулак.

– Стоп! – вновь непроизвольно вырвалось у него. – Я знаю этот мотоцикл!

– И что с того? – спросил Долгополов.

– Это же машина участкового Пантелеева, того сукина сына, который хотел убить меня.

– Пантелеев хотел убить вас?! – воскликнул краевед Прыгунов.

– Да, пытался, – честно ответил Крымов. – Я был в двух шагах от смерти. Как он вам достался, Антон Антонович? Этот «Урал»? Вы что, угнали его?

– Какой же вы догадливый! Сразу ясно: детектив!

– Но вы мне этого не сказали, – продолжал ныть краевед Прыгунов. – Что зашло так далеко! Что Пантелеев хотел убить вас!

– Какой я скрытный, да? – усмехнулся детектив.

– Очень скрытный, – кивнул Прыгунов.

– Вот так и доверяй людям. Я даже не журналист – я детектив. Вооружен и очень опасен.

Как ни странно, на Прыгунова эта новость подействовала успокоительно.

– Вот теперь я вам верю – теперь-то все сходится. И то, как вы мне зубы под березой заговаривали, особенно.

– Мы поедем или как? – нетерпеливо спросил Антон Антонович. – Мне ваш треп надоел. Крымов, вы ко мне за спину, вы, Василий Прыгунов, в коляску.

Двое молодых мужчин послушно заняли указанные места. Мотоцикл «Урал» взревел и понесся птицей под яркой молодой луной.

– Как вы нашли эту дорогу? – прокричал на ухо водителю Андрей Крымов. – Ее даже Прыгунов не знал!

– А вот я знаю!

– Вы же наудачу едете, Антон Антонович! А если бревно или камень?

– А вы думайте о хорошем, Андрей Петрович, и камня не будет! И бревна тоже! Может быть!

Съежившись в коляске, вцепившись в отцовское охотничье ружье, краевед Прыгунов, кажется, думал о том, что попал в руки двух опасных сумасшедших. Но выпрыгивать и бежать с криками куда глаза глядят было уже поздно.

Как они оказались на проселочной дороге, Крымов так и не понял. И теперь они неслись по направлению к Чернышам. Но до поселка так и не доехали, а свернули раньше, на дорогу, что вела к птицефабрике «Наша Ряба». Но и до птицефабрики они не добрались, а подкатили к особняку задержанного по обвинению в убийстве господина Косматого. Тут, у парадного, где буквально вчера Крымов вырубил двумя выстрелами со снотворным Миклуху, волшебный старичок и остановил мотоцикл.

– Выходим, – сказал он и кое-как выбрался из высокого седла. – Нет, для меня этот «Урал» великоват. Хотя машина что надо.

Поднимаясь по лестнице, он громыхнул связкой ключей.

– Откуда они у вас? – спросил Крымов.

– У меня ключи на все случаи жизни от всех дверей на планете Земля. Верите?

– Верю, – честно ответил Крымов и лукаво взглянул на краеведа: – А вы, дорогой Василий, верите?

– Почти, – искренне признался тот. – Пятьдесят на пятьдесят.

Долгополов отпер одну дверь, затем вторую, и они оказались в холле трехэтажного особняка.

– Его телекомната на третьем? – как ни в чем не бывало спросил Антон Антонович. – Где он медитировал?

– Да, и она впечатляет. Мы заглянем туда?

– Обязательно, но позже. Вначале мы посетим подземные лабиринты виллы этого отморозка.

– Мы спустимся вниз? – поморщился Прыгунов. – Под землю?

– Именно так, господин краевед, – уже устремляясь по одному из коридоров, ответил Антон Антонович. – Боитесь?

– Честно?

– Предельно честно.

Светловолосый Василий пожал плечами:

– Ну, если бы вы хотели убить меня, то уже убили бы. Еще там, в лесу. И в землю бы закопали.

Долгополов остановился под лестницей и разом обернулся к своим спутникам, но смотрел он на говорливого краеведа.

– Убить и в землю закопать никогда никого не поздно, милейший Василий Степанович. Уж поверьте мне: долго живу, много знаю!

Отвернулся и, громыхнув ключами и отмычками, отпер дверь. На них пахнуло легкой сыростью. Крымов нажал на клавишу выключателя у косяка, и лестничный коридор ярко осветился круглыми лампами.

– Крымов, вперед! – приказал старичок. – Примете удар на себя.

– Так точно, командор, – ответил детектив и зашагал вниз.

За ним двинулся Долгополов. За предводителем компании осторожно пошел и Прыгунов. Они спустились на два марша, открыли еще одну дверь и зажгли и там свет. Те же самые круглые лампы осветили еще один коридор, но уже широкий. И для новой двери, украшенной ковкой, у Долгополова нашелся ключ. С этим замком он возился долго, подбирая ключи и отмычки. Крымов даже предложил свою помощь, но Долгополов только бросил через плечо: «Я сам! Сам!..»

Наконец щелкнул и этот замок. А вот за ними начинался длинный коридор с редкими старыми светильниками, большинство из которых не работали.

– Куда он ведет, этот коридор? – спросил Крымов.

– Скоро вы все узнаете, очень скоро! – откликнулся Долгополов.

Коридор был невероятно длинным, кирпичным, со старинными арочными сводами, державшими на себе какую-то фантастическую тяжесть.

– Я понял, – сказал детектив. – Над нами птицефабрика «Наша Ряба».

– Именно так. Подо всеми промышленными дореволюционными зданиями – тоннели и тоннели. Купцы знали: пространство должно работать. Да и под домами эти купчишки тоже норы себе рыли. А если бы вы знали, сколько там оставлено в революцию кладов! Сколько не найдено до сих пор!

– Сколько? – спросил сивый краевед.

– Много, – холодно ответил Долгополов.

Они вооружились фонарями и освещали те участки, где лампы не горели. И таких участков становилось все больше.

– Можно было догадаться и раньше, – по ходу сказал детектив. – Коридор соединил хоромы Косматого с его предприятием.

– Все так, все так. Только весь фокус в том, что этот коридор был построен не купцами, а графами Саблиными.

– Как это?

– Всему свое время, Андрей Петрович.

Голоса их гулко разносились по коридору.

– Но откуда ключики?

– Секрет фирмы.

– Да кто вы, наконец? – вопросил несчастным голосом краевед Прыгунов.

– Итак, – не обращая на него внимания, заговорил Антон Антонович. – До того как фабрике стать «Нашей Рябой», тут готовили макаронные изделия, а еще раньше здесь было лесопильное производство. – Он остановился в середине коридора у начертанного на стене мелом креста. – А до него, еще до революции, на этой территории выпекали кирпичи. Фирма называлась «Крутобоков и сыновья».

– Про него у нас все знают, – подхватил Прыгунов. – Крутой был дядька.

– Вот-вот, крутой! Купец первой гильдии Серафим Крутобоков построил целую кирпичную фабрику, но не на пустом месте. Он купил поместье с усадьбой у некоего графа Саблина.

– Столбового дворянина, графа Петра Петровича Саблина, – подсказал краевед Прыгунов. – Родовое поместье.

– Именно! Поместье было необычным – оно напоминало не русскую усадьбу, а средневековые замки. Кирпичный забор – крепостная стена, сам дом – башни и бойницы. Все думали, что это – блажь. Мол, франкоман! Или англоман. Да не тут-то было. Саблин знал, что у него есть сосед и живет тот в Черном лесу. Когда этот сосед выходил из Черного леса, то в Чернышах пропадали коровы, свиньи, куры и люди. В первую очередь – деревенские девушки. Самое незащищенное сословие. Расходный, увы, материал. Соседа звали просто: Леший.

– И когда же это было? – спросил Крымов.

– Незадолго до Крымской войны. Никто не видел этого Лешего, но все его боялись. И слухи о нем ходили самые устрашающие. Однажды Саблин собрал целую армию – и они двинулись в поход в Черный лес. И никто не вернулся, кроме одного юноши. Звали его Пантелей. То, что он рассказал, довело городничего города Чудова до удара, а местного священника до помешательства. Он говорил о подземелье, о людоедах, о призраках. Байки из склепа, короче. Потом этот юноша исчез. У Саблина детей не было. Его дальние родственники и продали поместье восходящим купцам Крутобоковым, и один из них, Афанасий, перестроил поместье в кирпичный завод, поставлявший отменные кирпичи всей округе. Но никто не знал секрета этого коридора, соединяющего поместье графа Саблина с небольшой часовней. На месте той развратник Косматый и построил свой дом.

– И что это за секрет? – трепетно спросил краевед Прыгунов, который просто обязан был знать все секреты своего края, но, увы, столько упустил.

– Библиотека графа Саблина, которую он прятал глубоко под землей, чтобы ее не растаскали нерадивые слуги, дальние родственники, чиновники, которые придут после его смерти оценивать поместье, и прочие недостойные великих тайн.

Антон Антонович Долгополов отвлекся от своего рассказа. Он долго считал кирпичи вокруг и внутри креста, водил пальцем, словно пытался нарисовать странную и сложную геометрическую фигуру; несколько раз ошибался и ругался как самый черный пролетарий, начинал считать заново, и не прошло и четверти часа, как он наконец-то воскликнул:

– Эврика! – И после этого двумя большими пальцами нажал на два кирпича – те ожили, а с ними и часть стены.

Что-то страшно заскрежетало, и стена пошла внутрь, открывая темное пространство перед тремя старателями.

– Фантастика, – прошептал восторженный Прыгунов. – Это и есть библиотека графа Саблина?

– Да, это она, – как ни в чем не бывало ответил Долгополов. – Сокровищница человеческой мысли. Потерять ее было бы истинным преступлением.

– Но откуда это стало известно вам? – задал резонный вопрос Крымов. – Антон Антонович? Если даже он, – детектив кивнул на краеведа, – ничего не знал. А он любит свой чернокнижный край. Откуда?

Долгополов его не удивил – он только вознес указательный палец вверх и ткнул им в круглый арочный кирпичный потолок с плотными узорами седой паутины:

– Оттуда.

– Из небесной канцелярии?

– Именно.

– Ясно, – кивнул детектив. – Ну так что, входим?

– А то! Конечно, – подхватил Долгополов. – Вооружаемся фонарями – и вперед.

Они вошли в помещение, отчего-то не пахнущее сыростью, а напротив – вполне сухое, каким и должен быть климат в библиотеке. Затем лучи их фонарей побежали по стенам, где на стеллажах томились роскошные тома, зацепили несколько канделябров с целыми, не оплавленными свечами, будто только и ждущими читателей. Крымов зажег эти свечи, и просторная библиотека, занимавшая один только зал, засияла упоительным вечерним светом.