Текст книги "Любовь без дресс-кода"

Выговор начальства

По-моему, уже весь офис знал, что у меня неприятности. Провожали такими испуганными и сочувственными взглядами, будто я на казнь шла. Аве, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя…

Кто у нас тут за Цезаря сойдет?

С верхней ступеньки лестницы обвела взглядом зал, не встретив ни одного ответного взгляда. Трусы! Можно подумать, там меня львы сожрут, а не максимум уволят.

Хотя, когда я зашла и увидела темно-красный – чтобы кровь не была видна! – ковер, ведущий к столу и тому самому месту, где я нафантазировала люк в подземелья, все равно поежилась.

Надо всегда помнить, что Очень Богатые Люди имеют все возможности воплотить все мои самые больные и безумные фантазии.

Вадим сидел за столом с очень серьезным лицом, и даже во взгляде не было ни грамма иронии. И снова в черном похоронном костюме. Может быть, он его надевает каждый раз, когда отправляет плохих работниц на съедение львам?

– Яна, мне казалось, что вчера я достаточно ясно донес мысль о том, что я могу быть не только доброжелательным и милым, – начал он, когда я остановилась перед столом, опустив глаза. Вообще-то я смотрела, не откроется ли люк, но со стороны могло сойти за смирение.

– Но, как видно, ты все-таки не до конца ее поняла.

Хотя погодите, если у него тут гарем, значит, и наказание должно быть соответствующим. Какое наказание было для наложниц в гареме?

– Я не шутил и сейчас не шучу. У нас были четко оговорены условия. В том числе то, что все, кроме дресс-кода, для тебя остается на общих условиях. И субординация, и выполнение указаний начальства.

Плети или палки, наверное. Темница какая-нибудь. А если не просто попугать, а насмерть? Утопить?

– Яна, ты меня слушаешь? – Вадим даже приподнялся из-за стола, чтобы казаться повыше. Но меня волновало другое:

– Вадим, а ты не помнишь, куда девали отработанных наложниц султана? Топили же? Или львам отдавали?

– Львам – это христианских мучеников… – неуверенно пробормотал Вадим, нахмурившись.

– Почему тогда у меня львы в голове крутятся? – требовательно спросила я. – Ведь топить удобнее, река рядом.

Здесь, кстати, тоже река рядом. Возможно, не зря.

– Яна!

– А? – откликнулась. – Погоди минутку, я погуглю.

– Яна!!! – Это Вадим уже прорычал, с грохотом отодвигая стул и вставая из-за стола. Даже не знаю, как ему удалось такое внушительное представление, там колесики мягкие.

– Вадим, ну что ты бесишься, я, правда, не понимаю? – Я залезла в телефон и теперь пыталась сообразить, как выпутаться из бесконечных ссылок на турецкие сериалы вместо нормальных исторических сайтов. – Ты вообще мне дал отгул вчера. Никто, кроме Герарда, меня, такую разноцветную, не видел, а ему окей. Ты мне даже немножко обязан отсутствием дополнительных условий в соглашении о трафике.

– То есть вы спелись еще в прошлый раз? – угрожающе тихо спросил Вадим, выходя из-за стола и хищной походкой приближаясь ко мне. – И ты вообще не стесняешься мне говорить, что нарушила все условия чуть ли не в первый день. Или в первый?

– О! Я нашла! Топили в Босфоре и душили шелковым шнурком. У тебя есть шелковый шнурок?

Он уже подошел ко мне вплотную, и я могла видеть, как стиснуты его зубы и сжаты кулаки в карманах брюк. Если я недооценила степень его злости, мне кранты.

– Я могу и руками задушить.

– Лучше зубами, – тихо сказала я, не отводя взгляда от бешеных прозрачных глаз.

– В смысле? – Черные брови съехались на переносице. Неужели он, правда, пытался понять ту чушь, которую я тут несу? Героический мужик. Тяжело ему со мной будет.

– Ну покусай меня, если очень хочется и ты правда такой злой. И я работать пойду.

– Заррррраза! – выдохнул Вадим, рывком подтаскивая меня к себе и прикусывая мои губы яростным поцелуем.

И вот теперь с реакциями у меня все в порядке: бешеный стук сердца, сорванное дыхание, подгибающиеся ноги, туман в голове, непроизвольные стоны. Все в наличии. И руки сами зарываются в темные волосы, а тело прижимается к его груди, и кажется, что, если нас кто-нибудь прервет, я просто умру от бешеной жажды.

Вот и с диетами у меня та же фигня – если запрещаю себе что-нибудь, потом обязательно срываюсь.

Но никто и не торопился нас прерывать – мы врезались в стол, я ахнула от того, как его край впился в бедро, и Вадим воспользовался поводом сделать поцелуй еще глубже. Крутанул, оттаскивая от стола, на секунду оторвался, чтобы посмотреть на меня сияющими глазами и провести кончиками пальцев по щеке, и снова окунул обратно в свое дыхание, запах, вкус, страсть, переходящую в глубокую нежность.

Я потерялась в ощущениях и забыла даже о том, где мы находимся и с чего все началось.

Пока вдруг не обнаружила, что я сижу у своего начальника на коленях, мои руки гладят его живот под расстегнутой рубашкой, а его так и вовсе заблудились в районе моей груди. И тискаемся мы – внезапно! – на Том Самом Диване.

Вот тут мой пыл как-то сам собой поутих.

Я осторожно отстранилась, глядя в туманно-серые глаза Вадима, и аккуратно вынула его руки из-под своей футболки. Он попытался вновь поймать мои губы, но я удержала его, проведя пальцами по едва заметной тени будущей щетины на линии челюсти.

– Мы на работе, помнишь?

– Стараюсь забыть, – честно ответил Вадим.

Я ловко вскочила с его коленей раньше, чем он успел меня поймать, одернула футболку и отошла на пару шагов от клятого дивана.

Вадим встал вслед за мной, даже не пытаясь застегнуть свою рубашку. И удерживать себя от того, чтобы потрогать его снова, было практически невозможно. Но я очень старалась.

– Тогда я приглашаю тебя на свидание. – Он обнял меня за талию и, уткнувшись в шею, втянул носом воздух. – Сегодня. Можно даже сейчас.

– Нет. – Я сама застегнула его рубашку пуговица за пуговицей, хотя чего мне это стоило, будут знать только те, кто в загробном мире взвесит мои грехи и достижения.

– Ты права, у меня важная встреча, – наморщился он. – Тогда вечером.

– Нет. – Я не рискнула заправлять рубашку в брюки, но зато вернула галстук на место и аккуратно его пригладила ладонью.

– Почему нет? С Герардом ты на свидание сходила, теперь моя очередь. И вообще это лучше, чем шелковый шнурок.

– То есть свидание – это такое наказание? – уточнила я.

– Всегда так наказываю непослушных сотрудников, – кивнул он.

– Не смешно.

– Ян, ну ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал?

– Попробуй, – фыркнула я, попыталась убрать его руки, но он только прижал меня сильнее.

– Нет уж. Я – начальник, я приказываю, – сверкнул глазами Вадим и, воспользовавшись моим беспомощным положением, снова поцеловал.

– Запрещенный прием, – пробормотала я, едва обретая вновь сбившееся дыхание.

– Зато действенный, – гордо сказал Вадим. – Не убегай после работы, поедем куда-нибудь выпьем, хорошо?

И в этот момент, глядя в эти невозможные прозрачные глаза, я послала к черту все угрозы змей, все разумные доводы, все предупреждения разума о том, что я еще пожалею, – и кивнула.

Но вышла из кабинета начальства только минут через пятнадцать.

С горящими глазами, опухшими губами и неизменной улыбкой.

И по взглядам Элеоноры и Розалины с другого конца зала поняла, что и они все поняли.

Виновна

А где Лиза?

Лепит мою куколку из воска и втыкает в нее иголки? Разводит огонь под котлом, в котором меня сварят? Ищет самое ужасное проклятие в толстом пыльном фолианте?

Я на всякий случай пощупала сиденье своего стула, но оно было сухим и без кнопок. Не расслабляться! Мне еще целый день одной в туалет и на кухню ходить, подкараулить и устроить темную могут в любой момент!

Работать, конечно, не получалось. Рассеянно чистила форумы и отвечала стандартными шаблонами пользователям. Вяло ругалась с упорными троллями. Понимающе кивала на «я бы его облизала» под фотографиями Вадима в Инстаграме. Виновато отвечала на сообщения Герарда, вежливо отказываясь от следующей встречи.

Радовало, что змеюки тоже не работали. Собрались втроем: Лиза, видимо, доварила яд и тоже присоединилась. Сидели на ресепшне, шушукались, на меня поглядывали. И я все больше и больше злилась.

Знаете что? Вот дружишь на работе, дружишь, а потом тебя раз – и кидают на полмиллиона. А потом не дружишь – и тоже ничего хорошего! Надоело мне проявлять лояльность ко всем, кроме себя.

Ну бросит меня Вадим, ну переживу! Не с тремя детьми и ипотекой, чай.

Уж точно к ним плакаться не пойду.

И вообще, когда я злая и расстроенная, работаю я намного лучше. Вон опять Стрелец почувствовал слабину и начал разворачивать свои могучие планы – снова знакомые слова про суд, про защиту прав потребителей… Я помню, чем с ним мягче, тем он хуже, а сейчас как раз было настроение вломить.

Но дела делами, а одними поцелуями, и то лишь с утра, сыт не будешь. Жрать хотелось зверски, а повторять товарищеский суд на кухне не очень, поэтому я решила спуститься на нижние этажи, поискать какой-нибудь фаст-фуд посимпатичнее. Тем более, что Лиза ушла на свое рабочее место, к Вадиму – тут я скрипнула зубами, но немножко. Я еще задам ему пару вопросов. Элеонора, конечно, на своем месте, а вот Розалины не видно, и надо пользоваться случаем.

Я подхватила свой рюкзачок и метнулась к лифтам. За моей спиной хлопнула дверь начальственного Олимпа – неужто Лиза? Элеонора вроде бы дернулась мне вслед, но не успевала. Я почти была на свободе и среди людей, где меня не достанут их злые чары и острые когти, когда перед уже открывшейся дверью лифта выросла мрачная темная фигура Розалины.

– Не хочешь поговорить? – мило улыбнулась она.

Я оглянулась на офис – увы, Элеонора меня все-таки догнала и преградила путь назад. Ужасно хотелось схохмить на тему «вас двое, вот и поговорите», но я не была уверена в реакции целевой аудитории.

Люди в лифте сделали какие-то свои выводы и нажали кнопку закрытия дверей. Не отпихивать же змею, чтобы туда прорваться.

Розалина насладилась моим затравленным видом, неторопливо и демонстративно поправила очки и вздохнула. Сегодня ее губы были накрашены темно-красной помадой – цвета запекшейся крови, и было очень сложно избавиться от вампирских ассоциаций.

Но они же мне и помогли.

Потому что, ну серьезно, что она может мне сделать? Вот что?

– Конечно, каждая глупая девочка думает, что с ней-то все будет иначе. Чудовище перевоспитается, станет прекрасным принцем, а самый известный бабник делового центра обязательно на ней женится. – Розалина скрестила руки на груди и переступила на месте своими стальными шпильками. Немного злорадства не помешает – когда ведешь жесткие переговоры, удобнее делать это в кроссовках.

– Это очень ценная информация, а что сказать-то хотели? – фыркнула я. Если уж меня Вадим не уволил, то эта тем более не сможет.

Я в семь лет в детский лагерь ездила. Там мне в кровать лили воду, рвали мои тетрадки и распарывали мишек, которых я шила в кружке мягкой игрушки. Один раз попытались побить, но я сбежала. В условиях офиса под взглядами камер даже и побить не получится. А мишек я давно не шью.

– Я хотела сказать, что ты не вняла предупреждениям и явно собираешься совершить что-то, о чем потом сильно пожалеешь.

– Мне кажется, это уже не ваше дело, – сделала я последнюю попытку мирно закончить разговор.

– Все, что касается атмосферы в коллективе, – мое дело.

– Пффф… – Я даже обсуждать это не собиралась.

– Ты нарываешься на неприятности. Куда ты идешь?

Божечки-кошечки, да пожрать я иду, куда еще! Совсем башкой двинулись, ведьмы параноидальные. Но я же как всегда:

– Трахаться с Вадимом! – заявила я и тоже скрестила руки на груди.

Рот Розалины так красиво округлился, что мне захотелось сфотографировать ее для какой-нибудь корпоративной рекламы. Но, увы, причиной был вовсе не мой зажигательный перфоманс.

– Серьезно? – раздался у меня из-за спины веселый голос Вадима.

Качели

Я обернулась – он стоял в дверях офиса, засунув руки в карманы, широко и солнечно улыбался, а в стороне отползала и корчилась, как вампир на рассвете, Элеонора. Я думала, это Лиза хлопнула дверью его кабинета, а это он?

Как всегда, в ответ на его улыбку нельзя было не улыбнуться. И я не выдержала. Так и стояли, как два идиота, улыбаясь друг другу.

– Ты тоже голодная? – тихо спросил он, наконец подходя и обнимая меня, при этом совершенно игнорируя всех любопытных – а там, за стеклянными стенами офиса уже повысовывались мордочки. – Поехали в «Накануне лета»? Тебе ведь там понравилось? – И уже Элеоноре: – Если меня будут искать, передай, что сегодня уже не вернусь.

В машине я начала нервно смеяться.

Вообще-то я не очень храбрая, просто иногда надоедает ползать ниже уровня травы, я встаю, разворачиваюсь и выдвигаю клыки. На школьных военных играх меня в разведчики никогда не брали, только в атаку.

Вадим косился, но не комментировал, пока я не вытерла выступившие слезы и не повернулась к нему опять с улыбкой.

– Ты правда едешь со мной трахаться? – тут же с любопытством спросил он.

– Посмотрим, как ты себя будешь вести, – фыркнула я. Настроение стремительно лезло вверх.

– Что вообще происходит, откуда такие страсти? – Вадим поморщился от гудков из соседних машин. Был ранний вечер и, как обычно, пробки. Водители изо всех сил выражали свое неприятие дорожной обстановки, но гудки почему-то не помогали затору рассосаться.

– Ты точно хочешь это знать? – вздохнула я.

– Тань, что за вопросы? Конечно, я хочу знать, что происходит у меня в компании!

– Яна! – рявкнула я, сбрасывая его руку, уже незаметно оказавшуюся у меня на коленке. Когда меня называют Таней, я завожусь с нуля до сотни за секунду.

– Я знаю, – хмыкнул Вадим. – Мне нравится, как ты бесишься. А тебе нравится меня бесить, так что даже совесть не мучает.

Я снова фыркнула и отвернулась к окну. Рука вновь оказалась у меня на коленке. Я ее оттуда убрала. Она снова вернулась. Я опять убрала и положила на коленку рюкзак. Вадим покосился и вернул руку на руль.

– Розалина и ее проблемы с тобой, – напомнил Вадим. – Если бы я хотел перевести тему, я бы лучше тебя поцеловал.

– На самом деле проблемы у нее не со мной, а с тобой… – вздохнула я. – Но давай отложим, а то, когда я голодная, я чертовски злая!

В ресторане я снова поразилась ощущению оторванности от мира и времени, словно здесь действительно замешано волшебство. Но народу было побольше, чем в прошлый раз, и в глубине зала было слышно живую музыку.

В меню ничего не изменилось, но у меня был лайфхак от Герарда, и я смело полезла гуглить, каким еще извратным словом итальянцы обозвали макароны-бантики.

– Вы с Герардом не здесь были? – как бы между прочим поинтересовался Вадим, заказывая себе скучный стейк. Так нечестно, я бы тоже могла, но я сразилась со страшными фарфалле – и победила!

– Так ты ему «Накануне лета» посоветовал? – Пока несли еду, я радовалась корзинке с хлебными палочками и потихоньку их грызла, чтобы не сгрызть Вадима. К счастью, голодных тут мучили не очень долго, и мои макаронные бантики в сливочном соусе скоро обосновались передо мной.

– Я знаю только одно место, куда можно привести лучшую девушку в городе. – Вадим так голодно на меня смотрел, что хотелось отдать ему свою еду. Но я подозревала, что он мечтал не о сливочном соусе.

– И ты заехал потом проверить? Нормально вообще? – возмутилась я.

Вадим отложил салфетку и, нахмурившись, посмотрел на меня:

– Хочешь вернуться к разговору о Герарде?

– Хочешь обсудить свой рабочий гарем? – в тон ему ответила я.

– Гарем? – Он приподнял одну бровь. Я помнила, что у меня так все равно не получится, поэтому не стала пробовать. Вот выпью – тогда да.

– У тебя в нем дедовщина, ты в курсе? Старые любовницы прессуют новых, а любимая жена им потакает.

– Жена? – Вадим нахмурился еще сильнее.

– Лиза, – вздохнула я. – А остальные твои бывшие защищают ее от соперниц.

– Так, Яна, во-первых, иди сюда, раз доела, я желаю с тобой целоваться. Во-вторых, я вот вообще ничего не понял из твоей речи, но на всякий случай уточню, что я не женат.

– Ну хоть какие-то положительные качества у тебя должны быть… – Я оглянулась и все-таки постеснялась обниматься на людях, но Вадим сам привстал и перетащил меня на свою скамейку.

Здесь нас удачно прикрывали от общего зала плети белых цветов, свисающие с потолка. Минут десять мы были заняты исключительно поцелуями. Даже мое любопытство великодушно разрешило мне отвлечься ненадолго.

– Что-нибудь выпьем? – пробормотал мне на ухо Вадим. – Тут симпатичные коктейли.

– У меня еще рабочий день не кончился…

Его глаза в свете диодных фонариков мерцали, как волшебные огни. Я смотрела и думала, что ни одну женщину нельзя винить в том, что она влюбилась в Вадима. Быть таким красивым просто неприлично. Но я помню о предупреждении. Даже если змеи мне врали, дыма без огня ведь не бывает, так?

– Я хорошо себя веду? – шепотом спросил он, коснувшись губами моего уха.

– Мммм… – Мне было сложно сосредоточиться. В вопросе был какой-то подвох, но я не помнила, какой, потому что целоваться с ним было невероятно сладко.

И даже пришедшая с коктейлями официантка меня совсем не смутила. Тем более что она вообще и бровью не повела. Да, днем у них тут персонал получше.

– Хорошо? – настаивал Вадим.

– Н-наверное, – неуверенно ответила я. Мне кружили голову его поцелуи, яркие и действительно вкусные коктейли, алкоголь в которых начинал ощущаться, только когда уже становилось поздно, и странная, непривычная, но красивая музыка из глубины зала.

– Чего ты хочешь? – Вадим провел пальцами по моей шее и повторил ласку губами. – Прямо сейчас?

– Я хочу… – Мой затуманенный взгляд пробежался по окрестностям, и я вдруг вспомнила, чего же я хочу! – Я хочу на качели!

Поцелуи

– Ты такая… – начал Вадим, и я замерла, ожидая привычного «инфантильная». Серьезно, по отдельности сиреневые волосы и мультики с качелями люди еще терпят, а вместе они вызывают просто взрыв эмоций. – Непредсказуемая!

– Это хорошо или плохо? – Качели делал какой-то очень правильный человек: канаты были именно той толщины, которая позволяла раскачаться как следует, а не просто посидеть-поцеловаться в романтической обстановке. – Нет, нет, – я запротестовала, когда Вадим сел рядом со мной. – Покачай меня сначала!

– Хорошо, – легко согласился он. – А ты все-таки расскажи, как Лиза стала моей «любимой женой», по твоему выражению.

– У вас ведь был с ней роман? – Когда качаешься, можно не заботиться о том, чтобы подобрать правильную интонацию, она сама собой получается легкомысленной.

– Был, – признал Вадим. – Но закончился довольно давно.

– Серьезно? – А вот тут стало неприятно. Не люблю, когда мне врут. – И ты с ней не спишь?

– Пару лет как не сплю, маленькая ревнивая зараза, – засмеялся Вадим. – У нас все очень быстро кончилось, а работает она хорошо, поэтому мы решили, что она останется личной помощницей.

Агааа…

Кому же верить?

– А еще она красивая…

– Это ты красивая, – сказал Вадим, наклоняясь надо мной и нежно касаясь губ.

– А ты льстец.

– О, замолчи, – Он все-таки уселся рядом и сгреб меня в объятья.

И я замолчала.

Надолго.

Но не навсегда.

– А все остальные? – требовательно спросила я, глядя на его губы, от которых только что с трудом оторвалась.

– Кто? – Руки Вадима гладили меня поверх одежды, вроде бы невинно, но мне уже хотелось мурлыкать и тереться об него.

– Любовницы.

– Какие любовницы? Почему тебя это именно сейчас волнует? – Его руки забрались под край футболки, и я вздрогнула от теплых касаний.

– Потому что говорят, что у тебя только одноразовые женщины.

– Кто говорит?

– Те самые одноразовые.

– Например? – Между вопросами и ответами Вадим успевал меня поцеловать, что довольно сильно сбивало с мысли, но я была неумолима.

– Розалина.

Он аж замер.

– Божечки, как ты говоришь, и кошечки. Я и Розалина? – изумленно переспросил Вадим.

– И Элеонора, – упрямо дополнила я.

– Что, обе сразу? – Он поднял одну бровь и ухмыльнулся.

Я тоже представила эту картину. А что, в порнухе такое сплошь и рядом. Не то чтобы я часто смотрела порнуху…

– Не знаю, я свечку не держала. – В моем воображении свечку теперь держала Лиза. И подглядывала сквозь пальцы.

– И потом я их собрал всех в офисе. Бывших любовниц. – Он склонил голову и очень скептически на меня посмотрел. Теперь, когда он вот так это говорил, звучало и правда не слишком логично и умно. Но ведь он же красивый, а не умный, так ведь?

– Ну да.

– Как гарем? – снова ухмыльнулся Вадим, а потом его брови резко сошлись на переносице. – Так вот о чем ты говорила!

Он так сильно стиснул мою талию руками, что я даже дернулась.

– Эй, погоди, не надо так! Где твой шелковый шнурок?!

– У меня есть шелковый галстук, – предложил Вадим, ослабляя узел на нем.

– Дорогой? – спросила я, проводя пальцами по вышитой монограмме В.Р.

– Чудовищно. Ручная работа, подарок на двадцатилетие моей компании.

– Тогда можешь меня им задушить, не стыдно, – разрешила я. – Так, стоп. Что значит двадцатилетие? Тебе вообще сколько лет?

– Тридцать восемь, – пожал плечами Вадим.

– Фигаааа, ты хорошо сохранился. Особенно мозгами.

– Уж кто бы говорил, – пробормотал Вадим. – Только соберешься эротично придушить понравившуюся девушку, а она сбегает на качели. Чувствую себя педофилом.

– Давай мороженое закажем? – похлопала глазами я. Если уж расчехляется во всем великолепии, то пусть сегодня. Не надо, чтобы как Виталик – в тот момент, когда и так фигово. Пусть пройдет тест мороженым, а я посмотрю.

– Какое ты хочешь? – Он поднял руку, привлекая внимание официантки.

– Я пошутила. И наелась. И напилась тоже достаточно. Так что…

– Тогда счет, – кивнул официантке Вадим. – И такси, а то я выпил. И два кофе с собой.

– Мне не надо, а то всю ночь не усну, – замахала я руками.

– А ты собираешься сегодня спать? – ехидно поинтересовался он.

Ну вот, кажется, история повторяется. «Накануне лета», машина, башня «Федерация»… Какой будет финал в этот раз?

Я удобно устроилась под боком у Вадима, который тоже о чем-то задумался, поглаживая большим пальцем мою ладонь. Это было так приятно и нежно, что я почти не жалела о том, что мы не стали целоваться при водителе.

– Кстати, почему у тебя нет личного водителя? – тихо и нагло поинтересовалась я. – Ты же аж владелец холдинга. А ездишь на такси, как лох.

– Ты такая тактичная, с ума сойти. – Вадим чмокнул меня в нос. – Водитель есть у компании. Личный мне не нужен, ты же знаешь, где я живу. Мне разве что личного лифтера нанять.

– Погоди, ты ведь настоящий миллионер? – Я с волнением посмотрела ему в лицо. – Потому что, если не настоящий, высади меня немедленно.

Водитель покосился на меня в зеркало заднего вида. Ну я и так знаю, что меня нельзя пускать в приличное общество!

– Приедем – покажу тебе свои акции и счета. – Вадим прижал руку к груди и тоже покосился на водителя. – Я честный человек.

– Это должны быть твои личные миллионы. А то выйдет как с водителем. Подумать только, как низко я пала! – пожаловалась я миллионеру Вадиму. – Еду на такси!

– На хорошем такси, не капризничай. Знаешь, сколько эта машина стоит?

– Если меньше, чем моя квартира, никакого секса!

У водителя, кажется, даже уши вытянулись в нашу сторону.

– Больше, не волнуйся, – утешил меня Вадим, стараясь не ржать. – Не будешь выскакивать на ходу?

– Еще не знаю. – Я посмотрела на него в сомнениях и отодвинула рукав пиджака. – Сейчас проверим, насколько ты настоящий миллионер. Часы, я смотрю, не Патек Филипп. И не Ролекс.

А другие дорогие марки я не знаю. Не подготовилась. Погуглить, что ли, пока?

– У меня же не единственные часы, – возмутился Вадим. – Есть и те, и другие. Дома покажу.

– Заманиваешь? – сощурилась я. – Думаешь, войду – и поздняк метаться?

– Чем еще могу доказать я свою благонадежность? – развел он руками.

– «Бентли» есть?

– Нет.

– Свободен.

– Эй! Погоди! У меня есть «Феррари»! – Вадим привлек меня к себе и проникновенно посмотрел в глаза.

– Красный? – подозрительно уточнила я.

– Обижаешь!

– Ну ладно, живи.