Текст книги "Любовь без дресс-кода"

Рабочие будни

Это ведь очень заметно – уйти из офиса с громким заявлением о непристойных намерениях в адрес своего босса, на следующий день вместе с ним не явиться, а потом войти с утра вдвоем?

Вот и я думаю, что да. Поэтому перед самыми дверьми сбежала в туалет, и Вадим вошел один. Надеюсь, что за те десять минут, что я потратила, очень увлеченно проверяя почту и соцсети, первая волна сплетен уже схлынула.

Да как бы не так. Я почувствовала себя святым Себастьяном, пронзенным сотнями стрел-взглядов.

И только во время дороги позора к своему месту за колонной до меня дошло, что можно было хотя бы футболку другую купить. Очень уж демонстративно я в той же одежде, что позавчера.

В ушах звенит колокольчик и слышится: «Позор!»

Пойду лимон съем.

Спрятала неугомонную свою улыбку за монитором и тихонечко разгребала навалившуюся текучку, пока не получила сообщение от Вадима:

«Замечания по Инстаграму. Запрещаю использовать фотографии с прошедшей фотосессии, на которых присутствуют сотрудницы Розалина, Елизавета, Элеонора».

Нормально. А со мной, значит, можно?

Написала ему несколько яростных сообщений, стерла, написала еще несколько. Рассмотрела их с точки зрения трудовой дисциплины и субординации, тоже стерла. Пока думала, как бы так выразить все, что я хочу сказать, но при этом не подставиться под обещанное Вадимом увольнение, пришло новое письмо:

«А вот это фото поставь сегодня». И наша с ним фотография – чуть ли не единственная, где на моем лице нет выражения «разорву босса на тысячу маленьких медвежат». Даже не знаю, когда Лиза умудрилась поймать этот кадр.

Ну, то есть знаю. Мне было слишком приятно, что он таскал меня на руках.

И если я не хочу все-таки быть уволенной, нет никакой возможности увильнуть от прямого письменного приказа начальства.

Полагаю, Вадим рассчитывает на мое упрямство и неповиновение. Неужели я выгляжу такой дурой? Как раз насчет времени обновления соцсетей у меня даже есть должностные инструкции, и именно их я буду выполнять в первую очередь. У меня приоритеты простые – пусть сплетники языками хоть кости обгложут, а работа мне дорога.

Поэтому я запостила фото, и вот теперь…

Теперь можно встать и пойти к моему прекрасному боссу, чтобы рассказать все, что я о нем думаю.

Но он уже шел ко мне сам. Под взглядами всего офиса. Даже рекламный отдел перестал орать в телефоны и затаился, наблюдая.

– Вадим, я как раз хотела кое-что с тобой обсудить, – нежно улыбаясь, проворковала я. Улыбка – естественная, воркование – знак того, что я сейчас буду убивать. Интересно, он догадывается?

– Пойдем в мой кабинет? – улыбнулся Вадим так ехидно, что продолжение я поняла вполне однозначно. – Там будет удобнее.

– Может быть, здесь обсудим? – нервно спросила я. И тут же поняла свою ошибку. Ну да, в кабинете диван, и вообще все сразу поймут, что и зачем. Зато здесь удовольствие наблюдателей будет полнее. А, судя по выражению лица моего дорогого начальника, он тоже собирается получить наслаждение от нашей беседы на всю катушку.

– Может, в переговорку?

Там прозрачные стены. Идеально.

– Что ты делаешь, мы… – И тут увидела, что сверху начали разворачиваться рулонные шторы, закрывая нас от взглядов опен-спейса. В переговорке потемнело, но узкие полоски света из щелей позволили мне увидеть наглое выражение лица Вадима.

– Совсем с ума сошел? – прошептала я в его уже слишком близкие губы.

– Ты сама отказалась идти в кабинет.

– Потому что там ты бы… – я резко вдохнула, потому что его пальцы забрались под футболку и резко стащили лифчик вниз, высвобождая грудь. – …стал бы делать вот это вот.

Он убрал руки и отклонился, любуясь результатом:

– Мне нравится смотреть, как твои соски трутся о ткань.

– Мне перестать носить белье?

– Хорошо бы… Но нет. Давай будем считать, что я чудовищный собственник.

Он поочередно накрыл соски губами, оставив два мокрых следа на футболке и протыкающие ткань ноющие твердые горошины. И меня, тоже ноющую – буквально всем телом. Изнывающую. Мокрую.

Вадим развернул меня спиной, прижимая к себе, и потянул вниз молнию джинсов.

– Ты можешь упереться в стекло. Оно прочное, а я потом буду на переговорах смотреть на отпечатки твоих ладоней и вспоминать…

Я положила ладони на перегородку и понадеялась, что она достаточно прочная для того, что мы собираемся тут устроить. Вадим стащил мои джинсы до середины бедер и нагнул меня, вжав ладонь в поясницу. Его пальцы нырнули внутрь меня, и там сладко хлюпнуло. Божечки, я реально это делаю. Здесь. С ним.

– Ты нанял такой плохой клининг, что будет на что смотреть? – Я прикусила губу, чтобы не застонать. Со звукоизоляцией тут было не слишком хорошо.

Его рука выскользнула из меня, и за спиной зашуршала ткань его брюк.

– Попрошу пока не убираться, – прошептал Вадим мне на ухо и провел кончиком языка вниз по шее. – Тиш-ш-ш-ше…

И очень вовремя, потому что он приставил головку к узкой щели между моими бедрами и, пока я беспокоилась, втиснется ли он туда, положил ладонь на лобок и толкнул меня на себя, надевая быстро и точно. Там действительно оказалось слишком узко, так что он вошел почти через силу.

Какое тише, когда меня заводит не только то, что он делает и как он это делает, но и – где он это делает!

Я прикусила губу, когда бедра Вадима шлепнулись об меня, и потом еще, еще, еще.

Не подозревала за собой склонности к сексу в общественных местах, но то, что нас отделяет от сотен любопытных коллег только тонкое стекло, заводило невероятно. Я слышала, как звонят телефоны, обрывки разговоров: «они передали накладные», «пойдем в то кафе», «завари мне зеленый с жасмином», «говорят, что в понедельник», и одновременно чувствую горячее дыхание, горячие касания, горячие движения внутри себя.

Меня трясло, я едва сдерживала стоны, и Вадиму пришлось закрыть мне рот рукой, Я прикусила ее, потому что, хоть смазки и становилось больше, но втискивался он по-прежнему с трудом, и одной рукой он меня держать не мог. Я стала сама подаваться назад, нанизывая себя до упора на его член, с размаху, до шлепка.

Мне было так странно, что эти шлепки не слышно всем, кто есть в офисе, что запах секса, которым наполнена сейчас переговорка, не разносится вентиляцией по всему опенспейсу. Запах горячего, будоражащего, запретного секса с начальником.

И само это ощущение возбуждало настолько, что когда пальцы Вадима только коснулись клитора, отводя его капюшон, я сразу содрогнулась и вся сжалась внутри, так что он застонал почти в голос, а я стиснула зубы на его руке, оставляя отчетливый след.

И только поэтому удержалась от удивленного возгласа, когда прямо рядом с нами, отделенные только стеклом и шторой, раздались голоса Розалины и Элеоноры:

– Ну и где эта его потаскушка шляется?

– Ты видала, что она выложила в Инстаграм?

– Еще бы. Ну какая наглая тварь, а! Не просто под него легла, еще и демонстрирует всей стране.

– Надо что-то с ней делать. Сейчас вернется, дожмем. Будет рыпаться – устроим проблемы.

Вадим замер и прошипел:

– Уволю на хрен. Обеих.

Но мне было почти все равно. Я толкнулась назад, заставляя его двигаться. Заставляя наращивать темп. И пока эти две змеи сладострастно обсуждали, что они мне скажут и как будут запугивать, я принимала в себя член их начальника как текучая сучка, как та самая офисная потаскушка, которой они меня считали.

– Тебя это заводит, милая? – прошептал мне Вадим.

Я только согласно промычала.

– Поиграем в начальника и подчиненную по полной программе в следующий раз, хорошо? У меня очень широкий стол, и я буду счастлив оттрахать тебя на нем.

Мне и сейчас было отлично. Я вжала его пальцы себе между ног, и он понял намек, стал тереть быстрее и сильнее, почти грубо, но все происходящее и так балансировало на грани наслаждения и наказания. Кончила я очень быстро и почти болезненно, будто резко отпустившая судорога оставила после себя затекшие мышцы. И чуть не упала – мышцы отказывались держать.

Вадим вышел из меня, и я поняла, что надо делать – подтянула и застегнула свои джинсы и опустилась на колени, забирая его член, влажный и набухший, все еще в моей смазке, в свой рот. Приходилось открывать губы слишком широко – Вадим был не на шутку возбужден, глубоко дышал и двигался хаотично – то толкаясь мне в глотку, от вдруг замирая. Его пальцы бессистемно ерошили мои волосы и гладили по затылку, словно он не решался взять дело в свои руки.

Я обняла его за бедра, заставила остановиться и сама стала нанизывать колечко губ, следуя за ним сжатой ладонью, стискивая под конец чуть сильнее. Я встретила лихорадочно блестящие в полумраке глаза Вадима и уже не отпустила его взгляд. Он облизнул губы, глядя, как скользит его ствол мне в рот и обратно, как мой язык обводит блестящую головку, а потом я снова нанизываюсь горячим ртом на него, забирая почти целиком. И когда я оттянула декольте футболки, полностью выпуская грудь и сжимая ее своими же руками, он не выдержал – стиснул зубы, положил ладонь на мой затылок и сделал несколько быстрых резких движений, уже сам трахая меня в рот. Этого хватило – после всего происходившего тут – мне пришлось немного отстраниться, чтобы не задохнуться в тот момент, когда он резко вдохнул, а мой рот наполнился терпким вкусом.

Я вынула его член, облизнула по всей длине, встала и, глядя в безумные глаза Вадима, застегнула его брюки:

– Вот так, Вадим Сергеевич, я бы хотела проводить с вами ланчи и совещания. Надеюсь, возражений нет?

Он сглотнул насухую, попытался что-то сказать, откашлялся и притянул меня к себе, жадно целуя:

– Ты совсем ненормальная, Янка, совсем.

Гром в раю

Надо сказать, это двойное удовольствие – и приятное злорадство, и оргазм, и все в один момент. Если бы Вадим еще зарплату пообещал поднять, совсем отлично было бы. Но и так неплохо вышло.

– Вадим Сергеевич, и часто вы используете рабочие помещения для удовлетворения низменных желаний? – промурлыкала я, запуская пальцы в его густые волосы. Больно резво он сообразил, что делать, и удачно придумал с отпечатками ладоней. Чувствуется опыт.

– Вы, Татьяна Владимировна, тоже мне не девственницей достались, – парировал он, заправляя рубашку и одергивая рукава пиджака. Я с удовольствием отметила отпечаток полукружья зубов, оставшийся у него на руке.

– Еще раз назовешь меня Татьяной – откушу совсем, – прошептала я ему на ухо, прикусывая мочку в знак своих намерений.

– Еще раз назовешь меня Вадим Сергеевич, и я… – Он задумался. Обвел меня внимательным взглядом, но, видимо, не нашел, какую часть ему было бы не жалко откусить.

– Что?

– Как-нибудь тоже страшно тебя накажу! – нашелся Вадим.

– Надо признать, Вадим Сергеевич, – я поправила его галстук, как заправская жена, надо хоть один узел выучить, раз уж отхватила себе такого серьезного бойфренда, – что доминирование – вот вообще не ваше. Возможно, стоит попробовать подчинение?

– Согласен. – Вадим исправил то, что я там напоправляла на галстуке, и подтянул меня поближе, чтобы поцеловать. – Ты ведь оденешься ради этого в латекс и кожу? Ну, ботфорты со стальными каблуками, колготки в сеточку?

– Мммм… – А мне понравилась эта идея. – Только если будешь себя хорошо вести.

– Или все-таки плохо? – коварно уточнил Вадим.

Я задумалась:

– Божечки-кошечки, кажется, доминирование тоже не мое.

– Ограничимся классикой? – поднял бровь Вадим. – Разбавим ролевыми играми в начальника и подчиненную.

Какие уж тут игры… Все всерьез. Или он все-таки решительно намерен меня уволить?

– Ну хотя бы розовые пушистые наручники, а?

– Да, ты будешь в них отлично смотреться, – кивнул он. – Все, пошли работать. У меня там еще кадровые перестановки…

Я посмотрела на его лицо и поняла, что меньше всего мне сейчас хочется быть Розалиной. Или Элеонорой. И даже захотелось их защитить, но я не настолько хороший человек.

Первым делом я пошла смотреть комментарии под фотографией в Инстаграме. А мы хорошо смотримся вместе… Сейчас только вычищу несколько тысяч проклятий в мой адрес, и все совсем будет отлично. Ничего страшного, они это пишут про любую женщину, запечатленную рядом с Вадимом. Представляю, что будет, когда он женится.

Как любая нормальная женщина, я тут же представила себя в свадебном платье рядом с Вадимом. Даже мысленно запихнуться в платье-торт мне не удалось. Тем более надеть каблуки и, божечки, фату! Еще меньше энтузиазма вызвала перспектива быть на обложках всевозможных глянцевых журналов – «Мезальянс года: самый завидный холостяк Делового центра и его странная избранница».

Бррр, нет. Даже десять детей выглядят более здравой идеей.

Наверное, Розалине, наоборот, понравилось бы. Я проводила ее взглядом до кабинета Вадима. Аве, Цезарь… Неужели правда уволит? Но ведь Лизу-то вряд ли. Лиза – его золотой запас, как любая хорошая помощница.

Нет, нисколечко не ревную.

Следом прошествовала Элеонора на подгибающихся ногах. Черт, я бы подслушала, что там происходит. Надо было у Вадима не наручники выпрашивать, а возможность спрятаться под столом во время этого представления. Кстати, под столом можно было еще много интересного делать, пока он разносит на молекулы змей.

И в таком отличном настроении я взяла телефон, услышав пришедшее в мессенджер сообщение. Вдруг Вадим решил поделиться вкусненьким и покажет мне запись разноса?

Но сообщение было с незнакомого номера. Я открыла его, ожидая увидеть какую-нибудь рекламу мебельного салона, а вместо этого получила нашу с Вадимом фотографию из Инстаграма, на которой у меня были перечеркнуты алыми крестами глаза, пририсован воткнутый в спину нож и размашисто написано: «Умри, подстилка!!!!!!!!!»

В первую секунду я даже рассмеялась, настолько по-детски это выглядело, как пририсованные пещерным людям бороды в школьном учебнике. Но потом поняла, что это прислали на мой личный номер, а не в корпоративный аккаунт.

Кто? Кто мог его знать? Из тех, кто еще и ненавидит меня?

Поверх фотографии замигал голосовой вызов. Я нажала «Ответить» и почему-то очень аккуратно поднесла телефон к уху, как будто из динамика мог вылиться яд.

Впрочем, он и вылился.

– Продалась богатому папику, подстилка? – Голос был металлический, как у робота. – Сама продалась и компанию свою продала, мразь! Я тебя еще защищал! Ты сдохнешь и будешь гореть в аду, обещаю, готовься!

– Кто это?.. – выдавила я сквозь сжатое паникой горло.

– Старый поклонник! – Даже сквозь механические интонации прорывалась такая ненависть, что мне захотелось отбросить телефон. – Ты еще пожалеешь! Жди меня!

И он отключился.

Я попыталась открыть фотографию снова, чтобы сделать скриншот, но вместо него выскочило сообщение: «Данный контакт заблокирован администрацией сервиса за рассылку спама». И все.

Сквозь панику в голове складывалась мозаика. Старый поклонник, который меня защищал. Продала компанию. Продалась сама.

Неужели Стрелец?! Но откуда он знает мой номер?

Сильная и независимая

Не знаю, почему я так испугалась. Я всю жизнь получаю угрозы, работа такая. Упал сайт, сломалось что-нибудь, накосячили программисты, выбрали неверное рекламное решение маркетологи, применило непопулярные меры руководство – выхожу оправдываться я. И получаю за всех сразу. Меня проще ненавидеть, у меня есть имя, и я на виду. Так что мне не привыкать.

Но моя анонимность всегда была моей защитой. Я была лицом компании, но меня знали только под ником на форуме, под безликим «администратор», под выдуманным именем, в конце концов – когда просили данные для жалобы на меня начальству, я давала фальшивые. Именно для того, чтобы все угрозы оставались только в Сети.

А сейчас кто-то нашел мой настоящий номер. И мое настоящее имя. Мне очень страшно.

И, как сильная независимая женщина, я сейчас пойду поплачу на ручках у своего бойфренда. Зачем еще он нужен?

Заодно пусть разберется с системой безопасности своей компании. У него, небось, целый штат вменяемых технарей должен быть. Пусть раскопают, как меня вычислили.

Найдя таким образом себе еще и отмазку на случай, если Вадим не считает, что бойфренд нужен, чтобы плакать у него на ручках, я решительно отправилась в кабинет. Лиза попыталась дернуться и остановить меня, но должны же быть у меня преимущества, раз я сплю с боссом?

Правда, в последнюю секунду перед открытием двери мое слишком буйное воображение подсунуло мне картинку Вадима с плетью и двух закованных в кандалы змеюк. Обнаженных, разумеется. Но мы с моим воображением уже двадцать восемь лет вместе, нас психиатр тщательно проверял, отклонений не нашел, поэтому я немножко отсекаю реальность.

Змеюки, конечно, стояли со склоненными головами и расплывшимся макияжем, а у Вадима были бешеные глаза, но никаких плетей. И люка в подземелье тоже не было. Кажется, я чуточку разочаровалась.

Зато взглянув на мое лицо, Вадим рявкнул:

– Вон!!!

И змеюк сдуло.

От ужаса я даже не успела смыться сама. Хотя приняла его вопль и на свой счет.

И хорошо, а то неловко вышло бы.

– Ты их уволил? – Я всхлипнула, но любопытство у меня всегда было сильнее страха. Даже за свою жизнь.

– Нет пока, только пистон вставил. – Вадим выдохнул, пригладил волосы и подошел ко мне. Глаза были уже почти нормальными. А то мне на секунду показалось, что они побелели. – Что случилось? Ты за них так разволновалась? На тебе лица нет.

И он привлек меня к себе так бесконечно нежно, что я не выдержала и расплакалась. И все рассказала. Только показывать было уже нечего – контакт в мессенджере оставался заблокированным.

Вадим довел меня до дивана и даже по-настоящему взял на ручки, пока я всхлипывала куда-то ему в шею. Опять я реву рядом с ним. Так ведь не поверит, что я сильная и независимая.

И диван еще этот.

Вадим как-то умудрился уловить полный ненависти взгляд на несчастный диван:

– Что ты на него косишься, будто он тебя сожрет? И все время отпрыгиваешь. Если он имеет привычку жрать красивых сиреневых девушек, ты скажи. Вдруг ему строгая диета надоест и он приступит к красивым генеральным директорам.

– Хватит меня смешить, – буркнула я, зарываясь в его темные волосы. – Я серьезно ревную.

– К дивану?! – изумился Вадим.

– Нет, к тем, кого ты на нем… – Я снова спрятала лицо у него на груди.

– Кровать моя при этом тебя устраивает, – проворчал он. – Где логика?

– Ой, нет, молчи!

– Вот именно. – Он притянул меня к себе и накрыл мой рот своим, а потом и вовсе опрокинул на диван и навис сверху, глядя жадно и жарко.

Вот только именно этот момент после короткого и чисто символического стука выбрала Лиза, чтобы ворваться:

– Вадим! – И, уже увидев нас: – Ой!

– Кхм. – Вадим покосился на захлопнувшуюся за ней дверь. – В следующий раз запираться будем. В общем, работать ты все равно сегодня неспособна, я сейчас тебе дам код от двери, напивайся там, кино посмотри, расслабься, постараюсь закончить дела пораньше и к безопасникам зайду посоветоваться.

– Я домой хочу… – хныкнула.

– Не страшно?

– Страшно.

– А зачем тогда?

– Магнитики… – Да, я как всегда…

– Яна!

– Ну что «Яна», я трусы поменять могу?!

– Давай я тебе новые куплю?

– И магнитики купишь? Впечатления не продаются в магазине, чтоб ты знал, господин миллионер! – фыркнула я.

– Так, все, не выноси мне мозг. Сейчас дам тебе водителя, с ним поднимешься, возьмешь, что надо, и вернешься.

Пока молчаливый водитель вез меня по забитой пробками Москве, я решила позвонить маме. Чувствую, в ближайшие дни у меня будет все занято или работой, или интенсивной личной жизнью.

– Привет, давно тебя не слышала, – как обычно ворчливо отозвалась она. – Счастливые часов не наблюдают?

– В смысле? – Я насторожилась. Про Вадима я маме не рассказывала, как и в принципе про свою личную жизнь, поэтому даже уход Виталика пережила без лекций о своем ужасном характере. А рассказала бы – ой, что было б…

– Мне Машенька рассказала. Звонила поболтать. Говорила, что ты с ней не общаешься, потому что у тебя новая большая любовь. – Она сделала акцент на слове «большая», и я поняла, что про статус Вадима она тоже в курсе.

А вот про то, что «Машенька» меня ограбила – не в курсе. Я побоялась ее расстраивать, Машка ей всегда нравилась. И совсем забыла, что они обменивались телефонами и созванивались иногда на почве любви к орхидеям. Машка все пыталась вырастить какую-то редкую, а у мамы в руках зацветал даже пластиковый китайский бамбук. Зачем же моей бывшей подруженьке понадобилась моя мама именно сейчас?

– Ничего особенного, мам.

– Как ничего особенного, если вы фотографии на официальном сайте вешаете.

Про Инстаграм маме рассказывать бесполезно, она в Интернет ходит только в Одноклассники.

– Мам, это по работе.

– Я так ей и сказала! Она, оказывается, не знала, где ты теперь работаешь. Так удивилась! Сказала даже что-то обидное про то, что ты предала вашу компанию, раз ушла к тем, кто вас купил, да еще и роман закрутила с главным врагом.

У меня похолодели кончики пальцев.

– Мам, а когда она звонила? – Я старалась говорить спокойно и беззаботно. Не волновать маму – это главная заповедь взрослой девочки.

– Да вот сегодня после обеда, часа в три, что ли…

Как раз, когда…

Да не может быть. Машка и Стрелец?!