Текст книги "Моё бесконечное падение"

Я застонала от удовольствия и в момент накрывшей слабости.

– Мне кажется я сейчас засну, – предупредила я неразговорчивую женщину.

Та кивнула.

– Спасибо вам.

– Не за что еще. Спи, а я пока тебя искупаю, волосы промою.

– Есть за что, – уверила я. – Мне было бы стыдно, если бы во время болезни вы не ухаживали за мной.

– Э? А-а-а! Да-да. Ну и ладно. Закрывай глаза, чтобы шампунь не попал.

После расслабляющей ванны, я чувствовала себя счастливой. Снова поела и теперь сидела в постели, позволяя Коту сушить мне волосы феном.

– Лекции я тебе откопирую. Всю неделю старался, писал разборчиво, чтобы потом дать тебе.

– Ты мой герой.

– А то! Сегодня твой Кир припрётся.

– Кир? Он не мой… Зачем?

– Наверное, убедиться, что мы тебя не съели.

Я слабо улыбнулась.

– Ну и вещи принесет, не ходить же тебе в папкиных футболках.

Тут я впервые обратила внимание, что на мне надето. Да, мужская футболка большого размера. Странно, натягивая её после ванны, я даже не обратила на это внимание.

– А бельё?

– Папа купил. В женском магазине. Посылал меня, но… Ну ты понимаешь? Я и в женское бельё. Я скорее могу его снять, а не купить.

Я шлёпнула Кота по руке и откинулась на подушки, чувствуя легкое головокружение.

– Когда придет Кир, разбуди меня обязательно. Я должна его увидеть.

– Зачем?

– Я должна…

Кот оставил меня, а разбудил уже Кир.

– Привет, спящая красавица, – в своем духе усмехнулся он, трюкаясь прямо на постель, игнорируя стул, поставленный рядом, и недовольное ворчание Кота.

Помимо Кота в комнату зашел еще и Андрей, но, несмотря на стражей возле моего ложа, братец ничуть не смущался.

– Держи. Телефон, зарядник, ноут… Соскучилась уже?

Я улыбнулась и хихикнула.

– Конечно, спасибо, Кир.

Прячась за шутливым тоном и легкой болтовней, Кир внимательно и обеспокоено разглядывал меня и иногда хмурился.

– В сумке какие-то вещи. Я сам собирал, но слабо в этом разбираюсь, сунул, что в руки попалось.

Я благодарно кивнула.

– Но если еще что принести надо – звони.

Снова кивнула. Братец обернулся на Кота и его отца. Андрей словно успокоившись, вышел, но Кот остался, вызывающе прислонившись к стене и сложив руки на груди, но в каждую секунду готовый броситься на Кира с кулаками.

Ну почему они такие драчливые?

– Еще лекции, учебники… Не знал, что тебе пригодится. Надолго ты здесь?

– Навсегда, – влез Кот.

Кир проигнорировал его, ожидая ответа от меня.

– Я не знаю… Я боюсь.

– Его? – понимающе уточнил братец.

Кивнула.

– Ладно. Я понимаю и не могу требовать от тебя вернуться…

– Кир, прости, – почему-то сейчас я ощущала себя предательницей.

Он низко наклонился ко мне и, быстро коснувшись губами щеки, прошептал:

– Лишь бы здесь тайна вдовства не оказалась страшнее.

И тут же Кир отклонился, поймав мой потерянный взгляд.

– Воспользуйся возможностью, – тихо добавил он, но эту фразу выхватил Кот:

– Какой еще возможностью? О чем вы там шепчетесь?

Кир перевел злой и холодный взгляд на моего парня и сказал то, на что я сама никогда бы не решилась:

– Мы узнали, что мой отец довел мать до самоубийства. А как твой избавился от матери?

Я видела, как Кот побледнел, но он никогда не любил Кира, чтобы сейчас засунуть свою злость куда подальше и рассказать нам о матери. Вместо этого он накинулся на Кира, обзывая его отца последними словами, что сразу видно наследственность, и под конец, кричал, что меня они не вернут, никогда не отпустят, потому что со мной отчим поступит так же как с мамой Кира – засадит в сумасшедший дом.

Я мучительно покраснела под насмешливо-упрекающим взглядом братца. Да, я рассказала Коту о том, что подслушала. Я вообще всё Коту говорила раньше.

Кир медленно встал с постели, выравниваясь с нависшим над ним Котом. Тот наконец-то перестал орать, хотя всё еще кипел.

– Это ты молодец, что моментально всё про нас понял, но почему то про вас промолчал… От меня скрывали причину смерти матери, врали. А ты уверен, что знаешь всё?

Кот дёрнулся к Киру, но я успела вцепиться в край футболки:

– Подожди, не кричи. Кот, мы просто хотим знать правду, почему смерть ваших мам и моего отца произошли так близко друг от друга. Кир никого не обвиняет, он просо тоже хочет знать правду. А нам только и делают что врут.

Кот сдал назад, насупился, но потом буркнул:

– Несчастный случай. Просто несчастный случай…

– Авария? – уточнил брат.

– Н-нет… На охоте. Она была с папой…

В комнате повисла гнетущая тишина.

– Кость, ты подробности знаешь?

Кот помотал головой.

– Значит, и тебя оградили от горькой правды? – грустно усмехнулся Кир, снова садясь на постель. – Ты с нами? Или так и будешь подыгрывать отцу в вендетту?

– Я не подыгрываю!

– Тогда что ты имеешь против меня и отца? Давай уж начистоту. Оба наши родителя в чем то замешаны. Я хочу понять, в чем и по возможности вытащить из этого дерьма Виту.

Кот неуверенно кивнул.

– Ты с нами?

– А что надо то?

– Узнай подробности несчастного случая и приглядывай за сестрёнкой, пока она тут.

– Ну а ты?

– О! Я буду действовать на нервы Машке и отцу. Сейчас там вообще дурдом начнется. Витька то свалила к главному конкуренту, активы под угрозой, бизнес уходит из-под носа, – Кир улыбался, предвкушая как повеселиться за чужой счет.

А мне даже жалко немного стало отчима и мачеху, они и так еще не помирились и не съехались вместе, а тут еще я. Был ли у меня настолько серьезный повод убегать?

– Кстати, Вита, тебе тоже задание. Узнай-ка у юриста, или нотариуса, кто наследует твое состояние в случае кончины. Возможно, тогда махинации наших отцов станут прозрачнее.

– А… как?

– Ну, это ты подумай. К Синельникову подкати? Или с Костями скатайтесь по тому же адресу, где доверенность на отца делала.

Я серьезно кивнул:

– Только не сегодня. Я еще немного отлежусь и…

– Конечно, как будет легче, так и сделаешь. И звони. Если чего забыл, или чего принести – звони сразу.

Кир встал, теперь окончательно, чтобы уйти. Я на секунду задержала его руку в своей и отпустила.

Он прав. Нужно понять, зачем вокруг меня суетятся взрослые. И почему им не проще избавиться от меня, как они уже делали с другими. Или не делали. Это тоже лучше выяснить.

* * *

Следующим днем я сидела в постели и слушала Кота по лекциям в колледже. Но мысли витали совершенно другие.

– Вот бы нам сыворотку правды заполучить, а? Были бы у нас лекции по химическим составам, и там мы варили сыворотки…

Кот перебил меня смехом.

– Ты Гарри Поттера перечитала? Еще бы варили зелья, ага!

– Не смейся. Я вчера долго не могла уснуть, когда думала про ваших мам и своего отца… И знаешь… А вдруг это заговор? И моего папу убила Мари?

Смеяться Кот перестал.

– А как это можно выяснить? Вот и я задумалась, можно ли это выяснить? Но пока получается, что у вас мне безопаснее всего, если в моем доме не один, а двое убийц.

Кот кивнул. Потом скривил губы и глухо прошептал:

– Я не спрашивал отца. Он не любит говорить о маме и о том дне, когда её потерял. Но я узнаю.

Я обняла моего Кота и погладила по взъерошенным вихрам.

– Мне так страшно, – тихо призналась я.

– Я знаю. Пока твой братец не взболтнул про странный несчастный случай на охоте, я даже не задумывался… А теперь думаю, лучше бы мне не знать. Когда не знаешь, легче жить.

– Но когда не знаешь, не можешь контролировать события в своей жизни. А мне это не нравится. Я долго жила так как мне говорили, что научилась ценить возможности выбирать самой. Понимаешь?

Кот промолчал, только в ответ обнял меня и, тихо укачивая, стал вспоминать, как они жили, когда еще была мама. А я слушала и плакала, понимая, что у меня даже этого счастья не было.

Глава 7. Маленькие тайны взрослых

Моя слабость из-за болезни стала магнитом для обоих Синельниковых. Андрей слишком часто заходил днем и сопровождал меня к ужину, когда я смогла вставать и спускаться. Кот вообще не вылезал из спальни, проводя со мной всё свободное от учебы время. Мы лежали на постели, болтали о разном, но чаще о студенческих новостях, разбирали лекции, но больше всего просто обнимались и целовались.

Подозреваю, что Кот и на ночь не отказался бы остаться, но я еще не была готова. Не знаю почему. Возможно, мне хотелось сначала разобраться со своим наследством, прежде чем окончательно принимать сторону Кота и его отца.

А может, я боялась потерять поддержку братца, внезапно ставшего другом. Окончательный мой выбор наша дружба точно бы не пережила.

Из-за переохлаждения и нервного истощения в изоляции я провела почти месяц. Немного побаивалась идти в колледж из-за Сергея. Отчим мог насильно вернуть меня в мой дом, а потом вместе с мачехой провернуть подлый план по устранению наследницы.

За этот месяц я так и не смогла встретиться с нотариусом, чтобы еще раз расспросить об условиях завещания, но за этот месяц я имела все шансы сравнить свою прежнюю жизнь с настоящей. И она очень отличалась. Очень.

Как я уже отметила, я почти никогда не оставалась одна. Из-за слабости я просто спала все это драгоценное время, а в остальное общалась с Котом или его отцом. С одной стороны, никогда еще не чувствовала себя настолько причастной к семье. Родной что ли, принимаемой такой, какая я есть. Но явственно проступила и другая, неожиданная для меня, сторона. Мне стало тесно от постоянного нахождения с кем-то. Я так привыкла к одиночеству, к вынужденному уединению, что иной раз хотелось выгнать Кота из комнаты, чтобы просто побыть одной.

В такие моменты я думала о доме, Кире и возвращении. Но недолго. Страх перед Сергеем снова расставлял приоритеты по местам.

В колледж все равно ехала с опаской. Ради нас с Котом, Андрей задержался и подвез на студенческую парковку. Я жалась к Коту, кутаясь в куртку, хотя озноб был скорее нервным, чем от холода.

– Тебе стоит купить пальто и сапожки потеплее, – нахмурился Андрей, выходя из машины и прощаясь с нами. – Не подумал – исправлю.

– Ну что вы! Не стоит. Я попрошу Кира привезти мне вещи…

Оно само как-то вырвалось, но Синельниковы переглянулись, и Андрей категорически попросил не брать ничего от Сергея и Кирилла. Он уехал, а я повернулась к Коту за объяснением:

– Почему? Там же все мои вещи!

– Папа боится, что тебе могут навредить.

– Как? Передав теплую куртку? – неудивительно, что я не верила Коту, ведь он говорил какую-то ерунду.

– Отравить, например.

– Через куртку?! – теперь я уже почти кричала.

– Тише. А что ты удивляешься? Или ты думаешь отравить ненужного человека можно только через еду и таблетки?

Я действительно думала так.

– А как еще?

– Радиация. Ртуть. Много всяких ядов, которыми можно убить через куртку и другие вещи… Если иметь к ним доступ.

– Господи, не думаешь же ты, что Сергей или Кир опустятся до такого?

Кот остановился, развернув меня лицом к себе:

– Но один раз он уже отравил свою жену, чтобы жениться на вдове? Что его остановит второй раз? Внезапно проснувшаяся совесть?

Я понимала логику Кота, но зацепило меня другое:

– Чтобы жениться на Мари? Ты что!.. Это просто совпадение!

– Да неужели? – Кот неприятно усмехнулся и снова повел меня за руку к колледжу.

Договорить у нас не получилось, из-за месячного пропуска я серьезно отстала от программы и теперь с удвоенным рвением договаривалась на пересдачи с преподавателями, просила сокурсниц лекции для дополнения уже имеющихся от Кота.

Кот весь день был при мне, что радовало и давало ощущение постоянной поддержки, но то, что у моего парня мог быть другой мотив, я подумала, только когда у туалета меня перехватил Кир и, воровато оглядываясь, потащил по коридору в закуток под лестницей.

– Ты чего?

– От тебя Синельников весь день не отлипал. Задолбался караулить.

Братец замолчал, вдруг сосредотачиваясь полностью на мне, окидывая внимательным взглядом. Я вздрогнула, когда он поднял руку и легонько коснулся пальцами щеки, потом губ.

– Ты похудела…

– Меня кормят хорошо, – тут же предупредила я возможное обвинение.

Но Кир не продолжил, а порывисто притянул меня и обнял.

– Хорошо, что ты поправилась. Синельников меня больше не впустил… Я пытался…

Я удивилась:

– Да? Я не знала… Они мне не говорили…

– Ну еще бы! – брат отпустил меня, снова возвращаясь к своей манере снисходительно разговаривать. – Есть какие новости? Про наследство? По поводу смерти его матери?

Расстроенно покачала головой.

– Не смогла ничего узнать, не успела.

– Но чем-то же ты там занималась целый месяц? – Кир прищурил глаза, уже обвиняя меня в бездействии.

Но мне совершенно нечего было сказать. Я просто снова пожала плечами, а братец тут же вздохнул и рявкнул:

– Не удивлюсь, если все три недели ты бессовестно практиковалась в поцелуях с Костями.

– Прекрати, – сдавленно прошептала я, краснея от его догадливости.

– Вот еще! Ну и как целуется Синельников? Хуже или лучше?

– В смысле?

– В прямом: лучше меня или хуже?

– Кир, не надо, не стоит…

– А! Так ты, наверное, забыла, как целуюсь я?

В следующую секунду он сжал меня руками, как в тисках, и грубо, разбивая зубами губы, поцеловал. В нем никогда не было нежности и лишней заботливости, но сейчас еще добавилась злость и грубость. Я вскрикнула и попыталась оттолкнуть Кира, зная, что это бесполезно.

Но Кир отпустил, облизывая окровавленные губы, разглядывая мои и чертыхаясь. То ли на себя, то ли на меня, я не поняла, а Кир не стал больше ничего объяснять, развернулся и ушел.

Только тогда я почувствовала, как пульсируют мои губы, дотронулась пальцами и застонала, почувствовав боль и горячую, с металлическим привкусом, влагу.

Кира не переделать, это нужно просто принять. Он всегда был жестоким мальчиком. Удивительно, что при этом все равно нравился девчонкам в нашем колледже.

В туалете я постаралась смыть следы столкновения с братцем, но излишняя припухлость точно не останется незаметной для Кота. При встрече с ним я закусывала губы и отворачивалась, но не сдержалась и ойкнула, когда мой парень машинально склонился и чмокнул.

– Что с тобой?

– Со мной?

– Да, что с твоими губами?

– Прикусила, – соврала я, пряча взгляд от Кота.

Почему? Зачем я вру своему парню?! Я понятия не имела, что заставляет меня покрывать Кирилла. Обернулась, услышав смешок за спиной, и увидела усмехающегося братца.

Он резко двинулся к нам, но прошел мимо, больно задев меня плечом.

– Эй, дороги не видишь? – сразу заступился Кот, и Кир остановился, медленно поворачиваясь к нам.

Он же не собирается сейчас выяснять отношения? Какие отношения – у меня с ним ничего общего нет! Кроме тайны наследования семьи.

– А, Кости… Сестра… Не заметил, извини. Машину ждете, или на автобус?

– На такси.

Кир присвистнул:

– В гости может позовешь? У нас сейчас перебои с кормёжкой, то всё очень полезное, то чего-то не хватает… А! Витьки не хватает. При ней никаких перебоев не было.

Ну вот, снова насмехается. Я нахмурилась, подбирая слова, чтобы заткнуть заносчивого братца, но Кот неожиданно кивнул и ответил:

– У нас и без Лины всегда вкусная жрачка. Поехали. Есть у меня к тебе пара вопросов.

Описать моё удивление вполне смог мой вид – с приоткрытым ртом, который с огромнейшим удовольствием захлопнул мне братец.

– Похоже, нам всем троим есть что обсудить. За обедом.

Всю дорогу я ехала, зажатая между парнями. Кот собственнически обхватил меня за плечи и смотрел в окно. Зато Кир нагло положил ладонь мне на колено, пользуясь тем, что Кот не смотрит.

В доме я первым делом поднялась к себе, оставив мальчиков разбираться с планами внизу, но уже минут через десять постучал Кот и позвал обедать.

Он не врал, готовили у них вкусно, много и разнообразно. В отличие от Мари, Андрей деньги на прислуге не экономил.

– Почему, если Сергей и Андрей владеют одной компанией, так по-разному живут?

– О чем ты? – сразу вскинулся Кир, откладывая ложку от тарелки с ароматным супом.

– О доме. О прислуге. Об удобствах, – пожала я плечами, не зная, как точнее определить свой вопрос.

– У отца есть сдерживающий фактор, – нахмурился Кир.

– Какой?

– Жадная до чертиков Машка и имущество под контролем управляющей компании от матери.

Тут к разговору присоединился Кот:

– Это как?

– После ее смерти отец не смог полностью забрать активы. Вмешалась баба Галя и по документам через юристов ввела контроль над ними, – Кир поморщился. – Всё это якобы мне в наследство, и чтобы отец не профукал всё заработанное.

Кот понимающе кивнул:

– У мамы не было близких родственников. А те, что попытались влезть и раздуть скандал, папа быстро заткнул. Как-то так. Он единственный владелец активов.

– А кто владеет активами моего папы? – спросила я, немного запутавшись в объяснениях мальчишек.

– Ты.

– Да, ты. Но пока доверила распоряжаться ими Бражникову.

Я кивнула, успев уловить взгляд Кира на Кота.

– Кир, я сегодня же дождусь Андрея и попрошу его помочь мне встретиться с нотариусом. Обещаю.

Брат согласился, снова приступая к прерванному обеду. Но меня продолжали терзать мысли:

– Кот, что ты помнишь про несчастный случай матери?

– Мало помню. Меня изолировали. Папа был убит горем. К тому же тут сновали следователи, искали улики против папы.

– Против твоего отца? – удивился Кир. – Почему?

– Вроде как случайный выстрел был сделан из его ружья.

За столом повисло гнетущее молчание. Я неуверенно положила ладонь на руку Коту:

– Так твою маму застрелил Андрей? – Кот едва заметно кивнул. – Случайно, на охоте?

Кот снова кивнул, а братец шумно вздохнул, отбросив прибор и отодвинув тарелку.

– Фигня какая-то, вам самим не кажется? Подозрительно! Всё это подозрительно. Отец на прямые вопросы не отвечает. Моя мать и твоя, – он махнул на Кота, – погибли обе в момент, когда овдовела Машка. Теперь обе семьи как акулы кружатся вокруг Виты. Какого черта? Деньги? Влияние? Власть?

– Или всё вместе? – предположил Кот.

– Или все события связывает что-то одно. В моей семье, – тихо предположила я. – Надо просто узнать, что от меня хотят Сергей и Андрей.

Парни согласились.

– Но тогда это проще сделать мне, так ведь?

И снова ни один не нашел, что возразить.

– Но я боюсь, – призналась я, чувствуя, как само собой начинаю сутулиться, втягивать голову в плечи, затравлено посматривая на друзей.

– Я буду рядом, – уверенно вставил Кир.

– Я всегда с тобой, – подхватил Кот.

Улыбнулась, качая головой:

– Вы даже по несерьезному делу договориться друг с другом не можете, не то чтобы защитить меня.

Парни переглянулись.

– Скажи честно, – вдруг обратился братец к моему парню. – Она тебе нравится?

– Естественно, – без пауз отозвался Кот, – иначе я бы с ней не встречался.

– Да неужели? Или просто так удачно совпало, что и девчонка красивая и папуле угодил, притащив её в дом?

Я видела, что время перемирия прошло, что Кир снова начинает ковырять Кота. Но то, что мой парень замедлил с ответом, в очередной раз поколебало мою уверенность в его честности.

– Кот, скажи честно, ты знал про меня до того, как подкатил в колледже?

Костя сначала мотнул головой, отрицая, потом неуверенно кивнул.

Значит, знал. Значит, Кота вполне мог подослать Андрей, как в свое время Кира прислал в мою комнату отчим.

Я зябко поёжилась, чувствуя озноб и пряча глаза от обоих парней:

– Мне нужно побыть одной. Не заходите ко мне. Встретимся утром.

И я сбежала, спряталась, сжала голову, чтобы она не раскалывалась так от глупых, болезненных мыслей.

Ни Коту и ни Киру я не нужна. Я нужна их отцам! Вот откуда нужно отталкиваться. Я им нужна, значит, они не причинят мне вреда. И если правильно задавать вопросы, я смогу узнать, зачем я нужна каждому.

А начну с Андрея.

Выждала в комнате семи часов вечера и спустилась к Андрею, который предположительно поужинал и сейчас сидел либо в кабинете, либо в библиотеке. Но ни там, ни там я его не нашла.

Неприятное предчувствие толкнуло в сторону трофейной. По позвоночнику прошел озноб, а в нос ударил призрачный запах тлена. Я отфыркалась, убеждая себя, что это просто предубеждение, просто эмоции, и если я возьму себя в руки, то смогу войти в трофейную.

С минуту я колебалась, уговаривая себя отойти от страшной комнаты, поискать Андрея в другом месте: в спальне, в столовой, в любой другой комнате, только не в этой.

Развернулась, отошла на шаг, и разозлилась на себя же, за то, что не могу стать решительной, смелой в нужный момент.

– Соберись, тряпка!

Вернулась и толкнула дверь в трофейную.

Андрей сидел там. Я сосредоточилась только на нем, стараясь не смотреть по сторонам и не дышать.

Он протирал разобранное ружьё, тщательно, с удовольствием водил тряпочкой по стволу, а на столе лежали еще какие-то штучки, ёршики, длинные спицы, баночки, маслёнки.

– Андрей? – окликнула я дрожащим голосом.

Он вздрогнул, но поднял голову, улыбнулся и отложил свое ружье на стол.

– Виталина! Как себя чувствуешь? Костя сказал, что ты сбежала с обеда и попросила не беспокоить…

– Д-да… Но сейчас все хорошо, – я слабо улыбнулась в ответ, но уже чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. – Мы можем поговорить? Только не здесь, пожалуйста. В кабинете? Или в библиотеке?

Теперь Андрей рассмеялся, задорно, запрокинув голову.

– Конечно. Перейдем в библиотеку, там тебе больше нравится.

Его ладонь мягко скользнула по спине и легла на талию. От мужчины пахло машинным маслом и чем-то еще очень приземленным, нормальным, мужским. Рядом с ним тревожное чувство отступило. И все же лучше было сменить комнату. Я не знала в какой момент снова оживут призрачные страхи во мне.

Уже в библиотеке Андрей не отошел от меня, не убрал руки. Мы так и стояли слишком близко друг к другу. Я подняла на него глаза и утонула в его темных расширенных зрачках.

– Как же ты похожа на нее, – выдохнул Андрей, прижав меня еще теснее к себе, но лишь на мгновение до того, как отпустил.

Мне просто могло показаться, если бы не его слова. Я их запомню и спрошу в другой раз. Сейчас есть вопрос поважнее.

– Андрей, я как-то могу встретиться с нотариусом или юристом повторно?

– Зачем? – сразу встрепенулся он.

– Мне нужен тот человек, который озвучивал завещание. Я боюсь, что не очень внимательно его слушала в первый раз…

Тут я покраснела. Вот взрослая же девушка, а рассеянная. Как к такой относиться серьезно?

– Хм… Думаю, можно устроить повторную встречу, или достать копию завещания.

– Нет-нет, мне лучше лично. Чтобы задать вопросы. Вдруг я не все смогу понять… Из-за терминов, – добавила я, чтобы окончательно не выглядеть дурочкой.

– Конечно. Посмотрю, что смогу сделать, – Андрей улыбался мне мягкой, открытой улыбкой, только поэтому я решилась на второй вопрос:

– Что случилось с вашей женой?

Губы Андрея сжались в тонкую жесткую линию, он отвел глаза и прерывисто выдохнул.

– Простите, я понимаю, что лезу не в своё дело…

– Да, это до сих пор сложная для меня тема.

Теперь в голосе Андрея не было ни мягкости, ни открытости, и такого Андрея я боялась.

– Тогда не отвечайте. Я просто подумала, что мне проще было бы разделить горе Кота, если бы я знала о трагедии…

– Трагедии, – горько усмехнулся мужчина. – Это действительно трагедия, хотя все списали на несчастный случай.

Я сделала шаг к Андрею:

– Расскажите?..

Он протянул руку, и я как-то естественно подала свою, уже через мгновения оказалась в объятиях мужчины, который стиснул, чуть ослабил хватку, но потом снова прижал, тяжело вздохнув и положив подбородок мне на макушку.

– Её убили, – я вздрогнула, но он продолжал держать. – Мы любили втроем выбраться на охоту. Я, Серега и твой отец. В тот день было также. Я оставил Лесю в лагере, присмотреть за костром, приготовить котелок с кипятком. А мы втроем прочесывали лес. Всего то пара куропаток и заяц. В общем, добыча хилая, настроение паршивое. По-моему, мы привычно стали собачиться. Твой отец, он уже болел, ему было тяжело охотиться наравне с нами, потому и к лагерю он вернулся раньше. А мы с Серегой… С ним мы всегда ругались. Так и тут.

Андрей замолчал, и я в нетерпении дернулась:

– А дальше?

– Я разделывал зайца, чтобы зажарить на вертеле. Ружья сложили у сосны, по обе стороны остались Саня и Сергей, – Андрей снова сделал паузу, с каждым предложением ему всё тяжелее давались слова. – Твой отец схватился за куропаток, Сергей… не помню… Мы все трое как-то в момент переключились на добычу и готовку. Леся ушла к ключу за холодной водой… А потом раздался выстрел. Она вскрикнула. И мы побежали к ней.

– И что? Она умерла?

Андрей кивнул, пряча от меня глаза, а вот я слёз не скрывала!

– Но кто? Кто стрелял в нее?

– Как потом выяснили эксперты, выстрел был произведен из моего ружья, но я клянусь, оно было у сосны! Это не я.

– Нет, конечно! А Сергея и папу допрашивали? Что выяснили?

Мужчина покачал головой, всматриваясь в мое лицо:

– Паника, страх… Никто друг друга не видел. Ружье мог взять любой из них…

– Но как же?..

– У полиции после допроса не было к ним претензий. Они могли договориться и обеспечить алиби друг друга.

Неприятная мысль пронзила меня: сговор моего отца мог быть не ради алиби Сергея, как и для собственного алиби. Я не хотела в это верить! Мой отец не мог так поступить.

– А вы?

Андрей снова горько усмехнулся:

– Меня мурыжили до последнего, пока не вынесли заключение в самостреле…

– Ружье было заряжено? – удивилась я.

– Да?

– И само выстрелило?

– Да, такое было заключение. Но я не верю.

Время вокруг нас застыло. Я жадно вглядывалась в глаза Андрея, чтобы он успокоил меня, обвинил не отца, а Сергея! Мне было проще принять злодеем именно и только его.

Отец Кота не спешил ставить точку, он притягивал меня к себе, обвивал руками, как будто хотел утешения. И я его понимала, я сама тянулась к нему и обнимала, гладила, успокаивала – ведь это я разворошила его горькие воспоминания.

– Самострел не мог бы попасть моей жене точно в сердце…