Текст книги "Моё бесконечное падение"

Глава 8. Слепые поиски и страшные находки

Лежала в постели в своей спальне в доме Андрея, снова и снова вспоминая трагическую гибель его жены, матери Кота.

Несчастный случай…

Я не верила.

Более того, я боялась! Боялась, что к смерти причастен мой отец. Не верила, но и уверенности не чувствовала. Всё упиралось в тайны, которые хранил Сергей. Такой неприметный в начале, безразличный и холодный, теперь он влез в каждый закуток моей жизни, нарушил все мои планы, перемешал все мысли.

Бедный Андрей, бедный Кот и несчастный Кир… Знает ли он, что за чудовище его отец? Избавился от собственной жены, убил жену друга. Зачем?

На этот вопрос у меня не было ответа. Может, отчим тоже сумасшедший? Кто следующий на очереди? Мари? Или я?

За всеми страхами, которые не давали спать, я дотянулась до телефона и набрала Кира. После двух звонков он ответил.

– Привет, красавица, – услышала я его хриплый ото сна голос. – Соскучилась? Не в состоянии дождаться утра?

Я посмотрела на светящийся циферблат часов: полвторого ночи. Не самое удобно время для звонков. Но мысли топили меня, а бежать к Коту и полоскать ему нервы по поводу убийства матери не хотелось. Другое дело Кир.

– Кир, я поговорила с Андреем…

Братец промолчал, давая мне продолжить.

– Он поможет встретиться с нотариусом.

– Что за это попросил?

– Ничего. Он лучше, чем ты о нем думаешь.

– Неужели? – в еще сонном голосе отчетливо прорезалась язвительность.

– Я кое-что узнала.

– Что?

– Мать Кота убита. Андрей рассказал мне как и почему убийство списали на несчастный случай.

Кир молчал, я ждала, когда он хоть что-то скажет или спросит.

– Кто? Он знает, кто?

– Не совсем, – я прикусила губу, быстро решая убрать ли отца из истории или принять такой вариант, как возможный факт. – Возле заряженных ружей сидел м-мой отец и Сергей.

– Твою же!..

Я по голосу слышала, как Кир вне себя. Как и я, брат первым делом подумал на своего отца. Чуть позже он конечно же решит, что убийство мог сделать второй, но пока…

– Кир, Андрей считает, что мой папа и твой были в сговоре, чтобы засадить в тюрьму отца Кота.

– Фигня какая-то, Вит. Не понимаю… Зачем?

Вот, тот же вопрос, из-за которого не могла уснуть я.

– Не знаю, – вздохнула. – Но все ответы, как ты понимаешь, у Сергея.

– Понимаю. Но он не говорит. Не хочет говорить.

– А если что-то придумать, чтобы заставить его рассказать нам свою версию?

Кир помолчал и хмыкнул:

– Ты готова узнать от моего папаши, что в убийстве причастен твой отец?

Я вздрогнула и отняла телефон от уха. Ну конечно, ведь в отличие от Андрея и Сергея, мой папа защитить свою честь уже не сможет.

– Вита? Не молчи. Слышишь? Я подумаю, как вытащить из них правду. Хорошо?

– Да, – тускло ответила я.

– Хорошо. А пока спи, не сближайся с Синельниковыми и встреться наконец-то с нотариусом или юристом.

– Да…

– Спокойной ночи, малышка.

Голос братца изменился, но моё опустошение сегодняшними эмоциями и нашим разговором уже накрывало тяжелым сонным безразличием.

Кир поможет, я знаю, но некоторые вещи мне придется сделать самой.

Сон темным покрывалом накрыл сознание, но я чувствовала темноту, словно та мне снилась.

И из этой плотной холодной темноты вышел Сергей. Я вскрикнула, хотела убежать, но завязла во тьме, а он подошел и накинул мне на плечи мою куртку:

– Ты убежала совсем раздетой, – я чувствовала его большие тёплые руки на плечах, слушала грустный обиженный голос.

Наверное, Сергей ничего не понял, обиделся на меня заслуженно. Он же заботился, хотел, как лучше. От его рук по телу разливалось тепло. Я медленно повернула голову к отчиму, чтобы извиниться. Сейчас, как никогда, я чувствовала себя виноватой.

– Сними! Сними немедленно!

Ко мне подбежал взбешенный Кот, сорвал с плеч куртку и отбросил в сторону. Я не успела ничего сказать, как заметила Андрея, хладнокровно вскидывающего ружьё и целящегося в нас.

– Нет! – закричала я, бросаясь на Кота и отталкивая его с пути выстрела.

Но выстрел раздается громовым раскатом, и пуля находит свою цель. Я слышу звук падающего тела и тяжелый вздох. Мне не надо оборачиваться, чтобы знать, кого я там увижу.

Казалось бы, справедливость восторжествовала, Андрей наказал убийцу своей жены. Но на его лице странная ухмылка, словно он убрал еще одного свидетеля своего преступления.

– За что? За что-о-о?

Оборачиваюсь на чужой вой и вижу над телом Сергея Кира. Тот стоит на коленях перед ним и рвет на себе волосы.

– За что? Сначала мама, теперь ты!

Мне так жалко Кира, сердце разрывается. Он не должен так страдать, не должен терять родных. Теперь он останется совсем один, как и я!

Кидаюсь в его сторону, но Кот сдерживает меня, крепко прижимая к своей груди. Кир замечает это движение и его злость переключается на нас. На меня.

– Это всё ты! Из-за тебя! Лучше тебе сдохнуть.

В ужасе я сама вжимаюсь в Кота, смотрю, как сломленный Кир, скрывая слезы, уходит прочь. И я хочу окликнуть его, утешить, но знаю, что он не примет мою жалость. Что угодно, но не жалость.

Снова подступает темнота, я перестаю чувствовать объятия Кота, зато и братца больше не вижу, и это дает чувство ложного облегчения. Оглядываясь в поисках теплой куртки. Она где-то здесь, недалеко. Кот кинул ее в сторону…

Тьма раздвигается ровно настолько, чтобы я увидела, как мачеха, подбирает куртку и уносит… в спальню отца? Возвращает в комнату живущего теперь там отчима? Зачем?

Но когда Мари приоткрывает дверь, я охаю. На постели мой папа, таким, как я запомнила его за долгие месяцы бессилия и болезни.

Я бегу к двери, надеясь успеть зайти до того, как Мари захлопнет её перед моим носом. Но мачеха не закрывает дверь, наоборот, оставляет открытой, чтобы я видела, какая она заботливая.

– Тебе холодно, дорогой? Озноб? Я укрою тебя. Вот так.

Мари тщательно укрывает папу моей курткой, мне даже кажется, что душит его. Вся эта забота напускная, я вижу это по торжествующему лицу мачехи. Его выражение почти такое же, как у Андрея. Словно она устраняет помеху.

Устраняет. Моей курткой.

– …Тебе могут навредить. Отравить… Много всяких ядов…

Я резко проснулась, не в состоянии унять бешено стучащее сердце. Какой кошмар! Как такое могло приснится? Ведь я же не думаю, что Мари могла?..

Отдышавшись, я откинулась на подушки, с ужасом осознавая, что Мари могла!

* * *

Утром состояние осталось подавленным. Я не велась на попытки Кота расшевелить меня, зато завидев Кира, бросилась ему в объятия и почти сразу разрыдалась, прижимаясь к нему плотнее.

Кого я хотела больше утешить? Его или себя?

Его, за то, что не смогла разделить боль во сне, что возможно ему предстоит узнать, что отец дважды убийца. Себя, за то, что возможно жила и доверяла людям, которые сделали меня сиротой, за то, что и мой отец мог оказаться убийцей. Но я гнала от себя эту мысль.

Кот надулся. Но обиженный Кот стал привычным спутником моей жизни, поэтому я выплакалась на плече Кира, приняла ободряющие слова и снова взяла за руку своего парня.

– Когда ты едешь к нотариусу? – серьезно спросил Кир, как только я окончательно успокоилась и перестала хлюпать носом.

– Не знаю, – пожала плечами.

– Кость, ускорь отца, пожалуйста. Я не знаю, насколько хватит терпения у моего. Но нам нужно знать, что угрожает Виталине.

– Я понял, – Кот крепче взял меня за руку и притянул к себе.

А я снова хлюпнула носом, впервые отмечая, что мальчики сплотились, что даже вечно паясничающий братец нормально обратился к моему парню, а тот не набросился с кулаками на Кира за тесные объятия меня.

– Ладно. Держите в курсе, когда куда-то соберетесь. Я с вами.

После занятий нас встретил Андрей. Я снова не смогла сдержать предубеждения, находясь под влиянием сна.

Мог он оговорить моего папу и Сергея? Не стали бы его подозревать просто так полицейские в убийстве? Хотя объяснение, которое мне дал отец Кота были разумными. Или он или отчим с отцом. Но узнать это я могу только от Сергея. А если виноват он – будет ли мне в этом признаваться?

И все же появление Андрея могло значить только одно: мы едем к нотариусу!

Но поехали мы по магазинам, в поисках подходящего по сезону гардероба.

Я обреченно перемеряла многочисленные костюмы, платья, юбки и кофты. Снимала и снова надевала куртки, пальто, дубленки и даже шубы. Когда экзекуция закончилась, Андрей повел меня в обувной, где всё началось по новой.

– А по завещанию? – несмело напомнила я, когда с закупками было покончено.

– Я еще не созванивался. Но если это срочно…

– Да, срочно. Пожалуйста?

Андрей кивнул, по-отечески обнимая меня за плечи и сопровождая к машине на парковке. Кот шел за нами, волоча безумное количество пакетов.

* * *

Остаток недели прошел спокойно. Андрей пропадал на работе допоздна, Кир повадился каждый день после занятий ездить с нами к Коту на обед, ну а Кот всячески старался быть полезным и внимательным ко мне.

Одна я оставалась только на время ночного сна. Кошмары больше не повторялись, но страх перед сновидениями не пропал.

В одну из таких ночей я просидела за столом составляя список вопросов к нотариусу. Были моменты, в которых я хотела бы подстраховаться, но мне не хватало опыта. Может его ответы мне помогут.

В субботу Андрей разбудил меня довольно рано.

– Поехали.

– Куда? – спросонья не сообразила я, запахивая наброшенный на пижаму халат.

– К нотариусу. Он готов нас принять сегодня в восемь.

– О! Спасибо, – я быстро обняла Андрея за шею и закрыла дверь, чтобы в темпе одеться.

Хоть какой-то прогресс за эти полтора месяца. Сегодня я смогу получить ответы на большинство вопросов!

Мы поехали одни. Костю Андрей не взял, за рулем сидел сам. В какую-то секунду мне почудилось, что он вывезет меня в лес, достанет из багажника ружьё и выстрелит.

Помотала головой, чтобы отогнать бред подальше.

Андрей завез нас в старый район города, к респектабельному дому-памятнику, я не подумала бы, что в таком месте может работать нотариус.

Бодренький старичок с раскрытыми объятиями встретил Андрея, тепло пожал мне руку и пригласил к себе в кабинет, уютный, мужской и такой же старый, как и хозяин.

Нотариус выслушал просьбу Андрея, повторно ознакомить меня с завещанием, подчеркнув, что в первый раз Сергей не потрудился объяснить мне нюансы.

– Андрей, а можно я останусь одна с нотариусом? – смущенно попросила я, но мужчины рассмеялись, пошутив, что мне и в третий раз придется зачитывать завещание, если я не получу вразумительных объяснений от Андрея.

– Пожалуйста? – настояла я.

Видела, что Андрею не понравилось мое желание, но поколебавшись некоторое время, он оставил меня в кабинете со старичком.

Пока тот доставал документы по моему делу, я расправила на колене прихваченный листок с вопросами.

«Кто наследует состояние после моей смерти?» – значилось там первым.

Нотариус раскрыл папку, достал заламинированные листки, надел на нос очки с толстенными стеклами и начал зачитывать завещание. Я хлопала глазами, вслушивалась в юридические термины, но суть написанного ускользала от меня.

Я не юрист. Я не понимала, что, кому и как отходит. Всё оказалось еще сложнее, чем я думала.

Терпеливо дождалась, когда старичок дочитает завещание, отложит листы и, сцепив перед собой руки, посмотрит на меня.

– Спасибо, – неуверенно поблагодарила я, – мне кое-что осталось непонятным. Можно я спрошу?

– Неудивительно, что всё это для тебя китайская грамота, можем вернуть твоего опекуна, он разъяснит нюансы.

– Нет-нет, я бы хотела сама разобраться, – нахмурилась я, удивляясь, почему нотариус назвал Андрея опекуном, ведь в прошлый раз я здесь была с Сергеем и мачехой. – Вот сразу вопрос: кого определили моим опекуном? Я была уверена, что Мари… Мария, вдова моего отца, получила всё наследство и стала моим опекуном.

– Эм, согласно завещанию, деточка, состоянием распоряжаться и управлять может только мужчина. Ваша мачеха никогда не контролировала дела вашего отца и ваше опекунство.

– Но как же?..

– После смерти вашего отца шел долгий судебный процесс по праву опекунства. Его в конце концов, выиграл Бражников Сергей.

– А Мари? – я оказалась сбитой с толку.

– Это уже к сути завещания не относится.

Я опустила глаза, полностью растерянная услышанным, когда наткнулась на самый жирный верхний вопрос на листке.

– Если со мной что-то случится, кто наследует состояние после меня?

– Вы побледнели. С вами все хорошо?

Я поспешно кивнула, чувствуя, как время утекает сквозь пальцы. Вряд ли Андрей будет ждать долго.

– Кто мой наследник?

– Вы правильно подметили, что права завещать самостоятельно у вас нет. Но в любом случае, все состояние остается вашему опекуну.

– Как я могу поменять опекуна? Через суд?

– А вот тут есть тонкость. Формально вы вышли из возраста назначения вам опекунства. Остается только право распоряжением вашим состоянием. Вот его вы можете передавать по нотариальной доверенности. Кто владеет доверенностью на контроль ваших средств, тот и является по сути опекуном.

Я сидела, сложив руки на коленях, полностью оглушенная новой информацией. Значит, правильно, что я сбежала от Сергея. Но почему он медлил и не убил меня сразу, как только мне исполнилось восемнадцать?

Потому что это не его метод. Он убивает медленно…

Но тогда почему жену Андрея убил из ружья? Или это был не отчим? Ведь быстро – не его метод. А чей?

Сергей не мог убить меня еще и потому, что в день рождения я сбежала к Синельникову. Но отчим всполошился до такой степени, что приехал поздно ночью и забрал меня. Почему? Потому что не доверял Синельникову. Потому что знал его лучше меня…

Не потому ли, что быстрая расправа, как раз в духе Андрея?

Я была уже у двери. У меня резко закружилась голова и я схватилась за косяк. В нос снова ударил затхлый запах праха и гнили, как будто я снова вошла в трофейную.

– Ваш отец мечтал о счастливом замужестве, когда о благополучие его дочери будет заботиться любящий вас мужчина, – произнес на прощание нотариус.

– Спасибо, – просипела я и вывалилась из кабинета в объятия Андрея.

На юридическую достоверность роман не претендует. Условия завещания озвучены в рамках развития сюжета.

Всю дорогу домой я отмалчивалась, а Андрей пытался меня разговорить.

– Он просто зачитал завещание.

– Вы о чем-то говорили. Ты что-то спрашивала?

– Д-да…

Андрей нетерпеливым жестом велел продолжать, но я не готова была рассказывать ему о своих сомнениях.

– Я плохо поняла, о чем завещание. Он пояснял.

Андрей удовлетворенно кивнул, потом протянул ко мне руку, взял кисть и одобряюще сжал. А я опустила взгляд на его большие сильные пальцы, сдерживая порыв отдернуть руку из его. Но доказательств против Андрея у меня не было, зато пока моим состоянием распоряжается Сергей, мне безопаснее оставаться с Андреем.

Вернувшись домой, я сбежала к себе, даже отказалась впустить Кота. Мне нужно было всё тщательно взвесить, с кем я могу поделиться страхами и насколько могу быть откровенной.

Нервно крутила в руках телефон. Очень хотелось позвонить Киру. Но что-то останавливало. Почему я не хочу впустить Кота? Рассказать сначала ему?

Потому что Кот до конца нам не верил, а в ответ мы не доверяли ему.

Потому что Кир мне помогал, Кот нет.

Потому что Кот может пойти к отцу и сдать меня…

Но и Кир мог!

А ведь я до конца не доверяю никому, даже Киру.

Я отбросила телефон подальше от себя и встала к окну. Остаться совсем одной было страшно. Все же ожесточенность Кира по отношению к отцу нас сближала. Он искал доказательства вины в смерти матери, а я искала способ побега из чужого дома.

Но теперь, когда я знаю больше и могу что-то предпринять в ответ, одной обиды и ненависти братца к Сергею уже маловато. Зато с Котом связь еще меньше. Ведь у нас все держалось на любви. Но любили ли мы по-настоящему, или каждый удачно ушел от давления родителей?

Запутавшись в мыслях, прибегла к проверенному способу собраться. Взяла тетрадку, открыла с обратной стороны и записала в столбик, какие у меня остались вопросы, как я могу узнать еще больше. И кому я могу доверять? Кому от меня ничего не надо?

Получалось, что какие-то вопросы я вполне могла задать Киру и рассказать ему часть информации. Что-то можно было попросить Кота или Андрея, что не покажется им подозрительным. Самое сложное досталось мне.

Найти надежного человека, снова встретиться с нотариусом, но теперь с другим, кто не знает моей истории и моих опекунов. Разгадать все загадочные смерти. И в первую очередь – избавиться от страхов.

– Кир? Привет… Я была у нотариуса. Да, кое-что узнала. Нет, давай не по телефону. Лучше встретиться. Зря я подозревала Мари, после смерти моего папы, она не получила ни копейки. Похоже Сергей пожалел её, женившись.

– Неужели? А я помню, как он волочился за ней, выпрашивая выйти за него, – насмешливо усомнился Кир.

– Зачем? Он же в это время судился с Андреем за опекунство надо мной?

– Кажется вопросов стало еще больше, да, малышка?

– Да… Я одно время подозревала ее, хотела узнать, как заказать эксгумацию тела. Но ей невыгодна была его смерть…

– Эксгумацию? Ты серьезно? А ведь в этом есть смысл…

– Какой?

– Я подумаю и поделюсь с тобой мыслями. Будь там осторожна.

– Буду.

Я улыбалась. Все же снять с себя даже частично груз тайн и проблем невыносимо легко. Ведь у меня после папы по сути никого не осталось, а Кир, даже если потеряет Сергея, у него останется баба Галя. Она примет его, ведь он сын ее единственной дочери.

Баба Галя! Ведь она может мне помочь. Она не ищет связи с семьей, не привечает Кира и откровенно ненавидит Сергея. Значит, сможет помочь мне добиться справедливости. Нужно только обдумать как.

Я спустилась вниз, где пообедала в одиночестве, Андрей с Котом закончили раньше. А затем пошла в библиотеку, чтобы выбрать себе роман на вечер, а лучше наткнуться на семейный фотоальбом и посмотреть на жизнь счастливой, до определенного момента, семьи.

Но остановилась я напротив двери в трофейную. Она до сих пор леденила мне кровь и сковывала первобытным ужасом. Но ведь я решила быть храброй, победить свои страхи? Почему бы не начать с ужасной красной комнаты с мертвыми головами животных?

Я толкнула дверь и только на секунду замешкалась на пороге, но пока не потеряла решимость, скользнула внутрь и закрыла дверь, отрезая пути к отступлению.

В трофейной никого не оказалось. Я дошла до дивана, сдерживая дыхание, и только тогда попробовала втянуть носом воздух, зная, что даже если упаду в обморок, то не на пол.

Вздох получился жадным, и я напрасно обрадовалась, что не чувствую запахов гниения, но как только отдышалась, они полезли в ноздри, парализуя мой разум от страха. Как слепая, я трюкнулась на диван, задыхаясь от панической атаки.

Что я читала про них?

Перед глазами темнело, грудь сдавило, ноги стали ватными от слабости.

Поможет любой пакет. Я оглянулась, но ничего похожего на пакет не нашла. Можно еще сложить ладони чашечкой и плотно прижать их к носу и рту. Ущипнуть себя. Что-то посчитать – сколько деревьев на улице, пуговиц на пиджаке, книг на полке.

Щипок не помог. Воздуха и так не хватало, я не могла себя заставить поднести руки к носу и рту, чтобы окончательно перекрыть доступ кислорода.

Захлёбываясь в панике и рвущих в разные стороны ощущений, я метнулась к книжным полкам и лихорадочно стала пересчитывать книги: одна, две, пять, десять, двенадцать…

В этот момент книга соскользнула с моих пальцев и углубилась в ряду на полке, словно провалилась в пазуху.

Рядом зашуршали панели, отъезжая назад, образуя черный проём в стене. Я схватилась за горло от смердящей волны воздуха из подвала и провалилась в темноту.

Глава 9. Секретики

О моей страшной находке никто не узнал…

Я плохо запомнила, как закрыла страшный провал в стене, как уползла из трофейной, но приступ смелости обошелся мне трехдневным постельным режимом.

В этот период заботливость Андрея обострилась, домашний врач махнул на меня рукой, списывая слабость на хроническое переутомление, авитаминоз и расстроенные нервы. Кот стал несколько отдаляться, хотя возможно здесь я сама оказалась причиной, когда по собственному желанию прерывала с ним разговор, чтобы ответить на звонок Кира, или самой позвонить ему и сказать что-то важное, что вспомнила только что. Коту мое сближение с братом явно не нравилось.

Но у меня не было выбора. Я потом разберусь с настроением своего парня, когда решу назревшие проблемы.

– Кир, я не могу снова обратиться к этому нотариусу.

– Почему?

Я раздраженно вздохнула. Как же он не понимает?

– Потому что он знает и Сергея и Андрея. А я не знаю на чьей он стороне. Мне нужно узнать, как изменить условия завещания, но чтобы о моих планах никто не узнал. Понимаешь?

– Это хорошее решение, Вита. Посмотрю, что смогу сделать, не привлекая внимание.

– Спасибо, Кир.

Я совершенно точно поняла, что моя жизнь целиком и полностью зависят от того, на кого я подписала доверенность управления своим состоянием и с кем проживаю. Теперь желание отцов связать меня с их сыновьями уже не удивляло. Больше пугало, что желающих заполучить меня – две стороны. Именно это разрывало и угнетало, делая жизнь невыносимой.

Пока Сергей управлял моими активами, доставшимися от отца, я не хотела жить с ним, еще живо помнила угрозу Мари замуровать меня в психушку. Сергею невыгодно уничтожать меня, но вот изолировать – вполне.

Теперь Андрей. Ему я не доверяла на каком-то подсознательном уровне. Он совершенно точно хотел получить мое состояние, только действовал тоньше: пытался ухаживать за мной, заручиться доверием. Может мои отношения с Котом делали его долгосрочные перспективы более надежными?

Если мы поженимся с Котом, то состояние автоматически станет его. Даже с моей смертью…

Я зажала рот, чтобы удержать рыдания.

Господи, папа, ты хотел защитить меня, обеспечить надежным будущим и верным защитником, а вместо этого обрек на постоянны страх за свою жизнь, за предательство от близкого человека.

Как найти того, кому можно довериться?

Только теперь я осознала, что последние несколько лет кроме Синельниковых и Бражниковых ко мне никто не приближался. Меня качественно огородили со всех сторон. У меня не было возможности сблизиться с кем-то другим и полюбить.

Либо Кот, либо Кир.

Либо Андрей, либо Сергей.

И это по истине пугало.

– Кир!

– Малыш? Мы только-только закончили разговор по телефону. Что случилось за эти десять минут?

– Про эксгумацию. Помнишь ты говорил, что подумаешь?

Его длинная пауза напрягла.

– Я узнал. Это сложно. Фактически, должны открыть уголовное дело по факту смерти, чтобы в качестве доказательства провести эксгумацию. Это только для неопровержимого доказательства вины. Как понимаешь, обвинения ты выдвинуть против мачехи не сможешь.

– Не смогу…

– Поэтому вскрытие проводить не будут.

– Кир, даже если я родственник? Даже если я так хочу?

– А основание?

– Хорошо. Я придумаю основание.

В тот вечер я извинилась перед Котом и разорвала наши отношения.

– Кость, я хочу, чтобы ты правильно меня понял. Я не хочу чувствовать давление ни с одной стороны. Ни от вас, ни от них.

– А при чем здесь мы? – кипятился Кот.

– Я вижу, что ты ждешь от меня большей близости, но я не готова. Прости.

Кот выскочил из гостиной, громко хлопнув дверью. Наверное, именно на этот звук пришел его отец.

– Виталина? Ты одна? Я был уверен, что вы закрылись с Костей.

– Нет, мы расстались с Костей, – выдохнула я, подавляя слезы.

– Расстались? – неожиданно холодно переспросил Андрей.

– Да. На время. Чтобы переосмыслить отношения.

Пока я говорила, Андрей подходил все ближе, невольно побуждая во мне нервную дрожь.

– Девочка моя, ты просто напугана, потеряна. Я понимаю тебя… Как я тебя понимаю. Остаться совершенно одной, без семьи, без отца.

Андрей сграбастал меня в объятия и укачивая прижал к себе, не переставая жалеть и уговаривать. Я закрыла глаза, растекаясь от такой заботы и любви и не веря. Не веря в ее искренность!

– Андрей, – неуверенно прервала я поток его слов. – Я еще могу остаться у вас, или мне лучше уйти?

– Конечно, ты останешься! Даже речи быть не может, чтобы ты ушла. Куда тебе идти? А Костя… Я уверен, вы помиритесь с Костей. Просто сейчас многое наложилось на тебя. Это пройдет.

Я ему верила, ровно до того момента, пока Кот назло стал меня игнорировать и приставать к сокурсницам.

Но я даже это перенесла бы достойно, если бы в ответ девочки не начали подкалывать меня. Оказывается, самой классной я была только рядом с Котом, но как только Кот от меня отказался, сразу стала парией.

– И почему это Витька одна сидит по центру и занимает всю парту? – насмешливо пропела задира нашего курса, сбрасывая на пол приготовленные мной учебники.

Я оглядела в миг затихший курс. Все с жадным интересом следили за ссорой. Но Кости в лекционном кабинете не было. Теперь понятно, почему блондинка так осмелела.

Игнорируя её, я наклонилась за упавшими книгами, когда она перехватила меня за волосы и резко дернула вверх, сбивая с сиденья и ставя в унизительную позу, на колени перед собой.

– Смотри в глаза, когда с тобой разговаривают, малахольная!

Я вцепилась в ее руки, пытаясь ослабить хватку, чтобы дурында не вырвала мне волосы. Вокруг собрались сокурсницы, безучастно поглядывали парни и ни один не вступился, не прекратил издевательства надо мной.

– Пусти!

– А то что? Костик примчится и принцессу свою спасёт? Ахаха… Или ему наплевать? Что-о мне подсказывает, что всем напле…

– Руки убрала, или без рук останешься.

Я еле сдержала рыдания, пытаясь пригладить рассыпавшиеся по плечам взлохмаченные волосы и одновременно засунуть учебники в сумку. Оставаться на лекциях я не собиралась. Только не сегодня.

Кир, а это был он, прошел от входа, раздвинув сгрудившихся сокурсников, подхватил меня под локоть, забрал сумку с учебниками и потащил на выход.

– И что это было?

– Я… я не знаю.

– А я, кажется, знаю. Ты порвала с Костями?

– Не зови его так…

– Ну понятно. Идем в кафе. Пообедаем.

Я не могла вернуться на лекции, но и возвращаться так рано в дом к Синельниковым не хотела. Зато рядом с братцем мне было спокойно.

– Ты тоже прогуливаешь?

– Не страшно. У меня практика. Сдам отчет и все зачтется.

Кир заказал блинчики с сиропом и капучино. Для меня. Он в своей манере легкого стёба рассказывал последние сплетни из дома, а я смеялась над обломами Мари. Если бы я в такое время была у нее под рукой – мне было бы не смешно, но в пересказе от братца всё казалось комичным.

– А Сергей?

– Ты спрашиваешь про отчима? – усмехнулся Кир. – С чего бы? Соскучилась?

– Нет.

– Может, хочешь вернуться?

Я промолчала, запивая сладкий блинчик приятным, с шоколадным привкусом, напитком. Потом отвернулась к окну, решаясь на страшное признание и еще одно сближение с Киром.

– Я что-то нашла в их доме.

– Что?

– Не перебивай… Это что-то на уровне интуиции. Когда я захожу в его трофейную…

– У него есть тро… Прости. Продолжай.

– В трофейной я всякий раз чувствую удушье. Знаешь, я начинаю задыхаться от кошмарного запаха разлагающегося мяса, гниющей крови…

– Дыши, слышишь? Успокойся и дыши! Мы в кафе. Я с тобой. Дыши со мной… Вздох. Не торопись. Медленный выдох. Еще раз. Раз… Два…

Я выходила из очередной панической атаки, судорожно хватаясь за руки Кира и боясь отвести от него взгляд. Он контролировал мое дыхание, считал вздохи и выдохи, сжимал запястья в такт счету. И я гораздо быстрее пришла в себя.

– Как часто с тобой такое происходит?

– Случается.

– В нашем доме с тобой такое тоже было?

– Нет. Кажется, нет.

– Тогда, возможно, тебе действительно лучше вернуться.

Я отпустила его руки и откинулась на спинку.

– Пока доверенность на Сергее, я не смогу вернуться домой.

– Как это связано?

– Помнишь ты спрашивал, кому достанется наследство после моей смерти?

Кир кивнул.

– Я выяснила.

– Неужели всё отойдет Машке?

– Она никогда не наследовала состояние папы. Моим опекуном через суд сразу был назначен Сергей. А Мари, как я понимаю, просто пристроилась к нему.

Кир помотал головой, как будто пытался стряхнуть полученные от меня новости.

– Подожди-подожди! Не он подцепил Машку ради тебя, а она присела на него, чтобы остаться с тобой? Бред. Какой же бред! Тогда почему он её не прогонит сейчас? Они постоянно сорятся, спят в разных спальнях… Черт, у них уже доходит до дележа имущества! Они орут так, что крыша над головой трещит…

– Кир?

– Я серьезно, Вита.

– Кир, ты до сих пор спишь на чердаке? Почему?

– Я не могу занять твою комнату. Ты же вернешься?

– Когда-нибудь, – неуверенно пообещала я, – это же мой дом…

– А пока, малыш, пообещай, что больше не пойдешь в трофейную. Пусть Синельников сам разбирается со своими скелетами. Обещаешь?

Я покачала головой.

– Хочу всё выяснить сама. До конца.

– Это глупо, Вита. И небезопасно.

– Пока доверенность написана на Сергея, у Андрея я в безопасности.

– Ах, да. Ты хотела рассказать про порядок наследования.

С минуту меня метало от желания сказать правду и от страха быть пойманной на этой правде.

– Д-да… Мой наследник – твой отец. И мне безопаснее остаться у Андрея. Сам понимаешь. Ты знаешь, что он сделал с твоей матерью.

Кир сразу замкнулся, но я как никто его понимала.

– Кир, я боюсь возвращаться, пока не найду способа защититься от твоего отца.

Он кивнул, пересел ко мне на соседний стул и обнял. Так мы и просидели какое то время, пока не пришло время возвращаться.

По дороге к Синельниковым я купила газету с объявлениями и спрятала ее в сумку. Теперь много придется организовать и решить самой.

Вот только в доме меня уже ждал Андрей.

– Мне позвонил Костя, – пояснил он. – Что-то случилось?

Я нервно дернула плечом.

– Ничего. Со временем, когда все привыкнут, что мы больше не с Котом, всё будет хорошо.

– Вы больше не с Котом, – задумчиво протянул Андрей. – Ты не любишь его? Он тебе не нравится?

Я смутилась, не зная, что сказать отцу моего бывшего парня. К тому же я сама еще не разобралась в своих чувствах. Несколько минут я что-то бормотала про проблемы, трудности и тут же заверяла, что все это на время, что мы разберемся.

И конечно не ожидала, когда Андрей обнял меня за плечи, повернул к окну, чтобы лучше видеть мое лицо и загадочно произнес:

– Да, он слишком зелен и глуп для такой девочки, как ты.

– Я? Он… Нет! Кот отличный парень. И я думаю, мы останемся с ним друзьями…

– Друзья – это слишком мелко. Как подачка. Как пощечина в ответ на чувства. Он глуп, несмотря на то, что мой сын. Упустил такую жемчужину.

Я стояла не в состоянии шелохнуться, завороженная его тихим голосом и поглаживающими движениями ладоней.

– Ты слишком прекрасна, слишком слаба и ранима… Как мать. Я не должен был отдавать тебя сыну. Я сам должен следить и лелеять тебя.

– Леле… Что?

Губы Андрея легко коснулись моего лба, потом виска. И он прошептал мне на ухо, от чего по спине и плечам побежали мурашки.