Текст книги "Мама на полставки"

Глава 37

Аня

Денис посмотрел на мены тяжелым взглядом, в котором была боль, и покачал головой.

– Нет, Аня, я не ошибся. Это был отец. Он поджидал меня возле фитнес-центра. Сначала просто, чтобы поговорить. Вернее, налететь с обвинениями. Оказывается, домой уехала только мама, а у него здесь были дела по планируемому бизнесу с другом. Как-то он хотел приехать вечером и увидел меня с Аликом. Я хорошо помню, что в тот поздний вечер мы возвращались из кафе, вели себя довольно открыто. Отец все понял и проследил за нами, понял, что Алик остался у меня с ночевкой. Может быть, даже видел, как мы утром расходились каждый в свою сторону. В общем, отец выжидал целый день, чтобы вечером начать со мной мужской и жесткий разговор! Он дал мне в морду… Этого под синяками не видно, но челюсть ноет. Потребовал, чтобы я завязывал с этой немужицкой темой и завел себе бабу! Даже предлагал поехать к проституткам. Тьфу, тошно… Скрываться больше не было смысла. Я сказал, как есть. Стало легче на душе. Да, я испытал облегчение. Отца было не узнать. Он еще раз потребовал, чтобы я бросил здесь все и вернулся, чтобы не смел это выпячивать. Отец потребовал, чтобы я даже завел себе женщину с детьми, мол, если у самого бабе вставать не получается, возьми уже с ребенком! Он потребовал, чтобы я жил скрытно и не смел этот позор выпячивать. Я ответил, что никуда не поеду и сам разберусь. Он пригрозил найти Алика и отделать его толпой. Все, в этот момент меня как будто подменили. Я был спокоен на его оскорбления, но не смог стерпеть, когда он начал поносить Алика и обещать его избить. Я вспылил и ударил отца в ответ, у нас завязалась драка. Кажется, я сломал ему нос и парочку ребер. В итоге он отказался от меня. Сказал, что я ему больше не сын. Я думал, что на этот разговор окончен. Но потом… случилось это. Я просто шел к своей тачке и услышал рев двигателя позади себя, обернулся. Вспышка. Удар… Темнота.

– Ты уверен, что это был твой отец?

– Уверен. Эта вспышка фар осветила его лицо и номер машины. Все отпечаталось в моей памяти. Это был он, но сама понимаешь, заявлять на него я не стану. Вот так…

Денис помолчал и тяжело вздохнул:

– Прости, что вывалил на тебя, мне нужно было это кому-то рассказать. Кому-то, но не Алику, он бы точно помчался восстанавливать справедливость и мир во всем мире.

– Но ты не можешь от него такое скрывать! – возразила я. – Ты просто обязан сказать ему сам! Ну или я скажу, он из меня всю кровь выпьет, но добьется правды.

– Родители не интересовались мной? – спросил Денис. – Нет, наверное, отец надеется, что я сдох.

– Не говори так! Он поступил ужасно, но, думаю, со временем он раскается и попросит у тебя прощения. Ведь ты все равно его ребенок…

– Уже нет. Он от меня отрекся. Отрезал. Выбросил из семьи…

– Но так не бывает. Просто не думай об этом сейчас.

– Как? Я глаза закрыть боюсь, перед глазами стоит это все.

– Тебе станет легче. Ты поговорил со мной, это не будет тебя терзать так сильно. Со временем боль уйдет… Послушай, рано или поздно это бы все равно открылось!

– Кто-то всю жизнь живет, не показывая свое истинное «я». Семьи заводят… – задумчиво произнес Денис. – Таятся от всех. Не знаю даже. Мне было нелегко принять себя таким… На открытую демонстрацию отношений я так и не решился, хоть Алик настаивал. Но теперь случилось это, и я просто потерян. Может быть, стоило прятаться, как многие другие. Просто прятаться и забить?

– Я понимаю, что тебе сейчас сложно. И физически, и морально. Тебе нужно отдохнуть, Дэн. Ты едва очнулся, но уже пытаешься решить глобальные проблемы. Подумай вот о чем. Ты был так рад видеть Алика! Неужели у тебя нет к нему глубоких чувств?

– Есть, – ответил без колебаний Дэн. – Когда вы вошли, вернее, когда я увидел его, словно луч солнца проник в мое темное царство.

– Ну вот, видишь! Я просто не представляю, как ты собираешься с ним порвать, сделать больно себе и ему. Я не знаю, что ты решишь для себя, навязывать не вправе. Может быть, ты даже решишь лишить себя права быть счастливым и станешь прятаться, как предложил отец, создашь фикцию брака и семьи. Только если что-то решишь, не затягивай с ответом и не скрывай это от Алика. Черт побери, он просто обязан услышать все то, чем ты поделился со мной. Всеми мыслями, переживаниями… Всем, что тебя тревожит. Алик достоин открытого разговора. Не вздумай водить его за нос! Это больнее всего! – пылко заявила я.

– Я чего-то не знаю? Ты же сейчас не только про нас с Аликом?

– Всего-то выяснилось кое-какое вранье, с которым я не смогла смириться.

– Кажется, у тебя на личном тоже все непросто. Ты не уедешь? – поинтересовался Денис. – Прошу, не уезжай. Эгоистично просить тебя о таком сейчас, знаю, но ты наш хороший друг и нам будет тебя не хватать!

– Наш, Дэн. Ты говоришь «мы» про себя с Аликом. Это говорит о многом. Я не думаю, что тебе стоит добровольно отсекать от себя возможность быть счастливым и жить с любимым человеком. Уступишь один раз, неизвестно, что этот деспот-отец потребует от тебя в следующий раз! – я решилась высказать свое мнение прямо.

Дэн закивал головой.

– Да, ты права. Я и сам больше склоняюсь к мысли, гори оно все, я уже высказался и решил для себя. Просто это путь в отрицание семьи, а они для меня тоже дороги, и эти сомнения, эти мысли не дают покоя. Я едва очнулся, да… Но за несколько минут в моей голове такой ураган всего…

– Понимаю. Тебе просто нужно отдохнуть и выспаться. Если тебе тяжело, я сама расскажу Алику о том, что произошло и почему это тебя тревожит. Но будет лучше, если он услышит это от тебя.

– Я поговорю с ним, – кивнул Денис. – Сегодня же. Спасибо за поддержку!

Денис сжал мою руку своими пальцами.

– А что касается тебя? Надеюсь, ты не надумала сбежать в провинцию?

– Я еще об этом не думала. Не знаю, насколько возможно остаться и не тревожить разбитое сердце.

– Ань, нет разницы, где ты будешь жить: здесь или в другом месте. Важно только одно: твое сердце, будь оно счастливым или несчастным, всюду будет с тобой. Говорят, из глаз долой, из сердца вон. Но это верно лишь на треть или того меньше!

– Спасибо, утешил.

– Я дерьмовый утешитель, знаю. У Алика получается лучше. Извини.

– Нет, все хорошо. Тебе не за что извиняться. Думаю, ты прав по-своему, может быть, даже больше, чем я хочу и могу это признать.

– Все наладится. Помни. Можно попросить тебя остаться в городе и никуда не уезжать?

Я даже не знала, что ответить на такую просьбу. У меня онемел язык, а все тело было скованно лишь одним желанием: сбежать, как можно дальше от Эмина, от города, где он живет… Денис продолжил говорить:

– Знаю, что тебе самой сложно. Просто не хочу оставлять Алика одного. Он стойкий, но ему нужно дружеское плечо и рука, которая не позволит ему наделать глупостей.

– Например?

– Например, позвонить моему отцу и высказать ему кучу всего неприятного. Он это умеет…

– Я буду рядом и постараюсь не допустить, чтобы Алик так сделал. Но я не могу круглосуточно дежурить над ним.

– Да. Понимаю. Поэтому прошу позови его сейчас. Мы поговорим…

Я пообещала Денису, что помогу, чем смогу, и пригласила к нему Алика. Пока парни разговаривали, я вновь осталась наедине со своими мыслями и усмехнулась тому, как раздавала советы другим, но не знала, что делать с собственной жизнью.

Парни разговаривали долго. Даже медсестра появлялась несколько раз и деликатно напоминала, что Денису нужен покой. Наконец, Алик появился в коридоре и рухнул на диван рядом со мной, выжатый, как лимон, сильно побледневший, с плотно сжатыми зубами.

Я не стала спрашивать, все ли хорошо. Было видно, что Алик переживает и пропускает через себя сказанное Денисом. К тому же я не знала, к какому решению пришел Денис. Честно говоря, я думала, что Денису стоило бы остыть, прежде чем принимать кардинальные решения.

– С Денисом все будет хорошо, – наконец сказал Алик. – Я провел бы в больнице все время, пока Дэн здесь, но он отправил меня домой.

– Вы поговорили?

Алик кивнул.

– Он мне все рассказал. Так тяжело… Я не понимаю! Не понимаю, как можно быть такими жестокими.

Я погладила парня по плечам, он протер глаза кулаками.

– Дэн заявил, что мы вместе, несмотря ни на что… – произнес с гордостью. – Мы справимся, конечно. Вместе. Но я все равно не понимаю поступка его отца. Внутри так давит и бурлит одновременно. Я чувствую, что могу сделать что-то. Держи меня, Аня. Просто держи!

– Я буду рядом. Как выяснилось, все равно мне некуда спешить! – я попыталась обернуть все в шутку.

– На твоем месте я бы так не говорил. Откровенно говоря, мне тоже есть куда спешить. Наш коллаб с дизайнером при твоем участии, что называется, выстрелил! Представляешь? Ри заметили, пригласили сотрудничество от агентства, продвигающего крутых молодых дизайнеров. Они настояли на том, чтобы модель осталась той же. Ты им понравилась, Аня. Так что, если ты не против, то скоро станешь лицом молодого, но подающего надежды бренда одежды!

– Ого… Ого… Черт, я даже не знаю! Это так неожиданно!

– Соглашайся. Шанс выпадает лишь раз.

– Никогда не думала, что популярность мне светит.

– Судьба везде найдет, даже за печкой. Нам предстоит много работы, конечно. Но я бы хотел, чтобы ты согласилась. Ри там все разруливает, пока я немного не в форме. Но знай, что нас пригласили на вечер в ресторане, чтобы обсудить детали.

Я немного помолчала, не зная, что сказать. У меня было странное ощущение: казалось, что я падала и одновременно с этим взлетала. Меня как будто мотало то вверх, то вниз в мощном потоке, против которого я ничего не могла поделать!

– Нам нужно отдохнуть. Всем! – решительно заявил Алик. – Один звонок, и мы поедем ко мне домой.

– Что ты хочешь?

– Хочу воспользоваться связями и попрошу, чтобы мне выделили парочку бодигардов. Поставлю охрану возле палаты Дениса. Лишним не будет. Это, во-первых. Во-вторых, если ты хотела переночевать в квартире Дениса или вообще жить там, делать этого тоже не стоит. Из тех же самых соображений безопасности. Кто знает, что в голове у этого психопата! Он наехал на собственного ребенка, может взорваться злобой и на тебя, скажет, ты помогала Денису врать или вообще запишет тебя в кое-что похуже… В общем, ты едешь со мной. Я беспокоюсь за тебя и корыстно надеюсь, что ты поддержишь меня и отвлечешь от тревожных мыслей. Напьемся… Расскажешь, что у тебя стряслось как можно подробнее. Я хочу знать всеееее!

* * *

На следующее утро я проснулась в большом пент-хаусе Алика с гудящей головой и попыталась вспомнить все, что было. Удавалось с трудом… Казалось, что я выпила целую канистру мартини.

– Просыпайся, спящая красавица! – раздался стук по двери спальни. – Папочка принес тебе выпить!

– Входи, не заперто, – ответила я слабо.

Алик вошел с подносом, на котором стоял графин с мутной жидкостью и два бокала.

– Что это? Почему не шипучка?

– Шипучка – полная ерунда. Попробуй эту бурдень, и она вернет тебя к жизни.

– Это что, рассол? – принюхалась я.

– Лучше тебе не знать, что это. Я сам содрогаюсь от омерзения, замешивая это по рецепту моей бабушки, но ставит на ноги лучше всяких шипучек. Бабуля знала толк, как снять синдромы похмелья. Дед любил выпить. Кстати, когда выяснилось о моих предпочтениях, родители были в некотором шоке, а бабуля сказала им: «Какая вам, к черту, разница, с кем спит Алик. Не слепых же котят он трахает!» – в голос заржал приятель. – Для моей бабушки все самые страшные ругательства и преступления звучали в сочетании со слепыми котятами.

– Кажется, у тебя была мировая бабушка.

– Самая лучшая! Именно она и продавила мнение родителей, капала им на мозг так же усердно, как заставляла всю семью носить связанные ею носки. Хочешь? У меня есть полный ящик теплых носков. Даже с лейблом Валентино в исполнении моей бабули!

Алик продемонстрировал мне свою идеально гладкую ногу с натянутым шерстяным носком.

– Не думала, что ты замерз. Кажется, у тебя здесь полы с подогревом по всей квартире.

– Я и не мерзну! – усмехнулся Алик, потягивая кисловатую жидкость. – Я надеваю бабулины носки, когда все кажется сложным. Стоит их надеть, как мне сразу становится тепло на душе.

– Я сейчас расплачусь…

– Глупая, лучше возьми носки и пей. У нас сегодня встреча, а ты выглядишь как панда, нужно привести в порядок тебя и меня, кстати, тоже. К счастью, у меня есть знакомый косметолог, с волшебными ручками! Она восстановит наши опухшие мордашки за каких-то два часа, будем выглядеть свеженькими и отдохнувшими!

Алик веселился, кажется, у него было отличное настроение, и он понемногу заразил им меня. Я согласилась на косметолога, втянулась в примерку одежды к ужину, на котором должны были обсудить детали.

Сердце, конечно, валялось где-то в ногах, будучи разбитым. Но как оказалось, с ним вполне можно было жить и даже улыбаться, если не затрагивать болезненную тему утраченного доверия.

Глава 38

Аня

В ресторан мы отправились вместе с Аликом и Ри. Дизайнер была вне себя от счастья, постоянно расправляла на мне складки платья, созданного ею. Оно было довольно необычным на вид, я боялась, что буду чувствовать себя в нем неуютно. Но как оказалось, все опасения были напрасными. Стоило мне его надеть, как не захотелось из него вылезать.

С нами отправился еще одна молодая женщина, лет тридцати с небольшим, менеджер Алика, Марина.

– Все спорные вопросы доверь ей, Марина отметит их и потом обсудит с юристами.

– Вообще никогда не соглашайся сразу на все, что тебе предлагают, – посоветовала Марина. – Всегда можно выторговать немного больше выгодных условий. Чаще всего, такие агентства продавливают под себя молодых участников, навязывая им кабальные условия. Но происходит это лишь из-за неопытности, отсутствия грамотного менеджера и банального незнания договора, которые многие спешат подписать сразу же! В общем, этот красивый, но жестокий бизнес, в котором нужно держать ухо востро. Но сегодня можешь расслабиться! Алик сказал, защищать интересы Ри и твои, как его собственные. Поэтому все будет в порядке… Я выбью для вас хорошие условия и достойный процент от сделок.

Все-таки я волновалась безумно! Впервые участвовала в подобном. Переживала. Я была удивлена, когда увидела, что вечер для обсуждения важных моментов будет проходить в атмосфере веселой вечеринки в зале ресторана-клуба.

– Здесь всегда так, – объяснила Марина, верно считав мое удивление. – Это, кстати, еще один из важных моментов. Никогда не пей на таких встречах. Даже если тебе кажется, что тебя не унесет с одного бокала шампанского, поверь, не стоит проверять, так ли это. Унесет… Наутро проснешься с гудящей головой и тонной обязательств, на которые ты уже подписалась.

– Надо же, сколько подводных камней!

– Мы просто в море, полном острых рифов… Но это не значит, что ты не должна получать удовольствие от веселья. Все, в общем-то, неплохие и не желают тебе зла намеренно. Просто это бизнес, детка.

– Ничего личного.

– Именно так.

Я послушалась совета Марины и не стала ничего пить из спиртного. Откровенно говоря, и не собиралась! Хватит мне вчерашних посиделок с Алик под один бокал мартини, который был «Честно-честно, всего один бокал!» Но в итоге этот всего один бокал превратился в целую бутылку!

В целом, я хорошо проводила время, чувствуя поддержку Ри и Алика. Марина, как и обещала, была на страже наших интересов. Вечер получился замечательным.

– Пойдем попляшем? – предложил Алик, когда заиграл хит этого лета, заводной трек.

– Думаешь, стоит?

– Стоит. Жизнь продолжается. Жаль, что Дэна нет рядом. Но он строго-настрого запретил мне появляться у его постели с унылым видом и приводить тебя в таком же настроении. Лучше, пусть он порадуется за нас.

Алик все-таки вытянул меня на танцпол и приобнял в танце, опустил руки на мою талию. Парень танцевал превосходно, вел уверенно. Но внезапно я ощутила, как мой затылок начало печь от пристального взгляда.

Это ощущение не покидало меня ни на секунду. Кровь взволновалась, сердце забилось часто-часто…

А потом вдруг произошло кое-что возмутительное!

Я ощутила, как сзади ко мне кто-то приблизился и властно опустил на мои бедра ладони. Алик все еще обнимал меня за талию, но этот наглец, подошедший сзади, прижался и не собирался меня отпускать.

Тело пронзило судорогой узнавания. Эти ладони и пальцы, их касания я узнала, даже не оборачиваясь. Это был Эмин.

– Свободен, Альберт, – сказал он Алику тоном, не допускающим возражения. – Этот танец – мой!

Я задохнулась от возмущения: разве можно было действовать так нагло и идти по головам? Алик же мгновенно отошел, подмигнув напоследок.

Ох, хитрец! Я была на него зла. Он стопроцентно видел, кто ко мне приближался, и не предупредил! А я бы… Даже не знаю, что сделала, зная, что в зале есть Эмин, зная, что он направляется в мою сторону.

Объятия Эмина стали еще крепче и настойчивее. Он практически расплющил меня по своему телу, показывая, насколько его взбудоражила наша встреча. Голова пошла кругом от такого тесного контакта. Его бедра вжимались в мои, он медленно танцевал и создавалось ощущение, что этот медленный танец – просто провокация в чистом виде.

Извернувшись, я хотела шлепнуть его по щеке, но он перехватил мою руку и просто прижался щекой к раскрытой ладони. Вторая рука требовательно оплела талию и дернула меня.

Теперь мы снова были близки. Практически неразделимы. Эмин часто дышал, и стук его сердца отдавался в моей грудной клетке, как эхо.

Глаза в глаза. Прочный канат связи.

Чувственный ритм танца. Наши бедра так близко. Дрожь.

Мурашки по телу…

Беспрестанно екало где-то внутри.

Я плавилась от его взгляда и была раздосадована на себя, что Эмин так сильно меня волновал.

– Аня, позволь мне сказать. Мы не закончили разговор.

– О твоем обмане и нелепых оправданиях? Здесь больше нечего добавить, Эмин. Ты поступил нечестно по отношению ко мне и если бы не досадная случайность, ты бы никогда не признался. Я так и продолжала бы отрабатывать стоимость якобы утраченной ценной статуэтки и греть твою постель между делом!

– Нет. Ты не права. Я хотел с тобой поговорить. Но по закону подлости, все вылезло гораздо раньше.

– По закону справедливости! – возразила я.

– По закону справедливости ты должна дать мне шанс высказаться. Выслушай меня.

– Уже слушала.

– Но не услышала главное! Слышала ли ты, как я говорил, что влюбился в тебя? – напористо спросил Эмин.

По телу прокралась сильная судорога. Жар тела Эмина возрос, и я среагировала на него так же, чувствуя, как его близость заставляла меня пылать. Разумные мысли начали тонуть в мареве восторга после его слов.

– Я в тебя влюбился, – повторил он. – Потерял голову.

О нет…

– Люблю тебя…

Сердце снова выдало мучительную и учащенную дробь вместо привычного ритма.

– Я жалею, что решился на обман. Ты просто была не похожа ни на одну из тех девушек, с кем я имел дело. Ни на одну из них. Все мои привычные методы обольщения на тебе не срабатывали, поэтому я решился на небольшую хитрость. Казалось, все подталкивало меня именно к этому. Я сглупил, мои чувства к тебе гораздо глубже, чем просто желание переспать. Ты лучше всех, с кем я когда-либо имел дело и, однозначно, лучше меня самого. С этим даже спорить не нужно, это действительно так. Скажи, что я могу сделать для того, чтобы ты простила мне хитрость? Я не ублюдок и не собирался сдирать с тебя плату за то, чего ты не портила. Планировал поговорить откровенно… Мне лишь немного не хватило времени. Я углубился в решение собственных семейных сложностей и даже не подумал, что потеряю тебя именно в этот момент. Ты так нужна мне… Ты нужна нам с Дариной. Ань, прошу…

– О чем ты меня просишь? Помочь тебе с Дариной? Ты очень жестоко и расчетливо пользуешься моими слабостями!

– Я говорю от чистого сердца. Позволь?

Эмин медленно перетянул мою ладонь вниз, на грудную клетку, которая ходила ходуном от эмоций. Меня потрясло его взбудораженным состоянием, буквально пробрало до глубины души. Эмин выглядел таким искренним, а Дарина… Как же Дарина? Я так скучала по ней!

– Эмин…

Я всего лишь тихо позвала его по имени, а он прижался щекой к моей щеке и продолжил танец.

– Не могу без тебя. Не хочу. Позволь мне быть рядом…

Глаза закрылись от его голоса, посылающего чувствительные импульсы в самое сердце. Но неужели я так просто и быстро поддамся соблазну?

Я еще не знала, чему верить – сердцу, которое истосковалось по нему, или разуму, который твердил, что мне нужно остыть и решить, нужен ли мне этот мужчина по-настоящему. Что вернее, какой он – настоящий? К своему большому сожалению я до сих пор не была уверена, что он со мной не играл.

– Ответь, Аня. Просто скажи, мои чувства взаимны? Ты чувствуешь хотя бы треть того же, что чувствую я?

– Я не уверена ни в чем. Но точно знаю, что не готова сейчас дать тебе еще один шанс. Прошло слишком мало времени.

– Думаешь, нам нужно больше времени поскучать друг по другу?

Губы Эмина сдвинулись всего на сантиметр или на два сантиметра ближе к моим губам, а я вдруг запаниковала, понимая, что, если он меня поцелует, я не смогу удержаться.

Мне хотелось его поцелуев, еще больше хотелось услышать его признание в любви еще раз, но я точно знала, что он умел быть чертовски обольстительным, когда ему это было нужно… Он сам был нужен мне. Я лишь хотела быть уверенной, что тоже нужна ему.

По-настоящему.

– Пожалуйста, нет.

Я отвернула голову в сторону, уйдя от не свершившегося поцелуя. Эмин тяжело вздохнул.

– Окей, я тебя понял. Тебе нужно время. День-два?

– Эмин!

Я возмущенно посмотрела в его темные глаза, чтобы понять: шутит он или нет. Но он был предельно серьезен и смотрел на меня с жаждой. Казалось, что для него и один-два дня в разлуке станут серьезным испытанием.

– Я не знаю. Откровенно говоря, я даже не знаю, почему разговариваю с тобой сейчас и почему позволила тебе прервать мой танец с Аликом. Более того, как ты здесь оказался. Ты, что, следишь за мной?

– Да. Слежу. Я хочу быть рядом, хочу быть в курсе, что у тебя происходит. Кажется, у твоих друзей приключилось несчастье? Поэтому ты сорвалась к ним?

– Все наладится. Но не стоит за мной следить.

– Наблюдать. Пристально. Так лучше?

– Я думаю, ты вообще не должен делать ничего из этого. Так будет лучше.

Эмин плотно сомкнул губы и посмотрел на меня решительно, словно говоря, что мои слова ничего не изменят в его отношении ко мне. Это будоражило и завлекало… Я словно танцевала над открытым пламенем.

Мне нужно было разорвать этот танец и уйти в ту же секунду, но вместо этого я задала новый вопрос Эмину:

– Почему ты не позволил Алику танцевать со мной? Мог бы дождаться окончания танца.

– Нет, не мог.

Он прижал меня еще ближе, и его ладонь переместилась с талии на нижнюю часть моей спины.

– Наблюдать, как ты с ним танцевала, как прижималась к нему, было выше моих сил. Я просто не мог ждать. Это сводило меня с ума.

– Алик – гей! – возразила я.

– Не имеет значения. Плевать, кто он. Будь хоть оскопленным евнухом! Мне не нравится видеть, как он тебя обнимал, как прижимался близко и шептался на ушко. Не нравилось. Я ревную, и точка!

У меня пересохло в горле от его слов. Я чувствовала, что была готова сдаться, и возмутилась: почему ему так быстро достаются победы? Буквально все… Неужели утраченное доверие можно подлатать так быстро? Я прислушалась к себе: нет, в груди еще ныло, эта тупая, ноющая боль до сих пор чувствовалась под налетом радости и возбуждения.

– Я так хорошо чувствую тебя, буквально каждым сантиметром кожи. Я знаю, что у тебя бегут мурашки от звука моего голоса, – продолжал искушать меня Эмин.

– И собираешься этим воспользоваться?

– Всего лишь хочу провести остаток жизни с тобой и наслаждаться каждым ее мгновением.

Он был так близко, я чувствовала тепло его тела и приятный зной парфюма, оно окутывало мое тепло как будто нежнейшим бархат.

– Ты – моя.

– Прошу, перестань. Я еще не давала согласия.

Еще?!

Проклятье, Аня! Будь благоразумной!

Этому ловеласу ничего не стоит сказать несколько красивых слов, а ты растаяла, как кусочек молочного шоколада от тепла его рук.

– Дай мне время.

– Только с одним условием.

– С каким же?

– Ты сходишь со мной на свидание.

– Я могу сказать «нет».

– Но ты этого не хочешь. Ты хочешь быть со мной и боишься, что это снова окажется игрой. Мне жаль, что ты так думаешь. Я понимаю причины и всем сердцем хочу это исправить. Поэтому прошу не говори мне «нет».

Эмин легко коснулся моих губ и задрожал, мгновенно отступил. Его глаза сверкали, он крепко стиснул зубы, словно ему стоило больших трудов сдержаться и не продолжить начатое. Однако после этого он отвел меня к столику, за которым сидел Алик и усердно делал вид, будто не наблюдал за нашей парой во все глаза, пока мы танцевали.

– Возвращаю Анну на место. Будь так добр, проследи за моей девочкой, – попросил Эмин.

– Прослежу, – ухмыльнулся Алик, расплывшись в улыбке, как будто кот, наевшийся сметаны.