Текст книги "А может, в этот раз?"

Глава 20

Вот уже сутки, как Джо забрал Кристину из бара. Он сидел на крыльце дома Кэннонов в Неваде, ожидая восхода солнца.

Кристина спала, укрывшись лоскутным одеялом, сделанным еще ее прабабушкой. Она была совершенно истощена и физически, и морально. Только сна и покоя было недостаточно, чтобы восстановить силы. Она нуждалась в своей семье.

И семья была здесь, рядом, готовая и способная помочь. Кэнноны встретили ее так, как, он знал, и должны были встретить. Не задавая вопросов. Без упреков. С распростертыми объятиями. И самое чудесное заключалось в том, что так же встретили и его, Джо, и Маринину дочку, словно и он, и младенец тоже были членами семьи.

Джо прислонился к перилам, прислушиваясь к звукам просыпающейся земли.

Здесь он был дома. На этой земле, которая не умела прощать. С этими людьми, способными простить многое. С женщиной, которую он любил так давно, что уже не мог вспомнить то время, когда он жил без этого чувства. С новорожденной малюткой, которая так нуждалась и в нем, и в Кристине. И все это имело для него огромное значение, большее, чем тысячи других вещей, которые могли лишь казаться важными и исчезать в мгновение ока. Земля, семья – вот та единственная реальность, которая имеет силу и протяженность во времени.

Он всегда это знал. Теперь эта истина стала доступна и Кристине.

Если бы только это знание не было приобретено ценой смерти юной женщины, наделенной сильным характером и отзывчивым сердцем.

– Ты сегодня рано встал, сынок. – Сэм вышел на крыльцо, едва небо стало розоветь на востоке. – Не спится, Джо?

– Не хочется пропускать такое, – ответил Джо, указав рукой в сторону восходящего солнца.

– В этом что-то есть! – понимающе кивнул Сэм.

Джо встретился взглядом с отцом Кристины:

– Я бы сказал, эта земля стоит того, чтобы за нее бороться.

Сэм улыбнулся:

– Слышал, ты для нас кое-что сделал в Вашингтоне?

– Пока только подготовил почву. Еще многое предстоит сделать. Ваш брат земледелец – упрямое племя, но и противник у вас не из легких – правительство.

Джо вкратце изложил план борьбы за снижение налогов с пастбищных земель.

– Они намерены сражаться с нами до конца, но это не беда. У нас есть время, да и терпения не занимать, – сказал Сэм.

– Терпение вам пригодится, – согласился Джо. – Бой предстоит нешуточный.

Сэм похлопал Джо по спине:

– Рад слышать это от тебя, сынок. Нам здорово тебя не хватало последние несколько лет.

Джо кивнул в сторону дома:

– Наверное, вы этого не ждали, Сэм?

Да, скорее всего для этих людей стало полной неожиданностью их с Кристиной возвращение, к тому же еще и с ребенком, который не принадлежал ни тому ни другому.

– Когда поживешь с мое, перестанешь ждать от жизни чего-то и научишься принимать то, что она тебе преподносит. И поверь, так жить куда приятнее.

– Я люблю ее, Сэм, – тихо сказал Джо, – и хочу снова взять в жены, если она согласится.

– Не могу решать за свою дочь, сынок, но знай, что мы все за тебя. – Сэм улыбнулся, взглянув на солнце, поднимающееся из-за горизонта. – Так когда ты собираешься просить ее руки?

– Расслабься, – сказала Нонна, протягивая Кристине бутылочку. – Ты слишком нервничаешь. Она знает, чего хочет, и своего не упустит.

– Как она может знать, чего хочет? – спросила Кристина. – Ей всего три недели.

Малышка сама потянулась к бутылочке со смесью.

– Ну что я тебе говорила? – спросила Нонна.

– Я ничего не вижу.

– Она потянулась за бутылочкой.

– Это просто рефлекс, мама. Она слишком мала, чтобы понять, чего хочет.

– Не учи меня, дочка. Уж в этом я разбираюсь. Я вырастила семерых детей. Эта малютка хочет есть.

Кристина смотрела, как ребенок жадно сосет молоко.

– Надо проверить, выпила ли она норму, – сказала Кристина.

Нонна похлопала ее по плечу.

– Сиди и корми ее. Она сама знает, сколько ей надо. Не пытайся усложнять жизнь. Растить детей – дело простое, если подходить к нему с точки зрения здравого смысла. Господь Бог наделил нас мощными инстинктами в том, что касается ухода за младенцами. Следуй инстинктам, и все у тебя получится.

– Послушать тебя, так все выходит легко и просто, мама, – со вздохом сказала Кристина. – А вопросов так много. Не переедает ли она? А может, недоедает? Ждать ли, пока она срыгнет после еды, или нет? Слушай, как тебе удалось всех нас поставить на ноги?

– Лучшие годы моей жизни были отданы вам, детям. И, – добавила Нонна, многозначительно взглянув на дочь, – более тяжелого призвания я не знаю.

– Я верю, – ответила Кристина, поглубже усаживаясь в кресло. – Легче поставить шоу на телевидении.

И провалить его, но это уже другая история, в подробности которой Кристина не хотела сейчас вдаваться.

Нонна вышла, чтобы загрузить стиральную машину, оставив Кристину наедине с ребенком и своими мыслями.

– Ты вернешься, как только поутихнут все разговоры, – сказал Кристине ее адвокат; этому предшествовали длительные обсуждения возможных тяжб и судебных процессов – результат опубликования в прессе сенсационных фактов. – Мы вернем тебя на беговую дорожку.

Владельцы масс-медиа вложили в Кристину слишком много времени и денег, чтобы так просто ее отпустить.

– О тебе вспомнят. Поверь мне.

На самом деле Кристине было все равно, вспомнят ли о ней или просто стряхнут ее, как пыль с рукава. Здесь, в Неваде, вместе с Джо и младенцем она на удивление чувствовала себя на своем месте. Распорядок жизни большой семьи, ежеминутные хлопоты, связанные с заботой о младенце, – все это внезапно стало насущной необходимостью, такой же естественной, как воздух. Она не задавалась вопросом, почему она здесь, чего хочет и что будет завтра.

Впервые она увидела красоту той жизни, которой жила с детства. Суровую красоту. Мелкие фермеры, такие как ее отец, работали в тяжелых условиях. Им требовалась помощь бесплатных рабочих рук. Джо всегда это понимал. А вот Кристина только теперь осознала это.

Конечно, впереди их ждало немало проблем. Скоро волшебство первых недель жизни на ранчо рассеется, и это тоже было понятно. Хотя грядущие трудности не воспринимались как бедствие. Кристина жила настоящим, жила чувствами и инстинктами, и это казалось ей восхитительным.

Чувство, не покидавшее ее много лет, будто она тут чужая, исчезло без следа, и она позволила себе наслаждаться новым единением с семьей, наслаждаться любовью к Джо и его ответным чувством. Пусть ей выпало пережить боль, но ничто в мире не дается без риска и боли, а любовь всегда сопряжена с величайшим риском… особенно если любишь младенца, который тебе не принадлежит. Но джинн уже был выпущен из бутылки. Кристина не могла повернуть назад, запереть свои чувства, эмоции и ощущения в тесную клетку, в дальний темный уголок души. И самое главное, больше не стремилась к этому.

Двумя днями позже Джо предложил Кристине прогулку к пруду на южной окраине пастбища. Схватил ее, сидящую на веранде, за руку, посадил в машину и увез. Накануне прошел дождь, и богатая, жирная земля размякла, вздохнув свободнее после иссушающих осенних ветров. Небо было того глубокого синего цвета, который можно увидеть лишь к западу от Миссисипи. Солнце только-только перевалило зенит, и вокруг пруда легли тени.

– Вот это в народе называется запретными радостями? – спросила Кристина, расстилая под тополем зеленое одеяло. Она легла, с наслаждением потянулась и добавила: – Я чувствую себя страшной грешницей.

– Марта обещала присмотреть за ребенком. – Джо присел рядом на одеяло.

– Она еще сказала, что ей необходима практика.

Кристина повернулась на бок, опираясь на локоть.

– Кстати, о ребенке. Девочке нужно дать имя.

– Я знаю, – сказал Джо, – но…

Он внезапно замолчал, Кристина тоже решила не продолжать этого разговора. Они были всего лишь временными опекунами, ничего больше. Дать имя ребенку – означало превысить их с Джо полномочия: у девочки были отец и дед.

Кристина улыбнулась, не желая омрачать такой прекрасный день неприятными мыслями, и, хлопнув в ладоши, сказала:

– Никаких серьезных разговоров: этот день только для нас двоих!

Волосы Джо поблескивали на солнце, и она заметила седые пряди у него на висках. Сердце сжалось от грусти, боли и сладкого чувства сопричастности к тому, что припорошило сединой его черные кудри. Жизнь – чудный дар, и эта седина – веха прожитых лет – лишний раз напоминала о том, что надо дорожить каждым отпущенным мгновением жизни.

Джо заглянул Кристине в глаза.

– И все же нам надо кое-что прояснить.

Сердце Кристины учащенно забилось. Я не хочу, чтобы все это вдруг кончилось, думала она, кончилось именно тогда, когда я, кажется, обрела то, что искала.

– Я думала, что тебе здесь нравится.

– Верно, – сказал Джо, глядя на Кристину очень серьезно, слишком серьезно, более серьезно, чем ей того бы хотелось. – Но осталась одна проблема, решить которую мы еще не пытались.

– То, что мы оба безработные на сегодняшний день? – со смехом спросила Кристина.

– То, что мы не женаты.

У Кристины перехватило дыхание.

– Джо…

– Не может быть, чтобы тебя удивили мои слова, – сказал он, повернув ее к себе. – Не может быть, чтобы ты не спрашивала себя, куда мы оба идем.

– Я знаю, куда нас приведет эта дорожка, – прошептала Кристина, – но после всего того, что случилось…

– Жизнь коротка, – сказал он, словно озвучивая ее собственные мысли. – Будь я проклят, если смогу прожить эту жизнь без тебя. Мы и так потратили впустую слишком много лет.

– Мы вместе, а все остальное – не важно, – сказала Кристина, целуя его в губы. – Мы здесь, одни, и я никогда не любила никого так, как тебя…

– Нам надо пожениться.

– Мы были женаты. И разве это что-то изменило для нас тогда? Возможно, Джо, нам надо попробовать обойтись без лишних церемоний.

– Это как? Просто жить вместе и знать, что в любой момент можно уйти?

– Я не это имела в виду.

– Тогда, черт побери, объясни, что ты имеешь в виду.

– Я бы скорее предпочла потерять тебя, чем знать, что ты будешь сожалеть о своем выборе. Я слишком люблю тебя, чтобы лишить счастья отцовства.

– Ты мне нужна, Кристина, именно ты, и я готов принять судьбу такой, какая она есть. Я уже говорил тебе об этом. Не знаю, как еще объяснить.

– Ты все хорошо объяснил, – стараясь не расплакаться, сказала Кристина. – Остается верить, что ты понимаешь, что делаешь.

Они испытывали страсть и желание, но кроме этого было нечто новое: глубокое чувство неизбежности быть вместе, чувство невозможности повернуть назад, чувство общности будущего.

– Иди ко мне, – сказал он, привлекая ее к себе.

Кристина улыбнулась, лукаво и грустно одновременно.

– Сделай меня, ковбой!

Джо опрокинул ее навзничь и склонился над ней.

– Нам надо обговорить новый контракт, – проговорил он, запуская руки под ее свитер.

– А если я не захочу нового контракта? – Кристина старалась не обращать внимание на те ощущения, которые дарили его пальцы, скользя по коже.

– Я постараюсь убедить тебя в его преимуществах, – сказал он, накрывая ее собой. – Добавлю массу дополнительных льгот.

– О, льготы – это как раз то, что мне нужно, – сказала она, протянув руку к молнии на его джинсах. – Особенно если учесть, что моя карьера закончена.

– Ты, как кошка, падаешь на четыре лапы.

– Удачное приземление – дело случая. Кто даст гарантию, что все сойдет гладко?

Он накрыл ладонями ее грудь, большими пальцами лаская соски до тех пор, пока они не затвердели.

– Ты снова вернешься к журналистике. Эпистолярный жанр – твоя стихия. – Джо слегка отстранился и посмотрел на нее. – К тому же ты наконец-то выбросишь куда подальше эти чертовы контактные линзы.

Кристина медленно расстегнула молнию.

– Возможно, я привыкну быть безработной, и мне это даже понравится.

– Только не это, – сказал Джо. – Ты слишком хороша для того, чтобы сидеть без работы. Для правительства это было бы непростительной тратой природных ресурсов.

– То же могу сказать про тебя, – заметила Кристина, – в смысле природных ресурсов.

Он застонал, когда Кристина взяла в руку его пульсирующую желанием плоть.

– Так давай не будем растрачивать их попусту.

– Ты читаешь мои мысли, – ответила Кристина.

И с этого момента они уже ни о чем не говорили и вряд ли о чем-то думали.

Сэм ждал их на крыльце. Джо, прищурившись, разглядел на застекленной веранде Нонну и Марту с малышкой на руках.

– Эй, Сэм! – крикнул Джо. – Я же сказал, что верну ее к комендантскому часу.

Кристина с удивлением увидела гору чемоданов возле входа.

– Ты что-то хочешь нам сказать, папа?

– Вам позвонили, – сказал Сэм, обращаясь к Джо.

– Из госдепартамента?

– Да. Я записал номер. Они сказали, что дело серьезное.

– Они упомянули Рика? Он?..

– Кажется, им не очень-то хотелось говорить обо всем со мной, сынок. Позвони-ка и все расспроси сам.

Черт возьми, хорошая мысль. Так почему же так не хочется набирать номер?

– Позвони, – сказала Кристина. – Они, вероятно, ждут твоего звонка.

– Я знаю, – ответил Джо, проведя рукой по волосам.

Интересно, сообщили ли они Рику о Марине или оставили это для него.

Помощник секретаря или не имел права, или не хотел вдаваться в подробности. Он лишь проинструктировал Джо о том, что он должен быть в аэропорту ASAP и привезти с собой ребенка и паспорт.

– Я намерен взять с собой не только паспорт, – сказал Джо, – но и еще мою бывшую жену.

Нонна и Марта заканчивали упаковывать вещи, не забыв про запасы еды и одежды для ребенка.

– Тут была небольшая кожаная сумка с вещами Марины. Я, кажется, оставила ее в спальне.

– Вот она, рядом с чемоданами, – откликнулась Марта. – Мы постарались ничего не забыть.

Сестры обнялись, и Джо видел, что Кристина едва сдерживает слезы.

– Передайте Нэт, Сюзанне и всем остальным, что нам очень жаль, что пришлось уезжать вот так, не попрощавшись. Поцелуй каждого от меня, ладно, Марта?

Марта кивнула, шмыгнув носом.

– Берегите себя, – сказала она, обнимая Кристину. – И особенно эту маленькую куколку.

Кристина положила ладонь на заметно округлившийся живот сестры.

– И тебе того же, сестричка.

– Поскорее возвращайся домой, – прошептала Марта.

– Обещаю, – сказала Кристина.

Нонна и Сэм, как тяжело им ни было, буквально затолкали Кристину с ребенком в машину, где их уже ждал Джо.

– Позвоните при первой же возможности, – напутствовал их Сэм.

– В Женеве телефон не проблема, – сказал Джо, помахав им рукой из приоткрытого окна.

– Чудеса случаются, – крикнул на прощание Сэм. – Только надо в них верить.

– Я люблю вас, – сказала Кристина, помахав всем на прощание. – Всех-всех.

Обернувшись к Джо, который уже успел завести двигатель, она попросила его пристегнуть ремень.

– И ты пристегни.

– Марина не любила пристегиваться. Мне всегда приходилось ей напоминать.

Джо осторожно накрыл ее руку своей. В горле у него стоял ком, и он даже не пытался говорить. В зеркало заднего вида он посмотрел на спящего в люльке на заднем сиденье младенца. Ты полюбишь ее, Рик, подумал он. Быть может, так же сильно, как любим ее мы.

Женевское озеро необыкновенно красиво. Так говорят все, кто его видел. Может, оно и так, но только Кристина не замечала красоты окружающей природы, тех роскошных пейзажей, которые проносились мимо них, когда их везли в условленное для встречи место. Возможно, когда-нибудь она вспомнит заснеженные вершины Альп и лазурную синеву воды и восхитится, но только не сегодня. Сегодня она могла думать лишь о Марине, чья юная жизнь так трагически оборвалась.

И еще о маленькой девочке, ставшей частью ее, Кристины, жизни.

Так не должно было случиться, и Кристина с самого начала знала, что не следует привязываться к этому крошечному созданию, но она сама сделала свой выбор, и теперь пришел час расплаты.

– Как ты думаешь, куда нас везут? – прошептала Кристина Джо.

Они втроем, Джо, Кристина и ребенок, сидели на заднем сиденье служебного лимузина.

– Похоже, они хотят, чтобы мы этого не знали, – также шепотом ответил Джо.

– И ты не нервничаешь?

– В первый раз нервничал, а потом привык.

– Забавно. Я уже забыла, какая это опасная профессия – репортер.

– Да, об этом как-то не задумываются, но вообще-то без риска в нашем деле не обойтись.

Кристина прижала к себе ребенка.

– Лимузин, а сиденья как в старом автобусе. Странные эти люди все-таки.

– Машина служебная. К тому же против нас лично они ничего не имеют. Просто об этом не думают, и все.

– А надо было бы подумать. Неужели они не понимают, что ребенок подвергается опасности?

Джо ничего не сказал. Да и к чему? Через несколько минут он предстанет перед лицом человека, спасшего ему жизнь, и он до сих пор не знал, что будет ему говорить. «Я сожалею» не слишком подходящие слова. Да и вообще, можно ли найти подходящие слова для такого случая?

Водитель остановил автомобиль у высокого каменного дома на окраине Женевы. В некоторых местах камни носили следы побелки, но краска сохранилась плохо, и казалось, что каменный дом врос в глыбы окружающих гор, слившись с ними.

У дверей их встретили двое мужчин в военной форме. Точно так же Джо встречали несколько месяцев назад, когда жизнь его сделала крутой вираж.

– Прошу вас, садитесь, – предложил один из военных, указав на два стула у крашеной стены. – Долго ждать не придется.

Кристина с ребенком на руках поморщилась.

– Да уж, весьма теплый прием, и, главное, как удобно, – протянула она, оглядывая спартанскую обстановку.

Джо тоже не захотел садиться. Нервное напряжение требовало выхода, и он принялся расхаживать по небольшой комнате.

За дверью послышались шаги. Кристина посмотрела на Джо. В ее серых глазах застыл страх. Дверь распахнулась, и на порог шагнул Рик. Он выглядел постаревшим, его лицо осунулось.

Он знает, подумал Джо. Он знает, и сердце его разбито.

Они обнялись. Неловко, но с искренним чувством, так, как обнимаются мужчины, которым трудно бывает подыскать слова для выражения своих чувств.

– Ты тут ни при чем, – сразу сказал Рик. – Такова была Божья воля.

Он успокаивает меня, подумал Джо. Он не представлял, как будет реагировать Рик. Что за чувства будут преобладать в нем. Гнев? Неспособность поверить в страшное? Но Джо и предположить не мог, что Рик способен принимать судьбу с такой фатальной покорностью.

– Мы не знали, что она беременна, – запинаясь проговорил Джо. – Может, если…

– Нет смысла задаваться вопросами, – перебил его Рик. – Я когда-то роптал на судьбу, когда потерял Елену, но назад ее все равно не вернешь.

– Ты изменился, мой друг.

– Да, изменился, – ответил Рик.

Он был почти у власти, и эта власть стала для него похоронным колоколом.

Рик обернулся к Кристине, и она сразу прониклась симпатией к этому человеку. И все же она не спешила расстаться с ребенком, прижимая девочку к себе еще теснее.

– Мне кажется, что я вас давно знаю, Кристина.

Кристина вымученно улыбнулась:

– История с лавиной уже стала нашим семейным преданием.

Рик протянул руки к девочке, затем, словно в нерешительности, замер. Кристина, поняв причину его смятения, сама протянула ему девочку и беспомощно посмотрела на Джо. Джо обнял ее за плечи. Она опустила голову ему на грудь. Так они стояли, быть может, несколько секунд, показавшихся всем вечностью, глядя в сторону сверкающего озера и не видя ничего.

Рик нарушил молчание первым.

– Красивое дитя, – сказал он хриплым от волнения голосом.

– И умное, – добавила Кристина, улыбнувшись. – Моя мама уверяет, что она понимает слова.

Кристина торопливо смахнула слезу и наклонилась, чтобы взять небольшую кожаную сумку с вещами Марины.

– Я думаю, вы должны взять это.

Малышка заплакала, протянув ручки к Кристине, и та подалась ей навстречу. Рик вернул плачущую девочку Кристине.

– Подержите, пожалуйста, пока я посмотрю. – Он открыл сумку.

– Все будет хорошо, – шепнул Джо Кристине.

– Я знаю, – так же тихо ответила она. – Но все равно тяжело.

Рик вытащил конверт из-под белья на дне сумки.

– Что это? – шепотом спросила Кристина у Джо.

Тот недоуменно пожал плечами.

Рик развернул письмо и прочел его. Затем отвернулся, стараясь овладеть собой.

Кристина и Джо переглянулись. В этот момент на пороге показались помощники Рика.

– Самолет ждет. Нам надо торопиться.

Рик кивнул, по-прежнему стоя к ним спиной.

Вот оно, подумала Кристина, жадно вдыхая чудесный младенческий запах.

Рик повернулся и протянул руки к ребенку.

– У нее глаза Марины.

– И ее подбородок, – сквозь слезы пробормотала Кристина.

– И ее характер, – добавил Джо.

Рик улыбнулся и затем, к удивлению Кристины, протянул ребенка Джо.

– Таково желание моей дочери.

– Нет, – сказал Джо. – Она твоя внучка. Она принадлежит тебе, твоему народу.

Кристине его доводы казались не слишком убедительными, да и Джо говорил без особой уверенности.

– Ей нужен дом в стране, где не рвутся снаряды и не свистят пули, – твердо заявил Рик. – Ей нужны родители, которые помогут ей стать сильной женщиной, способной на сопереживание.

– А как насчет ее отца? – спросила Кристина, боясь услышать ответ. – Не может он…

Рик покачал головой:

– Зи был убит через несколько недель после того, как Марина уехала в Штаты. Если бы Джо не согласился жениться на ней, она бы разделила судьбу Зи, и эта девочка так никогда и не появилась бы на свет.

Рик протянул им Маринино письмо.

– Такова воля моей дочери. Она полюбила вас обоих, и я не имею ничего против.

Рик опустил голову.

– Я выйду на минуту. Примите решение.

У Кристины и Джо просто не было слов. Они боялись, что все это сон и сейчас они очнутся. Письмо Марины было написано простым и ясным языком. Она любила их и нуждалась в них так же сильно, как они нуждались в этой малышке.

Девочка открыла глаза и улыбнулась, и впервые за несколько недель они рассмеялись с легким сердцем.

Рик вернулся несколько мгновений спустя.

– Вы приняли решение?

Он выглядел удивительно ранимым для человека, который был рожден королем.

– Мы назовем ее Мариной, – сказал Джо.

– Если вы не против, – добавила Кристина.

Рик наклонился и поцеловал Кристину в лоб. Кристина увидела слезы в его темных глазах… и надежду. И она предпочла запомнить последнее.

Помощник Рика вновь появился на пороге.

– Нам пора, – более настойчиво произнес он.

– Как насчет ее будущего? – спросил Джо. – Она ведь особа королевской крови.

– Когда она вырастет, никакого трона уже не будет, – уверенно произнес Рик. – Мы – вымирающие наследники престола, и так, наверное, тому и быть. Дайте ей настоящую жизнь. Настоящее, а не призрачное будущее. Любите ее так, как она в том нуждается.

С этими словами он ушел.

– Скажи мне, что я сплю, – сказала Кристина, когда они остались втроем в пустой комнате.

– Нет, ты не спишь, – ответил Джо. – Помнишь, что сказал нам на прощание Сэм?

– Верьте в чудо, – прошептала Кристина.

Но это было не чудо, это была ее жизнь, их жизнь, и это было больше того, о чем она смела мечтать.

– Марина Мак-Марпи, – с улыбкой сказал Джо. – Мне нравится, как это звучит.

– Семья Мак-Марпи, – вторила ему Кристина, прямо глядя в глаза Джо. – Это звучит еще лучше.

– Пошли, – сказал Джо, поднимая с пола сумку с памперсами. – Пора домой.

Домой.

Это слово ей нравилось больше всего.