Текст книги "Там, где правит любовь"

Принц отодвинул ее, и Полина увидела, что за ней стоит кровать, умывальник и даже некоторое подобие туалетного столика.

– Нам очень повезло, – сказал Максимус. – Я боялся, что придется терпеть все неудобства поездки в обычном вагоне. Но это вагон люкс!

– Надеюсь, его владелец будет не слишком против того, что мы его одолжили, – ответила Полина.

– Если я хоть что-то понимаю, железно-, дорожные чиновники ничем не отличаются от всех прочих чиновников в России. Они потребовали с меня солидную сумму за прокат этого вагона, и эти деньги, разумеется, останутся в их карманах, а царственный владелец будет долго недоумевать, куда мог исчезнуть со станции его вагон?

– Ну, нам-то жаловаться не на что – ответила Полина, и они рассмеялись.

Поезд слегка покачивало. Они стояли, держась за спинку кровати, и тут Полину осенило, что кровать в вагоне – одна. Она вопросительно взглянула на принца.

И снова он понял ее без слов.

– Я не только люблю тебя, моя дорогая, – сказал Максимус, – я почитаю и боготворю тебя. Я жду не дождусь, когда смогу обнять тебя, зная, что ты всецело моя, но это произойдет только тогда, когда ты станешь моей женой.

Полина вздохнула и опустила голову на его плечо.

– Я никогда, – продолжал принц, – никогда не осмелюсь причинить тебе боль или огорчить тебя. Все, что я хочу, любимая, это чтобы тебе всегда было хорошо.

Он поцеловал ее и добавил:

– Раздевайся и ложись спать. Не беспокойся, я найду, где можно с удобствами выспаться.

– Но ведь тебе нужны подушки и одеяло Принц поцеловал ее в щеку.

– Я благодарен тебе за заботу, но смею тебя заверить, все это здесь есть. Тот прусский князь, чей вагон мы позаимствовали, ехал не один, а со своими адъютантами.

Он притянул ее ближе и снова поцелован – на этот раз так страстно, что у нее захватило дух.

Затем он задернул занавесь, и Полина осталась одна.

Несмотря на усталость, она думала о принце, о том, что их рискованная авантюра может иметь самые непредсказуемые последствия, которые непременно опечалят, а может, и прогневают великого герцога Людвига.

Думала она и о том, что ее отец скорее всего поймет свою дочь. В конце концов, он мечтал, чтобы Полина нашла свою любовь, а именно это с ней и произошло. Но одобрит ли он тот путь, который были вынуждены избрать они с принцем, она не была уверена.

«Что ж? По крайней мере мне будет о чем рассказать детям и внукам», – подумала Полина.

Свернувшись калачиком на постели, она неожиданно застеснялась собственных мыслей и порадовалась тому, что принц ее на этот раз не слышал.

Глава 7

– Завтра, с Божьей помощью, мы должны пересечь границу, – сказал принц.

Полина ответила не сразу.

Никогда в жизни она не была еще столь счастлива, как теперь, когда поезд, стуча колесами, мчал их по равнинам западной России и пустынным землям Польши.

Быть рядом с принцем, говорить с ним, слушать его слова любви – это было райское наслаждение, и мысль о том, что все это скоро кончится, казалась невыносима.

– Хотела бы я… чтобы все это длилось… вечно!.. – еле слышно прошептала она.

Принц крепко обнял Полину, он улыбался.

– Слишком много ограничений – Но я была бы… с тобой, и мы были бы… одни…

Глаза принца лучились нежностью.

– Я тоже был бы счастлив здесь, с тобой, но мне хочется сделать тебя своей женой, моя дорогая.

– Я тоже хочу этого, но… мне страшно…

Каждый раз, когда нужно было пополнить запас топлива, поезд останавливался на маленьких полустанках.

И при каждой остановке сердце Полины замирало от страха, что погоня настигнет их и арестует.

Лишь когда дрова бывали погружены в тендер и паровоз, пыхтя и выпуская клубы дыма, отползал от платформы, она вздыхала с облегчением.

По словам принца, поезд шел в Пруссию, и после того как они пересекут границу, им нужно будет нанять экипаж, чтобы добраться до Альтаусса.

– И там мы будем… в безопасности? – спросила Полина.

– Законы его императорского величества не имеют юридической силы в Пруссии, – ответил принц, – как и, слава богу, в моей собственной стране!

Полина бросила на него быстрый взгляд. Она хорошо понимала, как много значила для него родная земля, и хотя ради их любви он был готов отказаться от престола, это было бы тяжелым ударом. В конце концов Полина не выдержала:

– Мне нужно… кое-что… сказать тебе.

– Что, моя радость?

Ее голос звучал тревожно. Он придвинулся чуть ближе к ней.

– Если, – начала Полина, – ты вдруг… передумаешь жениться на мне, то я… все пойму.

Принц открыл было рот, чтобы ответить, но она продолжала:

– Я уверена, ты сумеешь как-нибудь объяснить свое отсутствие царю и… помириться с ним.

– И что ты будешь чувствовать, если я вдруг передумаю? – спросил принц.

– Только боль утраты… тебя… твоей любви, но еще больше меня будет мучить мысль о том, что ты пожертвовал ради меня всем своим будущим и когда-нибудь пожалеешь об этом.

– Я говорил тебе: мне не о чем жалеть. Теперь, когда мы столько времени провели вместе и нам никто не мешал, я могу с уверенностью сказать, что люблю тебя в миллион раз больше, чем в тот момент, когда мы сделали наш первый шаг на пути к свободе.

Полина не сомневалась, что Максимус говорил искренне, но все же решилась спросить:

– Это правда? Это… действительно так?

– Я докажу тебе это только тогда, когда надену кольцо тебе на палец.

Не дожидаясь ответа, он поцеловал ее тем обжигающим настойчивым поцелуем, от которого их сердца начинали биться быстрее, а дыхание перехватывало от восторга.

Принц чувствовал дрожь ее рук, жар ее губ, и это ясно говорило ему, что огонь страсти, который бушевал в нем, опалил и его возлюбленную.

Он посмотрел ей в глаза и спросил чуть охрипшим от волнения голосом:

– Как ты могла усомниться в моей любви? Как ты могла предположить, что мы вправе отказаться от этого чуда, дарованного нам Господом, который навеки соединил нас?

– Я люблю тебя!.. Но это так непривычно!..

Она говорила, уткнувшись в его шею, и принц, чувствуя, как кровь пульсирует у него в висках, а сердце неистово колотится в груди, нерешительно произнес:

– Мне еще предстоит обучить тебя любви, моя ненаглядная!..

Он понимал, как невинна и неопытна его возлюбленная, как бережно и мягко он должен обращаться с ней, чтобы пробудить в ней тот же восторг, который сам он испытывал всякий раз, когда касался ее.

И хотя Полина не догадывалась, Максимусу приходилось делать почти нечеловеческие усилия, чтобы сдержать себя. И с каждой верстой, которая отдаляла их от карающей руки Санкт-Петербурга, это становилось все труднее.

Он не мог заснуть после того, как пожелал ей спокойной ночи, и лежал в темноте, думая о ней, отделенной от него лишь плотной занавесью, и чувствуя, что все его тело охвачено огнем.

Но дисциплина была неотъемлемой частью жизни принца и не позволяла желанию взять верх.

Он понимал, что идеальная сторона брака много значила для Полины.

Она была чиста телом и душой, и именно это отличало Полину от всех других женщин, которых знал принц.

Эта чистота защищала ее подобно броне. Он отступал перед ней, как перед крепко запертой дверью.

– Если бы я могла выбирать, – чуть слышно произнесла Полина, – я бы хотела жить с тобой в маленькой хижине, где я могла бы… заботиться о тебе и показать тебе, как много… значит для меня наша любовь.

– Где бы нам ни довелось жить, – ответил принц, – во дворце или в хижине, это будет наш общий приют любви. И я буду защищать и оберегать тебя все годы, которые мы проживем вместе.

Полина счастливо вздохнула и сказала:

– Я боюсь, что твой отец будет разгневан, узнав о нашей свадьбе.

– Поживем – увидим, – ответил Максимус. – Все, что я хочу теперь, это укрыться с тобой в безопасном месте, где я мог бы жениться на тебе. Я уже даже решил, где мы проведем медовый месяц.

– Медовый месяц? – воскликнула Полина. – Я даже не ожидала такого!..

– Этого я жду больше всего на свете. Вот когда, мое сокровище, я покажу тебе, как сильно люблю тебя, как много ты значишь для меня!

– Мне кажется… я попала в рай! – воскликнула Полина.

– Еще нет, но наше время придет! – пообещал принц.

Проснувшись утром, Полина встала с постели и быстро оделась, выбрав платье более простое, чем то, в котором она садилась в поезд в Санкт-Петербурге.

Пройдя в другой конец вагона, она увидела принца в полной форме генерал-майора.

Заметив удивление в ее глазах, он пояснил:

– Если нам не повезет и нас встретят люди царя, мой чин по крайней мере заставит их отнестись к нам с почтением. С другой стороны, если все будет идти как надо, в Пруссии военная форма тоже много значит.

– Ты выглядишь восхитительно!

– А ты просто прекрасна, – ответил принц, – и я жду, когда ты поцелуешь меня и пожелаешь доброго утра.

Полина обвила руками его шею, и он крепко обнял ее, заглядывая в глаза девушки с таким восхищением, что оба они забыли обо всем на свете.

Он целовал ее до тех пор, пока звон колокола где-то в передней части состава не возвестил о прибытии на станцию.

– Это… граница? – со страхом спросила Полина.

– Думаю, да, – ответил принц.

Она перевела дух и заставила себя спокойно опуститься на сиденье.

Дернувшись, поезд остановился, и на грязной платформе они увидели российских чиновников.

Полина начала молиться:

– Прошу тебя. Боже… помоги нам. Господи, не дай им… вернуть нас обратно!.. Не дай им задержать нас… в самый последний момент…

Принц молчал, но она чувствовала, как он напряжен.

Когда чиновники появились в вагоне, он вышел к ним навстречу.

Разговор обещал быть бесконечно долгим, но Полина шептала слова молитвы, не пытаясь прислушиваться. Она даже закрыла глаза от страха.

Когда ее напряжение достигло предела и Полина была близка к тому, чтобы закричать или потерять сознание, неожиданно послышался скрежет, перестук колес, снова раздался звон станционного колокола, шипение выпускаемого пара, и состав тронулся с места.

Она открыла глаза. Принц подошел к ней и, заключив девушку в объятия, торжествующе воскликнул:

– Мы победили! Мы победили, любимая! Через несколько секунд мы навсегда покинем Россию!

Полина не выдержала, слезы покатились по ее щекам, и, ничего не видя от слез, она попыталась взглянуть в лицо принца.

Он поцеловал ее в губы и осушил слезы поцелуями.

Через несколько минут поезд остановился на прусской стороне границы.

Здесь все выглядело по-деловому. К тому же принц не ошибся: его военная форма производила необыкновенное впечатление.

Чиновники подобострастно кланялись ему. Носильщики подхватили их багаж и отнесли к экипажу, запряженному сильными молодыми лошадьми.

Прежде чем Полина успела опомниться, они уже мчались по гладкой дороге мимо аккуратных домиков и ухоженных садиков.

Солнце ослепительно сияло в небе. Полина спросила:

– Куда мы едем теперь?

– Думаю, прежде всего – завтракать, – ответил принц. – Не знаю, как ты, а я просто умираю от голода!

Полина рассмеялась:

– Теперь, когда ты напомнил об этом, я поняла, что тоже не отказалась бы поесть.

– Надеюсь, мы найдем что-нибудь получше, чем то, что мы ели в поезде.

Полина снова засмеялась, потому что на всех станциях пища была действительно невкусная и плохо приготовленная.

Правда, Полина была слишком поглощена своим счастьем, чтобы обращать на это внимание.

Ей вполне хватало чая, а самовар в вагоне кипел постоянно.

Экипаж остановился возле постоялого двора. Они заказали завтрак, и две светловолосые румяные фрейлейн в белоснежных фартуках и накрахмаленных чепчиках подали им разнообразные блюда.

– Если мы съедим все это, – шепнула Полина, когда девушки вышли в кухню, – то сможем, словно верблюды, обходиться без пищи еще много дней!

– Это вряд ли, – сказал принц. – Но я чувствую, что с каждой ложкой становлюсь все добрее.

Они снова тронулись в путь, а когда в следующий раз остановились, чтобы пообедать, дали отдых и лошадям, которые к тому времени тоже успели проголодаться.

Во второй половине дня Полина заметила, что дорога начала подниматься.

Впереди показались горы, отделявшие Альтаусс на севере и востоке от Саксонии и Пруссии.

Понимая, что принц готовит ей сюрприз, она не задавала вопросов, только не отпускала его руку.

«Пусть такой и будет вся моя жизнь, – подумала она. – Нет большего счастья, чем всегда чувствовать его руку!..»

Около шести часов вечера они подъехали к узкому мосту, перекинутому через глубокое ущелье, отделявшее их от Альтаусса.

Когда они переехали его, принц поглядел Полине в глаза.

– Добро пожаловать домой, моя любовь, мое сокровище! – произнес он и поцеловал ее.

Две минуты спустя они остановились в небольшой деревушке у подножия гор.

В ней было лишь несколько аккуратных белых домиков, церковь и рядом с ней здание побольше, возле которого и остановился их экипаж.

– Подожди меня, – сказал принц.

Выйдя из кареты, он направился к входу в дом. Дверь отворилась, и Максимус вошел внутрь.

Полина снова начала молиться о том, чтобы все произошло именно так, как он задумал.

Принц скоро вернулся, радостно улыбаясь. Тихо и торжественно Максимус сказал:

– Священник ждет нас в церкви. Полина посмотрела ему в глаза. Не было нужды в словах, ибо оба понимали чувства друг друга.

Принц помог ей выйти из кареты, и они по узкой тропинке прошли к церкви.

Церковь была старая, внутри пахло ладаном, и казалось, что с порога начинаешь чувствовать тот молитвенный настрой, который сохранялся здесь веками.

Священник тоже был далеко не молод. Церемонию венчания он совершил торжественно и искренне. Вершимое таинство связывало их друг с другом Божьим благословением.

Когда принц надел кольцо ей на палец, Полина почувствовала, что этот символ любви скрепил их союз на вечные времена.

«Я люблю тебя!» – хотелось сказать ей принцу, и именно эти слова он произнес сразу после того, как священник объявил их мужем и женой.

– Я люблю тебя, – тихо произнес он. Он поцеловал ее руку, затем другую, и она почувствовала себя самой счастливой женщиной во вселенной.

Лишь когда они снова тронулись в путь, Полина осмелилась нарушить молчание:

– Неужели это правда?.. Неужели теперь я действительно твоя жена? Мне с трудом верится в это!..

Принц обнял ее:

– Я сделаю все, чтобы ты поверила в это, свет жизни моей, и не переставала верить никогда, сколько бы мы ни прожили вместе.

– Это так прекрасно!.. О Максимус! Как же мы счастливы!

– Во время венчания я благодарил Господа за это, – ответил принц. – И я буду каждый день благодарить Его за Его великий дар.

– Ты говоришь так… прекрасно… И ты так непохож на других мужчин!

– Я тоже все время спрашиваю себя, отчего ты так отличаешься от всех женщин, которых я знал в своей жизни. И я знаю, что все трудности, которые мы испытали, чтобы теперь уже никогда не разлучаться, – они ничто по сравнению с тем, на что я готов, чтобы не потерять тебя.

Они ехали еще довольно долго, прежде чем Полина заметила на склоне горы небольшой замок и поняла, что это и есть цель их путешествия.

Она с любопытством посмотрела на принца, а он сказал:

– Здесь мы проведем наш медовый месяц. Это место называется замок Лиденбург, и он принадлежит мне. Это охотничий домик. Его подарил мне отец, когда мне исполнился двадцать один год. Я всегда любил бывать здесь, но раньше мне казалось, что здесь чего-то не хватает. Теперь-то я знаю, что здесь не хватало тебя.

Полина счастливо засмеялась:

– Ты хочешь сказать, что, если твой отец не простит тебя и нас изгонят из общества, мы будем жить с тобой здесь?

– Именно, – кивнул принц. – И я уверен, что смогу сделать тебя счастливой.

– С тобой я буду счастлива повсюду. Но я не хотела бы, чтобы ты лишился из-за меня всего, что имеешь.

– Об этом мы поговорим в другой раз. Сейчас я могу думать лишь о том, что ты наконец стала моей женой. Медовый месяц – это пора любви, а все прочее так ничтожно Внутри замок понравился Полине еще больше.

Он был обставлен просто, но со вкусом. Полы устилали домотканые ковры и шкуры зверей, убитых на охоте самим принцем.

Из окон открывался великолепный вид на горы.

Внутри замка были зал, небольшая трапезная, гостиная и спальня с огромной кроватью, украшенной резьбой и росписью.

Полина не уставала восторгаться всем увиденным.

– Я знал, что мое жилище придется тебе по вкусу, – улыбнулся принц. – Здесь все устроено, как хотелось мне. Местные ремесленники – лучшие резчики во всем Альтауссе. Они работали не покладая рук, стараясь угодить мне.

Их труды не пропали даром. По своему изяществу и оригинальности замок напоминал Полине искусно изготовленный кукольный домик.

Резная расписная мебель и позолоченные рамы картин были восхитительны. Синие шторы в спальне как будто специально были под цвет глаз Полины, и она сказала об этом принцу.

– Должно быть, сама судьба руководила мной, – ответил Максимус, – и я неосознанно стремился к тебе, сам не понимая, что ты уже жила в моем сердце.

Он поцеловал ее и вышел, чтобы она могла переодеться с дороги и принять ванну.

Ей помогали две приветливые молодые девушки. От них Полина узнала, что их родители поддерживали порядок в замке с того момента, как принц вступил во владение им. Сами они тоже, когда подросли, стали служить принцу.

– Мы всегда ждали, что принц женится на такой прекрасной девушке, как ваше высочество! – воскликнула одна из них.

Это официальное обращение заставило Полину покраснеть. Она совсем забыла, что супруга принца должна была быть соответствующего происхождения.

Она подумала, что из-за их брака принц может потерять свой высокий титул, и у нее стало тяжело на сердце.

– Что же я значу для него, если ради меня он готов отказаться от столь высокого положения? – спрашивала себя Полина.

Но она могла только любить его так крепко, чтобы он никогда не жалел ни о чем.

Сидя в уютной гостиной за ужином, Полина смотрела на принца, сидевшего во главе стола, и думала о том, как он прекрасен.

На нем был обычный вечерний костюм, и на какое-то время она позабыла о том, что ее муж – принц.

Им подали золотистое вино, произведенное на винных дворах Альтаусса. Когда ужин подошел к концу и прислуга вышла из зала, принц поднял свой бокал.

– За мою прекрасную и храбрую жену! – мягко произнес он.

– А я хочу выпить за самого прекрасного мужчину в мире, за моего… мужа! – возразила Полина.

Она лишь пригубила вино, и принц, отодвинув свое кресло, помог ей встать.

– Это был такой длинный день для тебя, дорогая, – сказал он, – тебе пора ложиться.

Полина ничего не ответила, но принц, взяв ее руку в свою, почувствовал, что пальцы девушки дрожат.

Они поднялись в спальню, освещенную мягким светом горящих свечей.

Принц закрыл за собою дверь и сказал:

– Послушай меня, родная. Пусть ты ни разу не пожаловалась мне, но я понимаю, что тебе пришлось пережить за эти несколько дней, пока мы выбирались из России.

Он обнял ее за плечи и продолжил:

– Я должен признаться, что восхищен твоей смелостью.

– Но ты… ведь… был со мной, – прошептала Полина.

Она придвинулась к нему, и принц поцеловал ее в лоб.

– И теперь, – продолжал он, – если ты хочешь спокойно отдохнуть этой ночью, я все пойму.

Полина подняла на него глаза, и Максимус добавил:

– Я хочу тебя… О боже, я так хочу тебя! Но я люблю тебя и поэтому понимаю, что не стоит торопить события.

Полина подумала, что ни один мужчина не смог бы более проникновенно поведать ей о своих чувствах.

Она весьма смутно представляла себе, что делают мужчина и женщина, предаваясь любви, но когда принц поцеловал ее, она почувствовала его возбуждение.

Как почувствовала и в поезде, что принцу нелегко было сдерживать себя и не переступать проведенную им самим черту.

Так же, как он был готов во имя любви пожертвовать карьерой в России, отречься от престола в своей стране, теперь принц собирался отказаться от наслаждения их первой брачной ночью, если бы того пожелала Полина.

На мгновение она замешкалась, с трудом подбирая слова, которые могли бы выразить ее чувства, а затем, уткнувшись лицом в его шею, прошептала:

– Это наша… первая ночь, и я… Максимус, дорогой… Я хочу стать… твоей женой!..

Единственная оставленная принцем свеча догорала. Полина лежала в его объятиях.

Шторы были раздвинуты, и в окне виднелись залитые лунным светом вершины гор и небо, усеянное мириадами звезд.

Полина повернула голову и коснулась щекой плеча принца.

– Когда ты в первый раз поцеловал меня, мне показалось, что ты вознес меня к звездам, а теперь… я знаю, так оно и есть. Мы… живем в небесах!..

– Я чувствую то же? И как только я мог подумать, что ты недосягаема для меня, как звезда?

– Я и не знала, что любовь так прекрасна?..

– Ты счастлива со мной?

– Я так… счастлива!.. Но скажи… Яне… разочаровала тебя? Он тихо рассмеялся:

– Как ты могла подумать такое? Ведь ты само совершенство?.. Совершенство, которое я так долго искал.

Полина еще ближе придвинулась к нему и сказала:

– Ты знаешь, я… неопытна в любви, но с тобой я почувствовала, что ты… даришь мне свет солнца, звезд и луны и мы оба… словно прикасаемся к чему-то божественному…

Она помолчала.

– А… с другими… женщинами… у тебя было так же?..

Принц нежно повернул ее лицо к себе.

– Я ждал этого вопроса, милая. Позволь мне сказать тебе, что, если бы мы сейчас вновь стояли перед алтарем, я мог бы признаться, что та радость и то наслаждение, которое мне доставляешь ты; нельзя сравнить ни с чем испытанным мною прежде. Он поцеловал ее в лоб и добавил:

– Ты – та любовь, которую я искал, любовь духовная, святая, и я клянусь, что подобного чувства не испытывал ни к кому.

Полина слабо вскрикнула от счастья, обняла принца и притянула его к себе.

– Я люблю тебя… Люблю тебя!.. Как мне доказать тебе свою любовь?.. И как показать тебе, насколько я счастлива от того, что ты… любишь меня.

– Чтобы высказать словами всю мою любовь к тебе, потребуется целое столетие, – сказал принц, – поэтому давай начнем прямо сейчас, тогда, я надеюсь, у нас хватит времени.

– Но даже… целого столетия… мне будет мало!

В голосе Полины звучала такая страсть, которой принц не замечал раньше.

Она, словно цветок, распускалась навстречу солнцу. Ему еще предстояло обучать ее искусству любви, но это обещало стать самым восхитительным и волнующим делом его жизни.

Он поцеловал ее веки и изогнутую линию бровей, потом коснулся губами кончика носа и губ. Полина замерла в ожидании.

– Я люблю тебя, – шептала она, задыхаясь от страсти. – Я люблю тебя, и… чувствуя, как бьется… твое сердце рядом с моим, я… понимаю, что и ты… любишь меня!..

– Вот ты и сама возбуждаешь меня, – сказал принц. – Раньше ты не ведала, как это делается, моя милая, но в будущем тебе не отыщется равных!

– Мне… не нужно этого делать?.. – совсем по-детски спросила она. Он рассмеялся:

– ТЫ будешь это делать независимо от своего желания, но для меня невообразимо сладостно, что ты сама этого хочешь, моя родная!

И он целовал ее снова и снова. Страстно, властно, требовательно.

Она чувствовала дрожь, пробегавшую по всему ее телу, и солнечные лучи снова пронзали ее, только еще жарче, сильнее, непреодолимее!

И снова они вознеслись к звездам, и не существовало больше ничего, кроме его рук, его губ, его тела и его любви.

Лишь три недели спустя они покинули замок Лиденбург и отправились в путь, к подножию гор, в Вильденштадт.

Полина оделась в свое лучшее платье и выбрала очаровательную шляпку. Она очень волновалась, представляя, какой прием ждет их во дворце.

Принц написал своему отцу об их приезде, женитьбе и о том, где проводят свой медовый месяц.

Ответа на письмо не последовало, и было непонятно, решил ли великий герцог пока не беспокоить молодоженов или же был чересчур разгневан.

Принц предполагал, что его отец вернется из России сразу же после свадьбы Маргариты, но так как тот собирался отправиться домой морем, то его приезда не следовало ожидать раньше чем через неделю.

– За это время он должен был бы свыкнуться с мыслью о том, что произошло, и уж, несомненно, обсудить все с твоим отцом, – сказал Полине Максимус.

– Если его высочество всерьез рассердился на нас, он мог направить в Англию нелестные отзывы о моем отце, – с тоской в голосе произнесла Полина.

– Я уверен, он не поступил бы так. Мой отец – здравомыслящий человек. Он выше того, чтобы предъявить несправедливое обвинение тому, кто не совершал никакого преступления.

– Но я… его дочь.

– Но ты и моя жена!

Он привлек Полину к себе и покрывал ее лицо поцелуями, пока она не перестала размышлять о том, какой будет их дальнейшая судьба.

Каждый день их пребывания в Пиденбурге был исполнен неистовой страсти и экстатического восторга, и Полина не могла думать ни о чем, кроме их любви.

Они ездили верхом в долине, где было легко пускать лошадей в галоп.

Взбирались высоко в горы по узким тропинкам.

Порою просто сидели в саду, который окружал замок, и были счастливы одной лишь близостью друг с другом.

Полине хотелось многое узнать о принце, а ему – о ней.

Но времени на разговоры всегда не хватало, ибо принц снова и снова начинал целовать ее и они забывали обо всем.

«Быть может, я… навсегда оставляю позади… свое счастье!..» – вдруг подумала Полина, выходя вместе с принцем из замка, и внезапно ей стало страшно.

Инстинктивно она прижалась к мужу, и тот, угадав ее состояние, крепко обнял Полину за плечи.

– Просто помни, – тихо произнес он, – нас соединил Бог, и люди не в силах разлучить нас.

Когда впереди показались стены дворца, Полина вспомнила, что он всегда напоминал ей сказочный замок. Она любила бывать здесь.

Караульные около своих бело-розовых будок отсалютовали им, и молодожены были с почестями встречены у ворот.

Все слуги спешили приветствовать принца.

Все, несомненно, были рады его возвращению.

– Полагаю, его высочество ожидает нас? – спросил принц.

Мажордом торжественно пригласил их следовать за ним.

Не заботясь о том, что подумают слуги, Полина в страхе сжимала руку принца, ища у него поддержки.

Но Максимус, казалось, был совершенно спокоен.

Полина подумала, что за последние три недели принц, борясь за свое счастье, стал совершенно иным человеком.

Они действительно были счастливы друг с другом, и принц испытывал те же чувства, что и она.

Вспоминая, как были счастливы ее родители, Полина сознавала, что ей посчастливилось встретить такую же большую любовь, и никакие сокровища в мире не могут сравниться с этим богатством.

Мажордом отворил двери дворцового зала, но не стал объявлять об их приходе. Полина поняла, что он попросту не знает, каким титулом следует ее величать и как вообще обращаться к ней.

Великий герцог ожидал их в глубине зала.

Целая вечность прошла, пока они, ступая по мягким коврам, приблизились к нему. Полина продолжала сжимать руку принца, уверенная, что без его поддержки не смогла бы сделать и шагу.

– Здравствуй, отец, – сказал принц. Полина присела в глубоком реверансе, не решаясь поднять голову и взглянуть в лицо великому герцогу.

Великий герцог довольно добродушно произнес:

– А вы оба доставили немало хлопот!

– Я сожалею об этом, отец. Я поставил бы тебя в известность заранее, если б мог, но мне казалось, что тебе, как и всем остальным, лучше было не знать о наших планах.

Затем, не в сипах скрыть свое любопытство, Максимус спросил:

– Что было после того, как все узнали о нашем бегстве?

– Я так и знал, что спросишь об этом, – сказал великий герцог. – Пожалуй, пока я буду рассказывать, вам лучше присесть.

Полина осторожно опустилась на краешек дивана. Принц сел рядом с ней.

Великий герцог сидел напротив них в кресле с высокой спинкой и, как с надеждой думала Полина, олицетворял собой само спокойствие.

Наконец великий герцог произнес:

– Вы верно рассчитали время своего бегства. Лишь после того, как состоялась свадьба Маргариты, царь начал думать, куда вы исчезли.

– Кто-нибудь догадался? – спросил принц.

– Мет, пока шпионы Бенкендорфа не выяснили, что ты сел в поезд в сопровождении молодой дамы.

– Когда это узнали? – спросил принц.

– Пожалуй, в середине дня. Когда Маргарита, к сожалению, в присутствии царя неосмотрительно поинтересовалась, куда это запропастилась ее фрейлина.

Великий герцог подмигнул им и продолжил:

– Кое-кто предположил, что она могла отправиться домой, поскольку у молодых наступил медовый месяц. Но позже царь, естественно, связал оба исчезновения.

– Он очень злился?

– Это слишком мягко сказано. В ярости он высказал мне в весьма нелестных выражениях все, что думает о моем сыне, и пригрозил, что разжалует тебя.

Полина тихо вскрикнула, но принц улыбнулся и сказал:

– Этого следовало ожидать. Некоторое время все хранили молчание. Затем Максимус тихо добавил:

– И все же я буду скучать по военной службе.

– Разве ты забыл, что у нас есть собственная армия, – сухо заметил великий герцог. – Не такая огромная и не столь агрессивная, но в наше смутное время тем более стоит возродить и модернизировать ее.

Глаза принца вспыхнули.

– Ты хочешь сказать, отец…

– Я хочу сказать, что для тебя было бы ошибкой порывать с воинской службой.

Максимус улыбнулся, и весь зал как будто посветлел.

Затем принц сказал:

– Как я сообщал тебе в письме, мы с Полиной обвенчались.

– Я бы сказал, тайно обвенчались, – заметил великий герцог.

– Как бы то ни было, мы связаны узами брака.

Словно стена выросла между ними. Полина почти перестала дышать.

– Ты отдаешь себе отчет, что по законам Альтаусса твой брак признается морганатическим? – спросил великий герцог.

– Я знаю, – ответил принц, – но его узы неразрывны.

На какое-то время воцарилась тишина. Великий герцог нарушил ее первым:

– Значит, твоей супруге необходим титул.

– Да, отец.

– Я выбираю его по своему усмотрению, – медленно проговорил великий герцог. – Насколько мне помнится, имя замка, где вы провели свой медовый месяц, еще никому не принадлежит.

У Полины перехватило дыхание, она стиснула руки.

– Посему я решил, – продолжал великий герцог, – пожаловать твоей жене, Максимус, титул ее светлости принцессы Полины Пиденбургской.

Принц хотел что-то сказать, но великий герцог его опередил:

– Это значит, что, когда ты займешь мое место, народ нашей страны будет считать твою жену достойной супругой их правителя. И она, и ваши дети будут считаться лицами королевского происхождения.

Принц тихо вскрикнул от изумления, и его восклицание отразилось эхом от стен зала.

– Ты благородный человек, отец! – сказал он. – Как мне благодарить тебя? Как мне выразить словами то, что значит твое решение для меня и Полины?

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, сын, – спокойно ответил великий герцог.

Принц горячо пожал руку отца, а Полина поднялась и со слезами радости подошла к ним.

Великий герцог поцеловал ее в щеку.

– Добро пожаловать, дочка, – сказал он. – Я думаю, самое время послать за твоим отцом. Он уже заждался вас!..

Вечером того же дня был дан торжественный ужин, во время которого великий герцог, сэр Кристофер, а также откуда-то взявшиеся бесчисленные родственники без устали поднимали тосты за здоровье молодых.