Текст книги "Опасность для сердец"

Глава 14

Когда Серина проснулась, яркие золотые лучи пробивались сквозь приоткрытые окна. Она потянулась и села в кровати.

Горячий поссет[4]4
  напиток из молока, сахара и пряностей, створоженный вином


[Закрыть], который вечером подала Юдора, помог ей согреться и снять усталость с разбитых ног, и она погрузилась в глубокий сон. Серина хорошо отдохнула.

Сейчас она почти не помнила слез и унижения, которое пришлось ей испытать прошлой ночью. Она радовалась тому, что ей удалось перехитрить лорда Ротхэма. Девушке доставляло огромное удовольствие думать об этом. Как он, должно быть, зол сейчас! Серина усмехнулась и позвала Юдору.

– Юдора!

– Ну наконец вы проснулись, мисс Серина.

Юдора стояла в дверях, маленькая и сгорбленная, но такая близкая, что невольно девушка потянулась к ней.

– Да, проснулась, ах, Юдора, как я рада тебя видеть. Меня могло не быть здесь сегодня утром.

– Ну, из вашего вчерашнего бреда я уже кое-что поняла, но прежде чем вы расскажете мне, что произошло, я принесу вам чашечку горячего шоколада.

– С удовольствием выпью его, и, может быть, немного фруктов, Юдора. Что-то пока не хочется есть.

– Ну, это мы еще посмотрим, – сурово ответила Юдора. – Вам нужно набираться сил, еще столько событий впереди.

– У меня хватит сил столкнуться с еще большими неприятностями. Поспеши, Юдора, мне нужно многое тебе рассказать.

Юдора вышла. Девушка встала с постели, подошла к окну и раздвинула занавеси. Она села у окна. Какая красота! Серина вздохнула и посмотрела вниз, в сад.

Она знала, кого ищет, и все же, зачем ей обманывать себя, представляя, что он там? Трудно объяснить. Девушка помнила только его сильные руки, нежность, с которой он уложил ее в постель.

Юдора вернулась с подносом.

– Вы же умрете от холода, накиньте хотя бы шаль на плечи, – рассердилась она. – К тому же это неприлично.

– Ну, сейчас на меня смотрят только чайки.

– Может быть, и так. – Серина разрешила Юдоре накинуть ей шаль на плечи. – Вам пока надо полежать в постели, – продолжала ворчать Юдора.

– Перестань придираться ко мне, – вспылила девушка, – и я расскажу тебе обо всем, что произошло вчера.

Она начала рассказывать, одновременно принявшись за завтрак – с удовольствием попробовала блюдо из яиц, крестьянское масло, желтое, как золото, и мед. Когда Серина закончила свой рассказ, глаза Юдоры округлились от удивления и гнева.

– Мошенник! Можно ли найти большего подлеца? – воскликнула карлица. – Насильно увезти девушку и поверить, что таким образом он заставит ее выйти за него замуж!

– Боюсь, у меня не было бы другого выхода, если бы я действительно оказалась в таком положении, – ответила Серина, – но, к счастью, он не смог причинить мне никакого вреда.

– Никакого вреда! – повторила Юдора. – Его светлость принесли вас сюда, посиневшую от холода, в крови и синяках, и вы плакали. Где он нашел вас?

– Кто? – спросила Серина, прекрасно понимая, о ком идет речь.

– Ну конечно же, его светлость.

– О, ну я... столкнулась с ним на лестнице.

Серина говорила нарочито равнодушным тоном, но понимала, что Юдору трудно обмануть. Она закончила свой рассказ на том, как ей помог разбойник с большой дороги, привез и оставил в двухстах ярдах от Мэндрейка. Ей совсем не хотелось говорить кому-либо о встреча с Джастином.

– Ну, я уже позавтракала, – сказала Серина, отодвигая от себя поднос.

Юдора почувствовала, что девушке больше не хочется говорить, и насупилась. Она смотрела на Серину с беспокойством, когда та взволнованно ходила по комнате.

– Сегодня прекрасная погода, – сказала девушка, – я оденусь и возьму Торко на прогулку.

– А как ее светлость? – спросила Юдора.

– Ах да, маркиза!

Сердце Серины замерло. Она не думала об испытаниях, через которые ей еще предстояло пройти. Что ей делать? Страхи исчезли так же быстро, как и появились. Конечно, глупо так волноваться! Джастин, несомненно, сообщил маркизе о ее возвращении. Скорее всего, она вообще не станет говорить об этом случае и молчание поможет избежать взаимных упреков. Достаточно того, что лорд Ротхэм покинул дом и не собирался возвращаться.

– Хочу пойти погулять, – повторила Серина.

Юдора принесла ей платье и помогла одеться.

Когда девушка привела себя в порядок, за Торко послали лакея, но тут раздался стук в дверь. Юдора открыла. Перед ней стояла Марта.

– Ее светлость будут обязаны мисс Стэверли, если она изволит прийти в комнату маркизы.

– Узнаю у моей госпожи, если она расположена принять приглашение ее светлости, – неприветливо ответила Юдора, все ее тело подрагивало от ярости. – Будьте любезны, подождите минутку, – добавила она и захлопнула дверь перед лицом у Марты. Повернувшись к Серине, она спросила: – Пойдете к ее светлости?

Девушка колебалась.

– Рано или поздно, Юдора, мне все же придется столкнуться с ней лицом к лицу. Но я просто не ожидала этого... Ну ладно! Скажи служанке, я удостою маркизу своим посещением и через несколько минут зайду к ней.

Юдора открыла дверь, повторила слова Сери-ны тоном, означающим, что встреча будет не из приятных, и захлопнула дверь, как только закончила говорить. Серина отложила шапочку на стул.

– Присмотри за Торко, я постараюсь вернуться за ним как можно быстрее.

– Не боитесь?

Серина боялась, но не хотела в этом признаться.

– Думаю, маркиза достаточно деликатна и не покажет своего гнева. Может быть, она даже готова извиниться передо мной, Юдора. Хотя я в это мало верю, но дадим ей возможность.

Девушка улыбнулась и вышла в коридор. Она шла и вспоминала, как прошлой ночью по этому же коридору лорд Вулкан нес ее на руках. Что скажет она ему при встрече? Должна ли она благодарить его? Как трудно решать, что делать?

Серина дошла до спальни маркизы. Лакей открыл ей дверь. Она вошла. В комнате был полумрак. Сначала девушке показалось, что маркиза плохо себя чувствует. Но когда подошла поближе к большой кровати, убедилась в том, что зря волновалась.

Маркиза сидела в кровати, ее глаза, живые как никогда, так и светились.

– А, вот и ты, девочка.

Голос маркизы звучал звонко и раздавался эхом во всех уголках большой комнаты.

Серина присела в реверансе.

– Вы звали меня, мэм?

– Да, звала! Хочу послушать, что ты скажешь в свое оправдание.

– В мое оправдание? – повторила девушка.

– Не притворяйся дурочкой, дитя! – оборвала ее маркиза. – Тебе хорошо известно, о чем я говорю.

– О вчерашнем вечере, мэм?

– Ну конечно!

С минуту обе молчали, первой заговорила Серина:

– Вы хотите, чтобы я рассказала о том, что случилось, или вы уже все знаете от вашего сына?

– Мой сын! – вскрикнула маркиза. – Да, я хочу, чтобы именно это ты мне и рассказала. Что ты сказала моему сыну, какую злостную ложь ты придумала, чтобы толкнуть его на этот безумный шаг. В этом твоя и только твоя вина.

Девушка с недоумением смотрела на нее.

– Какой шаг, мэм? Осмелюсь сказать, я ничего не понимаю.

– Наоборот, очень хорошо понимаешь. Ты толкнула его на это и из-за своего излишне недоверчивого отношения к старому другу послала Джастина в эту дикую погоню.

– Я послала... лорда Вулкана? Куда он уехал?

– Ну куда, ты думаешь, он поехал? Что он решил после разговора с тобой?

– Вы хотите сказать, он поехал разыскивать лорда Ротхэма?

– Разыскивать! Он поехал вызвать Ротхэма на дуэль, девочка.

– Дуэль!

Серина еле слышно, с трудом произносила слова. Лицо ее стало мертвенно-бледным, она крепко сжала руки.

– Дуэль! Да, действительно, дуэль! – угрюмо повторила маркиза. – И все из-за невзрачной деревенской простушки, которая...

Вдруг распахнулась дверь, и маркиза невольно замолчала. Марта, бледная и взволнованная, влетела в комнату.

– Миледи, о, миледи, – вскрикнула она. – Приехал слуга с Гросвенор сквер. У него есть новости, миледи.

– Новости? Новости от его светлости? Веди его сюда, веди быстрее, слышишь?

– Да, да, миледи, он здесь, стоит у двери.

Марта выскочила из комнаты. Серина ждала. В эту минуту ей показалось, что огромная рука сжимает ее, как в тисках. Она не могла дышать и, оцепенев от ужаса, неподвижно стояла у кровати маркизы. Эти несколько мгновений, пока вернулась Марта, ведя за собой слугу, показались девушке вечностью.

Слуга застенчиво мял шапку в руках, сапоги его были забрызганы грязью. Крепкий, розовощекий деревенский парень мчался из Лондона, как угорелый, и сейчас до смерти устал. Очевидно, в присутствии госпожи он оробел и с трудом ворочал языком.

– Какие новости? Говори же, – приказала маркиза.

Слуга облизнул засохшие губы и начал говорить, запинаясь:

– Ваша светлость, я... я пришел... сказать вам... сегодня утр... утром... на рассвете его светлость стрелялись... на ду... дуэли.

– Да, да, я догадывалась.

– Его светлость упали, миледи.

– Упал!

Маркиза почти взвизгнула.

– Да, миледи.

– Ты хочешь сказать, лорд Ротхэм?..

– Выстрелил раньше... чем его светлость приготовились, миледи. Это уловка! Я видел это.

– И... Джастин упал? – повторила маркиза.

Ее голос звучал глухо, словно она не воспринимала, что происходит вокруг.

– Ай, миледи. Его светлость сказали мне: «Если со мной что-нибудь случится, Дженсен, сразу скачи в Мэндрейк и сообщи ее светлости». Я думал, что он шутит, потому что не знал, что с ним может что-нибудь случиться. Он ведь такой сильный, как лев. Джентльмены сошлись. Они выбрали пистолеты и начали расходиться. Десять ярдов всего, миледи.

– Десять ярдов! Это убийство.

– Ай, миледи. Но соперник его светлости повернулся на счет три и выстрелил.

– Черт бы его побрал! – воскликнула маркиза.

– Его светлость упали. Больше я не ждал, миледи. Я быстро прискакал сюда, как и просил меня сделать мой господин.

– Значит, вполне возможно, что он жив, ты ведь не видел, что действительно произошло. Может быть, он не умер. Кто был с ним?

– Сэр Питер Берли, миледи, другой джентльмен, и личный конюх его светлости, с лошадьми.

– Где это произошло?

– Около пяти миль от Лондона, миледи, место называется Кросс Триз.

– Я хорошо его знаю, это тихое заброшенное местечко.

Она схватилась руками за голову.

– Странно, что Хэрри Ротхэм так низко поступил и стрелял до того, как Джастин приготовился к дуэли.

Хэриет закрыла руками глаза, а Марта пыталась успокоить ее.

– Ну, ну, не расстраивайтесь, миледи. Может быть, его светлость только ранены. Лучше бы этот парень подождал до конца и узнал, что произошло на самом деле, чем мчаться сломя голову сюда и говорить страшные вещи.

– Я сделал только то, что его светлость говорили мне, – угрюмо сказал Дженсен.

– Довольно, – произнесла Марта. – Спустись вниз и попроси чего-нибудь поесть. Мы от тебя уже наслушались печальных известий.

Слуга вышел из комнаты, неуклюже шаркая по полу, а когда дверь за ним закрылась, маркиза закричала:

– Не отпускайте его! Не отпускайте его! Пусть пока не уходит! Может быть, он еще что-то хочет сказать.

– Он сказал нам все, что знает. Миледи, не переживайте. Скорее всего, этот дурачок не понял с самого начала, что там произошло. Ну разве вы сомневаетесь в том, что его светлость способен победить на дуэли любого.

– Но не тогда, когда в него стреляют предательски. К тому же... Роксана предупреждала меня. Она предупреждала, что в дом входит смерть. Она видела его, видела это в картах. «Смерть, – сказана она, – ... смерть и кровь». Она имела в виду Джастина. О Боже, она говорила о Джастине – моем сыне. – Голос маркизы дрожал.

– Если в кого и нужно было стрелять, то прежде всего в эту старую ведьму, за то, что она так пугает мою госпожу, – недовольно ответила Марта, – не верьте ни одному слову ее гнусной лжи.

– Смерть и кровь! – повторила маркиза. – Пришли ее сюда. Мы должны от нее узнать, жив Джастин или мертв. Приведи ее, слышишь, приведи.

Маркиза сделала повелительный жест. Марта взглянула на Серину.

– Вы останетесь с госпожой, пока я пойду и найду цыганку? – спросила она.

Девушка кивнула. В эту минуту она не могла говорить. Она все еще пребывала в шоке после всего, что услышала, и, словно окаменев, была не в состоянии сойти с места. Марта вышла из комнаты, а девушка усилием воли заставила себя подойти к маркизе, которая лежала на подушках. Лицо ее казалось маленьким и сморщенным, плечи согнуты. В самом ее горе было нечто незнакомое и отталкивающее. Рот ее искривился, она лежала с согнутыми коленями и походила на больную обезьяну. Чувствуя, что должна что-нибудь сказать, Серина выдавила из себя слова успокоения.

– Вполне возможно, что не все так плохо, и вам не стоит так расстраиваться, мэм.

– Так предсказано судьбою. Смерть и кровь! Роксана видела это. Вчера вечером она предупреждала меня.

Девушка вдруг вспомнила побледневшее лицо маркизы, когда она спускалась в salon. Неужели Роксана могла увидеть заранее то, что случилось?

Серина вновь почувствовала удушье, как и несколько минут назад. Перед глазами все поплыло, голова кружилась, девушка была ошеломлена. Открылась дверь, и вошла Марта.

– Где Роксана? – воскликнула маркиза.

– Миледи... – начала Марта, но замолчала.

– Ну, говори же, женщина. Где она?

– Исчезла, миледи. Она уехала сегодня на рассвете. Роксана заказала экипаж до Дувра. Понятно, что оттуда она с почтовым дилижансом уехала в Лондон.

– Уехала!

Маркиза снова бросилась на подушки.

– Она видела, как это приближается! Смерть и кровь! Смерть и кровь! – Ее голос звучал громче и громче: – Смерть и кровь! – Хэриет вздрогнула, вскрикнула, взвизгнула ужасно и противно и бешено метнулась на другой край кровати. – Смерть и кровь!

Она скрюченными пальцами схватилась за горло, показывая, что ей трудно дышать.

– Возьмите себя в руки, миледи. – Марта склонилась и взяла ее за руки, затем, через плечо посмотрев на Серину, прошептала: – Оставьте нас, мисс. Лучше, если ее никто не будет слышать.

Обрадовавшись возможности уйти, Серина быстро вышла. Маркиза не переставала кричать. Девушка бежала по коридору и слышала крики, доносившиеся из комнаты, и даже когда она была уже далеко, ей казалось, что она еще слышит их. Это было ужасно, но Серину не переставала мучить мысль о Джастине. Он упал. Если он не умер и только ранен, сколько же им ждать, чтобы узнать правду?

Она остановилась на площадке и вспомнила, что это то самое место, где прошлой ночью она встретилась с ним. Здесь он так резко разговаривал с ней. На этом месте прошлой ночью Джас-тин поднял ее на руки. Здесь она чуть не упала без чувств, когда он отпустил ее, и от слабости она не смогла больше прикрывать руками царапину на фуди и синяки на руках.

Девушка вспоминала, как менялось выражение его лица, от презрения и гнева до участия и заботы. И сейчас Джастин – такой сильный, такой неуязвимый и властный, – ранен или убит!

Некоторое время Серина не могла прийти в себя. Она вытянула руки и прикоснулась к прохладной стене, у которой стояла вчера. Смерть и кровь! Ей вновь послышался голос маркизы, ее крики и вопли.

Тут она поняла, что ей делать дальше. Девушка не могла ждать, не могла допустить того, чтобы дни тянулись долго, пока второй гонец принесет ужасную новость. Она должна узнать обо всем сама, она никого не будет ждать. Нельзя оставаться наедине со своими страхами, с ужасным голосом, повторяющим вновь и вновь слова «кровь» и «смерть».

Девушка побежала по коридору к лестнице, ведущей к ее комнате. Она ворвалась в свою спальню и выпалила:

– Быстро, Юдора, быстро, мою шапочку для верховой езды.

Служанка в недоумении уставилась на нее.

– Что случилось?

– Мне некогда отвечать на вопросы, – ответила Серина. – Дай мне амазонку, я уезжаю в Лондон.

– Лондон! – воскликнула Юдора, но Серина уже сама вынула амазонку из гардероба.

– Его светлость стрелялся из-за меня на дуэли, – сказала девушка. – Он ранен, может... может быть, хуже.

Она не могла выговорить это слово.

– Но вы ведь не поедете одна, – вскрикнула Юдора.

– Я возьму с собой слугу.

– Вы велели приготовить лошадь? – спросила Юдора.

– Нет, я сама пойду к конюшням. У меня нет никакого желания видеть кого-нибудь, и не хочу, чтобы кто-то помешал мне.

Быстро, так быстро, что не оставалось времени на разговоры, Серина оделась. Девушка взяла хлыст и перчатки и на минуту остановилась.

– Со мной ничего не случится, Юдора; обо мне не беспокойся.

– Вы должны поступать так, как считаете нужным, мисс Серина, – ответила служанка со слезами на глазах. – Храни вас Бог.

– Молись не обо мне, а о его светлости, – произнесла Серина, поцеловала Юдору в щеку и выбежала из комнаты.

Она дошла до конюшен, не встретив по дороге никого из гостей. К ней вышел главный конюх:

– Вам захотелось поездить верхом, мэм? Мне не говорили, что нужна лошадь.

– Я не передавала распоряжений, я очень спешу.

Заметив удивленное лицо конюха, девушка добавила:

– Мне необходимо выехать в Лондон по делу, которое касается его светлости.

– В Лондон? – повторил он. – Ну я не знаю, какая из лошадей для вас лучше, мэм. Вот, Звездочка, смирная лошадь.

Серина нетерпеливо вздохнула.

– Оседлай Грома, – сказала она.

– Грома! – Конюх удивленно смотрел на нее, как на полоумную. – Но, мэм, только его светлость могут справиться с Громом.

– Его светлость сказали мне, что я могу ездить на этой лошади, когда захочу. – Это самая быстрая лошадь из всех, и мне нельзя терять ни минуты.

Конюх почесал затылок:

– Ударьте меня, но я не знаю, не уверен, мэм.

– Я приказываю тебе, немедленно выполняй, что я сказала, пожалуйста.

Конюх ушел выполнять ее приказ, недовольно бормоча. Серина ждала, нетерпеливо ударяя хлыстом о сапоги. Скоро конюх вернулся.

– Если вы поедете на Громе, мэм, наверняка слуга не догонит вас. Гром рванет, мэм. Я дам молодому Джо самую быструю лошадь, но Гром ее обскачет. Ударьте меня, если это не так.

– Я не буду винить слугу ни в чем, – ответила Серина. – Пусть он скачет за мной на таком расстоянии, на каком может, и если Гром сбросит меня, он подберет мои останки.

Конечно, девушка шутила, но увидела, что конюх воспринял это серьезно.

– Увы, но именно останки и придется подбирать, мэм, – угрюмо сказал он.

Хотя Серина и была настроена решительно, она все же заволновалась, когда Грома вывели во двор. Его вели двое конюхов, а третий пытался подтянуть подпруги. Гром навострил уши и злобно выкатил глаза. Конюхи с большим трудом подвели его к возвышению, с которого Серина могла на него сесть.

Джо уже ждал верхом на молодой гнедой кобыле, но не успела девушка вскочить в седло, как Гром рванул со двора, точно выпущенная стрела.

Первый шаг Грома напоминал взлет, он скакал быстрее и быстрее и уже через пару миль мчался галопом. Конь был норовистый, быстрый как молния, полный сил и энергии. Девушка не делала попыток сдерживать его, пока он не выплеснет всю энергию и не успокоится сам. Ей приходилось ездить на многих лошадях, но ни одну из них нельзя было сравнить с Громом, и, перестав нервничать, она начала получать удовольствие от легкости, с которой он ее нес.

Через пять миль к северу от Мэндрейка она выехала к главной дороге на Дувр. Гром нес ее по полям и извилистым тропам, девушка знала, что, если держаться в стороне от дороги, можно скакать быстрее, так как им не будут мешать кареты и экипажи. Они скакали уже около часа, и только сейчас Гром стал послушнее и перешел с галопа на рысь, наконец, Серина могла обернуться. Как она а и предполагала, слуги не было видно.

– Он догонит нас, – громко произнесла Серина, а Гром навострил уши, как бы удивляясь ее голосу. Она наклонилась и похлопала его по шее. – Передохни, старина. Ты сильно устанешь, а нам еще долго скакать.

Казалось, Гром рисуется перед не совсем обычным всадником, который вдруг оказался на его спине, и совсем не злился. Серина разговаривала с ним. Когда-то давно ей кто-то сказал, что животные успокаиваются от человеческого голоса и быстро привыкают к тому, кого слышат.

Серина проскакала еще пять или шесть миль и нахмурилась, очутившись на открытой местности. Она не видела никаких признаков Дуврской дороги.

– Нам нельзя сбиваться с дороги, Гром.

С поля девушка вышла на тропинку, вьющуюся между заборами, увитыми шиповником и вьюном. Серина глазами искала столб с указателем, но не нашла. Гром стал идти как-то странно. Она поняла почему. Он потерял подкову.

– Тропинка выведет нас куда-нибудь. – Солнце припекало, и Серине захотелось пить. – Если мы приедем в деревню, – сказала она Грому, – у тебя будет новая подкова, а я смогу выпить воды.

По солнцу Серина определила, что уже около трех часов дня. Сейчас она пожалела о том, что не поступила разумнее и не подождала слугу. Девушка могла бы взять его лошадь и отдать Грома ему. Но он, по-видимому, отстал уже на несколько миль.

– Интересно, где мы находимся? – устало проговорила она себе, но тут откуда-то сзади раздался голос:

– Стой, кто идет! Кошелек, быстро!

Она вскрикнула и обернулась и в тени деревьев заметила всадника.

– Ударьте меня, если это не леди из Мэндрейка! – воскликнул он.

С криком радости Серина развернула коня и направилась к Шутнику.

– Как я рада видеть вас! Моя лошадь потеряла подкову, а я спешу в Лондон.

– Бог мой, вы опять убегаете от какого-нибудь напыщенного щеголя? – засмеялся разбойник.

– Нет, иду на его поиски, – ответила Серина. – Помогите мне, Шутник, это очень срочно.

– Помочь я вам помогу. Но вы одна?

Серина кивнула.

– Я потеряла слугу, как только выехала из конюшен Мэндрейка.

– Не удивительно, – восторженно ответил разбойник, – вы верхом на самой великолепной лошади из всех, которых мне приходилось видеть.

– В нем арабская кровь, но даже арабскому скакуну нужны четыре подковы.

– У него они будут, – ответил Шутник. – Поехали за мной, я отведу вас к кузнецу, тут недалеко, не больше мили.

Вскоре они снова выехали на открытое пространство, и Гром гарцевал рядом с Руфусом.

– Вас ждет длинная дорога, – говорил разбойник; – но с таким конем она вам покажется намного короче.

– Наверное, я устану больше, чем Гром.

– Вы храбрая девушка, – ответил разбойник, – и уже говорил вам об этом.

– Спасибо, сэр.

– Я думал, что после вчерашнего вечера вы так устали, что будете отсыпаться весь день.

– Когда я проснулась, я узнала плохие новости о... о друге.

– Друге? – с улыбкой спросил разбойник. – А если честно, леди, то на этот раз так хочет ваше сердце.

Серина посмотрела на него и замолчала. Да, это зов сердца, и это – Джастин. Как глупо, что она до сих пор не понимала этого! Она любила его! К чему притворяться? Любила его уже давно.

– А он счастливый малый, – сказал Шутник. – Когда вы выйдете за него замуж, передайте от меня мои наилучшие пожелания и расскажите, как я вас спас от этого мерзавца.

– Он уже знает об этом, – ответила девушка.

– Да? – удивился разбойник. – Не понимаю, как он мог оставить вас и уехать в Лондон.

– Он уехал утром, или, скорее, ночью, стреляться на дуэли.

– Дуэль! – воскликнул Шутник. – Ну, значит, он храбрый малый! Если вашему возлюбленному угодно получить пулю в лоб, то наверняка из-за того парня с бледным лицом, который увез вас прошлой ночью.

Серина тяжко вздохнула. Если бы подстрелили Хэрри Ротхэма, она бы только обрадовалась. Да, обрадовалась бы, и он этого заслуживал.

Они подъехали к деревушке. Разбойник быстро нашел дом кузнеца.

– Эй, Тэд! – позвал он.

К ним вышел мужчина огромного роста, раздетый до пояса. Его кожа была такого же темно-коричневого цвета, как и его фартук.

– Ну, Шутник. Что у тебя стряслось? – спросил он и, увидев Серину, удивленно свистнул. – Ах, так ты с такой дамочкой.

Разбойнику стало стыдно за его слова.

– Заткни глотку, Тед, ты что, не видишь, что это леди?

– Я прошу у вас прощения, миледи, – обратился кузнец к Серине, – Шутник мой старый друг.

– И мой тоже, – ответила девушка и спешилась. – Прошу вас подковать моего коня.

Кузнец подошел к Грому, который тут же взвился на дыбы; но, к ее удивлению, как только Тед дотронулся до уздечки, конь успокоился. Кузнец говорил с ним спокойно, и конь послушно подошел к наковальне.

Девушка удивленно взглянула на разбойника.

– Мать Теда была цыганкой, – объяснил тот, – и он многое знает об их повадках. Мало кто умеет так общаться с лошадьми, как Тед.

– Можно выпить стакан воды? – спросила она.

– Сейчас принесу, – ответил Шутник. Он отпустил своего коня и пошел к ближайшей хижине. Вскоре он вернулся, неся кружку с молоком.

– Корову только что подоили, это пойдет вам па пользу.

Серина поблагодарила его и стала рассматривать эту тихую деревушку.

– Вы здесь в безопасности? – спросила она Шутника.

Тот кивнул.

– У меня есть друзья, которым я могу доверять.

Серина села на бревно у входа в кузницу.

Руфус пощипывал траву во дворе, разбойник прислонился к двери, наблюдая, как Тед работает молотком и яркие искры разлетаются во все стороны.

Неожиданно в конце деревни, где дорога переходила в узенькую тропинку, показались всадники в алых мундирах. За ними маршировали несколько солдат.

Серина испуганно вскрикнула:

– Шутник!

Он повернулся и понял, что вряд ли удастся скрыться от них. Девушка тут же сообразила, как лучше поступить.

– Зайдите в кузницу. Держите Грома за уздечку.

Щутник взглянул на нее и понял ее план. Гром был привязан к стене. Разбойник освободил коня и успокаивающе заговорил с ним. Отряд приблизился к кузнице. Один из офицеров спешился и иразвалку прошел по тропинке.

– Эй ты, кузнец, – позвал он.

Прежде чем ответить, Тед четыре раза сильно стукнул молотком, затем поднял огромную голову. Он держался вызывающе, хотя говорил вежливо.

– Вы звали меня, сэр?

– Звал, парень. Ты не встречал здесь грабителя? Негодяй, по которому плачет виселица, его все называют Шутником.

– Откуда мне его знать. Он наверняка носит маску на лице.

– Может, и носит, а может, и нет, – ответил офицер. – Говорят, у него здесь сообщники. Кажется, он мужчина средних лет, выглядит грубо, лицо в оспенных пятнах, но он готов шутить со всеми, даже с теми, кого грабит. Ты его знаешь?

– Нет, сэр, – ответил Тед. – Я про такого в этих краях не слыхал.

Офицер стал внимательно всматриваться в глубь кузницы.

– А кто это там с лошадью? – спросил он.

Серина поднялась с бревна.

– Сэр, – начала она повелительным тоном, – если вам угодно расспросить моего слугу, думаю, было бы вежливее спросить моего разрешения. Я очень спешу в Лондон и не хочу задерживаться.

Офицер повернулся и посмотрел на нее. Медленно и почти нехотя, он снял с головы шляпу.

– Прошу прощения, мэм, не знал, что говорю с вашим слугой.

– Принимаю ваши извинения, сэр, но буду вам очень благодарна, если вы подождете с вопросами, пока кузнец не закончит работу. Я спешу в Лондон по чрезвычайно важному делу.

Офицер смерил ее взглядом, ничего не упустив – богатого наряда, манеры держаться с достоинством, он заметил также, что Гром – необычный конь.

– У нас нет больше вопросов, мэм. Извините за беспокойство. – И офицер поклонился.

– Благодарю вас, сэр, – сказала Серина и отвернулась от него с таким презрением, с каким это сделала бы в подобных обстоятельствах любая светская дама.

Сбитый с толку, но ничего не подозревая, офицер вернулся к своему отряду. Он приказал солдатам расположиться на отдых. Как только отряд отошел на приличное расстояние, Серина спросила кузнеца:

– Еще долго, Тэд?

– Через пару минут подкова будет готова.

Он сдержал свое слово, и вскоре Гром стоял наготове. Шутник подвел его к девушке, держась сзади коня так, чтобы офицеры, которые стояли в нескольких ярдах от кузницы, не смогли его разглядеть. Он помог девушке сесть на коня, а та развернула Грома так, чтобы он оказался между лошадью разбойника и двумя офицерами. Шутник вскочил в седло. Серина бросила золотую гинею кузнецу. Он ловко поймал монету, и всадники, пришпорив лошадей, быстро поскакали в сторону дороги. Они не решались оборачиваться, боясь вот-вот услышать топот преследующих их лошадей или выстрелы из мушкетов. Отъехав на полмили, Серина вздохнула и улыбнулась Шутнику. Она заметила капли пота, выступившие у него на лбу.

– Я был на волоске, леди, – сказал он, – но вы обвели их вокруг пальца.

– Они бы узнали вас?

– Нет, но, если бы вы не провели их, они бы стали допрашивать меня. А в наши дни это не такое уж удовольствие, когда тебя допрашивают военные.

– О, сэр, как вы выносите такую жизнь?

– Это лучше, чем умереть от тоски. Не плачьте обо мне, леди, если услышите, что я болтаюсь на веревке.

Серина вздрогнула:

– Не говорите так.

Шутник рассмеялся.

– Вы слишком чувствительны, леди. Такая жизнь трудна, но, по-моему, и вы выбрали нелегкий путь. У вас такой путь впереди.

– Выведите меня к дороге, пожалуйста, – попросила девушка.

– Ну конечно, не больше чем через четверть мили отсюда мы выйдем на Дуврскую дорогу. Не заблудитесь во второй раз. Легко сбиться с пути, а здесь вокруг много всякого народу – разбойники и прочее.

Собственная шутка ему понравилась, и он засмеялся. Они скакали быстро, не сдерживая лошадей. У столба с указателем расстояний до Лондона и Дувра Серина остановила Грома и протянула руку.

– Вижу, что я опять в долгу перед вами, сэр Шутник.

– О нет, на этот раз я должен благодарить нас, – ответил он. Они пожали друг другу руки. – Ну, с Богом, – закричал разбойник, а девушка вместо ответа помахала ему хлыстом и ускакала.

Она старалась направить Грома так, чтобы он шел вдоль дороги. Вскоре он перешел на спокойную рысь и уже не причинял девушке особых хлопот. Только когда мимо с грохотом проносились почтовая карета или какой-нибудь экипаж, конь со страхом отскакивал в сторону и, казалось, готов был повернуть обратно и мчаться вдогонку за встречной лошадью. Попутчиков у них не было, они так быстро скакали, что никто не мог их обогнать.

Через час Серина ослабила поводья, и конь пошел шагом. Они останавливались только два раза, когда Грому нужно было напиться воды – в первый раз у лесного ручья, и во второй – у деревенского пруда. Но ему как будто передавалось желание хозяйки доехать как можно быстрее, и он хотел скакать дальше. По-видимому, он совсем не утомился, но сама девушка уже продрогла, и у нее нестерпимо болели руки. Гром вел себя послушно. Он не рвался вперед, и ей не нужно было удерживать его силой. Серина до смерти устала, надвигались сумерки, на небе появились тучи. Теплый день сменялся прохладным вечером, подул ветер, и Серина почувствовала каплю дождя, упавшую ей на щеку. Следом за первой упала вторая, потом еще и еще, полил дождь.

Девушка не допускала мысли о том, чтобы искать укрытие и терять время. Они ехали по дороге, преодолевая милю за милей, а дождь все не прекращался. Девушка не обращала внимания на все трудности пути и думала только о Джастине.

Несколько слов Шутника было достаточно, чтобы она перестала себе лгать. Она признавала, что любит Джастина, и поняла это в тот день, когда он показывал ей макеты и спросил: «Мне заставить вас полюбить меня, Серина?»

Но, может быть, он подшучивал над ней? Разыгрывал ее. Как бы ей хотелось узнать ответ! Как она жаждала узнать, значит ли хоть немного для него!