Текст книги "Свинцовый шторм"

Приливной волной нас отнесло от стенки, и «Сикоракс» начала наконец свое плавание.

– Вперед! – Кормовой перлинь плюхнулся в воду, и «Сикоракс» вырвалась на свободу. – Держи фал, Терри!

Я не рассчитывал, что мотор заработает сразу, да и вообще заведется. Мы дрейфовали с приливной волной, и нужен был парус, чтобы дать яхте ход.

– Поднимай!

Я услышал скрип фала и хлюпанье грота. Он поднимался, с трудом расправляя свое полотнище навстречу ночному ветру. С правого борта раздался треск – это ванты натянулись, принимая на себя тяжесть грот-мачты, и неожиданно меня охватила радость. Правда, я представлял себе это несколько иначе, но все равно «Сикоракс» и я опять выходили в море.

* * *

– Ты, случайно, не убил этого громилу?

– О Господи, конечно нет! – ответил он пренебрежительно. – Просто заставил его слегка прослезиться. У тебя тут есть свет?

– Только керосиновая лампа.

Он выругался, спустился в машинное отделение и попытался с разбегу оживить мотор.

– И что бы тебе не купить нормальный движок?

– Не по карману, – объяснил я, устанавливая румпель. – Терри, брось-ка мне желтый мешок!

Он зажег спичку, нашел мешок и перевалил его в кубрик. Я с трудом проволок тяжелый парус вперед, закрепил фал на топе кливера, пропустил его с помощью бегунка вдоль бушприта и наконец поднял. Потом привязал шкоты и откинул концы назад, к кокпиту. Терри осыпал проклятиями мотор. Я посоветовал ему бросить это бесполезное дело и заняться бизанью. На террасе своего бывшего жилища я разглядел фигуры. Может, полиция будет караулить нас в устье реки? Я вытащил стаксель из мешка и, спотыкаясь, потащил его. Терри пришлось вставить румпель и держать курс, а я поднимал парус.

Сильно болела спина. Я протащил шкоты стакселя через полуклюзы, туго выбрал их с левого борта и взялся за румпель. У нас на было ни огней, ни компаса – ничего, кроме яхты, парусов и упрямого мотора, который никак не хотел заводиться. Терри опять спустился вниз, зажег керосиновую лампу на столе с картой и накручивал заводную ручку. Бесполезно.

Из-за холмов на западе ветер все время был неустойчивым. Иногда он вдруг совсем замирал, а то вдруг обдавал нас шквалом брызг. «Сикоракс» не успела подготовиться к выходу в море, и ей было не по себе, но все же она шла вперед. Я услышал благословенный плеск волн о корпус. Мы прошли Сенсом-Пойнт, и за ним наконец скрылись огни дома Беннистера.

– Топсель, Терри. Помнишь, что надо делать?

– Да, босс.

У нас были подняты кливер, стаксель, грот, топсель и бизань, и «Сикоракс» быстро шла по фарватеру, обозначенному буями, разрезая волны. Правда, быстро – это весьма относительно. Мы шли навстречу приливу, и движение судна было стремительным само по себе, а если смотреть с берега, то мы ползли медленнее пешехода. Я сидел как на иголках, ведь в любую минуту мог появиться острый нос «Уайлдтрека-2».

Подняв топсель, Терри вернулся в кубрик.

– Ну, выкладывай, босс.

– Два богача поссорились и тянут меня каждый в свою сторону. Беннистер решил, что я примкнул к его противнику, и теперь хочет забрать «Сикоракс».

Терри спрятался за комингс и закурил.

– Я думал, Беннистер порядочный парень. По телевизору он выглядит здорово. Салли всегда смотрит его программы.

– Он чертовски приятный, – грубо сказал я, – и хочет забрать «Сикоракс»...

– Да пошли ты его... – посоветовал Терри.

– Точно. – Но меня давил этот взгляд Анжелы, в котором смешались угрызения совести и ненависть. Она считала меня врагом, даже предателем. Черт побери, подумал я, теперь мне не выкинуть ее из головы. Я произнес вслух: – Чертовы бабы!

– Чертов мотор! – отозвался Терри снизу, и вдруг, о чудо, движок заработал! – Босс, откройте дроссель.

Я открыл дроссель. Двигатель едва не заглох, но затем цилиндры начали нормально, ритмично работать. Я включил передачу, и «Сикоракс» рванулась вперед против приливной волны.

– Куда мы направляемся? – поинтересовался Терри.

– Не знаю. – Я задавал себе тот же самый вопрос и не находил ответа. Необходимо было спрятать «Сикоракс», но единственное место, которое мне пришло в голову, – стоянка Джорджа Куллена на Хамоазе. – Плимут, – предложил я. – Когда ты должен вернуться в казармы?

– Завтра в четырнадцать ноль-ноль.

– Да, времени маловато. Может, высадить тебя у городского причала?

Он оглянулся.

– Эти типы могут преследовать нас?

– Могут.

– Я остаюсь.

Они преследовали нас. Я заметил их по блику на полированном корпусе «Уайлдтрека-2». Мы уже почти миновали городской причал, и мощное судно находилось в миле от нас. При желании он мог покрыть это расстояние в считанные секунды, но, очевидно, на «Уайлдтреке-2» решили обойтись без свидетелей. Яхта висела у нас на хвосте. Мотор зачихал и закашлял. Дизельное топливо было старым, и я подозревал, что в него попала вода. Как я ненавидел эти чертовы железки! Несколько раз я был на грани того, чтобы выбросить эту груду металлолома за борт, но Терри терпеливо возился с ним, и мы худо-бедно чапали дальше. Кто-то крикнул нам с причала, что у нас не зажжены огни.

Перед нами открылось устье реки. Из-за близости суши ветер все время менялся. По парусам барабанил дождь, вода пенилась – это место было очень сложным. Мотор давал сбои, и подшипники ужасно стучали.

– Глуши его! – крикнул я, так как не хотел, чтобы выбило прокладки и внутрь попала вода.

Мотор замер как раз в тот момент, когда яхта вышла в море. Наконец-то «Сикоракс» вырвалась на свободу и скользила по водам океана, для которых была создана. Паруса наполнились ветром, а за кормой вскипали белые бурунчики. На море во время волнения яхта вела себя, как породистое животное, и у меня невольно вырвались радостные восклицания: долгожданный момент наступил!

Терри усмехнулся:

– Счастлив, босс?

– Мне надо было это сделать несколько недель назад, черт побери!

– А как насчет этих ублюдков? – И Терри кивнул в сторону устья, где уже появился «Уайлдтрек-2».

– А ну их. – Я передал ему руль и занялся парусами.

Брам-салинги провисли, грота-шкот надо было потравить, а фал стакселя подтянуть. Мы шли на запад вдоль побережья. Нас подгонял ветер. Мы проскочили в такой опасной близости от отмели Калфстоун, что волна, разбившаяся о валуны, обдала пеной нос яхты. Дождь помаленьку утихал, и между тучами появились просветы. Их края серебрились лунным светом. «Сикоракс» шла, разрезая морские волны, а те были достаточно высоки, так что нос яхты зарывался в воду и нижний край кливера промок. А ведь были времена, когда мне не верилось, что этот момент когда-нибудь наступит. Я был счастлив.

Все портил только «Уайлдтрек-2», угрожавший нам.

– Эти ублюдки нас обходят! – крикнул Терри.

Я намеренно поставил «Сикоракс» против ветра и прошел близко от Калфстоуна, надеясь, что «Уайлдтрек-2», вырвавшись на большой скорости из устья реки, наскочит на мель. Надежда была слабая и не оправдалась. Я повернулся и посмотрел на подкрадывающуюся яхту. Вряд ли они станут нас таранить, скорее всего, им просто нужно выяснить, где мы спрячемся, чтобы сообщить об этом судебным исполнителям. Беннистер, похоже, решил так же безжалостно мстить мне, как безжалостно мстил ему Кассули.

Ночь не хотела мне помочь. Небо расчищалось, вот-вот выйдет луна, и мы у них будем как на ладони. Мне нужно было время, чтобы подумать, а еще хотелось согреться. Я вымок до нитки и теперь стучал зубами. Терри был в таком же состоянии, и я попросил его спуститься вниз и поискать теплую одежду.

– Сейчас самое время съесть чего-нибудь, босс.

Я немного изменил положение яхты по отношению к ветру, и теперь приливная волна била в правый борт. Я примечал, как изящно обновленная «Сикоракс» скользит по воде. Уже сейчас можно было предположить, как она поведет себя в штормовом океане. Я выровнял яхту, закрепил шкоты и зафиксировал руль. Теперь она пойдет сама до самого Старт-Пойнта, а там мы повернем на запад. Пока не ослабнет прилив, путь будет трудным, но у нас впереди вся ночь. Я взял подзорную трубу и навел ее на «Уайлдтрек-2». Нелегко было удержать его в поле зрения, но еще труднее разобрать, кто находится на борту. Я разглядел только троих мужчин. Анжелы там не было. Мне показалось, что я заметил человека с повязкой на лице. Наверняка Мульдер.

– А этот тип, которого ты приложил, может уже ходить? – поинтересовался я.

– Черт возьми, конечно, – Терри бросил мне свитер и непромокаемую куртку, – я же только слегка ударил его. – Меня занимал вопрос, прихватил ли Мульдер с собой ружье. Но не собираются же они убивать нас? Затем мне пришла в голову мысль, что если Кассули прав, то эта компания уже совершила одно убийство в море. Я внимательно посмотрел на яхту. Она плохо держалась на воде, ее блестящий корпус высоко вздымался на волнах, а потом неуклюже шлепался вниз. А может, они намереваются потопить «Сикоракс» и таким образом разделаться со всем сразу? Мысль о ружье меня не оставляла.

– Терри?

– Да, босс?

– Если ты пошаришь под мотором, то найдешь там деревянную коробку, привинченную к правой стороне. В ней лежит сверток. Можешь принести его?

Он поднял мостки, и я услышал его ворчание, пока он шарил в темном трюме.

– О Господи, – проговорил он, нащупав сверток, – уж не тот ли это кольт, который я хранил для тебя?

– Я не хочу пускать его в ход – только в крайнем случае.

– Хорошо, босс, – разочарованно сказал он.

– Все же разверни его. И можешь немного поспать.

«Уайлдтрек-2» все еще держался на расстоянии. Невдалеке виднелись две рыбацкие шлюпки, небо прорезал луч от маяка на Старт-Пойнте. Я взял к югу, чтобы выйти из приливного течения у этого места. «Уайлдтрек-2» следовал за нами как тень. На катере горел топовый белый фонарь, установленный на верхушке арки с радаром, другой – на корме и еще боковые красные и зеленые огни. Мои преследователи давали знать, что они здесь и мне от них не уйти.

Они не отставали от нас в течение трех часов, пока мы шли к Старт-Пойнту. Вдали от берега волнение было еще сильнее, и «Сикоракс», казалось, наслаждалась этим. Она ощущала себя хорошо оснащенной и уверенной. Но утром, подумал я, как только я найду прибежище, адвокаты Беннистера предъявят мне иск. Я понятия не имел, как это делается, но не будь я Ник Сендмен, если Беннистеру удастся забрать мою яхту. «Умею же я все-таки, – с горечью подумал я, – наживать себе врагов среди богачей. Сначала Кассули, теперь Беннистер. А ведь вся моя вина только в том, что я говорил правду».

Через час Терри вылез на лунный свет, протирая глаза.

– Они все еще здесь?

– А как же. – Сначала мы шли левым галсом, и яхта казалась немного дальше. Возможно, за нами следили с помощью радара, но «Сикоракс» была слишком маленьким объектом, и к тому же у нас не горели огни. Кроме того, рыбацкие лодки тоже путали картину, поэтому «Уайлдтрек-2» все время держался на расстоянии прямой видимости. Мимо него на восток проследовало ярко освещенное контейнерное судно. Я окончательно уверился, что Беннистеру нужно только узнать, куда я отправился, стало быть, пришло время оторваться от преследования.

– Мне кажется, – медленно проговорил я, – пора немного попугать этих ублюдков. Я поворачиваю на другой галс.

Терри занялся шкотами стакселя. «Сикоракс», которая никогда не умела делать крутые повороты, дала крен и пошла правым галсом. Я потравил шкоты грота, и теперь мы шли прямо на наших преследователей.

– Терри, он попытается уйти от столкновения, но ведь они не знают о наших планах. Будь готов к сложным маневрам. И возьми кольт и пару запасных магазинов.

Терри удивленно взглянул на меня, но промолчал. Взяв кольт, он вернулся в кокпит и покрутил казенник.

– Мы собираемся как следует припугнуть этих типов, – сказал я, – ты будешь стрелять не в людей, а в яхту. Целься только в ватерлинию или в мотор. Если будет хоть малейшая опасность для людей, лучше не стреляй. Понял?

– Да, сэр. – Слово «сэр» он произнес бессознательно. Щелкнув предохранителем, Терри сунул пистолет в карман непромокаемой куртки.

Я опять посмотрел в окуляр подзорной трубы и на этот раз ясно увидел Беннистера и Мульдера, стоящих в кокпите яхты. Они пялились на «Сикоракс», явно не понимая наших намерений. Затем, должно быть, решили, что они не означают ничего хорошего, так как я увидел, что Беннистер наклонился к дросселю. Их судно как бы присело и на большой скорости рванулось вперед.

– Поворачивай! – крикнул я. Мы повернули. Терри выбрал по новой шкоты грота, закрепил их, и теперь мы лавировали почти прямо против ветра. Ветер, казалось, усилился, он проносился над крышей капитанской каюты и нес с собой острые брызги с носовой части. – Терри, следи за ними!

– Они передумали, босс.

И действительно, «Уайлдтрек-2», который несся впереди нас, вдруг замедлил ход.

Я чувствовал дрожание воды под корпусом «Сикоракс». Мы испытывали килевую качку, и нос яхты шлепался вниз с такой силой, что весь корпус содрогался. Волнение усиливалось. Ветер свистел в вантах, края парусов громко хлопали. Я старался удержать яхту так, чтобы она, как стрела, была направлена в бок «Уайлдтреку-2».

– Где они?

– Прибавляют ход.

Яхта, все еще не разгадав наших намерений, опять прибавила ход. Теперь она шла прямо по направлению к берегу, возможно собираясь обогнуть нас и зайти с кормы. Я среагировал на их маневр, и теперь мы шли по ветру на север, разрезая воды грозного моря, а яхта была в сотне ярдов от нас и шла перпендикулярно нашему курсу. Я разглядел лица трех человек, следящих за нами из кокпита.

– Поворачивай влево, – предупредил я Терри. – Готовься стрелять!

Он вынул пистолет и сжал его в своих умелых руках.

Я натянул паруса. Теперь создавалось впечатление, что мы прекратили игры и опять идем на запад. Как мне показалось, и я очень рассчитывал на это, «Уайлдтрек-2» тоже замедлил ход. Его нос стал медленно разворачиваться к нам. Он поворачивался, чтобы продолжить погоню и при этом максимально приблизиться к нам на расстояние тридцати шагов. Далековато для кольта, но мне и не нужна была особая точность.

Наблюдая за судном, я чуть-чуть менял направление, замедляя и расширяя наш поворот, чтобы как можно ближе подойти к ним. «Уайлдтрек-2» тоже притормозил. Волны поднимали «Сикоракс», бились о ее корпус и сотрясали паруса.

– У тебя всего десять секунд! – крикнул я Терри. – Ради Бога, не попади в людей, стреляй только по корпусу. И постарайся попасть по возможности дальше и как можно ближе к ватерлинии.

– Понял, босс. – Он усмехнулся, и я услышал щелчок предохранителя. Терри пробрался к кормовому кокпиту и улегся там поперек, зафиксировав себя между комингсом и кабиной. При таком волнении о точности не могло быть и речи, и я молил Бога только об одном: чтобы Терри случайно не угодил в кого-нибудь из находящихся на борту катера. Я уже собрался было отменить стрельбу, как вдруг, когда мы были уже в тридцати ярдах от «Уайлдтре-ка-2», волна подняла его, и в свете луны я увидел, как обнажилась подводная часть корпуса.

– Огонь! – крикнул я.

Терри, держа пистолет двумя руками, напрягся и открыл огонь по брюху катера.

Звук был похож на хлюпанье парусов во время шторма. Старые моряки говорили, что ветер палит как из пушки, когда паруса развевались на мачтах и производили звук, похожий на канонаду. И вот теперь кольт наполнил морское пространство таким же убийственным грохотом. Первый выстрел не достиг цели, и я увидел, что на клочке пены отразился красный цвет, затем, взглянув на катер, заметил, что все три физиономии укрылись за комингсом. Трудно было понять, куда попал Терри, но вода за кормой «Уайлдтрека-2» вдруг запенилась, и он рванул от нас.

– Прекрати огонь! Поворачиваю!

Терри сменил магазин. Я плавно повернул руль, подтянул шкоты грота и подождал, пока нос «Сикоракс» повернется, и только тогда освободил шкоты носовых парусов. Такая нагрузка тут же сказалась на моей спине, и я подумал, смогу ли я когда-нибудь в одиночку управлять тяжелой яхтой.

Сейчас мы шли по ветру. «Уайлдтрек-2», как испуганный олень, описывал на большой скорости круги. Нос ударялся о волны, и за ним тянулся длинный кильватерный след. Один раз он даже повис на гребне волны, прежде чем рухнуть вниз. И вдруг яхта устремилась прямо на нас. Я подозревал, что Мульдер достал свое ружье и собирается отомстить нам.

– Приготовься!

Яхта ускоряла ход. Я догадался: они хотели, чтобы волна от них накрыла нас, и к тому же собирались дать залп по нашим парусам. Но этого нельзя было допустить, и я решил сам открыть по ним огонь.

– По носу, Терри! Огонь!

В это время нос яхты задрался кверху, обнажая бледное в ночном свете и очень уязвимое брюхо. Терри встал, расставив ноги, и выстрелил. Он выпустил весь магазин в приближающуюся яхту, и я могу поклясться, что увидел темную точку в том месте корпуса, где тяжелая пуля вырвала кусочек стекловолокна.

Терри вставил новый магазин. «Уайлдтрек-2» замедлял ход. Нос у него опустился. Терри прицелился и выстрелил еще раз. Теперь разлетелось вдребезги ветровое стекло, и я заметил, как три человека в панике исчезли.

– Стоп! Хватит! – Я страшно испугался, что последний выстрел мог задеть кого-либо из людей.

Яхта сделала вираж. Я внимательно вгляделся в нее, и мне показалось, что в кокпите по-прежнему прячутся три человека. Я почувствовал облегчение, а они, наоборот, оказались в беде. Корпус яхты получил пробоину, и надо было откачивать воду. Им оставалось только как можно скорее добираться до гавани и, хочешь не хочешь, оставить нас. Терри язвительно посмеивался, глядя, как они улепетывают.

Я сел.

– Терри, спрячь пистолет.

– Уже сделано, босс.

Мы выбрали шкоты, легли на другой галс и, подхваченные юго-западным ветром, направились к дому. Прилив уже давно закончился, и течение в канале наконец-то помогало нам. Я поблагодарил Терри за помощь.

– Для того и существует рабочий класс, босс, чтобы вытаскивать вас, никудышных богатеев, из всякого дерьма.

– А вот сейчас от рабочего класса требуется одно полезное дело, – проговорил я, – достать ящик с пивом.

Я зафиксировал руль. Можно было расслабиться, пока мы не добрались до мола в Плимуте. Дул свежий ветер, неся с собой остатки вечернего дождя. В движениях «Сикоракс» было что-то завораживающее – стремительное падение носом вниз, чередующееся с резкими подъемами.

Терри спросил о фильме, и мы посмеялись тому, как телевизионщики все время наседали на меня, требуя рассказать им о той ночи, за которую я получил медаль, и как я фактически ничего не смог из себя выжать.

– Да я многого и не помню, – признался я.

– Вы были молодцом, босс, – дружески заметил Терри.

– Я помню, как решил обогнуть эти горы слева, а эти ублюдки отстали ярдов на десять, так?

– Десять! Все пятьдесят!

– Неужели?

– Я слышал, как вы кричали. Вы были как бык на скотобойне. Одному Богу известно, почему вас не пристрелили с первого раза. Пришел майор и приказал не высовывать головы. Он кричал вам, чтобы вы вернулись.

– Я не слышал его.

– В конце концов он сдался. Он посчитал вас мертвым и заявил, что вы сами виноваты, потому что привели нас не на то место. Мы должны были быть в полумиле отсюда, а вместо этого вы кинулись на их штаб-квартиру, как одинокий ковбой. – Он хмыкнул. – А когда вы отключили свет, майор велел нам идти за вами.

– Это сработало, – уныло сказал я.

– Да, мы их поймали, – согласился Терри.

Воспоминания повергли нас в уныние. Я смотрел на свет маяка на Старт-Пойнте, затем взял направление на гавань Салкомб. Мы шли ходко. Я подумал: интересно, много ли воды набралось в трюме? Это было неизбежно, пока не притрутся заплаты на корпусе.

– Вы знаете, – продолжал Терри, – я не понимаю, что хорошего нам это дало. Жизнь такая же собачья, как и была.

– Неужели, Терри?

– Эти чертовы бабы... – заметил он.

В его голосе слышались нотки унылой безысходности.

– Что, так плохо?

– Да, босс, плохо, – съежившись, он сидел в углу кубрика, прячась от ветра, – вы-то выбрались из этого?

– Да. Мелисса ушла от меня. Но я не выбрался из этого совсем.

– А сами вы организовали бы это подслушивание?

Я покачал головой:

– Скорее всего, нет. Иногда я думаю, что женщины гораздо более жестоки, чем мы.

– Хорошо бы, если бы моя была более жестокой.

Я бы очень хотел, чтобы она уехала к чертовой матери, а я бы тогда вернулся в казармы. – Он поднес к губам бутылку пива. – У меня в казарме отличные друзья.

– Салли все еще капает тебе на мозги, чтобы ты ушел из армии?

Он кивнул:

– Без остановки. Она говорит, что как только кончится забастовка, на шахте будет работа. Но какая? Это чертово правительство хочет одного – выпотрошить шахтеров.

– А ты бы хотел работать в шахте?

– У меня оба дяди шахтеры, так что это семейное, – он помолчал, – возможно, тогда и Салли отстанет от меня, и для детей будет лучше, но я не знаю, босс. Мне нравится армия, правда. – Он затих, и мы так и сидели, два несчастных мужика. Он думал о Салли, а я об Анжеле. Конечно, я потерял ее, но, в отличие от Терри, я был свободен.

– Если ты когда-нибудь захочешь сбежать, – сказал я ему, – то койка на «Сикоракс» всегда ждет тебя. Нам хорошо вдвоем – тебе и мне.

Он поднял бутылку пива, как будто хотел чокнуться со мной, и сказал:

– Это правда, босс!

Мы замолчали. Скалы на севере посеребрились лунным светом, а волны пенились, набегая на них. Все пошло наперекосяк, но, по крайней мере, «Сикоракс» вернулась туда, где и должна быть. Теперь главное – скрыться от Беннистера, уйти в море, где меня не достанут никакие адвокаты.

* * *

Джордж Куллен нервно крутил трубку. Он выколотил ее и снова набил табаком.

– Сейчас тяжелые времена, Ник.

– Да, конечно.

– Никому не нужна настоящая яхта. Всем подавай пластмассовые посудины с японскими моторами. – Он зажег трубку и выпустил дым к ободранному потолку. – Стекловолокно, – добавил он с насмешкой. – Какое может быть мастерство со стекловолокном?

– Трудно уложить правильно, Джордж.

– Даже безмозглая обезьяна может это сделать, но не те чертовы бездельники, которые у меня работают. – Он встал и подошел к запыленному окну своей конторы. Опять лил дождь. В конторе царил полный беспорядок. На большом столе грудой валялись бумаги, похожие на неоплаченные счета двадцатилетней давности. Повсюду висели буклеты с голыми девицами, без всякого смущения рекламирующими пружины клапанов, картеры и прокладки. Среди этих гладких и выгоревших листочков торчали засиженные мухами фотографии рыбацких катеров Куллена. Это были крепкие небольшие суденышки для ловли в дневное время. Они оснащались длинной леской для глубоководной ловли или тралом. Последний такой катер построили много лет тому назад, фактически еще при жизни отца Куллена, а сейчас верфь жила за счет ремонтных работ или изготовления корпусов из презренного стекловолокна для энтузиастов, желающих самостоятельно сделать себе катер для рыбалки, и, кроме того, за счет преступного бизнеса. Джордж скупал краденое, и все воры, орудовавшие на участке от Фолкстона до Эксетера, несли ему свою добычу. – Виделся со своим стариком?

– Нет.

– Я забегал к нему. Погоди... Когда же? Ах да, месяцев шесть назад. Да, до Рождества. Он говорил, что скучает по тебе.

– Я был в больнице.

– Да, да, конечно, Ник. – Его трубка погасла, и Джордж опять принялся колдовать над ней.

Куллен был тучный мужчина с большим животом, красным лицом и тяжелой нижней челюстью, волосы он имел седенькие, глазки – маленькие. Вообще-то я всегда недолюбливал его, но понимал, что их связывает с моим папашей. На побережье не было ни одного случая мошенничества, о котором бы Джордж не знал, а то и не участвовал в нем. Он часами пичкал моего отца рассказами о мошенниках и дураках, которые тот просто обожал. С раннего детства я помню картину: Джордж сидит и пьет у нас виски, рассказывая свои истории надтреснутым старческим голосом. В то время он казался мне старым, а сейчас выглядел как мужчина средних лет, правда слегка потрепанный.

– Твой старик очень гордится тобой, Ник, – сказал он. – Крест Виктории, а?

– Его заработали двое других, – буркнул я, – а мне просто повезло.

– Глупости, парень. Эта медаль не дается за просто так, согласись. Так что тебе нужно?

– Коротковолновый приемник, хронометр, барометр, якоря, фонари, батареи, компас, трюмные насосы...

– О Боже, пощади меня! – Он опять сел, вздрогнув от какой-то внутренней боли. Всю жизнь Джордж говорил, что умирает, и всю жизнь глотал какие-то новейшие патентованные лекарства, хотя вообще-то предпочитал виски и как раз сейчас наливал нам по стаканчику. Был только полдень, но, похоже, Джордж принимал это лекарство уже часов с семи. И неудивительно, подумал я, что с его стапелей больше не сходят рыбацкие баркасы Куллена.

«Сикоракс» надежно спрятали в узком доке возле конторы Джорджа и замаскировали поломанными баркасами. Терри Фебровера благополучно отправили домой на поезде. На какое-то время у меня было пристанище. Взамен Джордж хотел услышать рассказ о моих приключениях или, по крайней мере, о самых волнующих эпизодах.

– Мульдер... – задумался он, – я знаю Фанни.

– Он тебе нравится?

– Фанни нормальный парень, – сказал Джордж осторожно, – иногда подкидывает мне работенку. Ты ведь понимаешь, Ник?

– Он ведь вор, Джордж. Это он украл все те вещи с моего катера, о которых я тебе говорил. Может, они еще у тебя?

– Я не удивлюсь этому, – спокойно заметил Джордж. – Я дам тебе попозже посмотреть, и если найдешь там свое, то заберешь его, разумеется за плату.

– Спасибо, Джордж.

– Откровенность за откровенность, – сказал он так, словно сделал мне большое одолжение. – Ты ведь сын Томми Сендмена. А ради Томми я готов на все. А уже ради героя – тем более. – Он откупорил бутылку и налил себе еще стаканчик. Стакан был грязный, да и виски никогда не лежало рядом с шотландским. – А какие якоря тебе нужны?

– Два с вращающимися лапами и один рыбацкий.

Он прищурился.

– В прошлом году ко мне заявился голландец, совершенно без денег. Но у него был прекрасный катер. Может, возьмешь пару его семидесятипятифунтовых якорей?

– Идет. А цепи у тебя есть?

Я знал, что нет смысла спрашивать о цене, так как Джордж не назовет ее, пока абсолютно точно не выяснит, чем я располагаю. Затем он произведет подсчет и разрешит мне находиться у него ровно столько, за сколько я в состоянии уплатить, а когда поймет, что я гол, он меня отсюда вышвырнет.

– Цепей, Ник, полно. Полудюймовая подойдет?

Вдруг в приемной, где сидела секретарша, послышался шум. Секретарша была фигуристой девицей, о которой говорили, что она печатает со скоростью один удар в минуту. Все рабочее время она посвящала уходу за ногтями и чтению любовных историй в журналах. Я услышал вопли Риты:

– Господин Куллен на конференции.

– Господину Куллену ничего не стоит закончить свою конференцию! – Матовая стеклянная дверь с шумом распахнулась, и в кабинет вошел инспектор Эббот. – Привет, Джордж. – Меня он словно не замечал; я как сидел в старом кожаном кресле, так и остался в нем.

– Привет, Гарри! – Джордж машинально достал еще стакан, в который плеснул своего низкосортного виски. – Как дела?

– Дела отвратительные. Хуже некуда. – Эббот все еще не обращал на меня внимания. – Может, ты встречал где-нибудь молодого Сендмена?

Джордж бросил на меня взгляд, а потом решил, что Эббот ведет какую-то свою игру.

– Нет, Гарри, не видел его с тех пор, как он уехал на Фолкленды.

Эббот взял стакан с виски и осторожно пригубил. Его передернуло, но он отважно выпил еще.

– Если ты его где-нибудь встретишь, дай ему хороший подзатыльник.

Опять Джордж взглянул на меня, а затем перевел взгляд на Эббота:

– Конечно, Гарри. Обязательно.

– А после этого передай ему от меня, чтобы он не высовывался. Он не должен показывать свою рожу ни на улицах, ни в кафе, ни где бы то ни было еще. Он должен замереть, лежать очень тихо и надеяться, что ему все сойдет с рук, пока дядя Гарри будет расхлебывать то, что он заварил. – В основном он обращался к Джорджу, но некоторые фразы произносил в мою сторону.

Я молчал и не двигался.

– Я передам ему, Гарри, – торопливо проговорил Джордж.

– Ты также можешь передать ему, если, конечно, встретишь, что если его пушка все еще на яхте, то ему лучше потерять ее, прежде чем я начну обыскивать яхту с металлоискателем.

– Я передам ему, Гарри.

– И если я не найду ее металлоискателем, то буду отрывать доску за доской. Передай ему это, Джордж.

– Я передам ему, Гарри.

Эббот допил виски и налил себе еще.

– Еще передай господину Сендмену, что я обеспокоен не бурской войной, а войной 1812 года.

Джордж никогда не слышал о такой.

– Войной 1812 года? – переспросил он.

– Между нами и Америкой, Джордж.

– Я передам ему, Гарри.

Эббот подошел к окну и стал смотреть через баррикады и дождь на «Сикоракс».

– А руководству я скажу, что после изнуряющего обыска этой воровской малины я не обнаружил ни господина Сендмена, ни его чертовой яхты.

– Хорошо, Гарри. – В голосе Джорджа почувствовалось облегчение оттого, что обошлось без неприятностей.

Эббот, который до сих пор не глянул на меня, повернулся к Джорджу и указал на меня пальцем:

– И если ты его увидишь, то задержи его. Я не хочу, чтобы он носился по всему юго-западу, как обезьяна.

– Я передам ему, Гарри.

– И передай ему, что я дам знать, когда он сможет покинуть свое убежище.

– Я передам ему, Гарри.

– И еще передай, что ему чертовски повезло, что никто не убит. Одна из его чертовых пуль прошла всего в дюйме от красивой головы Беннистера. Господин Беннистер недоволен.

– Я передам ему, Гарри.

– В его полку никогда не отличались меткостью, – радостно заметил Эббот, – в отличие от стрелковой части, в которой служил я. Но об этом можешь ему не рассказывать.

– Хорошо.

– И передай ему, что жизнь репортера вне опасности, хотя какое-то время его приятеля будут мучить сильные головные боли.

– Я передам ему, Гарри.

Эббот понюхал пустой стакан.

– Сколько ты платишь за это шотландское виски?

– Это был деловой презент. Болтовня помощника.

– Тебя надули. Ну, я исчезаю. Всего хорошего.

И он ушел.

Джордж закрыл глаза и громко выдохнул:

– Ты все слышал?

– Не глухой.

– Значит, не надо тебе ничего пересказывать?

– Нет.

– Черт побери. – Он откинулся на спинку стула и оценивающе взглянул на меня своими маленькими хитрыми глазками. – Пушка? Сколько ты за нее хочешь?

– Какая пушка, Джордж?

– Ты можешь получить за нее неплохие деньги, Ник. Автоматическая?

– Я не понимаю, о чем ты, Джордж?

Он был явно разочарован:

– Я всегда считал тебя прямым парнем, Ник.

А я таким и был.

* * *

В Британии стояла жара. Область высокого давления с Азоров переместилась к северу и принесла нам эту длительную жару. Для Сен-Пьера погода была не из лучших. В журналах по парусному спорту писали, что яхты в Шербуре ждут плохой погоды, которая обещала бы быстрые гонки. Но «Уайлдтрека-2» среди этих яхт не было. Рита принесла мне журналы и вырезки из газет, где рассказывалось об инциденте у побережья Девона. Но на эти статьи не было никаких откликов, и о них забыли. Никаких имен там не упоминалось. «Дейли телеграф» писала, что разыскивается человек, стрелявший по катеру, но, хотя полиции он и известен, имя его не называлось. Полиция полагала, что он не представляет опасности для общества. Английская команда по крикету потерпела поражение. Росла безработица. В полугодовом отчете Сити отмечались рекордные прибыли по контрактам Кассули, хотя примерно через неделю после того, как я приехал к Джорджу, в газетах замелькали статьи, говорящие, что Яссир Кассули собирается свернуть свою деятельность в Британии. Я чувствовал, что за этими статьями стоит Мики Хардинг, но через день или два Кассули опубликовал резкое опровержение, и вся эта история, как и случай со стрельбой у побережья Девона, канули в Лету.