Текст книги "Медитация, любовь и секс – танец твоего существа. Любовь, свобода, одиночество: новый взгляд на отношения"

Как узнать, что женщина действительно влюблена, а не просто играет в игры?

Это трудно! Никто никогда не мог этого узнать, потому что фактически любовь и есть игра. Это ее реальность! Поэтому, если ты ждешь, наблюдаешь, думаешь и анализируешь, действительно ли женщина в тебя влюблена или только играет в игру, ты никогда не сможешь любить ни одну женщину – потому что любовь – это игра, величайшая из игр.

Нет необходимости в том, чтобы просить о настоящей любви. Играй в игру, это и есть реальность. И если ты слишком большой искатель реальности, любовь – не для тебя. Это мечта, фантазия, вымысел, это романтика, поэзия. Если ты слишком большой искатель реальности, одержимый реальностью, тогда любовь не для тебя. Тогда медитируй.

Но я знаю, что задавший этот вопрос не относится к этому типу – для него никакая медитация невозможна, по крайней мере не в этой жизни! У него много карм, которые он должен исполнить с женщинами. Поэтому он постоянно думает о медитации и постоянно продолжает двигаться то с одной, то с другой женщиной. И женщины, с которыми он движется, тоже приходят ко мне и говорят: «Действительно ли он любит нас? Что делать?» А теперь и он сам приходит с таким же вопросом!

Но эта проблема рано или поздно приходит к каждому, потому что нет способа об этом судить. Мы так незнакомы – мы действительно незнакомы, и наши встречи совершенно случайны. Посреди дороги мы вдруг сталкиваемся друг с другом, не зная, кто такие мы сами, не зная, кто такой другой человек. Два незнакомца на дороге, которым одиноко, берутся за руки – и думают, что любят друг друга.

Они, безусловно, нуждаются друг в друге, но как узнать точно, есть ли в этом любовь?

Я прочитал прекрасную шутку; слушайте ее внимательно.

Одна женщина поздно ночью приехала в небольшой городок Среднего Запада, и в гостинице не оказалось свободной комнаты.

– Сожалею, – сказал клерк, – но последняя комната, которая у нас была, была только что занята одним итальянцем.

– Какой это номер? – спросила женщина в отчаянии. – Может быть, я с смогу с ним как-то договориться.

Клерк сказал ей номер комнаты, женщина поднялась наверх и постучала в двери. Итальянец впустил ее.

– Послушайте, мистер, – сказала она, – я не знаю вас, и вы не знаете меня, но мне отчаянно нужно какое-то место, чтобы переночевать. Я вас ничем не побеспокою, обещаю, если вы только позволите мне воспользоваться этой небольшой кушеткой.

Итальянец подумал минуту и сказал:

– Ладно.

Женщина свернулась на кушетке, а итальянец вернулся в свою кровать. Но на кушетке было очень неудобно, и через несколько минут женщина на цыпочках подошла к кровати и похлопала итальянца по руке.

– Послушайте, мистер, – сказала она, – я не знаю вас, и вы не знаете меня, но на этой кушетке спать невозможно. Нельзя ли мне спать здесь, на краешке кровати?

– Ладно, – сказал итальянец, – воспользуйтесь краем кровати.

Женщина легла на кровать, но через несколько минут ей стало очень холодно. Снова она похлопала итальянца по руке.

– Послушайте, мистер, – сказала она. – Я не знаю вас, и вы не знаете меня, но мне здесь очень холодно. Нельзя ли мне укрыться вашим одеялом.

– Ладно, – сказал итальянец, – укройтесь.

Женщина забралась под одеяло, но близость мужского тела взволновала ее, и она почувствовала некоторое возбуждение. Снова она похлопала итальянца:

– Послушайте, мистер, – сказала она, – я не знаю вас, вы не знаете меня, но как насчет небольшой вечеринки?

В раздражении итальянец вскочил с кровати.

– Послушайте, дама, – завопил он. – Я не знаю вас, вы не знаете меня. Кого, черт возьми, мы пригласим на вечеринку среди ночи?

Но именно это происходит: «Ты меня не знаешь, я тебя не знаю». Это просто случайность. Есть потребности; людям одиноко, им нужен кто-то, чтобы заполнить это одиночество. Они называют это любовью. Они изображают любовь, потому что это единственный способ подманить другого. Другой тоже называет это любовью, потому что это единственный способ подманить тебя. Но кто знает, любовь это или нет? Фактически, любовь – это только игра.

Да, есть возможность настоящей любви, но это случается только когда тебе никто не нужен – и в этом трудность. Это точно так же, как действуют банки. Если ты приходишь в банк и тебе нужны деньги, их тебе не дадут. Если тебе не нужны деньги и у тебя их достаточно, к тебе будут всегда готовы прийти и принести деньги. Когда они тебе не нужны, тебе готовы их дать; когда они тебе нужны, тебе их не дадут.

Когда человек тебе совершенно не нужен, когда ты совершенно самодостаточен, когда ты можешь быть один и оставаться совершенно счастливым и экстатичным, любовь возможна. Но и тогда ты не можешь быть уверенным, реальна ли любовь другого – ты можешь быть уверенным только в одном: в реальности твоей собственной любви. Как ты можешь быть уверенным в чем-то другом?

Эта постоянная тревога о том, реальна ли любовь другого, просто показывает одно: твоя собственная любовь нереальна. Иначе какая разница? Зачем об этом беспокоиться? Наслаждайтесь ею, пока она длится, будьте вместе, пока можете быть вместе! Это вымысел, но этот вымысел вам нужен.

Ницше говорил, что человек устроен так, что не может жить без лжи. Он не может жить в истине; истина слишком невыносима. Вам нужна ложь – ложь, чтобы, тонким образом, смазывать твою систему. Это смазка – ты видишь женщину, ты говоришь: «Какая она красивая! Я никогда не встречал такого красивого человека». Это просто смазочная ложь – ты это знаешь! Ты говорил то же самое раньше и другим женщинам и знаешь, что будешь говорить то же самое другим женщинам в будущем. А женщина тоже говорит, что ты единственный мужчина, который ее привлекает. Это ложь. За этой ложью нет ничего, кроме потребности. Ты хочешь, чтобы женщина была с тобой, чтобы заполнить внутреннюю дыру; ты хочешь заполнить эту внутреннюю пустоту ее присутствием. Она хочет того же самого. Ты пытаешься использовать другого как средство.

Именно поэтому любовники, так называемые любовники, остаются в вечном конфликте – потому что никто не хочет, чтобы его использовали, потому что, когда ты используешь человека, этот человек становится как вещь, ты низвел его до товара. И каждая женщина чувствует себя после акта любви с мужчиной немного печальной, обманутой, одураченной, потому что мужчина поворачивается к ней спиной и засыпает – все кончено!

Многие женщины мне говорили, что они плакали и рыдали после того, как занимались любовью с мужчинами – потому что после этого мужчину больше ничего не интересует. Его интерес был сосредоточен только на определенной потребности; затем он поворачивается и засыпает, не заботясь о том, что происходит с женщиной. Мужчины тоже чувствуют себя обманутыми. Они мало-помалу начинают подозревать, что женщина любит их ради чего-то другого – ради денег, власти, безопасности. Это может быть чисто экономический интерес, не любовь.

Но это правда. Именно так и бывает; бывает только так! То, как вы живете, почти во сне, двигаясь в ступоре, как сомнамбулы… это единственный возможный исход. Но не беспокойся о том, действительно ли тебя любит женщина. Пока ты спишь, тебе будет нужна чья-то любовь – даже если она ложная, она тебе нужна. Наслаждайся ею! Не создавай тревоги. И старайся быть более и более пробужденным.

Однажды, когда ты действительно проснешься, ты сможешь любить – и тогда ты будешь уверен только в собственной любви. Но этого достаточно! Какая разница? Потому что прямо сейчас ты хочешь использовать других; когда ты действительно блажен сам по себе, ты не хочешь никого использовать. Ты просто хочешь делиться. У тебя есть так много, и ты так переполнен, что тебе хочется с кем-то поделиться. И ты чувствуешь признательность, потому что кто-то готов это принять. Вот и все!

Прямо сейчас ты так обеспокоен, любит ли тебя другой, и на самом деле это потому, что ты не уверен в своей собственной любви. Это первое. И ты не уверен в своем собственном достоинстве. Ты не можешь поверить, что кто-то может действительно тебя любить; ты не находишь в себе ничего. Ты не можешь любить себя; как ты можешь любить кого-то другого? Это кажется нереальным, это кажется невозможным.

Любишь ли ты себя? Ты даже не задавался этим вопросом. Люди ненавидят себя, люди осуждают себя – и продолжают осуждать; они продолжают считать себя прогнившими. Как может другой любить тебя, такого прогнившего человека? Нет, никто на самом деле не может тебя любить – другой, наверное, тебя дурачит, обманывает; наверное, есть какая-то другая причина. Наверное, она хочет чего-то другого; наверное, он хочет чего-то другого.

Я слышал…

Грязный, вонючий, потасканного вида бродяга сел на скамейку в парке рядом с милой молодой девушкой. Девушка взглянула на него и в отвращении отвернулась. Довольно скоро она услышала шум и повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит. К своему ужасу она увидела, что он вынул из бумажного пакета бутерброд и откусил большой кусок. Мясо в нем протухло, салат почернел, хлеб заплесневел.

Почувствовав на себе ее взгляд, бродяга повернулся к ней и сказал:

– Извините, мисс, не желаете ли кусочек моего бутерброда? Я думаю, о том, чтобы заняться любовью, не может быть речи.

Именно это происходит. Ты знаешь о себе – о любви, кажется, не может быть речи. Ты знаешь свою гниль, недостойность – о любви, кажется, не может быть и речи. И когда какая-то женщина приходит и говорит, что боготворит тебя, ты не можешь ей доверять. Когда ты приходишь к женщине и говоришь, что боготворишь ее, а она ненавидит себя, как она может тебе верить? Именно ненависть к себе создает эту тревогу.

Нет способа быть уверенным в другом. Сначала будь уверенным в самом себе. И человек, который уверен в самом себе, уверен и во всем остальном мире. Уверенность, достигнутая в твоем собственном глубочайшем внутреннем ядре, становится уверенностью во всем, что ты делаешь, и во всем, что с тобой происходит. Укорененный, центрированный, твердо стоящий на земле, в самом себе, ты никогда не беспокоишься о таких вещах. Ты принимаешь.

Если кто-то тебя любит, ты это принимаешь, потому что любишь себя. Ты доволен самим собой, кто-то другой тобой доволен – хорошо! Это не делает тебя безумно эгоистичным. Тебе просто радостно с самим собой; кто-то другой тоже находит, что ты приносишь ему радость – хорошо! Пока это продолжается, проживи этот вымысел как можно красивее – он не будет длиться вечно.

Это тоже создает проблему. Когда любовь кончается, ты начинаешь думать, что она была ложной – и именно поэтому кончилась. Нет, необязательно… Необязательно. Может быть, в ней было какое-то мерцание истины, но вы оба не смогли удержать и сберечь это мерцание. Вы его убили. Оно было, а вы убили его. Вы оказались неспособными к любви. Вы нуждались в любви, но не были к ней способны. Таким образом, ты встречаешь мужчину или женщину; все идет очень хорошо и гладко, фантастически красиво – поначалу. В то мгновение, как все устанавливается, все начинает скисать и становиться горьким. Чем более все устанавливается, тем больший возникает конфликт. Это убивает любовь.

Насколько я вижу, каждая любовь поначалу содержит луч света, но влюбленные разрушают его. Они набрасываются на этот луч со всей своей внутренней темнотой… – темные континенты, темные африки внутри… Они набрасываются на него и разрушают его. Когда он разрушен, они думают, что он был ложным. Они его убили! Он не был ложным – ложными были они. Луч был настоящим, истинным.

Поэтому не беспокойся о другом; не беспокойся о том, настоящая это любовь или нет. Пока она есть, наслаждайся ею. Даже если это мечта, хорошо о ней мечтать. И становись более и более бдительным и осознанным, чтобы был отброшен сон.

Когда ты осознан, в твоем сердце возникает совершенно другого рода любовь – которая абсолютно истинна, которая часть вечности. Но это не потребность, это роскошь.

Если ревность, чувство собственности, привязанность, потребности, ожидания, желания и иллюзии отпадут, останется ли что-нибудь от моей любви? Были ли ложью вся моя поэзия и страсть? Была ли боль моей любви более болью, чем любовью? Научусь ли когда-нибудь любить?

Любви нельзя научиться, ее нельзя привить. Привитая любовь совершенно не будет любовью. Она не будет настоящей розой, она будет искусственным цветком. Когда ты чему-то учишься, это означает, что что-то приходит снаружи; это не внутренний рост. А любовь должна быть твоим внутренним ростом, чтобы быть подлинной и реальной.

Любовь – это не учение, но рост. Все, что нужно с твоей стороны, это не научиться путям любви, но разучиться путям нелюбви. Нужно удалить преграды, разрушить препятствия, и тогда любовь – это твое естественное, спонтанное бытие. Как только преграды удалены, скалы отодвинуты, начинается поток. Он уже есть – погребенный под скалами, но ключ уже бьет. Это само твое существо.

Это дар, но не что-то такое, что случится в будущем; это дар, который уже случился вместе с твоим рождением. Быть значит любить. Быть способным дышать значит быть способным любить. Любовь подобна дыханию. То же самое, что дыхание для физического тела, любовь для духовного существа. Без дыхания тело умирает; без любви умирает душа.

Поэтому вот первое, что нужно помнить: это не что-то такое, чему ты можешь научиться. И если ты этому научишься, то упустишь всю суть; под названием любви ты научишься чему-то другому. Это будет фальшивым, ложным. И фальшивая монета может выглядеть как настоящая; если ты не знаешь настоящего, фальшивое может продолжать тебя обманывать. Только зная настоящее, ты сможешь увидеть различие между ложным и настоящим.

Все это препятствия: ревность, чувство собственности, привязанность, ожидания, желания… И твой страх правилен: «Если все это исчезнет, останется ли что-нибудь от моей любви?» От твоей любви ничего не останется. Останется любовь… но любовь не имеет ничего общего с «тобой» или «твоей». Фактически, когда все чувство собственности, вся ревность, все ожидания исчезают, исчезает не любовь – исчезаешь ты, исчезает эго. Это тени эго.

Ревнует не любовь. Наблюдай, смотри, замечай снова и снова. Когда ты чувствуешь ревность, не любовь чувствует ревность; любовь никогда не знает ничего подобного ревности. Точно как солнце никогда ничего не знает о темноте, любовь ничего не знает о ревности. Именно эго чувствует боль, именно эго хочет соревноваться, постоянно бороться. Именно эго полно амбиций и хочет быть выше других, хочет быть кем-то особенным. Именно эго начинает чувствовать ревность, чувство собственности – потому что эго может существовать только в собственности.

Чем больше ты владеешь, тем более усиливается эго; без собственности эго не может существовать. Таким образом, если у тебя есть больше денег, больше власти, больше престижа, красивая женщина, красивый мужчина, красивые дети, эго получает огромное питание. Когда собственность исчезает, когда ты вообще ничем не владеешь, ты не найдешь внутри никакого эго. Тогда не будет никого, кто мог бы сказать «я».

И если ты думаешь, что это твоя любовь, тогда, безусловно, твоя любовь тоже исчезнет. Твоя любовь – это не самом деле не любовь. Это ревность, чувство собственности, ненависть, гнев, насилие; это тысяча и одна вещь, кроме любви. Они переодеваются в любовь – потому что все эти вещи так уродливы, что не могут существовать без маски.

Древняя притча.

Было создано слово, и Бог каждый день посылал в мир новые вещи. Однажды Он послал в мир Красоту и Уродство. Путешествие из рая на землю долго – в то мгновение, как они прибыли, было раннее утро, всходило солнце. Они приземлились у озера и решили искупаться, потому что все их тела, все их одежды были запылены.

Ничего не зная о мире, они были такими новыми – они сняли одежду и совершенно голые прыгнули в прохладную воду озера. Солнце взошло, стали появляться люди. Уродство сыграло шутку – когда Красота заплыла далеко в озеро, Уродство выбралось на берег, надело одежду Красоты и убежало. К тому времени, как Красота осознала: «Эти люди собрались вокруг, а я голая», – и начала оглядываться по сторонам в поисках одежды… ее одежда исчезла! Уродство скрылось, и Красота стояла обнаженная на солнце, и вокруг нее собиралась толпа. Не найдя ничего лучшего, она надела одежду Уродства и пошла искать Уродство, чтобы снова обменяться одеждой.

Эта история говорит, что она все еще ищет… но Уродство коварно и продолжает ускользать. Уродство по-прежнему носит одежду Красоты, маскируется под Красоту, а Красота ходит в одежде Уродства.

Это замечательно красивая притча.

Все вещи, которые уродливы, ты не сможешь стерпеть в себе ни на мгновение, если увидишь их реальность. Поэтому они не позволяют тебе видеть их настоящее лицо. Ревность притворяется любовью, чувство собственности создает маску любви… и тогда тебе легко и хорошо.

Ты не дурачишь никого, кроме самого себя. Все эти вещи – не любовь. Поэтому то, что ты знаешь как любовь, что ты до сих пор знал как любовь, исчезнет. В этом нет ничего от поэзии. Да, есть страсть, но страсть – это лихорадочное состояние, страсть – это бессознательное состояние. Страсть – это не поэзия. Поэзия познается только буддами – поэзия жизни, поэзия существования.

Волнение, лихорадка – это не экстаз. Они выглядят похожими, и в этом проблема. В жизни многие вещи выглядят похожими, и различия очень тонки и трудно различимы. Волнение может выглядеть как экстаз – это не экстаз, потому что экстаз, по своей сути, прохладен. Ненависть холодна. Страсть, похоть горяча. Любовь точно посредине. Она прохладна – ни холодна, ни горяча. Это состояние безмерного покоя, спокойствия, безмятежности, молчания. И из этого молчания в твоем существе возникают поэзия, песня, танец.

То, что ты называешь поэзией и страстью – не что иное, как ложь с красивыми фасадами. Из сотни ваших поэтов девяносто девять – на самом деле не поэты, но только люди в состоянии замешательства, эмоций, страсти, жара, похоти, сексуальности, чувственности. Лишь один из ста ваших поэтов – настоящий поэт.

И настоящий поэт может никогда не писать никакой поэзии, потому что поэзия составляет все его существо. То, как он ходит, то, как он сидит, то, как он ест, то, как он спит, – все это поэзия. Он существует как поэзия. Он может создавать поэзию, может не создавать, это неважно.

Но то, что вы называете поэзией, – не более чем выражение вашей лихорадочности, вашего разгоряченного состояния сознания. Это состояние безумия. Страсть ненормальна, слепа, бессознательна – и она лжива. Она лжива, потому что дает тебе такое ощущение, словно это любовь.

Любовь возможна только когда случилась медитация. Если ты не знаешь, как быть центрированным в своем существе, если не умеешь отдыхать и расслабляться в своем существе, если ты не умеешь быть в полном одиночестве и блаженстве, ты никогда не узнаешь, что такое любовь.

Любовь выглядит как отношения, но начинается в глубоком одиночестве. Любовь выражает себя как бытие вместе, но источник любви – не в бытии вместе; источник любви – в медитации. Когда ты абсолютно счастлив в своем одиночестве – когда тебе совершенно не нужен другой, когда другой не является потребностью, – тогда ты способен к любви. Если другой является твоей потребностью, ты можешь только эксплуатировать, манипулировать, доминировать, но не можешь любить.

Поскольку ты зависишь от другого, возникает чувство собственности – из страха. «Сегодня этот человек со мной; завтра он может не быть со мной. Кто знает о следующем мгновении?» Твоя женщина может тебя бросить, твои дети могут вырасти и тебя покинуть, твой муж может от тебя уйти. Кто знает о следующем мгновении? Из страха перед будущим ты движешься в чувство собственности. Ты окружаешь оковами человека, которого, как ты думаешь, любишь.

Но любовь не сможет создать тюрьму – и если любовь создает тюрьму, ненависти не остается никакой работы. Любовь приносит свободу, любовь дает свободу. Это не-собственничество. Но это возможно, лишь когда ты познал совершенно другое качество любви, не из потребности, но из желания поделиться.

Любить – значит делиться переполняющей радостью. Ты так полон радости; ты не можешь ее сдерживать, ты вынужден ею делиться. Тогда есть поэзия, и тогда есть что-то безмерно красивое, что не от этого мира, нечто от запредельного. Такой любви научиться нельзя, но можно удалить препятствия к ней.

Я часто говорю: научитесь искусству любви. Но вот что на самом деле имею в виду: научитесь искусству удалять все, что преграждает путь любви. Это процесс, не вызывающий приятных чувств. Это все равно что рыть колодец: ты продолжаешь удалять многие слои земли, камней, скал, и вдруг внезапно появляется вода. Вода была всегда; она текла под землей. Теперь ты удалил все преграды, и вода доступна. Так и любовь: любовь течет в глубине твоего существа. Она уже течет, но на ее пути столько скал, столько слоев земли, которые нужно удалить.

Именно это я подразумеваю, когда говорю «научиться искусству любви». Это на самом деле значит не что иное, как разучиться путям нелюбви.

В чем разница между симпатией и любовью, между тем, чтобы симпатизировать и любить? И еще, в чем разница между обычной любовью и духовной любовью?

Между симпатией и любовью есть огромная разница. В симпатии нет преданности, любовь же – это преданность. Именно поэтому люди мало говорят о любви. Фактически, люди начинают говорить о любви в таком контексте, где не нужно никакой преданности. Например, кто-то говорит: «Я люблю мороженое». Как ты можешь любить мороженое? Оно может тебе нравиться, но ты не можешь его любить. А кто-то еще говорит: «Я люблю собаку, машину, то или другое».

Фактически, люди очень боятся кому-то сказать: «Я тебя люблю».

Я слышал…

Мужчина встречался с девушкой несколько месяцев подряд. И девушка, конечно, ждала и ждала – они даже занимались любовью, но мужчина ей не говорил: «Я тебя люблю».

Просто увидьте разницу – в древние времена люди обычно говорили: «Впасть в любовь» (от англ. «fall in love»).

Теперь люди «делают любовь» (от англ. «make love»).

Вы видите разницу? Влюбиться, «впасть» в любовь значит быть ошеломленным любовью; это пассивно. «Заниматься» любовью – почти святотатственно, почти равнозначно тому, чтобы разрушить ее красоту. Это активно, словно ты что-то делаешь; ты манипулируешь и контролируешь. Сейчас люди изменили язык – вместо того чтобы «падать» в любовь, они «занимаются любовью».

И мужчина занимался любовью с этой женщиной, но ни разу ей не сказал: «Я тебя люблю». А женщина все ждала и ждала.

Однажды он ей позвонил и сказал:

– Я много раз думал это тебе сказать. Кажется, для этого пришло время. Я должен это сказать; я больше не могу этого сдерживать.

И женщина была глубоко взволнована и вся обратилась в слух – именно этого она ждала. И она сказала:

– Скажи же это! Скажи!

И мужчина сказал:

– Я должен это сказать, я больше не могу этого сдерживать: ты мне действительно очень нравишься.

Люди говорят друг другу: «Ты мне нравишься». Почему не сказать: «Я тебя люблю»? Потому что любовь – это преданность, вовлеченность, риск, ответственность. Симпатия просто мгновенна – ты можешь мне сегодня нравиться, а завтра не нравиться; в этом нет ничего рискованного. Когда ты говоришь человеку: «Я тебя люблю», – то идешь на риск. Ты говоришь: «Я тебя люблю: я буду продолжать тебя любить, я буду любить тебя и завтра. Ты можешь положиться на меня, это обещание».

Любовь – это обещание, симпатия не имеет ничего общего с обещанием. Когда ты говоришь человеку: «Ты мне нравишься», – ты говоришь что-то о себе, не об этом человеке. Ты говоришь: «У меня такой вкус, ты мне нравишься. Кроме тебя, мне нравится мороженое, и еще моя машина. Таким же образом мне нравишься и ты». Ты говоришь что-то о самом или самой себе.

Когда ты говоришь человеку: «Я тебя люблю», – ты говоришь что-то об этом человеке, не о себе. Ты говоришь: «Ты достоин любви». Стрела направлена к другому человеку. И тогда возникает опасность – ты даешь обещание. В любви есть это качество обещания, преданности, вовлеченности. И в любви есть что-то от вечности. Симпатия мгновенна; симпатия не рискованна, не ответственна.

Ты спрашиваешь меня: В чем разница между симпатией и любовью? И еще, в чем разница между обычной любовью и духовной любовью?

Симпатия и любовь – разные, но между обычной и духовной любовью разницы нет. Любовь как таковая духовна. Я никогда не сталкивался с обычной любовью; обычной бывает симпатия. Любовь никогда не обычна – и не может быть; ей присуща необычность. Она не от этого мира.

Когда ты говоришь мужчине или женщине: «Я тебя люблю», – ты просто говоришь: «Меня не может обмануть твое тело, я увидел тебя. Твое тело может состариться, но я увидел тебя, бестелесного тебя. Я увидел твое глубочайшее внутреннее ядро, ядро, которое божественно». Симпатия поверхностна. Любовь проникает к самому ядру человека, касается самой души этого человека.

Никакая любовь не бывает обычной. Любовь не может быть обычной, иначе это не любовь. Назвать любовь обычной значит неверно истолковать явление любви. Любовь никогда не обычна, любовь всегда незаурядна, всегда духовна. Именно в этом разница между симпатией и любовью: симпатия материальна, любовь духовна.

Ты привел меня в замешательство, говоря о различиях между любовью и симпатией. Ты сказал, что любовь означает преданность, но я считал преданность очередным видом привязанности. Есть многие люди, которых я люблю, но я не чувствую преданности. Как я могу предсказать, буду ли я их любить завтра?

Этот вопрос важен. Тебе понадобится очень, очень большое понимание, потому что он и тонок, и сложен одновременно.

Когда я сказал, что любовь – это преданность, что я под этим подразумевал? Я не имею в виду, что ты должен обещать о завтра, но обещание есть. Тебе не нужно обещать, но обещание есть. В этом сложность и тонкость. Ты не говоришь: «Я буду любить тебя и завтра», – но в мгновение любви есть и обещание, совершенно явственное обещание. Оно не нуждается в выражении.

Когда ты любишь человека, то не можешь себе представить ничего другого; ты не можешь и подумать о том, что однажды не будешь любить этого человека; это невозможно, это не часть любви. И я не говорю, что ты никогда не сможешь выйти из этого любовного романа. Может быть, будет так, может быть, нет; суть не в этом. Но когда ты в мгновении любви, когда между двумя людьми течет энергия, есть мост, золотой мост, и они им соединены. Этого просто не происходит: ум не может вообразить и представить себе, что будет время, когда ты не будешь с этим человеком, и этот человек не будет с тобой. Это преданность. Не потому, что ты это говоришь, не потому, что идешь в суд и окончательно и бесповоротно заявляешь: «Я останусь с тобой навсегда». Фактически, если ты делаешь это формальным заявлением, это просто показывает, что никакой любви не было; тебе нужны законные гарантии. Если есть преданность, не нужно никаких законных гарантий.

Брак нужен потому, что не хватает любви. Если любовь есть и достаточно глубока, брака не нужно. Какой смысл в браке? – это все равно что приделать змее ноги, выкрасить красную розу в красный цвет. Этого не нужно. Зачем идти в суд? Наверное, у тебя внутри есть какой-то страх, что твоя любовь не тотальна.

Даже когда ты глубоко влюблен, ты думаешь о возможности того, чтобы завтра оставить эту женщину. Женщина думает: «Кто знает? Завтра этот мужчина может меня оставить. Лучше пойти в суд. Сначала пусть это будет узаконено, тогда можно быть уверенной». Но что это показывает? Это просто показывает, что любовь не тотальна. Тотальная любовь сама по себе обладает качеством преданности. Его не нужно вносить извне; это качество ей присуще от природы.

И когда ты влюблен, это приходит к тебе естественно, ты не планируешь. Это чувство приходит естественно, и иногда также и в словах: «Я буду любить тебя всегда». Это глубина этого мгновения. Это ничего не говорит о завтра, помни. Это не обещание. Это только потому, что так велики глубина и тотальность любви, что автоматически ты говоришь: «Я буду любить тебя вечно. Даже смерть не сможет нас разлучить». Это чувство тотальной любви.

И позволь мне повторить: это не значит, что завтра вы будете вместе. Кто знает? Суть совершенно не в этом. Завтра само о себе позаботится. Завтра никогда не входит в ум, который влюблен. Завтра вообще невообразимо; будущее исчезает, этот миг становится вечностью. Это преданность.

А когда завтра… возможно, вы не будете вместе, но вы и не предадите друг друга. Это не будет обманом, это не будет подвохом. Вам от этого грустно, вам этого жаль, но вам приходится расстаться. И я не говорю, что это должно случиться – этого может не случиться. Это зависит от тысячи и одной вещи.

Жизнь состоит не только из вашей любви. Если бы все зависело только от вашей любви, вы жили бы вместе вечно. Но жизнь состоит из тысячи и одной вещи. Любовь придает ощущение, что «мы будем вместе всегда», но любовь – это не вся жизнь. Когда она есть, она так интенсивна, что человек ею опьянен. Но есть еще тысяча и одна вещь, иногда какая-то мелочь…

Ты можешь влюбиться в мужчину, и в это мгновение ты готова пойти за ним в самый ад – и ты можешь это сказать, это не будет обманом. Ты совершенно правдива и честна, когда говоришь: «Я пойду за тобой в ад, если придется!» – и я говорю снова, ты правдива, ты никаким образом не лжешь.

Но завтра, живя с этим мужчиной… появятся какие-то мелочи – ваш роман может потревожить грязная ванная. Ад слишком далеко, не нужно ходить так далеко – достаточно грязной ванной! Или небольшая привычка: этот мужчина храпит во сне, и это сводит тебя с ума. А ты была готова пойти за ним в ад, и это было правдой, подлинной правдой в то мгновение. Это не было ложью, но у тебя была другая идея ада – а этот мужчина храпит во сне, или от него плохо пахнет, и когда он тебя целует, это доставляет тебе мучения.

Просто небольшие вещи, очень небольшие; человек никогда о них не думает, когда влюблен. Кто беспокоится о ванной, кто думает о храпе? Но когда ты живешь вместе с этим мужчиной, это складывается из тысячи и одной вещи, и любая мелочь может стать камнем преткновения и разрушить цветок любви.

Поэтому я не говорю, что у преданности есть какое-то обещание. Я просто говорю, что миг любви — это миг преданности. Ты совершенно этим поглощен, и это все решает. И естественно, из этого мгновения придет следующее, поэтому очень возможно, что вы будете вместе. Из сегодня рождается завтра. Оно не появится как гром среди ясного неба, оно вырастет из сегодня. Если сегодняшний день был днем великой любви, завтра тоже будет нести ту же самую любовь. Это будет продолжительностью. Поэтому очень возможно, что ты будешь продолжать любить – но это всегда «возможно». И любовь это понимает.