Текст книги "Искусство жить и умирать"
Автор книги: Бхагаван Раджниш (Ошо)
Жанр: Зарубежная эзотерическая и религиозная литература, Религия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Ты – просто чистое пространство, в котором существуют миллионы процессов, в котором жизнь течет со всеми своими процессами, и ты остаешься неразвращенным ею. Ты как открытое небо… облака приходят и уходят.
Одно из самых красивых имен, данных Будде, – татхагата. Это означает: «Так пришел, так ушел». Нет никого, кто пришел, и нет никого, кто ушел, – только приход и уход. В этом смысл слова татхагата – просто процесс прихода и процесс ухода; нет никого, кто пришел, и никого, кто ушел.
Дзэнские мастера всегда говорили, что этот человек никогда не существовал, что человека по имени Гаутама Будда никогда не существовало. Да, несомненно, он пришел, и он также ушел, но он никогда не существовал. Это точно как процесс сновидения. Сон приходит и уходит, и к утру ты знаешь, что он никогда не существовал.
Как только ты понимаешь себя как чистое пространство, в котором происходят многие вещи, ты становишься отстраненным. Тогда ты становишься бесстрашным, потому что терять нечего, нет никого, чтобы что-то потерять. Тогда ты больше не полон страсти к жизни, потому что не воспринимаешь никакой сущности. Тогда ты не боишься смерти и не жаждешь жизни. Тогда ты не думаешь о прошлом и не проецируешь будущего. Тогда ты просто есть – такой же чистый, как и безграничное небо снаружи; ты тоже становишься чистым небом внутри. И встречу этих двух небес, внутреннего и внешнего, Будда называет нирваной.
Я смутно понимаю, что то, что остается, может быть бесформенным, но может ли у этого быть индивидуальная сущность?
Нет, у этого нет индивидуальной сущности.
Одна и та же волна не рождается дважды.
Правда. Фактически, если ты посмотришь внимательнее – пойди к реке или к океану и наблюдай волны; ты будешь удивлен, увидев что-то новое, о чем никогда раньше не думал. Когда ты видишь, что к тебе приближается волна, ничто не приходит, волна никогда не приходит к тебе. Ты видишь, что она к тебе движется; она не движется. Одна волна просто помогает другим волнам возникнуть рядом с собой. Но это происходит так быстро, что создается мираж, иллюзия, – ты думаешь, что к тебе приближается та же самая волна. К тебе ничто не приближается.
Когда приближается одна волна, под влиянием этой волны возникают другие волны; в непосредственной близости – другая волна. Силой первой волны – вторая волна; силой второй волны – третья волна; силой третьей волны – четвертая, именно так возникают волны. Но они создают иллюзию того, что к тебе приближается та же самая волна. Они никогда не приближаются. Когда ты видишь, что далеко, на горизонте, возникает волна, она там и остается; она никогда не приближается к тебе.
Это может случиться: ты можешь поместить кусок дерева точно посредине реки: этот кусок дерева приблизится к тебе, но пусть тебя это не обманывает – волна не приближается. Когда одна волна поднимается вверх, этот кусок дерева перемещается на другую волну; поднимается другая волна, и кусок дерева перемещается на третью. С поднимающимися и опускающимися волнами кусок дерева подплывает к берегу, но волны никогда не приближаются. Это научный факт. Только кажется, что они достигают берега.
Правильно, именно это и говорит Будда. Одна и та же волна не рождается дважды. Он не говорит, что ты реинкарнируешь, он просто говорит, что есть реинкарнация.
Но в определенном смысле мы можем сказать, что реинкарнируешь ты, потому что это будет продолжительностью. Одна и та же волна: волна А создает волну Б, волна Б создает волну В – это продолжительность; правильно слово «континуум». Это слово тоже происходит из современной физики: континуум.
Будда называет это сантати. Точно как у тебя рождается ребенок: он, в опредленном смысле, ты, и все же не ты, не совсем ты. У него будет своя собственная личность, но ты создал волну. Эту новую волну создает энергия матери и отца. Эта волна уйдет – отец может умереть, мать может умереть – эта волна будет продолжаться, эта волна создаст другие волны, по-своему, в свое собственное время. Сантати – континуум. Ты не рождаешься, только твои желания рождаются снова; поскольку тебя нет, ты не можешь переродиться. Поэтому, говорит Будда, если ты отбросишь желание, то никогда больше снова не родишься. Таким образом, если ты понимаешь всю тщетность желания и прекращаешь желать, отбрасываешь желание, тогда для тебя больше не будет рождения.
* * *
Я хочу сказать вам одну вещь: вся идея реинкарнации – ошибочная концепция. Это правда: когда человек умирает, он становится частью целого. Был он грешником или святым, неважно. Но у него было также нечто, называемое умом, памятью. В прошлом не была доступна информация, чтобы объяснить память как пучок мыслей и мыслеволн, но теперь это легче.
И в этом, как и во многом другом, я нахожу, что Гаутама Будда опередил свое время. Он был единственным человеком, который согласился бы с моим объяснением. Он дал намеки, но не смог предоставить никаких доказательств; в его распоряжении не было нужной информации. Он сказал, что когда человек умирает, его память – не сущность – путешествует в новое материнское чрево. Теперь мы можем это понять – что, умирая, ты оставляешь волны памяти в эфире. Если ты был несчастен, все твои несчастья найдут себе какое-то место; они войдут в какую-то другую систему памяти. Либо ты войдешь полностью в одно чрево – именно так кто-то вспоминает свое прошлое. Это не твое прошлое; это ум кого-то другого, который ты унаследовал.
Большинство людей не помнят, потому что не получают всей связки, всего наследия индивидуальной системы памяти. Они получают фрагменты оттуда и отсюда, и эти фрагменты создают вашу систему памяти. Все эти люди, которые умерли на земле, умерли в несчастье. Очень немногие люди умерли в радости. Очень немногие люди умерли с осознанием не-ума. Они не оставляют за собой следа. Они не обременяют своей памятью никого другого. Они просто растворяются во вселенной. У них нет никакого ума, и у них нет никакой системы памяти. Они уже растворились в своих медитациях. Именно поэтому просветленный человек никогда больше не рождается.
Но непросветленные люди продолжают высвобождать, с каждой смертью, все возможные образцы страдания. Точно так же, как богатство привлекает еще большее богатство, страдание привлекает еще большее страдание. Если ты несчастен, за многие мили к тебе будет путешествовать несчастье – ты для него правильное проводящее средство. Это очень невидимое явление, как радиоволны. Они путешествуют вокруг тебя; ты их не слышишь. Как только у тебя появляется правильный инструмент, чтобы их воспринимать, они тут же становятся доступны. Но даже до того, как появилось радио, они путешествовали вокруг тебя.
Инкарнации нет, но страдание инкарнирует. Раны миллионов людей движутся вокруг тебя, просто в поисках кого-то, кто хочет быть несчастным. Конечно, в блаженстве человек не оставляет никакого следа. Человек пробуждения умирает таким же образом, как птица движется по небу, не оставляя ни пути, ни следа. Небо остается пустым. Блаженство движется, не оставляя никакого следа. Именно поэтому вы не получаете никакого наследия от будд; они просто исчезают. Всевозможные идиоты и умственно отсталые люди продолжают реинкарнировать, и их воспоминания становятся гуще и гуще с каждым днем. Сегодня, может быть, они пришли к точке, в которой их нужно понять и растворить; иначе они станут слишком густыми, чтобы позволить тебе жить и смеяться.
У твоего собственного сознания нет никаких ран. Твое собственное сознание ничего не знает о страдании. Твое собственное сознание невинно и совершенно блаженно. Чтобы привести тебя в соприкосновение с твоим собственным сознанием, совершается каждое возможное усилие, чтобы отвлечь тебя от ума. Ум содержит все страдание, все твои раны. И он продолжает создавать раны таким образом, что, не став осознанным, ты даже не узнаешь, как он их создает.
Я учу вас наблюдению.
Единственный способ вырваться из образцов несчастья, древние они или новые, – свидетельствование. Я говорю, что это единственный способ, потому что никто еще не бежал из ума, не став свидетелем. Просто свидетель – и внезапно ты начинаешь смеяться над собственным несчастьем. Все наши несчастья так поверхностны – и, в своей основе, все они заимствованны.
Если каждый станет бдительным и медитативным, в мире не будет ран. Они просто исчезнут. Они не найдут никакого дома и приюта. Это возможно. Если это возможно для меня, это возможно для каждого.
Часть вторая
Неведомое путешествие: понимая страхи и встречая их лицом к лицу
Вещи могут оставаться вечно, они заменимы. Если одной машины не станет, ее можно заменить на точно такую же. Но человека нельзя заменить – если у тебя умрет жена, она умрет навсегда. Ты можешь жениться на другой женщине, но никакая другая женщина ее не заменит – хорошо это или плохо, никакая другая женщина не будет точно такой же.
В поисках бессмертия
Мы продолжаем верить в собственную отдельность. Мы не отдельны – ни на мгновение. Вопреки вашим верованиям, вы – одно с Целым. Но ваше верование создает для вас кошмарные сны; оно создает их неизбежно. Верить: «Я отделен» – значит создавать страх.
Оставаясь отдельным от целого, ты никогда не сможешь избавиться от страха, потому что целое так безгранично, а ты так мал, так ничтожно мал, так крошечен, и тебе постоянно приходится бороться с целым, чтобы оно тебя не поглотило. Тебе постоянно приходится быть бдительным, оставаться на страже, чтобы океан просто не впитал тебя в себя. Тебе приходится защищаться за многими стенами. И все эти усилия – не более чем страх. Тогда ты постоянно осознаешь, что смерть достигает тебя, и смерть разрушит твою отдельность.
Именно в этом и заключается смерть: смерть – это процесс того, что целое вновь предъявляет права на часть. И ты боишься, что придет смерть, и ты умрешь. Как жить долго? Как достичь своего рода бессмертия? Человек пытается многими способами.
Один из способов – рожать детей; отсюда постоянное стремление иметь детей. Корни этого желания иметь детей не имеют совершенно ничего общего с детьми, они имеют что-то общее со смертью. Ты знаешь, что не сможешь жить вечно; как бы ты ни пытался, ты потерпишь поражение. Ты знаешь это, потому что терпел поражение миллионы раз, и никто никогда не добивался успеха. Ты надеешься вопреки надежде. Тогда ты находишь какие-то другие способы. Один из самых простых способов, древнейших способов – родить детей: тебя здесь не будет, но будет что-то от тебя, частица тебя, клетка тебя будет продолжать жить. Это заменитель того, чтобы стать бессмертным.
Сейчас наука находит более изощренные способы – потому что ваш ребенок может быть на вас немного похожим, но может быть и совершенно не похожим. Он будет только немного на вас похож; нет никакой внутренней необходимости в том, чтобы он выглядел точно, как вы. Поэтому наука находит способы вас редуплицировать. Некоторые из ваших клеток можно сохранить, и когда вы умрете, из этих клеток можно создать дубликат. Дубликат будет в точности похож на вас; даже близнецы так не похожи. Если вы встретите свой дубликат, то удивитесь: он будет точно таким же, как вы, абсолютно таким же, как вы.
Сейчас говорят, что это будет безопаснее, что можно создать дубликат, пока вы еще живы, и держать этот дубликат в замороженном состоянии, чтобы, если случится какой-то несчастный случай – если вы умрете в результате несчастного случая, – вас можно было немедленно заменить. Твоя жена никогда не сможет этого установить; твои дети никогда не узнают, что этот папа – только имитация, потому что он будет в точности похож на тебя.
Люди пытались и другими способами, гораздо более изощренными, чем этот. Писать книги, создавать картины, сочинять великие симфонии: ты уйдешь, но музыка останется. Ты уйдешь, но твоя подпись останется на книге; ты уйдешь, но скульптура, которую ты создал, останется. Она будет напоминать людям о тебе; ты будешь продолжаться в их памяти. Ты не сможешь ходить по земле, но сможешь ходить по памяти людей. Это лучше, чем ничего. Стань знаменитым, оставь какие-то отметки в исторических книгах. Конечно, они будут только сносками и примечаниями, но все же это лучше, чем ничего.
Человек веками пытался так или иначе добиться какого-то рода бессмертия. Страх смерти так велик, он преследует тебя всю жизнь.
В то мгновение, когда ты отбрасываешь идею отделенности, страх смерти исчезает.
Поэтому я говорю, что состояние капитуляции – самое парадоксальное. Если ты умрешь сам по себе, тогда ты вообще не сможешь умереть, потому что целое никогда не умирает; заменяются только его части. Если ты станешь одним с целым, ты будешь жить вечно: ты выйдешь за пределы рождения и смерти. Именно это и есть поиск нирваны, просветления, мокши, царства Божьего – состояния бессмертности. Но условие, которое нужно выполнить, очень пугающе. Это условие – что сначала ты должен умереть как отдельная сущность.
Именно в этом и заключается вся капитуляция: умереть как отдельная сущность, умереть как эго. И фактически, беспокоиться не о чем, потому что ты не отделен; это только верование. Поэтому умирает верование, не ты. Это только понятие, идея.
Это так, словно ты увидел веревку в темноте ночи и оказался под впечатлением, что это змея: ты убегаешь от змеи в огромном страхе, дрожа и покрываясь испариной. Потом кто-то подходит и говорит: «Не беспокойся – я видел ее при свете, и я прекрасно знаю, что это только веревка. Если ты мне не доверяешь, пойдем со мной! Я покажу тебе, что это только веревка».
Именно это делали Будды веками: «Ихи пассико, идем со мной! Иди и смотри!» Они берут веревку в руки, чтобы показать тебе, что это только веревка; змеи, прежде всего, вообще никогда не было. Весь страх исчезает, и ты начинаешь смеяться. Ты начинаешь смеяться над собой, над тем, каким был глупым. Ты бежал от чего-то такого, чего, прежде всего, никогда не существовало! Но, существовало оно или нет, эти капли испарины были реальными. Страх, дрожь, ускоренное сердцебиение, кровяное давление – все эти вещи были реальными.
Нереальные вещи могут спровоцировать реальные, помните это. Если ты думаешь, что они реальны, они действуют для тебя как реальность – только для тебя. Это реальность сновидения, но оно может подействовать на тебя; это может подействовать на всю твою жизнь и на весь твой образ жизни.
Эго нет. В тот момент, когда ты станешь немного бдительным, осознанным и сознательным, ты не найдешь вообще никакого эго. Это будет веревка, которую ты по ошибке принял за змею – ты нигде не найдешь самой змеи.
Смерть не существует, смерть нереальна.
Но ты ее создаешь. Ты создаешь ее, создавая отделенность.
Капитуляция означает отбросить идею отделенности: смерть исчезает автоматически, страха больше нет, и весь аромат твоей жизни меняется. Тогда каждое мгновение полно такой кристальной чистоты… чистоты радости, счастья и блаженства. Тогда каждое мгновение – вечность. И жить таким образом – это поэзия. Жить из мгновения в мгновение, без эго, – это поэзия. Жить без эго – это изящество, музыка; жить без эго – значит жить, действительно жить. Такую жизнь я называю поэзией: жизнь того, кто сдался существованию.
Помните, позвольте мне это повторить: когда ты сдаешься существованию, ты не отдаешь ничего реального. Ты просто отдаешь ошибочное понятие, просто отдаешь иллюзию, просто отдаешь майю. Ты отдаешь что-то, чего у тебя, прежде всего, никогда не было. И отдавая то, чего у тебя не было, ты достигаешь того, что у тебя есть.
Знать: «Я дома, я всегда был дома и всегда буду», – это великий момент расслабления. Когда ты знаешь: «Я не посторонний, я не отчужден, не выкорчеван с корнем», «Я принадлежу существованию, и существование принадлежит мне», – все становится спокойным и мирным, тихим. Эта тишина и есть капитуляция.
Слово капитуляция дает вам очень неправильное представление, словно вы что-то отдаете. Вы ничего не отдаете; вы просто отбрасываете сон. Вы просто отбрасываете что-то произвольное, что-то, созданное обществом.
Эго нужно; у него есть определенная функция, удовлетворяющая общество. Даже когда человек сдался существованию, он продолжает использовать слово «я» – но теперь это только что-то утилитарное, ничего экзистенциального. Он знает, что его нет; он использует это слово, потому что не использовать его значило бы напрасно создавать трудности для других и сделало бы невозможным никакое общение. Оно и так невозможно! Общаться с людьми станет еще труднее! Таким образом, это только произвольное средство. Если ты знаешь, что это средство – произвольное, утилитарное и полезное, но в котором нет ничего экзистенциального, – тогда оно никогда не создает для тебя никаких проблем.
Тело принадлежит земле; ты принадлежишь небу.
Тело принадлежит материи, ты принадлежишь существованию.
Тело грубо, ты – нет.
У тела есть пределы, оно родилось и умрет; ты никогда не родился и никогда не умрешь. Это становится твоим собственным опытом, не верованием.
Верование ориентировано на страх. Тебе хотелось бы верить, что ты бессмертен, но верование – это только верование: что-то ложное, нарисованное снаружи. Опыт совершенно другой: он бьет ключом у тебя внутри, и он твой собственный. И в то мгновение, когда ты знаешь, никто никогда не может поколебать твоего знания, ничто не может разрушить твоего знания. Весь мир может быть против этого, но ты все равно будешь знать, что не отделен. Весь мир может говорить, что души нет, но ты будешь знать, что она есть. Весь мир может говорить, что Бога нет, но ты будешь улыбаться – потому что этот опыт доказывает собственную достоверность, он самоочевиден.
Не враг, но друг
Смерть – это предназначение. Так и должно быть, потому что это исток – ты приходишь из смерти и уходишь в смерть. Жизнь – это только движение между двумя ничто, только полет птицы между двумя состояниями не-существа.
Если смерть предназначение, – а это так и есть, – тогда вся жизнь становится подготовкой, тренировкой для нее, – дисциплиной того, как умереть правильно и как умереть тотально и полностью. Вся жизнь состоит в обучении тому, как умереть. Но, так или иначе, в человечество вошла неправильная концепция смерти, и это концепция смерти как врага. Это основа всех неверных концепций, и основа того, что человечество уходит в сторону от вечного закона, Дао. Как это случилось? Это нужно понять.
Человек воспринимал смерть как врага жизни, словно смерть против жизни. Если концепция такова, конечно, ты должен бороться со смертью, и жизнь становится усилием пережить смерть. Тогда ты борешься со своим собственным источником, борешься со своим предназначением, борешься с чем-то, что неизбежно случится. Вся эта борьба абсурдна, потому что смерти избежать нельзя.
Если бы это было что-то снаружи тебя, ты мог бы этого избежать, но она внутри. Ты несешь ее в себе с того самого мгновения, как родился. Ты на самом деле начинаешь умирать вместе с началом дыхания, в то же самое мгновение. Неправильно говорить, что смерть приходит в конце, она всегда была с тобой, с самого начала. Это часть тебя, твой глубочайший внутренний центр, растет вместе с тобой и однажды приходит к кульминации, однажды приходит к цветению. Смерть росла в тебе все время, теперь она достигла вершины; а как только она достигает вершины, ты можешь снова исчезнуть в источнике.
Но человек принял неправильный подход, и этот неправильный подход создает борьбу, битву, насилие. Человек, который думает, что смерть против жизни, никогда не может быть ненасильственным. Это невозможно. Человек, который считает смерть врагом, никогда не может быть непринужденным, не может быть как дома. Это невозможно. Как ты можешь быть непринужденным, если враг подкарауливает тебя в каждое мгновение, и на тебе каждое мгновение лежит тень смерти? Она бросится на тебя и уничтожит. Это может случиться в любой момент. Как ты можешь отдыхать, если есть смерть? Как ты можешь расслабиться? Враг не позволит тебе расслабиться.
Отсюда напряжение, отсюда тревога, боль человечества. Чем более ты борешься со смертью, тем более будешь тревожен, и это неизбежно. Это естественное следствие. Если ты борешься со смертью, ты знаешь, что будешь побежден. Как ты можешь быть счастливым в жизни, которая окончится поражением? Ты знаешь, что какое бы усилие ни приложил, ничто не может победить смерть. Глубоко внутри ты уверен только в одном – и это смерть. В жизни все неопределенно, определенна только смерть. Есть только одна определенность, и эта единственная определенность, которая у тебя есть, – твой враг. Борясь с этой определенностью и надеясь на неопределенные вещи, как ты можешь отдыхать? Как ты можешь быть расслабленным, спокойным, собранным? Невозможно.
Люди приходят ко мне и говорят, что хотели бы быть в мире, хотели бы быть как дома в этом мире, хотели бы быть молчаливыми; что им нужно некоторое расслабление. Но я смотрю им в глаза, и в них страх смерти. Может быть, они пытаются быть расслабленными, чтобы легче было бороться со смертью; может быть, они пытаются найти покой, чтобы получить силу против смерти. Но если смерть есть, как ты можешь быть расслабленным, молчаливым, спокойным и быть как дома? Если смерть враг, тогда по своей основе вся жизнь становится тебе врагом. Тогда каждое мгновение всюду падает тень; тогда каждое мгновение отовсюду эхом отзывается смерть. Вся жизнь становится враждебной, и ты начинаешь бороться.
Вся концепция западного ума – бороться за выживание. Люди Запада говорят: «Выживает сильнейший», «Жизнь – это борьба». Почему борьба? Это борьба, потому что смерть принимается как противник. Как только ты понимаешь, что смерть не противоположна жизни, но является ее частью, внутренней частью, которая никогда не может быть от нее отделена – как только ты принимаешь смерть как друга, внезапно случается трансформация. Ты видоизменен, в твоем видении появилось новое качество. Теперь нет никакой борьбы, нет войны, ты ни с кем не борешься, теперь ты можешь расслабиться, теперь ты можешь быть как дома. Как только смерть становится другом… – только тогда становится другом и жизнь. Это может выглядеть парадоксальным, но это так, парадоксальна только видимость. Если смерть – враг, глубоко внутри – враг и жизнь, потому что жизнь ведет к смерти.
Жизнь в любом виде ведет к смерти – жизнь бедного человека, жизнь богатого человека, жизнь успеха и жизнь поражения, жизнь мудрого и жизнь невежественного, жизнь грешника и жизнь святого. Все виды жизни, какими бы они ни были разными, ведут к смерти. Как ты можешь любить жизнь, если ты против смерти? Тогда твоя любовь – не более чем чувство собственности, твоя любовь – не более чем цепляние. Против смерти, ты цепляешься за жизнь, но ты можешь понять, что эта самая жизнь с каждым днем подводит смерть ближе и ближе. И ты обречен, все твои усилия обречены. Тогда возникает тревога, и все существо дрожит. Ты живешь в дрожи, и тогда ты становишься насильственным и сумасшедшим.
На Западе пропорциональная доля сумасшедших людей гораздо выше, чем на Востоке. Причина ясна. Запад принимает смерть как противостоящую жизни, но у Востока совершенно другая основная точка зрения: жизнь и смерть – это одно целое, два лица одного и того же явления. Как только ты принимаешь смерть, принятыми оказываются и многие другие вещи. Фактически, если ты принимаешь смерть как часть жизни, тогда все остальные враги тоже принимаются как часть дружбы, потому что основное качество растворяется, качество жизни и смерти, существа и не-существа. Если эта основная двойственность разрешена, тогда все остальные двойственности – лишь поверхностные – растворяются. Внезапно ты приходишь домой – глаза ясны, в них нет никакого дыма, восприятие абсолютно ясно, вокруг тебя нет никакой темноты.
Но почему, почему это случилось на Западе? И это происходит и на Востоке, потому что Восток с каждым днем становится более и более «озападненным». Во всем образовании, в научных подходах Восток больше не чистый Восток, он уже загрязнен. Восток теперь становится тревожным, испуганным. Не замечали ли вы, что на Западе столько осознания времени, но на Востоке его не так много, и даже если оно есть, то только в культурных, образованных частях? Если вы приедете в деревни, там нет никакого сознания времени. Фактически, сознание времени – это сознание смерти: когда ты боишься смерти, время коротко. Столько всего нужно сделать, и дано так мало времени, ты осознаешь каждую прошедшую секунду. Жизнь укорачивается, если ты напряжен, если ты бегаешь кругами, делаешь многие вещи, пытаешься наслаждаться всем, бежишь из одного места в другое, от одного наслаждения к другому – и ничем не наслаждаешься, потому что так остро осознаешь время.
На Востоке люди не так остро осознают время, потому что они приняли жизнь. Может быть, вы не знаете, что в Индии мы назвали смерть так же, как и время. Мы называем смерть «кала», и мы так же называем время «кала»; кала означает и «время», и «смерть». Использование одного и того же слова означает очень глубокое понимание, это очень осмысленно. Время есть смерть, смерть есть время: чем более ты осознаешь смерть, тем более ты осознаешь время, чем менее ты осознаешь смерть, тем менее осознаешь время. Тогда нет вопроса о времени. Если ты совершенно поглощаешь смерть жизнью, сознание времени просто исчезает. Почему на Западе – теперь и на Востоке – столько тревоги о смерти, настолько, что жизнью вообще нельзя наслаждаться?
Живя в безвременном мире, скалы счастливее человека; живя в мире, где смерть неизвестна, деревья блаженнее человека; не потому, что они не умирают, но смерть неизвестна. Животные счастливы и празднуют, птицы поют, все существование, кроме человека, находится в блаженном неведении относительно смерти. Только человек осознает смерть, и это создает все остальные проблемы; это источник всех проблем, дно всех проблем.
Так не должно быть, потому что человек – это высочайшее и самое рафинированное, вершина существования – почему так должно быть с человеком? Каждый раз, когда ты достигаешь вершины, почти одновременно с этим долины становятся глубже. Высокая вершина может существовать только с глубокой долиной. Для скал нет никакого несчастья, никакой долинной части, потому что их счастье тоже опирается на равнину. Человек – это вершина, он поднялся высоко, но из-за этого подъема, рука об руку с высотой возникла глубина, долина. Ты смотришь вниз и чувствуешь тошноту, ты смотришь вниз и чувствуешь страх. Долина – это часть вершины, долина не может существовать без вершины, а вершина без долины, они вместе, они – одно целое. Но человек, стоящий на самой вершине, смотрит вниз и чувствует тошноту, головокружение, страх, боязнь.
Человек сознателен, и именно в этом его трудность.
Сознание – обоюдоострый меч; он режет в обе стороны. Сознание может сделать тебя предельно счастливым, и такого счастья не знает больше ничто в существовании; оно может сделать тебя таким несчастливым и несчастным, что такого несчастья не знает ничто в мире. Человек – двойная возможность; благодаря сознанию ему внезапно открываются две дороги.
Сознание может стать благословением, но может стать и проклятием. Каждое благословение приходит с проклятием, и проблема в том, что от тебя зависит, что ты выберешь. Позвольте мне это объяснить, и тогда вам легче будет вникнуть в эту сутру.
Человек сознателен. В то мгновение, когда человек становится сознательным, он осознает и свой конец – то, что он умрет. Он начинает осознавать завтра, время, течение времени – тогда рано или поздно конец приблизится. Чем более он становится сознательным, тем большей проблемой становится смерть – единственной проблемой. Как ее избежать? Это использование сознания неправильным образом. Это все равно что дать подзорную трубу ребенку, который не умеет ею пользоваться. Он может посмотреть в трубу не с той стороны.
Сознание – это подзорная труба, ты можешь посмотреть в нее не с той стороны. И у этой неправильной стороны тоже есть свои преимущества – что создает еще больше проблем. Преимущества неправильной стороны подзорной трубы очевидны; в малом масштабе возможны преимущества. Люди, осознающие время, иногда добиваются большего в сравнении с людьми, не осознающими времени. Люди, осознающие и боящиеся смерти, достигают многого в сравнении с теми, кто не боится смерти. Именно поэтому Запад продолжает накапливать материальные ценности, а Восток остался бедным. Если тебя не подгоняет смерть, какая разница?
Люди живут от мгновения к мгновению, словно завтра не существует. Кто будет накапливать? Зачем? Сегодня так красиво, почему бы его не праздновать, а о завтра мы позаботимся, когда оно придет.
На Западе люди накопили огромные богатства, потому что они так остро осознают время. Они низвели все свои жизни до вещей, материальных вещей – небоскребов. Они достигли большого богатства… это преимущество того, чтобы смотреть в подзорную трубу не с той стороны. Они могут видеть только определенные вещи, которые близко, на близком расстоянии, но не могут видеть дальше. Их глаза словно стали близорукими. Близорукий человек смотрит только на то, что может получить прямо сейчас, не думая о том, что, может быть, в конце это окажется очень дорогим. В большем масштабе это преимущество может не оказаться преимуществом. Ты можешь построить большой дом, но к тому времени, как он построен, ты готов уйти; ты вообще не можешь в нем жить. Ты мог бы прекрасно жить в маленьком доме, подошла бы даже хижина, но ты думал, что будешь жить во дворце. Теперь дворец готов, но человека не стало. Его нет.
Люди накапливают богатство ценой собственной сущности. В конце концов, однажды они осознают, что потеряли себя и купили бесполезные вещи. Цена была огромной, но теперь ничего не сделаешь, время ушло.
Если ты сознаешь время, то будешь накапливать вещи как сумасшедший, превращая всю свою жизненную энергию в вещи. Человек, который осознает весь масштаб, будет наслаждаться этим моментом, как только может. Он будет течь. Он не будет беспокоиться о завтра, потому что знает, что завтра никогда не приходит. Он глубоко знает, что в конце концов нужно достичь только одного – и это его собственная сущность.
Живи, и живи так тотально, чтобы ты соприкоснулся с самим собой… И нет другого пути соприкоснуться с самим собой. Чем глубже ты живешь, тем глубже знаешь себя, в отношениях, в одиночестве. Чем глубже ты в отношениях, в любви, тем глубже знаешь. Любовь становится зеркалом. И тот, кто никогда не любил, не может быть один, ему, самое большее, может быть одиноко.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
