Текст книги "Вы считаете это игрой?"

– Пожарных и «скорую»! – кричал кто-то.

– Твою мать!.. – процедил, зажимая нос и рот мокрым платком, один из оперативников. – Похоже, эфка рванула… – Он смотрел на развороченный пол и два окровавленных тела на нем.

– Не лимонка это, – возразил второй. – Похоже на самодельный взрывпакет. – Он показал на впившийся в стену болт.

Первый выпрыгнул в выбитое окно. Второй следом. К двухэтажному зданию со всех сторон мчались люди.

– Двое туда побежали! – махая рукой в сторону парка, кричал мужчина с костылями. Оперативники бросились в ту сторону.

– Главное – не торопись, – посоветовал Басмач водителю. – На тачке номера местные, так что даже притормози, будто хочешь узнать, что случилось.

– Кто-то из наших сдал! – крикнул в сотовый один из оперов. – Окно палаты знали. И туда взрывпакет с болтами шарахнули. Жена Ухина как раз в палате была. Знали, где он лежит. Двое были, один высокий здоровый бородач, второй, длинноволосый. Оба в джинсах и майках. Сажин в сквер побежал, пытается достать их. Я за ним иду.

– Всем постам, – сказал в микрофон полковник. – Объявляется план «Перехват». Все машины останавливать и проверять.

– Похоже, менты всех подряд останавливают, – процедил водитель.

– Сворачивай, – приказал Басмач. – В каком-нибудь доме отсидимся.

– Ну что? – нетерпеливо спросил по телефону крепкий мужчина лет сорока.

– Уже, – услышал он в ответ.

«Нива» с саратовскими номерами притормозила у перекрестка. Под бензобаком рванул мощный взрыв. Машину разорвало пополам, и на тротуар выбросило два тела. Взрывной волной выбило окна на первом этаже пятиэтажного дома.

– Что там? – спросил полковник милиции.

– Три трупа, – ответил ему мужчина. – Здорово покалечены, но двоих выбросило, поэтому пальчики будут. А с третьим придется повозиться…

– Хоть что-то, – проворчал полковник. – Документы…

– У выброшенных по два паспорта, – перебил собеседник. – Так что фото двоих есть.

Тополевка

– Ну, чего тебе? – Федот Савельевич открыл дверь.

– Слышал, Савельич? – быстро заговорил молодой лысый мужик. – Ухина в больничке взорвали! И бабу его тоже, она ему, видать, еду принесла и…

– Ты чё ты несешь-то? – остановил его Ипатов.

– Мне Сашка, братан, только что позвонил и сказал. Хочешь, он и тебе скажет.

– Федот! – позвала из дома жена. – Из райотдела Кузьмин звонит, просит приехать. И Земцовых тоже.

– А зачем? Хотя Петька Заяц говорит, будто бы Ухина в больнице убили. А мы-то на кой хрен тогда нужны?

– Здорово, Савельич, – послышался голос Федора. – Нам в райотдел надо ехать. Там вроде двоих взяли, нас на опознание зовут.

– Погодь-ка! – Ипатов посмотрел на Зайца. – Этот говорит, что вроде как Ухина в больничке подорвали.

– Да, мне позвонил Виктор и сказал, что Ухина убили. И его жену тоже. В общем, сейчас на двух машинах поедем. Может, узнаем, зачем вашу внучку ищут.

Саратов

– Ну, вот и все, – заявил по телефону краснолицый мужчина. – Все не так сложно. Но я бы на твоем месте подстраховался, Викин, убрал бы ты…

– Максимов, – недовольно перебил его абонент, – ты кого из себя строишь? Со своими делами я как-нибудь без тебя разберусь. Ты не забудь деньги прислать, а то как бы неприятностей в виде пули не было. На первый раз только ранят, а потом ведь убьют… – И телефон отключился.

Белоруссия, Борисов

– Подожди, – сказал Дорофеев, – не торопись, говори яснее. Что там у вас?

– Вашу дочь ищут, – сообщил мужчина. – Пару дней назад к Ипатовым приезжали на джипе с московскими номерами какие-то люди. Но там вмешались соседи, кажется, приехал участковый, и тех парней отвезли в милицию.

– Здесь не так уж и плохо, – усмехнулся стройный блондин. – Я думал, что все гораздо хуже. Порядка, пожалуй, побольше, чем у нас, и менты не такие наглые. Но это так, между прочим. Объект будем смотреть завтра, устал я, перелеты плохо переношу, боюсь до паники. Мне постоянно кажется, что самолет вот-вот взорвется. И до тех пор, пока не остановится, я чувствую себя как на пороховой бочке. Ты-то как?

– Нормально, – ответил полный лысый мужчина. – Но после того как убили…

– Я был очень удивлен. Гений, и такая промашка. Хотя надо отдать должное охране Дорофеева. Кстати, ты наблюдал за…

– Нет, боюсь. Но людей тебе подобрал, как ты просил, – трое и хороший шофер.

– Не надо, у меня есть люди. И знаешь, обо мне не заикайся, понял, Миха?

– Да я вообще хочу быть подальше от тебя. И чем дальше, тем лучше. Я хочу уехать в Россию, в Минеральные Воды к дяде.

– Отличная мысль. Когда уезжаешь?

– Сегодня.

– Молодец! Но кто мне покажет объект? Хотя ладно, – увидев испуганные глаза Михаила, решил блондин. – В течение часа покажи мне парней, которых нашел, и свободен. Придешь с ними в кафе. Обо мне молчи. Я выберу того, кто покажет мне объект для работы.

– Что случилось, Эдуард Анатольевич? – спросил Ахан.

– Все очень плохо. Налей водки, – попросил Дорофеев.

Ахан удивленно посмотрел на него.

– Но вы…

– Водки! – рявкнул Дорофеев.

– У нас нет водки.

– Так пошли кого-нибудь.

– Я сейчас принесу, – проговорил заглянувший в комнату Монгол. – У парней есть…

– Неси! – приказал Дорофеев.

Монгол исчез.

– Ты извини, Ахан, новости выбили из колеи. Кто-то разыскивает Женьку. А точнее, моего внука. И началось это сразу после покушения на меня. Но кто ищет…

– Думаю, тот, кто заказал вас. Даже не думаю, а уверен.

– Не согласен. Меня убить – одно, а внука – совсем другое. Я обдумывал варианты, кому понадобилась моя смерть. Сначала был уверен, что это Толик и Лилька. Но потом понял, что нет, им моя смерть не нужна, я им живой полезнее до определенного момента. Заказали меня недавние партнеры с Камчатки, я сбил им цену. Бизнес есть бизнес, и дружбе в нем нет места. Я нашел поставщиков, цена которых устраивала меня, но не устроила бы моих компаньонов, которые одновременно и мои конкуренты. Я добился желаемого, получаю качественный товар. Порассуждав, я пришел к выводу, что скорее всего меня заказал Лебедев или Ожогин. Вполне возможно, что и оба. Но опять-таки не обошлось без участия кого-то из моего ближайшего окружения. Потому как мой адрес в Белоруссии знают только близкие мне люди. Тот, кто сообщал адрес, знал, зачем он нужен, или…

– Знал, – не дал договорить ему Ахан, – потому что все живы. А в случае если попытка не удается, свидетелей и наводчиков убирают, закон жанра.

– Согласен. А вот кому и зачем понадобился мой внук, этого я понять не могу. Перебирал все варианты, но ответа не могу найти.

– Можно? – спросил Монгол.

– Не отказали? – Дорофеев улыбнулся.

– Конечно, нет. – Монгол поставил на стол три бутылки водки.

– Не паленая? – спросил Ахан.

– За качество ручаемся, – ответил Монгол. – Питерский розлив, а там брака нет.

– А закуска где? Не шоколадом же водку закусывать. Да и под фрукты она как-то не идет, – сказал Дорофеев.

– Парни, – неуверенно произнес Монгол, – дали две банки домашней закрутки – помидоры и огурцы.

– Под водку самое то! – засмеялся Дорофеев. – Неси и с нами врежешь…

– Не могу, – покачал головой Монгол. – Я сегодня за старшего.

– Немного, – подмигнул ему Дорофеев.

– Даже понюхать не дам, – выразительно посмотрел на Монгола Ахан.

– А я и не буду. – Монгол вышел из кабинета и тут же вернулся с двумя трехлитровыми банками.

– Ну а ты-то поддержишь? – спросил у Ахана Дорофеев.

– Конечно, – улыбнулся начальник охраны. – Под такую закуску грех не выпить.

– Я пойду. – Монгол посмотрел на часы. – Сейчас продукты подвезут. – Он вышел.

– Жестко ты с ними, – сказал Дорофеев. – Ну, наливай! – Он поставил рюмки.

Блондин вышел из кафе, закурил и достал сотовый.

– Да, – тут же ответил Михаил.

– Парни в темных очках, – сказал блондин и отключил телефон.

– Верба, – обратился Михаил к мускулистому парню в темных очках, – поедешь со мной. Остальные на сегодня свободны.

– Ответь откровенно, – Дорофеев поставил рюмку, – что ты думаешь о Жене?

– Не правы вы по отношению к ней. Я понимаю и даже одобряю ее поступок. Иначе бы вы ее все равно выдали замуж. А ведь это нужно было вам и Тарасу Бошко. Точнее, даже не столько вам, сколько ему. Поэтому я был на стороне Жени.

– А я чуть было не выгнал тебя. Все началось с Анны. Я так хотел сына, а родилась дочь. Я пошел к гадалке, она заявила, что сына жена не родит. Вот я и сошелся с Лилькиной матерью, наверное, виноват в том, что Анна погибла. И знаешь, как чуть захмелею, признаю свою вину. А когда трезвый, даже говорить об этом не хочу.

– Наверное, потому, что действительно свою вину чувствуете. Ведь недаром говорят – что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

– Скорее всего так и есть. Если бы Женька попросила прощения или хотя бы просто написала, все было бы по-другому. Я же посылал ей деньги, но они возвращались. А потом я ее потерял.

– Вы-то могли ее найти.

– Да, мог. Но не стал, хотя жалею об этом, но хорошо помню ее слова: «Я ненавижу тебя, и запомните, Эдуард Анатольевич, у меня нет отца». Хорошо помню ее глаза и пистолет в руке. Если бы не ты… – Он поморщился. – Отвык я от водки.

– Вы будете искать Женю?

– Зачем? Чтобы снова услышать обвинения в убийстве ее матери? Чтобы снова…

– У нее сын, – перебил Ахан, – ваш внук Денис Дорофеев.

– Так-то оно так, но я ужасно боюсь узнать, что Денис уже не Дорофеев. Скорее всего так и есть. Знаешь, что я решил? Я…

– Не надо Эдуард Анатольевич.

– Ты прав, – улыбнулся Дорофеев. Ахан налил водки. – На следующей неделе, наверное, вернемся в Москву.

Санкт-Петербург

– Ну и что? – спросил по телефону Воронин.

– Все как вы хотели, Валерий Викторович, – ответил Константин. – Цена именно…

– Когда поступит первая партия?

– На следующей неделе. И доставят сами. А я вот что хотел узнать, Валерий Викторович, деньги Павловой и Осокину вы обещали?

– Не деньги, – поправил Воронин, – товар для реализации. То есть они в течение года получат на эту сумму три партии товара. Так по крайней мере мне кажется. Будет даже лучше для них. Или они намерены прекратить работы?

– Нет, конечно.

– Послушай, Костя, а что за дела у тебя с Башаевым, с Басмачом?

– Никаких дел нет.

– Ты знаешь, что он погиб?

– Погиб? – изумился Константин.

– Ну да. Кстати, к тебе у Атамана есть вопросы. Знаешь такого?

Опарин сглотнул и покачал головой.

– Нет, – пробормотал он. – Я, конечно, слышал о…

– А ты, выходит, не знал, что Басмач человек Атамана? Ну, не то чтобы совсем. – Воронин усмехнулся. – Атаман часто пользовался его услугами. А зачем ты послал его в Саратов?

– Я не посылал.

– Значит, его послал Атаман. Ты ищешь Евгению Дорофееву? У нее от тебя сын, и не надо…

– Да что вы, Валерий Викторович, – перебил Опарин. – Она пустила этот слух, а на самом деле ребенка ей сделал Татарин. Есть свидетели. Вот я и хотел найти эту сучку, чтобы она…

– Вот как? Завтра утром этот Татарин должен быть у меня.

– Хорошо, мы обязательно приедем.

– Это точно? – спросил по телефону Андрей.

– Конечно, – ответил мужчина. – Однако мне кое-что непонятно. Ведь Басмач не твой человек, а ты…

– И что дальше? – перебил Атаман.

– Да мне кое-что неясно. Басмач выполнял еще и просьбу какого-то фраера из Питера. Ты с кем в паре работаешь?

– Ты рехнулся?!

– Но Басмача об этом же просил кто-то из Питера, это точно. Я разговаривал с его телкой, Фатьмой, она сообщила, что какой-то знакомый пообещал Басмачу бабки и что Басмач был доволен – за одно и то же получит с двоих. Может, поэтому она тебя сразу послала…

– Ты следи за базаром, – раздраженно перебил Андрей. – Кто тот, который…

– Я не в курсе. Постараюсь выяснить у Фатьмы. Но мне кажется, если бы она знала, назвала бы имя. И вот что еще. Ты, может, скажешь, в чем дело? Почему вдруг такой интерес к этой чувихе?

– Ты помнишь мою свадьбу?

– Хватит, Бошко, не держи меня за идиота. Тут что-то другое. Ты давно мог найти ее, но начал только сейчас. Ты не один ею интересуешься, и мне очень интересно почему. Странное совпадение: пытаются угрохать Дорофеева, и начинаются поиски его дочери. Или, может быть, внука? Вот что я тебе скажу: если ты меня стараешься использовать по дружбе, а на самом деле…

– Знаешь что, Сухой, если я что-то буду иметь, то ты в стороне не останешься. Ты паси эту старую парочку. Они наверняка сейчас попытаются выйти на нее.

– Да я уже делаю это. Как только укатил, я посадил «хвост» старым. Но пока никакого движения. Они, кстати, опознали Басмача. Выбросило его из тачки, менты сейчас его личность установят и будут прощупывать его связи, имей это в виду.

– А ты, Сухой, постарайся выяснить, кто нанимал Басмача.

– Товар даже лучше, – сказала Нина. – А ты не врешь? Что-то мне с трудом верится…

– Я говорю так, как будет, – перебил ее Константин. – Только ты мне пообещай, чтоб ни Луиза, ни сам Воронин не узнали от тебя…

– Поняла. Зачем мне кому-то об этом говорить? Но не думай, что ты меня этим купил. Если разговор зайдет, я расскажу, как было. Понял?

– А зачем тебе это надо? Что я тебе сделал?

– Мне ничего. Но ты ведешь себя по-скотски. Так что если разговор будет при мне, я все расскажу.

– Понятно. Вот и делай людям добро. – Опарин посмотрел на Альберта.

– А чего ты на меня косишься? – усмехнулся тот. – Я не при делах. Но будь я ее родственником, яйца тебе отрезал бы. Хотя тут палка о двух концах, Нина. Ведь она его ни о чем не просила и ничего ему не предъявляла, так что…

– Вот в том-то и дело, – перебила его Нина. – Он сразу сделал из Женьки шлюху: видите ли, он ничего не знает и вообще не при делах. А ведь мы-то знаем, от кого…

– Хватит, – остановил ее Опарин. – Постарайся понять, я люблю Луизу и не хочу, чтобы она узнала о ребенке. Почему я отказался от ребенка? Мне отец Луизы предложил выгодную работу, кстати, и вам тоже…

– Это не наше дело. – Альберт взглянул на Нину. – Я не понимаю, почему ты так настроена против Кости. Ладно бы, если б эту девку, Женьку, кажется…

– Эта Женька, – перебила его Нина, – кое-что сделала для меня и ничего не взяла взамен. И скажи: ты уверен, что товар действительно будет?

– Да, – кивнул Опарин. – Я прошу тебя, Нина…

– Я тебе уже ответила. – Нина ушла на кухню.

– А что ты так паришься? – спросил Альберт.

– От кого-то Воронин узнал о ребенке. Правда, на удивление спокойно об этом говорил, а у меня тут, кстати, вариант есть, как мне в сторону уйти от ребенка, мать его…

– Погоди, если Воронин знает, то почему он тебя не наладит?

– Сам не пойму. Может, из-за работы.

– Что-то тут не так. А с Лизкой ты говорил?

– Нет.

Прозвучал вызов сотового. Опарин достал телефон.

– Луиза, – шепнул он Альберту.

– Что? – спросил Воронин.

– Сейчас заедет за мной, – ответила Лиза. – Я что-то не пойму, ты вдруг как-то странно…

– Ты моя дочь, следовательно, обязательно узнаешь, но позже. Деньги нужны?

– Нет. Костя хороший любовник и не альфонс.

– Выросла дочь, – пробормотал Воронин, – а я и не заметил. Надеюсь, ты поможешь мне, Лизонька.

– Черт, – буркнул Георгий, – приехали родственники какие-то. Как не вовремя.

– И что теперь? – спросила Инна.

– Надо узнать, надолго ли, – ответил Георгий. – Вполне возможно, что придется заниматься другим делом. Черт, ведь все уже готово, и я был уверен в удаче. Они не стали бы обращаться в милицию, а отдали бы пятнадцать тысяч и…

– Уже пятнадцать? – улыбнулся Шумахер. – Значит, ставки растут?

– Они могут отдать такую сумму без напряга, – ответил Георгий. – Забирать все, а тем более заставлять искать деньги – значит, заранее обрекать себя на провал. И двое суток, не более. Сутки они дрожат от страха, а на другой день начинают ждать звонка. И пацан вернется здоровым и довольным. Мальчик не станет со слезами рассказывать о злых дядях и тетях. Выходит, об этом будем знать только мы и родители. В наше время ничего не получают бесплатно. Я об этом говорю в последний раз. И если еще раз от кого-то услышу, что надо брать за ребенка сотни тысяч, уйду. Надеюсь, все всем понятно и разговоров по этому поводу больше не будет. Надо выяснять, кто такие гости и на сколько приехали.

– Я могу узнать от знакомой Муравьевых, – проговорил Рудольф.

– Ничего узнавать не надо, – сказал Георгий, – это может стать уликой. Предположим, эта твоя знакомая случайно узнает о том, что сын Муравьевых похищен. Она тут же вспомнит о твоем вопросе.

– Точно. Ну ты даешь! – восхитился Рудольф. – Но тогда как мы узнаем о том, надолго ли они приехали?

– Очень просто. Вчера их не было. Значит, они если и приехали вчера, то после шести. А скорее всего сегодня утром. Муравьева постоянно, как мы поняли, заходит в магазин после работы. Она знакома с кассиршей и обязательно расскажет ей о том, что приехали родственнички. Возможно, сообщит и о том, долго ли они прогостят. К тому же у той кассы она встречается с соседями и наверняка сообщит эту новость. И последнее: у подъезда постоянно сидят старушки, которым известно все. Ты, Ирина, и ты, Шумахер, займите позицию за углом. Если не удастся узнать о гостях, идите мимо подъезда и так, чтобы слышали бабуси, говорите, что к Муравьевым на неделю приехали родственники. Этого будет достаточно, чтобы старушки остановили Муравьевых и спросили о родне.

– А ты, Странник, не шпионом был? – улыбнулась Ирина.

– Почти! – засмеялся он.

– Привет! – остановились две явно не бедные молодые женщины.

– У тебя праздник? – спросила темноволосая.

– К Семену брат с женой и сыном приехали, – недовольно ответила блондинка. – Хорошо, что на три дня всего. Вот и купила коньяк. Слушай, приходи со своим. А то я со скуки помру.

– Приглашение принимается. А родственники-то откуда, Саша?

– Из ярославской деревни. Навезли разных банок солений, будут сыну город показывать. В общем, я вас жду.

– Ну, Странник, – прикурив, Морпех пошел дальше, – ты в натуре Джеймс Бонд или Штирлиц.

– Да это чепуха, – усмехнулся Шумахер, – так и будет она всем говорить, кто и насколько приехал.

– Ошибаешься, – сказала Ирина. – Брат Муравьева, его жена и сын приехали на три дня, чтобы показать сыну Питер. И Муравьева этим очень недовольна.

– Я хочу знать, – заявил по телефону Андрей, – кто еще посылал Басмача в Саратов к старикам дочери Дорофеева. И чем быстрее ты это узнаешь, тем лучше будет для твоей семьи, и ты проживешь дольше. – Он отключил телефон. – Неужели Сухой в натуре что-то узнал? Похоже на то. Но от кого узнал? От Фатьмы. Точно, он обещал у нее узнать имя заказчика. Вот, блин, новости. Похоже, меня кто-то использовал. Я должен узнать кто. С кем Басмач был в деле? Никто ничего не знает. Вся надежда на Сухого, на то, что он разговорит Фатьму. А если она действительно не знает? Но кто из Питера мог нанять Басмача? – Он выругался.

Сестрорецк

– Здравствуйте. – Валентина Анатольевна удивленно посмотрела на стоящую перед ней незнакомую молодую женщину. – Вы кто?

– Алла, – ответила та. – Мне нужна Евгения Дорофеева.

– Она на работе, придет позже. А вас я не знаю.

– Вы бабушка Дениса, мне Женя говорила о Валентине Анатольевне. Можно мне ее подождать?

– Конечно, заходите.

– Я с мужем, – сказала Алла.

– Так зовите его. – Валентина Анатольевна повернулась к двери.

– Я веду его, – послышался голос Жени. – Как Дениска? – входя, спросила она.

– Стало легче, – ответила Валентина Анатольевна, – температура нормальная, только он еще слаб. Ты поговори с Аллой, а я приготовлю чай. – Она ушла.

– Я помогу, чем смогу, – улыбнулся муж Аллы и пошел за хозяйкой.

– Что случилось? – спросила Евгения.

– Я недавно встретила Костю, – ответила Алла.

– И ты приехала, чтобы сообщить мне об этом? – усмехнулась Женя. – Мне нет до него дела.

– Дело не в нем. Из-за него я бы не стала тебя беспокоить. Понимаешь, тебя кто-то ищет. Вадим был в Саратове и слышал, как в новостях местного телевидения говорили о том, что в вольской больнице убили участкового и его жену. Это убийство связывают с тем, что двумя днями раньше участковый отпустил парней на машине с московскими номерами, которые в Тополевке искали молодую женщину с ребенком. Они побывали у твоих дедушки и бабушки…

Женя, ахнув, бросилась к телефону.

– Ну, кто там еще? – услышала она недовольный голос Федота Савельевича.

– Дедушка! – закричала Женя. – Я это, Женька! Как вы там?

– Марийка! – крикнул дед. – Женька звонит! Иди скорее, я на ухо-то туговат!

Москва

– Да не знаю я, – вздохнула, говоря по телефону, смуглая женщина. – Он мне о своих делах не рассказывал. Про Атамана говорил, и что кто-то из Питера его о том же просит. А кто второй, не знаю.

– Вот что, Фатьма, – сказал Сухой, – ты все-таки постарайся узнать о питерском. Ну, там, номер телефона или, может, вспомнишь его кличку. Это в твоих интересах, Фатьма, ты можешь неплохо заработать. А в противном случае у тебя начнутся неприятности. Понимаешь?

– Ты меня пугать вздумал?

– Басмача взорвали вместе с машиной и его псами, и теперь ты беззащитна. С тобой могут разделаться те, кто уверен – ты что-то знаешь. И менты тебя расколют, понимаешь?

– Понимаю, – испуганно ответила женщина. – Что же мне делать? Ведь менты все равно меня тягать станут, а вдруг кого-то зацепят, подумают на меня.

– Вот и я про то же. Ты в Питер мотани к Атаману, он тебя в обиду никому не даст. Если меня потянут, у него адвокаты классные есть.

– Еду, прямо сейчас.

– Я пришлю машину, ты у кабака жди. Из квартиры уматывай. Возьми бабки, ну немного тряпья, остальное Атаман тебе там купит. Тачка будет через полчаса. Только никому не говори, что в Питер едешь.

– Поняла. А как ты машину пришлешь?

– Позвоню. И минут через пять тебе звякну. Номер и марку тачки скажу.

– Лихо кто-то сработал, – сказал Анатолий. – И мента убрали, и тех, кто…

– Научились концы прятать, – хмыкнул Малкин. – Но кто Басмача послал?

– В Москве у него любовница есть, – вмешалась Лилия. – Фатьма. Я ее вчера видела. Вот у нее…

– Это мысль, – кивнул Лазарь. – Где она живет?

– На Севастопольском. Надо послать к ней парней…

– У нее уже и менты могут быть, – возразил Анатолий.

– Слышали, Павлина Павловна? – вошел в кабинет Арсен.

– Что? – спросила сидящая за компьютером Павлина.

– В Саратовской области, в Вольске убит деревенский участковый, точнее, из пригорода.

– Значит, у деда и бабушки Жени кто-то побывал. Интересно, кто? Но Анатолий никого послать не мог.

– Хотел. Я слышал, как об этом говорили Толик и Лазарь. Знаете, Павлина Павловна, я не могу понять Малкина – получает очень большие деньги, Эдуард Анатольевич дал ему и квартиру, и дачу, и машину.

– Я тоже не понимаю Лазаря. У меня зародились подозрения: много совпадений. За неделю до покушения Малкин приехал в Москву, говорил, что ему нужно в Новомосковск по делу Дорофеева, но вечером оттуда звонили и говорили как раз о делах. Лазаря там не было. Куда он ездил и почему соврал? И я стала думать…

– А вы не думайте. Приедет Эдуард Анатольевич, и вы все ему расскажете. И я тоже многое могу сообщить. Вы не знаете, когда он вернется?

– Я разговаривала с ним утром, он сказал, что скорее всего через неделю. Там состоится собрание акционеров, и его присутствие обязательно.

– Интересно, чего она хочет? – пробормотал Николай Ефимович. – Что-то крутится вокруг да около, а о деле ни слова. Хотя я, кажется, понял, она несколько раз вспоминала дочь Дорофеева.

– Погоди, Егоров, – покачал головой лысоватый мужчина. – А ты не слышал о делах в Вольске?

– Ну и при чем тут Вольск? Ты, Вася, видно…

– Да погодь ты. В Тополевку приезжали какие-то отморозки. Участковый повез их в райотдел, но не довез.

– Убили, что ли?

– Купили. Потом они вернулись и в больничной палате его угрохали. Взорвали вместе с бабой, кстати.

– И что?

– А то, что дело было в пригороде, в деревне Тополевке. А ты говорил…

– Тополевка? Вот, значит, как. Но ко мне Лилька приходила. Видно, за так называемую сестренку хочет заступиться. Но мне эти Дорофеевы, как кость в горле.

– А ты думаешь, Лилька приходила, чтоб помощи для той девки просить? Я думаю иначе. Ведь в Дорофеева стреляли.

– В курсе. Кстати, я ждал, что за мной приедут. Все просто, – вздохнул он. – Я не раз говорил, что пришибу Дорофеева, и два раза бросался на него. Охранника однажды товарнул. Они думали, я так, тракторист деревенский. В общем, ждал я милицию нашу родную, но что-то не едут. Наверное, поняли, что я не могу нанять снайпера. А ты что имел в виду?

– Я думаю, Лилька желает угрохать дочь Дорофеева. У Дорофеева бабок вагон и маленькая тележка. Его, один хрен, рано или поздно убьют. А кому его капитал пойдет? С дочкой-то у него война. Лихо она тогда им свой характер показала, не испугалась. Ведь эти Бошко бандиты гольные. Про Дорофея ничего сказать не могу, за руку его не ловили, и вроде он всего сам добился. А дочь ему устроила пляску вприсядку с выходом из-за печки. – Василий засмеялся.

– Погоди, – пробормотал Егоров. – Так ты думаешь, что Лилька приходила, чтоб дочь Дорофеева убить? Но почему ко мне?

– Ты стреляешь, как Соколиный Глаз.

– Ну и дела, – помолчав, сказал Егоров. – Скорее всего ты прав. Вот змеюка! Не верится, что она моя родная дочь. То-то она вспомнила про меня. Вот стервоза! Наливай, Васька.

– Что думаешь делать? – разливая водку, спросил тот.

– Ничего, это не мои дела. Она хоть и стерва и меня за отца не считает, все ж помню, как я ее маленькую в коляске катал, а когда вернулся, в первый класс провожал. Дочь все же как-никак. Не мое дело – лезть в этот змеиный клубок. Пусть хоть перебьют друг дружку!

Приятели выпили.

– А тебе не жалко эту девку? – спросил Василий. – Ведь ты, помню, восхищался ею.

– Да чего не скажешь, когда она чуть не пристрелила этого миллионера, мать его. Я ведь любил Лизку. – Он взял свой стакан. – Она от меня забеременела, когда я из армии в отпуск приезжал. И в двадцать лет папашей стал, она в девятнадцать маманей. Я по контракту в армии остался. Тогда еще был конец восьмидесятых, вроде как теплее стало. Я на пять лет контракт подписал, прапорщиком. В Анголу уехал, там точки наши были. И ангольских летчиков летать наши парни учили. А мы охрана. Вернулся, Лильке уже семь, в школу пошла. Мы в Красноярском крае жили. Я снова в армии остался и в Афган попал. Дальше ты знаешь. – Они снова выпили.

– Ну а сейчас ты куда? – закусив, спросил Василий.

– Да хотел в Москве немного пожить, только вот…

– И поживешь. – Василий хлопнул приятеля по плечу. – Я один сейчас, мои девки уехали к сестре моей Людке. Дочь Алка в институте учится в медицинском. Свой врач будет. Так что поехали ко мне, мои вернутся в конце августа. Почти месяц, считай, есть. А и приедут, для них даже хорошо. Алка часто про тебя спрашивает.

– Договорились, – улыбнулся Егоров.

– Что-то непонятное происходит, – сообщила по телефону Тамара. – Басмач, как выяснилось, ни на кого не работал. И непонятно, почему он поехал в Вольск. Установить связь Толика или Лильки с Гентовым не удалось. Заказчик, судя по всему, кто-то другой. Но я стараюсь найти его женщину, Фатьму. Она наверняка что-то знает. И, надеюсь, выясню у нее все. Правда…

– Опоздала ты, – усмехнулся мужчина за ее спиной. – Фатьму нашли в Измайловском парке. Кто-то свернул ей шею.

– Макар, – повернулась она, – ты зачем?..

– Решил сам разобраться во всем. Не нравится мне это. Того и гляди, или взорвут, или киллер пришьет. Кстати, я совсем не против выпить. Помнишь мой вкус?

– Лола! – крикнула Тамара. – Виски «Белую лошадь».

– Помнишь. Я вот почему здесь. Можешь сказать, на кого ты работаешь?

– Не поняла. Ты же прекрасно знаешь…

– Думал, что знаю, но получается, что нет. Ты и Монголу что-то рассказываешь, и…

– Держи. – Тамара протянула ему сотовый. – Он все слышит и выскажет тебе свое мнение.

– Вот стерва, – засмеялся Макар, – не отключила сотовый. Ну и стерва! – Он взял мобильник. – Ты, Монгол?

– Нет, – послышался ответ. – Это я.

– Шайтан? – сразу насторожился Макар.

– Постарайся выяснить, где Гентов был, до того как уехал в Белоруссию, – сказал Ахан, – и сразу сообщи мне. И вот еще что, мне все равно, как ты это сделаешь, но я должен знать не позже, чем через неделю, где находятся Евгения Эдуардовна Дорофеева и ее сын. И то, и другое очень важно. Не говори «нет» или «попробую», мне это не понравится. Ты меня понимаешь?

– Секунду. – Макар бросил быстрый взгляд на Тамару. – Давай поговорим…

– Если ты думаешь, – усмехнулась Тамара, – что я не знаю о твоем долге Дорофееву, то ошибаешься. И мой тебе совет – согласись и сделай. Иначе включат счетчик, впрочем, ты не хуже меня знаешь, как делаются подобные дела. Шайтан просто предъявит тебе счет и проценты за полтора года.

– Я все узнаю, – сказал в телефон Макар.

– Кто убил Фатьму? – зло спросила по телефону Лидия.

– Без понятия, – ответил абонент.

– Вот что, Коленька, не доводи меня до крайности. Ее кто-то напугал, и она сорвалась, как от пожара.

– Выходит, ты знаешь больше меня. В сводках и рапортах нет ничего конкретного. Ты, может, объяснишь мне, на кой хрен все это сдалось? Кому понадобилось и зачем? Мои коллеги уверены, что нет никакой связи между попыткой укокошить Дорофеева и тем, что случилось в Саратовской области. Сейчас разрабатывают Андрея Тарасовича Бошко.

– Не думаю, что это он, хотя бы потому, что Басмач не был с ним связан. Если бы Басмача убил Бошко, он сделал бы это сразу после провала в Вольске.

– И оставил бы живым участкового. Его смерть ничего никому не дала, кроме головной боли саратовскому УВД. Потому что сейчас все знают, кто побывал в Тополевке. А убили его те, кто послал Басмача. Допускают, что Бошко, но с натяжкой. Ты мне вот что скажи, – после этих слов послышался тяжелый вздох. – Тебе-то зачем все это? Ведь ты не имеешь никакого отношения ни к…

– Это тебя не касается. В конце концов, я плачу за то, что ты отвечаешь на вопросы, которые меня интересуют. Надеюсь, ты помнишь это, Николаев.

– Конечно, я помню и все чаще думаю, что надо уходить с работы и устроиться куда-нибудь в частную охранную фирму. Кстати, есть пара интересных предложений, и я, наверное…

– Никуда ты не уйдешь, потому что работа в милиции – твой дополнительный заработок, власть и снова деньги. Ты давно мог послать меня к черту, ведь доказать что-то против тебя я не могу. Но ты не делаешь этого, потому что я плачу очень хорошие деньги за в общем-то пустяковые дела. Так что не надо, Николаев Николай Николаевич, или, как тебя зовут, Три Н. А сейчас ты проявляешь интерес, потому что понимаешь – кто-то может заплатить больше, чем я. Но не обольщайся, Коленька. Да ты и не будешь никого искать. Мне нравится твоя осторожность, – заключила Лидия. – Так что выполни, пожалуйста, мою просьбу и все.

– Да, – сказала Альбина, – это неожиданно. Установить связи этого азиата не удалось?

– Нет, – ответил Вадим. – Сейчас у нас идет проверка всех, кто мог сообщить о госпитализации участкового.

– А если сам участковый их и вызвал? Ему, может, обещали еще денег.