Текст книги "Щедрый огород. Авторские секреты выращивания отличного урожая"

Скрытое уничтожение органики

Вот еще два изощренных способа приведения в исполнение приговора свежей органике: весенняя и осенняя ЭМ-обработка почвы. В межсезонье, когда на грядках еще (или уже) нет растений, нужно, дескать, взрыхлить грядку и «пролить» ЭМ-препаратами: бактерии, мол, минерализуют органику, накопившуюся в почве, и все будет тип-топ.

Боже праведный! Как изобретателен лукавый! Бесценная органика, все корешки и опавшие вершки уже в грядке, но зачем-то надо по-быстрому, пока нет едоков продуктов разложения, ее извести – заменить трухой с минералами! Иначе – ну никак! Иначе органика вместе с биотой дождутся тепла и едоков, и вся энергия, накопленная в органике, достанется растениям. Какой скандал! Низ-зя!

Много лет пытаюсь я постичь мотивы этой тяги к минерализации. Тщетно. Сторонники ее уверяют, что «почва становится лучше». С этим – не спорю. Толика каких-то элементов и микроэлементов добавляется в почву. А вы спросили у растений, как любил говорить в таких случаях К. А. Тимирязев, стало ли им лучше от этой добавки на рупь, в то время как без услуг трудоголиков их благосостояние приросло бы за счет свежей органики на тыщу?

Смех сквозь слезы вызывают разглагольствования «коробейников» о том, что, дескать, ЭМ-организмы (напомню – почвенные микроорганизмы) набрасываются на свежие срезы корней многолетних сорняков, и тем – амба! А остановиться на секунду, представить себе на мгновение, что это и в самом деле так, – слабó? Ведь если бы почвенные микроорганизмы и впрямь были падки до травмированных корней, на свете быстро-быстро пропали бы и сорняки, и культурные растения на полях.

Но, к счастью, почвенные микроорганизмы – смирные сапрофиты, и зеленый мир планеты – ЗЕЛЕНЫЙ! Зеленый даже на возделываемых полях. При том, что тяжелая техника въезжает на поля около 50 раз за сезон и на поле остаются считаные единицы растений с не травмированными корнями!

Теперь рассмотрим в лупу добротные, апробированные средства возврата свежей органики. Обратите внимание на слово свежей в этом предложении. В этом слове – суть упрека в адрес описанных выше средств возврата органики, нахваливаемых ругательными словами: ферментация, минерализация и пр., равносильными, по сути, просто уничтожению. Скажем, сожжению.

Не заслуживают упреков – ни с позиций принципов Кулинского, ни с точки зрения Курдюмова – другие, как правило, менее популярные средства возврата органики: мульчирование, сидерация, канадская веточно-щепочная технология, регулярное пополнение продуктивной грядки органикой, подкормка растений ЭМ-силосом, укладка органики на дорожках.

Мульчирование

Согласно словарю Уэбстера, mulch – это «листья, солома, мох и т. д., разбрасываемые по поверхности почвы вокруг растений для предотвращения испарения воды из почвы, промерзания корней и т. д.». Мульчирование почвы замечательно и само по себе – уже просто тем, что мульча лежит на грядке, что нет голой земли. Я постоянно – вслед за Курдюмовым – твержу: «Бойся голой земли!» Можешь бояться многого: перешедшей дорогу черной кошки, сглазу, грома, летучих мышей и просто мышей, но голой земли – бойся пуще всего! Не напрасно про голую землю (в больших количествах) говорят пустыня. И неспроста Земля усеяна рукотворными пустынями. Творениями безрассудных смельчаков, не боявшихся голой земли.

Список заслуг мульчи можно продолжать бесконечно: она укрывает почву от солнца и уменьшает колебания температуры в ней, нагревает или охлаждает почву (в зависимости от цвета), способствует снегозадержанию, оберегает почву от размыва и сноса дождями, препятствует выветриванию почвы, дает приют бесценным жабам, ящерицам, паукам, дает кров и пищу дождевым червям, обеспечивает чистоту ягод и плодов, изолирует листья и стебли от почвы, возможно, зараженной патогенами (болезнетворными организмами)…

Показательны фото 3–1 и фото 3–2, сделанные в огороде Журавлевых после добротного дождя. Первый – на укрытом участке, а второй – на вспаханном. Под укрытие вода просочилась, будто ее и не было. А на паханом участке, прежде чем он высохнет, будет форменный разгром.

Фото 3–1. Огород после дождя: укрытый участок

Фото 3–2. Огород после дождя: вспаханный участок

Ясно, что за несколько дней под водой погибнет или замрет практически вся биота. И понадобятся недели и месяцы, чтобы она возродилась. А внешне почва, вся в трещинах, очень долго будет напоминать разрушенную бетонную стену.

Список достоинств мульчи еще не исчерпан. Есть у нее важные технологические заслуги. К примеру, свежезасеянную грядку можно поливать, не опасаясь вымывания семян, лишь в случае, если она замульчирована. Полив же голой, не замульчированной грядки неизбежно приводит не только к вымыванию семян, но и к образованию корки и иссушению (с ее помощью) почвы. Какая горькая ирония – иссушение почвы поливом!

О заслугах и услугах мульчи можно рассказывать бесконечно. Все мои соседи по даче уже третий десяток лет наблюдают за моими «чудачествами». По чести, не могу сказать, что они стройной колонной идут за мной прочь от традиционного рабства на земле. Но мульчированием овладели все! Можно считать, что соседи уже ступили на тропку, ведущую прочь от варварства конвенциального земледелия.

Выше говорилось о том, что если слой мульчи достаточно толст (5–8 см), то под ним может оседать роса и работать «кухня». Но не беда, если мульча из-за огородных работ окажется в земле: она попадет на зуб почвенной биоте и – в конечном счете – послужит пищей для растений. Если, конечно, не окажется на глубине, у пахотной подошвы, где ее сожгут анаэробные микроорганизмы и тем самым немножко подогреют небо.

В конце концов, мульча – это создаваемая в огороде модель лесной подстилки. А о роли подстилки уже говорилось.

Канадская веточно-щепочная технология

Исследования канадских ученых показали, что в тонких (диаметром до 4 см) ветках лиственных пород сосредоточено до 75 % питательных веществ леса. Кроме клетчатки, в них много растворимого лигнина (полимера, образующего внутренние стенки одревесневших клеток растений). А кора – склад сахаров, белков, аминокислот и крахмала. И чем ветка тоньше, тем больше в ней питания.

Веточная щепа – идеальная органика для почв. Медленно разлагающаяся древесина – хороший рыхлитель, средообразователь и накопитель влаги. Щепа не спеша отдает питание, стимулирует развитие полезных грибов и бактерий, снижает заболеваемость растений. Она создает устойчивую мульчу (солому или листву, к примеру, может поднять и унести ветер) и предотвращает эрозию почвы.

Итак, о самой технологии. Норма внесения щепы – до 1,5 м³ на сотку. Ее разбрасывают слоем в 2–3 см и перемешивают с верхними 4–5 см почвы. Почву не пашут с оборотом, оптимальный режим – дискование (или припалывание). Запаханная глубже, щепа попала бы в анаэробные условия и практически не разлагалась бы много лет.

Были созданы промышленные измельчители веток, производящие тонны щепы в час, и с конца 1970-х годов канадский проект успешно испытан и внедрен во многих странах мира. В Африке и странах Карибского бассейна истощенная почва темнела за 2–3 года, а урожаи росли в 4–9 раз.

После осеннего внесения щепы весной лучше всего посеять бобовые травы – они быстро накопят азот. Особенно привлекателен донник. Он способен добывать питательные вещества даже из смытых донных пород (отсюда его название). После этого можно сеять что угодно. Через три года можно снова вносить щепу, ежегодно добавляя тонкий слой до 0,5 сантиметра.

Этот способ возврата органики в почву можно было бы назвать «рыцарем без страха и упрека», если бы не понятное желание огородников иметь все и сразу. Редкий земледелец морально готов ожидать отдачи 3–4 года. И этому не надо удивляться – продуктивнее поискать приемы, приближающие отложенный эффект. Речь об этом ниже.

Ясно, что веточную щепу можно с успехом использовать просто в качестве мульчи. Она доступна в неограниченных количествах в любое время года. К тому же рано или поздно она окажется в земле, то есть практически станет фактором канадской технологии.

Следует обратить внимание на неиссякаемый источник сырья для щепок – клен ясенелистный, американский сорняк, широко расселившийся по всей территории Украины. Раневые гормоны вызывают активное пробуждение почек, близких к срезу, так что клен дает дружную поросль после каждой обрезки.

К тому же клен очень сладок (в соке клена содержится 3 % сахара). О сладости клена красноречиво говорят «кудряшки» на листьях (фото 3–4) – это муравьи устраивают себе «пасеки»: сносят тлей, а потом «доят» их. Выразительна картина дойки (при увеличении): муравей обнимает тлю сзади, щекочет ей брюшко, а как только на нем проступает капля меда, слизывает ее и убегает.

Хороша и мульча из кленовых веточек – рыхлая, сладкая (фото 3–5).

Фото 3–4. Муравьиные «пасеки»

Фото 3–5. Мульча из кленовых веток

Регулярное пополнение продуктивной грядки органикой

В таких грядках непрерывно нарастает слой биогумуса, они пухнут, как на дрожжах. Именно таковы грядки у Николая Ивановича Курдюмова, Светы и Андрея Марченко (Шостка), Марики и Игоря Колесовых (Череповец), Натальи Васильевны и Игоря Петровича Лесюков (Коломыя).

С помощью этого приема Наталья Васильевна и Игорь Петрович в огромной глиняной чаше, наполненной водой, создали грядки, можно сказать, подобные кочкам на болоте.

Я знаю многих, кто в такой позиции поддался соблазну заполнить грядки черной землей с ферм. Умри, Федот, но хуже не придумаешь! Эта земля битком набита патогенными микроорганизмами, от которых страдали животные, антибиотиками, которыми лечили и предупреждали заболевания, гормонами, «подбадривавшими» молодняк, средствами дезинфекции и дезинсекции помещений, массой медведок всех стадий (от имаго до яиц), личинками майского жука всех возрастов, бездной семян сорняков… Легче сказать, чего в такой земле нет: ПРОКУ.

Наталья Васильевна и Игорь Петрович не поддались такому соблазну. Они уложили в обрамленные шифером грядки всякие ветки лиственных деревьев, а потом терпеливо наполняли грядки подручной органикой.

Единственное, за что можно было бы слабо, вполголоса попенять укладыванию органики прямо на продуктивные грядки, – это трудности пускового периода (у каждого свои). У Курдюмова, например, сотворение таких грядок начиналось (красиво – довелось быть свидетелем!) с довольно трудоемкого обрамления грядок дубками. А Колесовы, сознавая фатальную неизбежность этих трудностей при близких грунтовых водах, уложили в бордюры полуметровый слой травы, дали ей фактически сгореть, а потом стать основанием для растущих вверх плодородных грядок.

Укладывание органики на дорожках

Этот прием достаточно популярен. Им издавна пользуются, например, Валентина Ивановна Ляшенко (Никополь) и Олег Александрович Телепов (Омск). Даже если дорожки используются просто как место, где хранится органика, это в тыщу раз удобнее и полезнее, чем в каком-нибудь «губилище» вроде компостной ямы. Язык не поворачивается сказать «хранилище» о месте, где изводится масса труда, бесценная органика превращается в труху и наносится вред среде обитания.

Об укладывании органики на дорожки как о праоснове грядок по Овсинскому было рассказано в очерке «Капризная конденсация влаги».

У каждого из описанных выше апробированных инструментов есть своя ниша. Каждый хорош на своем месте, в свое время, в своих условиях. Нельзя назвать какой-то наилучшим или, наоборот, наихудшим. Абсолютная истина недостижима, и у каждого есть не только достоинства, но и «щербинки».

У мульчирования – вялое, растянутое включение мульчи в процесс плодородия. У канадской технологии – отложенный на 3–4 года эффект. У укладывания органики на продуктивные грядки – очевидные трудности начального периода. У подкормки растений силосом – необходимость неустанной заботы о влажности подстилки. У укладки органики на дорожки – риск выветривания органики и исключения ее из процесса плодородия до лучших времен.

Разговор о недостатках популярных способов возврата органики – это призыв к тому, чтобы осознавать эти недостатки и минимизировать возможный ущерб. Напомню еще раз о решающем достоинстве этих способов: ни один из них не сжигает и не гноит органику (подобно компостированию и грядкам с траншеями).

Глава 4. Почвообразующие травы

Так называется второй принцип Концепта плодородия. В огороде, где практически не бывает паровых делянок как таковых, огородник вправе привычно думать о промежуточных посадках трав – сидератов. О них и рассказывается в этом очерке.

Сидерация

В самом начале разговора о сидератах надо откреститься от кочующего в литературе (начиная с энциклопедий) определения сидератов как запахиваемых зеленых удобрений. Такое приземление явления, носящего звездное имя (sideras – родительный падеж латинского слова sidus – звезда), неправомерно. Это имя не могло быть дано средству банального пополнения запасов минералов в почве. У сидератов уйма куда более значимых заслуг:

• глубокая «вспашка» почвы;

• освоение новых земель;

• содействие благоденствию биоты;

• защита почвы и листвы растений от солнечной радиации;

• сбор влаги в межсезонье;

• подъем питания из глубины и др.

К 75-летию С. С. Антонца был выпущен сборник «Мятежный талант хлебороба», и в нем есть раздел «Теоретические основы агроэкологической деятельности С. С. Антонца в “Агроэкологии”». Головная статья этого раздела, написанная С. Поспеловым и В. Самородовым (учеными из Полтавской аграрной академии), называется «Сидерация – основа возрождения почв и экосистем полевых агроценозов». Емкое определение места и роли сидератов! И каким куцым и уничижительным выглядит на этом фоне толкование сидератов как «запахиваемого зеленого удобрения».

В контексте возврата органики в почву нас интересует, прежде всего, объем биомассы. Напомню о трех культурах с большой биомассой: однолетнем сорго зерновом (хлебном или сахарном), озимом тифоне и многолетней сильфии. Они дают не просто большую, а сладкую биомассу.

Еще одно важное замечание.

Сидерация имеет предлинный список достоинств. Мы с Виталием Трофимовичем Гридчиным написали о ней две книги («Сидерация – всему голова» и «Манна с небес – в огород»), и они регулярно переиздаются. Но и сидерация не без греха – она постоянно напоминает об усугублении проблемы выноса питательных веществ.

Глобальный закон плодородия требует, чтобы по итогам года на плантацию возвращалась свежая органика в объеме выноса. В среднем с поля (огорода) уносится 62 % выросшей биомассы. В частности, из-за каждой тонны выросшей биомассы огород лишается 31 кг минералов (это 5 % от 620 кг).

Многие огородники полагают, что сидераты компенсируют вынос. Увы, это совсем не так. Сидераты действительно могут вернуть органику с лихвой. Эта лихва образуется (с участием энергии солнечного света) в процессе фотосинтеза и нитрификации. Из «неучтенных», даровых, можно сказать, воды Н₂О, углекислого газа СО₂ и азота N. То есть сидераты обогащают плантацию водородом, кислородом, углеродом и азотом. Минералы же возвращаются сидератами только те, что были взяты ими у почвы взаймы. И ни грамма больше.

Таким образом, нельзя считать, что сидераты компенсируют вынос. Их участие в решении проблемы выноса можно охарактеризовать таким старым анекдотом:

– Где твоя жена деньги берет? – В тумбочке! – А в тумбочке откуда? – Я кладу! – А ты где берешь? – У жены! – А жена где? – Я же сказал: в тумбочке!

Почему разговор о выносе обсуждается именно в этом пункте? Да потому, что всякая другая органика может быть «импортной» (навоз из сарая, помет из куриного загона, солома с поля, укос донника с пустыря, тачка выполотого соседкой осота, щирицы или портулака, ветки кленовой поросли вдоль дороги…). А сидераты – все – «отечественного производства», с данной плантации.

Смысл этого замечания – не в том, чтобы бросить тень за необыкновенно мощный агроприем сидерации, а в том, чтобы обратить внимание на извечную проблему выноса. И поддерживать время от времени плантацию «импортной» органикой.

Улыбнемся? Когда руководительница Славянского Клуба Татьяна Васильевна Вечерская идет вечером проведать сестру Аню, живущую на окраине города на одной улице с Таней, то прихватывает с собой мешок. А жители частного («деревенского») сектора, как правило, выкладывают на улицу обрезки травы, листья, выполотые сорняки. И «санитар» Таня возвращается домой с мешком «импортной» органики. Дешево и сердито? Нет, дешево, но мило.

Опыт Гридчина и Фалилеева

Мне посчастливилось тесно общаться и дружить с двумя бывшими руководителями крупных хозяйств – В. Б. Фалилеевым и В. Т. Гридчиным, знатоками и приверженцами почвообразующих трав.

Фалилеев и в ту пору, когда был директором совхоза в Причерноморье и главным агрономом района, и нынче, будучи фермером, предпочитал и предпочитает – с учетом реалий – доверять возделывание почвы не плугу, а сидератам. Желая и умея присматриваться к земле, Валерий Борисович еще в молодости отметил достоинства мелкой обработки почвы, дельно пользовался ими и лишь много лет спустя узнал, что такого же мнения были Овсинский и Гридчин.

Сад-огород в усадьбе Фалилеева мог бы стать музеем разумного земледелия. Нет в огороде грядок, он – цельная плантация, джунгли, можно сказать (фото 4–1).

Фото 4–1. Сад-огород в усадьбе В. Б. Фалилеева

В межсезонье укрытие почвы пополняется соломой злаков, выращиваемых без гербицидов, и не поймешь, где достойная мульча сменяется биогумусом, а где биогумус уступает место кондовой почве. Весь сезон по огороду в подходящие сроки разбрасываются семена всевозможных овощей и сидератов, под лопату, в «зев» (лопата погружается в землю на нужную глубину и отклоняется вперед) сажаются картошка и всякие саженцы.

Нет борьбы с сорняками, потому что нет того, что по справедливости можно было бы назвать сорняком. Не назовешь же щирицу сорняком, коль на «кухне» – это многоцелевая мука из семян, для уток – лакомство, для почвы – непревзойденный «пахарь», для соседних растений – благодатная кулиса, а для фитофторы – дом для мучнистого грибка, беспощадного врага ее спор! И, как в лес по ягоды, ходят Валерий Борисович и его обаятельная Ольга Ивановна в огород за овощами для себя и гостей хлебосольного дома, а также за зеленью для кур и уток. А вот копать и полоть – не ходят. Да и защищать растения от болезней и вредителей практически не приходится: в таком дивертисменте – круговая порука.

Гридчин был существенно старше Фалилеева и намного раньше осознал, что с помощью металла почву не сделаешь ПОЧВОЙ – проницаемой и капиллярной, какой ее делают корни растений (фото 4–2).

Фото 4–2. Почва, образованная корнями растений

По окончании института в 1960 году Виталий Трофимович работал в Украине – сначала на Дубровском конезаводе (Полтавская область), а позже – на племзаводе «Дружба» (Черниговская область). Там травосеяние было в ходу, плановым, однако результаты были «часом с квасом…». Ревели голодные коровы, вздыхали лошади, вспоминая сытые времена…

Чтобы решить проблемы кормопроизводства, пришлось серьезно заняться промежуточными поукосными и пожнивными посевами, то есть, по сути, сидерацией. Эти посевы позволили увеличить объемы кормов, заметно улучшить их качество и оптимизировать сроки их поступления. Но самым интересным и неожиданным был побочный эффект: несмотря на заметное увеличение съема продукции, почвы не истощались. Наоборот, медленно, но неуклонно повышалось их плодородие. Так Виталий пришел к пониманию многогранной роли промежуточных культур (сидератов) в земледелии. С этого и началось создание оригинальной беспахотно-сидеральной агротехники, в работе над которой прошла вся отпущенная Виталию Трофимовичу жизнь.

Даже когда Гридчин стал пенсионером, ему не давали прохода земледельцы, осознавшие, что «так жить нельзя», что негоже оставлять потомкам опустошенную Землю. Ему удалось существенно улучшить работу ряда хозяйств Донецкой, Сумской, Астраханской, Тульской и Белгородской областей. Последний десяток лет Виталий возглавлял Отдел биологизации земледелия Белгородского Агропрома, неустанно колесил по области в заботах о природном земледелии и умер «в седле».

Мне повезло. Я часто составлял компанию Виталию Трофимовичу в его межобластных разъездах. Это – незабываемо. Едем, едем… Вдруг останавливаемся около поля. Выходим из машины, Виталий Трофимович становится на колени в посевах кормовых трав и читает мне блиц-лекцию – подробный анамнез и диагноз посевов. Он никакого отношения к данному полю не имеет, но ему – ИНТЕРЕСНО. А мне было интересно наблюдать за человеком на восьмом десятке, который «не по службе дело делает». Было в Виталии Трофимовиче что-то очень-очень НАСТОЯЩЕЕ.

Я месяцами ездил с лекциями и семинарами по Клубам Органического Земледелия и центрам «Сияние» Украины и России – от Москвы и Череповца до Таганрога и Херсона, от Ивано-Франковска и Львова до Орска и Омска. И на каждой встрече с читателями и слушателями львиную долю внимания и времени занимали сидераты. Обеспокоенные земледельцы чувствуют, где то звено, за которое удобно тащить цепь.

Следует еще раз напомнить, что надо откреститься от кочующего в литературе и сети определения сидератов как запахиваемых зеленых удобрений.

Надо, правда, не упускать из виду упомянутую выше проблему выноса питательных веществ, отдавать себе отчет в том, что сидерация лишь замедляет вынос питательных веществ из почвы, делает его не таким ощутимым. И не гнушаться посторонней органикой, То есть, следуя Конфуцию, надо не проклинать темноту, а жечь маленькую свечку: пополнять плантацию «импортной» свежей органикой при всяком удобном случае

При выборе промежуточных культур надо помнить, что он, хоть и оказывает определенное влияние на эффективность сидерации, является все же вторичным. Выбирая сидерат, необходимо учитывать биологические особенности культуры (одно-, двух– или многолетняя, теплолюбивая или выносливая, озимая или яровая, сидит на месте, как клевер красный, или расползается, как клевер белый, и т. п.), технологию выращивания (скажем, слабый на первом году козлятник нуждается в покровной культуре), последующее воздействие на почву и т. д. Кроме того, надо учитывать текущие погодные условия, особенности почвы на поле, культуру, которая будет выращиваться после этого сидерата.

Словом, при выборе сидерата нужно учитывать всю совокупность своих (своих!) условий. Например, на бедных дерново-подзолистых почвах целесообразно высевать донник, эспарцет, люпин, гречиху, которые умеют добывать минералы из труднорастворимых соединений. Гридчин говорил: «Доннику достаточно лишь указать место, где он должен расти».

Вот типичная, очень распространенная промашка, из-за которой каждую весну звонят и пишут мне читатели. Прочитав (к примеру, в наших с Гридчиным книгах «Сидерация – всему голова» и «Манна с небес»), что рожь является одним из лучших сидератов (и это – чистая правда!), огородник сеет осенью рожь, а весной теребит меня вопросом «Что делать с рожью, если я хочу посадить здесь картошку?». Приходится давать единственно точный (и в меру «вежливый») ответ: «Повернитесь лицом к зеркалу и полюбуйтесь на удальца, который хочет втиснуть озимое (считай, двулетнее) растение в одно межсезонье». Рожь полнокровно сработает лишь за положенное ей время. Если же ее лишить решающих трех месяцев, то в почве все равно останется медленно разлагающийся грамин, который до конца лета будет угнетать другие растения на этой площади. Даже после удаления ржи с корнями. Я знаю, как подавить грамин, но зачем тогда была вся возня с рожью? Создавать трудности специально для того, чтобы потом гордиться успешным их преодолением?

Привлекательными со всех точек зрения выглядят бобовые культуры, крестоцветные горчица, редька масличная и тифон, злаковые кукуруза и сорго (хлебное и сахарное), а также сильфия пронзеннолистная (семейство астровых).

В поукосных посевах (после скашивания озимой или ранней яровой культуры) предпочтительна кукуруза. Она выгодно отличается от других поздних яровых культур. Крупные семена могут прорастать с глубины 10–12 см, и это позволяет заделывать ее в нижние, хорошо уплотненные и лучше обеспеченные влагой слои.

Нелишне еще раз взглянуть на конец последнего предложения и остановиться на словах хорошо уплотненные слои. В метровом слое почвы поздней весной еще достаточно влаги, но лишь в плотной почве работает система капилляров, способная поднять влагу наверх. Это важно для любых повторных посевов, поскольку верхний слой почвы к этому времени, как правило, пересыхает.

У кукурузы – мощная корневая система, уходящая вглубь на полтора-два метра. Это позволяет кукурузе воспользоваться водой глубоких слоев, не израсходованной культурой-предшественницей. Кукуруза может лучше, чем прочие культуры, усваивать росу и незначительные осадки: капли влаги попадают на листья, как в желоба, стекают по ним к основанию стебля и всасываются росособирающими корнями.

К тому же кукуруза засухоустойчива и очень экономно расходует влагу. Она имеет транспирационный коэффициент (относительные затраты влаги на образование сухого вещества) 250–320, в то время как у пшеницы, овса, гороха – вдвое, а у люцерны – втрое больше.

В Украине хорошо удается сорго зерновое (фото 4–3). Эта культура отличается высокими засухоустойчивостью и жаровыносливостью. Корневой системе сорго доступна влага слоев почвы, недосягаемых для других растений. Кроме того, сорго обладает ценной биологической особенностью – умением «замирать»: при недостатке влаги временно прекращаются, а после выпадения осадков возобновляются рост и развитие растения.

Фото 4–3. Сорго зерновое

Это умение особенно ценно для повторных посевов, когда устанавливаются жаркие и сухие периоды различной силы и продолжительности. В отличие от сорго, у кукурузы при недостатке влаги в почве рост прекращается, а развитие, увы, продолжается – с печальными последствиями. У меня была возможность наблюдать за жизнью сорго в невероятно жаркое лето 2010 года. Кукуруза сгорела, как поджаренная на сковороде, а сорго жара была нипочем – пересидело жару и в октябре было зеленым, как в мае.

Самых добрых слов заслуживает тифон. Эта озимая культура – гибрид дайкона и пекинской капусты – не дает ни корнеплодов (как дайкон), ни кочанов (как пекинская капуста). Зато у тифона невероятно обильная и сладкая листва: в 30 кг ее содержится целый килограмм сахара! И лучшего ингредиента для ЭМ-силоса не придумаешь.

Тифон впритирку заполняет межсезонье. Ловок, как человек, о котором говорят: между струями дождя пройдет сухим. Осенью тифон можно сеять на последовательно освобождающихся грядках чуть ли не до самых заморозков. До серьезных холодов успеет вырасти розетка листьев (она развивается и после несильных заморозков). А весной тифон идет в рост, как только температура воздуха достигнет 2–4 °C, и за 40–45 дней достигает укосной спелости. Так что ко второй половине мая (как раз ко времени сева/посадки поздних культур) грядку от тифона уже можно освободить (фото 4–4). Другой настолько юркой культуры я не знаю.

Фото 4–4. Уборка тифона

Впрочем, можно сеять озимый тифон и весной. К июлю успевает вырасти достойная масса. На фото 4–5 – розетки посеянного весной тифона. С розеток на переднем плане собраны листья (до 800 г с одного растения). Крестоцветные блошки при удобном (для них) случае выедают эту сладость, считай, с землей, подчистую. Но если уберечь розетки от этой напасти, то за лето с них можно собрать еще 2–3 урожая. Розетки успешно перезимуют, а к концу следующей весны дадут «штатный» урожай. Как нельзя кстати: как раз начинается конвейерное ЭМ-силосование.

Фото 4–5. Розетки тифона, посеянного весной (справа – 30-сантиметровая линейка)

Защитить тифон от блошки можно настоем чеснока с перцем или золой, скупо посыпая ею время от времени сухие растения. Слова скупо и сухие выделены не случайно. В первом скрыта забота о благоденствии почвенной биоты, а во втором – о самих растениях. Однако и в случае, когда нет шансов уберечь сладкую приманку от блошки, первый сбор зелени так обилен, что с лихвой оправдывает хлопоты с весенним севом тифона.

Обилием массы трудно превзойти сильфию пронзеннолистную. В первый год образуется лишь розетка из обычных листьев на черешках. А на второй год растение преображается, можно сказать – взрывается. К тому же корень с каждым годом утолщается (наподобие щавеля), на нем формируются новые розетки с новыми стеблями. Образуется необычайно мощный куст.

Эпитет пронзеннолистная – это просто констатация факта. Не приходилось встречать ничего похожего на листья, образующиеся на втором и последующих годах. Они у сильфии длинные (до 70 см) и похожи на живописную казацкую «чайку». В дождь каждая «лодка» наполняется водой. Такое впечатление, что квадратный стебель пронзает «лодку» в центре днища (фото 4–6), и к нему в точке выхода присоединяются цветонос и пасынок. Это ветвление повторяется много раз, так что на одном стебле высотой около 3 м может быть одновременно несметное число подсолнушков – к началу июля я насчитывал более трехсот! Неудивительно, что сильфия – отменный медонос.

Фото 4–6. Листья сильфии, образующиеся на втором и последующих годах

Вес одного стебля с листьями может превышать 2 кг (фото 4–7)! Зелень сладкая и охотно поедается всеми домашними животными.

Размножается сильфия семенами (правда, очень неохотно), а также, подобно румексу, с помощью новых побегов из розетки. Всходят (и то не всегда) лишь несколько краевых семян с шапочки. Со временем все негодные семена осыпаются, и в шапочке остаются лишь всхожие семена. В этот короткий период их и надо собирать. Лучше всего разбросать семена осенью в месте, выбранном для школки сильфии, и не прикрывать – им нужна добротная стратификация.

Фото 4–7. Вес стебля сильфии с листьями превышает 2 кг

Из однолетних саженцев, рассаженных через 70–80 см вдоль северных границ грядок, можно построить великолепные кулисы. Они многофункциональны:

• служат собственно кулисами для грядок-соседок с севера;

• плотностью кулис легко управлять, вырезая лишние стебли;

• они могут быть «вечными», так что довольно быстро вообще отпадут хлопоты о кулисах в огороде;

• выламываемые стебли дают обильную массу и для ЭМ-силоса, и для мульчи, и для добавки к корму скоту и птице;

• сильфия не подвержена заболеваниям;

• золотистое море все лето привлекает в огород насекомых – опылителей и хищников;

• оно же делает сад-огород неписаным красавцем; сравните с тюльпанами или ирисами: они радуют глаз лишь несколько дней, а «танцевать» вокруг них приходится неделями.