Текст книги "Временной узел"

Неужели, все было напрасно? Подпольная работа при царском режиме, тюрьмы, ссылки? Неужели были напрасными революция, гражданская война? Неужели этот рябой грузин, известный своим антисемитизмом, подомнет под себя всю власть в стране? Да, пожалуй, к этому все идет. Политбюро и ЦК партии мы ему уже уступили. Наркомат обороны просрали. Один НКВД держится, да и там положение шаткое.

Мои мысли прервал скрип диванных пружин. Я повернул голову и замер от удивления. На моем диване восседал пожилой человек лет шестидесяти пяти, одетый в клетчатый костюм яркой расцветки. Голову его покрывал берет, а в руках он держал трость, которой забавлялся, вращая между пальцами. Своим видом пожилой человек напоминал отставного провинциального актера развлекательного жанра. Он смотрел мне прямо в глаза и приветливо улыбался.

В течение нескольких секунд я не мог выговорить ни слова.

– Вы… вы как здесь оказались? – наконец, выдавил я из себя.

– Дверь была открыта, я и вошел, – ответил незваный гость с прежней улыбкой. Его слова показались мне подозрительными: каждый раз, заходя в квартиру, я, прежде всего, закрывал дверь на два замка. Стараясь не привлекать внимание гостя, я осторожно выдвинул верхний ящик стола и просунул туда руку. Нащупав рукоятку именного револьвера, я резко вскочил с места и направил дуло на незнакомца.

– Встать! Руки вверх! – рявкнул я.

– И не подумаю, – ухмыльнулся пожилой человек.

– Предупреждаю, буду стрелять! – прорычал я, снимая оружие с предохранителя.

– Попробуйте, – прозвучал ответ.

Я нажал на курок. Послышался щелчок, но выстрела не последовало. Я вновь надавил на курок. Результат оказался тем же.

– Положите револьвер на место, – пожилой человек вытянул трость и указал ее концом на ящик стола, – сядьте и успокойтесь. Я не собираюсь вас грабить, убивать или арестовывать.

Я сконфуженно потупился, спрятал оружие и опустился на стул.

– Кто вы и зачем ко мне пришли? – буркнул я сердито.

– Прежде всего, разрешите представиться. Зовут меня Иваном Ивановичем, – пожилой человек церемонно склонил голову, – что касается вашего вопроса, то я отвечу на него. Но не сразу. Прежде, мне хотелось бы самому кое о чем спросить вас.

– Спрашивайте, – согласился я, расчитывая за разговором выяснить намерения гостя.

– Ицхак Лазаревич, – пожилой человек неожиданно обратился ко мне по имени, – как вы относитесь к Сталину и его режиму?

После такого вопроса я сразу понял, что перед мной провокатор.

– Я уважаю товарища Сталина и искренне благодарен ему за… – начал я, но Иван Иванович перебил меня.

– Хватит, хватит… я вас понял, – кивнул он головой и тут же задал новый вопрос, – ну, а каково ваше отношение к Гитлеру и его режиму?

Я тут же вспомнил политзанятия в нашем наркомате и затараторил без запинки.

– Человеконенавистнический, фашистский режим Адольфа Гитлера попирает законные права пролетариата и всего немецкого…

– Позвольте, позвольте! – вновь остановил меня Иван Иванович, – Гитлер – один из основателей и руководителей социалистической рабочей партии. И, насколько мне известно, его правительство много делает, чтобы улучшить жизнь немецкого пролетариата.

Признаюсь, я растерялся, не зная, что ответить на замечание пожилого человека. Он же, тем временем, продолжал.

– Вот вы сказали, что режим Адольфа Гитлера человеконенавистнический. А в то же время, в процентном отношении ко всему населению в Германии почти в шесть раз меньше заключенных, чем в Советском Союзе. И вам, конечно, хорошо известно, как в вашей стране сажают за решетку и казнят ни в чем не повинных людей. Так, какой режим более человеконенавистнический – сталинский или гитлеровский?

Я опустил голову, решив не отвечать на провокационный вопрос. Не дождавшись моего ответа, гость заговорил вновь.

– Ицхак Лазаревич, вы ведь атеист, не так ли?

– Да, я не верю в существование, так называемого, бога, – решительно ответил я.

– А как вы объясните осечку, которую дал ваш револьвер несколько минут назад?

– Случайность… – пожал я плечами.

– Я вам докажу, что это была не случайность, – хитро сощурился Иван Иванович, – возьмите ваше оружие, откройте форточку и нажмите на курок.

Я в точности выполнил указания пожилого человека. Прогремел выстрел.

– А теперь пальните, ну, вот, хотя бы в это зеркало.

Иван Иванович указал тростью на трюмо. Я с сомнением посмотрел на гостя.

– Не волнуйтесь. Выстрела не будет, – успокоил он меня.

Я перевел дуло пистолета на зеркало и нажал курок. Послышался сухой щелчок. Я еще два или три раза надавил на курок, но выстрела не последовало.

– Потрудитесь объяснить секрет вашего фокуса, – не скрывая раздражения бросил я гостю.

– Охотно объясню, – согласился он, – но это потребует некоторого времени. Поэтому будет лучше, если вы присядете.

Дождавшись, когда я расположусь на стуле, Иван Иванович начал, не спеша.

– Существует некая Разумная Энергия, которая управляет нашим мирозданием. Одни люди называют эту Энергию Богом, другие Аллахом, третьи, как вы, Природой. Я предпочитаю называть ее Всевышним или Вселенским Разумом. Еще находясь в чреве матери, каждый человек получает от Всевышнего небольшую частицу Разумной Энергии, которая становится его собственным источником Разумной Энергии. Однако люди, в своем большинстве, используют ничтожную часть возможностей этой Энергии. А возможности Разумной Энергии воистину безграничны. Вот, посмотрите.

Иван Иванович поднял голову и вперил пристальный взгляд в электрическую лампочку, висящую на проводе под потолком. Через пару секунд лампочка неожиданно стала тускнеть и вскоре совсем погасла.

– Ну, как, поражает воображение? – раздался из темноты голос пожилого человека, и в следующий миг лампочка снова вспыхнула ярким светом.

– Или, вот еще.

Теперь взгляд Ивана Ивановича был прикован к креслу-качалке, стоящему у противоположной стены. Вдруг кресло качнулось, потом еще раз и еще. Через несколько секунд оно раскачивалось взад и вперед, будто кто-то невидимый сидел в нем и раскачивал его своим телом. Я, как завороженный, следил за колебаниями кресла, не в силах отвести от него взгляд.

– Ну, теперь вам все понятно? – донесся до моего сознания голос Ивана Ивановича. С трудом сглотнув слюну, я с хрипом выдавил из себя:

– Ничего мне не понятно.

Пожилой человек громко рассмеялся.

– Все очень просто. Я умею управлять своей Разумной Энергией и с ее помощью воздействую на предметы. Хотите я и вас этому научу?

Я боязливо поежился, но любопытство пересилило страх, и я кивнул головой. Иван Иванович встал с дивана, подошел ко мне и положил руку на мой затылок.

– Смотрите на кресло и мысленно приказывайте ему отклониться назад.

Я упер взгляд в спинку кресла и принялся про себя повторять: наклоняйся… наклоняйся… И, о, чудо! Кресло медленно, но верно стало отклоняться назад. От охватившего меня восторга я вскочил со стула.

– Получилось! Получилось! – завопил я.

Иван Иванович одобрительно похлопал меня по плечу и вернулся на диван.

– Теперь вы знаете, что такое Разумная Энергия и даже умеете ею повелевать, – удовлетворенно потер он руки и с воодушевлением продолжил, – Разумная Энергия это – великая сила. Именно с помощью этой Энергии Вселенский Разум управляет нашим миром. Ускоряет одни процессы и тормозит другие. «В чем же смысл деяний Вселенского Разума?» – спросите вы, – «Какова их цель?» Отвечу. Наивысшей целью Бога является создание условий для поступательного, прогрессивного развития нашего мироздания. Движения от простого к сложному. И основным из этих условий является постоянная борьба Добра со Злом. Однако, объективно, Зло сильнее Добра, поэтому Бог чаще выступает на стороне последнего.

– Стало быть, Бог – защитник Добра? – решил уточнить я.

– Вы меня неверно поняли, – сокрушенно покачал головой Иван Иванович, – Бог вынужден чаще помогать Добру, дабы сохранить баланс, равновесие, между Добром и Злом, поскольку этот баланс является необходимой основой для постоянной борьбы Добра со Злом, что, в свою очередь, является двигателем для поступательного развития мироздания.

Пожилой человек внимательно посмотрел мне в глаза, пытаясь, видимо, понять, дошел ли смысл сказанного им до моего сознания.

– Хорошо, – вздохнул он, – приведу пример. По велению Всевышнего время от времени возникают различные природные катаклизмы. Такие, например, как засуха. На первый взгляд, создается впечатление, что Бог творит Зло. Однако не спешите делать выводы. Не забывайте, что содеянное Зло заставляет людей создавать ирригационные системы, разрабатывать строительную технику, добиваться получения новых видов сельскохозяйственных культур. Иными словами, творить Добро, в результате чего достигается общий прогресс человеческого общества, его поступательное движение.

Иван Иванович сделал небольшую паузу, давая возможность мне обдумать услышанное, а затем продолжил.

– Применительно к человеческому обществу, помощь Богом Добру проявляется во многих ипостасях. Одним их них является посылка на Землю своего рода миссионеров-агитаторов, которых люди зачастую называют Пророками. За всю историю человечества Бог послал на Землю несколько сот Пророков. Моисей, Будда, Иисус, Мухаммед – одни их них. Каждому Пророку Бог поручал решение конкретных проблем, возникавших на данном отрезке развития человеческого общества. Так, Моисей должен был привить людям идею единобожия, Иисус пропагандировать добродетель. Конфуций, по замыслу Бога, должен был внедрять законность и порядок. Целью Баха-Уллы являлось распространение идеи равенства всех народов в независимости от рассовой и национальной принадлежности на основе единой религии. Этот список можно было бы продолжить. Однако роль каждого из Пророков в истории человечества, влияние на судьбы людей далеко не равнозначны. Большинство из тех, кто говорил от имени Бога, подобно бракованной спичке гасли, не успев вспыхнуть. Лишь имена нескольких десятков Пророков остались в памяти людей, и уж совсем немногим из них удалось оставить заметный след в истории человеческого общества. Причин этому явлению несколько. Тут и случайности, и стечения обстоятельств, но основная проблема заключается в том, что та информация, те мысли и учения, которые передаются Богом его избраннику, преломляются через призму собственных убеждений последнего, призму его характера, психологии и мировозрения. Подобно детской игре в испорченный телефон, идеи, идущие от Бога, интепретируются Пророком порой до неузнаваемости. Для наглядности приведу характерный пример.

Самым непоследовательным проводником Божественных предписаний среди известных Пророков был Сиддхартха Гаутама…

– Сиддхартха? – переспросил я, – первый раз слышу это имя.

– Неудивительно, – согласился Иван Иванович, – ибо с началом своей миссии этот парень стал величать себя Буддой, что значит просветленный. Впрочем, назвать миссией его деятельность можно лишь со многими оговорками, настолько переиначил он смысл Божественных идей. А причиной этого явился его патологический пессимизм. Дело в том, что вплоть до момента, когда ему была поручена великая миссия, Сиддхартха жил безвыездно во дворце своего отца, богатого раджи. Естественно, что пребывая во дворцовых покоях, Сиддхартха не знал забот о хлебе насущном. Наиболее серьезной проблемой, с которой сталкивался молодой человек, были возрастные прыщи на его лице. Став Пророком и покинув отчий дом, Сиддхартха столкнулся с реалиями жизни человеческого общества. Он был поражен и ошеломлен. Жизнь людей на земле представилась ему сплошной пыткой и мучением. Отсюда и основная мысль его учения: бытие это страдание, которое имеет объективную (космическую) основу и связано с исполнением желаний человека. Понятно, что бороться с внешними причинами страдания не имеет смысла. Для того, чтобы избавиться от страдания, необходимо погрузиться в самого себя, самосозерцать и самоизучать себя, чтобы, в конечном итоге, найти свою нирвану. Бред!

Иван Иванович вскинул руки и расставил их широко в стороны, словно желая показать насколько бредовыми являются идеи Будды.

– А ваш Иисус! – продолжил он после небольшой паузы, но я перебил его:

– Почему наш?

– Потому что он тоже еврей, – пожал плечами пожилой человек, – да, еще тот был фрукт! Скромностью явно не отличался! Провозгласил себя сыном божьим! Вторым Богом! Чего удумал!

– Но ведь он творил чудеса, недоступные простому смертному, – робко возразил я.

– Чудеса?! – от возмущения мой гость стукнул тростью по полу, – не было никаких чудес! Слышите?! Не было!

– Но как объяснить его хождение по воде, воскрешение им мертвых?

Иван Иванович снисходительно улыбнулся, словно разговаривал с трехлетним ребенком, пролепетавшим наивную чушь.

– Хождение по воде, как и многие другие трюки, – результат массового гипноза, – произнес он почти ласково, – а сотворить из недавно умершего человека зомби может заштатный африканский колдун. Дело в том, уважаемый Ицхак Лазаревич, – гость всем телом подался ко мне, – что каждый избранник, становясь Пророком, получает от Бога некоторые, не совсем обычные способности, помогающие выполнению его мисссии. Я уже говорил, что задачей Иисуса являлась пропаганда добродетели. Задача эта была и остается наиболее важной в деле борьбы со Злом. Поэтому Бог щедрой рукой наградил Иисуса экстрасенсорными способностями. К другим Пророкам Всевышний был менее щедр.

Гость замолчал и я, пользуясь паузой, решил удовлетворить свое любопытство.

– А как насчет Мухаммеда? – осторожно спросил я, – что вы можете сказать о нем как о Пророке?

– Мстительный и жестокий тип! – поморщился Иван Иванович, – потому и созданное им учение – самое воинственное и нетерпимое по отношению к другим религиям. Понятно, что Бог такого поручения ему не давал. Сам дошел.

– А Моисей? – продолжал пытать я гостя, – что он предсталял из себя как Пророк?

– Еврейский национал-шовинист! – махнул рукой Иван Иванович, – к сожалению, националистов среди Пророков было немало. Тот же Иисус, к примеру.

– Иисус!? – я вытаращил на пожилого человека удивленные глаза.

– Да, он самый, – вздохнул Иван Иванович, – вспомните Евангелие, если вы, конечно, его читали. Прознав, что Иисус излечивает больных людей, к нему пришла женщина-хананеянка с просьбой избавить ее дочь от врожденной болезни. Что же, вы думаете, ей ответил этот «спаситель человечества»? Что он, видите ли, призван заботиться лишь о заблудших сынах израилевых. Когда хананеянка, обливаясь слезами и причитая, во второй раз попросила Иисуса о помощи, он сквозь зубы процедил, что помогать чужеродцам равносильно тому, чтобы отнимать пищу у детей и отдавать ее собакам. После этого с бедной женщной случилась истерика. Она упала на землю и принялась биться головой о камни. Народ вокруг взроптал. Многие стали упрекать Иисуса в бессердечии. И это возымело действие. Пророк понял, что просчитался: среди окружавших его евреев оказалось достаточно много порядочных людей, чуждых национализму. Иисус поспешил исправиться и быстро излечил несчастную девочку.

Следует отметить, что из всех известных Пророков наиболее четко следовал божественным наставлениям Баха-Улла. Однако он допустил роковую ошибку, не вняв моему совету перебраться на цивилизованный Запад и там проповедовать свои идеи. Пророк развернул деятельность на исламском Востоке и в результате большую часть своей жизни провел в тюрьмах и ссылках. Жаль! Его учение могло бы стать популярным среди значительно более широкой массы людей, чем сейчас.

Пожилой человек на некоторое время замолчал, в задумчивости потирая ладонью подбородок.

– Однако вернемся к вашему вопросу, – вскинул он голову, – вы спрашивали, кто я и зачем к вам пожаловал? Извольте, отвечу.

Как вы, наверное, уже догадались, я не простой смертный человек. Возможно, вы даже поняли, что я вовсе не человек, хотя и имею человеческое обличие. Думаю, что пора раскрыть карты. Я – посланник. Его посланник, – голос гостя звучал торжественно, а его указательный палец, взмыв вверх, указывал на потолок, – по мнению Всевышнего, сейчас на пути человечества к прогрессу возникло новое Зло. Опасное и кровожадное, способное нарушить баланс между Добром и Злом в свою пользу.

– Вы имеете в виду фашизм? – попытался угадать я.

– Не только. Я имею ввиду более широкое понятие, название которому тоталитаризм или антидемократизм. Взгляните на карту Европы. Ведь если закрасить коричневым цветом страны с тоталитарным режимом, то более 2/3 территории континента окажутся коричневой. Причем, заметьте, среди этих стран две наиболее крупные державы: Россия и Германия. Отсутствие демократии в этих странах – это не только угроза жизни и благополучию граждан России и Германии. Это также реальная угроза населению соседних с ними государств.

Предвидя эту угрозу, Всевышний решил вмешаться в ситуацию и послал меня на Землю найти Пророка, целью которого станет демократическое обновление российского государства. Объединившись в единый демократический фронт, Россия, Англия и Франция прижмут хвост Гитлеру и заставят его соблюдать Версальский договор.

Иван Иванович замолчал, выжидающе глядя на меня. Мной овладело любопытство.

– И где же он, этот Пророк? Вы нашли его? – вкрадчиво спросил я.

– Нашел. Он сидит перед мной.

Трость пожилого человека вытянулась в направлении моей груди.

В течение нескольких секунд я безмолвно переводил изумленный взгляд с конца трости на ее хозяина и обратно. Наконец, вымученная улыбка скривила мое лицо.

– Это шутка? – я с трудом мог шевелить языком.

– Нет, не шутка, – тихо, но твердо произнес Иван Иванович, – от имени Вселенского Разума я предлагаю вам великую миссию: встать на защиту Добра и спасти людей от тирании.

Жаль, что я не видел себя в тот момент со стороны. Вероятно, зрелище было презабавным, поскольку сам я физически ощущал, как волосы на голове моей зашевелились, глаза вылезли из орбит, а подбородок мелко затрясся. Дрожащим голосом я жалобно проблеял:

– Но почему я? Почему именно я должен спасать людей от тирании? Неужели для такой исторической миссии вы не смогли найти более подходящую кандидатуру? Например, авторитетного политического или общественного деятеля, известного работника культуры или служителя церкви?

Иван Иванович вздохнул и развел руки в стороны.

– Признаюсь, обычно выбор кандидата на роль Пророка – процесс случайный, не зависящий от личных качеств или профессиональной деятельности человека. Но на этот раз Всевышний изменил своим традициям. Дело в том, что сейчас в России свержение правящего режима может произойти лишь путем заговора в силовых структурах. Иного пути нет. Вы сами прекрасно понимаете, что ни общественные деятели, ни работники культуры, а, тем более, священнослужители для этой цели не годятся. Вы же – один из руководителей наркомата внутренних дел. У вас обширные связи с крупными военноначальниками. Вам, как говорится, и карты в руки.

– Да не нужны мне ваши карты! – вскричал я в отчаянии, – вы хоть осознаете, на что вы меня толкаете?! Эта игра смертельно опасна! Она равносильна пляскам на краю пропасти с завязанными глазами!

– Ицхак Лазаревич, – тем же тихим, но уверенным голосом обратился ко мне пожилой человек, – однажды в жизни вы уже совершили серьезную ошибку, отвернувшись от меньшевиков и примкнув к большевикам. Антидемократическая политика последних привела к власти Сталина. А он, как вам известно, ярый антисемит. Уже сейчас многие ваши соплеменники казнены или сосланы в лагеря. И поверьте мне, это только начало. А вот если бы в вашей партии одержали верх такие евреи как Мартов, Дан, Аксельрод, которых вы называете меньшевиками и которые выступали за демократический путь развития, то, вероятно, сейчас Россия была бы мирным, демократическим государством, где все национальности имели бы равные права и возможности. Подумайте о своих братьях по крови. Их судьба, их будущее зависит от вашего решения.

– Но ведь я – всего лишь руководитель отдела в аппарате НКВД. В лучшем случае, меня сочтут за провокатора и не станут со мной разговаривать. Мне просто не поверят!

Иван Иванович в ответ кивнул головой, показывая, что ему понятны мои опасения.

– Позвольте мне кое-что объяснить вам, – заговорил он с чуть заметной улыбкой на лице, – как я уже говорил, каждый человек, становясь Пророком, получает от Бога некие, не совсем обычные способности, помогающие ему в его миссионерской деятельности. Вспомните, с какой легкостью вам удалось привести в движение кресло-качалку. Кресло материально. Но и Разумная Энергия – это тоже материя. А поскольку мысли и сознание людей это – их Разумная Энергия, то на них можно воздействовать также, как на кресло. А это сильное оружие! Гораздо сильнее револьвера, из которого вы пытались меня убить. Люди называют Разумную Энергию душой. Вы станете властелином душ тех людей, которые, по вашему мнению, смогут помочь вам в исполнении миссии. Подобно скульптору, вы сможете ваять из них любую фигуру, любой характер и образ мышления. Однако вам хорошенько следует запомнить, что число людей, на которых вы сможете оказывать влияние, будет ограничено. Не знаю, каким точно будет это число, возможно, оно не превысит дюжины, но, в любом случае, вы почувствуете когда наступит предел. Не переступайте этого предела, ибо после последнего воздействия на чужую Разумную Энергию наступит смерть. Ваша смерть.

Пожилой человек встал с дивана, подошел ко мне и положил руку на плечо.

– Нуус, Ицхак Лазаревич, согласны ли вы послужить делу Добра? Согласны ли вы помочь народам России и всей Европы обрести свободу? Согласны ли вы прийти на помощь своим единокровцам и защитить их от репрессий диктаторского режима?

Трясясь всем телом словно в лихорадке, я чуть слышно прохрипел.

– Согласен, – но тут же, схватив моего собеседника за руку, взмолился, – только, ради бога, укажите, с чего мне начинать и как организовать это дело!

Иван Иванович виновато улыбнулся и развел руки в стороны.

– Как организовать государственный переворот, вы должны решить сами. Помочь в этом я вам не смогу, поскольку поступки человека, его действия и мысли весьма индивидуальны и зависят от личных качеств этого человека. А вот с чего начать вашу миссию, я, пожалуй, подскажу, – Иван Иванович оперся на трость и, наклонившись ко мне всем телом, впился немигающим взглядом в мое лицо, – вам необходимо создать собственное учение и изложить его на бумаге. Каждый Пророк должен иметь свое религиозное учение. Оно явится, своего рода программой действий, которая поможет вам сплачивать вокруг себя единомышленников. После свержения сталинского режима, когда встанет вопрос о власти, вам не обойтись без широкой поддержки в массах.

– Религиозное учение?! – в какой уже раз за время нашей беседы пожилой человек заставил мои глаза таращиться от удивления, – вы полагаете, что я вот так, запросто, смогу создать религиозное учение?!

– Поверьте, в этом нет ничего сложного, – Иван Иванович вернул свое тело в вертикальное положение, – садитесь за стол, начинайте писать, и мысли сами придут в вашу голову и выстроятся там в нужной последовательности.

– Откуда же они придут? – я бросил на собеседника подозрительный взгляд.

– Оттуда, – гость вновь, как минутой раньше, ткнул пальцем в потолок. – Ну, – подтолкнул он меня к письменному столу, – садитесь и пишите.

– Как?! – опешил я, – прямо сейчас?!

– А зачем откладывать? – в свою очередь удивился Иван Иванович, – назвался груздем – полезай в короб. Единственный совет, который я хочу вам дать: не уподобляйтесь своей соотечественнице, Елене Блаватской. Сия дамочка разродилась многотомным трудом. Причем, писала на неродном ей английском языке. В результате, вместо ясного, доступного для понимания учения, получилось средство для борьбы с бессоницей.

Я улыбнулся понравившейся мне шутке.

– Нет. Я серьезно, – нахмурился Иван Иванович, – используйте простой, разговорный язык. И, ради бога, пишите коротко. Тезисно. Постарайтесь уложиться в десяток страниц. Иначе, ваш труд не будут читать.

Пожилой человек вновь подтолкнул меня к письменному столу.

Словно к ядовитой змее осторожными шагами я приблизился к столу и медленно опустился на сиденье стула. Теми же неспешными движениями я достал из ящика чистую ученическую терадь, открыл ее на первой странице и взял в руки карандаш. Спиной я чувствовал пристальный взгляд Ивана Ивановича, неподвижно застывшего от меня в трех шагах. Странно, но, вопреки ожиданию, взгляд этот совсем не мешал мне сосредоточиться. Скорее наоборот.

– С чего же начать? – задался я вопросом и в следующую секунду написал в верхней строке тетрадного листа.

Бог (он же Вселенский Разум, он же Космос) есть некая субстанция, которая, для восприятия ею человеком, может быть охарактеризована следующими качествами…

Ощущение было невероятное. Мне казалось, что я парю где-то в космическом пространстве и со стороны наблюдаю за движением космических тел. Мне была ясна закономерность их перемещения, зарождения и гибели. Из глубины космоса я наблюдал за жизнью на планетах, делал анализ уровня развития цивилизаций, отмечал их достоинства и недостатки. Мне становился понятным смысл бытия, его целесообразность и направленность. Мне была ясна роль Вселенского Разума в глобальном мироздании и в человеческой жизни в частности.

Хотелось скорее изложить все увиденное и осознанное на бумаге и рука, послушно следуя этому желанию, с фантастической скоростью выводила букву за буквой, слово за словом.

Садясь за стол, я не посмотрел на часы. Поэтому затрудняюсь сказать, сколько времени я затратил на свой труд. Лишь поставив точку в конце последнего предложения, я взглянул на ручные часы. Стрелки показывали без четверти десять. Я потянулся, давая возможность размяться затекшим мышцам, и затем повернул голову назад, расчитывая встретиться взглядом с Иваном Ивановичем. Однако в комнате никого не оказалось. Вскочив со стула, я бросился в коридор. Он был пуст. Я попеременно заглянул в спальню, на кухню и в туалет, но и там не обнаружил моего гостя. Вернувшись в зал, я остановился в дверях, в растерянности крутя головой из стороны в сторону.

– А не померещился ли мне визит старика? – закралась в сознание шальная мысль, – может быть, я заснул, и мне все это приснилось?

Я продолжал крутить головой, и тут взгляд мой упал на раскрытую тетрадь, по-прежнему лежащую на письменном столе.

– Не померещелось, – тяжело вздохнул я, – старик здесь действительно был.

С трудом передвигая вмиг ослабевшие ноги, я добрался до дивана и рухнул на его скрипнувшее пружинами сиденье.

– Значит, теперь я – Пророк, спаситель человечества? – нервный смешок вырвался из моей груди. Все мое существо противилось признанию этого факта, а сознание угодливо подыскивало нужные аргументы. – Чушь! Ерунда! Не может этого быть! Просто зашел ко мне какой-то ненормальный старик, бывший циркач-фокусник. Продемонстрировал пару своих трюков, навешал мне лапшу на уши про какую-то Разумную Энергию, надиктовал несуразный текст, а затем скрылся.

Я хлопнул себя по коленям и громко рассмеялся. В этот момент на глаза мне попалось кресло-качалка, безмятежно стоящее у дальней стены комнаты. Смех резко оборвался.

– Постой, постой, – обратился я к самому себе, – а как же кресло? Оно ведь шевелилось!

Решив провести эксперимент, я упер взгляд в спинку кресла и мысленно приказал ей отклониться назад. В следующую секунду спинка послушно исполнила мое желание. Холодный пот выступил у меня на лбу.

– Пророк! – издал я жалобный вопль, – Пророк, мать твою!..

Я вскочил с дивана и принялся мерить комнату из угла в угол широким шагом.

– Что делать? Что делать? – до боли сжимал я пальцами виски, – может, плюнуть на все и забыть, как-будто ничего не случилось? Как-будто никто ко мне не приходил и не было никакого Ивана Ивановича с его идиотской теорией о Добре и Зле?

В следующую секунду я резко затормозил посреди комнаты от неожиданно пришедшей на ум мысли.

– А что, если все сказанное стариком, правда? Что если действительно за Добро необходимо бороться? Что если я в самом деле призван быть на переднем крае этой борьбы? В этом случае, надо действовать! Но как? Ах да, Иван Иванович говорил, что у меня теперь есть способность убеждать людей, влиять на их сознание и волю. Что же, в таком случае завтра пойду к Ягоде и заставлю его стать моим верным союзником. Без его помощи мне трудно будет обойтись.

Стоп! – хлопнул я себя ладонью по лбу. – А если это лишь блеф старика, решившего придать мне уверенности? Что если никаких экстраординарных способностей у меня вовсе нет? Можно представить как, в этом случае, среагирует Ягода на мои призывы свергнуть тоталитарный режим в СССР. В лучшем случае он упечет меня в дурдом. Ну, а в худшем…

Я поежился, ощутив пробежавший по спине холодок.

– Нет, прежде, чем приступать к столь опасному делу, необходимо убедиться, действительно ли я обладаю нужными мне способностями. Следует провести эксперимент.

Я задумался, подыскивая подходящую кандидатуру.

– Для чистоты эксперимента, – рассуждал я, – этому человеку я не должен нравиться. Будет даже лучше, если он ненавидит меня. Так… так…

Кажется, нашел!

Я вспомнил о Любе Кожевниковой, сотруднице нашего отдела. Люба занимала в отделе невысокую секретарскую должность, однако это обстоятельство не мешало ей пользоваться повышенным вниманием работников аппарата НКВД мужского пола. Причиной тому была ее внешность: небесного цвета глаза, обрамленные густыми, длинными ресницами, алые полные губы и большая, упругая грудь, которая на фоне стройного, чуть худощавого тела казалась еще величественнее.

Я, как и многие наши сотрудники, пытался ухаживать за Любой, однако выбрал для этого, как оказалось впоследствии, неверный путь. Пользуясь своим начальственным положением, я загружал Любу всевозможными поручениями, чтобы как можно чаще бывать рядом с ней. Результат такого ухаживания оказался прямопротивоположным ожидаемому. Люба скрытно, но люто меня возненавидела. Выяснилось это, когда я, решив, что настало время перейти к активной форме ухаживания, предложил девушке совершить совместный поход в кинотеатр. Люба ответила мне грубой насмешкой, настолько ранившей мое самолюбие, что несколько дней я страдал бессонницей и отсутствием аппетита. С тех пор я Любу лишней работой не нагружал и, вообще, старался не замечать ее, хотя нанесенная ею обида продолжала терзать мое сердце.

Так вот, в качестве подопытного кролика я решил выбрать Любу Кожевникову. Жила она в нескольких кварталах от моего дома, занимая небольшую комнату в коммунальной квартире. Несмотря на поздний час, я пешком добрался до Любиного дома и поднялся на второй этаж. Кожевниковой, как следовало из приколотой к двери записки, следовало звонить два раза. Я дважды надавил на кнопку звонка. Ждать пришлось недолго. Дверь распахнулась, и в меня уставилась пара голубых глаз, полных неподдельного удивления.