Текст книги "Изменение маршрута. Остросюжетный роман"

Глава одиннадцатая.
Преемник

Евгений Павлович еще раз тщательно изучил расписание. Ни один самолет на Запад не отлетал. «Неужели обманула? – подумал он про Ленусю. – Вроде не должна… Может быть, он летит сначала на Восток, а уже потом на Запад?» – предположил он. Но и на Восток не было ни одного рейса. Евгений Павлович еще толком не решил, что он скажет Аркадию Михайловичу. «По обстановке, – заключил он. – Может быть, есть какой-нибудь дополнительный, необъявленный?»

В справочной девушка уверенно заявила, что никаких вылетов в это время нет.

– Должен быть! – мрачно и непоколебимо стоял на своем Евгений Павлович.

Девушка долго изучающе смотрела на него и, наконец, произнесла не без издевки:

– Может быть вам нужен спецрейс?

– Именно он! – на всякий случай подтвердил Евгений Павлович. – Где на него проходят регистрацию?

– Регистрацию? – фыркнула девушка. – Ну, комедия!

Евгений Павлович понял, что попал впросак.

– Тогда пардон! – сказал он. – Как-то совсем вылетело из головы! Ну какая может быть регистрация на спецрейс!

– Улетающие сразу подъезжают к трапу! – снисходительно улыбнулась девушка.

«Именно к трапу!» – постановил Евгений Павлович и стал прорываться на летное поле. Это оказалось непростым делом.

Тыкая где надо и не надо своим мандатом, ему удалось добраться до последнего заграждения. Там его бумажка не произвела никакого впечатления. И Евгений Павлович решился на последнее средство. Он вложил в мандат десятку.

– Что же вы раньше не сказали, что по делу?! – упрекнул его сержант и показал, где находится самолет.

Евгений Павлович припустил по летному полю. Дул сильный ветер. Около самолета не было ни души. Казалось, что и внутри никого, и вообще он никуда не собирается отправляться. Неожиданно на большой скорости к самолету подкатила «Чайка». Спереди номера не было. Сзади, к великому удивлению Евгения Павловича, номер был частный. Из лимузина резво выпрыгнули два парня. Один открыл дверцу, из машины не спеша, с достоинством вылез Аркадий Михайлович. Выглядел он очень по-государственному в сером ратиновом пальто и серой же шляпе. Черные лаковые туфли довершали обмундирование.

Евгений Павлович направился к нему. Но один из телохранителей встал на его пути, другой недвусмысленно положил в карман руку.

– Это ко мне, – остановил их Аркадий Михайлович.

В самолете, оказывается, все было наготове. С трапа приветливо улыбалась бортпроводница.

– Решили проводить? Очень мило! – доброжелательно, спокойно, по-сановному произнес он.

– Почему на «Чайке» частный номер? – не нашел ничего лучшего, чем спросить Евгений Павлович.

– Меня и самого бы это удивило несколько лет назад, – мягко согласился Аркадий Михайлович и туманно добавил: – Конверсия, мой друг… Кстати мой визит носит неофициальный характер, – заученно произнес он. – Обращаю на это ваше внимание. Предстоит ряд важных встреч. Думаю, это принесет определенную пользу… Ничто не может заменить личные контакты! – Неожиданно похлопал Евгения Павловича по плечу: – А «бульдожку» -то тогда я не зря вам предлагал, не зря! Поаккуратней будьте, поаккуратней! Нельзя же так, право! А вообще, мой вам совет – делайте-ка вы отсюда ноги!

– Это почему же? – поинтересовался Евгений Павлович.

– Вас занесли во все списки. Это я вам по-дружески советую! Патриоты на вас зуб имеют? Имеют! Следствие не закончено? Не закончено! Да и у нас вы не в чести. Вон, Илюша собирает манатки! И вы не мешкайте! Правда, будем без вас скучать, ну да что делать! – Он взглянул на терпеливо ожидающую стюардессу и закончил: – Мне пора!

Повернулся. Бодро взбежал по трапу. Пожал руку бортпроводнице. Обернулся. Сделал рукой прощальный правительственный жест.

Через несколько минут самолет взмыл в воздух. «Не вернется…» – почему-то мелькнула в голове Евгения Павловича странная мысль. Неожиданно около самолета появилась яркая вспышка, затем белое облачко красиво застыло на ярко-голубом небе. И самолет, разломившись посередине на две части, стал падать. Медленно кувыркались в воздухе обломки. Евгений Павлович некоторое время в оцепенении с раскрытым ртом следил за этим чарующе-жутким зрелищем. В следующее мгновение он уже рысью несся по летному полю к выходу. «Надо будет на какого-нибудь свалить… – мчались рваные, не лишенные логики мысли. – Для начала возьмут за незаконное хранение бульдога. А потом накрутят…» Ему повезло, в последний момент он вскочил в отъезжающий автобус. Аркадия Михайловича было жаль. Сквозь заднее стекло из-за плеча какого-то пассажира он увидел одного из телохранителей. Тот выскочил из здания аэропорта и быстро закрутил головой, зорко рыская глазами. На секунду его взгляд задержался на отъезжающем автобусе. Евгений Павлович невольно отпрянул внутрь.

Из города после некоторых колебаний он позвонил Ленусе. Она сразу же сняла трубку, как будто ждала звонка.

– Самолет взорвался! – без подготовки брякнул Евгений Павлович.

– Знаю, – безучастно откликнулась она. – Он был обречен.

– Как обречен? – рассердился он. – И ты так спокойно об этом говоришь?!

– Не возмущайся! Мы с ним уже три года не живем вместе. Одна видимость, – объяснила Ленуся. – Его нельзя было спасти…

– Что за дурацкая покорность судьбе! – заорал неожиданно Евгений Павлович, чем привлек к себе внимание проходящей мимо публики.

– Приходи сегодня вечером. Будут поминки и выборы преемника, – туманно закончила она. – Ты обязательно должен прийти! Не бойся!

– Я не боюсь! – раздраженно ответил он.

Все было, как и в прошлый раз. На углу регулировщик, большое скопление машин, швейцар… Его встретила Ленуся. Поминки были в разгаре. Народ был заметно оживленней, чем в прошлый раз.

– Он ошибся, поставил не на тот номер! – зашептала она ему на ухо. – Групповые интересы. Его предупреждали! Он же никого не хотел слушать! Сегодня должны выбрать преемника!

– Он что, исполнял обязанности крестного отца? – бестактно поинтересовался Евгений Павлович.

– Зачем ненужные глупые аналогии, у нас свой путь. Я бы хотела, чтобы преемником стал ты, – неожиданно твердо произнесла она.

– Ты нездорова? – холодно поинтересовался он.

– Я знала, что ты не согласишься, – промолвила она с горечью. – Будь острожен с Рябушинским. Он приложил руку к катастрофе! Тсс… – и, приложив пальчик к губам, отошла к гостям.

Многие подходили к Евгению Павловичу, почтительно представлялись. «Они сошли с ума…» – подумал он и, чтобы обрести чувство реальности, стал налегать на напитки.

К Евгению Павловичу подошел Рябушинский. Обнял его, как старого знакомого.

– Выпьем за Аркадия, пусть земля ему будет пухом! – произнес он. – Хотя какая там земля, скорей небо! Не чокаться! – неожиданно грозно приказал он.

Выпили.

– Сам виноват! – громко возвестил Рябушинский. Близстоящие повернулись, прислушиваясь. – Хотел распродать Россию по частям! Никому не позволим! Хотя человек был выдающийся, просто гений! – Он прослезился, отошел и плюхнулся, чуть не промахнувшись, в кресло.

К Евгению. Павловичу подскочила востроглазая малышка. Черные страусиные перья были скреплены на ее голове великолепной диадемой.

– Привет, Дон Кихотик! Он мне кто? – Она показала на похрапывающего Рябушинского. – Никто! Мы даже не зарегистрированы! Если что, я как церковная мышь! – произнесла она с удовольствием, сверкнув серьгами с крупными изумрудами. – Ленуся – молодец! Вот умная женщина! Не то, что я! Почему бы вам не поухаживать за мной? Ведь когда вы прятались от нас в туалете, вы же еще не решили, не хотелось никого обидеть? Так? Поэтому тогда сбежали? Верно? Я угадала? Мне Ленуся все объяснила, и я вспомнила этот случай. Так что я не пробка, не думайте! Просто иногда до меня не сразу доходит. Это правда! Я самокритична и свои недостатки знаю. Но я обалденно исполняю стриптиз! Без вранья! Ну так как?

– Вы очаровательны! – улыбнулся Евгений Павлович.

– Вы такой же трус, как и все остальные! Неужели вы боитесь этого неопрятного толстяка?! – она указала на Рябушинского.

– Не боюсь! – раздраженно ответил Евгений Павлович, подумав: «Нет, они положительно решили меня сегодня довести!» – Обсудим все это завтра? Идет?

– Нет, боитесь! Я хочу сегодня! – закапризничала она и уже шепотом добавила: – Я не сержусь, мой зайчик! Вас хотят назначить преемником Аркадия! Только и разговоров об этом. Это большая честь! Но и колоссальная ответственность! Я бы, честно говоря, не смогла. Правда, мне и не предлагают. Завтра, так завтра, – и уже громко возвестила: – Все вы, мужики, одинаковы! Трусы и подлецы!

Малышка гордо удалилась, покачивая страусиными перьями. К Евгению Павловичу снова подошла Ленуся.

– Я тебя попрошу задержаться. Поможешь проводить гостей! Ты же не бросишь меня в трудную минуту? – строго спросила она.

Гости, уходя, многозначительно пожимали ему руку. Наконец ушли последние. Наступила непривычная тишина. Евгений Павлович почувствовал себя неуютно. Зашел в ванную комнату, мраморное великолепие и вовсе доконало его. Вдобавок в углу на постаменте там стояла небольшая чугунная пушка. Рядом лежало несколько ядер. «Коллекционер…» – подумал Евгений Павлович, читая надпись на блестящей табличке: ХV11 век.

Он вошел в спальню. Ленуся обнаженная стояла у окна. Евгений Павлович совершенно оробел. Она повернулась, подошла к нему. Положила руки на плечи.

– Как-то нехорошо все это… Поминки… и пушка в ванной, – выдавил он.

– Это для продажи… Не думай об этом. Все будет хорошо, – ответила она, привстала на цыпочки. Коснулась губами его щеки.

Он обнял ее, ощутил чуть прохладную, удивительно нежную кожу. «Преемник…» – подумал он…

Утром его разбудили женские голоса, доносившиеся сквозь неплотно прикрытую дверь. Евгений Павлович тихо встал, оделся и подошел к двери.

– Ты не могла прийти еще раньше? – язвительно спрашивала Ленуся.

– Я же тебе объясняю! Он мне еще вчера обещал! Можешь у него спросить! – отвечала малышка.

– Ты все обговоришь с ним потом! Я хочу спать!

– Ты меня выгоняешь? Я считала тебя своей подругой! – обиженно откликнулась малышка.

– Я тебя не выгоняю! Не надо придумывать! – раздраженно произнесла Ленуся. – Он проснется, и ты сможешь сама у него все узнать!

Евгений Павлович, держа в руках кроссовки, неслышно проскочил в туалет и запер дверь. Там никакого, даже музейного оружия не было. В этом крылась какая-то ненормальность.

– … но его же здесь нет! – услышал Евгений Павлович голос малышки.

Потом кто-то подергал дверь туалета.

– Он здесь! – торжествующе произнесла малышка.

– Ну теперь тебе недолго осталось ждать! – саркастически заметила Ленуся.

Они прошли в комнаты.

Евгений Павлович открыл дверь стенного шкафчика и облегченно вздохнул. Там оказалась глубокая шахта, предназначенная для ракет стратегического базирования. Он заглянул вниз. Ему показалось, что в глубине серебристо дружелюбно поблескивает боеголовка. Евгений Павлович осторожно прикрыл дверку. Бесшумно отворил дверь туалета. В гостиной, дружно склонив головы, подруги увлеченно рассматривали и обсуждали последние фасоны одежды в красочных журналах мод. Он снял с вешалки свой кожанчик, обулся и вышел из квартиры.

Глава двенадцатая.
Размолвка

Нинка обрадовалась приходу Евгения Павловича. Поставила на стол бутылку. Включила музыку. Извиняюще сказала:

– Только самогон. Ничего?

– Нормально. Даже лучше, – одобрил он. – Я, наверное, у тебя несколько дней поживу. Охотятся за мной. Приходится скрываться!

– Все эти, о которых ты говорил? – участливо поинтересовалась Нинка, ставя на стол закуску.

– И эти, Нин, и другие, – пояснил Евгений Павлович.

– А этот, сосед мой, того, в аварию попал! Ну который тогда приходил! Помнишь?

– Знаю! На минах подорвался, – отозвался он, хрустя огурцом.

– Теперь нового поселили. Хороший такой мужчина, солидный, не пьет. Отставник! – значительно произнесла она.

– Вот и хорошо, – безучастно откликнулся Евгений Павлович.

Он с утра ничего не ел. И не особенно прислушивался к ее болтовне. Они выпили, и ему сразу ударило в голову.

– Ты надежный человек, Нин! – с чувством, хмелея на глазах, произнес Евгений Павлович. – Вот видишь, какая игрушка!

Он зачем-то выложил на стол бульдог. Нинка испуганно ойкнула.

– Если кто будет душу мотать, скажи мне! – с трудом выговорил Евгений Павлович.

– Да кто ж будет-то? На работе все свои. И сосед вот хороший попался. Отставник! Не баловник какой! Серьезный мужчина!

Евгений Павлович вскоре вырубился. Проснулся он среди ночи. Его осторожно тряс за плечо мужчина. Евгений Павлович быстро сунул руку под подушку, но револьвера там не было. «Я же оставил его в куртке!» – с ужасом сообразил он. Но у мужчины, видимо, были мирные намерения. Он, приложив палец к губам, жестом пригласил Евгения Павловича выйти с ним в коридор.

– Женщину не разбудите! – шепнул мужчина ему на ухо.

Голос показался Евгению Павловичу знакомым. Он натянул брюки и вышел вслед за мужчиной за дверь. Евгений Павлович помотал головой, пытаясь отогнать наваждение. Перед ним стоял Аркадий Михайлович.

– Только спокойно! – проговорил тот негромко. – Я вошел в самолет. А вышел с другой стороны. Вы не заметили. Увлеклись!

– А как же экипаж?! Стюардесса?! – ужаснулся Евгений Павлович. – Вы все знали?!

– Ничего я не знал! – раздраженно откликнулся Аркадий Михайлович. – Предполагал – да! И экипаж я предупредил! Командир ответил, что должен выполнить приказ, со мной или без меня, не важно. А остальное – чепуха! Кстати, девочка, стюардесса, пошла со мной. Ждет сейчас на улице. Так что моя совесть чиста!

«Врет все, наверное…» – подумал вяло Евгений Павлович.

– Вы знаете, мы с Ленусей… – замялся он.

– Это меня не интересует! – оборвал его Аркадий Михайлович. – Я еле вас отыскал. За мной следят!

– Рябушинский? – решил проявить осведомленность Евгений Павлович.

– Какой Рябушинский?! – раздраженно ответил Аркадий Михайлович и сразу поправился: – Извините! Нервы! – пренебрежительно добавил: – Рябушинский – пешка! Тут такие киты орудуют… Короче, вы можете меня связать со своими? Я располагаю ценнейшей информацией!

– С какими своими? – искренне удивился Евгений Павлович.

Аркадий Михайлович изучающе посмотрел на него. Помолчав, промолвил:

– Так и знал, что вы энтузиаст-одиночка! А все на что-то надеялся! Что делать, цепляешься за соломинку! А вы не врете? Извините, нервы!

– Вы можете здесь пересидеть, – великодушно предложил Евгений Павлович. – Я и сам хочу здесь на время схорониться.

– Спасибо, не отказываюсь… – медленно произнес Аркадий Михайлович, думая о чем-то своем. – Не исключено в дальнейшем… Пока!

Он быстро пошел к выходу. Евгений Павлович вернулся в комнату и вскоре снова заснул.

Утром проснулся оттого, что Нинка специально шумно передвигала стулья, делая уборку. Лицо ее было торжественно и печально.

– Мне сосед предложение сделал! – бухнула она. – Он человек серьезный, воспитанный. Я тебе вчера не хотела говорить. Видела, что ты до ручки дошел. А мне семью заводить надо, ребятишек. Иван, зайди! – крикнула она.

В комнату вошел военкоматский майор. Он был, как всегда подтянут и свежевыбрит. В комнате запахло огуречным лосьоном. Он вежливо поздоровался.

– Привет! – буркнул Евгений Павлович. У него было скверное настроение.

– Вы – старый Ниночкин друг. Поэтому я не в обиде. И знаю вас по учетной карточке, – произнес с достоинством майор.

– Может быть, дадите мне встать и одеться? – недовольно предложил Евгений Павлович.

– Подожди, Вань, у себя! – сказала майору Нинка. Тот послушно вышел.

– Если ты скажешь «нет», я его прогоню! – сказала Нинка и протянула Евгению Павловичу конверт: – Тебе письмо! Женщина одна принесла. Плиз! – неожиданно добавила она.

Евгений Павлович вскрыл конверт. Письмо было от Инны. «Эжен! С Игорем я рассталась…» «С каким Игорем? – не понял вначале он. – А, с физруком…» – вспомнил и стал читать дальше: «Он оказался примитивной личностью, хоть и преподает информатику, человеком без полета! Если ты готов все забыть, то я со своей стороны тоже готова это сделать! Буду тебя ждать! Инна. P.s. Слышала, у тебя неприятности, хотя видели тебя в одном фешенебельном обществе. Пока».

Нинка молча смотрела на Евгения Павловича.

– Я тебе не отец! Ты сама как-то говорила. Хочешь, выходи за него. Вместе будете маневровый перегонять с седьмого на второй! – ядовито добавил он.

– С пистолетом, как угорелому, носиться, конечно, лучше! – с издевкой отозвалась, обидевшись, Нинка. – Ему пенсию дали. Заслужил!

– Неужели ты не понимаешь, что маневровому твоему все, конец! Крышка! – вскипел Евгений Павлович.

– Это тебе будет крышка, если не образумишься! – вскричала она.

Евгений Павлович схватил куртку и выскочил, с силой хлопнув дверью. Деревянное строение барачного типа зашаталось.

Глава тринадцатая.
Гудбай

Бабушка Фира осталась стоять в очереди на таможенный контроль. А Евгений Павлович и Илья вышли на воздух покурить.

– Ну ни в какую! Не поеду, говорит, и все! Буду здесь умирать! А у меня виза кончается, – пожаловался, тяжело вздохнув, Илья. Он заметно волновался. – Да и тебя одного оставляю… На съедение! Черт! Как все по-дурацки выходит! – Он жадно затянулся. – Ну просто, как назло!

– Успокойся! Все будет хорошо! – улыбнулся Евгений Павлович, вспомнив слова Ленуси. – Я присмотрю за бабушкой!

– Она двоюродная сестра моего деда, – зачем-то объяснил Илья.

– Да брось ты! Насильно же не потащишь! Я ее устрою на время у одной знакомой, пока все уляжется. Место вполне надежное!

Евгений Павлович видел, что еще что-то беспокоит обычно невозмутимого Илью.

– Хочешь что-то протащить через таможню? – предположил он.

– Ты становишься профессионалом. Служба пошла тебе на пользу! – усмехнулся Илья. – Не разрешают вывозить книги, изданные раньше пятьдесят третьего года! А я хочу взять на память один раритетик…

– Библию с иллюстрациями Доре?

– Почти угадал, – улыбнулся Илья. – «Краткий курс». Вдруг там станет кисло или не сложится. Открою, полистаю и успокоюсь.

– Умно! – похвалил Евгений Павлович. – Сделаем так. Я возьму книжонку. А ты после таможни подойдешь к ограде. Ну как бы попрощаться в последний раз! Я тебе ее и суну!

– Давай попробуем! – согласился Илья.

Они возвратились в зал. Там, кроме тоненькой очереди из отъезжантов, никого не было.

– И это столичный международный аэропорт! – с грустью заметил Евгений Павлович. – Пульс становится нитевидным…

Но у Ильи уже были другие заботы. Подходила его очередь к таможенникам.

– Вот раньше хорошо было, – продолжал вслух размышлять Евгений Павлович. – Никакого выбора! Подъезжает черная «Волга». Выводят тебя двое в штатском и сажают в самолет! Налегке, без вещей! А теперь – ехать, не ехать. Сплошные сомнения!

Илья быстро прошел досмотр. Евгений Павлович издалека наблюдал за ним. Вид его был растерян. Нелегко покидать родину, как ни крути… «Как бы книжку не забыл!» – подумал Евгений Павлович и махнул ему рукой. Илья подбежал к загородке. Поцеловал бабушку. Потом они крепко обнялись с Евгением Павловичем, поцеловались, растрогались и чуть было не забыли про книжонку. Но в последний момент та незаметно перекочевала к отъезжающему. Таможенник строго крикнул, чтоб не баловали. Перед тем, как окончательно исчезнуть в недрах аэропорта, Илья повернулся и крикнул:

– Гудбай!

– Будь счастлив! – прошептала бабушка Фира.

Еще некоторое время, как окоченев, она простояла у загородки. А затем они поехали к Нинке.

– Поживете у нее, пока все успокоится, – монотонно уговаривал Евгений Павлович бабушку Фиру. – Она женщина добрая и надежная! Да и отставник-майор тоже не подкачает! Вон, послушайте!

«Маневровый! Перегони седьмой на второй!» – поочередно гулко вещал то женский, то мужской голос. Причем мужской говорил как-то не совсем уверенно, с запинкой.

– Ничего, пооботрется! – заверил Евгений Павлович. – Хотя вполне могли бы записать на магнитофон и никаких забот! Ан нет, все по старинке!

Старушка ловко и энергично семенила рядом, несмотря на почти полную темноту.

– Как у вас со зрением? – поинтересовался Евгений Павлович.

– Тьфу-тьфу! Чтоб не сглазить! Пока не жалуюсь! – ответила она.

Они подошли к дому.

– Ну, я внутрь заходить не буду! Неудобно! Вторая дверь направо! Она не запирает, – напутствовал он, пожимая довольно крепенькую ручку бабушки Фиры.

– Большое спасибо! Столько хлопот! Прямо неудобно! – стала прощаться старушка. – Если что, вы заходите ко мне! Буду очень рада, адрес вы знаете. Помните еще мой домик?

– Конечно, помню! Но вы же будете жить пока у Нины!

– Ну разумеется, у Нины! Это я так, на потом. Не вечно же все так будет!

Бабушка Фира зашла внутрь. А Евгений Павлович пошел назад. Старушка немного постояла в темном коридоре. Потом, тихонько приоткрыв дверь и убедившись, что Евгений Павлович удалился, вышла. «Ну неужели я буду беспокоить чужих людей?! Какой все же странный! – думала она, не торопясь бредя по дороге. – А если что, одна мина сразу же за калиткой, а вторая перед входом! Главное, не забыть! А то еще, не дай бог, сама взлетишь на воздух! Вот смеху-то будет!» – стала она вспоминать наставления племянника.

Вечер был удивительно тихий и теплый. Евгений Павлович решил немного прогуляться по центру. Незаметно для себя он подошел к знакомому переулку. Там все было, как обычно. Только в этот раз Аркадий Михайлович и Ленуся встречали гостей у подъезда дома. Евгений Павлович немного издали понаблюдал за ними. В какой-то момент он привлек внимание Ленуси. Но она лишь равнодушно скользнула по нему взглядом. «Не узнала, – успокоил себя Евгений Павлович. – А у Аркаши значит все обошлось, – подумал, уже уходя. – Как, впрочем, и должно было быть».