Текст книги "Клинки императора"

29

Церемония отбора крыльев походила на некую извращенную смесь праздничного бала и публичной казни. Большинство старых кеттрал несомненно смотрели на нее как на праздник. Кто-то прикатил на главную тренировочную площадку пару бочонков эля – по такому случаю Гнездо соглашалось ослабить введенный на Карше строгий запрет на алкоголь, – и седые ветераны явились каждый со своей кружкой. Большинство из них с охотой налегали на спиртное начиная с середины утра. Они заняли места на каменных стенках, окаймлявших площадку, и обменивались шуточками и ругательствами с беспечной веселостью людей, которым едва ли не каждый день приходилось играть со смертью и которые на несколько предстоящих часов могли позволить себе ослабить бдительность и наслаждаться замешательством других.

– Эй, Шарп! – заревел один из них, обращаясь к Гвенне. Это был Пленчен Зее, толстый как бочка, но практически неубиваемый, если верить тому, что о нем рассказывали. В какой-то заварушке ему довелось потерять один глаз, и с тех пор он приобрел привычку заполнять образовавшуюся пустоту всякими неподходящими предметами, которые попадались под руку: это мог быть камень, или редиска, или яйцо. Сегодня из его глазницы вызывающе торчал здоровенный рубин. – У меня есть свободное местечко в моем крыле для такой красотки, как ты!

Он закатил глаза и демонстративно облизнул губы языком. Гвенна, повернувшись на своей скамье, пронзила его пылающим взглядом.

– Если тебе нужна шлюха, рекомендую Сами Юрла. Я занимаюсь взрывчаткой!

– Лучше бы ты придержала свой язык! – взвился Юрл, сидевший в нескольких рядах от нее. Проба не оставила на нем заметных шрамов; его светлые волосы, как всегда, были аккуратно причесаны, но в глазах горели ярость и обида на неожиданное оскорбление. – Если тебя назначат в мое крыло, мне, может быть, придется его отрезать!

Услышав их перепалку, Зее закатился хохотом, не замечая или не обращая внимания на скрытые нотки настоящей ненависти, прозвучавшие в последних словах.

Именно это делало церемонию отбора похожей на казнь. Где-то в промежутке между появлением кадетов из Халовой Дыры и настоящим моментом два дня спустя группа командиров и инструкторов собралась на тайное совещание, чтобы решить, куда отправится дальше каждый из новоиспеченных кеттрал. Их решение было окончательным и не подлежало пересмотру. Кому-то из новичков предстояло присоединиться к крыльям ветеранов, заполнив пустующие позиции на месте тех, кто был убит во время выполнения задания; из других будут составлены новые крылья. И несмотря на полные эля бочонки, полощущиеся в небе аннурские флаги и накрытые столы вдоль края арены, заваленные бараньими ножками, тушеной рыбой и разнообразными фруктами, некоторые из сегодняшних назначений вполне могли оказаться смертными приговорами.

– Шаэль сладчайший! – пробормотал Гент, оглядываясь через плечо. – Надеюсь, меня не отправят к Зее.

– Похоже, ему нужна только Гвенна, – отозвался Лейт, пожав плечами.

– И отлично. А то солдаты в его крыле не очень-то долго живут.

– Может быть и похуже, – заметил Лейт. – По крайней мере, Зее ветеран. Он уже летал. Он проверенный боец. А вон Валину тоже назначат четырех кадетов, хотя он зеленее весенней травки! Если говорить о дерьмовом назначении…

– Я сижу рядом с тобой, задница! – рявкнул на него Валин.

Он разделял и возбуждение, и взволнованность своих друзей, но и то и другое поглощала злая боль, угнездившаяся в его груди. Лин должна была сейчас быть с ними, обмениваться шуточками и подначками, блестя темными глазами в ожидании назначения. Не так давно он даже мог думать, что у него есть неплохой шанс заполучить ее в свое крыло. Это было бы вполне логично…

Он оборвал эти мысли. Ее больше не было. Кто-то из тех, кто сидел сейчас на арене, убил ее – кто-то, кому только что присвоили звание полноправного кеттрал, кто-то, кого, может быть, назначат в его собственное крыло.

Почувствовав перемену в его настроении, Лейт положил руку Валину на плечо.

– Ее уже не вернуть, Вал, – проговорил он с не характерной для него серьезностью. – Но это не значит, что жизнь кончилась. Все мы умрем рано или поздно. По крайней мере она ушла быстро, когда была еще молодой и сильной.

Валин тряхнул головой. Он напомнил себе, что не один испытывает горе. Лейт и Гент, да и половина их Кентова курса любили и восхищались Лин. У него не было исключительного права скорбеть. С другой стороны, половина курса не целовалась с ней перед самой Пробой. Половина курса не позволяла избить ее до крови и синяков на Западных Утесах. Половина курса не знала, что она не просто погибла в Дыре, но была убита; это знание он нес в себе один. Валин не был уверен, что чувствовал бы себя лучше, если бы она умерла безо всякого подвоха, не перенеся сурового испытания, но по крайней мере его не грызло бы сейчас чувство вины, не давило бы ужасное бремя знания. Лейт и Гент попрощались с Лин, пролили слезы и отпустили ее. А Валин никак не мог перестать вспоминать и пересматривать события, с подозрением глядя на любого, кто встречался ему на пути, лелея в душе незавершенную месть.

Он обвел взглядом лица. Юрл и Балендин были здесь, в десятке шагов от него. Волкодавы жались к ногам лича, пуская слюни на утренней жаре. В какой-то момент, на этой неделе или в этом году, Валин собирался сделать им больно, очень больно, за то, что они сделали с Ха Лин на Западных Утесах, независимо от того, были ли они виновны в ее гибели там, в Дыре. Сейчас ему следовало позаботиться о других – о тех, в чьих намерениях он еще не разобрался. Он перевел взгляд на Анник.

Она сидела на дальнем конце скамьи, положив лук поперек худых коленей. На этом расстоянии, откуда не было возможности видеть ее глаза, она могла сойти за ребенка, одинокого и потерявшегося. В то время как большинство кадетов сидели небольшими кучками, Анник держалась особняком; никто не подходил к ней на расстояние ближе нескольких шагов, хотя некоторые из ветеранов, похоже, украдкой рассматривали снайпершу из-под полуприкрытых век. У нее были хорошие шансы попасть в одно из уже сформированных крыльев: умение обращаться с луком делало ее не менее опасной, чем любого из солдат вдвое старшего возраста; к тому же она определенно не имела связей среди своих сверстников.

Если посмотреть назад, то, что Анник выбралась из Дыры живой, само по себе было загадкой. Там, под землей, в темноте, ее лук вряд ли чего-то стоил. Учитывая петляющие туннели, потребовалось бы чудо, просто чтобы успеть натянуть его прежде, чем сларны атакуют. Это представляло проблему для всех снайперов; однако большинство из них лучше нее управлялись с клинками. Валин сощурился, но ничего особенного не увидел – просто девушка с коротко остриженными волосами, сидящая, устремив взгляд на оружие на своих коленях.

Он повернулся, чтобы посмотреть на Талала. Лич также сидел немного в стороне от остальных, но казался вполне довольным своим одиночеством. Когти сларна оставили борозды поперек его лица, и хотя раны были не особенно заметны на его темной коже, один из шрамов проходил на расстоянии тончайшего волоска от глаза. Валин окинул взглядом стопки браслетов на его запястьях – бронзовые, стальные, железные, нефритовые; кольца и серьги с камнями, драгоценными и не очень, унизывавшие его ушные раковины. Лич мог черпать силу из любого из этих предметов – или ни из одного.

– Хотел бы я знать, где у него колодец, – проговорил Валин, не обращаясь ни к кому в особенности.

Лейт поднял бровь.

– О, ты решил поиграть в эту игру? Что ж, удачи! Наверняка за последние восемь лет количество возможных вариантов сократилось примерно до тысячи… если, конечно, ты внимательно следил и делал заметки.

– Кажется не очень-то честным, да? – заметил Гент.

– Что? – Лейт ухмыльнулся. – Что мы спускались в Дыру, имея с собой всего лишь два клинка и факел, в то время как у Талала была его способность изменять природу по своей воле?

Валин тщательно обдумал свой следующий вопрос, прежде чем задать его. Он доверял Лейту и Генту, как и любому другому обитателю островов, однако пока еще не был готов раскрывать перед ними свои карты.

– А вообще, что люди брали с собой в Дыру? – спросил он как бы между делом. – Я, например, так вымотался за предыдущую неделю, что влез туда в чем был, просто в мундире и с клинками за спиной.

Лейт пожал плечами.

– Почти все снайперы были с луками. Гвенна, кажется, притащила с собой какие-то пробники – могу поклясться, что в какой-то момент я слышал взрыв. С другой стороны, вполне возможно, что это был просто яд, грохотавший у меня в ушах, в то время как мое сознание постепенно угасало.

– Я взял жратву, – признался Гент. – Набил карманы доверху, прежде чем уйти с корабля. Долбаная крысятина у меня уже вот где стояла.

Ну разумеется. Даже сейчас он сжимал пухлую ножку индейки в своей не менее пухлой руке, размахивая ею, как фельдмаршал жезлом. Излюбленной главой Гента в «Тактике» была восьмая – та, что начиналась словами: «В долгом походе питание не менее важно, чем оружие…»

– А еще? – настаивал Валин. – Может, кто-нибудь догадался взять… не знаю, мешки или моток веревки, или что-нибудь такое?

– И зачем тебе там мешки? – скептически спросил Лейт. – Что бы ты стал упаковывать? Бутылочку раалтанского красного и вышитый танцевальный костюм, чтобы прихватить их с собой в Дыру?

Валин развел руками, признавая поражение. Если его друзья были хоть немного похожи на него, то обратили больше внимания на сларна в клетке и зияющее отверстие в скале, чем на снаряжение окружавших их товарищей. Кто угодно мог пронести лиранскую веревку, которой были связаны запястья Лин. Она была достаточно легкой и тонкой, чтобы свернуть ее в моток и спрятать в карман, запихнуть в небольшой пакет или даже продеть сквозь петли в брюках рядом с ремнем, полагавшимся каждому кадету.

В этот момент крики и гиканье солдат резко усилились, и Валин, подняв глаза, увидел Якоба Раллена, который вступил на арену, тяжело опираясь на палку, чтобы поддержать свое массивное тело. Хотя кеттрал были единственным воинским подразделением, где не предписывалось обязательное ношение униформы, Раллен по такому случаю оделся в до хруста выглаженный мундир; его волосы были тщательно зачесаны поперек потеющей лысины. Ему, как старшему инструктору кадетов, предстояло открывать церемонию – Валин уже знал это по прошлым годам, – и он приложил все усилия, чтобы выполнить свою роль с максимальной пышностью и значительностью, которых она вовсе не требовала. В центре арены, в фокусе расставленных скамей, располагались низкий столик и стул с высокой спинкой, и Раллен с явным удовольствием занял свое место под свисающим аннурским флагом: солнце с лучами, горящее на фоне белой материи.

– Флаг, – промычал Гент сквозь набитый мясом рот. – Впервые вижу флаг на островах.

– Наверное, Раллен считает, что будет важнее смотреться, если сядет рядом с какой-нибудь большой и внушительной штуковиной, – предположил Лейт.

– Пускай его, – буркнул Валин. – Сегодня нам в последний раз придется слушать этого жалкого идиота.

После распределения по крыльям кадеты уже больше не будут кадетами. Теперь они будут отчитываться непосредственно перед своими региональными командирами, Раллен же обратит свои усилия на следующий несчастный курс годом младше – молодых солдат, еще не прошедших Пробу. При этой мысли Валин должен был бы испытывать радость, однако он смотрел на старшего инструктора со смесью недоверия и беспокойства. На лице Раллена, обводившего взглядом толпу, играла довольная усмешка. До того момента, пока крылья не будут окончательно сформированы, нельзя было быть уверенным, что он сказал свое последнее слово; и он не питал теплых чувств к императорскому сыну.

– Сегодня, – провозгласил он высоким срывающимся голосом после того, как торжественно взгромоздился на стул, – тем из вас, кто последние восемь лет находился на моем попечении, предстоит начать новую жизнь. Это не значит, что вы займетесь более важными вещами – поскольку нет ничего более важного, чем обучение, получаемое кадетом, – но это будет следующий этап на вашем пути кеттрал.

Ветераны притихли: они признавали необходимость выслушать своего товарища с некоторым уважением, хотя отнюдь не выглядели поглощенными его речью. Блоха подрезал ногти длинным ножом; Адаман Фейн нетерпеливо кивал, словно побуждая Раллена поскорее покончить со вступлением и перейти к сути. Сигрид са-Карнья, ослепительно прекрасная женщина-лич из крыла Блохи, полулежала на одной из каменных стенок, раскинувшись и жмурясь на солнце; светлые волосы оттеняли снежно-белую кожу ее лица. В отличие от остальной группы, она не стала надевать черный мундир и вообще пренебрегла военной формой. Вместо этого на ней было роскошное красное платье, облегавшее фигуру и подчеркивавшее пышность ее груди; кровавые складки спускались с ее тела на камни внизу. Один Хал знает, как ей пришла в голову эта мысль… Валин с трудом оторвал от нее взгляд. Слухи, ходившие о жестокости этой женщины, превосходили репутацию большинства солдат на Карше. И ей вряд ли понравилось бы, если бы она заметила, что он ее разглядывает.

– Думая над вашим распределением, – продолжал пищать Раллен, – мы приняли во внимание ваши сильные и слабые стороны, равно как и потребности крыльев в людях. Если вам покажется, что ваше назначение в то или иное крыло… не соответствует вашим ожиданиям, я должен напомнить вам, что решение было принято людьми гораздо более рассудительными и опытными, чем вы, на основании множества факторов, о которых вы не имеете никакого понятия.

Валин сощурился. Ему показалось или Раллен действительно ухмыльнулся ему, говоря о нежелательных назначениях? Легкий ветерок улегся, и солнце над их головами внезапно стало ужасно горячим, он буквально жарился в своем черном мундире. До него доносился шорох волн на песке в четверти мили отсюда, пронзительные вопли крачек, вьющихся над водой и стремительно ныряющих за рыбой. Как ему хотелось оказаться в прохладе и одиночестве открытого залива, вдали от этой массы тел, жмущихся плечо к плечу в ожидании речи Раллена! Может быть, это было всего лишь воображение, но ему казалось, что он слышал даже поскрипывание тросов внизу, в гавани…

– Мы начнем с тех кеттрал, которые получили назначение в уже сформированные крылья! – объявил Раллен.

– Я бы не отказался, если бы меня приписали к Блохе, – вполголоса пророкотал Гент.

– Сперва дождись, пока в его крыле кто-нибудь умрет, – заметил Лейт. – Вероятность не так уж велика.

Валин посмотрел через плечо. Блоха продолжал подрезать ногти, Сигрид по-прежнему нежилась на солнце. Подрывник Ньют, маленький и безобразный, сидел, наклонившись вперед, и рассеянно копался в своей растрепанной бороде в ожидании объявленного решения. Ши Хоай Ми, женщины-пилота, и Финна Черное Перо вообще нигде не было видно. Очевидно, после того как ты посмотрел несколько десятков церемоний отбора крыльев, они становятся гораздо менее интересными.

– Под командование Пленчена Зее, – начал Раллен, делая драматические паузы и явно наслаждаясь каждым моментом, проведенным в фокусе всеобщего внимания, – на должность специалиста по подрывному делу назначается…

– Если ты назовешь меня, Раллен, клянусь, я скормлю тебе твои собственные яйца! – проворчала Гвенна достаточно громко, чтобы все окружающие могли ее слышать. Старший инструктор поджал губы и грозно нахмурился, но толпа была в восторге.

– А девчонка-то с искрой! – провозгласил Зее, вставая и грозя ей толстым пальцем. – Ничего, родная, ты меня полюбишь, не пройдет и нескольких дней!

– К сожалению, должен тебя разочаровать, – кисло отозвался Раллен. – На должность подрывника к Пленчену Зее назначается… Гент Геррен!

Валин и Лейт, повернувшись, уставились на своего друга.

– Эх, чтоб меня разорвало! – пробормотал тот.

Гент был, наверное, худшим из подрывников на их курсе; но с другой стороны, на островах поговаривали, что Зее не особенно заботился о хитрых подрывных схемах и тщательных вычислениях. Главное для него было побольше дыма и огня, после этого он с радостью бросался в свалку и приканчивал все живое с помощью своих клинков. Назначение в его крыло было почетным, однако Гент, судя по всему, не был в восторге.

Зее, со своей стороны, кипел притворной яростью. Он вскочил на ноги, широко разведя руки; рубин кроваво сверкал в его глазнице.

– Вы могли назначить мне девчонку Шарп, а вместо этого я получаю этого… этого… бычару? Я же говорил, мне нужны сиськи! – Он сделал выразительный жест руками. – Сиськи!

– Погоди еще несколько лет, и у тебя будут сиськи! Пара своих собственных жирных сисек! – проревел в ответ Блоха со своего места в нескольких рядах от него.

– Пресвятой Хал! – проговорил Гент, обхватив свою здоровенную башку обеими руками. – Святой и сладчайший Хал!

Лейт жизнерадостно хлопнул его по спине.

– Отличная новость! По крайней мере нам с Валом теперь не придется таскать твою тушу через оба континента. Клянусь, моя птичка не набирает и половины той скорости, на которую способна, когда ты болтаешься на ее когтях!

Не ответив на подначку, Гент лишь пожал плечами и нетвердо поднялся со своего места, чтобы присоединиться к новым товарищам по крылу. Те уже наполняли элем непомерно огромный рог, делая ему приглашающие знаки.

Валин смотрел на его отбытие с некоторым волнением. Невзирая на шуточки Лейта, уступить Гента одному из ветеранских крыльев было для него тяжелой потерей. Гент был одним из немногих кадетов, которым Валин доверял, одним из немногих, с которыми надеялся служить вместе. Теперь же количество солдат для его собственного крыла уменьшилось, а возможные назначения представляли чуть бо́льшую опасность.

Раллен отправил к ветеранам еще двоих кадетов – Дженну Ланнер и Квика Хала. Это были хорошие солдаты, но по стандартам кеттрал они не представляли собой ничего особенного. После этого началось настоящее веселье. На их курсе было три потенциальных лидера крыльев: Валин, Сами Юрл и Эсса, коренастая молодая раалтанка с руками размером с ее же ляжки. К исходу этого утра все трое должны были возглавить собственные группы новоиспеченных кеттрал.

– Сами Юрл! – начал старший инструктор, мановением руки веля ему встать перед своим столом.

Юрл поднялся, блеснув улыбкой в сторону толпы, хлопнул по спинам нескольких приятелей и прошел к указанному месту. Валин в очередной раз подивился, как ему удавалось выглядеть словно наследный принц, будучи одетым в точности так же, как все остальные. Должно быть, что-то в походке.

– Давайте поглядим, кому повезло служить под началом будущей легенды кеттрал! – провозгласил Юрл, задирая подбородок и окидывая толпу холодным взглядом.

Со стороны ветеранов раздалось несколько выкриков и смешков, но Юрл лишь надменно усмехнулся.

– Уверен, еще не поздно предложить мастеру Раллену хорошую взятку, – добавил он.

– Заткни фонтан, Юрл! – рявкнул Раллен. – Ты здесь для того, чтоб слушать, а не чтобы болтать!

– Я здесь для того, чтобы командовать крылом, – отозвался тот.

Он даже не моргнул глазом, пока оглашали имена тех, кому предстояло служить в его крыле. Валин понятия не имел, по каким принципам Гнездо подбирало группы, но крыло Юрла в результате оказалось состоящим все из тех же головорезов, что входили в его обычную клику. Реммель Стар, бородатый подрывник. Герн Эммандрейк – тощий снайпер, использовавший диких кошек в окрестностях Гнезда в качестве мишеней. Анна Ренка, единственная женщина в крыле Юрла – пилот и, вероятнее всего, заодно и его любовница. Ходили слухи, что, когда он отправлялся развлекаться на Крючок, она любила смотреть на это; любила… поощрять его девушек. Она была довольно симпатичная: короткие светлые волосы, гибкие руки и ноги, но в уголках ее рта таилась жестокая усмешка, от которой у Валина начинали ныть зубы. Ну и, конечно, Балендин Айнхоа – перья и кусочки слоновой кости, болтающиеся в длинных косах, на лице скучающая маска. Собаки по-прежнему вились у его ног, а ястреб неподвижно сидел на плече, когда он занял место среди остальных убийц.

– Ну что же, – проговорил Лейт, с шипением втягивая воздух сквозь зубы, – компашка у них подобралась самая мерзкая, какую только можно представить.

С каждым оглашенным именем Сами Юрл кивал, словно не ожидал ничего другого. Теперь, когда его крыло собралось вокруг него, он бросил на Валина самодовольный взгляд и сделал шаг вперед.

– Как я уже сказал, вам всем сегодня посчастливилось наблюдать формирование крыла, которое станет лучшим в Гнезде. Фейн, вам придется посторониться. Блоха, смотри в оба!

Адаман Фейн фыркнул; Блоха даже не поднял взгляд от своих ногтей.

– С вами мы закончили. Проваливайте! – одернул его Раллен. Затем его мясистые губы растянулись в улыбке. – Мы должны освободить место для Светоча Империи – Валина уй-Малкениана!

Валин настороженно поднялся с места и пересек пространство, отделявшее его от центра арены. Когда он проходил мимо Сами Юрла, тот легонько подтолкнул его локтем в ребра:

– Повеселись там как следует! Жаль, что он не сможет назвать имени Ха Лин.

Валин с трудом поборол желание схватить локоть и сломать ему руку.

В каком-то смысле ему повезло, что главные садисты среди солдат оказались в крыле Юрла – на его с Эссой долю остались хоть и не столь смертоносные, но зато гораздо более покладистые ребята. Валин обвел взглядом их лица. Питер Черный и Питер Светлый, достойная парочка: первый длинный как кишка, второй коротышка. Или же лич Ааха, ханн по национальности – Валин предпочел бы вообще обойтись без лича, но если на то пошло, Ааха был гораздо сильнее Талала, самого слабого из всех. Среди оставшихся были вполне неплохие солдаты, если только Раллен сочтет нужным направить их к нему.

– В должности пилота к Валину назначается… Лейт Атенкор!

Валин почувствовал, как по его лицу расползается улыбка – впервые, осознал он, с момента гибели Лин. Лейт был парень горячий и безрассудный, но отважный пилот и хороший друг. Возможно, выбор напарников все же не был подстроен против него… Пилот поднялся с места, раскинул руки, в равной степени принимая одобрительные крики и улюлюканье, затем медленно повернулся кругом и не спеша прошествовал к середине арены.

– Надеюсь, ты любишь летать быстро, – пробормотал Лейт, занимая место рядом с Валином. – Быстро и очень-очень низко над землей.

– Только не забывай, что остальным-то придется лететь внизу, под твоей Кентовой птицей. Мне совсем не улыбается цепляться ногами за верхушки деревьев и дымовые трубы.

– Я ничего не обещаю, – возразил пилот с радостной ухмылкой.

– В должности лича, – продолжал Раллен, – …Талал М-хиритх!

Ну хорошо. Значит, все-таки Талал. Валин поймал его взгляд, когда он подходил, но не смог ничего прочесть в спокойных карих глазах. «Боец, внушающий тебе страх, – не самый опасный из твоих врагов, – снова вспомнил он слова Гендрана. – Ищи того, кого трудно заметить: именно он вонзит клинок тебе в спину».

Валин протянул личу жесткую ладонь.

– Приветствую, – произнес он.

Они могут летать вместе; это еще не значит, что лич должен ему нравиться.

– В должности подрывника, – продолжал Раллен, осклабив лицо в насмешливой ухмылке, – Гвенна Шарп!

Валин чуть не застонал. Действительно, Гвенна помогла ему, ныряя среди руин Менкерова трактира, но даже по сравнению с безрассудным Лейтом ее темперамент можно было назвать огненным. Она провела на третьей вахте больше часов, чем любой другой кадет на их курсе, главным образом ввиду своей неспособности принять что угодно, отдаленно напоминавшее приказ.

– О, вот это должно быть весело! – пробормотал сидевший рядом пилот.

– Заткнись! – прошипел Валин.

Последнее, что ему было нужно, – это раздоры в крыле еще до того, как оно было полностью сформировано. Если ему удастся как-то сдержать Гвенну, заставить ее слушать…

– И наконец, в должности снайпера в крыло назначается… Анник Френча!

У Валина свело низ живота. Анник, которая совсем недавно прострелила ему грудь; Анник, встречавшаяся с Эми в день ее гибели; Анник, которая скрывала какой-то секрет, настолько темный, что, вполне возможно, в последние два месяца убивала людей, чтобы сохранить его; которая вполне могла пронести лиранскую веревку в Дыру, чтобы убить Ха Лин! Глаза снайперши были пустыми, как небо над их головами, лицо неподвижно; она молча присоединилась к группе. Было невозможно понять, испытывает ли она радость или печаль, и способна ли она вообще на подобные эмоции.

Валин вновь протянул руку.

– Приветствую, – сказал он, ощущая это слово как опилки на своем языке.

Анник внимательно посмотрела на протянутую руку, пожала плечами и встала с краю.

– От лица командования Гнезда, – закончил Якоб Раллен, выговаривая слова с явным удовлетворением, – желаю, чтобы Хал охранял ваши посадки и прикрывал отступления!

Это прозвучало не столько как благословение, сколько как приговор.

* * *

– В вашем распоряжении час, – сообщил им Фейн, швыряя карту на скамью, где сидел Валин, все еще слегка ошеломленный, вместе со своим свежесформированным крылом.

– Час на что? – требовательно спросила Гвенна, пятерней отбрасывая копну своих рыжих волос со лба на плечи.

– Сообразите сами, – отозвался Фейн, уходя.

– Ну ладно, командир, – проговорил Лейт, с насмешливой улыбкой показывая на карту. – Командуй!

Валин подобрал карту. Он надеялся, что у него будет шанс поговорить со своими людьми, обсудить какие-то основные вещи, но, очевидно, установка Гнезда на то, что люди должны быть готовы к неожиданностям, распространялась и на командиров уже сформированных крыльев. Примерно на протяжении месяца они будут проходить стажировку, после чего их начнут посылать на собственные задания. Но до тех пор…

Валин развернул карту и повернул ее так, чтобы северный конец был направлен к северу.

– Какой-то остров, – произнес он, вглядываясь в контуры и ища внизу страницы масштабную линейку, чтобы прикинуть расстояния.

– Сразу видно настоящего командира! – объявила Гвенна, закатывая глаза. – Стоит ему увидеть остров, и он сразу понимает, что это остров!

– Не нагнетай, – проворчал Валин. – Это Шарн, примерно в двенадцати лигах к югу отсюда.

– А это значит, что нам понадобится Суант-ра! – подхватил Лейт, поворачиваясь и направляясь в сторону массивного здания кеттральни, где содержались птицы.

– Погоди! – крикнул ему Валин. Он даже не успел еще толком понять, что им предстоит делать.

Пилот, однако, лишь отмахнулся:

– Пока я хожу, вы здесь как раз со всем разберетесь.

– Ну и Шаэль с тобой, – пробормотал Валин, вновь сосредотачивая внимание на карте.

Гвенна нависала над одним его плечом, Талал над другим, а Анник, по всей видимости, изучала чертеж вверх ногами со своего места на скамье.

– А ну-ка отойдите все на шаг назад, – рявкнул он. – Я скажу вам, когда закончу рассматривать.

– О конечно, ваше светлейшество! – воскликнула Гвенна, пятясь назад с фальшивым выражением ужаса на лице. – Мы вовсе не хотели вызвать ваше неудовольствие, ваше высокопревосходительство!

Она изобразила сомнительный реверанс.

– Прошу прощения, но я не могу припомнить, как вас следует правильно величать. Какое обращение вы предпочитаете – «господин командующий» или, может быть, «наш благороднейший и высокочтимейший повелитель»?

Валин с трудом сдержал гневную отповедь. Возможно, Гвенна проверяет его, а возможно, ей просто не очень нравится, что ей отдает приказы командир крыла одного с ней возраста. В любом случае, если он затеет свару со своим подрывником в первый же день формирования крыла, это едва ли увеличит его шансы на успех в выполнении этой Шаэлем клятой задачи, которую подсунул им Фейн.

– Просто «командира» вполне достаточно, – прорычал он. – Твои инструменты при тебе? Мы не знаем, что нам может понадобиться. Возможно, «кроты» или «звездочки».

Гвенна сверкнула на него глазами.

– Разумеется! Может быть, ты забыл, что новые крылья всегда проходят проверку сразу же после формирования.

Валин молча выругал себя. Он действительно забыл – его голова была занята вынюхиванием убийцы Лин и восстановлением после потери сил в Дыре. Однако он не мог себе позволить, чтобы об этом знали другие.

– Очень хорошо, – ворчливо отозвался он. – Анник, твой лук, конечно, с тобой?

– Мы теряем время, – коротко заметила снайперша, показывая на карту.

Проглотив резкий ответ, Валин вернулся к изучению нанесенных на бумагу знаков.

– Задача простая: схватить и смыться, – сообщил он. – Объект расположен в середине острова; что это такое, тут не сказано. Мы прилетаем, забираем эту штуку и улетаем обратно. Классика.

– А как насчет других крыльев? – спросил Талал.

Лич почти не смотрел на разложенную перед ними карту; он внимательно приглядывался к другим солдатам, кучками собравшимся вокруг них. У них тоже были карты, понял вдруг Валин. Сами Юрл стоял, склонившись над столом, то принимаясь жестикулировать, объясняя что-то своей группе, то снова утыкаясь в бумагу. У них была та же самая карта! И они уже обсуждали план действий.

– Ладно, – произнес он, стараясь замедлить стремительный поток своих мыслей, а также пульс. Ни то ни другое не получалось. – Мы подойдем с севера…

Анник коротко и резко качнула головой:

– Не пойдет.

– Почему? – поинтересовался Талал, поворачиваясь к карте.

– Шарн расположен к югу от нас, – нетерпеливо объяснил Валин. – Внутренняя часть острова сплошь покрыта джунглями, растительность слишком густая, чтобы высаживаться прямо там, что означает, что нам придется приземляться на прибрежной полосе. Ближайший к нам берег – северный, и маршрут через лес до объекта выйдет короче.

– Через лес, – возразила Анник, не отрывая от него взгляда. – А если мы зайдем с востока, придется идти немного дальше, но мы сможем воспользоваться этим ущельем, – она показала извилистую линию на карте. – Оно ведет как раз туда, куда нам надо. То есть мы не заблудимся. И мы пойдем по воде. Значит, не будем спотыкаться о корни и прорубаться сквозь кустарник.

Валин присмотрелся к ущелью. Ему не очень нравилась идея идти понизу, но снайперша была права – по джунглям действительно выйдет медленнее. Хороший командир не только командует, он еще и умеет слушать. Валин глубоко вздохнул, усмиряя самолюбие.

– Спасибо, Анник. Думаю, ты права. Будем подходить с востока.

Он повернулся к личу.

– Талал. Где находится твой колодец?

Тот отпрянул, его темные глаза сузились.

– Я не… я никому не говорю этого.

– Это же не кто попало; это твой командир! – закатила глаза Гвенна. – И ему надо знать, где твой колодец!

Валин успокаивающе поднял руку.