Текст книги "Звезда Напасть"

– Ого! – восхищенно прошептал я. – Заграбаст поглотил Смертопада. Мне всегда было интересно, сумеет ли он это сделать.

– Говори по-человечески, салага, – бросила Меган. – Что за Смертопад?

– Эпик, который раньше жил в этом городе. Он мог создавать копии самого себя – вроде Митоза, но лишь ограниченное количество, кажется не больше трех. Однако каждая копия сохраняла другие его способности. Ну и ты же знаешь про Заграбаста…

Оба тупо уставились на меня.

– Он присвоитель… Вы что, не знаете, кто это такие?

– Ну да, – сказал по связи Коди. – Всегда остается при своих. Терпеть таких не могу.

– Что-то вы маловато знаете для спецкоманды, обученной охоте на эпиков, – вздохнул я.

– Ведением списков эпиков и их способностей занималась Тиа, – сказал Абрахам. – А теперь это твоя работа. Вот только нас никто не инструктировал.

Проведя несколько дней в городе и разведав, кто тут есть, а кого нет, я планировал усадить перед собой всю команду и объяснить им про эпиков, за которыми следовало наблюдать. Вероятно, стоило раньше подготовить их к встрече с Заграбастом – мы слишком сосредоточились на Профе.

– Присвоитель, – сказал я, – является противоположностью дарителю. Заграбаст крадет способности у других эпиков – ничего другого он попросту не умеет, но он крайне могуществен. Большинство присвоителей лишь «одалживают» способности, если можно так выразиться. Заграбаст может присваивать способности других эпиков насовсем, причем в любом количестве. У него их целая коллекция. Если Проф обнаружил его клон, это означает, что Заграбаст завладел способностями Смертопада – эпика, который мог создавать копии самого себя, наделяя их собственным сознанием, а затем, в случае угрозы для копии, возвращаться в свое настоящее тело.

Забрав винтовку у Меган, я внимательнее пригляделся к копии-обманке. После смерти она начала быстро разлагаться – кожа таяла на костях, словно сползающее с палочки эскимо. Вне всякого сомнения, именно так Проф понял, что прикончил вовсе не настоящего Заграбаста.

– В обществе Заграбаста другие эпики чувствуют себя крайне неуютно, – объяснил я. – Им не по душе мысль, что кто-то может завладеть их способностями. К счастью для них, Заграбаст не слишком тщеславен и его вполне устраивает Ильдития. Шабаш рассчитывает на то, что он сам или его репутация удержат других эпиков от мысли вторгнуться на их территорию…

Меган и Абрахам закатили глаза.

– Что? – спросил я.

– Такое впечатление, будто ты только что нашел старый жесткий диск с кучей считавшихся утраченными песен твоей любимой группы времен до Напасти, – сказала Меган.

– Но это же действительно круто, – буркнул я, наблюдая за Профом.

Похоже, то, что Проф обнаружил в той дыре, не доставило ему никакого удовольствия, и теперь он задумчиво разглядывал рынок, который, как я мог видеть даже отсюда, был действительно забит людьми, согласно сведениям Миззи.

– Что-то мне не нравится выражение его лица, – заметил Абрахам.

– Ребята, – сказала Миззи, – кажется, я возле внешней стены. Если прищуриться, сквозь нее виден свет. Может, сумеете меня вытащить с той стороны?

Абрахам посмотрел на Меган:

– Сумеешь создать портал в другое измерение, где на этом месте нет стены?

– Не знаю, – с сомнением проговорила Меган. – Большая часть того, что я могу создать, долго не держится, если только я не недавно воскресла. Я могу на какое-то время захватить кого-то в другом мире, если тот очень похож на наш собственный, или вытащить часть того мира в наш. Но все это лишь тени, и иногда, когда они исчезают, все возвращается в прежнее состояние.

Проф уже целеустремленно шагал в сторону рынка. Он щелкнул пальцами, и Динамо поспешил за ним. Мгновение спустя раздался раскатистый, словно усиленный громкоговорителем, голос Профа.

– Я намерен уничтожить это здание, – произнес он, указывая на рынок. – И всех, кто находится рядом.

«Ну да, – промелькнуло у меня в голове, – Динамо. Он умеет манипулировать звуком».

Все остальные мысли заглушил неодолимый ужас.

– Все, кто хочет жить, – продолжал Проф, – должны выйти на площадь. Кто попытается бежать – умрет. Кто останется внутри – умрет. У вас пять минут.

– Вот черт! – проговорил по связи Коди. – Может, стрельнуть в него? Отвлечь его внимание?

– Нет, – ответил я. – Он станет преследовать тебя, и мы получим вместо одной проблемы другую.

Я посмотрел на Меган, и она кивнула. Если ей удастся отвлечь Профа и тот ее убьет, она просто воскреснет. Треск, до чего же мне не хотелось думать о ее способности умирать как о некоем полезном ресурсе…

Оставалось лишь надеяться, что этого не потребуется.

– Абрахам, помоги Коди, – сказал я. – Если что-то пойдет не так, продолжайте действовать по плану и найдите убежище в городе. И постарайтесь, чтобы он вас не заметил.

– Принято, – ответил Абрахам. – А вы?

– Попробуем добраться до Миззи, – ответил я. – Меган, можешь сотворить для нас какие-нибудь временные физиономии?

– Без проблем.

Сосредоточившись, она за долю секунды сменила внешность – изменился цвет глаз, округлилось лицо, волосы из золотистых стали черными. Судя по всему, я тоже подвергся аналогичной трансформации. Глубоко вздохнув, я протянул винтовку Абрахаму – хотя я и видел в Ильдитии людей с оружием, мое выглядело чересчур продвинутым и могло привлечь ненужное внимание.

– Идем, – сказал я, выскользнув из-за укрытия и смешавшись с людьми, которые робко покидали здания и рынок, выстраиваясь перед Профом.

16

Миззи находилась внутри автостоянки на другой стороне улицы, что создавало определенную проблему.

– Как близко тебе нужно подойти, чтобы снабдить ее иллюзорным лицом? – прошептал я Меган.

– Чем ближе, тем лучше, – прошептала она в ответ, углубляясь вместе со мной в толпу. – Иначе есть риск захватить других в волну между мирами.

Соответственно, нам нужно было пересечь улицу перед Профом, не привлекая внимания. Он полностью пребывал во власти своих способностей, и сочувствия от него ждать не приходилось. Профа не волновало, кто мы или как мы выглядим, – если кто-то доставлял ему неудобства, он убивал его с той же легкостью, с какой обычно прихлопывают комара.

Я опустил плечи и уставился в землю. Подобное поведение до сих пор оставалось моей второй натурой – настолько его вбили в нас на фабрике. Стараясь казаться как можно более незаметным, я отделился от толпы и направился на восток по улице, все в той же сгорбленной и покорной позе.

Украдкой бросив взгляд через плечо на Меган, я обнаружил, что она выделяется на общем фоне, словно воткнутый в праздничный торт молоток. Она явно пыталась казаться неприметной, сунув руки в карманы, но в ее осанке и виде не чувствовалось ни малейшего страха. Треск… Проф наверняка ее заметит.

– Ты должна выглядеть более подавленной, Меган, – прошептал я, беря ее за руку. – Представь, будто несешь на спине свинцовую статую Будды.

– Гм… что?

– Что-то тяжелое, – сказал я. – Этому трюку мы научились на фабрике.

Она искоса взглянула на меня, но все же слегка сгорбилась. Так было уже лучше, и я усилил эффект, испуганно прижавшись к ней и толкнув ее в затылок, чтобы она ниже опустила голову, пока мы шли с ней рука об руку. Изображая крайнее волнение и уворачиваясь от других людей, попадавшихся нам на пути, мы сумели перейти улицу примерно до середины, но затем толпа стала слишком плотной.

– Кланяйтесь! – взревел Проф. – На колени перед вашим новым хозяином!

Люди начали опускаться на колени, и мне пришлось потянуть Меган за собой. Никогда еще за все время нашего знакомства различия между нами не выглядели столь явными. Да, у нее имелись способности эпика, а у меня нет – но в данный момент это казалось несущественным по сравнению с тем фактом, что она, судя по всему, не имела ни малейшего понятия о том, как съеживаться от страха.

Я был силен, я сражался, и я не признавал власти эпиков. Но при всем этом я оставался челове ком. Звук голоса эпика заставлял меня вздрагивать. И хотя внутри меня все кипело от ярости, я подчинился приказу преклонить колени очень легко.

Толпа затихла. Из здания автостоянки продолжали выходить люди, заполняя улицу. Стоя на коленях с опущенной головой, я мало что мог разглядеть.

– Миззи? – прошептал я. – Ты уже снаружи?

– Возле задней стены, – прошептала она в ответ. – У фонарного столба с голубыми лентами. Что мне делать – бежать?

– Нет, – ответил я. – Он только этого и ждет.

Я взглянул на Профа, который величественно возвышался перед нами вместе со своим новым лакеем-эпиком и парящей рядом в сферической тюрьме Грозовой Тучей. Окинув взглядом толпу, Проф резко повернулся, заметив, как какая-то женщина выбежала из соседнего здания и бросилась прочь.

Проф не стал захватывать ее в шар из силового поля, лишь развел в стороны руки, и вслед убегающей устремились два длинных, словно состоящих из кристаллов, светящихся копья. Они пронзили женщину, и та безвольной грудой рухнула наземь.

Я судорожно сглотнул, чувствуя, как на лбу проступает пот. Проф шагнул вперед, и из-под его ног выстрелило светло-зеленое силовое поле, прокладывая ему путь. Светящаяся дорожка парила на высоте одного-полутора метров, так что, идя по ней, Проф не рисковал задеть какую-либо из сгорбившихся фигур.

Мы пригнулись еще ниже, и я вытащил из уха наушник, беспокоясь, что тот может напомнить Профу о мстителях, хотя мы были не единственными, кто пользовался подобными устройствами. Меган последовала моему примеру.

– Сражение за Ильдитию завершено, – все тем же усиленным голосом произнес Проф. – Как видите, ваша самая могущественная хозяйка-эпик, Грозовая Туча, в моих руках. Ваш бывший повелитель прячется от меня, словно трус. Теперь я ваш бог и создам новый порядок. Я поступаю так ради вашего собственного блага – история доказала, что люди неспособны позаботиться о себе сами.

Он остановился на своей сверкающей дорожке в неприятной близости от меня. Я продолжал смотреть в землю, обливаясь по том. Треск, я даже слышал его дыхание. Я мог протянуть руку и коснуться его ног.

Человек, которого я любил и которым восхищался, человек, у которого я учился половину своей жизни и которому пытался подражать, убил бы меня не раздумывая, если бы знал, что я здесь.

– Я стану о вас заботиться, – сказал Проф, – до тех пор, пока вы не будете мне перечить. Вы мои дети, а я ваш отец.

«Это все еще Джонатан, – подумал я. – Разве нет?» Несмотря на всю свою извращенность, его слова напомнили мне того Профа, которого я знал.

– Ты кажешься мне знакомым, – прошептал чей-то голос.

Вздрогнув, я повернулся и обнаружил, что рядом со мной стоит на коленях Огнемет. Он не был охвачен пламенем, как тогда, во владениях Ночного Сокола; сейчас он выглядел как обычный человек в деловом костюме с узеньким галстуком. Он стоял на коленях, но не сжимался от страха.

– Ты ведь Дэвид Чарльстон? – спросил Огнемет.

– Я… – Меня пробрала дрожь. – Да. Как ты тут оказался? Мы в твоем мире или в моем?

– Не знаю, – ответил Огнемет. – Похоже, все-таки в твоем. Значит, в этом мире ты все еще жив. Он знает?

– Он?

Огнемет исчез, не успев ответить, и я обнаружил перед собой испуганного юношу с торчащими во все стороны волосами. Похоже, его крайне ошеломила моя попытка с ним заговорить.

Что все это значило? Я бросил взгляд на стоявшую на коленях по другую сторону от меня Меган, затем толкнул ее в бок.

«Что?» – проговорила она одними губами.

«Что это было?» – также одними губами спросил я.

«Ты о чем?»

Проф продолжал идти через толпу, ступая по возникавшему под его ногами силовому полю. Описав круг, он вернулся обратно, остановившись неподалеку от меня.

– Мне нужны преданные солдаты, – объявил он. – Кто из вас желает служить мне, став повелителями над низшими?

В толпе поднялось около двух десятков человек. Непосредственно служить эпикам было опасно – одно лишь присутствие рядом с ними могло закончиться смертью, – но иного способа сделать карьеру в этом мире не существовало. Меня затошнило при виде того, с какой охотой поднимались некоторые, хотя большинство продолжало стоять на коленях, из страха – или благоразумия – предпочитая не отдавать свою судьбу в руки нового эпика, еще не полностью установившего свое господство.

Я решил, что позже подробнее расспрошу Меган про Огне мета. Пока же у меня возник план или некоторое его подобие.

Глубоко вздохнув, я встал. Меган посмотрела на меня и тоже встала.

– Что ты делаешь? – едва слышно прошептала она.

– Так мы сумеем пробраться сквозь толпу, – прошептал в ответ я. – Иначе до Миззи нам не добраться.

Проф стоял на светящейся дорожке, заложив руки за спину и разглядывая своих подопечных. В какой-то момент он посмотрел прямо на нас, и я нервно сглотнул. Возможно, таким образом Проф хотел выделить тех, чья преданность казалась ему чересчур сомнительной, и следующий его шаг – убить поднявшихся?

Нет. Я хорошо знал Профа. Он наверняка понимал, что, убив тех, кто больше всего был готов ему служить, он вряд ли сможет найти себе верных слуг в будущем. Джонатан был прирожденным лидером и созидателем и, даже будучи эпиком, не стал бы разбрасываться полезными ресурсами, пока не счел бы их угрозой для себя.

– Хорошо, – кивнул Проф. – Очень хорошо. У меня для вас есть задание.

Он вытянул руки, и мне показалось, будто я ощутил некую вибрацию – чувство, знакомое мне с тех времен, когда я надевал перчатки и использовал способности Профа.

Я едва успел увлечь Меган в сторону, когда над толпой пронеслась выпущенная из пальцев Профа силовая волна. В воздухе появилась рябь, и здание автостоянки за нашей спиной взорвалось, превратившись в соляную пыль. Послышались крики падающих с высоты людей.

– Идите! – Проф махнул в сторону остатков автостоянки. – Прикончите всех, кто не подчинился моей воле и спрятался, словно трус.

Двадцать с лишним человек бросились исполнять приказ. Хотя падение уже ранило или убило находившихся на двух верхних этажах автостоянки, оставались те, кто упал с небольшой высоты или скрывался в подземной части здания.

Проф повернулся, вновь разглядывая толпу, что дало нам с Меган пространство для маневра. Мы сменили направление, используя в качестве ориентира указанный Миззи столб. Именно там она и пряталась, присев и накрыв голову капюшоном куртки, – я понятия не имел, где она ее взяла. Миззи бросила взгляд на нас, и я показал ей большой палец.

Не колеблясь ни мгновения, она вскочила и подбежала к нам. Меган молниеносно изменила ее черты на почти полностью неузнаваемые.

– Меган? – спросил я.

– Видишь ту стену? – показала она. – Возле пандуса, который ведет туда, где раньше была автостоянка. Когда до нее доберемся, я создам наши дубликаты. Как только они появятся, падайте на землю возле стены.

– Понял, – ответил я.

Миззи кивнула.

Мы добежали до указанного места – пандуса из соли, который теперь резко обрывался с левой стороны. От нас отделились три копии и начали подниматься по пандусу. Дубликаты не отличались от нас ни одеждой, ни поддельными лицами – трое людей из другой реальности, живущих в Ильдитии. Порой у меня болела голова при попытке понять, как это все работает. Те лица, что Меган наложила поверх наших… значило ли это, что те трое занимались тем же самым, что и мы? Кем они были – версиями нас самих или совершенно другими людьми, чья жизнь каким-то образом походила на нашу?

Что касается нас настоящих – мы упали на землю за стеной, глядя, как наши двойники подходят к краю пандуса и спрыгивают вниз. Стена отделяла нас от Профа и толпы, но я все равно чувствовал себя страшно уязвимым, пока мы ползли по-пластунски в сторону переулка.

Порыв ветра швырнул мне в лицо облако пыли, имевшей резкий вкус соли. Я до сих пор не привык к царившей в городе сухости, и у меня першило в горле при каждом вдохе.

До переулка мы добрались без происшествий, а наши двойники скрылись в оставшихся на месте разрушенной автостоянки ямах. Я стряхнул с себя пыль. Миззи скорчила рожу, высунув язык:

– Тьфу!

Меган устало присела у стены. Я опустился на корточки рядом с ней. Девушка сжала мою руку, закрыв глаза.

– Со мной все в порядке, – прошептала она.

Тем не менее Меган требовался отдых, и я дал ей такую возможность. От моего внимания не ускользнуло, что она потирает виски, пытаясь избавиться от головной боли. Я присел, глядя по сторонам и в очередной раз пытаясь убедиться, что нам ничто не угрожает. Проф продолжал идти сквозь толпу, миновав то место, где до этого пряталась Миззи. Время от времени он заставлял кого-нибудь поднять голову и встречался с ним взглядом.

«У него наверняка есть список всех эпиков, – подумал я. – Или других недовольных в городе».

Он оказался здесь не просто так. Я ни за что не поверил бы, что Проф случайно выбрал Ильдитию в качестве места своего правления. И я все больше подозревал, что тайна всех его поступков связана с тем, чтó он узнал, лишив власти Регалию.

«Я заманила сюда Джонатана вовсе не затем, чтобы его убить, – эхом отдался в моей голове голос Регалии. – Мне нужен преемник».

Что такого скрывала Ильдития, что оно привлекло внимание Профа?

За моей спиной Миззи делилась новостями с Абрахамом и Коди. Я продолжал наблюдать за Профом. Чем-то он походил на Стальное Сердце, который, хотя и был выше и мускулистее, часто стоял в такой же властной позе.

Где-то на площади заплакал младенец.

У меня перехватило дыхание. Неподалеку от того места, где стоял Проф, я заметил женщину, которая прижимала к себе ребенка, отчаянно пытаясь утешить малыша.

Проф, досадливо морщась, вытянул в ее сторону руку. Детский плач вырвал его из размышлений, и он криво ухмыльнулся, глядя на источник беспокойства.

«Нет…»

Все быстро учились одному: нельзя беспокоить эпиков. Нельзя привлекать их внимание. Нельзя их раздражать. Они могли убить за что угодно.

«Пожалуйста…»

Я не осмеливался вздохнуть. Перед моим мысленным взором на мгновение возник другой плачущий младенец в погруженном в тишину зале.

Я взглянул в лицо Профу и, несмотря на расстояние, определенно заметил на нем кое-что. Внутреннюю борьбу.

Развернувшись, он зашагал прочь, оставив в покое женщину с ребенком и что-то рявкнув своему новому лакею. Силовое поле с Грозовой Тучей последовало за ним, и все втроем они покинули ошеломленную толпу.

– Ну что, идем? – спросила Меган, вставая.

Я кивнул, испустив долгий вздох облегчения.

В Джонатане Федрусе все еще оставалось нечто человеческое.

17

– Я действительно видел его, Меган, – сказал я, расстегивая рюкзак. – Говорю тебе, там, в толпе, был Огнемет.

– Нисколько не сомневаюсь, – ответила она, прислонившись к розовой соляной стене нашего нового убежища.

– А мне кажется, как раз сомневаешься, – заметил я.

– Я просто сказала, что не вытаскивала его сюда.

– Тогда кто это сделал?

Она пожала плечами.

– Ты точно уверена, что он никак не мог проскользнуть? – спросил я, доставая из рюкзака несколько смен одежды и присев возле сундука, которому предстояло стать моим единственным предметом мебели. Запихав одежду внутрь, я взглянул на Меган.

– Иногда, когда я вытягиваю тень из иного мира, края размываются, – призналась она. – Обычно это случается лишь после того, как я только что воскресла и мои способности работают в полную силу.

– Как насчет перенапряжения или усталости?

– Раньше такого не бывало, – сказала она. – Но… в общем, есть много такого, чего я не пробовала.

Я уставился на нее:

– Почему?

– Потому что.

– Потому что – что? У тебя выдающиеся, бросающие вызов реальности способности, Меган! Почему бы не поэкспериментировать?

– Знаешь, Дэвид, – ответила она, – порой ты и впрямь полный дурак. В твоем распоряжении перечень всех наших способностей, но ты понятия не имеешь, каково это – быть эпиком.

– В смысле?

Вздохнув, она опустилась на пол рядом со мной. Кроватей и диванов тут пока не было – на ту роскошь, что мы имели в Новилоне, рассчитывать не приходилось. Но мы постарались сделать наше убежище как можно более надежным, построив его за несколько дней и замаскировав под одну из похожих на раковую опухоль соляных глыб, росших по всей Ильдитии.

Я не сразу завел разговор с Меган насчет Огнемета. Она часто бывала нелюдима в течение нескольких дней после того, как активно использовала свои способности, словно даже сама мысль об этом причиняла ей головную боль.

– Большинство эпиков не такие, как Стальное Сердце или Регалия, – объяснила Меган. – Большинство эпиков – всего лишь мелкие задиры, которым хватает способностей, чтобы представлять опасность, и которые в достаточной степени вкусили тьмы, чтобы их не волновало, кому они причиняют боль. И я им не нравилась. Эпикам вообще многие не нравятся, но я – в особенности. Мои способности их пугали. Иные реальности? Иные версии их самих? Их приводило в ярость, что они не могут определить границы того, что я в состоянии совершить, но в то же время мои способности не могли меня защитить, по крайней мере действием. И потому…

– И потому? – спросил я, обняв ее за плечи.

– И потому они меня убили, – пожала плечами Меган. – Но я справилась, научилась владеть своими способностями более утонченно. Я не чувствовала себя в безопасности, пока меня не взял к себе Стальное Сердце. Он всегда видел в моих умениях перспективу, а не угрозу. Так или иначе, все было именно так, как я тебе уже рассказывала. Я воспользовалась тем, чему научил меня и сестер мой папаша, и стала знатоком оружия. Я научилась маскировать с помощью оружия, что мои способности не могут никому повредить. Я скрывала то, что умела на самом деле, и стала шпионом Стального Сердца. Но – нет, я не экспериментировала. Я не хотела, чтобы люди знали, чтó я умею, не хотела, чтобы даже он знал, насколько далеко простираются мои способности. Жизнь научила меня, что, если обо мне слишком многое знают, это заканчивается моей смертью.

– И воскрешением, – попытался приободрить ее я.

– Угу. Если только это не я возвращаюсь назад, а всего лишь моя копия из иного измерения – похожая, но другая. Дэвид… что, если та, в кого ты влюбился, действительно умерла в Ньюкаго? Что, если я своего рода самозванка?

Я привлек ее к себе, не зная, что ответить.

– Я все время думаю, – прошептала она, – не станет ли очередной раз тем самым, когда я вернусь по-настоящему другой? Воскресну ли я с волосами другого цвета? Воскресну ли я с другим акцентом или с внезапным отвращением к той или иной еде? Поймешь ли ты тогда раз и навсегда, что та, кого ты любил, мертва?

– Ты словно восход солнца, – сказал я, взяв ее за подбородок и глядя прямо в глаза.

Она наклонила голову:

– Гм… восход солнца?

– Угу.

– Не картошка?

– В данный момент – нет.

– Не гиппопотам?

– Нет… погоди, когда это я называл тебя гиппопотамом?

– На прошлой неделе. Перед тем, как заснуть.

Треск… этого я не помнил.

– Нет, – решительно заявил я, – ты – восход солнца. Я десять лет не видел восхода солнца, но всегда помнил, как он выглядит. Еще до того, как мы лишились дома, и когда у отца еще была работа, его друг разрешал нам подняться утром на смотровую площадку небоскреба, откуда открывался потрясающий вид на город и озеро. И мы смотрели, как восходит солнце.

Я улыбнулся, вспоминая, как мы с отцом ели рогалики и наслаждались утренней прохладой. И он каждый раз шутил: «Вчера, сынок, я хотел увидеть, как встает солнце. Но не успел вовремя встать сам…»

Иногда у него оставалось время для меня лишь по утрам, но он всегда его находил. Он вставал на час раньше, чем требовалось, чтобы успеть на работу, хотя накануне работал далеко за полночь. И все это ради меня.

– Ну так что, услышу я ту знаменитую метафору? – спросила Меган. – Вся дрожу от нетерпения.

– Ну, в общем, – сказал я, – я смотрел, как восходит солнце, и жалел, что не могу запечатлеть это мгновение. Фотографии не годились – восход солнца никогда не выглядел столь зрелищно на пленке. И в конце концов я понял, что восход солнца – не мгновение. Это целое событие. Его невозможно запечатлеть, поскольку картина постоянно меняется: стоит моргнуть – и солнце уже сдвинулось, а облака клубятся по-другому. Постоянно что-то новое. И мы с то бой, Меган, не мгновения, а события. Говоришь, можешь ока заться не той, кем была год назад? А собственно, кто остается тем же? Мы меняемся, подобно клубящимся облакам и восходящему солнцу. Во мне умерли одни клетки и родились другие. Изменился и мой разум, и я больше не испытываю того трепета от убийства эпиков, какой испытывал ко гда-то. Я не тот же самый Дэвид. И тем не менее я – это я. – Я посмотрел ей в глаза и пожал плечами. – Я рад, что ты не та же самая Меган. Я не хочу, чтобы ты оста валась той же самой. Моя Меган – восход солнца, постоянно меняющийся, но неизменно прекрасный.

В глазах ее проступили слезы.

– Это… – Она судорожно вздохнула. – Просто слов нет. А я-то думала, ты совсем не дружишь с метафорами.

– Ну… знаешь, как говорится, – улыбнулся я, – даже неработающие часы два раза в сутки показывают правильное время.

– Собственно… в общем, не важно. Спасибо.

Она поцеловала меня. Ммммм…

Чуть позже я выбрался из отведенного мне жилища, провел рукой по всклокоченным волосам и отправился на поиски какого-нибудь питья. В другом конце коридора трудился Коди, доделывая крышу убежища с помощью кристаллизатора, который дал нам Ночной Сокол. Устройство на поминало мастерок, которым разравнивают бетон или шту катурку. Стоило провести им по поверхности из соли – и кристаллическая структура разрасталась, создавая новый слой. С помощью прилагавшейся к устройству перчатки можно было придать соли любую форму, пока та не успела затвердеть.

Мы назвали это устройство «Германом». Вернее, «Германом» назвал его я – ничего лучше никому в голову не пришло. С его помощью мы за две ночи вырастили в переулке целое здание поверх большой соляной глыбы, уже выросшей здесь раньше. Она находилась на северном краю города, продолжавшем расти, так что наполовину законченное сооружение не выглядело чем-то странным.

Почти достроенное убежище уходило ввысь на три узких этажа. В некоторых местах я мог, вытянув руки, дотянуться до обеих стен. Снаружи мы придали ему вид такой же каменной глыбы, какие можно было встретить в разных местах города, так или иначе решив, что надежнее будет построить себе укрытие собственными руками, чем перебираться в один из домов.

Я спустился по крутым ступеням из розовых кристаллов на следующий уровень, в кухню, – по крайней мере, туда, где стояли электроплитка и бак с водой, а также несколько небольших приспособлений, получавших электричество от снятой с джипа энергобатареи.

– Ну как, закончил разбирать вещи? – спросила Миззи, проходя мимо с кофейником.

Я остановился на нижней ступени.

– Гм… – На самом деле я так ничего и не закончил.

– Что, чересчур увлекся лобзаниями? – усмехнулась Миззи. – Как ты понимаешь, дверей тут нет, так что все прекрасно слышно.

– Гм…

– Угу-у-у. Жаль, что нет никаких правил, запрещающих членам команды близкие отношения и все такое, вот только Проф никогда бы их не ввел, учитывая его штучки-дрючки с Тиа.

– Штучки-дрючки?

– Вряд ли тебе стоит повторять это слово. – Она протянула мне чашку кофе. – Тебя хотел видеть Абрахам.

Отставив в сторону кофе, я налил себе воды. Никогда не мог понять, почему люди пьют эту дрянь, напоминавшую кипяченую грязь с земляной пенкой.

– У тебя остался мой старый мобильник? – спросил я Миззи, которая начала подниматься по лестнице. – Тот, что сломал Разрушитель?

– Угу, только он совсем разбит. Я оставила его на запчасти.

– Найди его, ладно?

Она кивнула. Я спустился на нижний этаж, где мы сложили бо льшую часть наших припасов. В одной из двух имевшихся там комнат сидел на корточках Абрахам, освещением которому служил лишь мобильник: на верхних двух этажах имелись потайные световые люки и окна, но сюда их свет не доходил. Мы соорудили верстак из каменной соли, и Аб чистил теперь на нем оружие всей команды.

Большинство из нас готовы были заняться этим сами, но отчего-то радовала сама мысль, что твое оружие про верил Абрахам. К тому же мой «готшальк» был не просто охотничьей винтовкой, – учитывая наличие электронного магазина, усовершенствованного прицела и подключавшей ся к мобильнику электроники, я мог самостоятельно провести лишь поверхностный осмотр. Ведь уметь намазать хот-дог кетчупом совсем не значит, что ты с тем же успехом сможешь украсить торт. Так что пусть лучше этим занимается специалист.

Кивнув мне, Абрахам махнул рукой в сторону своего рюкзака, который стоял неподалеку на полу, не распакованный до конца.

– Я кое-что тебе принес, пока ходил к джипам.

Мне стало любопытно. Подойдя ближе, я пошарил в рюкзаке и извлек из него череп.

На его сделанной из стали поверхности зловеще отражался свет мобильника. Челюсть отсутствовала – ее оторвало взрывом, убившим человека, который называл себя Стальное Сердце.

Я уставился в пустые глазницы. Если бы я тогда знал, что у эпиков есть шанс искупить свою вину, – стал бы я столь настойчиво воплощать в жизнь план его убийства? Держа в руке череп, я внезапно вспомнил отца, который ни на минуту не сомневался, что эпики станут спасителями человечества, а не его истребителями. Убив моего отца, Стальное Сердце окончательно предал все его надежды.

– Я совсем про него забыл, – сказал Абрахам. – Кинул в последнюю минуту просто потому, что оставалось место.

Нахмурившись, я поставил череп на полку из соли над головой и, снова покопавшись в рюкзаке, нащупал тяжелый металлический ящик.

– Треск, Абрахам… ты сумел притащить сюда такую тяжесть?

– Я сжульничал, – ответил Абрахам, ставя на место спус ковой механизм моей винтовки. – На дне рюкзака гравитонные модули.

Застонав от напряжения, я выволок наружу коробку, которая показалась мне знакомой.

– Проектор?

– Я подумал, он может тебе понадобиться, – сказал Абрахам. – Чтобы составить план. Помнишь, мы раньше так делали?

Проф часто собирал вместе всю команду, чтобы обсудить наши планы, и использовал это устройство для демонстрации на стенах схем и изображений.

Что касается меня, то я подобной организованностью отнюдь не отличался, но все же включил проектор, подсоединив его к той же энергобатарее, которой пользовался Абрахам. Комната осветилась. Проектор не был рассчитан на ее размеры, отчего некоторые изображения выглядели размытыми и искаженными.

Проектор показывал записки Профа – строчки текста, словно написанные мелом на черной доске. Подойдя к стене, я дотронулся до надписей. Они размазывались, будто настоящие, и моя рука не оставляла тени. Проектор Профа отличался от обычных устройств подобного типа.

Я попытался прочесть некоторые записи, но они мало о чем говорили. Они относились к тем временам, когда мы сражались со Стальным Сердцем. Меня поразила лишь одна фраза: «Справедливо ли это?» Три одиноких слова в углу. Остальной текст налезал друг на друга, будто слова боролись за жизненное пространство, подобно рыбкам в переполненном аквариуме, но эти три слова располагались отдельно.