Текст книги "Огонь, что горит в нас"

Глава 8

Алисса

Мы молчали.

В моей комнате было почти тихо, не считая нескольких звуков. Жужжал потолочный вентилятор, вращаясь над головами, когда мы лежали рядом в моей постели. Играл проигрыватель, стоящий на комоде, запись спотыкалась каждые несколько секунд, как будто пластинка была повреждена – и в то же время звучала так, словно она была совершенно целой. Каждые несколько минут шипел автоматический освежитель воздуха, запах роз касался нашего обоняния. И последним звуком были наши тихие вдохи и выдохи.

Мое сердце колотилось так неистово потому, что оно боялось, я была в этом уверена. С каждым днем, проведенным вместе, я все сильнее влюблялась в Логана. Сегодня мы поцеловались. Мы целовались, казалось, вечность, но этого все же не было достаточно.

А теперь я боялась.

Мне казалось, что его сердце так же напугано, как мое. «Должно быть напугано».

– Ло? – произнесла я хриплым голосом, в горле у меня пересохло.

– Да, Небо? – Он стал называть меня Небом с той нашей посиделки на рекламном щите – после того, как назвал меня своим самым сильным наркотиком.

Он не знал, как сильно мне это нравится.

Я придвинулась ближе к нему, прижавшись к изгибу его бока. Логан всегда был для меня чем-то вроде спасательного одеяла, укутывавшего меня тогда, когда жизнь становилась слишком холодной. Он всегда держал меня, даже когда сам чувствовал себя ужасно потерянным.

– Ты собираешься разбить мне сердце, верно? – прошептала я ему на ухо. Он кивнул, глаза его были виноватыми.

– Я могу.

– И что случится тогда?

Он не ответил, но в его взгляде я видела страх – страх того, что он может причинить мне боль. Он любил меня. Он никогда не говорил этого вслух, но было именно так. Это давало представление о том, как Логан любил кого бы то ни было – тихо, почти тайно.

Он боялся позволить кому-либо узнать о своей любви, ведь жизнь научила его тому, что любовь не была ценным призом – она была оружием. А он смертельно устал от боли.

Если бы он только знал, что его любовь была единственным, ради чего мое сердце продолжает биться… О, как бы я хотела, чтобы он вслух признался мне в своей любви!

Мы снова замолчали.

– Небо, – прошептал он, придвигаясь чуть ближе.

– Да?

– Я влюбился в тебя, – тихо произнес он, словно прочтя мои мысли.

Мое сердце пропустило удар.

В его голосе я слышала страх и возбуждение. Страх был намного сильнее, но не мог полностью заглушить радостное желание.

Медленно кивнув, я взяла его за руку, и он позволил мне это. Я крепко сжала его руку, потому что знала – этот момент меняет все. После этого момента мы уже не сможем вернуться обратно. Мы шли к этому несколько месяцев, испытывали чувство, которое сами не понимали. Любить лучшего друга было странно. Но каким-то образом это было правильно. До этого вечера он никогда не подходил ко мне достаточно близко, чтобы сказать «люблю». Я не была уверена, что в сердце Логана есть место такому чувству. Вся его жизнь проходила во тьме. Так что, когда он произнес эти слова, это означало больше, чем кто-либо другой мог понять.

– Это пугает тебя, – сказала я.

Он крепче сжал мою руку.

– Ужасно пугает.

Когда-то я гадала: как человек понимает, что он влюбился? Какие признаки? Какие подсказки? Происходит ли это постепенно или разом? Неужели кто-то просыпается утром, пьет кофе, а потом смотрит на человека, сидящего напротив, и падает в это чувство, как в пропасть?

Но теперь я знала. Человек не падает в любовь, он тает в ней. Еще вчера ты был айсбергом, а сегодня уже лужица.

Я хотела, чтобы разговор на этом закончился. Я хотела прижаться к нему, обвить его руками, улечься поудобнее и заснуть. И чтобы моя голова лежала у него на груди, и чтобы его ладони лежали у меня на сердце, ощущая биение, порожденное его любовью. И чтобы он нежно целовал мой подбородок и говорил мне, что я идеальна такая, какая есть. Чтобы он говорил, что мои недостатки делают меня прекрасной. Чтобы обнимал меня так, как я обнимала его, чтобы его прикосновения были полны заботы и желания защитить. Я хотела проснуться, чувствуя рядом тепло его замученного тела – тепло, в котором я растаяла.

И все же человек не всегда получает то, чего хочет.

– Я не знаю, хорошая ли это идея, – сказал он. Его слова причинили мне боль, но я не показала этого. – Ты мой лучший друг, Небо.

– Ты мой лучший друг, Земля[3]3
  Игра слов. Сокращение от имени Логан – Ло – звучит по-английски так же, как low – низина (англ.), что можно трактовать как «нижний мир», «земля».


[Закрыть], – отозвалась я.

– И я не могу потерять это. У меня не так много людей… во всем мире я доверяю только двум людям: тебе и моему брату. И я все испорчу, я знаю, что так и будет. Я не могу позволить себе сделать это. Я причиню тебе боль. Я всегда все порчу и ломаю. – Он повернулся ко мне, наши лбы соприкоснулись. Зрачки его были расширены, моя рука лежала у него на груди, и я чувствовала, как ранят его собственные слова. Он приоткрыл рот и придвинулся ближе, шепча мне прямо в губы: – Я недостаточно хорош для тебя, Небо.

«Ложь».

Он был всем хорошим, что было в моей жизни.

– Мы можем сделать это, Логан.

– Но… я сделаю тебе больно. Я не хочу, но все равно сделаю, так или иначе.

– Поцелуй меня, – велела я, и он подчинился. Его губы нашли мои, и он медленно поцеловал меня, а потом еще медленнее отодвинулся. По моей коже бежали мурашки, когда он гладил мои волосы. – Поцелуй меня дважды. – Он снова послушался, слегка приподнявшись и нависнув надо мной. Наши глаза встретились, он смотрел на меня, словно обещая мне вечность, хотя у нас было только «сейчас». Второй поцелуй был крепче, жарче, более настоящим. – Поцелуй меня трижды. – Его губы спустились к моей шее, он ласкал мою кожу языком, неспешно целуя ее взасос, отчего мои бедра сами начали совершать судорожные движения.

– Логан, я… – Мой голос дрожал в темноте комнаты. – Я никогда… – Мои щеки вспыхнули, я не могла больше выговорить ни слова. Но он уже понял.

– Знаю.

Ощущая трепет в животе, я прикусила губу.

– Я хочу, чтобы ты был у меня первым.

– Ты нервничаешь?

– Нервничаю.

Он слегка поморщился.

– Если ты не хочешь…

– Но я хочу.

– Ты прекрасна. – Он двумя пальцами убрал прядь волос мне за ухо.

– Но все равно немного нервничаю.

– Ты веришь мне? – спросил он. Я кивнула. – Хорошо. Закрой глаза.

Я послушалась, мое сердце с каждой секундой колотилось все быстрее и быстрее. Каким будет мой первый раз? Будет больно? Ему будет противно? Я буду кричать?

На глаза мне уже наворачивались слезы. Наверное, я буду плакать…

Он поцеловал меня в уголок губ.

– Все в порядке, Небо, – пообещал он мне. Его руки начали медленно стягивать мою широкую и длинную пижамную футболку. Мое тело одеревенело. – Все будет хорошо, – прошептал он мне на ухо, покусывая мочку. – Ты мне веришь? – снова спросил он. Мои мышцы расслабились, из глаз покатились слезы – не потому, что я боялась, а потому, что никогда не чувствовала себя в такой безопасности.

– Да, я тебе верю.

Он подбирал губами каждую слезинку, выкатившуюся из моих глаз. Дюйм за дюймом стащив с меня футболку, он отбросил ее в сторону. Потом начал целовать мое тело, продвигаясь сверху вниз. Лизнул шею, дошел до груди, потом его язык проник под край моего лифчика, губы целовали мою обнаженную кожу.

– Алисса… – прошептал он, прежде чем взяться за резинку моих трусиков. Я тяжело дышала, мои бедра сами собой выгибались вверх, навстречу его прикосновениям. Мои ладони лежали у меня на груди, чувствуя, как он контролирует мое сердцебиение. Голос его был полон беспокойства. – Скажи, чтобы я остановился, ладно? Если ты хочешь, чтобы я остановился…

– Нет… пожалуйста…

Он начал стягивать с меня трусики, и когда они продвигались вниз по моим ногам на очередной дюйм, мое сердце ускоряло бег.

– Алисса, – еще раз произнес Логан. Он смотрел на меня снизу вверх, наши глаза встретились на долю секунды, прежде чем он широко раздвинул мои ноги, и его голова опустилась еще ниже. Когда его язык коснулся моих потаенных мест, я ахнула от блаженного ощущения. Мои пальцы вцепились в простыню, собирая ее в складки, его язык то входил в меня, то выскальзывал наружу. Голова у меня кружилась. Мое сердце каким-то образом неистово ускорило свое биение и в то же время полностью замерло. Я как будто умирала каждую секунду, а его губы, его язык, его душа воскрешали меня. Я и не знала, что нечто столь простое может ощущаться так…

«Логан…»

– Пожалуйста… – выдохнула я, изгибаясь и содрогаясь, когда он сунул внутрь меня два пальца – медленно ввел их, еще медленнее извлек. Потом погрузил их быстрее, сильнее, глубже…

«Ло…»

Я готова была взорваться, мои ладони продолжали комкать простыню. Я готова была умолять, чтобы он довел меня до самого края и позволил мне упасть.

– Я хочу тебя, Логан. Пожалуйста… – Мое дыхание было шумным, тело постепенно привыкало к тому удовольствию, которое он мне доставлял.

– Пока нет, – сказал он, отодвигаясь и извлекая из меня пальцы.

Мы встретились взглядами, и то, как он смотрел на меня, вызывало у меня странное ощущение: словно я никогда не буду одна.

– Алисса, – сказал он. – Я люблю тебя.

Его голос дрожал, глаза были мокрыми, и все же слезы катились из моих глаз.

«Ты мой лучший друг, Ло», – подумала я.

Мы были так близки, что раньше я считала, будто подобное невозможно. Он был частью меня во всех возможных смыслах, наши жизни переплелись, словно мы были единым пламенем, горящим в темноте ночи.

Когда ему хотелось плакать, слезы всегда сначала катились из моих глаз.

Когда его сердце хотело разбиться, мое разлетались на осколки.

«Ты мой лучший друг».

Он склонился надо мной и поцеловал меня. Этим поцелуем он давал мне обещания, каких мы никогда не давали друг другу. Этим поцелуем он извинялся за то, чего никогда не делал. В этот поцелуй он вкладывал все, чем он был, и я вложила в ответный поцелуй все, что было у меня.

Он встал, снял джинсы и трусы, и хотя я чувствовала себя в безопасности, в животе у меня все еще трепетали бабочки.

– Ты можешь передумать, Небо, – пообещал он. – Ты всегда можешь передумать.

Я протянула к нему руки, и он взял их. Вернувшись на кровать, он навис надо мной и вклинился между моими коленями. Почувствовав прикосновение к коже с внутренней стороны бедра, я испустила легкий стон. Мои ноги дрожали от желания, от страха, от страсти, от любви.

– Я люблю тебя, – прошептала я, заставив его помедлить. Его губы приоткрылись, но он не произнес ни слова. Казалось, он был изумлен тем, что кто-то может любить его. – Я люблю тебя, – повторила я, видя, как увлажняются его глаза. – Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, – прошептал он, приникая к моим губам. Его слезы смешались с моими слезами. Я знала, как трудно ему произнести эти слова. Я знала, какие шрамы он при этом обнажает. Но я также знала, как сильно я его люблю.

– Если тебе станет больно, останови меня, – сказал он. Но я не хотела этого делать. Я чувствовала боль, но желание было сильнее. Он был моим спасательным одеялом, моей безопасной гаванью, моей обетованной Землей. Наши бедра сомкнулись, он вошел в меня чуть глубже.

– Я люблю тебя, – прошептал он, сделав движение вперед.

– Я люблю тебя, – повторил он, сделав еще одно движение.

– Я люблю тебя, – пробормотал он. Третий раз.

– Логан, я… Я сейчас… – Один раз, два, три, четыре.

Небо. Земля.

Рай. Ад.

Он. Я.

Мы.

Мы пришли к финалу, содрогаясь в объятиях друг друга, рассыпавшись на осколки и все же каким-то образом став цельными. Потеряв себя, но обретя друг друга.

Я любила его.

Я любила его всем сердцем, и он любил меня в ответ.

Он сдержал свое обещание. Мне с ним было хорошо, я чувствовала себя в безопасности. Он был тем человеком, к которому я приходила всякий раз, когда мне было больно или страшно.

Как будто домой.

Логан был для меня домом.

– Алисса, это было… – выдохнул он, лежа рядом со мной, – …потрясающе.

Я усмехнулась, повернув голову в другую сторону. Вытерла слезы, все еще катящиеся из глаз, и попыталась смехом выразить ощущение блаженства, в котором таилась капля тревоги. Что будет дальше?

– Если бы я получала доллар всякий раз, когда слышу это…

Он прищурился, понимая, что моя шутка призвана скрыть беспокойство, потом привлек меня ближе к себе.

– Ты в порядке, Небо?

– В порядке, – кивнула я, глядя ему в глаза. Он наклонился и снял губами несколько слезинок. – Лучше, чем в порядке.

– Я хочу, чтобы ты и я были – мы. Я хочу этого навсегда.

– Я тоже. Я тоже.

– Навсегда, Небо? – прошептал он.

– Навсегда, Земля.

Он сделал глубокий вдох и улыбнулся – глазами и губами.

– Я сейчас так счастлив…

Это были его последние слова в ту ночь, и я подумала, что они идеально подходят ко всему, случившемуся с нами сегодня.

Потолочный вентилятор продолжал жужжать над нами, пока мы лежали в моей постели. На комоде продолжал играть проигрыватель, запинаясь каждые несколько секунд, но сохраняя целостное звучание. Запах роз обновлялся каждые несколько минут, и мы вдыхали и выдыхали его.

Мы молчали.

Глава 9

Алисса

Мы с Логаном признались друг другу в любви вслух вот уже два месяца назад. Я и не знала, что наша дружба может стать крепче из-за того, что мы полюбили друг друга, но каким-то образом так и получилось. Он заставлял меня смеяться даже в самые грустные дни, и это было для меня важнее всего в мире.

Когда ты находишь того, кто может заставить тебя смеяться, когда твое сердце хочет плакать – держись за этого человека. Он изменит твою жизнь к лучшему.

Я спланировала все подробно. Через три недели я уеду и поселюсь в кампусе своего колледжа, однако я прикидывала, что Логан сможет навещать меня. Мы останемся так же близки, как сейчас, и будем любить друг друга еще сильнее. Он сказал, что ему нравится эта идея, и это было круто, потому что я любила его всем сердцем.

Я витала в облаках вот уже несколько недель, но сегодня, когда я вернулась домой с работы, мама встретила меня, намереваясь вернуть на грешную землю.

– Алисса! – окликнула она меня, едва я вошла в дом. Я сбросила обувь в прихожей, помедлила, потом подняла и поставила в шкаф.

– Я уже их убрала! – крикнула я ей в ответ.

– Это не то, что я собираюсь сказать, – отозвалась она из своего кабинета. Я пошла на звук ее голоса и заглянула в комнату. Взгляд мамы был прикован к компьютеру, в руке у нее был бокал с вином. – Я сделала мясной рулет без мяса – с белковым порошком и тофу. Поставь его в духовку.

«Это не мясной рулет, мам».

– Ладно.

– И еще – твой отец написал тебе письмо.

Мой глаза широко распахнулись, меня охватил восторг.

– Что?

– Он написал тебе письмо. Оно на стойке в кухне.

Папа написал мне письмо. Папа прислал мне письмо!

Чувствуя, как нарастает восторг, я бросилась на кухню, схватила незапечатанный конверт и достала из него несколько листов бумаги.

«Милая Али».

Мой взгляд скользил по странице слева направо, вбирая каждое слово, каждую букву. Больше всего на свете я желала прочесть о том, как сильно он скучает по мне, как сильно любит меня, как сильно беспокоится обо мне. Так много слов, так много страниц! Страниц, заполненных от края до края, страниц, заполненных словами – одни длинные, другие короткие. Еще там были запятые, вопросительные и восклицательные знаки.

У папы был замечательный почерк, который иногда было сложно прочесть.

В моей груди разгорался огонь с каждой прочитанной буквой, буквы складывались в слова, слова складывались в фразы, фразы складывались в извинения, которые казались фальшивыми, потому что кто стал бы делать так по-настоящему?

«Я не смогу часто бывать рядом с тобой».

Я сделала резкий вдох и прочитала последний параграф.

«Музыка требует от меня многого. Я возглавляю новую концертную группу».

Еще один резкий вдох.

«…сосредоточить все силы на карьере…»

Я прикусила большой палец. Дойдя до последней страницы, я отложила письмо и уставилась на пять бумажных листов, полностью исписанных словами с обеих сторон.

«Я не могу часто бывать рядом с тобой, милая Али. Надеюсь, ты поймешь. Сохраняй в душе живую музыку».

Мой отец порвал со мною этими пятью листами бумаги, и когда мы сели ужинать мясным рулетом без мяса, мама сказала:

– А я тебе говорила.

Я не могла есть. Почти весь вечер я провела в санузле, выворачиваясь наизнанку. Я не могла поверить, что человек способен на такое бессердечие. Он написал эти слова так, словно они действительно имели для него какой-то смысл, и от этого мне было только тошнее.

Остаток вечера я просидела на полу в ванной, размышляя, что я сделала не так, и гадая, почему отец меня больше не любит.

* * *

– Он отказался от тебя, прислав письмо на пяти страницах? – потрясенно спросил Логан. Последние пять дней я не встречалась с ним, чувствуя стыд из-за этого письма. В эти дни я почти ничего не могла удержать в желудке, все сразу выходило наружу. Больше всего меня нервировало то, какой довольной выглядела мама из-за того, что отец меня отверг. Она всегда казалась довольной, когда мне было больно.

Я сидела вместе с Логаном на рекламном щите. Письмо я уже помнила наизусть.

– Технически говоря, страниц было десять – он писал с обеих сторон листа. Но все равно, он отказался от меня.

– Дай мне конверт, – велел Логан. Ноздри его раздувались, лицо покраснело от гнева. Я не знала, что это письмо так выведет его из себя, но он, похоже, готов был сорваться.

– Зачем?

– Чтобы узнать адрес, с которого он его отправил – скорее всего, он там живет. Мы можем поехать туда, можем встретиться с ним, можем…

– На конверте не было адреса. Он, наверное, просто бросил письмо в почтовый ящик у нашего дома.

Логан провел рукой по лицу и тяжело вздохнул. Потом снова принялся перебирать страницы письма.

– Как называется его группа? Он сказал?

– Нет.

– Вот ведь сволочь!

– Все в порядке. – Я пожала плечами. Меня еще не догнало в полной мере. Какая-то часть моей души по-прежнему думала, что папа вернется. Опасно надеяться, когда ты полагаешься на ненадежных людей. – Я это преодолела.

Но я не преодолела. Я была далека от того, чтобы преодолеть.

– А я нет! – воскликнул Логан, вставая и принимаясь расхаживать взад-вперед. – Это нечестно. Что мы вообще сделали всем этим людям? Твоим родителям? Моим родителям? Что мы сделали не так?

Мне нечего было ему ответить. Многие люди, вероятно, не понимали, что связывало меня и Логана. Мы были разными во многом, не считая одного пункта, одного жгучего пламени, которое опалило нас обоих: мы оба желали, чтобы наши родители нас любили.

– Ты хорошая, Алисса. Ты делала все, чтобы быть ему хорошей дочерью. Ты из кожи вон лезла ради этого старого хрена, а ему даже не хватило духу прийти и попрощаться с тобой лично! Я хочу сказать – подумай сама, кто же прощается с дочерьми по бумажной почте? – рявкнул Логан. – Какой родитель вообще захочет порвать со своим ребенком?

– Теперь ты понимаешь, почему я говорила тебе порвать с Шэй лично, а не через мессенджер? – попыталась пошутить я. Он не засмеялся. – Логан, послушай, все в порядке.

– Знаешь, что? Пошли его нафиг, Небо. Ты будешь творить великие дела. Ты изменишь мир – и обойдешься без него. Ты добьешься такого успеха, какой ему даже не снился. Он тебе не нужен.

– Почему ты так расстроен?

– Потому что – как он мог так поступить? Как он мог отвернуться от тебя? От тебя, Небо! Ты самый красивый, искренний, добрый человек, какого я встречал в жизни. И он бросил тебя. Ради чего? Ради музыки? Ради денег? Ради славы? Это мусор, потому что все это в итоге не дает ничего. – Он снова сел рядом со мной, все еще учащенно дыша от злости. – Я просто пытаюсь понять, вот и все, – добавил он, свешивая ноги за край щита. Мы оба смотрели куда-то вдаль.

– Понять что?

– Как кто-то может вообще отказаться от тебя?

* * *

В тот вечер до меня наконец дошло: папа не вернется. Он не хочет быть частью моей жизни. Он отказался от меня ради музыки, и это было для меня иронией, поскольку для меня он сам был музыкой. Весь вечер меня тошнило, больше всего на свете я хотела, чтобы ушло это ощущение пустоты внутри.

Я: Ты можешь приехать?

Логан пришел ко мне домой в одиннадцать часов вечера. Я напряженно улыбнулась ему. Он посмотрел на меня и заключил в крепкие объятия.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Все хорошо.

Он прищурился.

– Ложь?

– Ложь?

– А правда?

Я пожала плечами, на глаза навернулись слезы.

– Ты можешь просто обнять меня?

Он встревожился еще сильнее и слегка отстранился, чтобы окинуть меня пристальным взглядом.

– Небо… что случилось?

– Он действительно бросил меня. – Я с трудом сглотнула. – Я не нужна ему.

Он отвел меня в мою комнату и закрыл за нами дверь. Когда я улеглась в постель, он начал перебирать пластинки в моей коллекции. Выбрав одну, он поставил ее на диск проигрывателя, и мне еще сильнее захотелось плакать.

Когда заиграла песня Сэма Смита Life Support, Логан выключил свет, забрался в кровать и обнял меня. Потом привлек ближе, и меня начала бить дрожь, когда он стал тихонько напевать мне на ухо слова этой песни.

Я заплакала. Он продолжал петь, мое тело содрогалось в его объятиях, но он лишь крепче обнимал меня, держал меня. Песня играла по кругу, снова и снова, и Логан все так же пел ее мне на ухо, пел мне в душу, укрощая лесной пожар, заставляя меня выплеснуть боль.

Его голос убаюкивал меня, его руки обещали мне безопасность.

Когда я проснулась посреди ночи, плача от того, что мне приснился кошмар, Логан крепко спал. Его руки были вытянуты по бокам, он дышал через рот, я смотрела на него, и по моим щекам все еще катились слезы.

– Ло… – прошептала я. Он пошевелился.

– Да?

– Мне снился плохой сон. Ты можешь обнять меня?

Он не колебался. Он снова крепко прижал меня к себе, и я положила голову ему на грудь, слушая его сердцебиение.

– С тобой все в порядке, Алисса Мари Уолтерс, – выдохнул он мне в макушку. Я заплакала сильнее и теснее прижалась к нему.

– Со мной все в порядке, Логан Фрэнсис Сильверстоун.