Текст книги "Академия для строптивой"

Глава 4
Приключения Пироженка

Серди безумных приготовлений, веселой вечеринки, смеха, шума и выпивки я совсем забыла про Пироженко. А зря. Оно появилось неожиданно, но с огоньком, привнеся в самое банальное винопитие с танцами на столах элемент креатива. Никто даже не обратил внимания на едва слышное шуршание под дверью. Парни в одном углу орали скабрезные куплеты под гитару, а девчонки в другом пытались их перепеть чем-то нежно-романтичным, с тягучими плаксивыми нотками.

Я спохватилась лишь тогда, когда услышала визг, но предпринять для предотвращения катастрофы уже ничего не смогла, так как в дверях стояло оно – мое Пироженко. Кремовая розочка на макушке размазалась, глазурь совсем растеклась, а кекс немного съехал набок. Стоящие рядом третьекурсницы, которые как раз в этот момент решили нас покинуть, истошно заверещали, не выдержав встречи с прекрасным.

Вряд ли Пироженко меня видело, но продвигалось оно упорно в моем направлении, деликатно расталкивая орущих студенток и шарахающихся парней костяными руками. Кусок крема упал на макушку негласной королевы академии – Эльрины. Она заорала и отскочила в сторону, Пироженко тоже шарахнулось и врезалось в спину Леона. Неразбериха началась знатная. У меня закружилась голова от воплей и мельтешения.

– Говорила: ни к чему эту зеленую дрянь пить, – дрожащим голосом сказала Сильвена, а Лира начала создавать огненный шар. Валькирия, как и положено воительнице, настроилась отбиваться.

– Не-э-эт! – завопила я, кидаясь наперерез. – Это мое Пироженко. Не трогайте! Я хотела его привести к вам, но потеряла случайно. Печеньки-то у нас закончились.

– Касс… – строго сказала Риз, по этому случаю даже оторвавшись от Леона. – Как можно потерять это? Что теперь с ним делать и где ты его вообще взяла? Понимаешь, даже я думала, что оно – глюк. На змия грешила.

На вопрос: «Где взяла?» – я принципиально отвечать не стала. Во-первых, и так понятно, а во-вторых, ну стыдно не уметь контролировать свои силы. Такие побочные эффекты заклинаний встречались лишь у юных неумех, а я все же – дочь ректора. И вообще, много говорить не хотелось, поэтому я отмахнулась от ненужных вопросов.

– Ну потерялось и потерялось! А что с ним делать? Глупый вопрос. Есть, конечно. Это же Пироженко.

– Есть? – Парни воодушевились и начали наступать.

Пироженко, почуяв неладное, пошатываясь на костяных ногах, кинулось ко мне, словно в поисках защиты. Со стороны можно было предположить, что оно разумно. На самом же деле магия истончалась, и создание просто тяготело к ее источнику – ко мне.

– Нет! – неожиданно заявила Риз дрожащим голосом. – Его есть жалко.

Я думала, на подругу посмотрят как на ненормальную и поднимут на смех, но сочувствие, к моему удивлению, мелькнуло даже на лицах парней, и я, чтобы не выглядеть злодейкой и бесчувственной эгоисткой, осторожно спросила:

– Ну и что с ним делать? Рассматриваю варианты.

– Оставить себе! – робко предложила Сильвена у меня из-за плеча.

– Спать оно будет на твоей кровати! – парировала я, и соседка по комнате предусмотрительно замолчала. Спать с Пироженком ей не хотелось.

– А давайте его подарим! – выкрикнул кто-то из толпы и заржал.

– Кому? – Я наморщила лоб, разглядывая Пироженко, переминающееся с ноги на ногу.

– Демиону! – шепнула мне на ухо Сильвена и громче добавила: – Я знаю, у Риз где-то была розовая лента. Помнишь, Риз, от того ужасного платья? Она все равно у тебя без дела болтается. Будет упаковочный бант.

– Была-была! – оживилась Риз и снова помчалась брать штурмом свою бездонную кладовку.

– Не-не, – покачала я головой. – Этому жалко… Мы подарим его папе. Точно!

– Ректору? – выдохнула толпа.

– Не лучшая идея, – заявил кто-то из парней. – Давайте уж этому, которому жалко. Так безопаснее, наверное.

– Почему это не лучшая? – уперлась я. – Для папы мне ничего не жалко. К тому же у него день рождения скоро.

– Что-то я не знаю, когда у ректора день рождения, – подозрительно уточнила самая трезвая Лира.

– Потому что он летом. – Я отмахнулась и увлеченно принялась украшать Пироженко лентой, принесенной Риз.

В комнате никого не смутил тот факт, что до лета – еще долгих четыре месяца. Напиток в бутыли с осоловевшим змием снова исчез, и Риз подлила воды уже в который раз. Я подписала на лентах поздравление и отправила Пироженко ждать папу у дверей кабинета, а сама уже через пятнадцать минут забыла о существовании своего неудачного магического эксперимента.

Напиток зеленого змия и вишневая настойка не пошли Сильвене на пользу. Впрочем, такое сочетание напрочь бы отключило мозг кому угодно. Сначала подружка изрядно повеселела, и мы пошли танцевать, а чуть позже явился ее парень, ранее позорно изгнанный тапкой, а потом и вовсе благополучно забытый, и все испортил. Парочка изрядно поскандалила, правда, в общем гвалте этого почти никто не заметил.

Сильвена была пьяна и весела, а Зельц – трезв и зол. Закончилось все предсказуемо. Зельц хлопнул дверью и ушел, с ненавистью взглянув почему-то на меня, а Сильвена выпила критическую кружку зеленой жидкости и уплыла в никуда.

– Эй! – позвала я подпирающую стенку пифию. – Ты как? Может, баиньки, а?

Перекричать веселящуюся толпу получилось не с первого раза. «Интересно, почему нас еще не разогнали?» – пронеслось в голове.

– Баиньки?.. – подозрительно пробормотала Сильвена. – Прямо тут? На полу? Не-э-э, не буду. Грязно. Я знаю, Лира не любит убираться. И шумно!

Пифия помахала рукой, пытаясь показать, где именно шумно и грязно.

– Ну зачем же здесь? – Я сама несколько протрезвела и потому понимала, что спать нужно у себя в теплой кроватке. – Я тебя провожу! Пойдем.

Сильвена вздохнула, пожала плечами и позволила транспортировать себя в комнату. Благо нужно было всего лишь пересечь коридор. Когда мы закрыли за собой дверь комнаты, по ушам ударила оглушительная тишина. Коридор спал.

– О! – оживилась Сильвена. – Кто-то поставил звукоизолирующий полог. Молодцы какие! Тут тихо. Можно спать, – резюмировала она и попыталась брякнуться на ковер. Я успела ее подхватить и строго сказала, ткнув пальцем куда-то вниз:

– Грязно. Это коридор. Спать нельзя.

– А, да, – пробормотала подруга и послушно поплелась к себе. В комнате она рухнула навзничь на кровать, даже не разуваясь. Я стащила с нее туфли и накрыла одеялом, а когда собралась уходить, Сильвена больно вцепилась мне в запястье.

Я вскрикнула, испуганно развернулась и поймала взгляд полностью белых глаз. Сильвена побледнела, ее начала колотить крупная дрожь, и я серьезно перепугалась. Мало ли как неокрепший девичий организм отреагировал на такое количество спиртного. Но прежде чем я сообразила, куда бежать за помощью, губы пифии дрогнули, и из ее горла вырвался хриплый голос:

– Ищешь счастье? Ищи-ищи, все равно не увидишь…

Выдав это, Сильвена закрыла глаза, подложила руки под щеку и, довольно причмокивая, отрубилась, а я так и осталась стоять посреди комнаты, пытаясь понять, что это было. Ясно, что предсказание. Но как расшифровать пьяное предсказание первокурсницы, если, с ее слов, и трезвые-то срабатывают криво.

В итоге я решила этим вопросом сегодня не заморачиваться. В конце концов, пьяный бред пифии-недоучки мог быть просто пьяным бредом без тайного смысла. Я подоткнула Сильвене одеяло, на всякий случай, как младенцу, под спину, положила еще одну подушку, чтобы подруга не могла перевернуться, и на пол поставила тазик. Все же побелевшие губы и дрожь произвели на меня неизгладимое впечатление. Я сочла долг перед собутыльницей выполненным и вернулась на вечеринку, а чтобы не докучали разные неприятные мысли, налила еще настойки зеленого змия и через некоторое время выпала из реальности. Очнулась только тогда, когда внимание привлекло заметное оживление возле выхода.

– А ну быстро все разбежались как мыши! – рявкнул Демион, который за секунду до этого с ноги открыл дверь к нам в комнату.

– Ой-ой… – пискнула я.

Выглядел мой нянь внушительно: синие глаза гневно сверкают, волосы откинуты со лба, через распахнутый ворот рубашки видна смуглая шея. Хорош. И, видимо, демонически зол. Естественно, на меня.

– Так не вы же сегодня дежурный по общаге… – робко подал голос кто-то из парней, но аспирант одарил его таким взглядом, что говоривший поспешил ретироваться, прихватив с собой парочку друзей и бутылку со змием, которую, правда, Демион изъял на выходе.

Остальные участники вечеринки ринулись пьяной гурьбой к выходу, стараясь умчаться как можно быстрее и дальше, лишь бы избежать гнева Демиона.

Я отчетливо икнула, прикрыла рот ладошкой и выпустила из другой руки подол юбки, который, танцуя на столе, уже успела задрать до середины бедра – выше нельзя, там Труселя, а так – в самый раз. Ноги у меня – очень даже ничего, но взгляд Демиона буквально обжигал, и читалась в нем отнюдь не страсть.

– А вы что тут делаете? – Блондинчик гневно уставился на притихших Лиру и Риз. – Брысь!

– Мы тут живем… – синхронно пискнули девчонки и сделали большие круглые глаза.

Хмель, похоже, выветрился у всех. Только я продолжала напевать под нос песенку и притопывать босыми ступнями в такт.

– Ой-ля-ля, ой-ля-ля, не страшны нам Труселя!

– Значит, в гостях сейчас Кассандра? – прищурившись, поинтересовался он, а я обреченно кивнула.

А потом подумала: «Гулять так гулять», – и заявила:

– Но праздник еще не окончен! Сейчас будут танцы!

– Сейчас будет холодный душ! – рыкнул Демион и молча забросил меня к себе на плечо, как барана.

Я пискнула, но сделать ничего не смогла, пришлось покорно свеситься вниз головой. Видимо, карма у меня такая. Иначе мужчины на руках меня не носят. Не заслужила. Боюсь предположить, что к алтарю меня кто-нибудь понесет так же.

– Что у нас там папочка говорил? – прошипел Демион. – Следить, чтобы ты ничего не натворила? Как можно уследить за стихийным бедствием? Да мне из-за твоих выходок выговор влепят. Вы обе! – Он резко развернулся к девчонкам, а я взвыла, так как кружиться вниз головой после огромного количества настойки зеленого змия было ой как неприятно. – Быстро устранить все следы погрома! Поняли? Здесь ничего не было! А эту пьяницу я забираю с собой. На оздоровительные процедуры.

– Но-но! – погрозила я пальцем заднице в темных плотных штанах. – Прошу не оскорблять! Я вообще за здоровый образ жизни.

– Оно и видно! Нахлебалась всякой гадости!

– Но-но! – осмелела Риз, правда, голосок у нее был все же неуверенный, не как у меня. – В моих настоечках все только натуральное! Могу показать рецептуру!

Но Демион ее уже не слушал. Он тащил меня к выходу, я уныло болталась вниз головой и подвывала:

– Труселя-а-а, Труселя-а-а…

Кстати, Труселя, учуяв объект мужского пола в непосредственной близости, начали сжиматься. По попе пробегали неприятные искорки, было немного больно и щекотно, я едва сдерживалась, чтобы не ойкать.

– Не возись! – буркнул Демион. – А то уроню.

– Не надо!

– Не уверен! Если бы знал, чем обернется глупое знакомство в таверне, ей-богу, уехал бы в командировку сразу и не стал бы отлынивать от работы. Мало того что чуть не попался начальнику в недвусмысленной ситуации с его дочерью, так еще и в няньки записали!

– Ну, в няньки бы тебя все равно бы записали. Такова твоя карма, – философски заметила я. – Если папе в голову что-то пришло, не отвертишься. А в пансионе сбежал ты так быстро, что он ничего не заметил. Очень не по-мужски, кстати! – Я надула губы, но потом осознала, что глаз на заднице у Демиона нет и мое обиженное выражение лица останется незамеченным.

– Зато разумно! – парировал блондин и в сердцах добавил: – А по поводу ректора… ты его плохо знаешь…

– О-о-о, я его знаю даже лучше, чем ты! – Я совершенно неприлично заржала.

– Я думал: дочь у него – умница и скромница! – обвиняюще заявил Демион. Если он надеялся меня укорить, то зря. Ничего, кроме смеха, это заявление не вызывало.

– Ага, – хмыкнула я. – Щас. И вообще, мне плохо. И комнату мою мы уже прошли. Поворачивай! Не хочу кататься по общаге. Не сегодня.

Демион выругался, причем совершенно неприлично, и я снова захихикала. Его поведение казалось неуместным в стенах академии. Не походил он на преподавателя. Слишком красивый, сильный и дерзкий. Разве преподаватели таскают студенток на мускулистом плече? Впрочем, каков научный руководитель, таков и аспирант. Папочка у меня тоже тактом и интеллигентностью не отличается.

Когда мы (с третьей попытки) все же зашли ко мне в комнату, Демион сразу же завернул в ванную и, несмотря на вопли и попытки отбиваться, засунул меня прямо в одежде в чугунную ванну, включил воду, и меня обдало ледяной струей.

Я заверещала так, что, наверное, перебудила половину этажа. Всех, кроме предательницы Сильвены, которая продолжала дрыхнуть беспробудным сном. Мигом протрезвев, я подскочила и прижалась спиной к стене из дикого камня, а Демион продолжил поливать меня из душа, невзирая на ругань.

– А нечего пить! – приговаривал он. – Ты у меня еще станешь примерной девушкой, умницей и красавицей, иначе твой отец меня живьем съест. А мне еще в следующем году защищаться!

– Не думала, что ты такая тряпка! – отплевываясь, орала я и пыталась откинуть с лица намокшие пряди. – Папочку моего испугался!

Я была зла, хотела язвить и уколоть, по возможности больнее, но Демион не поддался на провокацию.

– Во-первых, папочку твоего бояться не стыдно, – как ни в чем не бывало отозвался он. – А во-вторых, он только и ищет способ меня отсюда выгнать, а у меня есть причины этого не допустить, и я не позволю какой-то рыжей мелочи испортить все планы. Понятно?

– Понятно, – буркнула я, с отвращением чувствуя, как то появляются, то исчезают под намокшей юбкой Труселя. С одной стороны, они считали, что хозяйка в душе, а с другой – чуяли рядом опасное присутствие мужчины и защищали мою изрядно подмоченную честь. Ощущения были отвратительными, а когда Демион скомандовал: «Раздевайся!» – я сделала такие большие и круглые глаза, что им бы позавидовала самая лучшая выпускница пансиона благородных девиц.

– Ты даже так умеешь? Изображаешь скромность вполне натурально! – усмехнулся он и, швырнув в меня полотенцем и халатом, содранными с вешалки, вышел из ванной комнаты. Я подозревала: не из-за врожденного такта, а не желая связываться с таким опасным объектом, как дочка ректора. Я его прекрасно понимала. Наверное, он меня воспринимает как пульсар замедленного действия, созданный магом-недоучкой, – не знаешь, в какой миг рванет.

Я стащила с себя мокрое платье, нацепила куцый халатик, едва прикрывающий появившиеся снова Труселя, и принялась вытирать длинные спутавшиеся волосы. Приводить их в порядок не осталось сил. Было холодно, и била дрожь. Отвратительное состояние, когда и алкоголь вроде бы вышел, а похмелье еще не наступило, и былого веселья нет в помине.

– Ты долго там?! – Демион не отличался терпением и уже через пять минут стал настырно долбиться в дверь.

Я буркнула: «Сейчас», – и выползла пред его светлые очи. Смотрел на меня нянь с выражением презрения, даже Труселя не сжимались. Значит, я была блондину настолько отвратительна, что магическая штука не воспринимала его как угрозу девичьей чести.

– Пьяные девушки выглядят безобразно! – заявил он и поволок меня в сторону кровати, я даже не успела вставить веское: «Тебя спросить забыли», – а он продолжил: – Ты – дочь ректора, а нажралась, как базарная девка.

– И что? – Я удивленно похлопала глазами, на самом деле не улавливая связь. – Что я, не имею права повеселиться?

– И ничего! – Он остановился и резко развернулся ко мне. В комнате было темно, но лунный свет позволял хорошо разглядеть выражение лица Демиона и сверкающие в темноте глаза. – Думаешь, они тебя принимают за свою на сто процентов? – усмехнулся он. – Не будь наивной.

– Принимают, – упрямо заявила я, стараясь не отвести взгляд.

– Принимают. – Демион наклонился к самому моему уху и прошептал: – Они интуитивно считают, что ты лучше их. Тебя обожествляют, с тобой дружат и считаются, но лишь до тех пор, пока ты не опустишь себя до их уровня или ниже. Не будь глупой.

Щеки обдало жаром, Труселя опомнились и сжались, а я буркнула:

– Тебе-то какое дело? – и послушно улеглась на кровать, как только Демион подтолкнул меня в нужном направлении.

– Ну… – Он усмехнулся и закусил губу. Этот жест сводил меня с ума, хотелось запустить в Демиона чем-нибудь тяжелым, но под рукой ничего не было. – Я теперь твоя нянька и к некоторым своим обязанностям отношусь очень серьезно.

– А давай эта не будет входить их в круг, а? – как только голова коснулась подушки, сразу же жутко захотелось спать, и я зевнула.

– Следить за тобой проще, чем корпеть над диссертацией, – парировал Демион со смешком.

– Сомневаюсь, – буркнула я и закрыла глаза. – Кстати… – В последний миг я вспомнила, из-за чего началась вечеринка и что я хотела сказать Демиону. – Я тебя прокляла случайно…

– Что? – Он дернул меня за плечо, пытаясь вырвать из полудремы. – У тебя сил не хватит! – не очень уверенно добавил он.

– Так нечаянно же… – сонно отозвалась я. – Специально бы точно не смогла. Но давай об этом завтра? Я сплю-у-у.

– Как? Как ты меня прокляла? Кассандра?

– Ну… Несильно вроде бы.

– Кассандра! – Он дернул меня еще раз, но я сначала вяло отмахнулась рукой, потом запустила в него подушкой.

Демион возмутился, разбудил Сильвену и схлопотал тапкой по спине. Видимо, после этого он ушел, потому что проснулась я уже с утра с головной болью и смутными воспоминаниями о вчерашнем вечере.

Глава 5
Тяжелые магические будни

Утро у меня началось так же, как и закончился вечер. С отвратительного самочувствия и Демиона, который влетел к нам в комнату, даже не удосужившись постучаться. Вчера и я, и Сильвена отрубились и запереться изнутри не смогли. Я спросонья подумала, что блондинчик так сильно переживает из-за проклятия, но для порядка все же зашипела:

– Что ты творишь?! Тебя стучаться не учили?

Демион только отмахнулся, стащил меня с кровати и без слов поволок в ванную. В мою сторону он даже не смотрел. Я семенила и пыталась свободной рукой одернуть ниже полы халата, в котором вчера так и уснула. Халатик был очень короткий, откровенный и изысканный – мамин подарок на день рождения. Труселя под ним едва умещались, и рюши грозили высунуться из-под подола. Такого позора я вынести бы не смогла, вот и тянула полы вниз, что со стороны смотрелось как милое смущение. Демион неопределенно хмыкнул, наблюдая за моими манипуляциями, но не отстал, а когда мы все же оказались в узкой ванной, засунул меня головой под холодную струю воды. В макушку посыпались слова заклинания.

Я взвыла от боли, чувствуя, как проясняются мысли и отступает похмелье.

– Спасибо… – хрипло выдохнула я, разогнувшись. – Но к чему такая спешка? Нельзя было попозже заглянуть?

– К тому! – буркнул Демион, отступая. Он сам выглядел помятым – сонный, с растрепанными волосами. – Там папочка твой гневается! Сейчас всем влетит. Что ты опять учудила?! И, самое главное, когда успела? Ор стоит на весь третий этаж. Все твой подарочек вспоминает. Было что-то такое? Чем ты вчера родителя после зеленого змия порадовала? Или не помнишь?

– Ы-ы-ы… – затянула я, но Демион сморщился и попросил молчать.

– За тобой сейчас придут, – отрезал он. – Я слышал, как ректор вопил: «Где эта рыжая змеюка и…» А, ладно, дальше пропустим. Там идут эпитеты, относящиеся к моей скромной персоне.

– А ты-то тут при чем? – не поняла я.

– А я за тобой обязан следить, и любой твой косяк – это мой косяк. Если думаешь, что такое положение дел меня радует, – ошибаешься. Но приходится мириться.

– То есть ты будешь исправлять мои косяки? – усмехнулась я. Утро начало представляться в более радужном цвете, чем десять минут назад.

– Нет. – Блондинчик ехидно ухмыльнулся. – Я буду следить, чтобы ты их не допускала. Но, чую, это довольно сложно.

Наши вопли и препирательства все же разбудили Сильвену, и она, постанывая от головной боли, выползла из кровати. Взглянув на Демиона, неразборчиво что-то булькнула и бросилась в туалет, а я наставительно заметила:

– Вот, при виде тебя девушкам плохо становится. Не стыдно?

– Нет, – категорично заявил он. – Пить меньше надо.

– И тебе даже не жалко нас?

– Не жалко. Я бы предпочел, чтобы и ты мучилась от похмелья, но подозреваю: если к папе я приведу тебя в таком состоянии, мне же будет хуже. Не уследил.

– Какая удобная у меня нянька! – усмехнулась я и отправилась одеваться.

– По поводу удобства мы еще посмотрим! – процедил Демион и вышел в коридор. – И тебе еще ждет разговор про проклятие!

– Ы… – заикнулась было я, но подумала и промолчала.

Голова у меня больше не болела, разум прояснился, и ко мне начало возвращаться хорошее настроение. Прежде чем за мной прибежала папина секретарша, цокая каблуками, словно подкованная лошадь, я успела переодеться и высушить волосы. Секретарша была бледна, и один ее глаз заметно дергался, из чего я сделала вывод, что папа действительно зол. Чего это он так? Пироженко у меня весьма милое, и опять же к утреннему кофе хорошо пойдет. Папа не восторженная первокурсница, вряд ли он задумался о чувствах магического эпифеномена неудавшегося заклинания. По моим расчетам, должен был съесть и не поморщиться. Да еще и секретаршу угостить. «Что-то тут не то…» – пронеслось в голове.

Секретарша передала требование немедленно явиться и так же быстро убежала, а я, в ответ на недоумевающий взгляд Сильвены, только пожала плечами и вышла в коридор. Демион ждал меня на лестничной клетке, и к папе на ковер мы отправились вдвоем.

– Беруши взяла? – поинтересовался мой охранничек. – Пригодятся.

– Не-а! – Я махнула рукой. – Привыкла уже. У нас дома всегда так. А уж когда мама приезжает…

– Страшно представить! – Демион содрогнулся и замолчал. Видимо, додумывал картину. Это он зря, не встречала еще человека со столь богатым воображением. Как правило, все представленное меркло на фоне реальности.

Папа ждал нас у своего кабинета и вид имел весьма грозный. Дело было не только в двухметровом росте и широченных плечах, на которых ректорская мантия сидела внатяжку, но и в пылающем красным огнем взгляде. Бывали прецеденты, когда подчиненные, застав папу в гневе, сразу же увольнялись. Ну это, конечно, самые слабонервные, с тонкой душевной организацией.

– Я понимаю, чувство юмора – это у нас семейное! – Папа наступал на меня, словно коршун. – Но вот зачем?! Зачем, рыжее чудовище, ты притащила к моему кабинету скелет с розовой, заляпанной сладким кремом лентой и бантом? Конечно, мы с тобой в ссоре, но до такого даже я бы не додумался! А у меня, между прочим, фантазия богатая.

Я не удержалась и фыркнула.

– Смешно, да? – зашипел родитель. – А у меня сегодня комиссия из магминистерства. Они нам должны дать денежек на новые окна в дальнем крыле, которые вы, изверги, разбили во время зимних экзаменов. Туда теперь ходить нельзя. И денежки вряд ли будут… – задумчиво добавил папа.

– Я не била ничего! – Писк вышел жалкий. – В зимние каникулы меня тут даже не было!

– А мне без разницы. Знаешь, как дамы из министерства визжали, увидев твое нечто? Оно к их приходу еще немного шевелилось – очень походило на конвульсивные подергивания. На них произвело сильное впечатление. На секунду я даже тобой начал гордиться, но ситуация, понимаешь ли, не располагала. Я бы, конечно, скрыл сей факт, что подарочек мне преподнесла горячо любимая и подающая надежды дочурка. Свалил бы на кого-нибудь не столь ценного. Например, на этого мажористого недомага. Его, во-первых, не жалко, а во-вторых, папа попу ему всегда прикроет. Но ведь ты, змеюка, не поленилась, подписала: «Моему любимому папочке! Долгих лет тебе и сладкой жизни!»

– Ы-ы-ы… – простонала я, с трудом сдерживая смех.

Вчера, отправляя папе подарок, я совсем забыла о том, что создание в лучшем случае доживет до утра. Лучше бы мы его ночью съели. Удовольствия больше, проблем меньше.

– А ты куда смотрел, супернянька?! – Папа переключился с меня на Демиона.

– Ы… – начал тот, но быстро осекся и с ненавистью взглянул на меня. В его глазах застыла тоска и недоумение. Он тоже не мог понять, зачем я послала папе скелет с розовой ленточкой. Самое страшное, я не была уверена, что смогу это объяснить.

Меня спасло то, что сегодня занятия начинались с первой пары, и под этим предлогом я смогла сбежать. Правда, Демион меня нагнал в конце коридора, схватил за локоть и зашипел в ухо:

– Проклятие.

– Эм? – Я не сразу поняла, о чем идет речь.

– Ты вчера сказала что-то про проклятие!

– Но ведь ты ничего не почувствовал? Да? – с надеждой уточнила я, останавливаясь. – Может, ничего и не случилось? Ну, я пошла?

– То, что я не почувствовал изменений, – ничего не значит. Вечером жду тебя в библиотеке, и попробуй только до этого вляпаться в какие-нибудь неприятности. Уяснила?

– Уяснила. – Я кивнула. – Я вообще собираюсь учиться, как примерная студентка.

Я припустила по коридору и не останавливалась, пока не попала в аудиторию буквально за несколько секунд до звонка. Это спасло меня от слишком активных приветствий и расспросов. Похоже, о нашей вечеринке уже знала вся академия. Хорошо хоть слухи не дошли до папы. Или он был так зол из-за Пироженка, от которого остался один скелет, что просто забыл устроить мне выволочку еще и за разгульное поведение и распитие спиртных напитков.

Первую пару я еще отходила от утренних потрясений и откровенно тормозила. Хорошо хоть занятие оказалось теоретическим и можно было просто бездумно конспектировать то, что нам рассказывала полная, очень эмоциональная и жизнерадостная магиня.

Именно тембр ее голоса и манера подачи материала не дали мне уснуть, но я сидела молча и ни с кем не общалась. А вот следующая пара – общая теория магии проходила в большой, расположенной амфитеатром аудитории и читалась для всего потока. Поэтому я оказалась в компании своих сонных, болеющих и поэтому злых девчонок.

Вел занятия маленький, сухонький, похожий на сморчок маг. Длинная мантия волочилась по полу, а голос, совсем не старческий, эхом разносился по аудитории.

– Я больше не буду с вами пить… – стонала Сильвена, придерживаясь ладошкой за голову. – Так и знала, что от этого плавающего червяка – одни проблемы!

– Никто тебе насильно не вливал! – буркнула Риз. – И змий тут ни при чем! Нечего было мешать зеленый напиток с вишневой наливкой! Сама виновата. И вообще! Змия какая-то сволочь вчера уперла. А я, как назло, не помню ничего. И Лира тоже. Касс, а ты?

– Не-э-э… – проблеяла я, вспомнив Демиона с бутылкой, и быстро перевела тему разговора в более безопасное русло. – Что вы стонете?! Все же нормально!

На меня уставились три очень злобные пары глаз. Девчонки мигом забыли свои проблемы.

– К нам, не то что к некоторым, личные вытрезвлятели с утра пораньше не приходят! – Сильвена фыркнула и отвернулась.

– Ага! Кто-то хотел оказаться на моем месте и объяснять папочке, почему с утра под дверью его поджидал изляпаный масляным кремом скелет с розовой ленточкой? – зашипела я, и девчонки синхронно прыснули в кулаки. На моем месте оказаться не хотел никто.

За шум и возню мы были награждены суровым профессорским взглядом. Пришлось успокоиться и начать спешно конспектировать все то, что пропустили. Молчание длилось до тех пор, пока под конец пары Сильвена не сказала громким шепотом:

– Кассандра, я, кажется, знаю, кто может помочь с твоей клубничной проблемой! – и указала подбородком на сухощавого мага.

– Магистр Эрриус? – удивилась я. – Но как?

– Тихо вы, сейчас выгонят! – шикнула на нас Риз, и я послушно уткнулась носом в конспект, а Сильвена одними губами сказала:

– Потом.

«Потом» наступило после второй пары, когда мы взяли штурмом столовую и отбили очень симпатичный столик возле окна у третьекурсниц, которые успели к нему на секунду раньше нас. Аргумент: «А папа сказал…» – сработал безотказно. Девиц как ветром сдуло.

Вообще я не любила нечестные приемы и крайне редко пользовалась своим положением, но в этот раз не устояла перед соблазном. Мегеры изрядно отравляли жизнь Сильвене и называли ее блаженной. С ними сложно было поспорить, но некая блаженность не повод для травли. Я отвоевала нам просто столик, а Сильвена – еще чуток собственного достоинства, и это меня радовало.

Так как вчера я осталась без обеда и даже без ужина, сегодня оторвалась по полной.

– Ты не лопнешь? – уточнила Риз, которая печально чахла над двумя веточками зеленого салатика, а в мою переполненную тарелку смотрела чуть ли не с ненавистью. Подруга внезапно вспомнила про то, что скоро лето, и вознамерилась экстренно похудеть, поэтому жующие окружающие вызывали у нее нездоровые чувства.

– Нет, – отрезала я и с наслаждением посмотрела на огромный свиной стейк. – У меня юный растущий организм. И стресс. Мне нужно много кушать.

– Потолстеешь, – мстительно заметила Риз и снова поковыряла вилочкой салатик.

– Я? – Удивление было искренним. – Риз, с моим шилом в попе это точно не грозит.

– Да уж! – хмыкнула немного повеселевшая Сильвена. – Точно не грозит! Тебе грозят коварные клубнички! Они способны испортить весну – пору любви! А весна не за горами. Осталось-то – всего ничего.

Я на нее шикнула, но тоже не выдержала и засмеялась. В академии магии мне нравилось определенно больше, чем в пансионе благородных девиц. Там я себе так и не смогла найти подруг. Здесь же все были немного сумасшедшими. С Сильвеной все ясно, она – пифия и поэтому не от мира сего. Кстати, не забыть бы уточнить у нее про предсказание, которое она выдала в пьяном бреду. Риз – тоже чудачка, повернутая на алкогольных настойках, при этом сама пьянеющая с полбокала. Лира – суровая воительница. Она обычно молчит, но всегда начеку. За две недели я про них узнала больше, чем про своих соседок в пансионе за несколько месяцев.

– Касс, что, медитируешь над своей тарелкой? – дернула меня Сильвена. – Ты слышала, что я предложила?

– Нет, – совершенно честно ответила я. – Задумалась. А что?

– Сильв предложила логичный способ избавления от твоих Труселей, – вместо пифии продолжила Лира. – Магистр Эрриус стар, словно сама смерть, значит, Труселя не воспримут его как прямую угрозу. Но, с другой стороны, он до сих пор считается одним из сильнейших практикующих магов. Не слабее твоего отца – точно. Если его попросить снять Труселя, мне кажется, все получится, – серьезно заключила валькирия.

– Думаете, он согласится? – уточнила Риз, и тут мое терпение закончилось.

– Прямо так подойти и попросить? – Я подавилась чаем с печенюшкой. – Не могу. Вы просто представьте, как это будет выглядеть со стороны. «Профессор, не сочтите за оскорбление, но я хочу попросить вас снять с меня трусы». Нет. Причем однозначно и категорично.