Текст книги "Пролетая над орочьими степями"

Глава 13

Желающих получить денег за просто так. Инор Павоне почти каждый час принимал посетителя, сообщающего, что видел там-то и там-то девушку, похожую на Витторию. Причем некоторые требовали денег еще до того, как делились информацией, справедливо подозревая, что после никто не заплатит. Паренте негодовал, что его принимают за идиота, но внешне этого не показывал: внимательно выслушивал, записывал и важно сообщал, что они проверят сведения, доставленные уважаемыми инорами, и если сведения помогут найти падчерицу, то вознаграждение не заставит себя долго ждать. Уважаемые иноры возмущались и говорили, что нехорошо обманывать людей, обещая вознаграждение и не выплачивая, сетовали на то, что дорога была тяжелая и за нее нужно хоть что-то выплатить авансом. Но Павоне непреклонно выставлял вымогателя, который почти сразу заменялся новым, не менее наглым. Вот и сейчас очередной инор, имени которого Павоне не помнил, да и не считал нужным запоминать, сидел в кабинете напротив убитого горем отчима и требовал деньги.

– Увы, – грустно отвечал ему Павоне, – слишком много оказалось желающих заработать на нашем горе. Пока еще ни одно сообщение не подтвердилось. Хотя было их очень и очень много.

И он укоризненно смотрел на собеседника, подразумевая, что тот тоже желает обмануть, нажиться на чужом несчастье. В ответ полился поток негодования, еще больше уверивший Павоне в том, сколько вокруг развелось жуликов. Честному человеку прожить совершенно невозможно без того, чтобы его кто-нибудь да не обманул. Или хотя бы не попытался.

– Извините, инор, при всем моем уважении, – твердо отвечал он. – Вижу я вас впервые, и оснований доверять вам у меня никаких нет. Я отчим пропавшей девушки и уверен, что Опекунский Совет не одобрит, если я потрачу ее деньги на непроверенную информацию.

Управляющий, который обычно присутствовал при всех этих разговорах в надежде узнать о судьбе Виттории первым, лишь грустно вздохнул. С каждым посетителем он все более убеждался, что поиски быстро не завершатся. С другой стороны, нанятые маги все как один уверяли, что она жива. И это радовало бы, если бы они могли сказать что-то еще. Но нынешнее пребывание Виттории так и оставалось тайной. Действительно, не считать же за правду единственное заявление самого первого мага о том, что Виттория – в Ровене? За такое время девушка могла добраться туда лишь телепортом, денег на который у нее не было. Да и не подтверждали этого другие маги.

– Сколько же непорядочных людей, инор Павоне, – с возмущением сказал Корсини, когда и этот визитер ушел, не забыв перед уходом разразиться гневной речью о том, что ему так и не выплатили денег.

– И не говори, Федерико, – с трагизмом в голосе отвечал ему Павоне. – Я бы с радостью выплатил им любую сумму из собственных средств, если бы это помогло найти Витторию. Но нет – все обманывают, в надежде, что поглощенные горем, мы сначала дадим деньги, а проверим потом, когда их уже и не найдешь.

Он тяжело встал, показывая всем своим видом, как нелегко дается семейная трагедия. Роль убитого горем всегда давалась ему исключительно хорошо. Даже вдовушка Ди Мауро выказывала ему больше сочувствия, чем жениху пропавшей Виттории. Все же Паренте не хватало опыта, слишком сильно переигрывал, заставляя окружающих усомниться в истинности показываемых чувств. Все же опыт – великая вещь, жаль, что вместе с его появлением уходит молодость, а приходит возраст и сопутствующие болячки. Вот и сейчас Павоне тяжело вставал не потому, что считал это необходимой чертой убитого горем отчима, а потому, что колени не хотели сгибаться, болели и, вообще, требовали оставить их в покое и не нагружать.

– Инор Павоне, вы сейчас куда?

Павоне подумал, что уж слишком много берет на себя в последнее время управляющий. Этак еще пару дней – и начнет от него, практически своего нанимателя, спрашивать отчета. Пресечь бы, да выбранная роль требовала не замечать столь вольного обращения.

– Поеду проверю, вдруг хоть этот сказал правду, – ответил он. – Надеюсь, если кто-нибудь еще с известиями о Виттории приедет, ты, Федерико, сможешь с ним поговорить. А потом я собираюсь встретиться с Франческо. Он все пытается добиться от наших доблестных стражей порядка большего внимания к розыску.

Следователь, первое время весьма активно занимавшийся этим делом, быстро пришел к выводу, что оно не такое простое, как показалось на первый взгляд. Никакие методы – ни традиционные, ни магические – не помогали определить, где же девушка. Никто не видел, как она уходила из дому, никто не видел, как она куда-нибудь уезжала, да и вообще, никто ничего не видел. Так что следователь в настоящее время лишь притворялся перед безутешными родственниками, что что-то ищет. Безутешных родственников, если за таковых принимать жениха и отчима, это вполне устраивало, но они считали необходимым пару раз появиться перед лицом этого ленивого инора и напомнить о своем существовании. Неактивно напомнить. Так лишь, чтобы отложилось, что они волнуются. Паренте коротко справился об успехах у следователя, тяжело вздохнул, вышел из кабинета и тут же выбросил всю эту ерунду из головы. Сейчас его больше заботила пропажа филлара. Они с Павоне уже и деньги поделили, но невеста почему-то совсем не торопилась искать утешения у жениха. Он уже исходил вдоль и поперек весь район, где ее след потерял маг-неудачник, в надежде, что она сама выбежит. Но погулял Паренте там безрезультатно и решил пройтись еще по близлежащим питейным заведениям. Вдруг там что-то видели в ту ночь? Отнесся он к этой мысли с полной ответственностью, поэтому ко встрече с сообщником уже изрядно набрался.

– Франческо, с ума сошел? – прошипел Павоне, недовольный состоянием младшего компаньона. – Что о тебе люди подумают?

– Чтоо поодумают? – расслабленно переспросил Паренте. – Что я страдаю по невесте, которая перед самой свадьбой сбежала. Оочень некрасиво это с ее стороны.

Он показательно всхлипнул, потом достал носовой платок и шумно высморкался.

– Ну как? – деловито спросил он у Павоне. – Не думай, я не так уж пьян. Выпил немного, а в остальном лишь делаю вид, чтобы вызвать побольше доверия.

– Плохо, – ответил тот. – Слишком переигрываешь. Сразу понятно, что ты не страдаешь по Виттории, а лишь изображаешь страдания. Любовь у тебя получается изображать лучше.

– Ничего, научусь и это, – оптимистично сказал Паренте. – Здесь главное – практика.

– Перед зеркалом, что ли, порепетируй, – поморщился Павоне. – А то пока на людях отрабатаешь, получишь репутацию бесчувственного инора. А оно тебе надо?

И снисходительно посмотрел на сообщника. Всему-то нужно эту молодежь учить, сами ни до чего не доходят. Паренте не смутился, лишь задумался ненадолго. Видимо, представлял, как перед зеркалом отрабатывает нужные эмоции. По лицу его побежали отблески испытываемых чувств. Павоне смотрел на это без удовольствия. Напарник молод, хорош собой, а признаки мыслительной деятельности на лице придавали тому еще и некоторую одухотворенность, за которую наверняка особы женского пола согласны простить недостаточные страдания по ветреной невесте.

– Про Витторию так ничего и не слышно? – прервал Павоне размышления сообщника. – Неужели нигде не появлялась после того, как сбежала от мага?

– Про Витторию – нет, – очнулся Паренте.

Тон у него был такой, что Павоне сразу напрягся и пристально на него уставился – сообщник явно узнал что-то важное и теперь пытается распустить перед ним хвост, как павлин. Но то, что подходит для восторженной иноры средних лет или молоденькой дурочки, совсем необязательно показывать компаньону.

– Говори уж, что узнал, – буркнул Павоне, видя, что Паренте лишь загадочно поблескивает глазами, не торопясь делиться информацией.

Нет, все же нельзя пить, когда ты занят столь ответственным делом. Этот молодой балбес даже не осознает, кто перед ним, и пытается строить из себя умника. Но он-то, Павоне, прекрасно знает, что из себя представляет компаньон, его не проведешь.

– Так вот, прошелся я по всем трактирам в окрестностях этого района, – важно сказал Паренте и опять взял длинную паузу.

– Это я уже заметил, – съехидничал Павоне. – У тебя теперь слова так медленно собираются в предложения, что, поди, бо́льшая часть мозга залита алкоголем.

– Да я ж говорю, не так много и выпил, – запротестовал Паренте. – Просто к пьяному доверия больше, вот и все. Потом, часть спиртного я потихоньку на пол выливал, чтобы не опьянеть вконец. Большую часть. Внутри почти ничего и нет. Так, для запаха.

Павоне с сомнением посмотрел на компаньона. На его взгляд, тот и внутрь добавил немало, а уж выливать на пол алкоголь вообще граничило с кощунством.

– На такие случаи нужно носить фляжку, туда и сливать, – не удержался он от нравоучения. – Причем сливать не часть, а все. А для запаха можно просто на одежду побрызгать, этого достаточно. Кто там принюхиваться будет, пахнет от тебя или от твоих вещей.

– Оу, – протянул Паренте и мотнул головой как уставшая лошадь. – Как-то не подумал.

На Павоне опять накатило раздражение. Да компаньон пьян совсем, и это в то время, когда нужна трезвая голова. Хоть к магу веди для соответствующего заклинания. А это опять траты, никому не нужные.

– В следующий раз будешь думать. И пока я не услышал ничего, достойного такой жертвы с твоей стороны, – сухо сказал он.

– Ну даа, – опять протянул Паренте. – Так воот, в это время, что филлар сбежал от мага, работало только одно заведение.

Он опять замолчал, и Павоне испытал просто настоятельную необходимость стукнуть этого идиота, из которого каждая фраза выдавливается по капле.

– Так воот, – встрепенулся Паренте, наверное, почувствовав отношение собеседника, – закрылся этот трактир, недешевый, между прочим, почти в то самое время, когда филлара ловили. Сидели там всего двое, говорили, по словам трактирщика, о магии.

– Маги? – жадно спросил Павоне, понимая, куда могла деться Виттория.

– Этого трактирщик не знает, – важно ответил Паренте. – Он же сам не маг. Сказал только, что одеты небедно, да и цацками магическими увешаны.

– Цацки – это не показатель, – задумчиво сказал Павоне. – Их, кто побогаче, многие носят, чтобы статус подчеркнуть, а некоторым и по службе положено.

– Думаешь, пустышка?

– Не исключаю, – важно ответил Павоне. – Но если это маги, то они могли цапнуть нашего филлара и уйти в портал. Этим и объясняется, что в Унарре про нашу зверушку ничего не слышно…

– И то, что тот, первый, маг говорил, что Виттория в Ровене, – встрепенулся Паренте.

– Получается, не соврал? И как проверить? Найти бы этого мага-ворюгу, да стребовать с него наши денежки. А то, ишь, моду завели, воровать чужих филларов. Вон сколько сразу желающих на бесплатное. Одни жулики кругом, ничего без присмотра не оставишь!

Он укоризненно взглянул на младшего компаньона, как будто тот только и занимался, что похищал чужих филларов, тем самым лишая старшего законного дохода. Но Паренте не проникся. Он тоже чувствовал себя обокраденным. Ведь он успел даже распланировать, на что пойдут деньги. И теперь его мозг, подогреваемый алкоголем, искал, как вернуть утраченное, или, если это невозможно, разработать новый источник дохода.

– А твой эльф не знает, где результат его магии? – родил он идею. – Да и вообще, пора бы с ним поговорить, обсудить поставки зелья. Ему ж прямая выгода. Самое сложное, продажу филларов, мы берем на себя. Ему и делать-то ничего не надо – греби и греби себе денежки.

Павоне задумался. В сущности, не будет подозрительно, если они заглянут к Таринелю. Убитые горем родственники ищут возможность узнать хоть что-то о пропавшей девушке и считают, что для этого все средства хороши. Наверняка решат, что законные методы испробовали и перешли к не очень законным. О том, что эльф балуется запретными вещами, поговаривали часто, но поскольку подтверждения слухам не было, то ни одного обвинения ему не предъявили.

Колени у Павоне так и побаливали, но все же он решил дойти до эльфа пешком – чтобы напарник протрезвел хоть немного и не ляпнул что-нибудь неподходящее вероятному деловому партнеру. Не протрезвеет – придется идти к магу, чтобы не подвергать опасности столь выгодное деловое сотрудничество, или сходить без Паренте. Павоне покосился на компаньона. Вряд ли согласится. Нет, этот вариант не пройдет. Но на свежем воздухе Паренте довольно быстро пришел в норму, перестал задумываться после каждой фразы и тянуть звуки. Но перед тем как постучать в нужную дверь, старший компаньон все же предупредил, чтобы молчал побольше.

– Марчелло? – удивился Таринель. – Что-то рано ты. Или уже доступ к деньгам получил?

– Да нет, доступа нет.

– Тогда чего пришел? – недружелюбно спросил эльф. – Филлара упустил, деньги не принес.

Быстро, однако, слухи разносятся, недовольно подумал Павоне. Дать объявления в газету было его идеей, но по филлару пришло всего-то два человека, с придыханием рассказавшие о питомце одного из городских магов в надежде, что им сейчас отсыплют золота. Нет, положительно, всем нужны только деньги! Ничего другого теперь людям не нужно. Дружба для них просто набор звуков.

– Да мы с моим молодым другом к тебе по делу, – Павоне взял короткую паузу и многозначительно добавил: – Взаимовыгодному.

– Не интересует, – отрезал эльф.

– Как это? – поразился Павоне. – Ты же говорил, деньги всегда нужны.

– У вас. Я возвращаюсь в Золотой Лес.

– Жену расколдовали? – испугался Павоне.

Как же не вовремя! За пятьдесят лет не нашли подходящее снадобье, неужто еще пятьдесят лет не могли с этим потерпеть? Она-то уже, поди, бедняжка, привыкла к пушистой шубке, каково ей испытать такой стресс, оставшись вдруг без усов и хвоста?

– Не расколдовали, – успокоил его эльф. – Совет старейшин решил, – тут он недовольно дернул ухом, – что теперь я должен за ней ухаживать.

– А-а, – успокоился Павоне, – в наказание, получается?

– В наказание, – подтвердил эльф, – за твою дурость. Упустил девицу. Она нашла к кому обратиться. В нашем посольстве уже были.

– Что? – похолодел Павоне.

– Наши, конечно, от всего отказываются и говорят, что это самый обычный магический зверек. Доказательств у людей никаких. Кто в суде поверит филлару, чью личность никто не подтвердит? Если учесть, что последние лет пять в наше посольство таскают различных животных, утверждая, что это близкие родственники, пострадавшие от нашей магии, суд встанет на сторону эльфов.

– Это если свидетеля не будет, – вдруг раздался голос Паренте.

Эльф расхохотался.

– Какие вы глупые, люди, – сквозь смех проговорил он. – Думаешь, если сдашь нас с Марчелло, что-то выиграешь? Невесту тебе никто не вернет, доступа к ее деньгам не будет, а информацию о том, что я для тебя делал, держать при себе не стану. В моем положении запрещенным зельем больше или меньше – роли не играет. Да и задумался бы, почему невеста побежала не к тебе, а к посторонним. Но вы, люди, думать не любите.

Паренте запротестовал, делая вид, что говорил совсем не о том, о чем эльф подумал. Но он и сам прекрасно понимал, что влип. Если Виттория не прибежала за помощью, значит, она, скорее всего, слышала их разговор с отчимом. А если она нашла возможность сообщить, кто она и что случилось, то, пожалуй, стоит подумать о переезде в другую страну. Павоне пожил в свое удовольствие, даже если получит пожизненный срок, не жалко. А ведь он, Паренте, почти совсем и не виноват. Подумаешь, подлил зелье девушке, в которую безнадежно влюблен, а все, что он говорил Павоне, было исключительно для того, чтобы выведать злодейские планы. И сейчас предстояло решить, сдаваться ли доблестным стражам правопорядка, пытаться ли следовать намеченным курсом или искать другое место проживания. Жадность победила.

– У нас к вам, уважаемый Таринель, прекрасное деловое предложение. Просто замечательное. Эти филлары, оказывается, очень редки и ценятся магами, – заговорил он тоном уличного продавца. – Так вот, вы поставляете зелье, а продажу зверьков мы берем на себя. Как вам идея?

– Я сейчас сосчитаю до десяти, – усмехнулся эльф. – Если по истечении этого срока вы окажетесь поблизости, то поголовье филларов увеличится на две мужские особи. Раз…

– Но… – растерянно начал Паренте.

Он обернулся за поддержкой к Павоне и увидел, что тот уже доковылял до калитки. Только теперь до Паренте дошло, что это не шуточки, и он припустил за старшим компаньоном, но догнал только за углом соседнего дома.

– Идиот, – припечатал Павоне. – Я говорил молчать? Лучше бы я из тебя филлара сделал, придурок самовлюбленный!

– Кто же знал, что этот длинноухий так отреагирует, – попытался оправдаться Паренте.

– Я знал! – гаркнул на него Павоне. – И тебя предупреждал! Но ты же у нас самый умный! И теперь из-за тебя мы не узнаем, у кого Виттория. Не в эльфийское же посольство идти, в самом деле?

Глава 14

Из прихожей раздался громкий женский визг.

– Служанка пришла, – невозмутимо пояснил Роберто встрепенувшемуся дракону, уже нацелившемуся броситься на помощь попавшей в беду даме. – Это ее любимый способ возвещения о приходе.

Джанни плюхнулся назад в удобное кресло, из которого уже успел подняться.

– И чего она так орет?

– Когда как. Сегодня – не знаю. Вроде бы ничего такого на тумбочке не лежит, – задумчиво ответил Роберто.

Вдаваться в подробности он не стал, хотя и припомнил, что прошлый раз такая реакция была на забытые женские кружевные панталончики. И вполне возможно, возмущение достойной иноры вызвалось не столько предметом женского белья, сколько тем, что белье ей совсем не по размеру. Но рассказывать такое при девушке, пусть и выглядящей сейчас как филлар? Нет, Роберто не настолько забыл о правилах приличия. Тем более, по своему опыту он знал, что вскоре инора прекратит орать, зайдет в гостиную и деловым тоном поинтересуется, как он умудрился довести квартиру до такого состояния. Этот вопрос всегда звучал первым при каждой их встрече. Не понимала эта инора настоятельной мужской необходимости есть в процессе чтения и всегда негодовала из-за крошек и огрызков, встречающихся в самых неожиданных местах.

Но вопли из прихожей не прекращались, к ним добавились причитания и подвывания, поэтому хозяин квартиры решил-таки проверить, что же случилось с прислугой на этот раз. Джанни мужественно отправился с ним. Вдруг угроза настолько страшна, что хозяин квартиры в одиночку не справится и понадобится помощь огнедышащего дракона? Виттория скользнула за ними. Ей было просто интересно.

В прихожей достопочтенная инора, совершенно не думая о своем немаленьком весе, пыталась изобразить птичку. Она взгромоздилась на тумбу, прижалась к стенке и жалобно открывала рот, из которого доносились невнятные звуки. Остановившийся взгляд был направлен в угол. Объект ее ужаса первой заметила Виттория, наверно потому, что маленький мышонок не кажется угрозой большим и серьезным мужчинам, которые искали нечто более значительное. Девушка в свою бытность человеком боялась этих мелких грызунов буквально до обморока. А тут… Виттория даже не поняла, что случилось. Какая-то неведомая сила подбросила ее в воздух и заставила сомкнуть зубы на шее мышки. Она ее тут же выплюнула и виновато посмотрела на парней. Вопли иноры прекратились, словно опустили полог тишины. Женщина тяжело дышала и возмущенно смотрела на Роберто, как будто он устроил здесь мышиный питомник исключительно назло ей.

– К-к-какое з-з-замечательное животное, – наконец выдавила она из себя. – Это, наверное, вашего друга? Какой предусмотрительный… – она сделала паузу, но все же решила, что гость к дворянству не относится, – инор.

– Это мой, то есть моя, – поправился Роберто. – Попрошу не обижать Витторию.

Инора с тумбочки слезать не торопилась, она подозрительно смотрела на мышиный трупик, рядом с которым так и стояла храбрая охотница, которая не знала, что же теперь с этим делать.

– Первый раз за все время, что я здесь работаю, вы приобрели что-то полезное, лорд Санторо. Хорошая девочка, – протянула инора, влюбленно глядя на филлара, – а если ты еще мышку съешь, будешь совсем замечательной. Смотри какая она вкусная, толстенькая, откормленная лордом Санторо лучшими сырами Лории.

Этого Виттория уже не смогла перенести. Она жалобно пискнула, попятилась и убежала в гостиную. А то ведь с них станется потребовать за собой убрать.

– Инстинкт сработал, – задумчиво посмотрел ей вслед Джанни. – Сейчас переживать будет.

Парни помогли иноре слезть без потерь с тумбочки. Правда, на это она согласилась лишь тогда, когда дракон вынес и выбросил труп. После чего инора отправилась проверять кладовую нанимателя с целью заесть потрясение, а Роберто и Джаннни вернулись в гостиную. Виттория забилась в угол дивана и с ужасом на них смотрела.

– Чего ты испугалась? – попытался ободрить ее Джанни. – Мне тоже, когда в дракона перекидываюсь, сложно удержаться. И если бы ты знала, на что приходилось охотиться, чтобы растить дракона. Мышка по сравнению с червяком – деликатес. Это я тебе говорю как специалист по мелким животным.

Роберто невольно фыркнул:

– Чувствую, не донес ты мелкое животное до двора, по дороге слопал. А я-то думал, почему ты так быстро вернулся…

– Чужую добычу не ем, – ответил ему оскорбленный в лучших чувствах Джанни.

Он старается, успокаивает бедную девушку, а некоторые здесь упражняются в остроумии.

– И потом, – едко добавил он. – Как-то я не подумал, что добыча твоего филлара – твоя добыча. Ты, наверное, просто постеснялся есть при прислуге? Ничего, следующую приберегу. А хочешь, за этой сбегаю? Я заметил то место в кустах, куда она улетела. Это же первая мышь Виттории, значит, к ней нужно отнестись со всем уважением.

Виттория шуток не оценила. Она придвинулась к листку с буквами и спросила то, что ее сейчас волновало больше всего.

«Я окончательно превращаюсь? Я стану совсем животным через какое-то время?»

Роберто вопросительно посмотрел на Джанни. Все же в их компании был человек, или не человек, кто его там разберет? Важно, что он мог ответить на этот вопрос.

– Не бери в голову, – заявил Джанни. – У меня тоже бывает, что инстинкты берут верх. Хотя сейчас реже, чем когда я только оборачиваться начал. Думаю, ты вообще быстро станешь себя контролировать. Это просто оказалось для тебя неожиданностью. Ты же все время помнишь, что ты девушка?

Виттория кивнула.

– Ну вот, значит, все хорошо будет, – оптимистично заявил Джанни. – Скарпа еще договорился с одним типом, специалистом по филларам, приведет сегодня. Может, тому и удастся что-то увидеть. Он же собаку на филларах съел.

– Собаку съел? – недоуменно посмотрел на него Роберто.

Виттория так вообще была испугана. Если тот инор маг ест собак, то что стоит ему сожрать маленького филлара? Может, он как раз специалист по их готовке?

– Это в месте, откуда я прибыл, так называют людей, разбирающихся досконально в каком-то вопросе, – со смехом пояснил дракон. – Говорят, что он на этом собаку съел. На самом деле никто никаких собак не ест.

В гостиную заглянула инора, оправившаяся от испуга окончательно. С весьма воинственным видом заглянула.

– Лорд Санторо, опять у вас куча немытой посуды на кухне! – обвиняюще сказала она. – И огрызки по всем тарелкам.

– А убирать это не входит в ваши обязанности? – сурово спросил ее Джанни. – Вам ведь и за это деньги платят, нет?

– Да, – инора явно стушевалась и даже немного подалась назад. – Но лорд Санторо мог бы быть и поаккуратнее.

– Идите заниматься своим делом и не мешайте нам заниматься своим. Нам сейчас не до аккуратности, – отрезал Джанни и, когда служанка безропотно вышла, повернулся к Роберто: – Слушай, а что ты ее не приструнил до сих пор? Кто из вас наниматель, ты или она?

– Я ее даже на работу брать не хотел, – мрачно ответил тот. – Но женщины подобного типажа имеют какую-то мистическую власть надо мной и великолепно это чувствуют. Так что теперь она больше требует от меня, чем я от нее. Хорошо хоть о повышении зарплаты не намекает.

– Детские комплексы надо изживать, – наставительно сказал Джанни. – А то они не дают нормально жить.

Детские комплексы? Опять выражение того мира, откуда прибыл дракон? Но Роберто не успел спросить, что же тот имел в виду, глубокомысленно бросая столь странные фразы, как пришли лорд и леди Скарпа, а с ними обещанный специалист по филларам. При нем был целый саквояж со всякими магическими приспособлениями, которые тут же были задействованы для проверки Виттории. Но по мере того, как очередной артефакт возвращался на свое законное место в саквояже, на лице мага все больше и больше проступали обида и разочарование.

– Шутить изволите, лорд Скарпа? – наконец сухо сказал он. – Это самый обычный филлар, безо всяких отличий от тех особей, что я изучал ранее. Зачем вам понадобилось тратить мое, не побоюсь этого слова, драгоценное время, на столь глупую шутку, ума не приложу.

– Но это действительно девушка, – запротестовал Роберто. – Она может даже писать сообщения по буквам.

– Мой филлар и не такое умеет, – отрезал маг. – Тоже мне, нашли доказательство.

– Но я вижу девушку через филлара, – привел другой довод Роберто.

– Неужели? – ехидно спросил маг. – А я вижу, что у вас Дара совсем нет. Что вы там можете увидеть, скажите на милость? Эльфы вот не видели почему-то. Наверное, поэтому и написали жалобу в Магический Совет, что опять им животное для расколдовывания принесли и деньги требовали.

– Неправда! – возмутилась Юля. – О деньгах и речи не шло. Мы предлагали вообще забыть про это недоразумение, лишь бы девушку расколдовали!

– Да нету тут никакой девушки! – отрезал маг. – Можете мне поверить! Да, лорд Скарпа, я был лучшего о вас мнения. Пойти на такой глупый обман коллеги. А ведь я всегда думал, что вы серьезный маг, не склонный к дурацким розыгрышам, которые стали так популярны в последнее время в нашей среде.

Он выразительно посмотрел на Джанни, явно намекая, кто служит основным источником этих всяких розыгрышей.

– Никто вас не разыгрывает, – недовольно сказал дракон. – Я уверен, что это – заколдованная девушка.

– Как она вообще к вам попала? И как вам в голову пришло привязывать филлара к не-магу? – продолжал ворчать специалист. – Испортили такое великолепное животное! И ради чего? Ради дурацкой шутки? Молодежь! Последние мозги на дурость тратят! Что теперь с этой самочкой делать? Только в разведение пускать! Была бы рабочая, на это никто бы не пошел, а так можно и поэкспериментировать. Я своего принесу завтра. Посмотрим, как они друг другу.

Виттория испуганно пискнула и бросилась к Роберто. Тот подхватил ее на руки, прижал к себе и с возмущением сказал:

– Вы с ума сошли, уважаемый! Какое разведение? Это девушка, а вовсе не подружка для вашего одинокого самца!

– Ну-ну, – скептически сказал маг. – Я там девушки не вижу, значит, ее там нет. Ваша шутка несколько затянулась, не находите? С дракона-то что взять? У него чувство юмора специфическое. Но вы, лорд Санторо, при вашей профессии, как могли пойти навстречу такому необузданному субъекту?

– Короче говоря, – резюмировал Джанни, – сделать вы ничего не можете, но стесняетесь признаться. Вдруг подумают, что вы совсем не так хороши в своей области, как говорят.

Маг сначала покраснел, как спелый помидор, затем побледнел, как невесомое летнее облачко, затем лицо его явственно начало наливаться грозовой синевой.

– Да как вы смеете? – взвизгнул он. – Лорд Скарпа, вы меня сюда пригласили, чтобы поиздеваться? Больше не просите моих консультаций, вы их не получите! А вы, молодой человек, – он потыкал узловатым пальцем в сторону Роберто, так и прижимавшего к себе Витторию, – поймете, во что вы вляпались, да как бы поздно не стало! Эльфы такого не прощают!

И приглашенный консультант гордо покинул квартиру, не забыв при этом громко хлопнуть дверью. Виттория дрожала, закрыв глаза и прижавшись к Роберто. Тот поглаживал ее по голове и думал, что, может, он и вляпался, но девушка вляпалась намного больше, и помощи ей, похоже, ждать уже неоткуда.

– Что это эльфы зашевелились? – задумчиво спросил Скарпа. – О неоднократных попытках получить с них деньги за мелких грызунов Совет Магов знает, но до сих пор в посольстве ограничивались тем, что просто выставляли вымогателей и жалобы не писали.

– Потому что они точно замешаны, – уверенно сказала Юля. – И боятся, что правда всплывет.

– Эльфийская магия насколько сильно непохожа на человеческую? – спросил Роберто. – Может, попытаться применить их методы?

– Они свои разработки никому не показывают, – покачал головой Скарпа. – Отличия есть, но что и как они делают, для нас непонятно. Они взывают к самой сути живого, поэтому изменения нашим магам не всегда видны. А если видны, то не всегда понятны.

– Хотите сказать, что эльф мог увидеть за филларом девушку, но скрыл от нас? – недобро прищурился Роберто.

– Мог, – согласился Скарпа. – Но мог и не увидеть. Здесь определенно сказать нельзя.

– Мне кажется, он все же был уверен, что ничего нельзя сделать, – виновато сказала Юля. – Инорита Виттория, не переживайте, мы непременно что-нибудь придумаем.

Супруги Скарпа еще некоторое время утешали бедную девушку, но она их и не слушала, уткнулась в Роберто и полностью погрузилась в свои мрачные мысли. Мышь – это только начало, а дальше… Что будет с ней дальше?

– Что делать будем? – спросил Джанни, когда семья магов ушла и они остались втроем. – Этот консультант сюда точно наведет магов эльфийских. А у тебя из защиты – только парочка хилых артефактов.

– Ты что-то хочешь предложить? – спросил Роберто.

– Ну да, – подтвердил Джанни. – Набираем побольше еды, переселяемся в дом к наставнику и ждем его прибытия. Он мне это разрешил сделать при острой необходимости. А необходимость, похоже, есть. Там защиту с наскока не пробьешь. Еще у него огромная библиотека, и книги по магии есть очень старые, времени еще до Магических Войн. Поищем пока упоминания об эльфийских методиках, вдруг найдем что. Ну как?

– Лорд Санторо, а что это ваши гости разбежались? – вплыла в комнату служанка. – Я как раз пирогов напекла побольше. Думала, в кои-то веки мой труд оценят.

– Оценят-оценят, – нетерпеливо сказал Джанни. – Пакуйте свои пироги. Мы уезжаем.

– Лорд Санторо? Вы же только приехали…

– Уезжаем, – подтвердил Роберто, все так же поглаживающий Витторию по голове. – У нас появилось неотложное дело. Так что, да, пакуйте пироги, и не только их.