Текст книги "Иные миры"

Глава 15
Приобретение Френка Линдсея

Полиция не добилась никакого толка ни от миссис Уэбб, ни от мисс Барнет. Тело они не опознали. Хотя оно и лежало возле двери их дома, ниоткуда не следовало, что в живом или мертвом виде ему удалось побывать за этой дверью.

Страшные ожоги и переломы никак не соотносились с двумя слабыми женщинами, и, в конце концов, инспектор пришел к мысли, что труп подброшен. Эксперты деловито выполняли свои обязанности, а кто-то в толпе зевак даже помянул камень из Рича в качестве возможного виновника происшедшего.

Мисс Барнет пытались удержать, но она настояла на своем и отправилась на службу. Инспектор шепнул что-то агенту в штатском, и тот незаметно проводил ее до Ланкастерских ворот. Когда из Министерства внутренних дел намекнули, что хорошо бы не поднимать вокруг происшедшего лишнего шума, в полиции с радостью выполнили указание, и колонка экстренного сообщения в двух-трех утренних газетах так и осталась без обещанного продолжения.

Верховный судья молча выслушал отчет Хлои о ночных событиях.

– Протяжный звук все никак не кончался, – говорила Хлоя, – пока я не поняла, что это уже просто полицейский свисток, а свет – от полной луны в окне. В комнате никого не было. Но когда я встала и выглянула в окно, они уже были там, у дверей.

– Полиция?

– Да, полиция. Я спросила их, в чем дело, а они в ответ задали мне столько вопросов, что пришлось звать на подмогу миссис Уэбб. Но толку от нас было мало. Я даже не знаю, что у них там лежало… ну, оно ли пробралось в дом.

– Может, и не оно, – сказал лорд Эргли, – но скорее наоборот. Я думаю, на улице вы видели уже… результат.

– Да, – кивнула Хлоя. Лицо ее светилось меловой бледностью, но причиной тому был не испуг, а благоговение. – Похоже, в него ударила молния…

– Но это не Джайлс?

– Нет, нет. Я никогда его не видела. Смуглый, высокий человек, иностранец. Нет, не негр. Наверное, откуда-то с Востока.

– Перс, например? – предположил судья. – Не понимаю, как они о вас узнали. Ладно, это мы выясним у Хаджи, если он в курсе, хотя что-то мне не верится. Хаджи не одобряет фанатиков, зато весьма одобрительно относится к вам.

Хлоя промолчала, глядя себе под ноги. Судья продолжал:

– С Хаджи мы успеем поговорить и потом, а сейчас я позвоню Брюсу Кумберленду. Если это – персы, он постарается замять всю историю, глядишь, они и к вам не будут приставать. И уж во всяком случае сегодня вы ночуете у меня.

– Да, – просто согласилась Хлоя. – Наверное, мне надо послать записку миссис Уэбб, предупредить ее.

– Давайте пишите, – кивнул лорд Эргли, – а я пойду звонить.

Брюс Кумберленд, выслушав судью, предпринял именно те шаги, которых от него ждали. Полицию предупредили, чтобы она действовала осторожно и поинтересовалась бы, все ли на месте в иранском посольстве. После этого лорд Эргли позвонил Хаджи, но прежде чем он закончил разговор, в доме у Ланкастерских ворот объявился посетитель.

Френк Линдсей увидел заметку в газете. В отличие от других читателей название улицы многое сказало ему. Конечно, у него и в мыслях не было связывать Хлою с «телом мужчины, найденным сегодня утром», но сообщение давало повод для законного беспокойства. А дальше открывалась перспектива, полная восхитительного яда. Френк не только не забыл о предложении Мерридью, наоборот, он думал о нем постоянно. И чем больше он думал, тем больше оно ему нравилось.

Он не видел в нем особенного ущерба для Хлои, зато видел сплошную пользу для самого себя. Но как это сделать, не ущемив при этом собственную гордость? Хлоя практически отказала ему, да что там «практически»! Просто отказала, причем довольно грубо. Она прогнала его. Обещала написать и не написала. В этой ситуации, особенно имея в виду предстоящий экзамен и не забывая о вознаграждении, обещанном Мерридью, просто грех не воспользоваться таким предлогом к примирению. Пока еще можно вернуться к прежним отношениям, откладывать не стоит, да и Мерридью не станет ждать до бесконечности.

Едва ли Френк отдавал себе отчет, что отношения у них с Хлоей будут уже новые. Раньше Хлоя никогда не держала зла из-за всяких мелких размолвок. Френк даже досадовал на нее за такое легкомысленное отношение к людям, он усматривал в этом отрицательное влияние лорда Эргли, в результате которого Хлоя слишком мало ценила себя. Конечно, для него лично это было неплохо, но и здесь он находил повод для недовольства. Хлоя совершенно не давала ему проявить учтивую холодность, как подобает джентльмену при ссоре с женщиной. А как она двигалась? Френк предпочитал неторопливый респектабельный шаг, а ей бы все бегом!

Труп под окнами дома казался ему весомым основанием для проявления беспокойства. Конечно, так оно и было, но если бы Френк сумел заглянуть поглубже в себя, он обнаружил бы там и другой повод для тревоги – свою собственную погибающую душу.

Конечно, Хлоя сейчас у судьи. Вот туда он и отправится. Звонить по телефону в подобной ситуации как-то неуважительно. Нужна настоящая встреча, пожатие рук, взволнованное объятие, если, конечно, судья не будет мешаться. Френк надеялся, что судья не помешает.

Лорд Эргли видел, как служанка что-то сообщает Хлое.

Он прикрыл рукой телефонную трубку и вопросительно кивнул. Узнав, что пришел мистер Линдсей, он быстро закончил разговор с Хаджи и предпринял меры, чтобы не мешать молодым людям своим присутствием.

– Позовите меня, когда закончите, – сказал он Хлое. – И не торопитесь, все равно Хаджи так быстро не приедет.

– Но… может быть, вам не надо уходить, – неуверенно проговорила Хлоя. – Нет, извините меня, я вовсе не имела в виду…

– Да, да, конечно, – улыбнулся лорд Эргли. – Я уверен, что Бог предпочел бы, чтобы я оставил вас вдвоем. По крайней мере, тот бог, который сидит в вашем друге. Надо соблюдать приличия. Я-то уже убедился, что вы в безопасности, надо и ему предоставить такую возможность.

Хлоя постаралась проявить максимум любезности, успокаивая Френка. При этом ее не очень заботило, действительно ли он тревожится за нее, или нет. Ей нужно было другое. Может быть, в нем изменилось что-нибудь, просто внешне это не заметно… Она ни словом не обмолвилась о ночном вторжении и поначалу даже не хотела упоминать камень, но он слишком занимал ее мысли. Хлоя вдруг поймала себя на том, что больше всего хочет сочувствия. Если бы Френк, такой молодой, такой невежественный, исполненный самых благих (так ей казалось) намерений, смог проникнуться к камню теми же чувствами, или хотя бы понял ее чувства!

Промучавшись четверть часа, она поняла, что пора его отпускать.

– Френк, ты ведь понял, почему я так поступила тогда? – с надеждой спросила она.

Френк, занятый сокровенными мыслями о камне, бодро ответил:

– Ну, конечно. Не беспокойся, все в порядке, – а сам в десятый раз подумал, захватила ли Хлоя камень, или оставила дома, в Хайгейте. На столах поблизости ничего похожего не видно… вот сумочка лежит возле машинки, может быть, там?

– Хочешь поговорить с лордом Эргли? – предложила Хлоя, не зная, что еще хорошего можно сделать для Френка.

«Так, значит, пора уходить, – сообразил Френк. – Если он ответит „да“, Хлоя сама пойдет за судьей или пошлет прислугу? Наверное, сама». Ему нужен камень, очень нужен, и чем быстрее, тем лучше. Можно было бы, конечно, проводить ее домой… Где же она его хранит? Может, на груди носит?

Девицы часто так делают. Тогда… Даже его сознание застыло в нерешительности перед такой перспективой. Нет, это, пожалуй, слишком, они же все-таки были друзьями.

– Да, – ответил он и вознес хвалу небесам, когда Хлоя отправилась звать лорда Эргли, предварительно поцеловав Френка и улыбнувшись ему на прощание.

Едва за ней закрылась дверь, Френк рысью кинулся к ее рабочему столу, не спуская глаз с закрытой двери, запустил руку в сумку, ухватил камень и переправил в карман брюк, справедливо рассудив, что вместе с ключами и деньгами никто его там не заметит. Он быстро закрыл сумочку, положил на место и метну лея к окну. У него еще остались полторы-две минуты, чтобы отдышаться Хлоя открыла дверь и, как подобает вышколенному секретарю, отступила в сторону, пропуская лорда Эргли. Судье нравились эти ее эволюции, а сегодня он даже подумал, что в этом ритуале скрыт некий весьма важный смысл.

Лорд Эргли поздоровался с Френком, а Френк неуклюже извинился, что побеспокоил судью, оторвав мисс Барнет от работы. На это лорд Эргли щедрым жестом даровал друзьям мисс Барнет право отрывать ее от работы в любое время. Мистер Линдсей поделился опасениями, которые вызвала у него газетная заметка, лорд Эргли посочувствовал и в свою очередь поведал о собственных беспокойствах по тому же поводу. Мистер Линдсей выразил лорду Эргли признательность за проявленное беспокойство, лорд Эргли выразил в ответ надежду, что друзья мисс Барнет, и в первую очередь мистер Линдсей, в такие времена, как, впрочем, и в другие тоже, будут считать его дом их собственным домом. Служанка объявила о прибытии господина Ибрагима. Мистер Линдсей заверил судью, что он премного обязан, но, к сожалению, вынужден, и т.д. на что лорд Эргли ответил собственными сожалениями, вошел в положение и распрощался. Прислуга выпроводила мистера Линдсея на улицу.

Трое оставшихся тут же вернулись к насущным заботам. Едва за Френком закрылась дверь, Хаджи произнес:

– Это был Али.

– Ваш племянник? – уточнил на всякий случай лорд Эргли.

– Мой бывший племянник, – поправил Хаджи. – Теперь нас с ним разделяет больше, чем смерть. И он не смог удержаться от желания силой овладеть камнем.

Лорд Эргли пригласил всех сесть и после некоторой паузы проговорил негромко:

– Мне думается, многие на его месте поступили бы так же.

– Тем хуже для всех нас, – печально ответил Хаджи.

– Но… вы уверены, что это он? – спросил судья.

– Насколько вообще можно быть уверенным, не видев тела, – ответил Хаджи. – Утром его не было в посольстве, куда он девался, никто не знает, зато я знаю о его безрассудных желаниях.

– Примите мои соболезнования вашему дому, – произнес судья. – История становится все более ужасной. Но, ради многих других в нее вовлеченных, не расскажете ли вы, что, по-вашему, произошло нынче ночью? Почему и как погиб принц Али?

Хаджи поглядел на Хлою.

– Скажите мне, пожалуйста, – попросил он, – что вы сделали, когда почувствовали присутствие в комнате постороннего?

Хлоя задумалась.

– Я не хотела просить помощи у камня для себя, – сказала она. – Но я не знала, чего хочет сам камень. Поэтому я не стала ничего делать и только надеялась, что он сам во всем разберется.

– Сам? Сам камень? – мягко переспросил Хаджи.

– Ну да, – кивнула Хлоя. – Я, правда, не знала, что нужно делать в этой ситуации.

Хаджи покачал головой и посмотрел на судью.

– Ну вот, – проговорил он. – Теперь вам должно быть понято, как все происходило. Просто случилось то, чего не случалось уже тысячи лет.

– Тысячи лет для этого камня вряд ли сильно отличаются от одного дня, – сказал судья. – Это я могу понять.

Но все-таки полной картины я пока не уяснил.

– Эта священная вещь тысячи лет хранилась в строгой изоляции, – продолжал Хаджи. – За все это время никто из хранителей не только не касался ее, но даже близко не подходил. А с тех пор, как Тамалти украл ее, люди только и делают, что хватают камень по любому поводу. Но вот впервые эта женщина ничего не захотела получить от камня, а предоставила свою волю в его распоряжение. Могу предположить, что между камнем и мисс Барнет может возникнуть некая общность, способная явить миру еще одну древнюю тайну.

– Что вы имеете в виду? – в недоумении переспросил судья Казалось, Хаджи не сразу нашел ответ. Он повернулся к Хлое, внимательно изучил ее лицо и, видимо найдя какое-то подтверждение своим мыслям, тихо заговорил, тщательно подбирая слова.

– В короне Сулеймана Мудрого, мир да пребудет с ним, сиял камень, частица Праматерии, из которой был сотворен мир, содержащая священную и грозную силу. На руке царь носил кольцо, олицетворявшее силу еще более священную и еще более грозную, чем камень. В кольце был запечатлен луч света, того света, который и был Духом Творения, знаком Единства и Гармонии, истинным отражением Божественного Образа в зеркале сотворенных миров.

Именно кольцу обязан Сулейман Справедливостью и Мудростью, прославившим его в веках, именно благодаря кольцу он свободно читал в душах людей и видел все беды мира в истинном свете. Когда в построенной им башне, в ее святая святых, царь возлагал корону на Ковчег Завета и простирал руку с кольцом между крыльями херувима на его крышке, свет кольца сиял над камнем и все вещи на земле обретали мир и покой. Но когда царь впал в искушение и начал возводить алтари чужим богам, он не осмелился пролить свет кольца на камень, он снял кольцо и в результате, как говорят, на семь лет трон его оказался захвачен Асмодеем. Я думаю, Асмодей все это время таился где-то в закоулках души самого царя, а тут вырвался на свободу. Но речь не об этом.

Местопребывание кольца неизвестно, в моем доме не знают, осталось ли оно вообще на земле. Это великая тайна. Но свет кольца заключен в камне, он есть во всех подобиях камня, а сила кольца живет в душе любого человека, которому удалось запечатлеть союз с камнем. Если же кто-либо из живущих зло умыслит на такого человека, если коснется его во гневе, ненависти или злобе, он поставит себя под удар света и силы Гармонии мира. Участь его в этом случае печальна, что мы и могли наблюдать на примере моего бывшего племянника, – Хаджи поднял голову и в упор взглянул на Хлою. – Но горе вам, милая девушка, – проговорил он, – если когда-нибудь вы забудете, что отдали вашу волю Тому, кто стоит за камнем!

– Нет! – Хлоя вскочила на ноги. – Нет, я не хочу!

Почему все это свалилось на меня? Я этого не вынесу! Это не правда!

– Милое дитя, успокойтесь, – заговорил лорд Эргли. – Вам не придется делать ничего сверх того, что вы можете сделать, и ноша ваша не потребует от вас больше того, что вы можете вынести. Я позабочусь об этом. – Он ласково взял Хлою за руку и усадил в кресло. Потрясенная и испуганная, девушка молча подчинилась. – Садитесь, – продолжал судья. – Успокойтесь. Со временем мы узнаем, как .все это надо понимать и как к этому относиться.

– Кто вы такой, – удивленно проговорил Хаджи, – что даете обещания от имени камня?

Лорд Эргли улыбнулся.

– Сейчас я в некотором смысле и есть тот Свет, о котором вы нам рассказали. Правда, я никогда к атому не стремился, да и вообще об этом не думал.

– Я вас не понимаю! – в недоумении воскликнул Хаджи. – Говорите вы как неверный, но действуете так, словно вы – посвященный хранитель. Вы признаете святыню?

– Это пусть она сама решает, – ответил лорд Эргли. – Я могу только уверить вас, что если я и светоч, то не для себя.

Я внимательно слушал вас, и если камень – благая вещь, а судя по вашим словам и по сегодняшнему происшествию это именно так, то мы с ним вполне можем поладить.

Хаджи покачал головой.

– Нет, это выше моего разумения; – пожаловался он. – Почему вы все время иронизируете?

– Да нет, ирония здесь ни при чем, – ответил лорд Эргли. – Но если даже и так, вы не думали, что и ей найдется место в великой мистерии? Мне не хотелось бы сейчас обсуждать это место среди даров царя Сулеймана, но если ему никогда не случалось посмеяться над собой, дворец царя был скорее местом скорби, чем мудрости. Я знавал такие дворцы, в них не было ни малейшего проблеска Света! Давайте-ка лучше вернемся к нашим проблемам.

Судья вынул из кармана маленькую, украшенную Мелкими сапфирами шкатулку, положил перед собой на стол и легко коснулся плеча Хлои.

– Ну, вы в порядке? – спросил он.

Хлоя посмотрела на судью, и взгляд ее был чист и светел.

– Да, – сказала она. – Просто я испугалась сначала.

– Бояться нечего, – ответил судья. – Этот священный светоч, похоже, знает всех нас и помнит каждого.

Он откинул крышку шкатулки, и на алом бархате засиял камень. Свет его изменился, стал еще ярче, а сам камень приобрел глубину, которой славятся знаменитые бриллианты.

Чем больше взгляд погружался в его непостижимое тело, тем бездоннее казалась лучащаяся твердь. Знаки, напоминавшие буквы, стали еще чернее, еще насыщеннее. Тетраграмматон притягивал взгляд, в центре камня переливы розового и золотого света создавали словно светящееся облачко.

Хаджи прикрыл глаза рукой и тихо молился Единому. На лице лорда Эргли блуждала мягкая, слегка ироничная улыбка. Казалось, он думает: «Вот, этой вещи не может быть, а все же она есть». Хлоя бессознательным движением протянула руки, но совсем не так, как делает человек, собираясь взять что-то, скорее так встречают давно любимого, верного друга. Рука ее так и осталась на столе, рядом с камнем, и лорд Эргли подивился сходству двух этих драгоценностей. И рука Хлои, и древняя реликвия несли в себе свой собственный внутренний свет, словно их составляло одно вещество, но при этом рука женщины была слабее и нуждалась в силе камня, способной поднять родственную материю, уже готовую подняться. Судья дал волю фантазии, ему представилось, что изящная кисть лишь на миг приостановила движение и в следующую секунду поднимет – нет, не камень, а весь земной шар, забавляясь с ним, как ребенок с любимым мячиком. Память услужливо продемонстрировала полотна старых мастеров, где не раз встречался сюжет с дланью, простертой из-за туч – так изображалась животворящая сила, и теперь узкая и слабая рука Хлои казалась результатом ее проявления, обретшим бытие актом творения.

Теперь судья мог бы утверждать, забыв о присущем его поколению скепсисе, что перед ним вовсе не камень, лежащий на столе, нет, это камень изливает свет, претворяющийся в материю стола, а стены и мебель кабинета – лишь отражение, эфемерное подобие этого мощного центра, в котором они скрытно существовали извечно. Да, вещи принимали формы, . обретали линии и все равно оставались зыбкими сочетаниями световых эманации камня, равно как и живые смертные, тела, призрачно перемещавшиеся между ними.

Камень жил таинственной, напряженной внутренней жизнью, и рука женщины, лежавшая рядом с ним, отзывалась легким трепетом на его переливы. Лорд Эргли задержал дыхание. Ему казалось, что вот-вот произойдет нечто… Однако ничего не произошло. Очарование видения рассеялось. На столе рядом со шкатулкой лежала рука Хлои Барнет, и камень перестал быть средоточием мирового Единства, хотя сиял и переливался по-прежнему.

Судья шевельнулся и встретился глазами с Хлоей.

– Но цитаты вы, несмотря ни на что, все-таки перепутали, – проворчал он.

Хлоя улыбнулась.

– Разве я еще не прощена?

– Нет, – задумчиво отозвался лорд Эргли, – не думаю, что дело уже дошло до Прощения. – Он разглядывал камень. – Знаете что, положите-ка рядом ваш экземпляр, я хочу посмотреть, как они согласуются.

Хлоя встала, подошла к своему столу, открыла сумочку, заглянула в нее, пошарила внутри, снова заглянула и резко повернулась к судье.

– Его там нет! – воскликнула она.

Лорд Эргли быстро подошел к ней.

– А он там был? – тихо спросил он.

– Ну конечно же! – почти закричала Хлоя. – Я совсем недавно смотрела, как раз перед приходом Френка.

Лорд Эргли повернулся к столу и внимательно посмотрел на камень.

– Может быть, эти два уже стали одним? – неуверенно произнес он. – Может, уже все экземпляры стали одним?

Хаджи Ибрагим с интересом прислушивался к разговору.

– Что случилось? – спросил он.

– Камень! У меня здесь был камень! – возбужденно ответила Хлоя. – Еще час назад был здесь, а теперь – нет.

Хаджи покачал головой.

– Нет, едва ли произошло Единение, – сказал он. – Пока еще ни одна душа не открыла в себе путь для камня.

Только так он может стать тем, чем хочет. Это больше похоже на самый примитивный грабеж.

Судья нахмурился, но прежде чем он успел заговорить, .

Хлоя перебила его:

– Нет! – прошептала она, глядя на судью, – нет, конечно, нет!

– Вспомните, – посоветовал Хаджи, – кто был здесь после того, как вы в последний раз видели камень?

– Этого не может быть, – проговорила Хлоя, все еще глядя на судью со страхом и отчаянием.

– Ну почему же? – скучным голосом ответил судья. – В любое время каждый из нас может встретиться с любой бедой. Вы действительно уверены, что недавно видели камень?

– Совершенно уверена, – кивнула Хлоя. – Я… я любовалась им, пока вы звонили.

– А вы, – обратился судья к Хаджи, – действительно ли вы уверены, что камень еще не обрел Целостность?

– Конечно, полной уверенности у меня нет, – ответил перс, – да и кто может быть уверен, что знает пути высшей справедливости? И все-таки, я думаю, что нашему новому адепту необходимо более глубокое посвящение.

– Ну что ж, – проговорил лорд Эргли, – здесь нечего решать. Если его взяли, я бы пожелал новому владельцу, чтобы добрая воля не оставила его.

– Нет, мне надо идти, – сказала Хлоя. – Я верну его.

Я заставлю его вернуть камень. Это моя вина. Он просил… О, что я наделала!

– Ничего недостойного, – спокойно ответил лорд Эргли. – Забудьте об этом. Мы с вами здесь. Камень – тоже.

Мы остались сами собой, там же, где и были.

– Не совсем, – подал голос Хаджи. – Может быть лишь одно Завершение, и камень у вас остался лишь один, и тропа для камня теперь лишь одна. Думаю, что именно так и надо истолковывать это происшествие.

Лорд Эргли подошел к шкатулке, но тут постучала служанка и передала телеграмму. Судья взял ее, прочел и тихонько присвистнул.

– Я не буду отвечать сейчас, – сказал он и, подождав, пока служанка выйдет, повернулся к остальным.

– Теперь они добрались до Реджинальда, – медленно проговорил судья. – Я думаю, это снова ваши друзья, Хаджи.

– Что с мистером Монтегю? – встревоженно спросила Хлоя.

– Его убили, – сухо ответил судья. Он поднял телеграмму и прочитал вслух: «Отель „Монтеспен“, Брайтон. В результате тяжких телесных повреждений скончался джентльмен, зарегистрировавшийся у нас под именем Реджинальда Монтегю. В полиции сообщили ваш адрес как ближайшего родственника. Грабителю удалось уйти. Явных следов материального ущерба не обнаружено. Управляющий Грегсон». – Судья помолчал. – Мне жаль Реджинальда. Он не отличался большим умом, но и злобы в нем не было. Теперь против тех мы одни.

– Вы поедете в Брайтон? – спросил Хаджи.

– Конечно, поеду, – сказал судья. – Если это совпадение и нападавшие охотились не за камнем, то камень надо спасти. Я не верю, что найду хотя бы один, но рисковать просто нельзя. К тому же я не хочу оставлять эту смерть без внимания, какие бы катастрофы нас не подстерегали впереди.

– А как быть с вашим камнем? – Хаджи указал на шкатулку.

– Он останется здесь. Мисс Барнет будет охранять его, пока меня нет. Они не осмелятся напасть на дом Верховного судьи среди бела дня. Ну а если кто-нибудь придет за ним от имени Закона, мисс Барнет будет действовать по своему разумению. А вы, Хаджи?

– Если ваши предположения верны, – промолвил Хаджи, – я не хочу возвращаться к тем, кто пролил кровь.

– Вот и хорошо, оставайтесь, – решил судья. – Обсудите ситуацию и посмотрите, что можно сделать. Мне до сих пор сделать ничего не удалось, – добавил он с горечью. – Я занимался только бесполезной болтовней.

– Это не правда, – возразила Хлоя.

– Вряд ли стоит придавать значение попытке вытащить несчастного лаборанта из вчерашнего дня, – невесело усмехнулся судья.

– Вы можете не сознавать собственного значения, – заметил Хаджи.

– Это – сколько угодно! – отозвался судья. – Даже те, кто сидит и болтает, тоже чему-нибудь да служат. Не поверив в Бога…

– Но вы же сделали это! – воскликнула Хлоя. – Разве этого мало?

Лорд Эргли посмотрел на нее.

– Это как назвать старые вещи новыми именами. Или наоборот, дать новым вещам старые имена. Не беспокойтесь обо мне, дитя мое. Я отправляюсь в Брайтон, а вы подумайте над тем, что заключено в глубинах камня.