Текст книги "Срок приговоренных"

Эпизод двадцать пятый

В больнице, куда они доставили Чупикова и раненого бандита, все было вполне обыденно. Там привыкли к пулевым ранениям, часто встречающимся у раненых бандитов после разборок. У Чупикова оказалось сквозное ранение, то есть пуля прошла навылет, и адвокату разрешили покинуть больницу с условием, что он явится туда еще раз, вечером. У бандита, в которого стрелял Демидов, все оказалось гораздо сложнее: пуля раздробила кость, и хирург настаивал на срочной операции.

Демидов вызвал двоих сотрудников уголовного розыска и приказал неотлучно находиться при раненом. Забрав Чупикова и Резо, подполковник поехал на квартиру одного из своих офицеров. Тот жил на проспекте Мира, в двухкомнатной квартире, которую молодые офицеры управления иногда использовали для романтических свиданий, скрываясь от ревнивых жен. На эту квартиру и привез подполковник Чупикова и Резо, приказав обоим никуда не отлучаться. Сам же уехал в управление – следовало выяснить, какая связь была у Бурого и его напарника с группой сотрудников ФСБ, в которую входили Рожко и Брылин.

Демидов сидел у себя в кабинете, когда в дверь постучали. Подполковник удивился – все его подчиненные обычно заходили без стука.

– Войдите! – крикнул подполковник.

В кабинет вошел спортивного вида мужчина. Широкоплечий, с пронзительным взглядом, с волевым лицом.

– Вы ко мне? – спросил Демидов.

– Вы ведь подполковник Демидов?

– Полагаю, вы сами знаете, к кому пришли.

– Я из службы охраны. Подполковник Литвинов. Вот мои документы. – Незнакомец достал из кармана служебное удостоверение и протянул подполковнику.

Внимательно изучив удостоверение, Демидов усмехнулся. В милиции не любили людей из службы охраны. Впрочем, здесь не любили и офицеров других спецслужб. Сотрудники милиции всегда выполняли самую грязную и неблагодарную работу, тогда как офицеры других ведомств считались своего рода аристократами.

– Садитесь, – сказал Демидов. – Я вас слушаю.

Литвинов сел. Осмотрелся. И неожиданно спросил:

– У вас можно говорить?

– Полагаю, что да.

– Только полагаете или знаете наверняка? – улыбнулся гость.

Демидов повернулся и включил радио на полную громкость. Потом, снова повернувшись к гостю, сказал:

– Теперь точно можно. Так о чем вы хотели поговорить?

– Вы занимаетесь расследованием убийств среди руководства фирмы «Галактион»? – спросил Литвинов.

Подполковник насторожился. Значит, вот оно как?.. Не сумели найти Резо, не смогли убрать его, Демидова, и решили действовать таким образом.

– Ничем не могу помочь, – сухо проговорил Демидов. – Этим делом занимаются в ФСБ. Обратитесь к ним.

Он протянул руку и выключил радио. Литвинов покачал головой.

– Включите радио, – попросил он.

Демидов с удивлением посмотрел на гостя, однако выполнил его просьбу.

– Но я ничего не могу вам сообщить, – сказал он.

– Не торопитесь, – улыбнулся Литвинов. – Я ищу вас со вчерашнего дня. Мне сообщили, что вы пытались помочь президенту компании «Галактион».

– У вас неверная информация. Я никому не пытался помочь. Наоборот, мы его арестовали и выдали в ФСБ. Кажется, он оттуда сбежал. Больше я ничего не знаю.

– Мне нужно с ним встретиться, – заявил Литвинов. – Поверьте, это очень важно.

«Провокатор», – подумал Демидов.

– Сожалею, но я ничего не могу вам сообщить, – сказал подполковник.

– Какие, к черту, сожаления! – разозлился Литвинов. – Если я сейчас уйду, они передавят нас поодиночке. Хотите я скажу, кому именно передали Резо Гочиашвили? Его передали сотрудникам группы Слепнева, верно?

«Точно провокатор», – мысленно усмехнулся Демидов.

– Я ничего не знаю, – сказал он. – Меня не интересуют такие подробности.

– Зато меня интересуют, – заявил Литвинов. – Послушай, Демидов… – сказал он, переходя на «ты». – Я со вчерашнего дня тебя искал. У нас мало времени. Только до понедельника.

Это было уже гораздо интереснее. Если гость – провокатор, почему же он говорит о понедельнике? Кто разрешил ему подобную самодеятельность?

– Я знаю, что несколько дней назад тебя едва не убили, – продолжал Литвинов, заметно волнуясь. – И я знаю, что Гочиашвили ищут по всему городу. Мне нужно, чтобы ты мне поверил. Пойми, Демидов, речь идет о секретных вещах. В том числе и о нас с тобой.

– Говори, – кивнул Демидов. – Я тебя слушаю.

– Не здесь, – возразил Литвинов. – Найди другой кабинет, и я тебе все расскажу. Расскажу в подробностях, а ты сам решишь, что нам делать. Только поверь мне. Ты – мой последний шанс.

– Ладно, пошли в другой кабинет. – Демидов поднялся. – Или давай лучше поднимемся наверх. Там у нас приемная начальника управления. Его сейчас нет, вот мы там и поговорим.

– Идет, – согласился Литвинов.

Они вышли из кабинета. Несколько минут спустя Литвинов начал свой рассказ. Он говорил, Демидов хмурился, все больше мрачнел, то и дело доставал сигареты. Литвинов выложил все, что знал. Очевидно, у него возникла потребность выговориться. И в лице Демидова он нашел благодарного слушателя.

Литвинов рассказал о болезни Игоря и об услышанном разговоре. О смерти Семена Алексеевича и о своей квартире, сданной в аренду. Рассказал о гибели Виталика и о пропавших деньгах. О своих разговорах с Облонковым и с Беспаловым. О вчерашнем происшествии с Сашей Лобановым. Он рассказывал обо всем – подробно, обстоятельно, как на исповеди.

Через сорок минут Литвинов закончил свой рассказ. Демидов, ни разу не перебивший его, докурив очередную сигарету, с удивлением обнаружил, что выкурил всю пачку. Он тяжко вздохнул.

– Звучит убедительно.

– Думаешь, я все это придумал?

– Это легко проверить, – усмехнулся Демидов. Он поднялся и подошел к столу. – Прямо сейчас. Извини, друг, но я обязан тебе не верить. Уж слишком неожиданно ты появился со своей историей.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Литвинов.

– Погоди. Прежде чем дальше обсуждать эту тему, я хотел бы кое-что проверить. Как фамилия твоего мальчика? В какой больнице ему поставили диагноз?

– Проверяй, – проворчал Литвинов. – Можешь позвонить к нему в больницу. – Он назвал фамилию Андрея, которую теперь носил Игорь, и номер больницы, где был поставлен неутешительный диагноз.

– Так, – сказал Демидов. – Теперь второй вопрос. В каких районах города произошли убийства Семена Алексеевича и твоего друга? Если убийства действительно имели место, их должны были зарегистрировать. Кстати, почему тебя не ищет прокуратура? Ты ведь самый главный свидетель.

– Подозреваю, что ищет. Я уже два дня не ночую дома. Сегодня ночевал у знакомой.

– Так. – Демидов сделал отметку в блокноте и задал третий вопрос: – Где вчера сбили Лобанова?

Литвинов ответил без запинки.

– Отлично. Я сейчас все проверю, – сказал Демидов. – Кстати, я собираюсь позвонить в кассу аэропорта и узнать, значатся ли среди пассажиров, вылетающих завтра в Берлин, твоя супруга, ее муж и твой сын. Если не значатся, то, сам понимаешь, нам не о чем разговаривать.

– Звони, только побыстрее, – пробормотал Литвинов. – Меня могут арестовать прямо здесь, в управлении. Я ведь сейчас главный подозреваемый и по делу Семена Алексеевича, и по делу своего друга.

– Вот ключи от моего кабинета. – Демидов протянул Литвинову ключи. – Спустись ко мне и подожди. Я проверю все за несколько минут. Если убийства действительно произошли, они регистрировались в прокуратуре и в милиции. Если нет… Тогда сам понимаешь.

– Хватит угрожать, – поморщился Литвинов. – Я буду тебя ждать. Только побыстрее. Они в понедельник улетают.

– Угу, – кивнул Демидов, направляясь к двери.

Двадцать минут спустя он снова переступил порог своего кабинета. Литвинов сидел, прикрыв глаза. Возможно, дремал.

– Э… подполковник! – позвал Демидов. Литвинов открыл глаза. – Пошли быстрее.

Литвинов не шелохнулся. Он смотрел на Демидова, словно впервые видел.

– Проверил? – спросил наконец Литвинов.

– Проверил, – кивнул Демидов.

– Убедился?

– Пошли со мной. Сам говорил, у нас мало времени.

Литвинов поднялся со стула. Уже в коридоре Демидов быстро проговорил:

– Мы все проверили, все совпало, твои завтра улетают в Берлин. Ты меня извини, подполковник, но у нас у самих столько всего произошло, что я теперь никому не верю. Только себе самому.

Они поднимались по лестнице, когда Демидова догнал один из его подчиненных.

– Можешь говорить, – разрешил Демидов.

– Мы идентифицировали отпечатки пальцев, взятые у раненого бандита, – сообщил офицер. – По нашей картотеке он проходит как Гриб – Долматов Гавриил Харитонович. Пять приговоров. Два убийства. Рецидивист. Вам показать его карточку?

– Звони в больницу, передай им эти сведения. И пошли туда подкрепление, чтобы его охраняли как нужно, – приказал Демидов.

– Вот такие у нас дела, – сказал он, повернувшись к Литвинову.

Когда они снова вошли в приемную, Демидов кивнул своему гостю:

– Садись, теперь моя очередь исповедоваться. Я тебе расскажу нашу историю. А потом мы поедем к моим друзьям.

– Ты еще кому-то доверяешь после случившегося?

– Нет. Но на квартире, которая мне известна, нас будет ждать Резо Гочиашвили – руководитель фирмы «Галактион». Тебе что-нибудь говорит это название?

– Значит… – Литвинов осекся.

– Вот именно, – кивнул Демидов. – Мы все в одной команде. Поэтому нам нужно вместе решать, что дальше делать, куда плыть.

Рассказ восемнадцатый

Мне сразу понравился Демидов. Глаза его понравились. Когда я ему все рассказывал, он меня не перебивал, умел слушать, что для сотрудника уголовного розыска совсем не лишнее качество. Не знаю почему, но я не стал ничего от него скрывать. Может, потому, что хотел рассказать как можно больше. А может, потому, что мне просто надоело всех бояться.

Мы с Демидовым долго говорили. Очень долго. А потом он посмотрел на часы и объявил, что уже седьмой час вечера и ему нужно срочно ехать на прием к начальнику МУРа.

– Поедешь со мной, – добавил Демидов. – А после этого – вместе к ребятам. Там ждут Резо и мой бывший напарник. Чупиков Женя. Его сегодня утром ранили. Впрочем, об этом я уже тебе рассказывал.

– Все-таки не доверяешь? – спросил я.

Он посмотрел на меня с удивлением и покачал головой.

– Если бы не доверял, ничего бы не рассказывал. Ты мне нужен как свидетель. Уж слишком невероятная история с этими деньгами. Сам понимаешь, в жизни так не бывает. Могут и мне не поверить. В общем, ты не обижайся. Вместе теперь будем действовать.

Мы поехали в МУР. Нужно сказать, что я никогда до этого не бывал в МУРе. Мне всегда казалось, что сотрудники милиции – сплошь хамы и дуболомы, которые говорят глухими голосами, вербуют агентов из проституток и сутенеров и мало чем отличаются от уголовников. Даже у меня, бывшего сотрудника КГБ и офицера службы охраны, сложились подобные стереотипы. А что же тогда говорить о всех прочих гражданах. Наверное, среди сотрудников уголовного розыска встречаются и хамы, и законченные мерзавцы. Наверное, не у всех высшее образование и манеры английских лордов. Но в целом мне нравились ребята, окружавшие Демидова. Нравился и сам Демидов. Копаться в дерьме и оставаться нормальным мужиком может не каждый. Демидов сумел.

А когда мы приехали в МУР, я еще больше удивился. По коридорам проходили свежевыбритые, подтянутые офицеры. Правда, большинство – в штатском. Но какие лица! Честное слово, я изменил свое мнение о нашей милиции. Словно оказался в Академии Генштаба, а не в МУРе. Потом я долго сидел в приемной начальника МУРа, пока Демидов все подробно рассказывал генералу. Наверное, целый час рассказывал. Наконец меня позвали в кабинет.

– Извините, подполковник, – сказал генерал, поднимаясь из-за стола и протягивая мне руку. – Демидов мне о таких ужасах поведал – всю ночь не заснешь.

– Ничего. – Я пожал генералу руку и уселся напротив Демидова.

– Все эти страсти-мордасти про деньги – это правда? – спросил меня генерал.

– Правда.

– Значит, хотят вывезти сто миллионов долларов? А как они их вывезут? В контейнер поместят или повезут в карманах?

– Нет, в карманы столько не поместится, – без тени улыбки проговорил Демидов. – В один «дипломат» помещается ровно миллион долларов. Уже проверено. А в объемистый чемодан можно упаковать десять-двенадцать миллионов. Вероятно, у этих четверых будут чемоданы. Если здесь они пройдут, минуя таможню, то в Швейцарии багаж никто проверять не станет. Они сдадут чемоданы встречающим и улетят обратно.

– Но почему они летят обычным рейсом? Почему не спецрейсом? Ведь они везут такую сумму… – сказал генерал, уже обращаясь ко мне. – И почему их оформляют как туристов? Ничего не понимаю…

– Все правильно, – ответил я. – В Швейцарии очень строгие законы насчет наличных денег. А если перевести такую сумму из какого-нибудь банка, то можно проследить всю цепочку. Поэтому деньги везут самые обыкновенные «туристы», имеющие туристические визы. Кому придет в голову, что деньги ввозятся именно таким образом. Я думаю, их будут встречать прямо в аэропорту. Ведь такая сумма – рисковать не захотят. Весь вопрос в том, как нам задержать этот рейс.

– Значит, задержим рейс? – вздохнул начальник МУРа. – Это ведь не заурядная уголовщина. И, судя по вашей информации, к делу подключены сотрудники ФСБ и службы охраны.

– Верно, – кивнул Демидов. – Поэтому и нужна наша помощь.

– Да, политика… – поморщился генерал. – Финансируют избирательную кампанию.

– Но ведь и убийства имели место.

– Они не имеют непосредственного отношения к деньгам. Ты же сам говорил, что офицеры ФСБ, возможно, никого не убивали. Действовали уголовники – Бурый и Гриб. Вот с ними и нужно разбираться.

– Бурый в морге, – пояснил Демидов. – А Гриб в больнице, под наркозом. До понедельника остался только один день.

– Что ты мне предлагаешь? – разозлился начальник МУРа. – Задержать самолет и арестовать всех подозреваемых? С этим я согласен. А все остальное – твои домыслы. Где у вас доказательства, что сотрудники ФСБ в чем-то замешаны? Нет у вас таких доказательств. Одни только слова. Ты представляешь, что будет с нами, если мы обвиним ФСБ и службу охраны в убийствах? Обвиним и не сможем ничего доказать. Сразу вылетим из своих кабинетов.

Демидов молчал. Я тоже. Формально генерал был прав, у нас не было никаких доказательств.

– И с деньгами непонятно, – продолжал генерал, уже немного успокоившись. – Откуда такая сумма наличными? Может, все законно оформлено, а вам кажется, что это афера.

– Господин генерал, – не выдержал я, – за последнюю неделю погибли четверо посвященных в эту тайну. И ранен сотрудник прокуратуры. А вы говорите, что там все законно оформлено.

– Ладно, не объясняй, – нахмурился генерал. Он явно нервничал. – Это у вас в службе охраны все «господа», а у нас мы пока «товарищи».

– Простите, товарищ генерал, – улыбнулся я.

– Какие будут предложения? – спросил начальник МУРа, обращаясь к Демидову.

– Блокировать рейс, вылетающий в Цюрих в понедельник утром. Проверить всех пассажиров. Всех до единого. Проверить багаж. И только потом разрешить взлет.

– Для такой акции мы должны получить согласие министра. Или хотя бы руководства МВД на транспорте.

– Верно, – кивнул Демидов. – И как можно скорее.

– Сегодня суббота. И уже вечер. Кого я сейчас найду? А завтра воскресенье.

– В понедельник утром они вылетают в Цюрих, – напомнил Демидов. – Все нужно решить до понедельника.

Генерал молчал. Я видел, что он колеблется, нервничает. Ведь это дело могло испортить ему карьеру. Могло стоить не только генеральских погон, но и доброго имени, нажитого десятилетиями честной службы. Но нам повезло. В отличие от других служб, где руководителей назначают со стороны, руководствуясь лишь принципом личной преданности, в МУРе работали настоящие профессионалы.

– Хорошо, – сказал генерал. – Я попытаюсь сделать все возможное. В понедельник утром проведем совместную операцию с управлением МВД на транспорте. Но, боюсь, в ФСБ могут узнать о нашей подготовке. Скрыть операцию такого масштаба крайне сложно. Как думаешь действовать, Демидов?

– Не сообщать никому, – предложил подполковник. – Приехать в аэропорт за полчаса до вылета. Оцепить самолет и проверить весь багаж. Для этого потребуется человек двадцать – двадцать пять, не больше.

– А если вы правы, если прикрытием операции занимается ФСБ? Ты представляешь, что произойдет в аэропорту? Представляешь, какая стрельба начнется?

– У нас нет другого выхода, – произнес Демидов.

– Да, похоже, – согласился начальник МУРа. – Значит, так… Пока что обо всем молчать. Никому ни слова. Никому. Пока об операции в аэропорту знаем только мы трое. Если все подготовим правильно, задержим рейс и проверим багаж. Но если мы ошибемся… Знаете, куда нас отправят, всех троих? В психиатрическую больницу. В лучшем случае.

– Не страшно, – сказал Демидов, поднимаясь. – Хуже, чем здесь, не будет. Там, говорят, бывает приличное общество.

Начальник МУРа посмотрел на него и расхохотался.

Эпизод двадцать шестой

В воскресенье утром Алена, Андрей и Игорь вылетели в Берлин рейсом «Аэрофлота». Демидов не разрешил Литвинову поехать в аэропорт. Оба понимали, что появление в аэропорту такого свидетеля, как Литвинов, значительно осложнило бы обстановку. По указанию Демидова группа сотрудников уголовного розыска сопровождала семью до самого самолета. Лишь когда авиалайнер взлетел, один из сотрудников позвонил Демидову, сообщив, что все прошло благополучно. Литвинов так и не появился в аэропорту. Он даже не позвонил, понимая, что все разговоры будут прослушиваться.

Демидов, видевший, в каком состоянии Литвинов, ничего не мог поделать. Он понимал, как важно сохранить именно этого свидетеля, успевшего побеседовать и с Облонковым, и с Беспаловым. Именно поэтому весь воскресный день Литвинов, Гочиашвили и Чупиков провели в доме на проспекте Мира, под охраной офицеров уголовного розыска.

Литвинов не находил себе места. И не только потому, что этим утром улетал Игорь. Ему казалось, что они не сумели просчитать все возможные варианты действий оппонентов. К вечеру к ним приехал Демидов, готовивший операцию в аэропорту.

Чупиков почти все время лежал на кровати. Дважды приезжал врач, но состояние раненого не вызывало тревоги. Резо, напротив, весь день расхаживал по комнатам. После того как он метким выстрелом уложил Бурого, с ним произошла удивительная метаморфоза. Он замкнулся в себе, не разговаривал. Смерть бандита подействовала на него сильнее, чем даже смерть Никиты и Нади. Когда убивали его друга, у него сработал инстинкт самосохранения, заглушивший все прочие чувства. Когда же Резо стрелял в убийцу, то им владела жажда мщения, потому он и сделал такой точный выстрел. Однако, увидев лежавшего на полу Бурого, Резо испытал шок – еще более ужасный, чем в своей квартире. Ибо он осознал, что совершил убийство. Конечно, Бурый был редкостным мерзавцем. Но убийство – оно и есть убийство.

Когда вечером приехал Демидов, решивший навестить своих добровольных пленников, Литвинов отвел его на кухню.

– Боюсь, наша операция может провалиться, – признался Литвинов.

– Почему? – удивился Демидов.

– Они знают, что я до сих пор в городе. И не нашли Резо Гочиашвили. Значит, теоретически возможно, что один из нас сумел добраться до прокуратуры или милиции и рассказать обо всем. Ты меня понимаешь?

– Не совсем.

– У них наверняка имеется запасной вариант, – объяснил Литвинов, – они не могут так рисковать. Слишком большая сумма. Обязательно должен быть запасной вариант. Боюсь, ничего не получится с нашей проверкой. Они наверняка предусмотрели такой вариант.

– Думаешь, они спрячут деньги в самолете?

– Не знаю. Но вы же не станете разбирать самолет по винтику? Он тогда вообще не улетит.

– Я буду настаивать, чтобы заменили самолет, – отчеканил Демидов. – Возможно, ты прав.

– А у меня другое предложение. Нужно на всякий случай приготовиться к любым неожиданностям. Предположим, что мы все перепутали. Предположим, что деньги не переправляют в Швейцарию, а, наоборот, везут из Швейцарии. Такое возможно?

– В принципе – да. Но как проверить аэропорт в Цюрихе? У меня нет швейцарской визы.

– Не торопись. Я все-таки бывший офицер КГБ. Нас учили просчитывать варианты. Самые невероятные, самые абсурдные. Просчитывать, чтобы знать, как вести себя в подобных ситуациях.

– У тебя конкретные предложения?

– Да. Нужно взять два билета на завтра до Цюриха. На всякий случай. Если у вас все сорвется, нужно, чтобы и в этом случае кто-нибудь полетел в Цюрих, для сопровождения пассажиров.

– Не получится, – возразил Демидов. – Самолет вылетает утром, в десять сорок пять. Ни один наш сотрудник не успеет получить визу в швейцарском посольстве до завтрашнего утра. А без визы в Цюрих не пустят.

– Пустят, – сказал Литвинов. – Только не в Швейцарию. Нужно найти людей со служебными или дипломатическими паспортами. Согласно договору с Венгрией с подобными паспортами можно выезжать без визы. Если взять билет Москва – Цюрих – Будапешт, можно сделать транзитную пересадку в Цюрихе. Вот тебе и Швейцария.

– У моих сотрудников нет служебных паспортов. И дипломатов среди нас тоже нет.

– У меня есть служебный паспорт, – сказал Литвинов.

– Вот оно что?.. – нахмурился Демидов. – Героем хочешь стать? Американских боевиков насмотрелся. Решил брать преступников в воздухе. А потом прыгнешь без парашюта и в последний момент успеешь что-нибудь придумать? Кончай фантазировать, Литвинов. Я тебя завтра вообще в аэропорт не пущу. Тоже мне Джеймс Бонд нашелся.

– При чем тут Джеймс Бонд? Я ведь серьезно. Там не дилетанты, Демидов. Раз они решили завтра вывезти деньги, значит, рассчитают все таким образом, чтобы никакая проверка не могла им помешать. Ну пойми ты наконец.

– Я все понимаю, – проворчал Демидов. – Только тебя пускать не хочу. А паспортов у нас нет. И в УВИР обращаться не хочу. Иначе, сам понимаешь, придется объяснять им, зачем нам ночью в воскресенье нужен паспорт. Хотя нет, они ведь выдают обычные паспорта. С ними в Венгрию не пустят.

– Нужно обратиться в МИД, – объяснил Литвинов. – Прямо сейчас. Пусть выпишут на утро один служебный паспорт. Хотя бы один. И взять два билета через Цюрих до Будапешта.

– Постараюсь. Придется опять к руководству идти. В МУРе уже поговаривают, что я становлюсь любимчиком генерала. Сегодня три раза у него был. Ладно, поеду в четвертый. Только ты без глупостей. Утром я сам за тобой заеду. В шесть утра. Паспорт у тебя с собой?

– Конечно. Только возьми билет прямо в аэропорту. Очень может быть, что меня ищут по всему городу.

– На тебя информацию не давали, – сообщил Демидов. – Я проверял.

– Тем лучше. В общем, до завтра.

– До завтра. Ты за Резо следи. Он какой-то чудной стал.

– Ты бы тоже стал. Он человека убил. Я весь день за ним слежу. Он ходит по комнатам и молится. Кстати, он ведь часто вылетает за границу. У него может быть служебный паспорт.

– Только этого не хватало! – разозлился Демидов. – Ты посмотри, в каком он состоянии.

– Погоди. – Литвинов бросился в комнату. Через несколько секунд вернулся вместе с Резо. – У него тоже служебный! – сообщил он. – Заказывай два билета, Демидов. Кого хочешь снимай с рейса, но два билета закажи.

– Не пущу, – заупрямился Демидов.

– Не нужно, – сказал Резо. – Не нужно нас задерживать. И за меня вы не волнуйтесь. Я и так на этом свете за троих живу.

– Я найду сотрудников МУРа со служебными паспортами, – сказал Демидов. – Вы, видимо, сговорились.

– Но это же на крайний случай, – возразил Литвинов. – Только если ваша проверка ничего не даст.

– Ладно, посмотрим, – ворчал Демидов, выходя из квартиры.

Когда Литвинов и Гочиашвили остались одни, Резо протянул подполковнику руку.

– Спасибо, – сказал он, – вы в меня поверили.