Текст книги "Драгоценности"

И почти сразу после этих слов Сара упала в обморок. «Скорая помощь» приехала почти сразу после вызова, Сару вынесли из магазина на носилках. Она снова пришла в сознание, и Джейн бежала рядом в ужасе. Они с Сарой поехали в карете «Скорой помощи» в больницу, но предварительно Джейн попросила сотрудников магазина позвонить Питеру в офис и их матери домой. Оба примчались в больницу через несколько минут после госпитализированных. Питер больше беспокоился о Джейн, которая с рыданиями повисла на его шее, когда мать пошла навестить Сару. Она пробыла с дочерью довольно долго, а когда вышла из палаты и посмотрела на старшую, в ее глазах стояли слезы.

– С ней все в порядке? – взволнованно спросила Джейн, а мать молча кивнула и села.

Она любила обеих дочерей, спокойная, невзыскательная женщина, с хорошим вкусом и здравыми идеями. Те ценности, которые она привила девочкам, пошли на пользу обеим, однако уроки благоразумия не помогли Саре в браке с Фредди.

– С ней все будет хорошо, – ответила Виктория Томпсон, протягивая руки, Питер и Джейн крепко сжали их. – Сара потеряла ребенка… Но она еще очень молода. – Виктория Томпсон тоже потеряла ребенка, единственного сына, родившегося до Сары и Джейн, но она никогда не делилась с дочерями своим горем, лишь сейчас рассказала о случившемся Саре в надежде утешить ее и помочь. – У нее еще будут дети, – с грустью произнесла Виктория, которую теперь куда сильнее волновало то, что Сара рассказала о своей семейной жизни с Фредди.

Сара сильно плакала, твердила, что это ее вина. Накануне вечером она передвигала мебель, а Фредди не было рядом, чтобы помочь. А затем открылись и другие подробности истории: как мало времени уделяет ей Фредди, как сильно пьет, как несчастлива Сара с мужем и как он не хотел рождения этого ребенка.

Лишь спустя несколько часов доктора позволили родственникам снова увидеть ее. Питер вернулся к тому моменту в офис, предварительно взяв с Джейн обещание, что она поедет вечером домой, чтобы отдохнуть и оправиться после переживаний минувшего дня. В конце концов, она тоже в положении. Хватит с них и одного выкидыша.

Они попытались дозвониться до Фредди, но его не было дома, никто не знал, где он и когда вернется. Горничная очень расстроилась, услышав о «происшествии» с миссис ван Диринг, и пообещала направить мистера ван Диринга в больницу, если тот позвонит или появится, но все понимали, что это маловероятно.

– Это моя вина… – всхлипывала Сара, когда родные снова увидели ее. – Я не очень-то хотела этого малыша… Меня удручало то, что Фредди так разозлился, и вот…

Она рыдала, а мать заключила ее в объятия и попыталась успокоить. Все три женщины плакали, в итоге Саре пришлось дать успокоительное. Ей пришлось остаться в больнице на несколько дней, и Виктория сообщила медсестрам, что останется в палате дочери на ночь, отправила в итоге Джейн домой на такси и долго-долго беседовала с мужем по телефону из холла больницы.

Когда Фредди в тот вечер вернулся домой, то, к своему изумлению, обнаружил в гостиной тестя. К счастью, сегодня он выпил меньше обычного, был на удивление трезв, учитывая, что время уже перевалило за полночь. Вечер выдался скучным, и в итоге Фредди решил вернуться домой пораньше.

– Господи! Сэр… что вы тут делаете? – Он еле заметно покраснел, затем по-мальчишески широко улыбнулся, но потом понял, что что-то произошло, раз Эдвард Томпсон ждет его в его собственной квартире в столь поздний час. – С Сарой все нормально?

– Нет. – Эдвард Томпсон на минуту отвел глаза, а потом снова посмотрел на Фредди. Сообщить о случившемся деликатно не получится. – Она… эээ… потеряла ребенка сегодня утром, сейчас находится в больнице Леннокс-Хилл, с ней ее мать.

– Да? – Он выглядел ошарашенным, но ощутил облегчение и надеялся, что не настолько пьян, чтобы выдать себя. – Мне жаль это слышать. – Он произнес это так, будто речь шла о чьей-то жене и о чьем-то ребенке, а не о его. – Она в порядке?

– Как я понимаю, у нее еще могут быть дети в будущем. Если ты об этом. Но что явно не в порядке, так это то, что, по словам жены, ваша семейная жизнь далека от идиллии. Я не стал бы вмешиваться в семейные дела дочерей, однако тут особый случай. Поскольку Сара… больна… кажется, сейчас самое время обсудить это с тобой. Жена говорит, что Сара весь день билась в истерике, и мне кажется весьма примечательным, Фредерик, что тебя не было рядом. Мы с утра не можем тебя найти. Подобная жизнь не может быть счастливой ни для нее, ни для тебя. Должен ли я что-то узнать прямо сейчас или же ты в состоянии дальше жить с моей дочерью с таким настроением, с каким вы стояли у алтаря?

– Я… я… разумеется… не хотите выпить, мистер Томпсон? – Он проворно подошел к бару, где стояло спиртное, и плеснул себе щедрую порцию скотча, слегка разбавив водой.

– Думаю, нет. – Эдвард Томпсон выжидающе сидел и наблюдал с недовольством за зятем, а у Фредди даже мысли не мелькнуло, что тесть ждет ответа. – Что мешает тебе быть ей хорошим мужем?

– Я… эээ… что ж, сэр, ее беременность была несколько неожиданной.

– Я понимаю, Фредерик. Так часто бывает с детьми. Но есть ли у вас какие-то серьезные разногласия с моей дочерью, о которых мне стоит знать?

– Вовсе нет. Она чудесная девушка. Просто… просто мне нужно некоторое время, чтобы приспособиться к статусу семейного человека.

– И найти себе работу, как я полагаю. – Он многозначительно взглянул на Фредди, который подозревал нечто подобное.

– Да, да, разумеется. Я думал, что начну искать работу после рождения ребенка.

– Но сможешь сделать это чуть скорее, да?

– Разумеется, сэр.

Эдвард Томпсон поднялся с места, по сравнению с взъерошенным Фредди он выглядел устрашающе солидным.

– Я уверен, что ты проведаешь Сару прямо завтра утром, не так ли, Фредерик?

– Конечно же, сэр! – Фредди проводил тестя до входной двери, с нетерпением ожидая, когда же старик уберется восвояси.

– В десять я заберу мать Сары из больницы. Уверен, что и ты там уже будешь, да?

– Конечно же, сэр.

– Отлично, Фредерик. – Тесть повернулся в дверях и в последний раз взглянул на него. – Мы ведь понимаем друг друга?

Они почти ничего не сказали, но отлично поняли друг друга.

– Думаю, да, сэр.

– Спасибо, Фредерик. Доброй ночи. До завтра.

Фредди издал протяжный вздох облегчения, когда закрыл дверь за мистером Томпсоном, и плеснул себе еще виски прежде, чем лег в постель, размышляя о случившемся с Сарой и ребенком. Каково это потерять ребенка, размышлял он, но не хотел слишком в этом вопросе копаться. Фредди мало знал о подобных вещах и не желал углублять свои знания. Он жалел Сару, не сомневался, что она ужасно себя чувствует, но удивлялся, насколько наплевать ему было на ребенка, да и к Саре особо глубокой привязанности он не испытывал. Поначалу Фредди мечтал, что их брак станет сплошным весельем: постоянные вечеринки, можно ходить куда хочешь. Он не подозревал, что будет чувствовать себя связанным по рукам и ногам, таким утомленным, подавленным, загнанным в угол. В семейной жизни ему не нравилось ничего, даже Сара. Она красавица и стала бы идеальной женой для кого-то другого. Да, первое время она поддерживала дом в идеальном состоянии, отлично готовила, была гостеприимной, умной и приятной собеседницей, и даже волновала его физически. Но теперь одна только мысль о постоянной спутнице жизни была ему невыносима. Меньше всего на свете Фредди хотелось быть женатым. А еще он испытал ни с чем не сравнимое облегчение, когда жена потеряла ребенка. В его воображении младенец был похож на глазурь на отравленном пирожном.

На следующее утро он явился в больницу еще до десяти часов, с полным осознанием долга, чтобы мистер Томпсон увидел его, приехав за женой. Фредди был мрачен в черном костюме с черным галстуком, но, по правде говоря, физически больше страдал не от горя, а от дикого похмелья. Он купил цветы для Сары, но ее, похоже, не тронул этот жест: Сара лежала в постели, уставившись в окно. Она держала мать за руку в тот момент, когда Фредди вошел в палату, и на мгновение он ощутил укол жалости. Она повернула голову, чтобы взглянуть на мужа, не говоря ни слова, а слезы покатились по щекам. Ее мать тихо вышла из палаты, сжав на прощание руку дочери и коснувшись плеча зятя.

– Мне жаль, Фредди, – мягко сказала она; но Виктория была мудрее, чем думал Фредди, и с первого взгляда поняла, что зятю ничуточки не больно.

– Ты сердишься на меня? – спросила Сара сквозь слезы.

Она не делала попыток встать, просто лежала на кровати и выглядела при этом ужасно. Длинные блестящие волосы спутались, лицо было бледным, как простыни, а губы почти посинели. Сара потеряла много крови и была слишком слаба, чтобы сесть, и сейчас пыталась отвернуться, но Фредди понятия не имел, что ей ответить.

– Разумеется, нет. С чего мне на тебя сердиться?

Он пододвинулся поближе, взял Сару за подбородок, чтобы она снова посмотрела на него, но в глазах жены застыла боль, которую он не мог принять. Фредди не знал, как себя вести, и Сара понимала это.

– Это все моя вина… я передвинула вечером тот дурацкий комод в нашей спальне… я не знаю… доктора говорят, такие вещи случаются, потому что этого не миновать…

– Вот видишь… – Он переминался с ноги на ногу и наблюдал, как жена сначала сложила руки, потом опять развела их, но не попытался снова дотронуться до нее. – Слушай… так оно и лучше. Мне двадцать четыре, тебе двадцать, мы не готовы стать родителями.

Она довольно долго молчала, а потом посмотрела на него так, будто видела впервые.

– Ты рад, что мы потеряли ребенка, да? – Она пристально смотрела на мужа, и ее взгляд причинял ему неудобство, пока Фредди пытался справиться с головной болью.

– Я не говорил этого.

– А тебе и не надо было говорить. Тебе ведь не больно, да?

– Мне жалко тебя. – Он не врал. Сара выглядела ужасно.

– Ты никогда не хотел этого ребенка.

– Нет.

Фредди был честен с ней, он чувствовал, что как минимум это обязан для нее сделать.

– Что ж, я тоже. Из-за тебя, наверное. Поэтому я и потеряла ребенка.

Фредди не знал, что сказать, а спустя мгновение в палату вошли мистер Томпсон и Джейн, пока миссис Томпсон договаривалась с медсестрами. Сара должна еще пару дней провести в больнице, а потом родители заберут ее домой. Когда она окрепнет, то вернется в их с Фредди квартиру.

– Разумеется, ты можешь пожить у нас. – Виктория Томпсон приветливо улыбнулась, но категорически запретила Саре возвращаться домой с мужем. Ей хотелось присмотреть за дочерью, а Фредди явно испытал облегчение, что ему самому не придется этого делать.

На следующий день Фредди отправил ей в больницу розы, еще раз навестил в палате, а потом ежедневно навещал в течение недели, пока жена жила с родителями.

Он никогда не упоминал о ребенке, но изо всех сил старался поддерживать беседу. Удивительно, как неловко он себя чувствовал наедине с женой. Как будто за одну ночь они стали чужими людьми. По правде говоря, они всегда были чужими, просто сейчас это труднее стало скрыть. Он не испытывал горя, а виделся с ней исключительно из чувства долга и понимал, что отец Сары убьет его, если не приложить должных усилий.

Ежедневно в полдень он прибывал в особняк Томпсонов, проводил час с женой, а потом шел обедать с близкими друзьями. Ему хватало ума не навещать Сару по вечерам. К этому моменту он выглядел не ахти и не показывался на глаза Саре или ее родителям. Фредди огорчало то, что Сара так сильно переживала из-за выкидыша, да и выглядела она по-прежнему ужасно. Однако ему невыносимо было от мысли, что она ждет от него проявления эмоций, а то и того хуже – надеется снова забеременеть. Из-за этого он пил сильнее и пускался во все тяжкие. К тому моменту, как Сара была готова вернуться с ним домой, Фредди уже катился по наклонной, и его никто не мог спасти. Он запил так сильно, что даже некоторые пьющие друзья забеспокоились.

Тем не менее он из чувства долга явился к Томпсонам, чтобы забрать Сару домой, и горничная ждала их возвращения дома. Все было убрано и приведено в порядок, но Сара почувствовала себя не в своей тарелке, словно это был чей-то чужой дом, где она в гостях.

Фредди тоже был здесь чужим. С тех пор как Сара потеряла ребенка, он забегал только переодеться. Каждый вечер он куролесил на всю катушку, пользуясь отсутствием жены. Было странно, что она снова дома, и Фредди чувствовал себя связанным по рукам и ногам.

Он провел с ней весь день, а потом сказал, что должен поужинать со старым другом, поговорить с ним о работе, и это очень важно. Фредди знал, что она не станет возражать. Она действительно не стала, но расстроилась, что муж в первый же вечер сбегает от нее. Но она была возмущена, увидев, в каком состоянии муж вернулся домой в два часа ночи. Привратнику пришлось помочь ему. Сара перепугалась, когда в дверь позвонили. Фредди висел на привратнике, с трудом узнал жену, когда пытался сфокусировать взгляд на ее лице, пока привратник завел его в спальню и усадил в кресло. Фредди протянул ему стодолларовую купюру и осыпал благодарностями, называя добрым другом. Сара в ужасе наблюдала, как Фредди нетвердой походкой дошел до кровати и рухнул без чувств. Она довольно долго простояла, глядя на мужа со слезами на глазах, а потом вышла из спальни и легла в комнате для гостей. Сердце болело за ребенка, которого она потеряла, и мужа, которого у нее фактически никогда не было и не будет. Наконец-то она поняла, что брак с Фредди – фикция, пустая оболочка, источник постоянных огорчений и разочарования. Когда Сара улеглась в одинокой постели в гостевой комнате, перед ней замаячила мрачная перспектива этих отношений, но прятаться от правды и дальше не представлялось возможным. Он всегда будет пьяницей и прожигателем жизни. Хуже всего то, что Сара не могла даже представить себе развод. Ей невыносима была мысль о позоре, который она навлечет на себя и родителей.

Лежа в ту ночь в гостевой комнате, Сара размышляла о предстоящей долгой и одинокой дороге – об их с Фредди жизни.

Глава третья

К моменту своего возвращения домой Сара выглядела вполне здоровой, снова стояла на ногах и периодически обедала с матерью и сестрой. Казалось, у Сары все снова было отлично, хотя обе женщины сочли, что она все еще слишком молчалива.

Как-то раз они обедали в квартире Джейн, и мать попыталась расспросить Сару о Фредди. Она все еще беспокоилась из-за того, что рассказала дочь, когда потеряла ребенка.

– Все нормально, – ответила Сара и отвернулась.

Как обычно, она умолчала о ночах, которые проводила одна, и о том, в каком состоянии Фредди постоянно возвращался под утро. На самом деле она почти не общалась с мужем, смирившись с судьбой, решив и дальше сохранять брак с Фредди. Развод – это как минимум унизительно.

Фредди тоже почувствовал в ней перемену, своего рода молчаливое согласие и принятие его отвратительного поведения. Такое впечатление, что вместе с ребенком умерла часть ее самой. Но Фредди не стал задавать лишних вопросов, просто пользовался ее благодушием. Он уходил и приходил когда захочется, иногда брал ее куда-то, не скрывал того, что спал с другими женщинами, начинал пить прямо с утра и напивался до бессознательного состояния, когда ночью падал – в их спальне или в чьей-то еще.

В такие моменты она была ужасно несчастна, но решила принять свою судьбу. Она ни с кем не делилась переживаниями на протяжении нескольких месяцев. Но сестра все сильнее и сильнее волновалась каждый раз, когда они виделись. В результате Сара предпочла встречаться пореже. Ее охватило какое-то оцепенение и пустота, и во взгляде читалось безмолвное страдание. Она ужасно похудела после выкидыша, и это тоже беспокоило Джейн, но она чувствовала, что сестра всеми способами избегает ее.

– Что с тобой? – наконец спросила Джейн в мае.

Она была на седьмом месяце беременности и почти не видела сестру несколько месяцев, потому что Сара просто не могла смотреть на округлившийся живот счастливой беременной Джейн.

– Ничего. Я в порядке.

– Не ври мне, Сара! Ты словно в трансе. Что он с тобой творит? Что вообще происходит?

Видя изменения, происшедшие с сестрой, Джейн была на грани истерики. Она ощущала, насколько Саре неприятно ее общество, и большую часть времени не давила на нее. Но сейчас ей не хотелось оставлять сестру в одиночестве. Она начала бояться за ее душевное здоровье и за жизнь, которая оказалась в руках Фредди, – кто-то должен был вмешаться и остановить это.

– Не глупи. Я в порядке.

– Все налаживается?

– Думаю, да. – Она намеренно напустила туману, но сестра сразу все поняла.

Сара была еще худее и бледнее, чем сразу после выкидыша. Она была подавлена, но никто не знал об этом. Девушка продолжала заверять окружающих, что все в порядке и Фредди ведет себя нормально. Она даже наврала родителям, что муж ищет работу. Это была все та же старая сказка, в которую никто больше не верил, даже сама Сара.

На первую годовщину свадьбы родители тактично продолжили разыгрывать фарс вместе с ней, устроив небольшую вечеринку по случаю праздника для Сары и Фредди в Саутгемптоне.

Сначала Сара пыталась отговорить их, но в итоге легче было согласиться. Фредди пообещал приехать. На самом деле ему идея показалась замечательной. Он хотел отправиться в Саутгемптон на все выходные и привезти с собой человек пять друзей. Дом достаточно большой, а Сара спросила у матери разрешения, и мать тут же ответила, что их друзьям они всегда рады. Но Сара предупредила мужа и его приятелей, чтобы вели себя прилично и не ставили ее в неловкое положение перед родителями.

– Что за глупости ты говоришь, Сара! – напустился на нее Фредди. – Ты меня терпеть не можешь?

За последнюю пару месяцев он стал более неуравновешенным, легко выходил из себя и злился. Сара не понимала, это из-за алкоголя или же он правда возненавидел ее.

– Не будь смешным! Я просто не хочу, чтобы твои приятели распоясались при моих родителях.

– Ты слишком высокомерна, маленькая злючка. Дорогая, боюсь, мы не сможем сдерживаться при твоих родителях.

Ей хотелось сказать, что Фредди и так не ограничивает себя нигде, но она удержалась. Она во многом себе отказывала, отдавая отчет, что будет несчастна с мужем до конца своих дней. У них скорее всего больше не будет детей, но это уже не важно. Все не важно. Она просто будет проживать день за днем, а потом однажды умрет, и все закончится. Мысль о разводе никогда не приходила ей в голову, разве что мимолетно. Никто в ее роду никогда не разводился, и в самых безумных фантазиях Сара не хотела стать первой. Позор убьет ее, как и родителей.

– Не волнуйся, Сара, мы будем вести себя нормально. Просто не раздражай моих друзей своим вытянутым постным лицом. Ты можешь кому угодно веселье испортить!

После свадьбы и потери ребенка Сара потускнела, словно из нее по капле вытекала жизнь, joie de vivre и вдохновение. Всегда оживленная и веселая, как юная девушка, теперь она внезапно стала похожей на покойницу и пугала даже себя. Только Джейн заметила резкую перемену в сестре и твердила всем об этом, а Питер и родители просили не волноваться, дескать, с Сарой все будет нормально. Им просто так было проще и хотелось в это верить.

За два дня до вечеринки у Томпсонов герцог Виндзорский женился на Уоллис Симпсон. Они сочетались браком в Шато де Канде во Франции, и свадьба привлекла целую толпу журналистов и внимание международной общественности, что Сара сочла пошлым и отвратительным. Она вернулась к размышлениям о праздновании годовщины и тут же забыла о Виндзоре.

Питер, Джейн и маленький Джеймс планировали провести уик-энд в Саутгемптоне. Наполненный цветами дом выглядел роскошно, а на лужайке, откуда открывался вид на океан, натянули тент. Томпсоны спланировали прекрасную вечеринку для Сары и Фредди. В пятницу вечером молодые люди должны были отправиться вместе с друзьями в «Каноэ-Плэйс Инн» и отлично провести время, болтая, танцуя и смеясь. Даже Джейн, которая была уже на сносях, поехала вместе со всеми, как и Сара, которой казалось, что она не улыбалась уже годами. Фредди потанцевал с ней, и буквально пару минут в конце танца их соединение выглядело так, будто он ее вот-вот поцелует. Но в конце вечера Питер, Джейн, Сара и еще несколько гостей вернулись в особняк Томпсонов, а Фредди и его товарищи решили остаться и еще немного покутить. Сара снова сникла и молчала по дороге домой вместе с Джейн и Питером. Сестра и зять все еще пребывали в приподнятом настроении и, похоже, не обратили внимания на ее молчание.

На следующий день ярко сияло солнце. Потом над Лонг-Айленд-Саунд вспыхнул потрясающий закат, заиграл оркестр, и чета Томпсонов приветствовала гостей, которые прибыли поздравить их со знаменательным событием. Сара выглядела прекрасно в белоснежном платье, которое соблазнительно облегало фигуру и делало ее похожей на юную богиню. Темные волосы были убраны в высокую прическу. Сара скользила через толпу со спокойным изяществом, здороваясь со своими друзьями и гостями родителей, и все отмечали, как же девушка повзрослела за год, и говорили, что выглядит даже красивее, чем на свадьбе. Она представляла собой разительный контраст с округлившейся сестрой Джейн, трогательной мамочкой в бирюзовом шелковом платье, скрывавшем полноту, которая пыхтела и ворковала и сама добродушно посмеивалась над своими формами.

– Мама сказала, что я могу завернуться в навес, но мне этот цвет больше понравился, – шутила она в разговоре с кем-то из старых друзей, и Сара улыбнулась, проходя мимо. Она выглядела лучше, счастливее, чем в последнее время, но Джейн все равно очень беспокоилась за сестру.

– Сара все худеет.

– Она… просто болела в начале года.

Сара еще сильнее похудела после выкидыша, и Джейн ощущала, хотя Сара и не признавалась, что сестру все еще мучают чувство вины и горе потери. Окружающие без конца спрашивали, не родили ли они с Фредди ребенка: «Пока нет детей? Ох, вам пора начать!» Или закончить, мысленно добавляла она. И молчала. Она лишь улыбалась, а через час вдруг поняла, что не видела Фредди с самого начала вечеринки. Час назад он торчал с друзьями около бара, а потом она упустила их из виду, пока приветствовала гостей, стоя рядом с отцом. В итоге она спросила дворецкого, и тот ответил, что мистер ван Диринг несколько минут назад сел в машину вместе с кем-то из друзей и они направились в Саутгемптон.

– Они, наверное, забыли что-то и срочно выехали, мисс Сара, – сказал дворецкий, доброжелательно глядя на нее.

– Спасибо, Чарльз.

Он служил у родителей дворецким много лет и оставался жить в особняке зимой, когда хозяева возвращались в город. Сара знала его с детства и любила.

Сара заволновалась, какой фортель опять выкинет Фредди. Скорее всего он с дружками отправился в местный бар, чтобы пропустить пару рюмок чего-нибудь покрепче, а потом вернуться на представительную вечеринку родителей. Интересно, насколько пьяными они притащатся и не заметил ли кто-то их отсутствия.

– А где твой красавец-муж? – поинтересовалась пожилая подруга матери, в ответ Сара заверила, что Фредди спустится через минуту. Он поднялся якобы принести для нее накидку, объяснила она, и пожилая леди сочла, что такая внимательность весьма трогательна.

– Что-то не так? – тихонько спросила подошедшая Джейн.

Она наблюдала за сестрой последние полчаса и слишком хорошо ее знала, чтобы поверить деланой улыбке.

– Нет. А что?

– У тебя такое лицо, словно кто-то засунул тебе в сумочку змею.

Сара не удержалась и рассмеялась, услышав подобное определение. На миг она вспомнила детство и почти простила Джейн ее беременность. Через два месяца будет так неприятно видеть ее ребенка, понимая, что собственного малыша нет и другого уже не будет. После выкидыша они с Фредди ни разу не занимались любовью.

– Ну и где же наш змей? – поинтересовалась Джейн.

– Вообще-то он куда-то уполз.

Сестры впервые за долгое время рассмеялись.

– Я не это хотела сказать… но сравнение весьма уместно. Так с кем он уехал?

– Не знаю. Но Чарльз сообщил, что они уехали час назад в город.

– Что это значит? – забеспокоилась Джейн. Сколько неприятностей, должно быть, доставляет сестре этот парень, все даже хуже, чем они подозревали, раз он не может сдержаться хоть один вечер, находясь в доме ее родителей.

– Что грядут неприятности. В любом случае попойка. Обильное возлияние. Если повезет, то он будет вести себя вполне прилично… а вот потом начнется.

– Маме понравится. – Джейн улыбнулась, пока они стояли и наблюдали за толпой. Гости, похоже, отлично проводили время, уже хоть что-то, пусть даже самой виновнице торжества не так весело.

– А папа просто придет в восторг.

Они снова рассмеялись, потом Сара глубоко вздохнула и посмотрела на сестру:

– Прости, что я так ужасно вела себя по отношению к тебе эти месяцы. Просто… я не знаю… мне сложно думать о твоем ребенке… – В ее глазах стояли слезы, и Сара снова отвернулась, а старшая сестра обняла ее.

– Знаю. Но ты ничего не сделала, разве что заставила меня ужасно поволноваться. Мне хотелось бы сделать тебя счастливой.

– У меня все нормально.

– Твой нос растет, Пиноккио.

– Замолчи! – Сара снова широко улыбнулась, и вскоре обе девушки вернулись к гостям.

К ужину Фредди так и не вернулся. Отсутствие Фредди и его друзей не осталось незамеченным, когда гости рассаживались за столы, накрытые на лужайке, занимая отведенные места, – Фредди отводилось почетное место, справа от тещи, и оно явно пустовало. Но никто не успел ничего сказать, а миссис Томпсон спросить у дочери, куда запропастился ее муженек, как раздался громкий звук клаксона: Фредди на «Паккарде» и четверо его друзей въехали прямиком на лужайку, крича, дико хохоча и жестикулируя. Они подрулили к столам под изумленными взглядами гостей и вышли из кабриолета с тремя местными девицами, одна из которых висела на Фредди. Когда они приблизились к гостям, стало понятно, что эти леди были не завсегдатаями бара, а проститутками.

Все пятеро молодых людей были в стельку пьяны и явно полагали, что это самая веселая шутка, какую им только удавалось разыграть. Их спутницы несколько занервничали, глядя на хорошо одетую и явно шокированную публику вокруг них. Девица, сопровождавшая Фредди, нервно пыталась убедить его отвезти их обратно в город, но тут уже разгорелся скандал. Официанты попробовали вытолкать прочь автомобиль, дворецкий Чарльз хотел выставить дамочек, а Фредди и его дружки спотыкались, налетали на гостей и компрометировали себя, причем Фредди вел себя хуже остальных. Он ни за что не хотел расставаться с девушкой, которую притащил с собой. Сара, у которой все плыло перед глазами, встала, с трудом подавляя слезы и наблюдая за мужем, вспоминала их свадьбу. Всего лишь год назад она была полна надежд и почти счастлива, а теперь ее семейная жизнь превратилась в кошмар. Размалеванная проститутка была воплощением всех ужасов, пережитых Сарой за прошедший год. Внезапно все происходящее показалось Саре нереальным, она просто стояла в молчаливом гневе и смотрела на мужа. Происходящее напоминало страшное кино. Хуже всего, что Сара снималась в главной роли.

– В чем дело, детка? – крикнул Фредди через несколько столов. – Не хочешь познакомиться с моей милашкой? – Он загоготал в лицо Саре, а Виктория Томпсон начала проворно пробираться через лужайку к младшей дочери, которая, казалось, не могла шелохнуться от потрясения, застыв, как каменное изваяние. Фредди продолжил орать: – Шейла… это моя жена… А это ее родители…

Он взмахнул рукой, а гости выпучили глаза от удивления. Тут уже перешел к делу Эдвард Томпсон. Он с двумя официантами решительно и быстро выставили Фредди и девицу вон, остальных молодых людей тоже проводили вместе с их дамами в сопровождении армии официантов.

Фредди пытался вырваться, когда тесть проводил его в маленький домик на пляже, где они обычно переодевались после купания.

– В чем дело, мистер Томпсон? Разве это не мой праздник?

– Нет, как оказалось, не твой. И не должен был быть твоим. Нужно было вышвырнуть тебя вон несколько месяцев назад. Но смею заверить, Фредерик, что в скором времени мы обо всем позаботимся. Ты немедленно уезжаешь, вещи пришлем на следующей неделе, а в понедельник утром жди поверенных. Больше ты не сможешь мучить мою дочь. Будь добр, не возвращайся в квартиру. Тебе все ясно?

Голос Эдварда Томпсона гремел на весь крошечный домик, но Фредди был слишком пьян, чтобы испугаться.

– Ой-ой-ой… папочка расстроился? Только не говорите, что время от времени не ходите по девочкам… Ну же, сэр… Готов уступить вам эту…

Он распахнул дверь, и оба увидели, что девушка топчется снаружи в ожидании Фредди.

Эдвард Томпсон схватил Фредди за лацканы и начал трясти, едва не оторвав от земли силой своего гнева.

– Если я хоть раз увижу тебя, гаденыш, я тебя убью. А теперь уматывай отсюда и держись подальше от Сары! – взревел он, а девица задрожала, глядя на него.

– Слушаюсь, сэр!

Фредди отвесил пьяный поклон, затем подал проститутке руку, а спустя пять минут он, его друзья и «леди» покинули дом Томпсонов, как и Сара – вечеринку. Она рыдала в спальне и твердила Джейн, что все к лучшему, брак был кошмаром с самого начала и, наверное, во всем виновата она сама, поскольку потеряла ребенка, а ребенок изменил бы Фредди. Что-то из этого имело смысл, что-то нет, но все эти слова вырывались из глубин ее души, пока она цеплялась за руку старшей сестры. Мать приходила ненадолго проведать ее, но пришлось вернуться к гостям, и Виктория была довольна, что Джейн держит ситуацию под контролем. Вечеринка обернулась ужасным фиаско.

Вечер был долгим для всех. Однако гости поужинали так быстро, как только смогли, несколько смельчаков даже потанцевали, и все вежливо притворялись, что ничего эдакого не случилось. Откланялись рано. К десяти приглашенные разошлись, а Сара все еще лежала и рыдала в своей комнате.

Следующее утро в доме Томпсонов выдалось мрачным. Когда все семейство собралось в гостиной, Эдвард Томпсон пересказал дочери свой разговор с Фредди накануне вечером и твердо посмотрел на нее.

– Сама решай, Сара, – сказал он с несчастным видом, – но я бы хотел, чтобы ты с этим человеком развелась.

– Папа, я не могу. Это станет позором для всех.

Она обвела взглядом родных, страдая, что навлекла на них позор и бесчестье.

– Куда хуже, если ты вернешься к нему. Теперь я понимаю, через что ты прошла. – Сейчас он чувствовал едва ли не благодарность за то, что дочь потеряла ребенка, и посмотрел на нее с невыразимой печалью. – Сара, ты его любишь?

Девушка долго мялась, а потом отрицательно покачала головой, рассматривая руки, сложенные на коленях, и прошептала: