Текст книги "Драгоценности"

Сара с трудом подавила приступ смеха, когда вспомнила юношей, с которыми только что познакомилась в Европе. Она описала Уильяму своего горе-кавалера из Довиля, двух из Биаррица, а еще молодых людей из Канн и Монте-Карло… К тому моменту, как они пересекли ров и снова вошли в замок, Сара с Уильямом могли назвать друг друга друзьями.

– Думаете, нам оставили что-то на обед? Я умираю с голоду, – признался ей Уильям.

Он был крупным мужчиной, так что легко верилось в то, что он голоден.

– Надо было нарвать яблок на ферме. Мне ужасно хотелось, но фермер не предложил, а сама я побоялась их взять.

– Нужно было просто сказать, – отозвался Уильям, – и я бы украл их для вас.

Они нашли обеденный стол, заставленный жареным мясом, курицей, овощами и горами зеленого салата. Когда они положили себе две тарелки с горкой, Уильям проводил Сару в небольшую беседку. Она пошла за ним без малейших колебаний. Казалось естественным находиться в его компании и слушать его истории. В результате разговор зашел о политике, и Сара поразилась, узнав, что он только что ездил в Мюнхен. Уильям рассказал, что там напряжение чувствуется остро, хоть и не так, как в Берлине, где он не был с прошлого года. Но вся Германия, похоже, готовится к масштабной конфронтации.

– Думаете, война разразится скоро?

– Трудно сказать, но думаю, войне быть, хотя ваше правительство, кажется, не разделяет данную точку зрения.

– Не понимаю, как ее можно было бы избежать.

Он был заинтригован, узнав, что Сара в курсе мировых событий и интересуется вещами, за которыми женщины редко следят. Он расспросил ее подробнее, и Сара ответила, что проводила много времени в одиночестве в течение года, так что у нее было время узнать много такого, о чем она понятия не имела.

– А почему вам хотелось побыть одной? – Уильям заглянул в ее глаза, но она отвернулась.

Все в ней интриговало, однако он понял, что девушка носит внутри нечто болезненное, что решила во что бы то ни стало прятать от окружающих.

– Иногда человеку нужно побыть в одиночестве. – Сара не стала развивать тему, а Уильяму не хотелось наседать на нее, но он был заинтригован, а Сара тем временем рассказала ему о ферме, которую собиралась приобрести на Лонг-Айленде.

– Очень амбициозная затея для столь юной девушки. А что скажут ваши родители по этому поводу?

– Их удар хватит, – широко улыбнулась Сара. – Но мне не хочется возвращаться в Нью-Йорк. Рано или поздно они согласятся, или же я куплю ферму сама, если придется.

Она была решительной девушкой и, видимо, очень упрямой. Уильяму понравился блеск в ее глазах, когда она это произносила. Она не из тех женщин, которых легко добиться.

– Я не думаю, что уехать из Нью-Йорка такая уж плохая идея. А вот жить в одиночестве на ферме в вашем возрасте не слишком-то весело. Может, лучше проводить там лето или выходные?

Она покачала головой и сказала с тем же решительным видом:

– Я буду жить там постоянно. И хочу восстановить дом своими руками.

– Вы когда-нибудь делали нечто подобное? – Сара не переставала его удивлять. Она была обворожительна, и Уильям изумился тому, как сильно девушка ему понравилась.

– Нет, но я знаю, что у меня все получится. – Она говорила так, будто репетировала серьезный разговор с отцом.

– Вы думаете, родители позволят вам сделать это?

– Придется! – Сара вскинула подбородок, а Уильям нежно прикоснулся к нему.

– Думаю, родители с вами не соскучатся. Не удивительно, что они притащили вас в Европу, чтобы познакомиться с прекрасным принцем. Не уверен, что вправе винить их. Возможно, вам и впрямь стоило принять ухаживания кого-то из милых глупцов.

Несколько секунд она была шокирована его откровенностью, а потом шутливо замахнулась салфеткой. Уильям рассмеялся, защищаясь, инстинктивно придвинулся совсем близко к Саре, и на какой-то безумный миг им овладело дикое желание поцеловать ее. Но стоило заглянуть ей в глаза, как он увидел такую сильную грусть, что остановился.

– У вас есть какой-то секрет. И не очень радостный, да?

Она замялась, прежде чем ответить, и произнесла с осторожностью:

– Не уверена, что это можно назвать секретом.

Но ее глаза рассказывали собственную историю.

– Вам не нужно мне ничего говорить, Сара. Я всего лишь незнакомец. Но вы мне нравитесь. Вы замечательная девушка, и если с вами случилось что-то ужасное, мне искренне жаль.

– Спасибо, – улыбнулась она. При этом она казалась ему очень хрупкой и по-детски мудрой, а оттого еще более обольстительной.

– Вот увидите, иногда то, что делает нам больнее всего, быстрее всего и забывается. Эти события наносят нам болезненную рану, но раны затягиваются, и все проходит.

Однако Уильям видел, что ее раны еще кровоточат и ничего пока не прошло. Может быть, ее кто-то увлек и обманул, или же юноша, которого она любила, умер. Это должно быть что-то милое, романтичное и невинное, и вскоре она забудет о случившемся. Родители правильно сделали, что привезли ее в Европу. Она действительно красивая и умная девушка, и что бы с ней ни случилось, она быстро переживет это, особенно если встретит в Европе подходящего юношу… Вот же счастливчик!

Они еще долго проболтали, скрывшись от посторонних глаз в беседке, а потом рискнули выйти и присоединиться к остальным гостям и почти сразу же натолкнулись на немного эксцентричную хозяйку, кузину Уильяма, Белинду.

– Ах вот ты где! А я сказала всем, что ты уехал домой. Боже, Уильям, ты просто невыносим! – Она явно несказанно поразилась, увидев рядом с ним Сару. – И вы тут! А я как раз собиралась сказать, что Томсоны уверены, будто их дочь упала в ров. Они не видели ее с самого приезда. Ради всего святого, Уильям, что ты натворил?

– Я ее похитил и пытал рассказами о своей личной жизни. А потом она взбунтовалась и велела немедленно отвести ее к родным, так что я как раз доставлял ее обратно с бесконечным раскаянием и извинениями. – Он улыбался до ушей, и Сара тоже улыбалась, поскольку рядом с ним чувствовала себя очень легко.

– Ты просто кошмарен! Более того, ты никогда в своей жизни не испытывал раскаяния! – Она с удивлением обратилась к Саре: – Моя дорогая, он не обидел вас? Может, нам следует вызвать констебля?

– Вызывай! – поддакнул Уильям. – Я не видел его много месяцев!

– Заткнись, ты, чудовище!

Но тут Сара засмеялась, а Белинда покачала головой в притворном отчаянии.

– Знаешь, я никогда тебя больше не приглашу. Разве тебе не говорили родители, что девушек красть нельзя?! Ты слишком плохо воспитан, чтобы звать тебя в приличное общество.

– Все так говорят. – Уильям с грустью взглянул на Сару, которая давно так не веселилась. – Могу я познакомиться с вашими родителями?

– Да уж познакомься, – проворчала Белинда, не понимая, что кузен и впрямь намерен познакомиться с родителями Сары и еще раз увидеться с самой Сарой, если они позволят. Он понятия не имел, кто она и что она, но не сомневался, что хочет познакомиться поближе. – Я отведу вас к ним.

Сара и Уильям последовали за Белиндой, хихикая, посмеиваясь и перешептываясь, как нашкодившие дети. Томпсоны и не думали сердиться на дочь, когда снова увидели ее. Они понимали, что она где-то поблизости в полной безопасности, среди остальных гостей, и обрадовались, заметив ее с Уильямом: приятный с виду, интеллигентный, привлекательный, подходящего возраста и, кажется, очень воодушевлен их дочерью.

– Должен перед вами извиниться, – объяснил он. – Мы увлеклись разговором на ферме, а потом зашли пообедать. Боюсь, я задержал Сару дольше, чем предписывают приличия.

– Не верьте ни единому слову, – перебила Белинда. – Уверена, что он привязал ее где-то к дереву, съел ее обед, пока рассказывал ей омерзительные истории.

– Какая отличная идея, – задумчиво протянул Уильям, а Томпсоны засмеялись. – Сара, нужно попробовать в следующий раз.

Казалось, рядом с ней ему удивительно комфортно, как и Саре – рядом с ним. Они еще долго болтали, пока не появился Джордж, который обрадовался, найдя кузена, и настоял, чтобы тот отправился в конюшню оценить нового жеребца. Уильяма увели прочь вопреки его желанию, а Белинда продолжила беседу, удивленно приподняв одну бровь и глядя на Сару:

– Признаюсь, дорогая, что вы обратили на себя внимание самого привлекательного мужчины в Англии, и, возможно, самого обаятельного.

– Да, мы приятно провели время.

Но если бы Сара говорила с сестрой, то употребила бы другое слово. Он был просто потрясающим.

– Он слишком умен. Никогда не был женат. Слишком разборчив. – Белинда бросила предостерегающий взгляд на Томпсонов, словно говоря, что ее двоюродный брат не будет легкой добычей, однако они, похоже, проигнорировали. – Удивительно, но при этом насколько он непритязателен. Никто никогда не догадался бы. – Она снова обратилась к Саре: – Не думаю, что он сказал что-то… Вы знаете, что он герцог? – Она широко открыла глаза, а Сара уставилась на нее.

– Эээ… он представился просто как Уильям Уитфилд.

– Ну, да. Это мне в нем больше всего нравится. Забыла, какой он по счету в праве наследования… тринадцатый или четырнадцатый.

– Наследования… чего? Трона Великобритании? – спросила Сара сдавленным голосом.

– Разумеется. Хотя вряд ли он когда-либо вступит на престол. Но это кое-что значит для всех нас. Мы сентиментальны и имеем слабость разбираться в родословной. Думаю, все дело в поклонении многовековым традициям. В любом случае рада, что с вами все в порядке. Я заволновалась, когда мы не смогли вас найти.

– Простите, – вспыхнула Сара, все еще не оправившись от того, что только что узнала о своем новом друге Уильяме. А потом внезапно она забеспокоилась, не допустила ли в общении с ним какой-то оплошности. – Скажите, должна я как-то его называть… то есть как-то по-особенному? Прибавлять титул?

Белинда улыбнулась. Она была такой юной и такой хорошенькой.

– Ваша светлость. Но если вы это произнесете, думаю, он пристрелит нас обеих. Чур, я ничего не говорила, пока он сам не проболтается.

Сара кивнула, и, стоило хозяйке удалиться, к американцам снова присоединился Уильям.

– Как жеребец? – поинтересовалась Сара, понизив голос и стараясь вести себя как обычно, пока родители старательно притворялись, что не обращают на них внимания.

– Боюсь, впечатляет совсем не так, как та сумма, которую Джордж за него выложил. Джордж разбирается в лошадях хуже всех моих знакомых. Меня бы не удивило, даже если бы бедное животное оказалось кастратом. – Он бросил на нее виноватый взгляд. – Простите, думаю, не стоило говорить этого вслух.

– Все в порядке, – улыбнулась Сара, размышляя, как бы он отреагировал, обратись она к нему «ваша светлость». – Думаю, я слышала выражения и похуже.

– Надеюсь, нет. – Он тоже широко улыбнулся. – Хотя вы же общались со всякими болванами, а они бог знает что несут.

Сара рассмеялась, они обменялись долгими взглядами, и Сара сама себе удивилась – что она делает? Он герцог, один из наследников престола, а она ведет себя так, будто они старые друзья, хотя именно так ей и казалось после трех часов, проведенных с Уильямом. Возвращаться в Лондон совершенно не хотелось.

– Где вы остановились? – Сара услышала, как Уильям обратился к ее отцу, пока они брели к замку, в сторону крепостного рва.

– В отеле «Кларидж». Присоединитесь к нам как-нибудь? Выпьем что-нибудь или вместе поужинаем? – Ее отец озвучил приглашение непринужденным тоном, а Уильям явно обрадовался.

– С удовольствием. Можно позвонить вам завтра утром? – обратился он к Эдварду, а не к Саре.

– Разумеется. Будем ждать звонка, сэр, – заверил Эдвард, пожимая руку Уильяму, после чего тот повернулся к Саре, а ее родители направились к автомобилю, где их ждал водитель.

– Я отлично провел время. Вот уж не ожидал. Еще чуть-чуть – и я бы остался дома… Но вы стали замечательным сюрпризом вечеринки, мисс Сара Томпсон.

– Благодарю. – Она улыбнулась, глядя на него снизу вверх. – Мне тоже было приятно с вами познакомиться. – Она не смогла удержаться, чтобы не спросить Уильяма о том, что сообщила Белинда: – Почему вы мне не сказали?

– О чем?

– Ваша светлость, – сказала она с робкой улыбкой и на мгновение испугалась, что он рассердится, но он после секундной заминки все же рассмеялся.

– Ох уж эта Белинда! Это имеет значение? – тихо спросил Уильям.

– Ничуть. А должно?

– Могло бы. Для кого-то. По разным причинам. – Но Уильям из разговора с ней понял, что Сара не относится к таким людям. Он посмотрел на нее с выражением одновременно серьезным и лукавым. – Теперь вы знаете мой секрет, мисс Сара Томпсон… Но будьте бдительны!

– Почему же? – Она казалась озадаченной, когда Уильям подошел ближе.

– Если вы знаете мой секрет, возможно, в скором будущем я попрошу вас поделиться своим?

– С чего вы взяли, что у меня есть секрет?

– Мы оба это знаем, не так ли? – тихо произнес он, а она кивнула, глаза ее были полны слез, когда Уильям спокойно коснулся ее руки. Он не хотел пугать ее. – Не волнуйтесь, девочка моя… Никогда не говорите мне ничего, если вам не хочется.

Он наклонился и поцеловал девушку в щеку, а потом проводил до машины. Сара с благоговением смотрела, как Уильям махал им вслед, пока они не скрылись из виду. А по дороге в Лондон она размышляла, позвонит ли он им когда-нибудь.

Глава пятая

На следующее утро, когда Эдвард с Викторией завтракали в гостиной своего номера в «Кларидж», раздался телефонный звонок, и портье сообщил, что на проводе герцог Уитфилд. После секундной паузы в трубке раздался радушный голос Уильяма, который тепло приветствовал Эдварда:

– Надеюсь, я не слишком рано, сэр. Боялся, что вы уедете, и я вас не застану.

– Вовсе нет. – Эдвард бросил на жену ликующий взгляд и кивнул ей, продолжая разговор. Виктория тут же поняла его. – Мы сейчас завтракаем, правда, без Сары. Она никогда не завтракает, я не знаю, как ей это удается.

– Нужно проследить за этим. – Уильям сделал для себя пометку: попросить секретаря отправить утром цветы. – Вы свободны после обеда? Имею в виду все ваше семейство, конечно. Я тут подумал, что дамам интересно было бы взглянуть на королевские регалии и драгоценности в лондонском Тауэре. Одна из немногих привилегий моего положения – возможность провести персональные экскурсии для осмотра таких причудливых вещиц. Может быть, Саре и миссис Томпсон будет забавно примерить что-то из этого. В смысле всякие драгоценности… – Уильям изъяснялся несколько туманно и говорил как истинный англичанин, но Эдварду он очень нравился: настоящий мужчина и определенно заинтересовался Сарой.

– Уверен, они будут в восторге. И это отвлечет их от магазинов хотя бы на пару часов. Я был бы вам весьма признателен.

Они оба рассмеялись, потом Уильям сказал, что заедет за ними в два часа к отелю, а Эдвард заверил, что они будут ждать. Когда Сара вышла из своего номера налить чашку чаю, отец как бы ненароком упомянул, что звонил герцог Уитфилд и сегодня в два отвезет их посмотреть королевские драгоценности в Тауэр.

– Я подумал, что экскурсия тебе понравится. – Он не уверен, что больше заинтересует дочь – драгоценности или личность звонившего, однако выражение ее лица подсказало ответ.

– Уильям звонил? – Она казалась шокированной, словно не ожидала, что он снова даст о себе знать. Большую часть ночи девушка провела без сна, убеждая себя, что новый знакомый никогда не позвонит. – Сегодня в два? – Такое впечатление, будто отец предложил нечто ужасное, и это удивило его.

– У тебя другие планы? – Эдвард не мог представить какие, разве что посещение универмага «Хэрродс» или новомодного бутика.

– Нет, просто… – Сара села и совершенно забыла про чай. – Просто я думала, что он мне не позвонит.

– А он и не тебе позвонил, – поддразнил отец, – а мне, и пригласил меня, но я буду счастлив взять тебя с собой.

Она бросила на отца испепеляющий взгляд и подошла к окну. Саре хотелось сказать родителям, чтобы ехали без нее, но понимала, насколько это смехотворно. Однако какой смысл им снова видеться? Что может произойти между ними?

– В чем же дело? – спросил отец, наблюдая за выражением лица дочери, стоявшей подле окна.

Сара на самом деле просто невыносима! Она будет полной дурочкой, если упустит эту исключительную возможность. Уильям – замечательный человек, и небольшой флирт не причинит вреда. Отец нисколько не возражал против этого. Сара медленно повернулась.

– Не вижу смысла, – грустно промолвила она.

– Он приятный человек. Ты ему нравишься. Во всяком случае, вы можете быть друзьями. Что тут ужасного? В твоей жизни нет места дружбе?

Она почувствовала себя глупо, услышав слова отца, и кивнула. Он прав. Она просто глупышка, что раздула из мухи слона, но Уильям вскружил голову ей вчера в замке. Сегодня нужно не быть такой глупой и опрометчивой.

– Ты прав, я не думала об этом с такой точки зрения. Просто я… все по-другому, потому что он – герцог. Пока я не знала, это было… – Она не знала, как объяснить, но отец понял.

– Это не должно ничего менять. Уильям – приятный человек. Мне он нравится.

– Мне тоже, – тихо сказала она, а мать протянула ей чашку чаю и уговорила съесть по крайней мере один тост перед походом по магазинам. – Я просто не хочу оказаться в неловком положении.

– Маловероятно, мы проведем здесь всего-то пару недель. Тебе не кажется?

– Но я развожусь, – мрачно заметила она. – Это может смутить его.

– Нет, пока ты не выходишь за него замуж, а об этом говорить немного преждевременно, разве нет?

Но Эдвард был счастлив, что дочь по крайней мере думает об Уильяме как о мужчине. Немного романтики пойдет ей на пользу. Сара улыбнулась тому, что сказал отец, пожала плечами и вернулась в номер переодеться. Спустя полчаса она появилась в красном шелковом костюме от Шанель, который отец приобрел для нее в Париже на предыдущей неделе. Девушка, как сказали бы англичане, выглядела сногсшибательно. А еще она надела украшения из новой коллекции Шанель: искусственный жемчуг, рубины и два чудесных массивных браслета, какие носила и сама мадам Шанель – черная эмаль и россыпь разноцветных камней. Разумеется, все это бижутерия, но очень эффектная, и на Саре украшения смотрелись потрясающе.

Длинные черные волосы Сара убрала в конский хвост, который завязала атласным бантом, а в ушах красовались жемчужные сережки, подаренные родителями на свадьбу.

– Тебе идут драгоценности, дорогая, – заметил отец, когда они выходили из отеля, и Сара в ответ улыбнулась. – Тебе надо их носить чаще.

У нее было немного украшений: нитка жемчуга, доставшаяся ей от бабушки, сережки, которые были на ней, несколько небольших колец. Она вернула Фредди обручальное кольцо и бриллиантовое ожерелье из нескольких нитей, принадлежавшее его бабушке.

– Может быть, сегодня я этим и займусь, – пошутила Сара, а Виктория многозначительно посмотрела на мужа.

Они пообедали в одном из пабов, зашли в «Локс» на Сент-Джеймс-стрит заказать шляпу для Эдварда, вернулись в отель без десяти два и обнаружили, что Уильям уже ждет их в вестибюле. Он нервно прохаживался, поглядывал на часы, а когда Томпсоны вошли, просиял при виде Сары.

– Вы выглядите потрясающе! – Он широко улыбнулся. – Вам нужно всегда носить красное.

Она даже согласилась подкрасить губы, одолжив помаду у матери, и родители, входя в отель, поклялись, что она очень красива.

– Прошу прощения за то, что приехал раньше. И все-таки мне кажется, что прийти раньше лучше, чем опоздать. Боялся разминуться с вами.

Сара спокойно улыбнулась, глядя на Уильяма. Что-то в нем было такое, отчего ей становилось спокойно на душе.

– Рада вас видеть… – Она замолчала, а потом глаза озорно блеснули. – Ваша светлость, – добавила она себе под нос, и Уильям поморщился.

– В следующий раз, когда увижусь с Белиндой, поколочу ее палкой. Если вы еще раз так ко мне обратитесь, я ущипну вас за нос, ясно, мисс Томпсон, или я должен называть вас ваше высочество?

– Звучит неплохо. Ваше высочество… Ваше роскошество… Ваша пошлость. Обожаю титулы! – сказала она, нарочито растягивая слова на американский манер с бесстрастным лицом, а Уильям дернул ее за длинный хвост из блестящих черных волос, перетянутых атласной лентой.

– Вы невыносимы… красивы, но невыносимы. Вы всегда ведете себя так? – спросил он, пока родители пошли к стойке регистрации узнать, не оставляли ли им каких-то сообщений.

– Иногда я даже хуже, – с гордостью сообщила она, отлично зная, что временами бывала слишком тихой. По сути, уже на протяжении двух лет – тише воды. После свадьбы в ее жизни было не так много радости. Но внезапно рядом с Уильямом настроение поменялось. Ей снова хотелось смеяться. Она почувствовала, что с ним можно позволить и какую-то шалость. Уильям тоже почувствовал изменения в Саре, и ему понравилось.

К ним снова присоединились родители, и Уильям проводил их в свой «Даймлер». Он повез их в Тауэр сам, всю дорогу мило болтал, показывал достопримечательности. Виктория настояла, чтобы Сара села вперед, а родители разместились сзади. Время от времени Уильям бросал на девушку взгляды, словно желая убедиться, что она все еще тут. Когда они добрались до Тауэра, Уильям помог ей и Виктории выйти из машины и подал руку мистеру Томпсону. Он протянул карточку одному из охранников, их тут же пригласили пройти внутрь, хотя Тауэр был закрыт для посещения. Внутри их встретил еще один охранник, который повел гостей по узкой винтовой лестнице полюбоваться королевскими драгоценностями.

– Сокровищница является всемирным музеем-сокровищницей, знаете ли. Здесь собраны совершенно исключительные вещицы, некоторые из них невероятно редкие и старинные, за ними тянется шлейф историй куда более интересных, чем сами сокровища. Мне всегда они нравились. – В детстве Уильяма приводили в восторг драгоценности матери: их внешний вид, история происхождения и места, откуда они появились.

Как только гости вошли в хранилище, Сара поняла причину его восторгов. Здесь хранились короны, которые носили монархи последние шесть столетий, скипетры и мечи, различные предметы, которые можно было увидеть исключительно на коронации. Особенно поражал скипетр с крестом, украшенный бриллиантом в пятьсот тридцать карат, крупнейшим из так называемых «Звезд Африки», этот бриллиант подарила Эдуарду VII Южная Африка. Уильям настоял на том, чтобы Сара примерила несколько тиар и по крайней мере четыре короны, в том числе корону королевы Виктории и королевы Марии. Сара удивилась, насколько они тяжелые и как их вообще можно было носить.

– Король Георг надевал эту во время коронации. – Уильям ткнул в одну из корон, и Сара поняла, что Уильям участвовал в церемонии, и снова вспомнила о его происхождении. Но большую часть времени, беседуя с Уильямом, Сара забывала о его высоком титуле.

– Было довольно напряженно, должен признаться, после всей этой шумихи с Дэвидом. – Сначала Сара не поняла, о ком он говорит, но потом сообразила, что герцога Виндзорского крестили под именем Дэвид. – Ужасно грустно. Говорят, что теперь он очень счастлив, возможно, так и есть, но я видел его в Париже несколько месяцев назад, и он не выглядел счастливым. Она непростая женщина, со своей историей.

Разумеется, Уильям имел в виду Уоллис Симпсон, герцогиню Виндзорскую.

– Это очень эгоистично с ее стороны, – тихо заметила Сара. – И так несправедливо по отношению к нему. И правда, очень грустно. – Она говорила искренне, чувствуя ужасную взаимосвязь с этой женщиной. Однако клеймо развода, казалось, давило на нее куда сильнее, чем на Уоллис.

– Она неплохой человек. Но расчетлива. Думаю, она всегда знала, что делает. Мой кузен… герцог, – он счел нужным пояснить, – подарил ей драгоценностей на сумму более миллиона долларов еще до свадьбы. А в качестве обручального кольца преподнес изумруд «Могол». Он велел великому Жаку Картье найти для него этот камень. Мастер нашел изумруд в Багдаде и вставил в оправу для него, вернее, для Уоллис. Это самый потрясающий камень, какой я только видел. Изумруды вообще всегда особенно нравились королевской семье.

Саре было интересно слушать комментарии Уильяма, оказавшегося очень осведомленным гидом, об украшениях, увиденных ее собственными глазами. Уильям не пересказывал сплетни королевского двора, зато поведал занимательные сведения о драгоценностях, изготовленных для Александра Великого, об ожерельях, подаренных Жозефине Наполеоном, и о тиарах, сделанных специально для королевы Виктории. В коллекции имелась в числе прочего очаровательная тиара, украшенная бриллиантами и бирюзой, которую королева Виктория носила в юности и которую Уильям заставил Сару примерить. На ее темных волосах тиара выглядела премило.

– Вам нужно такую же, – тихо произнес он.

– Ага, буду носить на своей ферме. – Сара улыбнулась Уильяму, а он скорчил гримасу.

– Вы непочтительны. Надели тиару королевы Виктории, которую та носила юной девушкой, и о чем вы говорите? О какой-то ферме! Ужасная девчонка! – Но было ясно, что он так не думает.

Томпсоны пробыли с ним до самого вечера, получился насыщенный фактами урок истории и знакомство с причудами, привычками и слабыми сторонами английских монархов. Без Уильяма они ничего подобного не узнали бы, и старшие Томпсоны рассыпались в благодарностях, когда вернулись к его «Даймлеру».

– Очень интересно, не так ли? Мне всегда приятно бывать там. Впервые меня привел в сокровищницу отец. Ему нравилось присматривать необычные драгоценности для матери. Боюсь, она больше их не носит. Много болеет и редко выбирается куда-то. Она все еще чудесно выглядит, но теперь говорит, что в них чувствует себя глупо.

– Она не может быть слишком старой, – заметила мать Сары покровительственным тоном. Ей самой было только сорок семь. Она родила Джейн в двадцать три, замуж за Эдварда вышла в двадцать один год и спустя год потеряла первого ребенка.

– Ей восемьдесят три, – сообщил с гордостью Уильям. – Она выглядит великолепно, больше шестидесяти не дать. Но в прошлом году сломала бедро, так что теперь она побаивается выезжать одна. На великосветские рауты я стараюсь брать ее с собой по возможности, но это не всегда получается.

– Вы младший ребенок в большой семье? – Виктория была заинтригована словами Уильяма, но тот покачал головой и сказал, что он единственный сын.

– Мои родители были женаты тридцать лет, когда я появился на свет, и давно уже оставили надежды обзавестись потомством. Мама всегда говорит, что это чудо, благословение Господне, простите за напыщенность. – Он озорно улыбнулся. – А отец не уставал повторять, что и без дьявола не обошлось. Папа умер несколько лет назад, он был очень обаятельным человеком, вам бы понравился, – заверил Уильям, заводя автомобиль. – Маме было сорок восемь, когда я родился, и это просто удивительно. А отцу шестьдесят, он умер в восемьдесят пять, что не так уж плохо. Должен признаться, я скучаю по нему. В любом случае моя старушка весьма любопытная личность. Возможно, у вас будет шанс познакомиться с ней до отъезда.

Он с надеждой посмотрел на Сару, но та задумчиво глядела в окно. Она думала, что ей слишком хорошо рядом с ним, и это так просто. Однако на самом деле все вовсе не легко. Они никогда не смогут стать больше, чем просто друзьями, и ей приходилось напоминать себе об этом, особенно когда Уильям смотрел на нее многозначительно, или смешил ее, или брал за руку. Между ними ничего не может быть. Кроме дружбы. Она разводится. А он четырнадцатый в списке наследников британского трона. Когда они приехали в отель, Уильям взглянул на Сару, помогая выйти из автомобиля, и заметил, что она чем-то встревожена.

– Что-то не так? – Он встревожился, не обидел ли ее ненароком какими-то своими словами, но Сара, казалось, отлично провела время и с явным удовольствием примеряла драгоценности в Тауэре. Сара же сердилась на себя, ее мучило ощущение, что она обманывает великодушного, тонкого и глубокого человека, и нужно все объяснить. Уильям имел право знать, с кем имеет дело, прежде чем расточать впустую свою доброту.

– Нет, просто голова заболела.

– Наверное, все из-за идиотских тяжелых корон, которые я заставил вас примерить. Прошу прощения, Сара, мне ужасно жаль. – Он раскаивался, отчего Саре стало лишь хуже.

– Не глупите, я просто устала.

– Ты толком не обедала. – К Саре подошел отец, он заметил тревогу на лице молодого человека, и ему стало жаль Уильяма.

– Я хотел пригласить вас всех поужинать.

– Может, в другой раз, – быстро ответила она, а в глазах матери застыл немой вопрос.

– Или просто полежишь для начала, – сказала Виктория с надеждой, а Уильям наблюдал за выражением лица Сары. Он понимал, что дело не в головной боли, и переживал, не связано ли это с другим мужчиной. Возможно, она помолвлена с кем-то и стесняется признаться. Или же ее жених умер. Она же упомянула, что целый год провела в печали и уединении… Он жаждал узнать больше, но не хотел давить на нее.

– Тогда, может быть, пообедаем завтра? – Он заглянул Саре прямо в глаза, она начала отвечать и осеклась.

– Я… Сегодня я чудесно провела день. – Ей хотелось развеять его сомнения.

Родители поблагодарили Уильяма и поднялись в номер. Молодые люди получили право побыть наедине, кроме того, они ощущали, что Сару гложут противоречивые чувства.

– Как думаешь, что она ему скажет? – спросила Виктория мужа, нахмурившись, пока они поднимались по лестнице.

– Не уверен, что я хочу знать, но Уильям выдержит. Он хороший парень, Виктория, именно таким я хотел бы видеть ее будущего мужа.

– И я. – Но оба знали, что надеяться особо не на что. Уильяму никогда не позволят жениться на разведенной женщине, и все это понимали.

Тем временем в холле Уильям смотрел на Сару, а та уклончиво отвечала на его вопросы.

– Мы могли бы прогуляться куда-нибудь? Вы бы хотели?

Разумеется, она бы хотела, но что толку гулять с ним и вообще видеться? Что, если она влюбится в него? Или он в нее? Что им тогда делать? С другой стороны, глупо думать, что влюбишься в человека, с которым только что познакомилась и никогда больше не увидишься после отъезда из Англии.

– Мне кажется, я вела себя глупо. – Она улыбнулась. – Честно говоря, так долго не была в обществе… И словно бы забыла приличия. Мне действительно жаль, Уильям.

– Все нормально. Не хотите присесть? – Сара кивнула, и они нашли тихое местечко в углу холла. – Вы провели год в монастыре? – спросил Уильям полушутя-полусерьезно.

– Почти что. На самом деле я даже какое-то время грозилась уйти в монастырь. Это был монастырь моего собственного производства: я жила в доме родителей на побережье, на Лонг-Айленде, – сказала она тихим голосом. У него было право знать, и теперь это не казалось таким уж необычным или безысходным, как тогда. Порой она уже с трудом могла припомнить, как ужасно себя тогда чувствовала.