Текст книги "Семь бед и змеиный завет"

***

– Я тебе уже в сотый раз говорю, – закатывает глаза Арлан на нашей утренней тренировке. – Не тянись головой за ударом! Нос не должен выходить дальше колена! Так сложно запомнить?!

Мне хочется провалиться сквозь землю. Я стою в стойке. Каждая мышца напряжена и дрожит. Да, он уже несколько раз объяснял и показывал, а я опять делаю не так.

– Хватит на неё орать, Волк! – встревает Айдар, подойдя близко к Арлану. Он встал пораньше, чтобы поупражняться в магии самому, что нас очень удивило, а потом сел наблюдать за нами. – Сложно разговаривать с девушкой уважительно? Ты совсем одичал?

Сабаз будто вторит ему своим ржанием в ответ, защищая меня. Его подхватывает Акку.

– Вот из таких, как ты, – Арлан грубо тычет пальцем в грудь Айдара, – и вырастают не воины, а мямли!

– Чего-о?!

– Чуть прикрикнешь – сразу в слёзы!

Они начинают ругаться. Чувствую себя ужасно, ведь это из-за меня. Хочется уйти куда-нибудь подальше от всех, но увы, мы посреди степи, а рядом только вон тот булыжник, за которым даже на четвереньках спрятаться не выйдет.

Я взываю к силе и становлюсь невидимой. А потом позволяю себе тихонько заплакать. От усталости. И обиды. Сама ведь хотела научиться сражаться! Знала ведь, что воины сюсюкаться не любят.

– Инжу?

Парни остановили перепалку, заметив, что меня нет.

– Ты что, плачешь?

– Нет, я… – пытаюсь говорить, но то и дело всхлипываю. – Да, но… Я в порядке. Сейчас буду в порядке. Дайте мне немного времени.

– Выходи, змейка.

Я утираю нос и мокрые щёки в последний раз и снимаю покров.

– Простите, я…

– Небо всемогущее, как ты это делаешь?

Я вздрагиваю от женского голоса, возникшего совсем рядом со мной – прямо позади! – поэтому отшатываюсь в сторону.

– Какого?!… – хмурится Арлан и мгновенно делает рывок в сторону воровки, но она ловко отпрыгивает в сторону.

Я отхожу подальше от них. Арлан разворачивается, замахивается саблей, но её лезвие натыкается на преграду в виде двух скрещенных кинжалов, которые Нурай выставляет перед собой за мгновение до этого. Я вижу, как ей тяжело сдерживать натиск Волка, что она даже немного присаживается. Но оказывается это лишь для того, чтобы крутануть его клинок от себя в бок. Затем она, пользуясь его неустойчивым положением, ныряет под руку и выбегает из-за спины. Арлан рычит, хватается за бедро.

– Арлан! – вздрагиваю я.

– Как ты освободилась? – спрашивает он у Нурай.

– Ты связал меня только потому, что я тебе это позволила, Волк.

Нурай вскидывает голову, чтобы откинуть русые пряди с лица, и убирает кинжалы в ножны на поясе, который уже успела надеть. Она возникла из-под земли! Одежды в серых и коричневых оттенках облегают фигуру. Ни узоров на тканях, ни украшений, что звоном мигом бы выдали её присутствие. Редко я видела женщин, одетых на мужской манер. И только глаза, ясные и голубые как два озера, выдают её на фоне степи. Вся она острая и едкая, глядит на нас с вызовом и щепоткой усмешки.

– Тебе нужно лучше осматривать пленников, – усмехается она, а потом переводит взгляд на меня. – Кто ты такая?

Я опускаю ветку, которую использовала вместо оружия на тренировках. Я только хлопаю глазами, не зная, что ответить. Арлан зажимает рану одной рукой, вкладывает саблю в ножны и принимает из рук Айдара кусок какой-то ткани, чтобы остановить кровотечение.

– Покажи-ка ещё раз.

Я понимаю, что она говорит про невидимость, взываю к силе и ухожу под сине-зелёную дымку.

– Предки благословенные…

Глаза Нурай расширяются, а брови лезут на лоб. Она крепко держится за рукоятки кинжалов и бегает глазами по воздуху, пытаясь обнаружить меня.

– Куда ты деваешься?

Я снимаю покров, и её взгляд останавливается.

– Точно не знаю, будто это какой-то слой, в который я проникаю. Будто открываю полог и ныряю под него.

– Я бы всё отдала, чтобы так уметь.

Она делает круг около меня.

– Ты не тому её учишь, Волк, – поворачивается она к Арлану.

Он бросает грозный взгляд.

– Что это значит?

Нурай достаёт из воздуха кинжал. Это же его! Тот, что он носит вместе с саблей, пока в сумках скрывается ещё один, отравленный. Глаза Арлана расширяются. Он быстро смотрит на свой пояс, потом снова на Нурай, которая расплывается в улыбке.

– Ах ты… – начинает было он, но девушка не даёт ему договорить.

– Инжу нужно учиться сражаться с кинжалами.

– Это ещё почему? – спрашивает Айдар.

– Сам подумай, бен дан.

Айдар зло прищуривается.

– Как ты меня назвала?

Нурай хитро улыбается.

– Как есть.

Арлан усмехается.

– Тебе смешно, Волк?!

– Что происходит? – не понимаю я. – Что она сказала?

– Она назвала меня тупицей5151
  От кит. bèn dàn – прямой перевод «тупое яйцо».


[Закрыть]! Откуда ты знаешь китайский?

– Конечно тупицей, ты ведь совсем не видишь, что Инжу идеальна в ближнем бою! Максимально ближнем. Она может подобраться настолько близко к противнику, что буквально шепнёт ему на ухо последние слова, что он услышит перед смертью.

Нурай, перехватив кинжал Арлана за лезвие, протягивает его мне рукоятью вперёд. Я непонимающе поднимаю глаза.

– Я видела у тебя ещё один. Большеват.

– Он тоже не мой, – говорю я.

– Жаль. Значит, он тоже не рассчитан под твою руку. Своё оружие ощущается по-особенному. Волк это подтвердит. Одолжишь ей свой кинжал?

– Что ты задумала, воровка? – Арлан прищурил глаза в подозрении.

– Спокойно, я не желаю вам зла.

– Понять твои мотивы сложно. – Айдар подходит к ней ближе, а губы искривились в презрительной усмешке. – Сначала пытаешься нас ограбить. А теперь твердишь, что к нам со всей душой.

Нурай звонко смеётся.

– Ценю людей за честность. Признаюсь, я действительно хотела вас ограбить. Это мой, так сказать, промысел. Но потом мне стало интересно, в какую компанию я попала. Оказалось, что это ты, – она указывает на Айдара, – тот самый мальчик-баксы, о котором знают все от Жайыка до Алтая, а возможно и дальше. А ты? – Она снова обращается ко мне. – Кто ты?

Нурай смотрит на мои руки без перчаток. Конечно, я не думала открываться перед ней, но и понятия не имела, что она освободится из плена и предстанет перед нами как воин. Сейчас уже нет смысла скрываться.

– Обо мне ты тоже, наверняка, слышала, – смело говорю я, сжав кулаки. – Девочка, которую оставили духи.

– Но у тебя есть магия.

– Меня укусила белая гадюка. Теперь я такая.

– Куда вы идёте?

– В земли Волков, к горам. Поговорить с духами.

– Это они идут, не я, – уточняет Арлан. – Нам просто по пути.

Нурай ухмыляется:

– Дорога с дорогой встречается, народ с народом сближается, Волк.

– А ты что же?

– Я еду из Мангыстау в Сыгнак.

– Зачем? – с подозрением спрашивает Айдар.

– Тебя не касается.

– Присоединишься к нам? – неожиданно для самой себя говорю я.

– Ты с ума сошла, Инжу? – возмущается Айдар. – Хочешь почти месяц провести с воровкой? Да она обчистит нас так, что и пуговицы не оставит!

Нурай снова смешно. Я не обращаю внимания на его возражения.

– Ты так ловко управляешься с кинжалами. Сможешь научить?

– Ерлик, она вообще меня не слушает!

Тут уже усмехается Арлан.

– А ты почему молчишь? – удивляется Айдар, обращаясь с нему.

– Дай ей самой решить, – пожимает тот в ответ плечами.

– Волк должен владеть пятью видами оружия, – продолжает Нурай, – в том числе и кинжалами. Пусть и научит.

– Ты искуснее меня в них.

Мы втроём дружно и удивлённо смотрим на Арлана.

– Не встречал таких, как ты, – продолжает он. – Где научилась?

– У меня был наставник. Из Китая.

– Ты была в Китае?! – оживляюсь я.

– Нет. Я выросла в Таразе. Там его и встретила.

– Ну так что? – спрашивает Арлан. – Обучишь змейку?

– Змейку? Как мило, – улыбается она, а я чувствую, как мои щёки снова загораются.

Когда он уже перестанет меня так называть?!

– Мне какой с этого прок? – спрашивает она.

– А прок такой, что мы не сдадим тебя суду.

Нурай смеётся.

– А ты самоуверенный, Волк. Думаешь пленить меня снова, если я откажусь?

– А почему нет?

– И ты думаешь, у тебя это получится?

– Хватит вам! – прерываю их я. – Если ты хочешь какой-то оплаты за свои услуги, то… У меня есть только мои украшения.

Я показываю серебряные кольца, треугольную подвеску и шашбау в волосах.

– Не беспокойся. Беркут любезно согласился оплатить.

Она показывает нам маленький кожаный мешочек, что обычно висит у Айдара на поясе. Разумеется, когда он хватается его, то убеждается, что это именно он сейчас и находится в руках Нурай.

– Эй! – хмурится Айдар и яростно выхватывает свою вещь.

– Ну, у Волка помимо прочей дряни тоже есть много монет.

Она хитро улыбается мне. Парни стоят, напряжённо сжимая кулаки.

– Тебе не поздоровится, если и дальше продолжишь лазить по моим вещам, – рычит Арлан.

Они злятся, а мне смешно. Смешно, что эта маленькая пронырливая девчонка разнюхала про нас всё только за одну ночь и одно утро, обокрала этих двоих, а они ничего не могут с этим поделать! Стоят и смотрят на неё, а у самих вид заплесневелых лепёшек.

– Я смотрю, тебе весело, змейка, – мрачно произносит Арлан.

– Простите. – Я стараюсь перестать смеяться и делаю глубокий вдох. – Так что, можно взять у вас в долг?

– Только предоплату вперёд, – Нурай протягивает руку ладонью кверху.

– Да она же сбежит с нашими деньгами в первый удобный момент! – возмущается Айдар, прижимая свой мешочек к себе.

Тут Нурай вынимает одновременно два своих кинжала и прижимает их к груди, скрестив руки.

– Ты была добра ко мне, Инжу. Я клянусь, что постараюсь научить тебя всему, что умею сама, пока наши дороги не разойдутся в Сыгнаке.

– Постарается она…

– А ты сам как думаешь, бен дан, можно ли стать искусным воином за месяц? – прыскает она.

– Я буду за тобой следить.

Нурай возвращает кинжалы в ножны и подходит близко ко мне.

– Ты же сама понимаешь, что этого времени мало?

– Да.

– Я могу показать тебе только основы.

– Я понимаю, – киваю, снимаю подвеску и протягиваю Нурай. – Это в качестве предоплаты сойдёт?

Девушка улыбается и принимает из моих рук украшение, рассматривает и гладит пальцами металл.

– Сойдёт, Инжу. Может, ты и не научишься сражаться на кинжалах так же, как я, но интересная особенность становиться невидимой сыграет тебе на руку.

Глава 13. Глаз во лбу

Примерно после полудня нас настигает дождь, но мы добираемся до огузского поселения, где Арлан предлагал пополнить запасы.

Я сразу ищу глазами юрты, но здесь их нет. Вместо привычных мне круглых домов везде жилища, по цвету сливающиеся с окружающей их землёй. Прямоугольные глиняные камни составляют стены. А вместо свода из жердей, покрытого войлоком, какая-то сухая трава, собранная в пучки. Небольшие огороженные забором площадки возле домов пустуют – скот пасётся неподалёку. В аулах никто никогда не пересчитывал поголовье своих стад – плохая примета. Но эти люди так бедны: немногим больше десятка овец, несколько лошадей – всё. Даже верблюдов нет. Эти люди не кочуют как мы.

Поселение расположилось на берегу. Пара мужчин вытягивает на берег лодку. Ещё один возится с сетью.

Вдруг слышу разрывающий душу плач женщины:

– О Тенгри! Почему не уберёг мою кровинушку? Как мы теперь без моего мальчика?!

Она сидит на коленях, обнимая младенца. И ещё двое маленьких погодок прижимаются к ней. Вокруг образовалась толпа, и все стоят, опустив головы.

– Что случилось? – шёпотом спрашиваю я у одного из мужчин, когда мы подъезжаем ближе.

– Беда, снова беда, – отвечает он. – Опять нашего утащил, проклятый!

– Кто? – удивлённо и также шёпотом уточняю я.

– Э-эх, – вздыхает он, снимает такия и утирает ею слёзы.

Мы с ребятами переглядываемся.

– Ну-ну, по́лно. – Какая-то девушка укрывает плачущую вместе с малышами большим покрывалом. – Заведи детей в дом – простудятся.

Девушка помогает ей подняться. Дети, те, что постарше, цепляются за подол платья матери, а самого маленького она прижимает к себе. Рыдания стихают, только когда они заходят в дом. Мы спешиваемся.

– А где сам Ару́з? – переговариваются люди. – Слыхал-то, что снова всё повторяется?

– Не беспокой старика. Будто он не натерпелся за все эти года.

– Сам виноват, мы ему говорили…

Они замолкают, увидев за углом одного из домов молодого мужчину, что мрачно стоит, скрестив руки на груди. Толпа быстро тает. Мужчина выходит к нам. Нижняя половина его головы выбрита, а оставшиеся тёмные волосы собраны в высокий короткий хвост и заплетены. Одежда грязна и вся в заплатках. Дождь расходится сильнее.

– Что привело вас в это духами забытое место? – спрашивает он.

– Армысыз. Нам бы еды и воды… – начинает было Арлан, выходя вперёд.

– Будет вам и то, и другое, – резко прерывает его мужчина. – А потом уходите.

Он отворачивается и собирается идти.

– Что у вас случилось? – вырывается у меня. – Кто кого утащил?

– Это не ваше дело, путники, – бросает через плечо он. – Убирайтесь отсюда, пока целы.

Мне неприятно, что мужчина прогоняет нас. Он явно не казах. Казахские юрты всегда открыты и рады любым гостям. Похоже, Айдару это тоже не понравилось, и он даже собирается сказать пару ласковых грубияну, но Арлан рукой останавливает его.

– Позвольте хотя бы дождь переждать, – говорит он.

Незнакомец останавливается, задумавшись, глубоко вздыхает, отчего приподнимаются его плечи, а затем говорит:

– Следуйте за мной.

Земля под ногами уже начинает хлюпать от шагов. Дворы опустели. Мужчина приводит в дом: всего одна комната и крыша так низко, что кажется, что вот-вот нас придавит. У порога встречает тазы́5252
  Казахская борзая (порода собак).


[Закрыть], которая подскакивает при виде нас, но мужчина быстро успокаивает её, потрепав за ухом. Она ложится на место, нервно облизнувшись. Нурай, откинув капюшон, внимательно осматривает хижину. Если у неё в мыслях и было что-то здесь стащить, она явно разочарована: здесь буквально ничего нет. Я снимаю и расправляю свой шапан, которым укрылась от дождя. Две кровати в разных углах комнаты, на одной из них лежит старик.

– Ой, – смущаюсь я, – мы не думали, что…

– Нет-нет, не уходите! – просит он и садится на постели, улыбаясь нам. – Давненько у нас не было гостей, да, Баса́т?

Он обратился к тому, кто привёл нас сюда. Но мужчина вместо ответа издаёт гортанный рык, подкладывая подушки под спину старика, чтобы ему было удобнее сидеть.

– Тебе нужно лежать, отец.

– Брось, не обделяй путников гостеприимством. Это ведь казахи.

– Ведь я о них же забочусь. Чем быстрее уйдут, тем меньше шансов, что…

Басат замолкает, отворачивается и идёт к очагу.

– Что, опять? – тихо спрашивает старик.

Но мужчина только сидит и молчит в ответ. Я присаживаюсь на колени перед стариком и мягко обхватываю его тёплые морщинистые ладони своими.

– Ата́5353
  Дедушка (каз.)


[Закрыть], – обращаюсь я к нему, – расскажите, что у вас тут происходит. Может быть, мы сможем помочь?

– Эх, дочка, – горько усмехается он. – Куда вам, простым странникам!

– У вас нет воинов? Баксы? – спрашивает Айдар.

– Басат раньше служил у огузского ябгу́5454
  Титул верховного правителя Огузского государства.


[Закрыть]. – Старик кивает на саблю, что висит на стене у входа. – А так, все мы здесь лишь пастухи и рыболовы. Тем и живём.

– Расскажите же, что или кто вас беспокоит, – снова прошу я.

Старик грустно вздыхает. Собака осторожно подходит к Арлану, что присел возле кровати. Волк тянет к ней руку, а та, обнюхав её, начинает ластится к нему. Аруз бросает долгий взгляд в спину сына, будто спрашивая у него разрешения, но тот молчит, всё так же уставившись в огонь.

– Звать меня Аруз. А моего Басата вы уже знаете. Но есть у меня ещё один сын.

– Был, – мрачно уточняет Басат.

– И сейчас есть! – повышает голос старик, стукнув кулаком по своему колену.

– Как скажешь.

– Мать Басата умерла при родах. Я и не надеялся, что у меня ещё когда-то будут дети. Сколько тебе тогда было? – чуть громче уточняет Аруз у мужчины.

– Десять.

– Точно. Так вот, когда Басату было десять лет, один наш пастух Сары́ вдруг заявляется в аул с младенцем на руках. Он не был ничем укрыт, солнце нещадно палило сверху. Помню, как вся детвора окружила его, чтобы посмотреть, кто же так истошно плачет на всю округу. Одна женщина поспешила принять у него из рук младенца. Но когда она взяла его, то вся задрожала. «Забери его! Забери!» – кричала она, почти бросив ребёнка обратно. А потом в страхе убежала в дом. И все аулчане испуганно отшатывались от Сары, стоило им только взглянуть на малыша. И я тоже подошёл к беспомощно стоявшему Сары. Младенец выглядел обычным ребёнком: руки, ноги, голова. Только вот… – старик несколько раз стучит указательным пальцем по лбу. – Глаз. Один лишь только глаз. Огромный такой, прямо здесь.

Мы с ребятами переглядываемся. Арлан напряжённо хмурится, сжимая рукоять сабли. Аруз продолжает:

– Но мне было всё равно. Я ничуть его не боялся. Спрашивал у Сары, где его мать, но он только невнятно бормотал что-то про себя. Я умолял кормящих женщин в ауле дать малышу грудь, но все отказывались. А малыш всё кричал. Я привёл Сары в дом и не нашёл ничего лучше, чем дать ребёнку молоко нашей кобылы. И это помогло: он успокоился и заснул. А Сары стал сам не свой с того дня. Шатался по аулу как дух. А в один день уплыл на лодке один и не вернулся. Малыш остался, и я взял его к себе. Он рос не по дням, а по часам. Месяц прошёл, а он уже был схож с годовалым. Через полгода ростом стал как Басат. Силы немерено, хороший помощник. Только одна беда была – не говорил совсем, только рычал да завывал. С другими детьми тянуло его играть, но те всё дразнились, камнями кидались, только успевал отгонять. Они прозвали его Тобеко́з5555
  Төбекөз – букв. «глаз на макушке» (каз.)


[Закрыть]. Но он их не трогал в ответ, только приходил ко мне с разбитой головой, падал в ноги и плакал. Басату тоже доставалось от того, что защищал Тобе́. И он всё рос, становился выше нас всех. Спустя время в ауле стали пропадать сначала овцы, потом и лошади. Причём мы не находили никаких останков. И однажды ко мне заявилась разъярённая толпа. Они сказали, что это Тобе сжирал скот – поймали его ночью на месте преступления. И ещё сказали, что убили Тобе и двенадцать его частей разбросали по степи.

Аруз хватается за сердце и плачет. Басат не двигается. Я сжимаю покрепче руку старика.

– Я полюбил его, полюбил всем сердцем так же, как и Басата. И каково же было моё удивление, когда на следующий день в полночь Тобе появился в ауле. Я никогда его таким не видел. Он стал ещё больше. Крушил дома, ломал лодки, убил всех тех людей, что убили его. Я не мог ничего поделать. Потом он схватил несколько овец и убежал к скалам. С тех пор временами мы недосчитываемся скота, пропадают пастухи, которые ушли слишком далеко в степь.

– А иногда, – Басат прерывает его, вдруг встаёт, расправив плечи, – Тобе приходит сюда, когда особенно голоден, и забирает одного или двух человек. – Он поворачивается к нам. – Я хочу его убить.

– Он твой брат, Басат! – горько выкрикивает Аруз.

– Когда он съест всех остальных в ауле, то и нас не пощадит, отец. Будь уверен. Это уже не тот Тобе, которого мы знали. Это чудовище.

– Я могу помочь, – говорит вдруг Арлан, встав.

Я, Айдар и Нурай удивлённо смотрим на него.

– Нет! Нет! Нет! – причитает старик.

– Кто ты? – спрашивает Басат, не обращая внимания на отца.

– Уже как четыре года охочусь на нечисть и чудовищ.

– У нас ничего нет, чтобы оплатить твои услуги.

– Ничего я с вас не возьму. Не могу оставить вас в беде. Но прежде мне с таким встречаться не доводилось. Поэтому расскажите о нём всё.

Нам еле как удаётся успокоить Аруза: от горя у него начался истеричный припадок. Мы дожидались, пока он уснёт.

Темнеет. Снаружи разразился настоящий ливень, и я с надеждой думаю о Сабазе, чтоб он нашёл себе место под навесом, пристроенном к дому, где кучковался немногочисленный скот.

Басат устало потирает виски. Тени от наших фигур, создаваемые светом пламени становятся всё чётче. Когда мы слышим тихое похрапывание старика, Басат облегчённо выдыхает.

– Итак? – тихо спрашивает Арлан.

– Итак, – кивает Басат. – Я расскажу вам, что знаю. Большую часть отец уже поведал. Тобекоз – великан-людоед с одним глазом во лбу.

– Образ жизни?

– Ерлик его знает. Живёт в скалах неподалёку. Возможно, там есть пещера, в которой он укрывается.

– Примерный рост?

– Когда я видел его в последний раз, а это было несколько лет назад, его макушка доходила до конька нашей крыши. Возможно, сейчас он выше.

– Пробовали его снова поймать?

– Было дело. Силы в нём немерено, разрывает любые верёвки и узлы. И оружие его не берёт.

– То есть как? – удивляется Айдар.

– Как есть. Копья, сабли, стрелы – ни царапины.

– Но Аруз сказал, что ваши его… разрубили, – мрачно вспоминает Нурай.

– Это правда. И я ума не приложу, как он ожил. Но после этого мы не смогли его даже ранить А пытались мы много раз, поверьте.

– Хм…

Арлан закидывает обе руки за спину и начинает расхаживать по комнате. Я улыбаюсь, глядя на то, как хозяйская собака следит за его перемещениями, поворачивая морду.

– Кто-нибудь когда-нибудь пытался атаковать Тобе в голову?

– Сначала достать до неё нужно, – невесело замечает Басат.

– То есть нет?

– Нет.

– Есть у меня одно предположение. Вы видели Тобе младенцем, он питался молоком. Если бы не огромный рост и единственный глаз – строение тела тоже человеческое. Склоняюсь к тому, что он наполовину человек. На наших телах много болевых точек, ударив в которые можно быстро сразить противника. Коленные чашечки, солнечное сплетение, почки… Но раз вы пробовали идти на него с оружием и ничего не помогло, остаётся единственное место, куда нужно целиться.

– Глаза! – вдруг говорю я. – То есть глаз.

– Верно, – Арлан и останавливается. – Он приходил в аул, когда был сильно голодный. А мы знаем, что Тобе недавно подкрепился, а значит, здесь мы его не дождёмся. Нужно идти в его логово, он точно не будет ожидать нас там. Басат, надо проткнуть его глаз, а для этого забраться повыше. На местности сориентируемся. Цель ясна?

– Понял, – кивает Басат.

– Вы что, – вдруг говорит Нурай, – вдвоём идти на великана собрались? А как же мы?

Арлан в замешательстве.

– Вы не обязаны.

– Нет, но я пойду с вами. – Она прикасается к своему оружию на поясе, выражая готовность ринуться в бой. – Запустить кинжал в глаз, думаю, будет быстрее.

– Давай попробуем. Если не выйдет, вернёмся к первому плану. Здоровяки обычно грузны и не слишком поворотливы. Нурай полная противоположность. Будете работать в паре с Айдаром. – Арлан слегка поворачивает голову в его сторону. – Что скажешь?

Айдар заметно напрягается. Я понимаю его волнение: он до сих пор не уверен в своей силе.

– Конечно, – слегка дрожащим голосом всё же отвечает тот.

– Хорошо. Нурай в вашей паре главная.

Воровка тут же кивает.

– Эй, почему она главная? – возмущается Айдар.

– Потому что ты всё ещё недобаксы.

Айдар хочет что-то возразить, но я перебиваю:

– А я? – Мне тоже хочется быть чем-то полезной.

– А ты, змейка, останешься с Арузом.

– Но я… Ты же знаешь, что я могу… незаметно прошмыгнуть и проследить.

– Твои… умения слишком нестабильны. Не хочу рисковать.

Арлан старается аккуратно подбирать слова, чтобы не раскрыть меня. Я недовольно поджимаю губы. Басат с подозрением смотрит на всех нас.

– Какая занимательная у вас компания, однако.

Надеюсь, он не станет расспрашивать о моих силах. Но Басат не стал.