Текст книги "Евангелие дня. Толкования на Евангельские чтения церковного года"

Мф., 73 зач., 17, 24–18, 4

Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя. В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном.

С Господа Иисуса Христа требовали подать на храм Божий, как бы для Бога. Конечно, как Сын Божий, Он должен был бы быть свободен от платежа, но, чтобы не подавать нового повода к обвинениям в нарушении закона, Он, не имея Сам при Себе денег, указал апостолу Петру, где и как найти статир, т. е. четыре драхмы, для уплаты подати за двоих. Это чудо ярко свидетельствует о Божестве Господа Иисуса: «Если Он знал, что во рту у рыбы, которая первая попадется Петру, есть проглоченный ею статир, то Он всеведущ. Если познал Он статир во рту рыбы, то Он всемогущ».

Архиеп. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.

Еще на пути в Капернаум ученики Христовы спорили между собой: кто из них больше в Царстве Небесном? Господь не хотел в присутствии посторонних обличить их в честолюбии; но когда Он снова показал свое особенное внимание Петру, повелев ему уплатить чудесным статиром подать на храм и за себя, страсть честолюбия снова заговорила в них. В то время, – говорит св. Матфей, ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? «Стыдясь, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – обнаружить страсть, которою недуговали, они не говорят прямо: “почему Ты отдал Петру преимущество над нами? Неужели он больше нас?” – еще стыдились. Спрашивают неопределенно: «Кто больше?» Когда Иисус оказывал предпочтение троим из них, в них не обнаруживалось ничего подобного, а когда честь предоставлена одному только, они опечалились». Им припомнилось при этом и то, как Господь ублажал Петра за исповедание, припомнилось и великое дерзновение Петрово ко Господу. «Нечто человеческое действовало в учениках, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – но ты размысли и о том, во-первых, что они и теперь ничего земного не ищут; во-вторых, что они после оставили и эту слабость и взаимно друг другу уступили первенство. А мы не можем возвыситься и до погрешностей их; не спрашиваем о том, кто больше в Царствии Небесном, но кто больше в царствии земном, кто богаче, кто сильнее».

Что же Господь? Он уже показал им пример самоуничижения, когда согласился на уплату не следующей с Него подати, и теперь, желая разительнее показать им необходимость смирения для Своих истинных учеников, Он раскрывает их совесть и отвечает не на слова их, а на их чувства. Иисус, призвав дитя (по преданию, это был св. Игнатий Богоносец), поставил его посредине их и сказал: вы доискиваетесь, кто больше, и спорите о первенстве; а Я говорю вам: кто не будет ниже всех, тот недостоин Царствия Небесного. Истинно говорю вам: если не обратитесь от честолюбия к смиренномудрию, от лукавства к незлобию, если не перемените своих ложных мнений о Моем Царстве, если не оставите тщеславных надежд на почетные места в этом царстве и если не будете как дети, – не возрастом, а сердечным расположением, если не будете так же смиренны и простосердечны, так же беззаветно преданы воле Божией, как дети, – то не только не займете высшего места, но и вовсе не войдете в Царство Небесное. Господь указал ученикам Своим на дитя, в полном смысле свободное от страстей, – дитя, чуждое гордости и тщеславия, зависти и сварливости, – дитя, украшенное многими добродетелями, как то: простосердечием и незлобием, смирением и спокойствием, – дитя, которое ни одной из этих добродетелей не гордится; свойство высокой мудрости – обладать добродетелями и не гордиться ими. «Когда мы, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – не имеем этих добродетелей, то как бы ни были велики наши дела, спасение наше сомнительно. Младенца хотя бы поносили, хотя бы хвалили, хотя бы наказывали, хотя бы честили, он ни в первом случае не досадует и не укоряет, ни в последнем не гордится». Божественное смирение Иисуса Христа не дозволило Ему в наставлении о смирении указать на Свой собственный пример. С нежной любовью обнимая дитя, Господь продолжал: итак, кто умалится, как это дитя, будет считать себя хуже и ниже других, тот и больше в Царстве Небесном. Что дитя имеет по природной своей чистоте и невинности, того вы достигайте подвигом самопонуждения, самоотречения, отсекая свои страсти и злую волю. Мне так любезно смирение и простосердечие, что не только если вы сами будете таковы, получите великую награду, но даже если и кто примет одно такое дитя во имя Мое, кто с любовью ради Меня примет верующего в Меня, будет ли тот на самом деле дитя, или же уподобившийся дитяти в простоте и смирении сердца последователь Мой. В чем имеет он нужду, не по личным расчетам, а только потому, что он – Мой ученик, христианин, тот меня принимает, и от Меня получит награду; а кто Меня принимает, тот принимает пославшего Меня Отца.

Еп. Мефодий (Кульман). Святоотеческое толкование на Евангелие от Матфея.

Мф., 72 зач., 17, 14—23

Когда они пришли к народу, то подошел к Нему человек и, преклоняя пред Ним колени, сказал: Господи! помилуй сына моего; он в новолуния беснуется и тяжко страдает, ибо часто бросается в огонь и часто в воду, я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его. Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? приведите его ко Мне сюда. И запретил ему Иисус, и бес вышел из него; и отрок исцелился в тот час. Тогда ученики, приступив к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его? Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас; сей же род изгоняется только молитвою и постом. Во время пребывания их в Галилее, Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились.

В сегодняшнем Евангелии мы еще и еще раз видим отчаянную человеческую нужду и неспособность учеников Христовых исцелить человека. Недавно мы читали в Евангелии о том, что они чувствовали, что не в состоянии накормить народ, который окружал Христа; и спросили Его: почему? Почему они так бессильны? Почему они не могут помочь тем, которые с такой надеждой к ним приходят?

И Спаситель две вещи сказал. Сначала, до их вопрошания, Он сказал: приведите больного мальчика ко Мне… Это первое, что каждый из нас в состоянии сделать. Когда перед нами нужда, болезнь, отчаяние и растерянность, мы так часто стараемся своим умом помочь; и порой, в какой-то мере, мы это можем сделать. Но в конечном итоге предельная гармония, цельность человека может быть восстановлена только Самим Богом. И поэтому мы должны помнить, что мы посланы в этот мир для того, чтобы каждого нуждающегося привести к Самому Христу, стать настолько прозрачными, настолько незаметными, чтобы люди вошли бы в общение со Христом, потому что мы их за руку к Нему привели – но только.

Второй вопрос был поставлен конкретно учениками: почему мы не смогли его исцелить?.. Потому что не хватило веры. Не веры в то, что у них есть сила это сделать, а веры в то, что Бог может это сотворить и что роль ученика в том, чтобы распахнуть как можно шире дверь для Бога, чтобы Он мог вступить в жизнь и сотворить чудо.

Но для того чтобы быть способным так поступить, как Спаситель им сказал, надо пройти путем молитвы и поста. Не поста в том смысле, в котором мы о нем говорим так часто: воздержание в пище; а поста в том основном смысле, в котором святые отцы понимают это слово: отказ – или, вернее, свобода – от всего того, что нас порабощает; свобода от всего того, что нас прельщает, царственная независимость, при которой мы можем до конца принадлежать Богу и быть способными к Нему обернуться и слушать, в глубинах нашего бытия, Его животворящее слово.

В этом и заключается, в конечном итоге, молитва: в том, чтобы мы, стряхнув с себя все узы, забыв про землю, про небо и про себя, стали перед Богом в глубоком молчании, слушая, вслушиваясь всем нашим существом в Его присутствие, в Его безмолвие, в Его слово животворящее и отвечая Ему порой только одним словом: аминь! Да, Господи, приемлю, да!..

И не напрасно в конце этого отрывка говорит нам Христос о том, что Ему через несколько дней надлежит быть переданным в руки человеков, которые озабочены только землей, и что они Его убьют, потому что такой свидетель свободы в Боге невыносим для них. Это предел того, к чему Он зовет учеников: отрекитесь от себя до конца! Уйдите в Бога до конца, – тогда вы станете, вероятно, чуждыми тем людям, для которых Бог чужд, в которых не живет подлинная жалость и любовь. Следуйте Моему примеру; возьмите свой крест и последуйте за Мной – но без страха! Потому что Я никуда вас не поведу, никаким путем, каким Я Сам не прошел, и этот путь, через крест, ведет к воскресению. Аминь!

Митрополит Антоний Сурожский. Воскресные проповеди.

Седмица 11-я по Пятидесятнице

Мф., 94 зач., 23, 13—22

Сказал Господь ко пришедшим к Нему иудеям: горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас. Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото? Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего, если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен. Безумные и слепые! что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар? Итак клянущийся жертвенником клянется им и всем, что на нем; и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем.

После предостережения ученикам от подражания фарисеям Господь обращает Свое грозное слово уже прямо к самим фарисеям. Подобно древним пророкам в повторяющихся восклицаниях Он грозит им страшными неизбежными карами суда Божия за их нечестие и пороки. Гласом Судьи всей Земли он изрекает им восьмеричное горе, обнажая и поражая всю мерзость их внутреннего запустения. Первое горе Он возглашает им за ложное толкование Закона Божия и Священного Писания, за извращение самого духа Закона Божия, через что они и себе, и другим затворяли Царство Небесное. Второе горе – за ненасытное корыстолюбие, прикрываемое лицемерной набожностью. Третье горе – за развращение и погибель тех, кого они обращали к вере из язычников. Четвертое горе – за то, что они извращали смысл клятвы и делали это ради корысти.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, – воскликнул он, – что затворяете, делаете недоступным Царство Небесное человекам! Бог отверзает двери этого царства для всех, Бог всех зовет в него, но вы стоите в дверях: ибо вы сами не входите и хотящих войти не допускаете! В угоду своим страстям вы извратили понятие о Мессии и Его царстве; присвоив себе право толковать Закон, вы взяли ключ разумения Писаний и исказили их чистый смысл измышленными преданиями; вы упорно отвергаете Меня! Злобно клевещете на Меня, называя ядцей и винопийцей, льстецом и другом мытарей и грешников, богохульствуя, будто Я совершаю чудеса силой князя бесовского… Многие из народа готовы уверовать в Меня, готовы войти в Царство Небесное, но вы смущаете их совесть, на вас они смотрят как на учителей, Богом поставленных, они ждут вашего слова и колеблются, и остаются за дверями Моего Царства… Многие жаждут истины, жаждут спасения, но видят ваше лицемерие, вашу ложь в жизни, вашу алчность и пустосвятство, и соблазняются; вы как противники Божии: сами нейдете и другим затворяете двери рая Божия… Вас по справедливости должно назвать язвой народа, губителями, а не учителями!.. А сколько зла творите вы ближнему в угоду своей ненасытной алчности и тщеславию!

Горе вам, книжники и фарисеи, что поедаете домы вдов, – мало вам людей богатых, вы не щадите и бедных, ложью и обманом отнимаете у беспомощных вдовиц последние крупицы, вместо того, чтобы облегчить их бедность. И что всего возмутительней, это хищничество прикрывается самым низким лукавством, лицемерно долго молитесь, напоказ, и этой мнимой набожностью входите в доверие простых людей, особенно женщин, и бессовестно, под предлогом благочестия, обираете их, издеваясь над простотой! «Если всякий, делающий зло, заслуживает наказание, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – то какому же жестокому наказанию подвергнетесь вы, принявши на себя образ благочестия и употребляющие его для прикрытия своих злых дел!»

За то примете тем большее осуждение. Вам следовало бы помогать бедным вдовицам, а вы их же обижаете. И в то же время вы стараетесь выставить себя ревнителями славы Бога Израилева: горе вам, книжники и фарисеи, что обходите море и сушу, не щадите никаких трудов, дабы обратить хотя одного чужестранца язычника в свою веру, но и после всех ваших трудов и усилий вы не умеете сберечь обращенного: и когда это случится, когда он сделается иудеем, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас, развращаете его примером своей лицемерной жизни, делаете достойным сожжения в геенне, вдвое худшим вас самих! Он становится вовсе неспособным к познанию истины Божией и гибнет на веки… И этой гибели вы сами содействуете, извращая заповеди Божии, научая его обходить Закон Божий.

Горе вам, вожди слепые, вы беретесь указывать другим путь в Царство Небесное, а сами этого пути не видите. До каких нелепостей в мышлениях доходите вы, например, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего; это, по-вашему, ничего не значит, – можно, будто бы, изменить такой клятве; а если кто поклянется золотом храма, золотыми украшениями храма, золотыми сосудами, священными принадлежностями его, или золотом, которым покрыты врата и разные части храма, или, наконец, тем золотом, которое находится в сокровищнице храма, – то такой человек повинен, обязан непременно сдержать свою клятву, а если не сдержит, то должен быть наказан как клятвопреступник. Безумные и слепые! Что больше: золото или самый храм, освящающий золото? Неужели вы не понимаете, что потому и делается золото священным, что оно находится в храме, – не безумно ли считать более священным то, что само имеет нужду в освящении от храма, чем храм, его освящающий? И также вы говорите: если кто поклянется жертвенником, на котором приносятся жертвы и всесожжения, то ничего, по-вашему – ничего не значит; если же кто поклянется даром, который на нем, жертвой которая на нем, то повинен, обязан представить в храм то, чем клялся: вола, овцу или другое что приносилось в жертву. Безумные и слепые! Что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар? От жертвенника получает освящение жертва: следовательно, жертвенник важнее и священнее, чем дар, освящаемый от него. И ради чего это лукавое разделение клятв на важные и неважные? Это для вас выгодно. И вот, из-за своих корыстных расчетов, вы так исказили смысл всякой клятвы, что забыли самое главное: дело не в вещи, – человек призывает Самого Бога во свидетели своей правоты и искренности, а потому всякая клятва, чем бы то ни было священным, имеет одинаковую силу: итак, клянущийся храмом клянется не только им, но и живущим в нем Самим Господом Богом, так что клянущийся храмом клянется самим небом. И клянущийся небом клянется престолом Божиим, как местом особого присутствия Божия, и сидящим на нем во всем величии, славе и свете неприступном.

В Ветхом Завете дар освящался на жертвеннике. В Новом Завете алтарь святится от Даров, ибо по Божественной благодати хлебы прелагаются в самое Тело Господне. (Блж. Феофилакт). О, как вы изобретательны на эти ничтожные мелочи, лишь бы только вам не делать главного, самого важного в Законе!

Еп. Мефодий (Кульман). Святоотеческое толкование на Евангелие от Матфея.

Мф., 95 зач., 23, 23—28

Сказал Господь ко пришедшим к Нему иудеям: горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие! Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.

Пятое горе за то, что не хотели понимать самого духа Закона, и, исполняя неважные предания своих старцев, забывали заповеди Божии о правде, милости и верности Божию Закону.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры! Закон повелевает посвящать Богу десятую часть уродившегося скота, плодов земных и подобного, но ничего не говорит о травах, а вы придумали давать десятину даже с кухонных трав: что даете десятину в пользу храма с мяты, аниса и тмина, растущих в ваших садах, и, соблюдая такие мелочи, точно в Законе не предписанные, оставляете без исполнения важнейшее в Законе, самые важные постановления в Законе, а именно: суд, справедливость в разбирательстве судебных дел, милость, снисходительность к бедным и несчастным и веру, верность Богу и Его святому Закону. Я не укоряю вас за эти мелочи, но вы поставили их на первое место; сие, т. е. суд, милость и веру, надлежало делать со всем усердием, хотя и того не оставлять. Вожди слепые, пустосвяты, напрасно хвалящиеся своим всезнанием, отцеживающие комара, а верблюда поглощающие! Вы с болезненной мнительностью заботитесь о том, чтобы не нарушить какого-либо предания своих старцев, будто оцеживаете из напитка попавшего в него комара, и в то же время, не хотите вовсе замечать самых важных требований Закона – поглощаете, по пословице, верблюда! А если человек забывает это главное, то нет ему никакой пользы от соблюдения маловажных предписаний. Вы останавливаетесь на этих мелочах, на одной внешности, забывая совершенно о внутреннем, важнейшем: горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они, эти скляницы и блюда, полны – наполнены у вас ястиями и питиями, которые приобретены от хищения и неправды. Что пользы в том, что вы так заботливо стараетесь о чистоте посуды при вашем столе?

Фарисей слепой! Ты совсем не думаешь о том, что имеешь нужду в исправлении; мало того: ты считаешь себя вправе даже других исправлять. Опомнись, очисти прежде внутренность чаши и блюда, сделай так, чтобы пища в блюде твоем и питье в чаше твоей были приобретены не хищением и неправдой, а честным трудом, загради потоки в источнике, – и тогда только уже само собой произойдет то, чтобы чиста была и внешность их. Иначе не поможет тебе наружная чистота. Твоя собственная внутренность, твоя душа полна всякой нечистоты. «Ты стараешься сделать благолепной внешность сосуда, – говорит блж. Феофилакт, – т. е. внешность твоего существа, между тем, как внутренность твоя полна нечистоты». «Если в блюде важно внутреннее, то тем более в тебе самом» (свт. Иоанн Златоуст).

Шестое горе – за то, что слишком много заботились о внешних омовениях и очищениях и вовсе не думали о душевной чистоте.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры! Вы считаете осквернением прикасаться к гробницам умерших; вы каждый год нарочито подбеливаете их – не ради красоты, а чтобы означить для приходящих место их, чтобы они как-нибудь нечаянно не прикоснулись к ним; но того не подозреваете, что сами вы уподобляетесь этим окрашенным гробам, обеленным, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты! Так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри, в своей душе, в своем сердце, исполнены лицемерия и беззакония!

Еп. Мефодий (Кульман). Святоотеческое толкование на Евангелие от Матфея.