Текст книги "Евангелие дня. Толкования на Евангельские чтения церковного года"

Мк., 36 зач., 8, 30—34

Тогда запретил Иисус ученикам Своим, чтобы никому не говорили о Нем. И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И говорил о сем открыто. Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему. Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое. И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною.

Только последовало первое исповедание Христа Богом (Мк. 8, 29–30), как Господь открывает истину непримиримости со Христом мира зла и греха. И эта истина во все века остается законом жизни.

Начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать… Во все века, когда Сын Человеческий в лице Своих последователей сталкивался с миром зла, зло обрушивалось на Него всеми своими агентами… Агентами зла были и первосвященники, и книжники. И они побеждали: «Сыну Человеческому надлежит быть убиту», – но, конечно, истина жизни неискоренима.

И Сыну Человеческому надлежит «в третий день воскреснуть».

<…> Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему. Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое. Вот опять великие из великих слова и глубокая из глубоких истина! Пойми жестокость прещения! Изумись умом… Всколыхни сердце! Петра называет сатаною и гонит прочь от Себя! Избранного из избранных, первоверховного, только что исповедавшего Господа Христом, Божьим Сыном, эту скалу веры, основание Церкви, получившего ключи Царства, распорядителя неба, Петра, только что увенчанного названием «блаженного» (Мф. 16, 17), называет диаволом и гонит прочь от Себя!

Почему так?

Разбери порядок мыслей и дойдешь до истины.

Господь спрашивает учеников, что они думают о Нем, за кого Его принимают. Апостол Петр, отвечая за других апостолов, исповедует Христа Божьим Сыном. <…> Петр верит во Христа как Бога… любит Его и скоро будет говорить о своей готовности положить жизнь за Учителя и Господа, но Петр не принимает христианства страданий и хочет какого-то своего христианства… Может быть, в нем еще говорила еврейская надежда на Мессию как Царя и Устроителя славного земного царства.

И вот тогда Христос, отведенный было Петром в сторону, оглядывается на учеников – ядро Своей будущей Церкви и указывает ей ее будущий путь. «Уйди от Меня, – говорит Он Петру, – со своим христианством, со своим путем… Ты – диавол… Сатана – Мой враг, Мой противник, и он – враг Моего дела… Так и ты со своим христианством – Мой враг, потому что твое христианство есть истребление истинного христианства, как его хочет истребить диавол. Ты хочешь истребить христианство, навязав ему несовместимое с ним радование миру… Тебе неприятны страдания, и ты готов к примиренности и ассимилированию со злом мира. Вот это и есть истребление Моего дела борьбы с миром зла… Это есть истребление внутренней сущности христианства, всей его силы и всего его значения как религии освобождения от зла и возрождения в правду и святость…

А ты хочешь ползти по земле, с ее радостями. Ты думаешь не о том, что Божеское, небесное, а о том, что человеческое, земное… Отойди от Меня… ты диавол…»

<…> Почему же забыт этот завет? Почему страшное прещение Петру вышло из памяти? Разве не так?

Оглянись… посмотри на учеников и последователей. <…> Человеку, совсем не искушенному в вере и христианской жизни, думается, что вот то или иное Христово слово надо понять так-то, а не иначе… что так будет жизненнее. И каждый, применительно к своему развитию и применительно к уровню своей душевной жизни, строит свою христианскую теорию. А т. к. в громадном большинстве случаев душевная жизнь складывается по началам земного порядка, то, конечно, и христианство трактуется приспособительно к земному порядку. Чего же «Божеского» искать в таких «своих» христианствах! Тут все «от человека»… А христианство… христианство истреблено!

Не думающие поступают проще. Они просто-напросто спускают Божеское до себя! <…> Причем совмещение человеческого с Божеским бывает чудовищно. Потому в этой группе и встречаются представители христианства, в которых с непостижимой внутренней гармонией сочетается хождение в церковь и словесное благочестие с цинизмом извращенности, начиная с ужасающего пустословия, клеветы, сплошной лжи, фальшивости, обмана, себялюбия и прочего, и прочего, кончая беззаконными сожительствами. И совесть спокойна! Многие из этой группы считают себя даже «хорошими христианами»: и вздыхают, и плачут, и принимают Святые Тайны.

<…> Вот почему и сказал многомилосердый Господь Свое жестокое слово. Вот почему не пощадил избранного и любимого. «Уйди от Меня… Ты диавол… Ты хочешь диавольского дела – истребления Моего учения…»

Ты думаешь, что это Божье прещение потеряло свою силу? Нисколько. Только люди с закрытыми глазами проходят мимо него, потому что потеряли совесть, окаменели сердцем и душою и служат своей извращенности, подменяя Божеское человеческим. Они делают страшное дело, истребляя Христа и утверждая диавола под видом служения Христу. И они не слышат грозного слова, обращенного к ним: «Отойди от Меня… Ты диавол».

<…> Господь отворачивается от Петра, и смотрит на учеников, и произносит Свое прещение Петру: «Отойди…» А теперь совсем покидает Петра и уже не только смотрит, а и зовет… зовет… не только учеников, но и народ. Не ясно ли, что говорится Божественное слово, обращенное ко всем, как для всех обязательное и неминуемое? Это во-первых. И во-вторых, не ясно ли, что говорится какое-то особенное слово, если Господу угодно было оборвать беседу с избранным учеником, резко, с прещением отстранить его, сейчас же подозвать к Себе всех, стоявших поодаль, и к ним обратить Свое слово?

Да, это было особенное слово.

Почему же надо было ждать особенного слова? Да уже по одной связи речи.

Ведь ни много ни мало речь шла обо всем Господнем деле.

Апостол Петр исповедал Христа Божьим Сыном (Мк. 8, 29), и ученики услышали в ответ основной закон христианства – закон непримиримости его с миром зла и отсюда закон страданий, закон смерти и закон победы в воскресение (Мк. 8, 31). <…> Христос говорит и ученикам и народу, что это закон основной и потому общий и неминуемый, что каждому неминуемо пройти путем, по которому прошел Он, Спаситель, и что другого пути христианской жизни нет. Вот о каком важнейшем предмете будет Господня речь. Смотри Божье слово.

Кто хочет идти за Мною... Так указывается путь всем… всем без изъятия: священнику, мирянину… не только монаху, подвижнику и отшельнику. Всякий, кто хочет идти за Ним, т. е. называться и быть Его учеником, – всякий неминуемо должен исполнить то, что дальше указал Господь, кем бы человек ни был, где бы ни стоял, чем бы ни занимался.

Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя. <…> Господи! Как же это? А Господь продолжает: и не только этого Я требую от тебя. Я указываю тебе большее: погуби себя… как бы убей себя… Вот что нужно. Тогда ты Мой ученик. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю (Мк. 8, 35).

Страшный закон! Великий закон!

Бросить себя в мусорную яму… погубить себя… Погубить всего себя, каков ты есть, целиком, без остатка, а потом уже идти, и только тогда ты станешь Его учеником.

Так решительно водворяется для будущих учеников закон отреченья от мира зла, от греха. Требуется возненавидеть себя, отказаться от себя и погубить себя старого, греховного, естественного, каков ты есть по Адаму, каков ты есть без Христа. Надо, чтобы ты, Адамов, стал как мертвый… Короче, надо, чтоб ты умер… Это закон смерти…

<…> Видишь теперь, почему водружается Христом великий закон смерти: уничтожение ветхого Адама нужно для того, чтобы очистить место для нового человека, второму Адаму – Христу… Погубление греховной души нужно потому, что на пепле мира греха и тления возрастает новая, вечная жизнь мира нетления и Царства славы.

И наконец, Господь Спаситель в этом Своем слове ученикам и народу обозначает и путь, по которому неминуемо пойдет отвергшийся себя и возрождающийся в новую жизнь от Духа. Он обозначает его очень кратко, всего одним словом: «крест». Отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк. 8, 34).

Чем же будет этот путь креста? Очевидно, он будет противоположным тому, который погребен. Тот был путь мира зла и греха – этот будет путем отрицания мира греха, путем праведности во Христе. И очевидно, этот путь обнимает собою всякую жизнь, все возрасты, все формы жизни, все роды людской деятельности, когда в них человек уже перестал быть рабом греха, а ведет борьбу с ним и хочет быть сыном Света, истинным сыном Небесного Отца. Тот, погребенный, был путь гибели, разложения и смерти – этот будет путем восстановления жизни и вечности.

А почему он путь креста?

Очевидно, Господь обозначает его по примеру Своего пути. Ведь Его путь также был путем борьбы с грехом и злом, и он был путем крестным, путем страданий, и он закончился крестом в собственном смысле. Так и путь Своего ученика Господь называет путем креста, потому что и он есть путь борьбы с грехом.

Вот почему и сказано: «Следуй за Мной», т. е. безбоязненно, как Мой ученик, иди по пути, по которому Я прошел… Иди с крестом к своей Голгофе и через нее – к своему воскресению.

Этот неминуемый путь (за Господом) был, есть и навеки останется «крестом», т. е. путем страданий, потому что, во-первых, борьба с грехом всегда останется подвигом, насилием, т. е. будет соединена со страданием; во-вторых, и потому, что в мире зла и греха человек, идущий путем праведности, всегда будет не своим, встретит враждебность и на каждом шагу и с каждым днем будет чувствовать несродность окружающего, переживать конфликты с ним, страдать, доколе не «разрешится» от тела и со «Христом будет», т. е. пока окончательно не освободится от соприкосновения с миром зла, как желал того Апостол (Имею желание разрешиться и быть со Христом – Флп. 1, 23). Так вот каков закон смерти и закон креста и восстания. Помни.

Это обязательный и непреложный закон. Смотри не подмени его компромиссными суждениями «своего» христианства.

Этот закон и объявлен в устранение человеческого суждения Петра. Там было утверждение мира и отрицание страданий, борьбы со злом, здесь – отрицание мира и утверждение борьбы со злом. Так поправил Петра Сам Христос. Это незыблемо, как сама истина. Это свято.

Сщмч. Григорий (Лебедев). Толкование на Евангелие от Марка.

Мк., 39 зач., 9, 10—16

Тогда удержали ученики слово Иисусово, спрашивая друг друга, что значит: воскреснуть из мертвых. И спросили Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде? Он сказал им в ответ: правда, Илия должен придти прежде и устроить все; и Сыну Человеческому, как написано о Нем, надлежит много пострадать и быть уничижену. Но говорю вам, что и Илия пришел, и поступили с ним, как хотели, как написано о нем. Придя к ученикам, увидел много народа около них и книжников, спорящих с ними. Тотчас, увидев Его, весь народ изумился, и, подбегая, приветствовали Его. Он спросил книжников: о чем спорите с ними?

«Удержали это слово». Очень вероятно, что здесь намек на то молчание, которое должны были соблюдать ученики по отношению к великому событию на горе (ср.: ст. 9). Евангелист Лука прямо говорит, что апостолы умолчали о случившемся (Лк. 9, 36). Апостолы недоумевали, конечно, не о воскресении мертвых вообще, а о воскресении Мессии, Которому, по их представлению, и умирать не следовало (ср.: Ин. 12, 34).

Мысль, заключающаяся в вопросе учеников, такова. Книжники, которые немало говорили о признаках пришествия Мессии, останавливали внимание своих слушателей на пророчестве Малахии, по которому пред пришествием Мессии должен явиться Илия пророк и приготовить евреев к принятию Мессии (Мал. 4, 5 и сл.). Теперь ученики видели уже Илию – он пришел с неба и, значит, непременно приготовит евреев к принятию Христа, когда Христос соблаговолит открыть Себя миру. К чему же Христу еще страдать и умирать? Кто же поднимет на Него руку, если Илия подготовит всех к вере во Христа?

Господь здесь повторяет вопрос учеников, раскрывая его смысл. «Если правда то, что Илия должен приготовить евреев к принятию Меня как Мессии, то как – в этом суть вашего недоумения – согласить с этим то, что сказано в Писании о Сыне Человеческом, именно те пророчества, в каких говорится о враждебном отношении евреев к Мессии, о великих страданиях Его и уничижении?

Чтобы покончить с недоразумением, в каком пребывали ученики, Христос говорит: «Да, так сказано! Но я объясняю вам, что и с самим Илиею, Моим Предтечею, который уже пришел, люди Мне враждебные поступили жестоко. Они сделали с ним что хотели так, как в писании предсказано о Сыне Человеческом, об отношении к Нему людей». Как написано о Нем, – т. е. о Мессии, а не об Илии или Иоанне Крестителе. В Ветхом Завете не сказано, что имеющий прийти Илия должен пострадать от людей, а о Мессии сказано. Евангелист Марк нередко обозначает Христа просто местоимением 3-го лица.

Сказание евангелиста Марка об исцелении бесноватого отрока гораздо подробнее, чем сказание Евангелиста Матфея (Мф. 17, 14–21). Он сообщает прежде всего, что народ и книжники спорили с учениками Христа, когда Христос, после преображения, пришел к ученикам. Спор, конечно, шел о том, настоящая ли чудодейственная сила дана Христом ученикам. Ученики, оказалось, были не в состоянии исцелить приведенного к ним отрока.

Народ изумился или, правильнее, поражен был удивлением, смешанным со страхом: он поражен был неожиданным появлением Христа и, быть может, некоторыми остатками сияния, какое было на лице Христа во время преображения.

Господь спрашивает, о чем книжники спорили с народом (с ними). Но книжники молчат: очевидно, они дурно отзывались о Христе, и им теперь стыдно повторить свои речи к народу.

А.П. Лопухин. Толковая, Библия или Комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов. Введение в Евангелие от Марка.

Мк., 41 зач., 9, 33—41

Тогда пришел Иисус и ученики Его в Капернаум; и когда был в доме, спросил их: о чем дорогою вы рассуждали между собою? Они молчали; потому что дорогою рассуждали между собою, кто больше. И, сев, призвал двенадцать и сказал им: кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою. И, взяв дитя, поставил его посреди них и, обняв его, сказал им: кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня. При сем Иоанн сказал: Учитель! мы видели человека, который именем Твоим изгоняет бесов, а не ходит за нами; и запретили ему, потому что не ходит за нами. Иисус сказал: не запрещайте ему, ибо никто, сотворивший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня. Ибо кто не против вас, тот за вас. И кто напоит вас чашею воды во имя Мое, потому что вы Христовы, истинно говорю вам, не потеряет награды своей.

Ученики, имея еще человеческие помышления, спорили между собою о том, кто из них больше и почетнее у Христа. Но Господь, хотя не возбраняет стремления к большей чести (ибо повелевает нам желать высших степеней), однако не дозволяет нам похищать первенство у других, – напротив, хочет, чтобы мы смирением достигали возвышения. Так, Он поставил посреди (учеников) дитя и поучает нас быть ему подобными. Дитя ни славы не ищет, не завидует, не помнит зла. Да и не тогда только, говорит (Иисус), вы получите великую награду, когда сами будете такими (как дитя): но ежели и других подобных примете ради Меня, и за это получите Царство Небесное, поелику примете Меня: а принимая Меня, примете Пославшего Меня. Видишь ли, какую силу имеет смирение и нрав простой и бесхитростный? Это вселяет в нас Сына и Отца, а следовательно, и Духа Святого.

Не по соревнованию какому-либо и не по зависти сын громов возбраняет тому человеку изгонять бесов: но желает, чтобы все, призывающие имя Христово, и последовали за Христом, и чтобы все ученики составляли одно тело. При начале же (евангельской) проповеди случалось, что некоторые, побуждаемые страстию славолюбия, желали совершать знамения: но видя, как могущественно имя Иисусово, они призывали его и таким образом совершали знамения, хотя и чужды, и недостойны были благодати Божией. Ибо Господу угодно было, чтобы проповедь распространялась и чрез недостойных. Что же Спаситель? Он не позволил Иоанну возбранять совершавшему знамения: не браните, говорит, никтоже бо может вскоре злословити Мя, иже сотворит силу о имени Моем. Т. е., как будет злословить Меня тот, кто именем Моим приобретает себе славу и призыванием Меня совершает чудеса? По-видимому, Господь противоречит Сам Себе: ибо в другом месте говорит: иже несть со Мною, на Мя есть. Но сии слова сказаны о бесах, которые стараются отвлечь сущих от Бога и рассевают Божие достояние. А здесь говорится о людях, которые чрез других, делающих чудеса, приводятся к Богу.

Я, говорит, не только не возбраняю тому, кто совершает Моим именем чудеса: но если кто даст вам что-либо и самое малое ради Меня, а не ради людей мирских, и то не лишится награды своей. А о чаше воды сказал, имея в виду людей, отговаривающихся бедностию. Если, говорит, и чашу воды подашь, – меньше этого уже ничего не может быть, – и это не пропадет у тебя. Так, если ты почтишь одного из малых, то ты угодишь Богу: если и соблазнишь одного из малых, то ты согрешил: лучше бы повесили тебе на шею жернов ослий (мельничный).

Блж. Феофилакт Болгарский. Толкование на Евангелие от Марка.

Лк., 74 зач., 14, 1—11

Тогда пришел Иисус в дом одного из начальников фарисейских вкусить хлеба, и они наблюдали за Ним. И вот, предстал пред Него человек, страждущий водяною болезнью. По сему случаю Иисус спросил законников и фарисеев: позволительно ли врачевать в субботу? Они молчали. И, прикоснувшись, исцелил его и отпустил. При сем сказал им: если у кого из вас осел или вол упадет в колодезь, не тотчас ли вытащит его и в субботу? И не могли отвечать Ему на это. Замечая же, как званые выбирали первые места, сказал им притчу: когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! пересядь выше; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится.

Когда Господь был в субботу в доме одного из «начальников фарисейских», т. е., по-видимому, у какого-нибудь иудейского начальника, принадлежавшего к фарисейской секте, или у какого-нибудь выдающегося фарисея, перед Ним предстал страждущий водяной болезнью, считавшейся неизлечимой. Т. к. фарисеи «наблюдали за Ним», т. е. ждали случая, чтобы обвинить Его в чем-либо, то Господь, прежде чем исцелить больного, спросил их: «Позволительно ли врачевать в субботу?» Они не решились сказать, что нет, ибо закон не запрещал этого, а только вымышленные «предания старцев». Тогда Господь одним прикосновением исцелил больного, а фарисеям прочел наставление об осле или воле, упавшем в колодезь, ясно показывавшее, что можно совершать в субботу дела милосердия. Это было так убедительно, что не могли отвечать ему на сие.

Когда началась вечеря, фарисеи поспешали, сколько возможно скорее, занять высшие места. Господь стал смело и откровенно порицать такое их честолюбие, причем сказал притчу, собственно притчу не в строгом смысле этого слова, а назидание, заимствованное от приточного, часто употреблявшегося Спасителем образа брачного пиршества, как наиболее многолюдного и торжественного из пиршеств. Когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место… Этими словами Господь не думал давать, конечно, лишь обыкновенное правило благоразумия: здесь речь идет о внутреннем расположении сердца, почему Господь и закончил притчу словами: «Всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится». Это было сказано гостям, а хозяину Господь дал особое наставление. Заметив, что он пригласил только друзей своих, родственников и богатых соседей, Господь внушил ему, что неправильно приглашать только тех, от которых можно получить ответное воздаяние за угощение, а надо приглашать нищих, увечных, слепых и хромых, которые ничем воздать за приглашение не могут; нехорошо гнушаться бедных, как делали это фарисеи, а надо смотреть на трапезу, как на дело, могущее иметь нравственную цену, как на доброе дело. За это последует воздаяние от Бога в будущей жизни – «в воскрешение праведных». Общий смысл наставления такой же, как в Нагорной проповеди: Если любите любящих вас, какая вам награда? (Лк. 6, 32). Услышав это, некто из гостей воскликнул: Блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием. «Вероятно, он не был духовен, чтобы понять, т. е. водился человеческими размышлениями», – предполагает блж. Феофилакт, иными словами, высказал господствовавшее между фарисеями чисто чувственное представление о Царстве Мессии. Но может быть, он, употребляя образную речь, начатую Господом, хотел просто выразить, как блаженны те, которые будут участниками в Царстве Мессии.

Архиеп. Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.