Текст книги "Камера и два блокнота для важности"

Мне достался паззл с кораблем, как в книгах о капитане Бладе. Уже не терпелось засесть за него каким-нибудь вечером. Конфеты были в отдельном кульке, я сразу приметил парочку моих любимых и был рад и этому. Гоша грильяж ел только так, поэтому с удовольствием взял пару конфет из кулька.

Моя рука потянулась в пакет за следующим подарком. Большой набор красок. Судя по всему, каких-то шибко дорогих. Такое часто можно понять по упаковке. Я глянул на Гошу. Глаза у него разом загорелись. Но он партизаном продолжал молчать.

Мы с мамой и бабушкой прекрасно знали, что он очень сильно любил рисовать. Почти все свои карманные деньги тратил на всякую канцелярку для рисования: особую бумагу, карандаши, масляные краски. Мама очень поощряла его увлечение, но не всегда удавалось купить все, что было нужно старшему сыну для занятий. Поэтому он откладывал деньги сам.

Свои рисунки Гоша никому не показывал. Но как-то раз летом на даче, когда он закрывал блокнот, я мельком увидел, что он рисовал.

По виду человека так просто не скажешь, что у него к чему-то талант. Но вот, что я скажу. У Гоши уж точно он есть.

Краски я сразу отдал Гоше, даже спрашивать не стал. Да и знал, что он вовек не признает, что хотел бы их оставить себе. Мне кажется, таким счастливым я его уж очень давно не видел.

Полине достался набор пастели. «Чешский», – с благоговением сказал Гоша, прижимая краски к себе. Полина покрутила довольно маленькую коробочку в руках. По ее виду тоже было понятно, что вещь дорогая, качественная. Полина глянула на меня, а потом на Гошу.

– Сегодня добрых дела у меня еще не было, – тихо сказала она, протягивая пастель моему старшему брату. – Теперь мы, Тёма, с тобой на равных.

Гоша сперва отказался. Видимо, ради приличия. Но Полина честно сказала, что совсем не умеет рисовать, поэтому набор пропадет зазря. Долго уговаривать Гошу не пришлось.

В итоге он убрал в свою рюкзак сразу две коробки с канцелярией. Я еще ни разу не видел, чтобы он так бережно к чему-то относился. Пара грильяжных конфет торчала из брюк. Про них он уже напрочь забыл. А вспомнит, наверное, когда конфеты растают в кармане.

Глава 12.

Утро очередного воскресенья выдалось морозное, но солнечное. Блики отражались от снега, заставляя щуриться словно летом. Будто кто-то ограбил ювелирный магазин и уронил все бриллианты на снег в попытках скрыться с места преступления. Растяпа.

Я такую погоду любил. День, можно сказать, сразу становился блестящим, предвещая что-то хорошее.

Так и вышло. Отчасти. Под вечер мне в голову пришла одна идея. Не сказал бы, что она была прямо блестящая, но рассмотрения она была достойна. Вот поэтому после ужина впервые первым позвонить Полине хотел я. Мысль так и норовила выйти наружу, требуя, чтобы ей поделились.

Но, только взяв телефонную трубку в руки, я понял, что номера Полины я до сих пор не знаю. Всегда она мне звонила. Уже несколько месяцев дружим, а номер ее я не удосужился спросить. Вот так засада. Пришлось смириться с тем, что идеей я с ней поделюсь только завтра в школе.

Но мнение другого человека нужно было узнать срочно, настолько мне не терпелось. Поэтому я рассказал бабушке, заранее зная, что она меня поддержит.

– Ну и откуда вы планируете взять средства? – Нахмурилась она, когда я сказал ей, что мы с Полиной подарим Зое Прокофьевне на новый год подписку на журнал Нэшнл Джиографик. – Годовая подписка дорого стоит. Чтобы ты понимал, это дороже твоих обычных подарков на Новый год. Причем, в разы.

Впервые, мне кажется, бабушка говорила как настоящий взрослый.

Почему во взрослом мире все так усложняется деньгами. Все кружится вокруг них, а не вокруг Солнца. Такая идея была, и вот она пролетела, как говорит бабуля, как фанера над Парижем, то есть пошла коту под хвост. Энтузиазм, не то, что утих, он и вовсе пропал. Хорошо, что номера Полины у меня не было. Так бы она посмеялась надо мной, а так только бабушка задала вопрос, на который я не смог ответить.

– Запросто! – Подбодрила меня Полина, когда я все-таки рассказал ей про свою вчерашнюю идею, после того, как она два урока подряд спрашивала меня, что ж со мной не так и почему я такой хмурый. – Если сложить твой и мой новогодний подарок, то, наверное, и выйдет нужная сумма. Ну, если, конечно, ты готов пожертвовать своим подарком ради Зои Прокофьевны. И кстати. Это будет ой какая помощь человечеству. Хороший конец года.

Стало понятно, что Полина точно готова, а я сперва заколебался. Аж стыдно стало. Но в свое оправдание скажу, что я надеялся, что получу новый качественный блокнот, чтобы записывать в него понравившиеся цитаты из книжек, мой как раз под конец года уже заканчивался, приходилось слишком избирательно подходить к фразам, которые хочу записать. Так еще и, как назло, я стал еще больше читать.

Но я промолчал. Просто кивнул. Иногда проще кивнуть, ничего не объясняя, по-взрослому. Не зря же они так делают.

Порешили на том, что мы поговорим с родителями и попросим их дать нам необходимые средства для годовой подписки на журнал. Вместо подарка, разумеется. Мне кажется, это было самое взрослое решение за мои десять лет.

После вечернего выгула Бэмби я поднимался домой, понимая, что сейчас мне будет неловко перед мамой. Я как мог пытался отсрочить подъем на наш этаж. Даже пожалел, что мы живем не выше.

Конечно, это все было ради Зои Прокофьевны и вообще во имя хорошего дела, но все равно. А вдруг мама уже купила мне подарок, тогда уж точно так себе получится. Уж слишком поздно мы с Полиной спохватились. Точнее слишком поздно мне в голову пришла идея.

Мама сидела на кухне у окна, делая вид, будто читает брошюру из супермаркета со скидками, которую нам подложили в почтовый ящик. Подчеркивая выгодные цены. Но я то знал, она всегда наблюдает за мной пока я в темноте выгуливаю Бэмби. Один раз я поднял голову, чтоб посмотреть, как выглядят наши окна вечером, когда мы дома. Как их видят любопытные прохожие. Тогда-то я и увидел маму, она сидела на том же месте, что и сейчас, но смотрела в окно.

Видимо, брошюра и правда была интересная, потому что меня она не сразу заметила, только когда я случайно уронил пачку с зефиром.

– О, Тёма, вот и ты, – встрепенулась она, убирая брошюру. – Как погуляли?

– Как всегда хорошо. Зоя Прокофьевна сказала, что сегодня ей было скучнее обычного, поэтому она сделала еще одну партию сладостей, – сказал я и показал маме конвертик с пирожными. – Она сказала, что такая на вкус Португалия. Это паштет, – гордо сказал я. Мама засмеялась. Я люблю, когда мама смеется, правда в этот раз я не понял, почему, но решил, что оно и к лучшему, давно я не слышал ее смех.

– Паштель, дорогой. Уж очень долго они делаются. Зоя Прокофьевна вас балует, – сказала она без всякого упрека. – Только они шибко сладкие, давай ты лучше не какао сделаешь, а чай. Слишком много сахара перед сном не самая лучшая идея.

Я послушно сделал чай, пока мама расставляла нам тарелки и кружки. Как всегда, на звук подтянулась бабуля. Гоша тоже пришел, за сладенькое он всегда готов посидеть в нашем обществе. Но только с телефоном в руке. Иначе никак. Танюшка уже спала, но одну штучку пирожного мы ей на завтрак оставили.

Доедая свое пирожное, я понял, что сейчас самый подходящий момент, чтобы сказать маме про свою идею. Правда не хотелось это делать при Гоше. Он точно засмеет. Хоть я и отдал ему свои краски. Но пока мама задобрена сладким от Зои Прокофьевны, надо было пользоваться ситуацией. Поэтому я собрал все свое мужество, которое у меня только осталось после сегодняшней контрольной по истории, и сказал маме:

– Мам, я придумал, что хочу на Новый год.

Вышло куда тише, чем я промотал в голове. Но внимание всего стола я все равно привлек. Даже Гоша оторвался от телефона, а это, определенно, показатель.

– Я знаю, это дорого, но мы с Полиной посовещались…,– я сделал паузу. Серьезное слово должно было добавить важности, но я понимал, что так только поднимаю себя на смех, Гоша вот ухмыляется уже. Поэтому я продолжил. – Мы бы хотели собрать все деньги, выделенные на наши подарки, и оформить подписку на кое-какой журнал. На год.

С каждым словом я говорил все тише и тише. Взгляд окончательно переместился на пустую чашку чая. В ней осталось несколько чаинок. Можно было начинать гадать, согласится ли мама. Судя по форме, которую они образовывали, круг, а точнее ноль или даже бублик, это могло означать только одно. Ну что ж, хоть попытался. Я понял, что опять ушел в свои мысли. На этот раз очень не вовремя.

Смелости, вроде, больше не оставалось, но взгляд на маму я как-то смог поднять. Хотелось увидеть ее негодующее лицо.

Странно, но оно было обычным маминым лицом, только с теплой улыбкой. Гоша опять погрузился в телефон, но я знал, что краем уха он продолжает слушать. Бабушка уже знала, какой журнал я хочу выписать, поэтому просто следила за решением мамы затаив дыхание.

– А что за журнал вы хотите выписывать, если не секрет? – Голос мамы был теплее улыбки. Это зарядило меня уверенностью, что шанс таки есть.

– Нэшнл джиографик, – начал я и меня уже было не остановить.

Я говорил так быстро, чтобы успеть сказать все. И про Зою Прокофьевну, про открытки, про мужа и про то, что это было бы отличным способом для нее продолжать путешествовать по миру.

– И она опять будет получать что-то по почте, как раньше, – закончил я.

Мама слушала молча. Гоша даже телефон отложил. Бабушка довольно улыбалась. «Может, получится», – промелькнуло у меня в этот момент в голове.

– Идея просто замечательная, – сказала мама довольно бодро. Она просто еще не знала стоимость. – А то, что готов потратить свой новогодний подарок на подарок для кого-то другого, заставляет меня невероятно сильно гордиться тобой.

Значит, дело в шляпе! Я улыбнулся вслед за бабушкой.

– Если что, мы с Полиной добавим из наших накопленных карманных, – на всякий случай, добавил я.

Все таки не зря я собрал все свое мужество в кулак. Правда, я так и не понял, в какой – правый или левый. Но, судя по всему, в оба.

Перед тем, как уйти чистить зубы, я засунул указательный палец в кружку с остатками чая и перемешал чаинки. Неправильно они все предсказали.

Я уже думал о том, как обрадую Полину этой новостью.

А цитаты из книжек я и в обычную тетрадку записывать смогу. Все таки важнее не то, где я буду их писать, а что именно.

Глава 13.

Все итоговые контрольные в четверти были дописаны, остатки маминых нервов на год истрачены, половина банок бабушкиного варенья съедена. Год подходил к концу.

Я всегда не любил подводить итоги года, вспоминать, что произошло. Потому что чаще мне вспоминались только книжки, пинки от Костика да насмешки от Лизки.

Но этот год был не такой. И не только потому, что бабушка насоветовала кучу достойных книжек. На то были свои причины. Точнее причина. В виде одной девочки, которая умудрилась опоздать в школу в свой первый учебный день. Но, благо, она была спасена от Ольги Викторовны нашим завучем.

Может же перевернуть твою жизнь девочка с копной волос, которую ты один раз решишься первой взять в свою команду во время урока физкультуры.

– Что для тебя волшебство? – Спросила Полина, пока мы ждали автобус в последний школьный день перед новогодними каникулами.

Видимо, она это спросила, чтобы отвлечься от неописуемого холода, который щипал щеки и нос. Остальное удалось укутать перед выходом. Никогда я не думал, что мои глаза могут замерзнуть. Но если автобус не приедет в ближайшую пару минут, я не знаю, что с ними случится. И как я буду дальше в своей жизни читать.

– Волшебство ведь можно увидеть во всем. Если хорошенько приглядеться. Например, когда сидишь на уроке, смотришь в окно, а там идет снег пушистыми хлопьями, словно сладкая вата. Причем летит он вверх, знаешь, такое порой бывает. Будто небо передумало и собирает его обратно к себе пылесосом. Решив, что, раз люди не ценят такую красоту, но оно не будет почем зря им раскидывать, проявляя свою щедрость. А для тебя? – Спросил я, но вдруг заметил, что ее автобус уже подъехал. Она его тоже увидела, но слушала меня внимательно.

Ждать на таком холоде следующий автобус было бы глупо, и я просто кивнул Полине. Доставать руки, хоть и в варежках, было опасно. Нельзя в таких ситуациях рисковать растерять остатки тепла.

Она побежала к автобусу, одновременно крикнув: «Наша дружба!»

Мне сразу стало тепло. Я остался стоять в ожидании своего автобуса уже не беспокоясь за глаза. Этот год подарил мне нечто совершенно новое, но невероятно ценное – настоящего заправдашнего друга. Как в книжках, только теперь у нас с ней на пару будут свои истории. Которые, чтоб не забыть, можно записывать в отдельный блокнот или тетрадку в линейку – нашу с ней книгу. Хотя я эти приключения уж точно не забуду.