Текст книги "Откровения соблазна"

Глава 17

Ретт последовал за Тринити в небольшую гостиную, примыкающую к ее спальне, и закрыл за собой дверь. Он не собирался рисковать и не хотел, чтобы их снова кто-то подслушал. Слишком личной была информация, что он должен был сообщить.

Тринити подошла к столику, стоящему возле самого окна – так далеко от Ретта, как только было возможно, – и повернулась к нему.

– Если ты пришел поговорить о блогере, не трать понапрасну слов. Я так понимаю, ты дал какое-то интервью… как мой отец.

Ретт призвал на помощь все свое самообладание, чтобы не показать боли, вызванной этим неприглядным сравнением.

– Ты уже его видела?

– Еще нет.

– А собираешься?

– Зачем? Что я там услышу? Рассказ из первых рук о том, как я бросилась на тебя, чтобы потерять невинность? Это, конечно, очень пикантная новость.

– Я бы никогда так не поступил с тобой, – возразил Ретт.

– Я совсем не знаю тебя, – ответила Тринити. – Откуда мне знать, на что ты способен?

– Я такой, каким ты меня и видела, Тринити. Да, кое-что я скрывал, особенно вначале. Но я всегда стремился к правде, насколько это было возможно.

– Чтобы не запутаться во лжи?

– Учитывая сущность моей работы, как ты думаешь, что я должен ответить?

– Честно говоря, не знаю.

– Я не хочу извиняться за то, что делал свою работу, но мне жаль, что в итоге сделал тебе больно. – Ретт вздохнул. – Давай лучше поговорим о более важных вещах.

Тринити заметно напряглась и обхватила себя руками.

– Хорошо, ответь тогда мне на пару вопросов, – потребовала она. – Как, черт возьми, ты на этом зарабатываешь?

Вопрос выбил Ретта из колеи.

– Мне не нужны деньги, поэтому я бы не сказал, что эта работа меня обеспечивает.

– Так ты просто забавляешься таким образом?! – негодующе воскликнула Тринити.

– Нет. Я это делаю, чтобы не позволить разным злоумышленникам воспользоваться беспомощностью других – когда-то я был одним из них.

– Ты говоришь о невесте? – спросила девушка, и голос ее явно смягчился.

– Подобное случалось не только со мной, но и с моим отцом – люди лгут и крадут то, что им не принадлежит, все время.

– То есть у тебя что-то вроде охранного агентства под прикрытием?

– Уже нет.

– Что?

– Во-первых, никто больше не обратится ко мне после этого интервью. – Ретт указал на телефон. – А во-вторых, не думаю, что я готов это продолжать. Одна прекрасная южанка показала мне способ жить получше.

Тринити покачала головой, закрыв глаза.

– Не могу, я не могу это сделать, Ретт.

– Можешь. – Он сделал шаг ей навстречу. – Знаю, что я причинил тебе боль, но сейчас стараюсь все исправить.

– Раскрыв больше моих секретов? – Тринити подняла глаза, и страх, застывший в них пополам с печалью, заставил Ретта сжаться. – Ты рассказал про Майкла, про его болезнь? Но я доверила эту тайну тебе – я обещала, что не расскажу…

– Я не выдал ее. – Ретт взял Тринити за плечи и легонько встряхнул. – Клянусь, я не рассказывал ничего из того, что ты не хотела бы раскрыть. – Он помолчал. – Посмотри видео прямо сейчас.

Он не отступил от девушки, даже когда комнату заполнил голос интервьюера, слегка измененный в целях конфиденциальности.

«– Представьтесь, пожалуйста, – прозвучало из динамика.

– Меня зовут Ретт Бреннон, сейчас я работаю консультантом корпорации «Хайатт Хайтс».

– Вас наняли, чтобы помочь Тринити Хайатт научиться более эффективно управлять компанией, оставленной ей в наследство мужем, так?

– Да.

– Кроме «Хайатт Хайтс», с вами кто-то заключал контракт?

– Не могу сказать.

– Вас вынуждает молчать контракт?

Ретт поколебался, прежде чем ответить.

– Да. Я подписал соглашение о неразглашении с другой стороной, которая была заинтересована в том, чтобы я работал с Тринити Хайатт. Она тогда об этом не знала.

– Поскольку нас волнует то, насколько Тринити квалифицированна для того, чтобы управлять корпорацией, можете ли вы сказать нам, что она обманом заставила мужа отдать ей бизнес?

– Я близко общался с ней, ее адвокатом и другим персоналом «Хайатт Хайтс», знавшими Майкла долгие годы и работавшими с ним. Со стороны Тринити все было без обмана – она и Майкл были близкими друзьями много лет, и я полагаю, это и стало причиной того, что он попросил ее выйти за него замуж. – Он помолчал, а потом продолжил: – Люди женятся по разным причинам. Сейчас два основных мотива, как мы привыкли считать, – это деньги и любовь. Но не всегда все так однозначно. Думаю, Майкл увидел в Тринити человека, который мог бы дополнить его в бизнесе, в общении и в партнерстве. Это был его выбор. К сожалению, он погиб прежде, чем мы узнали причины этого выбора.

– Если Тринити Хайатт так хороша, почему о ней в последнее время пишут столько плохого? – не удержался от коварного вопроса интервьюер, хотя Ретт и Билл заранее обговаривали примерную сферу беседы.

– По двум причинам: первая – это деньги. Жадные люди могут сказать что угодно, чтобы переубедить кого-то, особенно если им это выгодно. Этого мы изменить не можем, разве что противопоставить что-то этому? В конце концов люди все равно поверят в то, что хотят видеть. Во-вторых, драматичную историю легче продать – по этой причине в вашем блоге столько сомнительных постов: на спорное название попадется больше читателей. Люди предпочитают читать о негативе, а не жить им. – Ретт перевел дыхание. – Нам в жизни нужна любовь. Этому меня научила Тринити.

Его собеседник не упустил шанса сойти с заранее оговоренного сценария.

– Ходили слухи, что брак Майкла и Тринити не был настоящим – можете ли подтвердить это?»

Тринити нажала на паузу.

– Не могу слушать дальше.

Ретт положил свою ладонь поверх ее.

– Доверься мне. Пожалуйста.

Воцарилось молчание, но Тринити была по-настоящему сильной женщиной и спустя пару мгновений снова нажала на экран, чтобы запустить видео. Снова заговорил Ретт:

«– Я тоже слышал это, и это меня огорчает.

– Что именно? – спросил интервьюер.

– Майкл Хайатт был уважаемым членом сообщества, его знали коллеги, партнеры и местные жители. Почему бы и не довериться его суждению? Он выбрал Тринити – так отчего мы полагаем, что он не знал, что делает?

– Людей часто обманывают близкие, – упрямо возразил интервьюер.

– Но не в тех случаях, когда ты знаешь человека больше пятнадцати лет. Он знал Тринити с тех пор, когда она была ребенком, и знал, что делает, поверьте.

– Вы думаете, супруги Хайатт выиграют иск?

Ретт подумал.

– Они будут бороться – и не факт, что честно. Поэтому не исключено, что и выиграют. Я готов защищать Тринити, будучи свидетелем ее лучших сторон. Но единственное, что в ее силах, – сделать все, что от нее зависит. Ради Майкла и его доверия. Я знаю, что она вложит в это дело всю душу».

Тринити была потрясена до глубины души.

– Зачем ты это сделал? – прошептала она.

– Просто хотел восстановить справедливость, – ответил Ретт, но по нему было видно, что интервью далось ему нелегко.

– Зачем? – настойчиво спросила Тринити снова, чувствуя, что он чего-то недоговаривает. Что бы ни было, это было важно: Ретт нервно повернулся и отошел к дальнему углу комнаты, а потом лихорадочно провел руками по волосам.

– Есть кое-что, о чем я умолчал, – выпалил он наконец.

Вот и настал этот момент, подумала Тринити – готова ли она?

– Что это? – набравшись смелости, спросила она, и взгляд серых глаз Ретта поразил ее своей глубиной и настойчивостью.

– Что я люблю тебя, – ответил он.

– Почему? – только и сумела вымолвить она.

Ретт рассмеялся.

– Тринити, как же ты себя недооцениваешь. Ты умна, настойчива, неравнодушна ко многому. – Он сделал пару шагов по направлению к ней. – И ты красива во всех смыслах этого слова. Если я потеряю тебя по собственной глупости, я никогда, никогда не забуду тебя.

– Почему ты не сказал этого в интервью? – спросила Тринити.

– Потому что не все должно предаваться огласке. – Ретт помолчал. – Я не могу воспрепятствовать тому, что обнародуют Ричард и Патриция – и мне больно при мысли о том, что я сам дал им в руки это оружие.

– Как это случилось?

– Кто-то, очевидно, проследил за мной. – Уголки губ Ретта изогнулись в кривой усмешке. – Подслушал мой разговор по телефону с отцом.

– С отцом? Ты говорил с ним обо мне?

Ретт кивнул.

– Кстати, он никогда не одобрял моей карьеры, несмотря на то что и в его жизни произошло нечто, что подтолкнуло меня к ее выбору.

Ретт потянулся, чтобы взять Тринити за руку. Сначала провел пальцами по тыльной стороне кисти, потом обхватил ее ладонь. Она медленно сжала его пальцы – принимая, но все еще опасаясь.

– Я оказался в ситуации, в которую мне попадать не доводилось, – пояснил Ретт. – И отец объяснил мне, что я не всегда бываю прав.

– Мудрый человек, – улыбнулась Тринити.

– Нам пришлось пройти через нелегкие времена, и он так и не согласился с моей точкой зрения.

– Предательство близкого всегда сложная штука, – задумчиво ответила девушка. – Мне жаль, что вам пришлось через это пройти.

– А мне нет. Если бы все сложилось иначе, я бы не был сейчас здесь.

– Да, я понимаю.

– А мне бы хотелось, чтобы тебе не пришлось это понять, – ответил Ретт, приподнимая ее лицо в ладонях. – Я сделал столько ошибок, но хочу все исправить.

Тринити приложила руку к его щеке.

– А что ты все-таки сделал правильно?

– Об этом сложно вспоминать, когда я вижу боль на твоем лице.

– И все же ты поверил в меня, подбадривал и поддерживал среди тех, кто жаждал крови. Так что, – Тринити на миг умолкла, – тебя стоит оставить.

– Ты уверена? Безработный мужчина средних лет с престарелым отцом и неудачным прошлым – скорее, я фактор риска.

– Ты правда считаешь, что стоит отказываться от компании из-за меня?

Ретт притянул к себе девушку, зарывшись губами в ее волосы.

– Отец говорит, пора ее отпустить. Я согласен.

– Я тоже кое-чему научилась у своего отца.

– Чему же?

– Что действия людей могут рассердить, опечалить, рассмешить или вызвать раздражение. Но лишь по одной причине они могут причинить боль.

– По какой, Тринити?

– Боль возникает только тогда, когда ты кого-то любишь.

Ретт отстранился и заглянул ей в глаза.

– Спасибо, Тринити. Ничто не могло бы значить для меня больше, чем осознание того, что ты меня любишь.

Протянув к нему дрожащие руки, Тринити прижала к себе его голову, и их губы встретились.

– Я никогда не оставлю тебя наедине с жизненными трудностями, – пообещал он. – Всегда буду рядом. Я люблю тебя, Тринити, и всегда буду любить.