Текст книги "Тепло любимых рук"

Записки на полях

Детский стихарь

Как-то раз стою в алтаре перед праздничной службой, готовлюсь братию фотографировать. Один из алтарников заметил на другом детский стихарь и стал над своим собратом потешаться. Он не знал, что стихарей для взрослых по случаю праздника на всех не хватило, и короткие рукава его ужасно развеселили. Тот улыбнулся в ответ и сказал: «Слава Богу, что Господь благословил меня быть в алтаре в одежде ребенка. Когда-нибудь Он и душе моей благословит служить Ему в одежде детской веры!»

Духовная брань

С моим другом послушником Александром мы ехали с монастырского подворья на Высоком в Боровский монастырь на вечернюю. Лил сильный дождь, а мы торопимся, нам еще до батюшек нужно в алтарь прийти. Только Саша собрался добавить газу, как у нас при обгоне отказали дворники, видимость упала до нуля, мы чуть не попали под колеса встречного грузовика, а потом встали на обочине. Машина у нас – старенький латаный-перелатаный Сашин «Москвич», который, по словам главного монастырского механика дяди Миши, «ездит только на Божьем слове». Саша безуспешно пытается включить дворники, роется в торчащих из-под руля проводах, крестится, грозит кулаком куда-то в небо и спокойно, с тихой ненавистью произносит: «Ты посмотри, что гад рогатый делает, чуть под колеса нас не затащил, лишь бы мы на службу не успели!» Я вздыхаю: «Надо было слушать дядю Мишу и дворники давно отремонтировать! И вообще, давно пора капитальный ремонт твоей машине сделать!»

Мой друг смотрит на меня, как на неразумного младенца, сурово вздыхает и начинает громко читать: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его». Мы тихонько трогаемся и едем почти на ощупь. Когда он читает 90-й псалом, дворники начинают нехотя неуверенно работать. Можно, конечно, подумать, что где-то на ухабах, которые мы сослепу собрали, прерванное соединение в проводах восстановилось, но, взглянув на радостное лицо моего друга, я бы так никогда не сказал. Мы уверенно обгоняли всех, кто попадался на пути, счастливый Саша читал молитвы, дворники работали как бешеные, а когда мы въехали в последний поворот, дождь совсем прекратился и на куполах монастыря засверкало солнце!

В музее

Поиски материалов для статьи о священномученике протоиерее Сергии Увицком, настоятеле моего родного храма Покрова в Камышлове, привели меня в Камышловский городской музей. Выделенная специально для общения с журналистом сотрудница слушала меня как человек, к которому пришли, чтобы вырвать ему зуб. На мой вопрос, знает ли она о протоиерее Сергии, она посмотрела куда-то в сторону и сказала, что работает здесь недавно. А потом позвала какую-то молодую сотрудницу, чтобы она провела меня к интерактивной выставке фотографий, где можно их рассматривать, листая пальцем на большом экране, обрамленном в большую деревянную раму. Девушка добросовестно пролистала мне несколько страниц раздела «Жители города», где среди купцов и революционеров я неожиданно увидел известную фотографию святого праведного Иоанна Кронштадтского с красноречивой надписью «Святой отец в саду».

От этого наивного «святой отец» так невыносимо запахло советским атеистическим нафталином, что захотелось чихнуть. Я улыбнулся и спросил, какое отношение он имеет к Камышлову, где никогда не был и, скорее всего, ничего о нем не слышал. Девушка пожала плечами и сказала: «Вы тут сами все посмотрите, а когда будете уходить, не забудьте заплатить за вход 55 рублей».

Бабушкино наследство

Друзья моих родителей всю жизнь прожили в неблагоустроенной квартире в старом доме, а к пенсии смогли накопить только на однокомнатную квартиру в новостройке. Когда приезжали к нам в гости, часто говорили, что тоже очень хотели бы жить в своем доме, но где взять на него деньги? На днях звонят и говорят: «А у нас радость – мы дом купили!» И позвали на новоселье. Оказывается, у них от бабушки осталось несколько старинных китайских бронзовых статуэток, которые та когда-то привезла из Харбина, где их дедушка работал на Китайско-Восточной железной дороге. Эти статуэтки стояли у бабушки на комоде, потом на комоде их родителей и по наследству перешли к ним.

В Церковь они ходят нечасто, но, когда идут, стоят всю службу, туда-сюда не бегают. Как-то раз после службы муж разговорился со священником, что вот, мол, когда ты бедный, то, молись не молись, никто тебе не поможет и надеяться не на кого. Священник плечами пожал и говорит: «А вы попробуйте, попросите у Бога, хуже точно не будет!» На том и разошлись. Об этом разговоре друг моих родителей давно позабыл и о своих просьбах к Богу тоже. Только однажды ни с того ни с сего ему вдруг захотелось достать из книжного шкафа бабушкины китайские статуэтки, которые у него много лет на полках пылились. Он их достал, зачем-то сфотографировал и вывесил фото в интернете. А потом оказалось, что эти маленькие статуэтки стоят очень больших денег. На них нашелся покупатель, который прилетел за ними из Санкт-Петербурга и, не торгуясь, сразу же рассчитался. Денег как раз хватило на небольшой уютный дом с баней и садом, и еще на новоселье осталось. Такая вот история.

Часовня

Эта история произошла с моим товарищем, заложившим основание часовни Александра Невского в Камышлове, после чего он принял крещение и стал православным.

А начиналось все плохо. У него умерла теща, и его жена стала видеть свою маму во сне. Это были плохие сны. Там маме было плохо. От этих снов жена сильно заболела. Врачи поставили диагноз – нервное расстройство и выписали кучу лекарств. Лекарства не помогали. Товарищ отвез жену в дорогую частную клинику с хорошими известными врачами. Результат тот же. В это время к нему приехал священник просить денег на строительство новой часовни Александра Невского. Тот дал ему довольно большую сумму (на нее возвели фундамент новой часовни) и рассказал о своих проблемах. Священник пообещал, что будет ежедневно молиться на литургии о больной и ее покойной маме. Прошло несколько дней.

Как-то утром бизнесмен увидел, что с супругой что-то произошло – она просто светилась от радости. Стал расспрашивать. Жена рассказала, что во сне к ней приходила мама. Мама была в чем-то светлом, улыбалась и выглядела очень счастливой. Назвала дочь по имени и сказала, что за нее можно не беспокоиться, теперь у нее все хорошо.

У товарища от такого рассказа волосы дыбом. Человек он спокойный и рассудительный, а это было из ряда вон. И он стал ходить в храм. Читать молитвы. А потом крестился вместе со своей маленькой внучкой. Сейчас вся их семья – прихожане одного из храмов города. Про историю со священником жена до сих пор ничего не знает.

Отец Андрей и пьяные хулиганы

Есть у меня друг – отец Андрей, когда-то служивший в моем родном храме Покрова в Камышлове. Большой и сильный, настоящий богатырь. Раньше отец Андрей занимался боксом, выступал на соревнованиях. В общении кроткий, как ребенок, и очень добрый. Последнюю рубаху отдаст не задумываясь, и еще благодарить будет, что взяли. Как-то раз едет отец Андрей в электричке. Народу – не протолкнуться. Он по привычке встал в тамбуре. Стоит, глаза в пол, молится. Откуда ни возьмись, пьяная компания. Он им сразу не понравился. Мало того, что с бородой и в подряснике, так еще и не курит. Сначала отец Андрей им все деньги отдал, а потом пакет с продуктами, что матушка в дорогу положила. Их это еще больше раззадорило. На их беду, поезд подъезжал к станции и в тамбур стали выходить другие пассажиры. Пьяные и к ним тоже приставать начали. А вот этого отец Андрей допустить уже никак не мог.

Приезжает мрачный, чернее тучи. Я спрашиваю: «В чем дело?» А он только бормочет под нос: «Лишь бы ничего не сломал. Лишь бы ничего не сломал! Да нет, я аккуратно бил…»

Сейчас где-то под Ивделем служит. Зеков окормляет. Сильно они его уважают за доброту.

Монаху врать нельзя…

Вспоминаю один давний случай на епархиальном совете в Екатеринбурге. Речь зашла о чудесах на Ганиной Яме и разных широко распространенных фотографиях с огненными всполохами вокруг людей, ангелами и другими «чудесами», которые верующие в девяностых повсюду носили с собой и ставили возле икон в красном углу. Все радостно комментировали эти снимки и одобрительно кивали. Еще бы! Вот они, чудеса, вот она, святость! Слова попросил настоятель Крестовоздвиженского монастыря, мой друг игумен Флавиан (Матвеев), и неожиданно для всех сказал: «Простите, отцы, если огорчу. Я профессионально занимался фотографией и скажу, что эти “чудеса” – от бракованной пленки, а где-то от засвеченной. Если отдать их экспертам, они это легко подтвердят». Зал неодобрительно загудел, а владыка резко оборвал его. После совещания я спрашиваю у отца Флавиана, зачем он все это говорил, ведь реакция была более чем предсказуемой. Он посмотрел на меня и спокойно сказал: «Я монах. Мне врать нельзя… »

О сострадании

Как-то раз, прогуливаясь с другом по парку, купили с лотка горячих пирожков. К нам подбежали мальчишки, игравшие неподалеку, и просят: «Дяденьки, купите нам пирожков!» Мы, конечно, купили. Мальчишки убежали дальше играть. Продавщица смотрит на нас жалостно, качает головой и вздыхает: «Бедные, страдали, наверное, много!» Для нее очевидно, что мы здорово настрадались в свое время, а иначе чего ради стали бы заботиться о других?

Кондуктор

В Екатеринбурге все дороги в центре перекопали, трамваи ездят кое-как, сел в маршрутку по пути. Кондуктор – обаятельный доброжелательный армянин. Просто эталон радушия, предупредительности и внимания. Каждого пассажира в отдельности он встречал словами: «Добрый день! Проходите, пожалуйста!» Предлагал свободные места и с готовностью предоставлял свое, если нужно. «Присаживайтесь, пожалуйста!» – и галантно усаживал.

А провожал еще радушнее, чем встречал. «Желаю вам хорошего дня», – ласково кивал он на прощание всякому выходившему, провожая его взглядом. Его искренняя, неподдельная улыбка и открытая доброжелательность влюбляли в него всех пассажиров. Многие, как и я, улыбались. Светлый человек.

Благословение

Как обычно здороваются со священниками или монахами? Люди церковные берут благословение, люди далекие от Церкви здороваются за руку и в разговоре предпочитают только личные формы на «ты». Помню, мы с наместником Крестовоздвиженского монастыря игуменом Флавианом (Матвеевым) в Екатеринбурге общались с Константином Кинчевым. Костя спокойно подошел, склонил голову и взял благословение. А потом мы замечательно пообщались. С другими было не так.

Однажды в компании бизнесменов я приехал к священнику по поводу строительства храма. Священник молодой, а бизнесмены известные. Поздоровались со священником кое-как, небрежно, в глаза не глядя. И только самый старший из них вдруг склонил голову и взял у батюшки благословение как полагается. Его товарищи от удивления только рты пораскрывали. Потом в машине стали над ним посмеиваться: вот, мол, Михалыч у священника руку поцеловал. Смех-то какой! Тот покачал головой и, глядя в окно, спокойно сказал: «Когда вы здороваетесь со священником за руку, то просто здороваетесь с бородатым человеком в рясе. А когда я беру у него благословение, то беру благословение у Бога». Сказал – как отрезал. И все разом посерьезнели и стали смотреть в окно. Всю дорогу сидели притихшие.

Грядки во спасение

Вы любите полоть грядки с малюсенькой-малюсенькой морковкой, заросшей крепкими густыми сорняками и жгучей крапивой? И мы нет. Но можно из этого малоприятного занятия сделать полезное духовное делание.

– Господи, как я чищу эти грядки от сорняков, так Ты очисти мое злое непослушное сердце от страстей и всякой нечистоты. (Текст вольный.)

И настроение ваше сразу улучшится. И полоть сорняки будет уже не так нудно.

Родной храм

После службы в храме. Разговаривают две немолодые женщины. Одна другой: «Племянница приехала с Севера дочку маленькую крестить». Та в ответ: «А что, на Севере нельзя было?» Первая отвечает: «Мать здесь крестилась, ее потом привела. А теперь вот она дочку привезла». Вторая качает головой: «Так ведь далеко!» Первая: «Какое далеко, когда родной храм?»

«Господи, спаси нас, дураков, как-нибудь!»

Дерзкие все стали. Тетушка, которую я второй раз в жизни в нашем храме вижу, объясняет мне, как правильно ставить свечи и где можно и нельзя стоять во время службы. Люди, именующие себя борцами за истину и чистоту православия, большинство из которых ничего вразумительного не написали и понятия не имеют, о чем говорит профессор Осипов, травят его в интернете и на общественных площадках. В Фейсбуке, где я слезно умолял, просил и увещевал не добавлять меня ни в какие группы без моего согласия, приходится каждый день отписываться от разных сообществ. Людям и в голову не может прийти, что такое поведение просто неприлично. Мой друг, известный иеромонах (не тот, что поет), который бывает в Кремле и общается по работе с депутатами Государственной Думы и известными политиками, на мое недоумение по поводу откровенной несправедливости в отношении одного известного церковного лица серьезно сказал, что, стоит ему самому оступиться, его не просто смешают с грязью, а еще и устроят танцы на его похоронах. «Никогда ни от кого не жди ничего хорошего – ни от светских, ни от церковных», – с улыбкой добавил он.

Я и сам такой – готов смешать с грязью и уничтожить любого несогласного и сомневающегося в моем божественном величии. И это очень и очень плохо. Страшный диагноз отсутствия страха Божия и – нет, не любви (кого, кроме себя, мы любим?) – элементарного человеческого уважения к другому. Чтобы не отчаяться и не опустить руки, иногда хочется кувыркнуться через голову и прокричать слова схиархимандрита Софрония (Сахарова): «Господи, спаси нас, дураков, как-нибудь!»

Кот и утренняя молитва

Читаю утреннее правило. В это время приходит кот. Садится у ног, смотрит в глаза и тихо мяукает. Нет, он не читает со мной правило, как можно подумать, он хочет, чтобы мы пошли на кухню, где я бы налил ему молока и дал любимую рыбку. Я прерываю правило и иду с котом на кухню. Многие проповедники, которые всегда и везде любят говорить о Боге, со мной бы не согласились. «Бросил святую молитву и Бога ради кота? Да ты, как я погляжу, еретик!» – сказал бы один царь из известной комедии про Ивана Васильевича и стукнул бы посохом об пол. Царям и проповедникам я просто отвечу: Бог всегда со мной, а голодный кот Степа не всегда. Поэтому, когда он трется о мою ногу и смотрит в глаза, я вижу в его усах ангельскую улыбку и улыбаюсь в ответ. И мы идем на кухню. А потом возвращаемся. Кот забирается на любимый подоконник и начинает мурлыкать утренние песни, а я – класть поклоны и читать молитвы. Каждый по-своему радуется и благодарит того, кто эту радость нам дал. Начинается новый день.

Замполит

В Алапаевске, по дороге в мужской монастырь Новомучеников Церкви Русской, на остановке, бабушка с сигаретой громко разговаривает по телефону: «Как дела? Нормально дела! К нам на прошлой неделе замполит приезжал, храм освятил! Да, самый что ни на есть настоящий! Храм освятил, и меня святой водой побрызгал! Ну этот, митрополит который…»

Исповедница

После службы меня подвозила хорошая знакомая. Едем, за жизнь разговариваем. Она рассказывает: «Сегодня, чтобы подготовиться к причастию, встала в пять утра. Читаю последование. Часов в шесть домой возвращается пьяный муж. Ага, опять в церковь собралась!» Он никогда в церкви не был, но убежден, что ходить туда нельзя. Особенно детям. Когда она хотела отдать дочь в воскресную школу, случился страшный скандал, чуть до развода не дошло. В школу девочку не отдали, но на службу мама ее все равно возит, регулярно исповедует и причащает. Разве можно, говорит, без этого?

…На папины крики проснулась дочь. Прибегает в комнату. «Папа, пожалуйста, не обижай маму! Что она тебе плохого сделала? Пусть она в церковь пойдет, за нас помолится!» Папа махнул рукой и пошел спать. Мама дочитала правило и поехала на Причастие.

Я смотрю на нее. Умная. Красивая. Добрая. Смиренная. И работает управляющей в обычном столичном банке. Исповедница.

Жизнь в Церкви

Первое, что человек открывает, придя в Церковь: Господи, какой же я грешник! И второе: и такого-растакого Господь меня любит! Любит безоговорочно, по-детски, всегда! А потом каждый день, прожитый в Церкви, будет это только подтверждать.

Денежное дерево

Зашел к знакомым поздравить с Рождеством. Пока ждали, когда закипит чайник, хозяйский кот залез на стол в гостиной, где стояли разные растения, и случайно сломал ветку у какого-то куста. Увидев, что случилось, хозяйка не на шутку расстроилась. Я говорю: «Да не переживай ты так! Это же всего лишь куст. Отрастет! Давайте лучше праздновать Рождество и чай с тортом пить!» Хозяйка покачала головой и говорит: «Ничего-то ты не понимаешь! Это же денежное дерево! И как мы теперь?»

Куда смотрит Бог

В девяностых, когда я писал для «Московского комсомольца», знавал я одних православных братков, которые перед каждым разбоем ездили в храм, молебны заказывали за успех предприятия, а их «коллеги»-мусульмане совершали по пять раз в день намаз по всем правилам: умывали лицо и ноги, расстилали молельные коврики, привезенные из Медины, и клали поклоны в сторону Мекки. Православные бандиты на них ругались: надо на дело идти, а те, пока положенные суры из Корана не прочитают, никуда не идут. Когда их общего товарища посадили, они ко мне приехали, чтобы я про него статью написал. Человек, говорят, хороший, после каждого дела деньги в церковь носил, а его посадили. И куда только Бог смотрит?

Покаяние

Знакомый менеджер одной фирмы был уличен в обмане. Чего-то приписал себе лишнего. Думал, не узнают. Узнали. Начал оправдываться – стало только хуже. Разругался в пух и прах, решил увольняться. Только жалко увольняться – работа хорошая. Да и не те времена сейчас, чтобы увольняться. Я ему говорю: «Чего ты так убиваешься? Иди к начальнику, расскажи все как есть. Чего тебе терять?»

Он подумал, терять ему и правда было нечего, пошел и честно во всем признался. Начальник от его раскаяния сначала оторопел, а потом пришел в полный восторг. И не просто простил, даже премии не лишил. Я, говорит, знал, что ты нормальный мужик. И я в тебе не ошибся!

Когда потом по телефону счастливым сбивчивым голосом он все это мне рассказывал, я слушал и думал, что теперь наверняка он будет работать в десять раз лучше, а дурака валять совсем не будет. Ибо уязвленное милостью сердце – это благодарное сердце…

Будьте как дети

В храме Рождества Пресвятой Богородицы Пафнутьева Боровского монастыря на причастии было много народа. Я стоял за двумя молодыми папами с малышами на руках. Один все время вертелся и хныкал, а другой спокойно сосал соску и с любопытством поглядывал на соседа. Когда тот заплакал и стал вырываться из папиных рук, спокойный малыш вдруг вытащил соску изо рта и протянул плачущему товарищу. Папы с удивлением переглянулись. Малыш смотрел, как чужой ребенок сосет его любимую соску, и, видимо, не удовлетворившись этим, выхватил из руки своего папы брелок с ключами от машины и тоже сунул в руки вздыхающего малыша. Тот стал бренчать ключами и робко улыбнулся. Тут даже тетушки вокруг заохали и закачали головами.

Народная вера

Москву заливает, а у нас на Урале нормальных дождей не было уже месяц. Все засыхает, и солнце откровенно не радует. Утро. На термометре +36. Еду в трамвае. Рядом разговаривают двое немолодых мужчин. Один другому: «В соседних районах заливает, а у нас сухо». Второй: «Видимо, нагрешили много. Каяться надо». Первый: «Надо! А еще крестные ходы очень помогают. Помню, в детстве нам бабушка рассказывала, что, как засуха в деревне – они народ собирают, бегут в церковь, все исповедуются, каются, потом берут иконы и идут крестным ходом вокруг. И, бывало, не успеют вернуться, как уже гром гремит и дождь льет как из ведра».

Про Грецию, где все есть

Греческий парламент узаконил однополые браки. Из трехсот депутатов сто девяносто четыре проголосовали за, и только пятьдесят пять – против. «Теперь ЛГБТ-сообщество и его последователи увидят светлое будущее для своей страны», – сказал официальный атеист и греческий премьер-министр Алексис Ципрас.

Греция стала единственной в мире православной страной, открыто узаконившей один из смертных грехов. Когда я прочитал эту новость, стало откровенно больно и страшно. Словно бы вместо храма ты очутился в диком безумном кошмаре, где вместо икон – страшные бесовские рыла. Невыносимо хочется проснуться, но в самый последний момент понимаешь, что не спишь…

Греция. Колыбель цивилизации. Православное государство, где исповедание православия прописано в законе. Удел Пресвятой Богородицы – Святая Гора Афон. Сегодня святые плачут и я вместе с ними. Господи, помилуй!