Текст книги "Час трутня"

15

Таиланд, остров Ко Чанг, сорок шесть дней до подведения черты

– Куда идем? – спросил Костя у Тимура.

– Вверх! – Тагаев (теперь Настя знала его фамилию!) показал на скалу, с которой срывался в озеро водопад. – Я первый, если что, прикроешь меня. Потом я сверху за вами послежу.

– Хорошо, – кивнул Костя.

Закинув за спину карабин и поплевав на руки, Тимур шагнул к крутому склону, поставил ногу на торчавший из трещины корень, опершись на него, выпрямился, ухватился руками за свисавшие сверху ветви, подтянулся, перебирая ногами по скале – и вот от подножия его уже отделяет не менее пары метров. От вершины, правда, раз в десять больше, но лиха беда начало…

На лицо Насте упала холодная капля. Девушка удивленно посмотрела на небо: там по-прежнему ярко сияло солнце, но сбоку на него хищно наползала мрачного вида туча. Вот только ливня им сейчас не хватало! Или это просто шальные брызги от водопада долетели? Еще одна капля кольнула ей кожу – нет, все-таки, водопад здесь ни при чем, быть дождю…

Тем временем, Тимур преодолел уже почти половину подъема и продолжал уверенно продвигаться вверх.

– Давайте кто-нибудь следующий! – предложил Костя. – Что время терять?

Настя посмотрела на Марину, та – на Артема, Артем перевел неуверенный взгляд на Джулию, американка – на стоявшего с карабином Костю… Тот эстафету не передал никому – наблюдал за джунглями. И тогда, видя, что никто из друзей не торопится начать восхождение, к скале направилась Настя.

Для того, чтобы по примеру Тимура взяться руками за ветви, ей элементарно не хватило роста – пришлось подпрыгнуть. Поймать свисающую зеленую плеть удалось только со второй попытки. Сумев, наконец, ухватиться за нее, Настя принялась неловко сучить ногами, ища опору, но, дотянувшись мысом кроссовка до склона, лишь оттолкнулась от него, закачавшись, как на «тарзанке» – сперва назад, и тут же – снова к скале. Поняв, что сейчас врежется в каменную стену, девушка разжала пальцы и спрыгнула вниз, намереваясь спокойно приземлиться на ноги, но не рассчитав и не удержав равновесия, упала на бок.

Артем с Мариной кинулись к ней, но Настя быстро поднялась на ноги, жестом остановив их.

– Я в порядке!

Она и в самом деле почти не ушиблась: чего-чего, а уж падать ей было не привыкать – спасибо любимому волейболу. А вот кожа на ладонях содралась – но это Настя заметила, лишь когда снова подступила к скале. На сей раз она решила не штурмовать ее в лоб, а двинулась вдоль едва заметной расщелины влево. Здесь было полно изогнутых оголенных корней, удобных для хвата, но уже взявшись за первый из них, девушка поняла, что ладони саднит. Терпимо, но неприятно.

Расщелина позволила ей подняться метров на пять. В этом месте скала ненадолго делалась чуть более пологой, чем не преминули воспользоваться хлипкие деревца, пустившие цепкие корни в ее трещины. Змейкой перебираясь от одного из них к другому, Настя вскарабкалась на узкий каменный уступ, примыкающий к почти вертикальной стене. Девушка скользнула, было, по нему дальше влево, но там оказался обрыв. Тогда, осторожно переступая, Настя двинулась в противоположную сторону, и через десяток шажков выбралась на поросший кустарником склон, крутой, но хотя бы не отвесный.

Все бы ничего, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что здешние кусты вооружены миллионом длинных острых колючек, некоторые еще и с крючочками на концах. Уберечь от них не могли даже джинсы – что уж говорить о тонкой ткани футболки и голых руках?! Настя сунулась вперед раз, сунулась другой, тщетно выискивая в зарослях малейший просвет, но напарываясь на терзающие кожу растопыренные шипы, была вынуждена отступать. Она уже даже начала подумывать о том, чтобы вернуться и поискать другой путь, но бросив короткий взгляд вниз, отчетливо поняла, что спуститься уже просто не сумеет – слишком высоко, слишком круто.

Снова повернувшись к кустам, девушка сняла со спины рюкзак, и вооружившись им, как тараном, принялась продавливать проход в несговорчивых зарослях. Удар, еще удар, придавить надломленные ветки ногой, сделать неловкий шаг, стереть с кистей выступившую кровь, оглянувшись, понять, что коварные кусты снова сомкнулись позади, окончательно отрезая путь к отступлению, распороть щеку и мысленно обещать себе больше понапрасну головой не вертеть, снова ударить… На мелкие порезы и неглубокие уколы Настя уже почти не обращала внимания, но злокозненные заросли выдумывали для нее все новые и новые испытания. Так, очередной шип с, казалось бы, уже победоносно поверженной наземь ветки ухитрился проткнуть снизу толстую подошву кроссовка, кровожадно впившись в девушке правую ступню. Настя дернулась – больше даже от неожиданности, чем от привычной уже боли – оступилась и припала на колено. Куст справа тут же воспользовался ее неосторожностью и наотмашь полоснул когтистыми лапами ей по лицу. Куст слева не преминул добавить от себя по неосторожно выставленной в сторону руке.

Слезы боли и отчаяния, брызнувшие из Настиных глаз, смешались с кровью, сочившейся из многочисленных ранок. С минуту девушка провела неподвижно, не в силах заставить себя пошевелиться, затем протянула руку к подошве, нащупала там основание обломившегося шипа, ухватилась за него двумя пальцами и выдернула. Закусив губу, выпрямилась – и с остервенением берсерка принялась колотить рюкзаком в колючую стену впереди.

И, не выдержав ее бешеного напора, заросли сдались. Сначала поредели, затем окончательно расступились, выпустив Настю из своего плена на голую скалу. До вершины отсюда уже оставалось всего ничего.

Спустившись навстречу девушке, Тимур протянул ей руку и помог преодолеть последние метры.

– Что случилось? Ты вся в крови! – испуганно спросил Тагаев, когда они оба, наконец, оказались наверху.

– Монстру меньше достанется, – процедила сквозь зубы Настя. Выпустив руку юноши, она, пошатываясь, направилась к ручью, легла на живот и по самые плечи погрузила изодранные руки в устремленный к водопаду поток. В первый миг боль в ранах даже усилилась, но затем стала понемногу успокаиваться. Хотелось нырнуть в эту холодную воду с головой – и никогда уже больше не вылезать – но покамест девушка ограничилась тем, что, умыла лицо и шею.

– Так что, все-таки, случилось? – повторил свой идиотский вопрос Тимур, похоже, все это время молча простоявший у нее за спиной.

– Ну, поцарапалась, что такого? – бросила она.

– Поцарапалась? Да на тебе живого места нет!

– Есть. Показать?

Ответа у Тагаева не нашлось.

Настя и сама толком не понимала, почему так с ним резка. Из-за того, что не пришел на помощь раньше, когда она сражалась с зарослями? Но как он должен был догадаться о том, что она попала в западню? Кусты те отсюда, с вершины, почти не видны и наверняка кажутся издали вполне безобидными. Сама виновата: нужно было крикнуть, позвать. Если бы Тимур ее услышал – наверняка бы пришел…

– В кусты колючие забрела сдуру, – примирительным тоном проговорила Настя. – Ничего страшного на самом деле, ранки неглубокие. До свадьбы заживет… – любимое выражение ее первого тренера, как показалось девушке, прозвучало сейчас несколько двусмысленно, и она поспешно добавила. – Как там остальные?

– Да, нужно же за ними приглядывать! – опомнился Тагаев и поспешил к склону.

Марина, Джулия, Артем и Костя добрались наверх благополучно – больше умников ломиться через злые колючки не нашлось. Артем, правда, начал жаловаться, как сильно ему мешала подниматься канистра в руке, и как он из-за нее пару раз едва не сорвался, но тут к ребятам как раз подошла отлипшая от ручья Настя, и увидев ее исцарапанное лицо, он тут же заткнулся. Костя изумленно спросил: «Ты что, с диким хорьком подралась?», – за что удостоился недоброго взгляда от Тимура, а Марина судорожно принялась рыться в своих вещах и выудила там початый тюбик с лечебным бальзамом. На пару с Джулией они обильно смазали им Настины раны, израсходовав почти весь запас лекарства.

Пока девушки занимались подругой, мужская часть отряда обсуждала дальнейшие планы.

– Ручей здесь поворачивает, – заявил Тимур, – так что дальше нам с ним не по пути. Но насколько я помню карту, где-то тут должна пролегать популярная туристская тропа, которая выведет нас почти к самой пристани. Если, конечно, это тот водопад, что я думаю.

– Он на острове что, не один? – спросил Артем.

– Да их в этих джунглях как на барбоске блох! – хмуро бросил кавказец. – Но надеюсь, это все же тот самый.

– Тогда что, будем искать тропу? – задал вопрос Костя. – Хотя не факт, что она сохранилась после всего того, что здесь творилось…

– Не найдем – придется напрямик… Только бы солнце окончательно не скрылось, – поднял Тагаев глаза к небу, уже почти наполовину затянутому низкими серыми тучами. – Без него заблудимся, как нефиг делать…

Тропа и в самом деле нашлась. Ну, как тропа – едва заметная стежка, узкая, местами заваленная, местами исчезающая, словно растворяющаяся в молодых бамбуковых дебрях. Но и это было гораздо лучше, чем совсем ничего. По сравнению со вчерашним ручьем – так просто бульвар!

Путь начался с затяжного подъема, кажется, к самым облакам. Уже почти на перевале кто-то вспомнил, что забыли набрать воды. Последовала короткая перепалка, признавший свою вину Артем вызвался вернуться к ручью, но одного его, конечно же, не отпустили, а тащиться назад всем вместе тоже посчитали не с руки.

– Ладно, потерпим, – решил Тимур. – Там, впереди, должна быть большая река, из нее и напьемся.

Естественно, как только выяснилось, что воды нет, Насте тут же нестерпимо захотелось пить. На донышке ее калечной фляжки нашлась пара капель, но, вылитые на язык, они только еще больше разожгли жажду. Помощь подоспела, откуда не ждали – дождь, уже давно подумывавший, не начаться ли ему, наконец, решил, что время пришло – и бонусом к нескольким вожделенным глоткам Настя снова получила насквозь промокшую одежду.

Подъем сменился таким же долгим спуском, потом тропа снова устремилась вверх, затем снова вниз… То и дело на пути попадались завалы, а однажды ребятам пришлось перебираться через скользкий ствол, диаметром с городской автобус. Обойти никак – только лезть вверх. На счастье, лежащего исполина опутывали обрывки лиан, за которые худо-бедно можно было цепляться при подъеме. Наверх все вскарабкались успешно, а вот уже спускаясь с противоположной стороны, Марина сорвалась и, неудачно приземлившись, подвернула левую стопу. Попытка девушки подняться на ноги закончилась стоном и новым падением.

Устроили внеочередной десятиминутный привал – в надежде, что Марине полегчает – по окончании которого брюнетка бодро вскочила – и так же стремительно рухнула. Тут же, впрочем, снова встала – но травмированную ногу при этом поджала, словно цапля.

– Сильно болит? – участливо спросил ее Артем – будто и так не было видно.

– Терпимо… – явно соврала Марина.

– Идти сможешь? – уточнил Костя.

Не спеша на этот раз с ответом, брюнетка расправила подол своей футболки, пробуя его на разрыв.

– Дайте кто-нибудь нож! – попросила она затем.

Еще не до конца понимая, что собирается делать ее подруга, Настя протянула ей свой.

Через пару минут запасная Маринина футболка (ту, что была на ней, девушка в итоге портить не стала, достав из рюкзака и отправив под нож сухую) превратилась в короткий топ, а поврежденную ногу стянула импровизированная повязка.

– Как-то так… – пробормотала брюнетка, возвращая Насте нож. – Теперь, наверное, смогу, – ответила она на предыдущий Костин вопрос. – Только не быстро.

– А быстро никто и не просит! – заявил Тимур. – Вот держи! – он протянул девушке свежесрезанную бамбуковую палку. – Будешь опираться. Артем, отдай канистру Джулии, поможешь Марине идти! Если поймешь, что все, больше не можешь, – снова повернулся он к брюнетке, – скажи, не стесняясь – придумаем тебе какие-нибудь носилки…

– Да ладно, какие еще носилки! – отмахнулась Марина. – Доковыляю уж как-нибудь…

– Ну, смотри…

Несмотря на все старания брюнетки, скорость отряда после ее травмы упала до черепашьей. Оглядываясь на подругу, Настя видела, с каким трудом той дается каждый шаг – даже несмотря на усилия Артема, почти тащившего девушку на себе. Через завалы же, встречавшиеся все чаще, Марину переправляли всей командой – Артем подавал, Костя наверху принимал и, если требовалось, передавал дальше, Тимур опускал на землю, а Настя с Джулией страховали. И все-таки, несмотря ни на что, они двигались вперед! Да, медленно, да, через боль, пот и кровь, но приближались к своей цели!

Последним (правда, тогда они еще не знали, что последним) препятствием на их пути встала река, о которой упоминал Тимур на первом подъеме – втрое шире вчерашнего ручья, несравнимо глубже и полноводнее. Неосторожно сунувшегося в поток Костю течением сбило с ног и едва не уволокло – в последний момент юноша сумел зацепиться за большой камень и выбраться обратно на берег.

– Без шансов? – спросил у него Тимур.

– Если не лезть, сломя голову – думаю, переправиться можно, – ответил Костя, отфыркиваясь. – Там всего пара метров стремнины. Я перейду, ты перейдешь, может быть, Настя перейдет. Маринка – нет.

– Я постараюсь! – подала голос брюнетка.

– Тут старайся не старайся – две здоровые ноги нужны… Вот если бы веревку между берегами перекинуть…

– Ну да, а еще лучше – мост построить! – хмыкнул Тагаев. – И чтоб купцы на нем сидели и продавали разные мелкие товары. Я б зонтик прикупил, а ты?

– Погодите! – встрепенулась Настя. – Мост не мост… Но у нас шесть рюкзаков! Что, если связать их между собой за лямки – получится этакая цепь!..

– А выдержит? – с сомнением покачал головой Артем.

Тимур скинул со спины рюкзак и принялся внимательно рассматривать.

– Сами лямки выдержат, и пришиты они намертво, – заявил он через полминуты. – А вот эти тонкие пластиковые пряжечки…

– А у моего – металлические, – просияла Марина.

– У моего тоже пластиковые, – сообщил Костя. – Но, вроде, крепкие… Знаете, – поднял он глаза на товарищей, – а я бы, пожалуй, рискнул!

Риск оправдался на все сто процентов. Опустошенные рюкзаки связали в цепь, затем Тимур и Костя, страхуя друг друга, перешли с одним ее концом на другой берег. Точнее, до берега они не дошли – не хватило длины «поводка» – но на мелководье, где остановились ребята, было уже вполне безопасно. На этом берегу, войдя в реку по колено, цепь натянули Настя с Джулией, и Марина, поддерживаемая Артемом, без происшествий перебралась через стремнину. После этого Борисов сменил Тимура, и тот вернулся обратно, позволив переправиться оставшимся девушкам. Затем к Тагаеву снова присоединился Костя, они разомкнули цепь, разложили по рюкзакам бывшие в них ранее вещи (как выяснилось потом, половину перепутали) и, навьючив на себя, перенесли груз через реку.

Поскольку дело уже шло к вечеру, встал вопрос: идти дальше, или заночевать здесь, у реки. После недолгого обсуждения, решили все же пройти еще немного. Набрали, наконец, воды (через ручку потяжелевшей канистры продели палку, один конец которой взвалила на плечо Настя, а другой – Джулия) и выступили, но едва удалились от реки на сотню шагов, как джунгли резко закончились, и взорам путников предстало самое настоящее шоссе – асфальтовое, даже со следами желтой дорожной разметки по оси. За ним, под невысоким обрывом, плескалось море – если бы не непрекращающийся дождь, ребята давно бы уже услышали шум бьющихся о скалы волн.

– Дошли? – выдохнула Марина, усаживаясь на мокрый асфальт. – Мне это не мерещится, мы дошли?

– Дошли, – подтвердил Тимур. – Почти. Где-то там, – показал он рукой, – за поворотом, должна быть пристань.

16

Планета Новая Земля, окрестности Крепости Росс, одиннадцатый день в новом мире

– Нужно было к ним какие-нибудь ремни присобачить, – проворчал Мамай, перекладывая мушкетон из правой руки в левую. – Вроде, мелочь, а насколько удобнее было бы…

Не согласиться с ним было нельзя: Олега и самого не столько тяготил тяжелый рюкзак за спиной, сколько неприкаянный парализатор. Он его уже и в одной руке нес, и в другой, и в обеих сразу, и на плечо опирал – никак не мог приспособиться. Можно, конечно, было запихнуть оружие под клапан рюкзака – туда, где уже торчала свернутая в тугой валик Олегова куртка – но тогда в случае опасности быстро его оттуда будет не выхватить. Впрочем, Светлов уже сомневался, что хуже: потерянные пара секунд или отсохшая рука с непопадающими по спусковой скобе пальцами.

– Что ж ты с приятелями своими не посоветовался – теми, что к морю ходили? – хмуро поинтересовался Олег у спутника. – Могли бы подсказать!

– Могли бы, – кивнул Мамай. – Но не подсказали. Говорил я – и с Максом, и с Лысым. Обиделись, наверное, что не поддержал их идею великого похода во славу «Ковчега».

– А почему не поддержал? – машинально поинтересовался Светлов.

– Я что, похож на идиота?

– А они, значит, похожи? – хмыкнул Олег.

– Там у каждого свои заморочки, – поморщился Стас. – Чибис реальную жизнь только по блогам и кино знает, а Максу Светка на мозги накапала.

– А Светка-то что?

– Боится, что рожать придется не в стерильном боксе медотсека, а в поле, как прапрабабки.

– Рожать? – опешил Олег. – А ей что… уже скоро?

– Светлов! – Стас аж остановился. – Не пытайся казаться большим тормозом, чем ты есть на самом деле. Это все равно почти невозможно! Окстись, какое «скоро»? На два года у нас энергия есть – за это время и слониха успела бы родить! Нет, она, типа, вперед смотрит.

– Так если вперед, то к чему спешка? – пожал плечами Олег, предпочтя пропустить «тормоза» мимо ушей.

– Вот и я о том же, – хмыкнул Мамай.

Некоторое время они шли молча, задумавшись – каждый о своем. До сих пор Олегу как-то не приходила в голову мысль поставить себя на место девчонок – Инны, Гали, той же Светы. Нет, он и сам любил сытную пищу, для получения которой, по большому счету, и пальцем не нужно пошевелить, надежную крышу над головой, горячий душ, теплый туалет, наконец – но при необходимости смог бы, наверное, без всего этого обойтись. Так ему, по крайней мере, казалось. Было даже что-то волнующее в грядущей вольной жизни дикарем в лесу или в поле. Охота, купание в реке, вечера у костра… Понятно, что будет трудно, особенно первое время, что подготовиться нужно основательно – то же поле возделать… Так для этого им и дано время. А каково девчонкам? Взять хоть те же роды, раз уж о них упомянул Мамай. На память сами собой приходят Хайнлайн с его «Свободным владением Фарнхэма», другая честная постапокалиптика. Каковы шансы выжить у матери, рожающей в грязи и антисанитарии варварского стойбища? А у ребенка? Девять лет цивилизации, которые были им даны «Ковчегом» – как раз срок для появления на свет нового поколения. Кора, помнится, обещала, что оно будет беспрецедентно здоровым. Возможно, даже окажется способным рожать прямо в поле, подобно древним предкам. Но эти, обычные московские девочки?

Подняв голову, Олег совсем другими глазами посмотрел в спину шагающей впереди Гали.

След вездехода, по которому они шли, был хорошо виден в высокой, местами почти по пояс путникам, пахнущей одновременно и нежной мятой, и полынной горечью, и сладким медом траве. Там, где проехали широкие колеса, она была примята, и хотя отдельные нетерпеливые стебли уже пытались тянуть надломленные головы к палящему в небе солнцу, большинство оставалось лежать, образуя в безбрежной глади степи два параллельных коридорчика – от горизонта до горизонта. Насколько могли судить разведчики, след шел точно по прямой, не петляя и не сворачивая.

Наверное, реши вор (или воры – кто знает, сколько их было на самом деле?) устроить своим преследователям засаду, особого труда бы им это не составило: трава по обе стороны от колеи могла послужить отличным укрытием. Поначалу подсознательно Олег все время ждал предательского выстрела, напряженно всматриваясь в колышущееся желто-зеленое море и держа мушкетон наизготовку – хотя в душе и понимал, что едва ли успеет не то, что выстрелить – просто даже увидеть цель, прежде, чем сам окажется парализован. Галя и Мамай первые полчаса похода тоже всё затравленно озирались, вскидывая оружие на каждую неосторожно вспорхнувшую бабочку – одну крылатую красавицу Измайлова даже с перепугу сбила на взлете. Потом все трое просто устали от бесплодного напряжения, пошли спокойно, начали переговариваться.

Где-то к исходу пятого часа пути, когда спины путников давно уже ныли под тяжелыми рюкзаками, ноги начали спотыкаться на ровном месте, а пальцы рук держали постылые мушкетоны на одном честном слове, впереди показалась высокая серебристая корма брошенного угонщиком вездехода. Заметив ее, идущая впереди Галя остановилась и подняла оружие.

– Ты что? – спросил ее Олег.

– А вдруг они еще там? – проговорила девушка, указывая на вездеход раструбом мушкетона.

– Что им там делать? – пожал плечами Мамай, тем не менее тоже снимая с плеча парализатор. – Не для того так спешили, чтобы тут застрять…

– Мало ли… – покачала головой Измайлова.

– Мало ли, говоришь…

Мягко отстранив ее с пути, Стас двинулся вперед – не то чтобы крадучись, но уже и не с прежней беззаботностью.

– Идите за мной метрах в двадцати, – бросил он спутникам. – Чтоб, если что, одним выстрелом всех не накрыли. Увидите, что падаю… А впрочем, сами решайте, что тогда делать.

Предложение выглядело разумным: дальнобойность мушкетона как раз составляла порядка двух десятков метров. Олегу лишь было немного обидно, что идти вперед снова первым вызвался Стас, а не он.

Выдержав оговоренную дистанцию, они с Галей последовали за Мамаем.

Достигнув вездехода, Стас зачем-то заглянул ему под днище, затем медленно обошел справа и, выставив вперед мушкетон, распахнул заднюю дверь кабины – ту, что располагалась между второй и третьей осями. Выстрел парализатора и в тиши Крепости-то едва слышен, а тут, за шорохом трав, и вовсе был неразличим, но Олег увидел, как дернулся ствол мушкетона – Мамай спустил курок.

Почти не задумываясь о том, что делает, Светлов столкнул Галю с тропы в гущу травы, а сам припал на колено, приготовившись стрелять по каждому, кто покажется из вездехода. Но коварные враги выскакивать из машины что-то не спешили. Да и Мамай не валился под колеса, подстреленный – наоборот, обернулся назад и махнул спутникам рукой: подходите, мол.

На тропу, потирая ушибленное плечо, выбралась Галя.

– Совсем сдурел? – сердито пробормотала она. – Я чуть шею себе не сломала!

– Извини, – сконфуженно выговорил Олег. – Я подумал, стрельба началась.

– И что, решил сам со мной расправиться, чтобы врагам не досталась? Спасибо, ценю!

– Извини, – повторил он.

– Ну, что вы там застряли? – донесся от вездехода голос Мамая. – Тащите сюда свои за… пардон, идите сюда, короче! Нет здесь никого!

– Мне показалось или ты стрелял? – уточнил Олег, приблизившись к спутнику.

– Стрелял, – кивнул Мамай. – На всякий случай. А что, заряды – без счета… Да сразу ясно было, что никого здесь нет!

– А-а…

– Предлагаю устроить привал! – заявил Стас, скидывая со спины рюкзак и зашвыривая его через распахнутую дверцу в кабину вездехода. – Раз эта тачка стоит здесь, мы уже километров тридцать протопали.

– Двадцать пять, – «на автомате» поправил Олег, отвинчивая крышку у баклажки с водой. – Первые пять нас на тракторе провезли.

– Светлов, я тебе уже говорил, что ты зануда? – усмехнулся Мамай. – Да пусть даже двадцать пять. Сколько там у вас, спортивных туристов-разрядников, норма дневного перехода? – обернулся он к Гале.

– Как таковой, никакой нормы нет, – мотнула головой девушка, также с облегчением избавляясь от рюкзака. – Базовой величиной обычно считается двадцать километров, но там потом еще идут разные коэффициенты за сложность маршрута.

– Вот, понял? – бросил Стас Олегу – словно тот утверждал, что пройдено мало или возражал против привала. Поставив кроссовок на подножку, Мамай нырнул с палящего солнца в тень кабины – вслед за своим рюкзаком. – Залезайте, располагайтесь! – пригласил он по-хозяйски, устраиваясь на широком сидении. – Самое время перекусить – опять же, тащить потом придется меньше!

Еда у них с собой была, естественно, «ковчеговская» – утренняя голубая каша, упакованная в герметичные емкости из двух слипшихся краями мисок. Для того чтобы соединить их между собой, достаточно было накрыть одну другой и подержать полминуты, чтобы разъединить – прокрутить ту, что окажется сверху, по часовой стрелке, не забыв при этом, что содержимое, сколько бы его ни было внутри, распределяется между мисками ровно пополам, а законы гравитации для космической каши никто не отменял. Поэтому крышку сначала следовало аккуратно приподнять, и лишь когда вся порция до последней лазурной крупинки вывалится в нижнюю из мисок, убрать в сторону. Галя с Олегом справились с этой задачей без труда, а вот Мамай поторопился, и окрестные бабочки узнали много нового о том, что Стас думает о Чужих и их шестиугольной посуде.

– Может быть, выставим дозорного? – предложила Измайлова прежде чем приступить к еде. – Обидно будет, если нас накроют прямо за обедом.

– Кто накроет-то? – уже с полным ртом проговорил Стас. – Все накрыватели за ночь свалили так далеко, как смогли. Вот потом придется быть осторожным, а сейчас можно жрать спокойно.

– Почему – потом? – не унималась девушка. – А если их крепость уже где-нибудь рядом?

– Не ближе, чем наша. Иначе они подогнали бы сюда свой вездеход, зацепили наш и отволокли к себе. Вдруг заведется? Ребята они хозяйственные, как я погляжу, добром разбрасываться не станут.

– Так, может, они и зацепили, подтянули, а он не завелся? – предположил Олег. – Вот и бросили.

– Ты следы другого вездехода впереди видел? – спросил Мамай.

– Нет, – признался Олег, инстинктивно поворачиваясь лицом к лобовому стеклу – но со второго ряда сидений, где расположились путники, трава непосредственно перед машиной не просматривалась.

– Не видел, потому что не посмотрел, – усмехнулся Стас. – А я не видел – потому что их там нет. Не цеплял никто наш гробешник, даже не пытался. А что это значит? То, что до родного дома проклятых грабителей еще пилить и пилить.

– И все же, стоит последить за дорогой, – почти из одного уже чистого упрямства заявил Светлов, отставляя тарелку с кашей и беря в руки мушкетон. – Пойду, подежурю, а потом кто-нибудь из вас меня сменит.

– Да, да, помню, ты у нас командир, – кивнул Мамай, жуя. – А приказ командира, даже дурацкий, проще выполнить.

– В Крепости мы тоже думали, что нам ничего не угрожает, – напомнила Галя. – И чем все закончилось?

– Закончилось? – хмыкнул Стас. – Нет, дорогая, все только начинается.

– Я тебе не дорогая! – брезгливо передернула плечами Измайлова.

– Дешевая? Предупреждать нужно.

– Да пошел ты!..

Пререкались они, впрочем, беззлобно, словно бы вполсилы, и вмешиваться в перебранку Светлов не счел нужным.

Распахнув дверцу, он спрыгнул в траву, тут же поняв, насколько прохладнее было в кабине – на удивление, не смотря на почти отвесно бьющие с неба солнечные лучи, воздух внутри вездехода почти не нагрелся. Но еще раньше, чем беспощадная жара, напомнили о себе натруженные мышцы – надо же, пока шагал без остановки, все было почти нормально, а стоило пять минут посидеть – сразу и спина не гнется, и ноги подкашиваются… Идти на попятный, однако, было поздно, и взобравшись по лесенке на плоскую крышу машины, юноша заступил на пост. В конце концов, если его осторожность окажется излишней – разве это не только к лучшему будет?