Текст книги "Карфаген 2020. Восхождение"

Глава 19. Западня

Облава. Лабиринт подземного тоннеля. Трескучие лампы покачиваются, дают анемичный свет. За мной погоня, гортанные крики команд разносятся эхом, подгоняют. Где-то здесь Элисса, ей угрожает опасность, нужно найти ее, защитить, потому бегу вперед и никак не могу сориентироваться. Выбиваясь из сил, кружу по коридорам, упираюсь в тупики, где вместо стен – черная клубящаяся муть с ложноножками. Стреляю по ней из плазменного ружья, но ее не берет. Пули тоже не берут.

Мне нужно пробиться за эту муть. Крики преследователей все ближе. Поворот. Еще один поворот. И опять черная стена, но назад уже не вернуться, зверобогие настигают. Вижу вдалеке их силуэты, движущиеся рывками, разинутые клыкастые пасти, глаза, полыхающие огнем. Пячусь и замечаю на полу медальон, оброненный Элиссой: голову льва на золотой цепочке, символ Танит. Бросаю его в черноту, и мрак рассеивается, мне открывается просторный зал, где меня ждет Элисса, улыбается, протягивает руки. Бросаюсь к ней, чтобы увести, заключаю в объятья, оборачиваюсь: все мои преследователи будто упираются в прозрачную стену, царапают ее, раздирая пальцы и не чувствуя боли. Лишившиеся разума, они напоминают кукол…

Звенит будильник. Несколько минут бездумно сижу в постели, пытаясь оставить сну нахлынувшую тоску. Только что я обнимал Элиссу и еще чувствую ее тепло, но с каждой минутой она все дальше, дальше. Хочется заснуть и не проснуться, а надо жить, действовать.

Заставляю себя встать.

Иду в душ, освежаюсь и, завтракая без аппетита, вызываю команду к себе в апартаменты, потому что стартовать-то нам все равно отсюда, а время терять не хотелось бы. Прохаживаюсь по гостиной, интересуюсь у Ра, разбуженного моим звонком, как обстоят дела с базой-2 на нижних ступенях, он отчитывается, что территорию нашли, и мне неплохо бы на нее взглянуть. Поскольку времени у меня на это нет, приходится довольствоваться отправленной им голограммой: база – часть стены первой ступени второго уровня с ячейками для флаеров и небольшой площадкой внизу, отхваченной у парка. База занимает два этажа, примерно девятьсот метров квадратных, есть как большие помещения, так и подобия личных комнат – то, что доктор прописал. Выходов два: несколько наружу и один вглубь зиккурата. Пока изучаю будущую базу, где когда-то было общежитие для полицейских, а потом их расселили в более комфортное жилье внутри зиккурата, приходит Лекс, затем Вэра. Спустя минут пять Надана приводит амазонок, а Тейн – пятерых своих маори.

– Стартуем отсюда, – говорю я. – Действуем по вчера обговоренному плану, стреляем только из парализаторов, думаю, цель и опомниться не успеет. Он нужен мне живым.

Надана деланно козыряет:

– Вас понял, командир! Бабий батальон к бою готов!

Синеволосая Инесса толкает ее в спину, Лекс зыркает с неодобрением.

– Тогда по машинам, – командую я.

* * *

В обычной мирной жизни его зовут Ингор, он работает диспетчером сутки через трое, у него молодая любящая, но совершенно безмозглая жена, которая не знает о том, кто он на самом деле, и доканывает вопросами, когда же они заведут ребенка, и, если он подолу пропадает непонятно где, устраивает сцены ревности, не подозревая о том, что Ингора на самом деле зовут Гелибаал, и изменяет он ей не с женщинами, а со своей второй работой.

Каждый день он просыпается ровно в шесть тридцать, бесшумно встает, чтобы не потревожить спящую Гетану, умывается и час посвящает тренировке в домашнем спортзале.

После того, как убили напарницу, он затаился, но когда начались беспорядки, расправил плечи, потому что у тех, кто мог бы им заинтересоваться, появились более важные дела.

Звонок в дверь застает Гелибаала во время жима от груди, едва не уронив штангу, он ругается и топает смотреть изображение с камер. В коридоре с пятки на носок перекатывается крупная девушка с синими волосами. Он запретил жене приглашать гостей без согласования, к ним редко кто заглядывал. Но, похоже, Гетана наплевала на его запрет.

Из спальни доносится сонный голос:

– Кто там, родненький?

– Сейчас посмотрю.

Так без спроса мог прийти только курьер, передать записку с местом встречи с заказчиком, но курьерами все время были мужчины или юноши. Гелибаал присматривается к девушке внимательно, и она ему не нравится, хотя он не понимает, в чем дело. Девка как девка. Мешковатое худи, рюкзак за спиной, ботинки не по погоде с высоким голенищем.

Кроме нее, в коридоре никого. Решив, что это все-таки курьер, Гелибаал достает пистолет из тайника, снимает с предохранителя и отправляется открывать. Еще раз просматривает коридор. Гостья запрокидывает голову и пялится прямиком в камеру. Гелибаал останавливается у двери, продолжая наблюдать за визитершей через коммуникатор. У нее холодный, цепкий взгляд убийцы, а никак не курьера.

Глянув на закрытую дверь спальни, Гелибаал увеличивает голограмму девки, которая чешет макушку. Рукав соскальзывает до локтя, обнажив предплечье… Накачанное предплечье бойца.

Но он все-таки решает проверить, говорит кодовую фразу:

– Я не заказывал доставку еды.

Курьеру надлежало сказать: «Но у меня почему-то ваш адрес», но девка нагло отвечает:

– Я не доставщица еды, Гелик. Открывай, надо поговорить.

На пару мгновений Гелибаал лишается дара речи, пятится. Неужели его вычислили? Он отлично знал, как рискует и чем, потому пути отступления готовил заранее. Его квартира находится на первом этаже первой ступени третьего уровня, в самой стене, имеет выход на поверхность, в общий коридор, как и жилища соседей, а так же собственноручно пробуренный лаз в подвал подземных коммуникаций, ведущий прямиком к запасному флаеру. Об этом лазе не знает даже жена.

Если это облава, враги наверняка заблокировали и выход наружу. Гелибаал подходит к окну и глядит через тюль. Сидящие в засаде могут маскироваться под кого угодно. Например, под эту под пожилую пару, женщину с коляской, где вместо ребенка автомат, под скандалящих мужа и жену… А вон баба и смуглый мужик особо и не скрываются, она вертит головой по сторонам, он поглядывает в коммуникатор. Измельчали полицейские, топорно работают.

Потому лучше не рисковать и воспользоваться лазом, ведущим в подвал…

Открывается дверь в спальню, потягиваясь, выходит Гетана, проскальзывает шальная мысль взять ее с собой, а в случае, если на него охотятся полицейские, захватить жену в заложницы, но он отметает идею – у спецов отработана практика освобождения заложников. Лучше быстро исчезнуть самому.

Гетана исчезает в ванной, журчит вода. Синеволосая настойчиво звонит в дверь, а Гелибаал откидывает напольное покрытие и исчезает в лазе, захватив в тайнике патронташ со всем необходимым, включая инфравизор, патроны, фонарь, деньги, веревку и даже пару гранат.

Спускаясь, он думает о том, что надо сразу же включить инфравизор и зажать гранату в руке, чтобы враг не застал врасплох. Самое сложное – преодолеть двадцать метров узкого коридора, дальше он распадается на множество ходов, те тоже ветвятся, и затеряться будет просто. У него достаточная сумма, чтобы снова поменять личность.

Живи он выше уровнем, этот фокус не прошел бы, его легко вычислили бы, но вряд ли им заинтересовался кто-то оттуда.

* * *

Я в операции не участвую, из флаера наблюдаю за происходящим через камеру, вмонтированную в огромную серьгу синеволосой Луизы. Армадон даже идет на контакт, и меня это настораживает: он профессионал, девушка может не успеть среагировать, если он нападет, какова она в бою, я не видел.

Но нет, короткий диалог заканчивается, Луиза ждет с минуту и действует уже в открытую, зовет его настоящим именем.

– Группа захвата, готовы? – спрашиваю у Тейна и его группы из четырех человек, один из маори изображает засаду, чтоб Армадон пошел подготовленным для него маршрутом. – Цель скоро будет, подготовьтесь к сюрпризам, парень серьезный. Напоминаю: использовать только парализаторы, он нужен мне живым.

Все выходы из коридора под землей под контролем, Армадону не уйти. Переключаюсь на амазонок:

– Перекрыть выходы снаружи – на случай, если цель вычислит засаду.

– Есть! – отчитывается Надана. – Все на местах.

Деваться Армадону некуда, его обложили со всех сторон. Единственное, что может мне помешать – если он под программой, то самоликвидируется прежде, чем его вырубит, и тогда концов не найти. Надеюсь, это не так, вряд ли Боэтарх действовал самолично, скорее всего, через посредников типа покойного Сандрино. Не факт, что допрос на них выведет, но, возможно, поимку Армадона программа зачтет как выполнение задания: найти и наказать тех, кто осуществлял теракты, а это двадцать пять очков и огромный шаг к четвертому осколку Сферы познания. Ну а если нет, то событие можно будет обыграть с помощью средств массовой информации, я уже придумал как.

– Есть! – От крика Тейна едва не глохну. – Армадон у нас. Падла, хотьел гранату бросить, да нье успьел даже достать ее!

– Отлично! Тащите через его же логово. – Улыбаюсь я, переключаюсь на амазонок. – Луиза, открывай дверь, цель взята.

Девушке достаточно приложить коммуникатор, чтобы дверь в квартиру Армадона разблокировалась – сотрудники «Оплота» имеют доступ, открывающий все электронные замки третьего и четвертого уровней.

Из динамика доносится оглушительный женский визг, возня, бубнеж.

– Жена у него тут, – отчитывается Луиза. – Испугалась, увидев, как мы тело тащим. Спряталась. Армадон дышит, пульс в норме.

– Отлично. Снижаюсь.

Виктор пикирует на площадку перед ступенью, и гуляющий в парке народ отбегает на безопасное расстояние, наблюдает за гостями с верхних уровней. Гаммы не так пугливы, как черноротые, они знают, что им ничего не угрожает, но полагают, что могут попасть под раздачу, и осторожничают.

Следом за моим флаером спускаются еще два, чтобы забрать участвующих в операции.

На всех восьми серебристых «осах», которыми нас на первое время обеспечил Эйзер Гискон – наскоро разработанный Лексом по моему эскизу логотип «Оплота»: черная оскаленная голова льва, как у медальона, который не раз спасал мне жизнь. Символ Танит, память об Элиссе.

Черные точки, похожие на муравьев, тащащих добычу, приобретают человеческие очертания. Флаер приземляется, распахивается люк, доносится гомон толпы и тонкий возглас подростка:

– Ма, глянь! Это ж «Оплот»! Во круть! Ты снимаешь?

Спиной входит Тейн, затаскивает тело Армадона, его руки связанны за спиной гибким стальным тросом. Второй боец остается снаружи. Хлопаю Тейна по спине.

– Отлично сработано. – И говорю по общей связи. – Допрашивать будем на новой базе, координаты вы с утра получили. Отбой.

– Мама, ну отпусти! – орет мальчишка. – Я пойду! Отпусти! Дамир от зависти лопнет.

Тейн покидает флаер. Прежде чем люку закрыться, вижу, как маори в футуристического вида черном костюме, блестящем шлеме, шагает к бегущему навстречу подростку, видящему в нем героя, спасающего как минимум галактику.

Сканирую Армадона, убеждаюсь, что передо мной действительно он, и он не под программой Боэтарха, выдыхаю.

– Давай, Виктор, на вторую базу.

Оттаскиваю тело к сиденьям, фиксирую, усаживаюсь рядом. В бессознательном состоянии Армадон должен провести минут пятнадцать, как раз успеем добраться до базы. Правда, там пока толком ничего нет, даже стулья и столы еще не завезли. Но каждый раз таскать преступников на четвертый уровень, да пользуясь общественными мобилями, рискованно и неблагоразумно.

Нова база находится в пяти минутах лета от места, где проходила операция. Когда Рэй сделал мне гражданство второго уровня, на контрасте с подземельями жизнь дельт казалась мне роскошной, теперь же на фоне лоска четвертого уровня и парк, и бордюры, и постриженные кусты выглядят убогими.

Флаер занимает место в ячейке в стене. Тут все проще, резервировать посадочное место не надо, какое занял, такое и твое.

Беру аптечку с антидотом, вместе с Виктором вытаскиваем Армадона в серый бетонный посадочный бункер, по серому же обшарпанному коридору волочем пленного, который начинает шевелиться и мычать, но глаз пока не открывает.

Распахиваем первую дверь с механическим ключом, торчащим из замочной скважины, вваливаемся в квадратную пустую комнату без окон, кладу мычащего Армадона на пол. Он ворочается, как перевернутый на спину жук, водит по сторонам бездумным взглядом. Говорю в коммуникатор по общей связи:

– Команда, экипаж Тейна возвращается в штаб, ждет меня там. Остальные – здесь. Вэра, тебе задание – составить список необходимого и предоставить мне. Надана, жду тебя в комнате… – выхожу в коридор, считываю табличку. – Номер двенадцать. На допросе нужны твои умения.

А заодно и проверю, как работает распознание лжи. Что я почувствую, когда мне солгут? Буду просто знать? Получу текстовое уведомление?

– Моя помощь нужна? – интересуется Виктор.

– Спасибо, нет. Помоги Вэре составить список для комплектации базы.

Виктора сменяет Надана, я склоняюсь над Армадоном, достаю капсулу с антидотом и ввожу в бедро пленного через одежду. Гелибаал дергается, вскрикивает и вытягивается на полу.

– Ты точно что надо вколол? – переживает Надана. – Че-то он как-то…

Армадон открывает глаза, видит меня, рывком вскакивает. Надана становится в боевую стойку, готовая его вырубить. Я примирительно поднимаю руки.

– Поздно метаться, Гелибаал.

Он окидывает взглядом помещение, нас, чуть дольше рассматривает костюм Наданы, проверяет на прочность стальной трос, стягивающий запястья за спиной. Я включаю видеозапись.

– Расслабься, тебе не уйти. Ты попал в лапы ведомства «Оплот». Слышал о таком?

– Гаммы? – интересуется он. – Дельты?

– Значит, не слышал. Четвертый уровень, Гелибаал. Тебе, наверное, интересно, чем привлек наше внимание?

– Четвертый? Ааа, ну, тогда ясно, как вычислили. – Уверенность слетает с него, плечи никнут.

– Сам не догадываешься за что задержан? Или послужной список слишком длинный, теряешься в догадках?

Между делом сканирую его: список и правда бесконечный, я еще такого не видел. Похоже, Гелибаал совершил все существующие преступления: от сокрытия доходов до убийств с применением пыток. Делаю мысленный запрос на применение новой способности, и перед глазами всплывает текст:

Применить распознание лжи к объекту: Гелибаал Армадон?

Даю мысленное согласие и представляюсь:

– Меня зовут Леонард Тальпаллис…

По округлившимся глазам вижу: узнал меня, но не как руководителя нового ведомства, а как звезду телешоу. Выдерживаю паузу, продолжаю:

– Еще раз уточняю. Нам не нужно доказывать твою вину, я уверен, что она есть, и этого достаточно. Вспоминай: взрывы в аэропорту, конец апреля. Ты координатор, как и ныне покойная Иллона Скода. Отпираться бесполезно. Ты можешь унести в могилу имя заказчика, но тогда будешь умирать долго и мучительно. А можешь оказать содействие следствию. Выбор за тобой.

Армадон делает невозмутимый вид, улыбается снисходительно.

– Общеизвестно, что виновники произошедшего – трикстеры, ты на меня это не повесишь.

Злость захлестывает волной. В единый миг Гелибаал Армадон становится средоточием зла, виновником всех бед, в том числе смерти Элиссы. Сжав челюсти, шагаю навстречу, коротким ударом бью его под дых – пленник скрючивается, но я не даю ему сложиться, хватаю за горло, стискиваю пальцы.

– Повторяю: мне не нужны доказательства. Времена сейчас такие, смутные. Ты ведь мастер пыток? И знаешь, что не всякую боль можно стерпеть, не так ли? Скоро поймешь, что оно того не стоит. Надана, принеси клещи, иглы, бечевку. – Соратница быстро ориентируется, что нужно подыграть, кивает и удаляется. – Поверь, Гелик, я не уступаю тебе в мастерстве, и скоро ты в этом убедишься. Мало того, мне нравится, когда отморозки типа тебя корчатся и молят о пощаде.

Ярость в моих глазах Армадон принимает за фанатизм влюбленного в дело маньяка, вижу ужас, плещущийся в его зрачках, изображаю зверскую улыбку.

– Рассказывай, как ты это провернул. Кто непосредственный исполнитель? Во время теракта я видел черноротого с ребенком, в рюкзаке девочки была взрывчатка. Другие детали мне тоже известны. От твоей честности зависит, насколько мучительной будет твоя смерть.

– Чего ты хочешь? Ладно, признаю, трикстеры ни при чем. Поступил заказ сверху. Через курьера я получил задание и деньги. Курьеры менялись, их имен я не знаю и не вникал. Кто заказчик, тоже без понятия.

Прислушиваюсь к ощущениям и ничего не чувствую.

– Правда, – говорит Надана, вернувшаяся с сумкой, для убедительности встряхивает ее – внутри звенит металл.

Полагаю, я что-то почувствую, только когда мне солгут. Единожды Армадон уже лгал, и я разозлился. Злость и есть показатель? Вероятно.

Можно ли будет как-то использовать эту запись, чтобы привлечь Боэтарха к ответственности? Вряд ли.

– Продолжай, – обращаюсь к Армадону, прислушиваясь к ощущениям. – Кто исполнитель.

– Его зовут Гектор. Я даю ему задание и задаток, он разрабатывает план, согласовывает со мной. Где он берет непосредственных исполнителей, мне…

– Он дельта? Гамма? Главарь преступной группировки?

– Прокладка, как и я. Я могу его вызвать, и поговорите. Давайте так, – он переводит взгляд с Наданы на меня. – Я вам Гектора, вы мне – помилование?

– Гектора ты и так сдашь, вопрос в том, будет тебе при этом очень больно или нет.

– Он сотрудничает с Братством топора, с Потрошителями из черноротых, с Гиенами.

– Ты лично присутствовал, когда они исполняли задание?

– Нет…

И снова ощущаю негодование и злость. Молча открываю принесенную Наданой сумку, куда она напихала ложки, гайки и прочие железки, попавшие под руку, достаю наиболее подходящее для пыток – отвертку и веревку, которую протягиваю Надане.

– Хорошенько намочи и верни мне.

Девушка хлопает Армадона по плечу и удаляется.

Армадон, сообразивший, что я раскусил ложь, признается:

– Да, был. С Иллоной, мы работали в паре, но где ее искать, я понятия не имел. А сейчас бесполезно…

– Потому что я ее завалил при попытке покушения, – улыбаюсь я. – Значит, так, ты обнародуешь сведения, сдаешь нам всех исполнителей типа Гектора и отправляешься на рудники пожизненно. Либо получаешь пулю в лоб – это на выбор.

Связываюсь с Гисконом через коммуникатор по аудиосвязи, выхожу в коридор, оставив пленного под присмотром Наданы, но связь неважная, приходится отойти аж ко входу.

– У нас все по плану, – нервно отвечает он. – В три, а лучше раньше жду тебя в зале Советов, пропуск будет.

– Тут другое, – говорю, глядя в окно, на серебристый флаер с эмблемой «Оплота». – Помнишь, месяц назад прокатилась волна терактов, в которых обвинили трикстеров?

– Ну и?

– Кто лоббировал зачистки?

На пару секунд повисает тишина, наконец Гискон отвечает:

– Боэтарх.

– Задержан один из исполнителей, готовый сдать подельников. Ты чувствуешь, что пахнет сенсацией? Даже если не привлечем Боэтарха через суд, репутацию в низах ему подпортим, что может сыграть на руку.

– Отлично. Нет, правда…

Связь прерывается, хотя не должна. Из динамиков доносится такой треск, что хочется отбросить коммуникатор. Над стеной проносятся тени, и «оса», приземлившаяся не в ячейке, а на открытой площадке, взрывается от плазменного разряда. Инстинктивно закрываю лицо, отпрыгиваю от окна. Стекла дребезжат, но выдерживают.

Что за?..

Сверху спускается целый воздушный флот: четыре «ястреба», не меньше десятка «ос», которые демонстративно зависают напротив базы, показывая, что мы окружены. Неужели Боэтарх прознал, что мы захватили его исполнителя и поспешил на выручку? Но как? Почему так демонстративно? Армадон же – просто расходный материал, вряд ли Боэтарх знает о его существовании.

Бред!

Пытаюсь связаться с командой, но сигналы глушат, никак не пробиться. Тогда несусь по коридору, заглядываю в комнату, где проходил допрос, бросаю Надане:

– Нападение, уходим через черный ход! За этого отморозка ты мне головой отвечаешь.

Бегу дальше, чтобы предупредить своих, которые не видят, что снаружи, ведь камеры еще не установлены. Едва успеваю уклониться от распахнутой двери и выскочившего Вэры.

– Что за грохот? – спрашивает он.

– Надение. Пока без подробностей, надо валить через черный ход. Помоги оповестить остальных – связи нет.

Бежим вдвоем, сзади Надана конвоирует Армадона, держа его под прицелом. Ей на помощь приходит Лекс. Сбегаем на первый этаж, где мечутся взволнованные амазонки.

– Открываем план здания в коммуникаторе и валим через черный ход! – командую я. – На нас напали. Врагов много, не отбиться.

Амазонки надевают шлемы, и их ругань стихает.

Уже возле к черного хода вспоминаю про Виктора. Где он? Мы все оббежали, открыли все двери. Неужели во флаере? Как же мне не хватает способности ронять механизмы, которая была на Полигоне. Бегу по лестнице наверх, в то время как остальные отступают, на пролете вижу гемода, бегущего навстречу, останавливаюсь, машу рукой, словно это может его ускорить:

– Уходим!

Вдвоем мчимся к коридору, уходящему вглубь зиккурата, но оттуда пятятся амазонки в черных костюмах, доносится грохот выстрелов.

– Засада, – говорит Лия, самая симпатичная из амазонок, надевает шлем.

Пытаюсь связаться с Гисконом – тщетно. Дополнительных путей отступления тут нет, с нами поступили так же, как мы – с Армадоном. И что делать?

Выбегает Надана, все так же целящаяся в Армадона.

– Их слишком много, – задыхаясь, говорит она.

– Есть потери? – спрашиваю, ненавидя себя за непредусмотрительность.

Теперь нас тут всех положат вместе со свидетелем. Проклятье! Хорошо хоть маори не погибнут, они сейчас в штабе, в безопасности.

– Враги не стреляют, – восклицает Лекс, выбежавший последним. – Что делать? Обороняться?

Проскальзываем мысль, что будем отбиваться до последнего, продадим свои жизни подороже, и тут у всех начинают трещать коммуникаторы, пробивается властный спокойный голос. Таким голосом только гвозди забивать.

– Внимание! Вы окружены. Нам нужен Тальпаллис. Если он сдастся, остальные будут жить.

– Это кто? Мафия? – интересуется Надана.

Мотаю головой.

– К сожалению, нет. Некто влиятельный и могущественный. Только одно имя приходит на ум: Гамилькар Боэтарх.

Мысли в голове мечутся. Что делать? Даже альфа не возьмет ответственность за десятки загубленных жизней, потому правильнее сдаться.

– Не вздумай сдаваться! – Надана кладет на плечо ладонь. – Ты слишком ценен. Мы без тебя и ореховой скорлупы не стоим.

– Повторяю, – грохочет голос. – Тальпаллис, выходи с поднятыми руками. Остальные нам не нужны.