Текст книги "Абиссинцы. Потомки царя Соломона"

Глава 3
Абиссинцы: религия и образ жизни

Пример старого Шоа

Уже достаточно сказано о том, что религиозная и светская жизнь неразделимы у народов семитской культуры. Это справедливо также и для традиционного образа жизни абиссинцев, так что оба этих предмета исследований слиты в настоящей главе. Я намереваюсь показать, что церковь – основной центр деревенской жизни, в то время как другие важные центры – местный рынок и местные суды – также играют важную роль.

На карте, призванной проиллюстрировать и разъяснить это, в очень большом увеличении изображен участок Шоанского нагорья вокруг небольшого города Дэбрэ-Берхан, находящегося в 120 км к северо-востоку от Аддис-Абебы. Я жил в этом районе на протяжении 15 месяцев в 1946–1948 годах, хорошо знаю это место и имел некоторую возможность, в определенных рамках, разделять жизнь населяющих его людей. Описание этого сообщества позволит дать некоторое стереотипное впечатление об образе жизни, который вели амхарцы с незначительными изменениями от столетия к столетию.

Карта покрывает приблизительно 220 кв. км (85 кв. миль), хотя настоящее исследование простирается чуть дальше на запад (рис. 7). И легенда карты, данная внизу, относится ко всей области. Подобно большинству нагорий, Шоа представляет собой плато, лежащее выше 2800 м (9000 футов), это область с прохладным климатом, за исключением огромных ущелий, разрезающих его по направлению к северу, с их более теплыми и благоприятными условиями (фото 10–11).

Этот открытый ветрам регион вместе с еще более высокой и холодной областью Менз, лежащей далее на севере, принадлежит к историческому сердцу древнего Шоа. Многие знаменитые имена эфиопской истории, начиная с XII столетия, связаны с ним. Зара-Якоб сделал Дэбрэ-Берхан своей временной резиденцией. Племена галла вторглись на территорию плато в XVI столетии, столкнув амхарцев в ущелья и пересеченную местность востока. Главной задачей принцев Шоа в XVIII и начале XIX столетия было восстановление контроля над плато. Из двух царских резиденций старейшая Анкобер лежит в 30 км к востоку от Дэбрэ-Берхан на краю обрыва, в то время как Анголала, основанная около 1830 года, на карте не показана, поскольку чуть-чуть выходит на запад за ее пределы. Древняя тропа, соединяющая эти два места, показана здесь разрезающей местность на части. Великий Менелик, сын царя Шоа Хайле Малакота, родился в Анголале, но сейчас от этого места мало что сохранилось. В возрасте 12 лет он, схваченный Теодором, согласился на введение Шоа в состав вновь объединенной Эфиопии и далее был отвезен на север. Позже, в качестве царя Шоа, Менелик использовал Анкобер как временную столицу, позднее возвращенную в Дэбрэ-Берхан. Всегда неугомонный, подобно своим предкам, он основал временный царский лагерь в Личе, ныне заброшенной крепости по направлению к северо-востоку от Дэбрэ-Берхан.

Рис. 7. Район Дэбрэ-Берхан

Позднее его огромные южные завоевания потребовали резиденций с более центральным расположением. Сначала он переехал на высокие холмы Энтотто далеко на юго-западе и в конце концов в 1889 году основал на подножии этих холмов Аддис– Абебу.

Мужественные амхарцы, живущие либо на открытых ветрам плато, либо же в более уютных низинах ущелий, – очень гордый и обособленный народ (фото 1–3). Их иерархическое сообщество находится в разительном контрасте с негритянскими племенами, населяющими окраинные части Эфиопской империи на западе и на юге, – народами, которых они еще недавно считали годными только для рабства. Абиссинцы чрезвычайно гордятся своей долгой историей, высокой культурой и военной доблестью. Другие африканские (или неафриканские) расы обыкновенно считаются нижестоящими. Тем не менее я нахожу абиссинцев – амхарцев и тигрейцев – чрезвычайно милыми людьми, чья национальная гордость, приверженность к традициям и христианское смирение не могут не потрясти путешественника до глубины души. Это люди великого природного достоинства, подчеркиваемого традиционной шама или тогой – верхней одеждой как мужчин, так и женщин. Их сложный этикет всегда соблюдается при встрече равных друг другу людей, но они никогда не показывают и следа услужливости.

Хотя они часто относятся с некоторым подозрением к незнакомцам, их гостеприимство всегда искренно (и их еда и питье лучшие из тех, что я пробовал в Африке). Необходимо также признать, что их практический и реалистичный взгляд на некоторые жизненные проблемы внушает уважение и дает много пищи для размышления.

Один из аспектов амхарского индивидуализма заключается в том, что они далеко не всегда стремятся жить в деревнях вместе. За исключением самого Дэбрэ-Берхан, на карте на самом деле не имеется других концентрированных поселений. Домашнее хозяйство в этой части страны представляет собой группы построенных из камня хижин с коническими соломенными крышами, широко разбросанных по всем окрестностям. Так как большинство территорий плато становятся болотистыми во время дождей, жилища строятся только на высокой местности – предпочтительно на небольших вторичных плато или на скалистых гребнях гор, характерных для южных и восточных частей рассматриваемого региона. Некоторые из этих фермеров владеют своими землями по праву наследования, другие арендуют землю у церкви или у отсутствующих землевладельцев, платя за ее использование натурой. Некоторые местные главы (чика шум) являются ответственными за состояние дел такого рода в своих районах.

Население страны оказалось куда как более многочисленным, чем я ожидал. Если исключить Дэбрэ-Берхан, оно составило в среднем большое число по африканским стандартам – 58 человек на кв. км (150 чел. на кв. милю). Но его распределение далеко не равномерное: деревня на плато, увиденная со стороны дороги, населена достаточно скудно, значительно большая плотность населения встречается по краям ущелий, а также на обитаемых отрогах самих ущелий. Можно попытаться объяснить это тем, что ущелье имеет значительно менее суровый климат, чем плато, лучше орошается, что позволяет получать множество злаковых культур, но, с другой стороны, имеются свидетельства того, что амхарцы во все большем количестве возвращаются на плато, долгое время занимаемое пришельцами галла.

Высокое плато покрыто низкорослой травой – прекрасное место для выращивания скота, но слишком холодное для большинства злаков. В этих условиях хорошо растут только ячмень и кормовые бобы, но также выращивается пшеница, лен (для получения пищевого масла), в то время как чечевица и турецкий горох могут выжить только в укрытии. Эти стручковые растения лучше растут в более мягком климате ущелий, где в дополнение к ним выращивается тефф (похожий на траву злак, высоко ценимый здесь, из него делают инджера – местный хлеб). Еще ниже в ущельях выращиваются кукуруза и просо (сорго) и некоторые другие теплолюбивые сельскохозяйственные культуры: томаты, красный острый перец, кофе и гешо – куст, чьи листья используются как ферментирующее вещество.

По всей видимости, возделывается не более чем одна пятая часть всей этой сельской местности и еще меньше этого в каждый конкретный период времени, так как истощенная почва остается необработанной многие годы и вновь становится пастбищем. Сельскохозяйственные технологии, используемые здесь, по африканским меркам являются достаточно продвинутыми – плуг находится тут в повсеместном использовании. Применяется террасирование склонов, особенно в ущельях, вода направляется из постоянных источников для нужд сложной ирригационной системы. (Наиболее важные области ирригации – специализирующиеся на выращивании больших урожаев раннего ячменя – показаны на карте (см. рис. 7).

Излишки урожая обыкновенно приносятся на большой субботний базар в Дэбрэ-Берхан. Местными товарами здесь являются все обычные злаки, масло, мед, воск, домашняя птица, яйца, гешо и дрова (последние – в большом дефиците на плато). Глиняная посуда доставляется из ближайших населенных пунктов, великолепные войлочные одеяла и бурнусы – из высокогорного овцеводческого района Менц, расположенного далее на севере. Торговцы с восточных низин привозят хлопок-сырец для прядения и специи для ват (жгучего соуса, употребляемого с инджера). С пустынных соляных копей поставляется соль в твердых брикетах, часто завернутых в сплетенные пальмовые листья, которые используют в качестве денежных знаков. Текстиль и другие импортные товары привозят на грузовиках из Аддис-Абебы или с севера. Этот большой местный рынок не только торговый, но еще и социальный центр всех близлежащих населенных пунктов, где происходит обмен товарами, новостями и сплетнями. Это место, где осуществляется связь между правящей верхушкой и народом, где прежде оглашали царские воззвания, сопровождаемые боем негарита – специального барабана, символа имперской власти.

Если рынок представляет собой центр светской жизни, церкви служат не менее важным целям каждодневного существования любого деревенского христианского сообщества в современной Эфиопии. Возвращаясь опять к наиболее известному мне региону, хочу отметить, что на площади, покрывающей 284 кв. км (102 кв. мили), расположено не менее 19 церквей. Все они, кроме трех, изображены на карте, и видно, что большинство из них лежит на северной части листа, вблизи ущелий. Многие из них занимают господствующие высоты плато, надзирая таким образом за широкими пространствами высокого плато или за изломанными ущельями, но ни одна из них не сравнится с Итегхе-Марьям, расположенной среди ущелий на вершине горного хребта строго на север от Дэбрэ-Берхан, откуда видна замечательная панорама гор.

Церкви напоминают собой огромные круглые шляпы – все крыши, за исключением городских, в традиционной манере покрыты соломой (фото 14). Здесь поклоняются особо заслуженным святым. Принимая во внимание доминирование в стране культа Девы Марии (Марьям), совсем не удивительно обнаружить здесь семь церквей, посвященных ей; следующими по популярности идут святой Георгий и святой Михаил с тремя церквями, посвященными каждому из них. Другие посвящения представлены только одной церковью: «Завет милосердия», Троица, святой Иоанн Евангелист, архангел Гавриил; в то время как наиболее популярные местные святые Або и Текле-Хайманот имеют по одной церкви.

Обыкновенно число прихожан, обслуживаемых одной церковью, разнится (согласно моим грубым подсчетам) от 600 или 700 и до 1000 и более, но было бы ошибкой думать, что каждая конкретная церковь – место поклонения для ее прихожан. Напротив, на особенных праздниках, связанных с наиболее популярными святыми, люди собираются в церквях, посвященных именно им, хотя иногда они находятся и довольно далеко. Случается так, что они могут посетить пять или шесть различных церквей в течение года. В этой области существуют различные годовые праздники (события большого народного веселья), посвященные Деве Марии, они всегда привлекают большое количество народа, так же как и праздники святого Георгия, святого Михаила, Або и Текле-Хайманота. Весьма поучительно, живя здесь в 1940-х годах, обнаружить, что древняя церковь не утратила ни одной из своих насущных функций в деревенской жизни. Помимо старых, регулярно посещаемых церквей, были и построенные совсем недавно для того, чтобы удовлетворять возрастающие нужды постепенно увеличивающегося населения высокого плато. Как я уже писал однажды, лишившись церкви, социальная структура шоанского села развалилась бы на части и жизнь потеряла бы свое разнообразие и колорит.

Рис. 8. Стулья из Дэбрэ-Дамо, из Меттьюза

Соответствующее описание тыграйского сельского поселения в некоторых отношениях будет отличаться от только что данного. В этой северной провинции, географически совпадающей со старым царством, земля в большинстве случаев находится в общественной собственности. Внешне можно заметить большую разницу – жилища претендуют на большую амбициозность на севере: прямоугольное здание здесь является правилом, и они часто покрыты плоской крышей, особенно в деревнях, расположенных внизу, в тепле (фото 13,16). Внутри может быть хорошая мебель, включая, например, стулья оригинального дизайна (рис. 8). Недавнее путешествие в Тыграй показало мне, что церковь управляет там жизненным укладом в не меньшей степени, чем в Шоа, что также справедливо и в отношении распространения монашеского уклада.

Абиссинский годовой цикл

Абиссинский годовой цикл отмечен последовательностью праздников и постов, предписанных церковью и основанных на расчетах древнего календаря, единственного выжившего в современном мире (см. приложение 2). Однако следует помнить, что каждая неделя этого календаря имеет свой ритм. Все среды и пятницы – дни поста, когда до еды и питья нельзя дотрагиваться до полудня, и вся пища до конца дня должна быть строго вегетарианской. Более того, субботы и воскресенья считаются священными днями, когда не разрешается выполнять какую-либо тяжелую работу по дому или на полях (все эти ограничения соблюдаются и при более важных церковных праздниках). Поэтому в году набирается очень много нерабочих дней, а также и дней поста.

Новый год, первый день Маскарама (11 сентября), настает в преддверии сезона сильных дождей, когда все вокруг расцветает. Далее, 17 Маскарама проходит популярный праздник маскаль в честь обретения истинного креста Святой Еленой. Это одновременно и светский и религиозный праздник, хороший повод повеселиться, когда воины распевают хвалебные песни, всадники гарцуют в своей лучшей одежде и когда можно сыграть в конную игру гакс. В преддверии маскаля в каждом городе на открытом пространстве водружается высокий шест (дамара) и позднее в тот же день мужчины и мальчики приносят другие длинные шесты, которые кладут на него и совершают вокруг получившейся пирамиды три торжественных обхода – светских и церковных. К вечеру вся огромная конструкция поджигается. Так как каждая деревушка имеет свой собственный костер маскаль, вся сельская местность к вечеру полна точек мерцающего света, напоминающего каждому англичанину день 5 ноября у себя дома.

В регионе Дэбрэ-Берхан годичный праздник Габра Манфас Киддус пятого дня Тиккимта всегда соблюдается с большим энтузиазмом (фото 14), в небольшой церквушке Або, живописно расположенной в древесной роще в ущелье, ближайшем к городу, недалеко от его тебел, или святой воды, – водопада в глубинах ущелья. Как принято на каждом из этих праздников, собрания народа проходят по его собственному усмотрению. Но большую часть времени люди стоят вне стен церкви, в то время как священное таинство происходит внутри. Для непосвященного наблюдателя высшей точкой служения является его конец, когда табот, или Ковчег завета, выносится наружу завернутым в цветные ткани, на головах священников. Как только он появляется в воротах, женщины поднимают илиль, длинный и пронзительный крик радости. Вначале табот, окруженный разноцветными балдахинами, остается на месте, в то время как группа певцов (дабтаров) исполняет ритуальный танец, столь любимый абиссинцами (фото 12). По окончании танца процессия, во главе которой несут табот, медленно против часовой стрелки три раза обходит церковь. Затем табот относят обратно в святилище, церемония заканчивается и собрание расходится.

На протяжении обычно лишенных дождя месяцев – Тиккимт, Хидар, Тахисас и Тир (с октября по январь) земля Шоа постепенно высыхает, за исключением нескольких полосок и лоскутков яркой зелени, выявляющих наличие ирригационной системы. Наступает сезон урожая, и ландшафт пестрит желтыми лоскутами, где происходят обмолот и просеивание сельскохозяйственных культур. В это время года фермеры активно осваивают незасеянные земли для их последующего использования после прихода дождя. Покрытый циновками торф сначала взрыхляется плугом в направлении туда и обратно, после чего складывается в небольшие кучи для сушки и поджигается, так он продолжает тлеть днями и даже неделями. Эта процедура, убивающая зерна, дает пепел, используемый в качестве удобрения для злаков следующего сезона.

Большими религиозными и общественными событиями этого сезона являются годичные праздники – святого Михаила-архангела, приходящийся на 12 Хидара, и Девы Марии, отмечаемый 21-го числа. В эти красные дни календаря никогда не совершается никакой работы, напротив, все направляются в свежевыстиранных шамма к местной церкви Михаила или Марьям. После того как служба закончена, табот надлежащим образом явлен публике, танец дабтаров, сопровождающийся бурей эмоций, завершен, многие задерживаются здесь на долгие часы, чтобы обменяться новостями дня. В это же время попрошайки и бедные учащиеся именем святых вопрошают к щедрости богослужителей. Или же случается, странствующий монах или отшельник, невзирая на немощь возраста, в проникновенных словах призовет каждого вероотступника к покаянию.

Приблизительно через две недели после западного Рождества празднуется абиссинское Рождество. Будучи и не самым важным событием в христианском календаре, это событие весьма привлекательно для молодежи, так у них появляется возможность посоревноваться между деревнями в так называемую гохну – разновидность хоккейной игры, – этим словом называют и сам праздник.

На 11-й день Тира, следующего за Тахисасом, наступает праздник Тимгет, посвященный сразу двум событиям: Богоявлению и Крещению. Вечером накануне этого торжества из каждой церкви выносится табот и проносится со священной процессией, сопровождаемой игрой на трубе и звоном колоколов, к местному ручью или водоему, который традиционно используется для этих обрядов. Здесь в походной палатке таботы находятся всю ночь – напоминание о тех временах, когда эти священные реликвии брали с собой на войну, в надежде на их помощь в одержании победы. Для сопровождающих священнослужителей тоже ставятся палатки, а некоторые особо ревностные жители деревни всю ночь дежурят поблизости, расположившись прямо на жесткой земле и не страшась мороза, вполне вероятного в это холодное время года. С раннего утра следующего дня на место события начинает отовсюду стекаться народ, благословляется вода, освященная Тимгетом, и ею кропят всех и вся в округе, а некоторые граждане даже окунаются в источник. Затем табот на голове священника совершает обратный поход – в церковь, в пути его сопровождают кресты и церковные знамена, впереди, пританцовывая под нарастающий барабанный бой, идут дабтары. По пути следования процессия останавливается на какой-нибудь открытой зеленой полянке; появляются всадники и в знак почтения совершают вокруг табота три круга. Это прелюдия к опасному и увлекательному соревнованию гуков, когда всадники попарно преследуют друг друга, несясь бешеным галопом. Главный наездник держит свой щит на расстоянии вытянутой руки; преследователь пытается перехватить его и, если это ему удается, бросает длинную палку в протянутый щит.

Какой-то период во время месяцев Якатита, Магабита и Миазийи (ранняя весна в Европе) в стране могут наблюдаться легкие дожди, смягчающие излишнюю сухость, наблюдаемую в это время года, но они редко выпадают на нагорье Шоа и еще реже дальше к северу. В благоприятный сезон можно немного заняться земледелием. Это же время года, однако, прежде всего ознаменовано началом Великого поста – самого длительного и строгого в христианской церкви.

Соблюдение поста считается в Эфиопии абсолютно необходимой христианской обязанностью, и дни пасхального поста даже для обыкновенного обывателя составляют почти половину всего года. В это время не только каждую среду и пятницу, как обычно, соблюдается пост с полным воздержанием от еды до середины дня, но в дни Великого поста это ограничение, естественно, касается всех дней недели, в то время как в субботу и воскресенье (также подпадающих под ограничение поста) есть дозволено до полудня. Нарушение поста считается очень серьезной провинностью, которую можно искупить, только понеся соответствующую повинность, даже больной не может отступиться от этого правила, когда речь идет о строгих церковных предписаниях. Читаем у Уолкера (Абиссинцы дома): «Если доктор говорит: «Дайте этому больному человеку молоко с яйцами и добавьте немного алкоголя в его бульон!» И родственник ему отвечает: «Ага! Так оно и будет!» Они никогда не скажут доктору нет, когда говорят с ним. Но потом они посоветуются между собой, и один из них скажет: «Зачем делать это? Если даже он умрет, пусть он умрет хотя бы чистым». А другой ответит: «Если мы дадим ему это питье и он выздоровеет, то все равно получит за это наказание. Какой в этом прок?» Так они и будут советоваться, одни будут предлагать одно, а другие – другое. А если же спросят духовника, то он им ответит: «Этого не должно быть! Не давайте ему пить! Воздерживайтесь! Ну и что с того, что больной умрет, если он соблюдет свою религию и чистоту?»

Когда пост подходит к концу, некоторые люди одновременно воздерживаются и от еды, и от питья в пятницу и субботу перед Пасхой, а раньше были и такие, которые воздерживались целых три дня и верили в то, что в противном случае их пост будет неприемлем для Бога. В субботнюю ночь в некоторых церквях проводится полуночная месса, длящаяся иногда до ранних часов утра, праведные люди всю ночь остаются в церкви, совершая сотни поклонов, на протяжении многих утомительных часов. За некоторое время до рассвета специальным сигналом (это может быть выстрел пушки, в больших поселениях подхваченный выстрелами из винтовок по всему городу) возвещается конец Пасхи. После этого начинается празднование. И в последующие восемь недель, вплоть до Пятидесятницы, пост в среду и в пятницу не соблюдается.

В Эфиопии наиболее известные события Страстной недели надлежащим образом отмечаются с добавлением праздника Сошествия в чистилище (как это описано в апокрифических писаниях), который заставляет абиссинцев напрячь свое воображение и представить сошествие Христа в преисподнюю; сцены дьявола, скованного цепями в его собственном адском владении, – частые мотивы в позднем эфиопском искусстве (рис. 9). Пасха же, как в большинстве христианских церквей, считается главным религиозным праздником года. Так же как пальмовые ветви – или их местный заменитель – передаются друг другу в западных церквях в день Пасхи, в Эфиопии собираются тростники. Они распространяются в городе священниками во время торжественной процессии или передаются в руки пришедшим в церковь. При этом многие из священнослужителей и простых людей удивительно искусно обвязывают их вокруг головы.

Рис. 9. Священнослужители в праздничных одеяниях во время Пасхи с церемониальным крестом и балдахином. Парчовая роба с блестками и длинными висящими полосками кожи может также служить праздничной одеждой мирянина с высоким статусом

Первый день Гинбот (9 мая) – рождение Девы Марии, лидата Марьям – повод для еще одного особого праздника. Люди, живущие вокруг Дэбрэ-Берхан, собираются в этот день на удобных холмиках или скалистых хребтах на своего рода деревенский пикник – событие, приносящее удовольствие как молодежи, так и старикам. После совместной еды и питья старейшины деревни собираются вместе, встают на вершине, повернувшись к востоку, и один за другим проговаривают слова молитв и просьб к «нашей владычице Марии» о благополучии деревни. Позднее в том же самом месяце наступает годичный праздник Текле-Хайманота – незадолго до того времени, когда грозы, а случается, и вихри возвещают приход сезона дождя. На протяжении трех месяцев дождей крестьяне постоянно пребывают в поле. Постоянная грязь и разливающиеся ручьи делают путешествие трудным или даже невозможным, и привычка посещать праздники в отдаленных церквях на это время прерывается. Тем не менее сезон дождя оживляется своим собственным особенным событием – праздником Преображения (Бухее), приходившимся на время двухнедельного поста в память о смерти и успении Девы Марии. Во время этого события щелчки от ударов хлыста, которыми абиссинские мальчишки и молодежь имитируют ночь Преображения, пронизывают влажный и туманный воздух как множество пистолетных выстрелов. Заключительным месяцем года – если вообще столь короткий период времени года может быть назван месяцем – является Пагумен, включающий в себя пять праздничных дней либо же шесть в год Луки. Конец дождей – наступая довольно резко – приходится приблизительно на это время и приветствуется всеобщим облегчением. Далее приходит последний день года, постоянный праздник святого Иоанна, отсюда и родилась фраза «от святого Иоанна до святого Иоанна», означающая «от года до года».