Текст книги "Флот"

– Я прибыл сюда для того, чтобы оказывать вам помощь, сэр. Вы не сможете сделать мне ничего лучше чем то; о чем я попрошу вас прямо сейчас. – Дэйл откинулся назад, и на его лице появилась блаженная улыбка. – Я хочу видеть Солнце.

Отлинд с жалостью поглядел на него.

– Эх, ты рептилия, – сокрушенно произнес он.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Помятый китель офицера службы Флота по связям с общественностью Джила Канара неряшливо свисал с модели «Коффри»– единственного боевого корабля, на котором его владельцу удалось прослужить хоть какое-то время. Канар уныло сидел, безвольно уставившись на компьютерный терминал.

Прошло уже три четверти стандартного дня, а Джил ни на йоту не приблизился к цели. Нужно срочно найти настоящего героя, некую персонификацию всего Флота для миллиардов простых налогоплательщиков.

Неопределенные мысли смутными призраками мелькали в мозгу, но задерживались. Джилом овладело уныние. Зачем нужен новый герой, если вполне сойдет и старый? Разве нет на Флоте офицера, чьи подвиги заставили бы трепетать его, как подростка? Явленного во плоти Крэга Смелого? Это было всего двадцать лет назад, и он по-прежнему в строю.

Так, а это кто?

А это Джереми Мак-Вильямс. Имя, известное во всех уголках Галактики. Дальнейшие «Приключения Джереми Мак-Вильямса…»– возможно, они потянут на целую: серию – ему давно хотелось сделать нечто в этом роде.

Внезапно оживившись, офицер встал и привел в порядок свой китель. Ему и раньше бывало немного не по себе, когда он смотрел личные дела легендарных героев, – всегда хотелось подтянуться и привести в порядок форму.

Непроизвольно приняв стойку «смирно»– насколько ее вообще можно принять, сидя в мягком кресле – Канар нашел в кадровой базе данных нужное личное дело и погрузился в чтение.

Маргарет Вейс. ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ ПУГОВОК

Так вот оно что, подумал капитан Джон Робертс, выйдя из люка своего корабля под неумолчное посвистывание прохудившихся насосов, трубопроводов и странные гулкие удары непонятного происхождения, раздававшиеся где-то внутри. Робертс заскрежетал зубами и напомнил себе, что при случае надо бы поручить боцману Бруксу проверить компьютер. В этой проклятой программе обязательно есть ошибка!

– Сержант, – Робертс повернулся к десантнику, стоявшему в карауле у причальной палубы, – вы получили приказ?

– Да, сэр, – промолвил сержант – ветеран средних лет с широким лицом. Он литрами глушил дешевый виски на богом забытой заставе, когда Джон Робертс еще пешком под стол ходил, и никогда не упускал случая об этом напомнить. Их глаза встретились.

– Повторите, – раздраженно потребовал капитан.

– Вся команда остается на борту до вашего возвращения, капитан, – прорычал сержант. – Ни один не покидает корабль без вашего личного разрешения.

– Отлично, сержант. Вы должны пристрелить каждого, кто осмелится нарушить приказ.

– Так точно, сэр.

Еще раз проверить караульного было необходимо, особенно если принять во внимание, где им довелось очутиться. Робертс, видел, как экипаж столпился у иллюминаторов, надеясь хоть мельком увидеть… А что, собственно, увидеть? Робертс едва заметно усмехнулся. Самая обычная космическая станция – и только. Отличная станция, но практически ничем не отличающаяся от бессчетного множества других. Он успел запомнить выражение их глаз, когда покидал корабль, и увидел в них жгучую зависть. Также он знал, что станет посмешищем всего Флота и героем анекдотов, «вечно циркулирующих среди младших чинов. Это было истинной мукой для капитана Робертса и давало ему дополнительные основания ненавидеть свое задание. Он только что стал капитаном и втайне сомневался в своих способностях к руководящей работе. Излишне чувствительный, он опасался насмешек, унижающих его достоинство.

С такими мыслями капитан Робертс спустился на платформу, слегка похлопывая зажатыми в руке парадными перчатками. Он страшился предстоящего и сделал бы все от него зависящее, чтобы избежать визита. Он чувствовал себя неуклюжим, скованным и не в своей тарелке. К тому же ему пришлось покинуть свой корабль! И где же он оказался? В стерильной атмосфере причальной палубы! Он попытался представить себе, что же ждет его там… по ту сторону герметичного люка…

Робертс решил завязать беседу с сержантом, чтобы убить время, но затем оставил эту мысль. Он может показаться смешным; не исключено, что над ним смеются с той самой минуты, как он оказался здесь, на палубе, похожий на фермерского сынка, впервые попавшего в город. Наверняка его видит сейчас через иллюминатор лейтенант, да и как минимум полдюжины других членов экипажа, да еще пассажиры впридачу. Эта мысль подтолкнула его к действиям.

– Давай, сержант, – сказал он вдруг безо всякой на то необходимости.

– Так точно, сэр, – ответил сержант. Если он и ухмыльнулся под шлемом, боковое зрение Робертса помешало ему это заметить.

Оживленно, стараясь выглядеть не столь помпезно и нелепо, как выглядят обычно флотские офицеры в парадной форме – еще одна глупость! – Робертс направился вдоль стальной причальной платформы, и лакированные туфли (у них слегка поистерлись каблуки, однако ничего пристойней найти не удалось) – звонко стучали по гулкой палубе.

Так вот оно что, повторил он еще раз, приблизившись к шлюзовому люку у дальнего конца палубы и прочитав надпись над ним, выполненную огромными золотыми буквами; Это был знаменитый – или печально знаменитый – Клуб Тридцать Девять Пуговок.

Находясь на самом краю Галактики, куда не доставала рука правосудия – и вряд ли хотела бы достать – Клуб Тридцать Девять Пуговок был самым элитным, самым дорогостоящим, самым скандально известным казино и притоном во всей известной человечеству Вселенной.

Клуб Тридцать Девять Пуговок.

Отчасти загадочный ореол клуба связан с его необычным названием, – размышлял Робертс, входя в шлюз. По легендам, которые ему приходилось слушать ежедневно за ужином в кают-компании с тех пор, как ему поручили это кошмарное задание, обслуживавшие здесь высший свет» девочки» носили платья с разрезом спереди. Платье удерживали только тридцать девять крошечных пуговок. За деньги – астрономические деньги, пояснил боцман, утверждавший что бывал там в свое время – посетитель мог расстегнуть все тридцать девять, одну за другой, не спеша, чтобы оттянуть сладостный момент лицезрения всех прелестей сразу. Вспоминая вдумчивые рассуждения команды о возможных особенностях этих прелестей, Робертсу становилось жарко и тесный воротничок мундира сильнее сдавливал шею. Люк с чавкающим звуком раскрылся, и он с облегчением стащил ненавистный шлем, который вызывал чувство клаустрофобии.

Робертс удивленно огляделся вокруг. Все здесь оказалось не так, как он ожидал – никаких красных обоев и хрустальных подсвечников. Он очутился в большом, элегантно и роскошно обставленном холле; во всем чувствовался изысканный вкус. За огромным столом красного дерева сидели два «консьержа»– Робертс, полагал, что привратники в подобном заведении должны называться именно так. Капитан Робертс и привратники обменялись придирчивыми взглядами. В галактике попахивало войной, и подобные подозрительные взгляды стали обычным делом, Эти двое были крепкими здоровяками – давно Робертсу не случалось видеть таких мускулистых тел. Хотя галактические бордели были официально запрещены законом, этот продолжал действовать назло всем запретам – Адмиралтейство понимало, что бравых ребят трудно удержать на нижних палубах галер. Но здесь, вдалеке от правосудия, кто обращал внимание на подобные мелочи? Это заведение нарушало все законы и все запреты – и юридические, и моральные. Но что с этим поделаешь – не полисменов же звать, в самом деле? Его визит сюда может и в самом деле принести пользу, подумал Робертс и слегка воспрял духом.

Тем не менее сейчас он стоял под пристальными взглядами мускулистых, подтянутых и загорелых юных богов с ярко-золотистыми волосами, которым явно не приходилось доселе видеть изношенных обшлагов и обвисших брюк – что являлось характерным признаком его лучшего парадного мундира. Но вели они себя исключительно вежливо – что поделаешь, именно посетители приносят сюда деньги.

– Добро пожаловать в Клуб, капитан Робертс. Каких удовольствий изволите? – поинтересовался один из богов, и его рука потянулась к кнопке вызова на блестящей металлической стойке. Цепкие глаза внимательно ощупывали Робертса. – Вы наш новый член? К сожалению, не имел удовольствия видеть вас прежде…

– Я здесь не за удовольствиями, – отчеканил Робертс, засунул руку в карман мундира и извлек дискету, которую аккуратно положил на поверхность стола. – Я официальный представитель вооруженных сил, о чем я уже сообщил вашим ребятам, когда получал разрешение на стыковку. – Капитан жестом указал на дискету. – Это моя верительная грамота.

Привратник, посмотрев на коллегу, взял дискету, всунул в компьютер и внимательно уставился в экран.

– Отлично, капитан Робертс, – сказал он через некоторое время, возвращая дискету обратно. – Пожалуйста, сообщите цель вашего посещения. Разумеется мне придется согласовать это с руководством, но уверяю вас – это простая формальность.

– Разумеется, – сказал Робертс и попытался улыбнуться. Ему было приказано быть тактичным и вести себя вежливо, хотя он не знал, что такое вежливость, когда общаешься с привратниками в борделе. У того, похожего на гориллу сержанта, оставшегося охранять корабль, таких проблем наверняка бы просто не возникло… – Я разыскиваю человека по имени Джереми Мак-Вильямс, – добавил он, напрасно пытаясь говорить не так резко. – Капитана Джереми Мак-Вильямса.

– И с какой целью вы хотите видеть… эээ, Мак-Вильямса? – холодно поинтересовался загорелый бог. Робертс краем глаза заметил, что рука его напарника медленно скользнула вниз, под стол красного дерева – очевидно, там спрятана кнопка вызова охраны.

– Нет-нет, я не собираюсь его арестовывать, – поспешил пояснить Робертс и постарался изобразить улыбку на лице. – У меня для него поручение – офицерские погоны, в некотором смысле. – Робертс многозначительно похлопал по карману. – Его вызывают на службу.

– В самом деле? – Привратник вытащил руку из-под стола. – Секундочку. – Он велел компьютеру вывести на экран список членов клуба, которые в настоящее время получали «удовольствия» на борту космической станции.

– Что, плохо идут дела, капитан? – доверительным тоном поинтересовался его напарник.

– Я не могу вести разговоры на подобные темы с гражданскими лицами, – сухо отчеканил Роберте. – Извините.

Загорелый бог неопределенно пожал плечами.

– Простите, капитан, – сказал он и повернулся к компьютеру. – Джереми Мак-Вильямс не значится среди членов нашего Клуба. Я… – Внезапно он замер, и выражение его лица несколько изменилось. Осторожно коснувшись плеча напарника, он что-то прошептал тому на ухо. Теперь странное выражение было на лицах обоих.

– Капитан, – осторожно произнес один, пытаясь подавить то ли страх, то ли смех – Робертс не мог сообразить, что именно, – у вас нет с собой опознавательной дискеты на этого… Мак-Вильямса?

– Да, конечно, – ответил Робертс, пошарив в карманах. Один из стройных красавцев-богов вставил дискету в компьютер, и на экране появилось изображение. Робертс из принципа не стал смотреть – у него сложился собственный образ прославленного героя, к тому же все капитаны на Флоте в некотором смысле на одно лицо.

Капитан Джереми Мак-Вильямс. Робертс хорошо знал его послужной список – как почти все на Флоте. Он вступил в должность за год до Робертса – следовательно, придется отдавать честь и обращаться к нему «сэр». Мак-Вильямс проявил чудеса героизма в битве с захватившим спутники Зенобом – 36. Именно Мак-Вильямс, тогда еще лейтенант, отбил у пиратов с Солнца Майкоубера «Лючию Мэри»и ее ценнейший груз. Призовое вознаграждение, выплаченное тогда Советом Альянса сделало его миллионером. А Мак-Вильямс в битве при Мурии – 7… Он установил рекорд по числу уничтоженных им лично врагов, но сам оставался неуязвим. Мак-Вильямс… эх, черт возьми! Робертс сердито покачал головой. Ему предстояла встреча с самым настоящим героем из героев. И к тому же сказочно богатым. Вероятно, он красив, обаятелен и вообще хорошо воспитан. Уж на его-то кителе обшлага наверняка не обтрепанные! Да и вообще, у него таких кителей десятки! Конечно, о деньгах ему думать не приходится. И здесь, в Клубе Тридцать Девять Пуговок, он наверняка проводит время с неслыханной роскошью.

К тому же он влиятелен, заскрежетал зубами Роберте. Ему самому офицерский патент доставил в свое время старый морской волк, больше робот, чем человек, пропахший насквозь табаком, ромом и смазочным маслом. А каким оказалось его первое поручение в качестве капитана Флота? Его отправили на поиски другого офицера, как мальчишку-посыльного! Он должен явиться в публичный дом, чтобы доставить офицеру Мак-Вильямсу его офицерский патент! Подписанный не кем-нибудь, а самим Адмиралом Додсвортом!

Нет, глядеть на изображение Мак-Вильямса на экране Робертсу вовсе не хотелось. Ему еще предстоит вдоволь налюбоваться им на обратной дороге в Главный Штаб Флота…

– Капитан Робертс, сэр, – голос загорелого бога внезапно отвлек Робертса от его невеселых мыслей. – Я связался с… эээ, – тут привратник ненадолго замялся, – с кап… капитаном Мак-Вильямсом. Вас ожидают. Тридцать девятый этаж.

– Вас ожидают, – бубнил Робертс себе под нос, входя в кабину подъемника. Дверь закрылась, и он без промедления ринулся вверх. Засунув руки в карманы, он молча изрыгал проклятия, наблюдая за движением подъемника. 30, 31, 32… Наверняка Мак-Вильямса окружает целая свита, мрачно представил себе Робертс. Представить себе все это было не трудно – именно так на его месте жил бы сам Робертс. Прекрасная мебель, дорогое дерево, все чисто, просто и опрятно, несколько дорогих картин на стенах… Награды самого героя, выставленные в изысканных рамках… впрочем, никакого хвастовства…

Тридцать девятый этаж. Подъемник остановился, и дверь мгновенно открылась. Капитан сделал шаг вперед и неожиданно ступил на мягкий ковер толщиной сантиметров десять, не меньше. Он огляделся – и был просто потрясен увиденным. В принципе он уже был готов ко всему – но только не к этому.

Робертс находился в огромном круглом зале; интерьер чисто женский – цветущие растения наполняли зал тонкими и дорогими ароматами. Был слышен приглушенный шум искусственного водопада. Робертса внезапно озарила страшная догадка. О Господи, с отвращением подумал он, они дали мне адрес его шлюхи! И сейчас ему предстоит называть ее «госпожа»!

Непонятно откуда появился робот и недвусмысленно направил объективы на его головной убор и перчатки.

– Нет, спасибо, – твердо ответил Робертс. Сняв головной убор, он спрятал перчатки за поля и крепко зажал в руке. – Я ненадолго.

Робот оказался весьма предупредительным. Не хочет ли уважаемый посетитель выпить, закусить?

– Нет, СПАСИБО! – мрачно процедил Роберте. Теперь он хотел лишь одного: убраться отсюда как можно скорее. Забрать с собой беднягу Мак-Вильямса, и – назад, на базу.

– Ну же, пожалуйста, капитан Робертс, – внезапно произнес низкий голос – гортанный, знойный и томный. – Выпейте что-нибудь. Вы проделали долгий путь.

Робертс резко обернулся. Из открывшейся двери в зал неожиданно вошла женщина. Голос действительно был ей под стать – такая мысль первой промелькнула в мозгу, и после нее несколько секунд никаких иных не появлялось. Только эмоции – бессвязная информация, поступавшая с его ослепших от мгновенной перегрузки датчиков органов чувств. Он видел огромную копну рыжих волос, ниспадавших на гладкую, бронзового оттенка кожу. О видел огромные зеленые глаза – ясные и блестящие. Он видел платье из черного, шелковистого материала, плотно облегающего прекрасную фигуру. Платье спереди, с того самого места, на которое первым делом бросает оценивающий взгляд мужчина – если он, конечно, нормальный здоровый мужчина – с этого самого места начинался ряд пуговок; светящихся и сияющих бриллиантовых пуговок.

Капитану Робертсу было не до того, чтобы считать их; сейчас он был не в состоянии сосчитать даже пальцы на руке. Но твердо знал, что всего их тридцать девять.

Из обволакивающего приятного тумана до него донесся ее голос.

– Как вы себя чувствуете? – Женщина сделала шаг вперед, и ее платье издало мягкий, мерцающий звук, напоминавший журчание ручейка. Она протянула руку. – Вы, очевидно, из Адмиралтейства?

– Так точно, мэм, – смущенно пробормотал он, коснувшись ее пальцев. – Эээ, а вы…

– Джереми Мак-Вильямс. Капитан Джереми Мак-Вильямс, – произнес томный голос.

Должно быть, здесь какая-то ошибка, – произнес капитан Джон Робертс, когда вновь обрел способность говорить.

Женщина рассмеялась, здоровый смех полился откуда-то из глубины, журча, как ручеек, и кровь Робертса вспенилась, как шампанское.

– Вы, очевидно, даже не взглянули на опознавательную дискету? – поинтересовалась она. – Да и в самом деле, зачем? Достаточно увидеть одного капитана на Флоте, чтобы увидеть их всех – ведь правда?

Она кокетливо повела загорелыми плечами. Одна из двух тонких тесемочек, на которых держалось роскошное черное платье с тридцатью девятью пуговками, соскользнула, обнажив стройное округлое плечо.

Робертс вспыхнул. Ему вспомнился ошеломленный взгляд, которым обменялись загорелые боги в приемной. Теперь он понял, что они старались скрыть от него, когда увидели на экране разыскиваемого капитана. Конечно, теперь он понял – ни о какой ошибке не может быть и речи. Флот никогда не ошибается. И в самом деле перед ним – капитан Джереми Мак-Вильямс – собственной персоной! Он уже готов был признаться в этом, но продолжал витать в опьяняющем дурмане. К счастью, флотская дисциплина помогла ему не ударить в грязь лицом и сохранить хотя бы внешнее подобие присутствия духа.

С трудом соображая что делает, Робертс засунул руку в карман.

– Капитан Джереми Мак-Вильямс, – сказал он голосом, более приличествующим сервисному роботу, – мне поручено вручить вам офицерский патент и направление на действительную воинскую службу… – Затем он сообщил ей массу сведений – военно-политическую обстановку; объявление войны и еще много всего. Он искренне верил, что во всем этом есть хоть какой-то смысл. Перед собой же капитан Робертс видел одно – огромные зеленые глаза, неожиданно ставшие пристальными и серьезными. Дрожащей рукой он передал капитану Мак-Вильямсу запечатанный пакет, в котором находился ее офицерский патент и приказ явиться для прохождения службы в ближайшую штаб-квартиру.

Джереми – а ведь он мог догадаться об этом по имени! – хотя какое тут имя! – взяла пакет, но даже не взглянула на него. Она смотрела прямо в лицо Робертсу.

– Думаю, вам все же следует выпить, – произнесла она наконец и улыбнулась.

– Да, благодарю вас, – ответил Робертс надтреснутым голосом. Откашлявшись, он покорно поплелся вслед за ней на кушетку. Воздух был пропитан душистым ароматом незнакомых цветов. И другим ароматом – ее тела, животным и дразнящим. Отдав команду роботу – Робертс так и не понял впоследствии, что же это было – он пил, но вкуса не чувствовал – Джереми опустилась на кушетку рядом с ним в томной позе, положила обтянутые черным шелком ноги на кушетку и грациозным движением сбросила туфли на пол.

– Э-э, простите меня, капитан, – пробормотал Робертс, сделав изрядный глоток, – это дурацкий вопрос, но все же – почему именно Джереми?

– Почему меня так зовут? – рассмеялась она вновь. – Какие рассказы вы любите, э-э, капитан Робертс, если не ошибаюсь… по-крайней мере так мне вас представил Брюс?

– О, простите, – вспыхнул он. – Джон Роберте. Пожалуйста, зовите меня просто Джон.

– Давайте забудем о субординации, называйте меня Джереми. О да, – добавила она, видя его замешательство, – я по-прежнему не теряю связи с Флотом. – Джереми сделала изящный жест, указывая на компьютер. – Мне было нетрудно проверить вашу личность через кадровый отдел Флота.

– Но ведь к их компьютерам доступ засекречен… – испуганно начал Робертс.

– Да, конечно, – бесцеремонно прервала его Джереми. – Мне кажется, вы интересовались моим именем. – Она откинулась на кушетку, и ее длинные огненно-рыжие волосы упали на грудь; сладострастно созерцая Робертса сквозь полуопущенные веки, она снова и снова проводила пальчиком по тонкому ободку хрустального бокала. – Итак, Джон, что вам хотелось бы услышать? Про разочарование моего отца, узнавшего что у него родилась девочка, а не сын, о котором он так страстно мечтал? И про то, что он был потрясен этим настолько, что дал мне имя, которое придумал для сына? – Она вновь подернула плечиком, и теперь другая тесемочка соскользнула вниз. – Так что он долго не думал над моим именем. В самом деле, Джереми – это выдуманное имя, настоящее же – Пирл. Что, удивлены?

Сил Робертса хватило только на то, чтобы молча кивнуть и сделать еще один глоток холодной обжигающей жидкости.

– Мама смогла найти выход, – продолжила Джереми. – Ее звали Хестер, и она сочла, что в сложившихся обстоятельствах оно вполне подходяще; я же нахожу его просто ужасным. Так что когда я послала свое заявление в приемную комиссию, то изменила имя на Джереми, решив что так меня проще будет принять за мужчину. Кроме того, так звали моего первого любовника. Вот с этим я могла согласиться. Ну что, еще рюмочку?

– Н-н-нет, спасибо. Я… я должен возвратиться на корабль, – заикаясь, ответил Робертс. И у вас, наверное, времени мало…

– Ну что вы, не стесняйтесь, – сказала Джереми, поднявшись с кушетки и направляясь к сервисному роботу. – Вас же страшно интересует все это. – Она сделала неопределенный жест, который относился и к сервисному роботу, и к выпивке, и к залу, и ко всей станции – а может быть даже ко всей Вселенной. – Необычный жизненный путь, не правда ли? От космического героя до девицы из борделя?

– Ну честно говоря…

Сервисный робот сунул наполненный бокал в бесчувственную руку капитана Робертса, и тот машинально опрокинул содержимое в рот. Он ощущал только легкий гул в голове, но не знал, что или кто тому виной – алкоголь или же дурманящие чары этой женщины.

– Я устала, – буднично сказала Джереми. – И ушла.

– УШЛА? – ошеломленно переспросил Роберте. – Вы хотите сказать, что ушли в отставку? – Ему еще не приходилось видеть людей, которых Адмиралтейство просило бы вернуться в строй после отставки.

– Нет, – объяснила Джереми, пригубив бокал. – Я не уходила ни в какую отставку. Просто ушла, и все. Не уверена, что говорила еще кому-нибудь об этом.

– Вы хотите сказать, что ДЕЗЕРТИРОВАЛИ???

– В некотором смысле, – пожала плечами Джереми.

Тесемка на ее плече сдвинулась вниз еще на сантиметр. Робертс через силу отвел глаза, пытаясь осмыслить сказанное. Не было еще такого, чтобы Адмиралтейство просило вернуться на службу человека, самовольно покинувшего ее!

– Но… но… – бессвязно попытался спросить он.

– А, это? – подняв конверт с патентом, она задумчиво и одновременно игриво поднесла его к губам. Губы были полными и очень соблазнительно изогнутыми; помадой она не пользовалась, машинально отметил Робертс. У нее была привычка постоянно проводить по ним кончиком язычка, чтобы они всегда оставались влажными и блестящими. Так она сделала и сейчас, коснувшись при этом язычком краешка конверта с офицерским патентом – и у Робертса все внутри перевернулось.

– Насколько я понимаю, – сказала она, – это очередная попытка старика Додси вернуть меня обратно.

Просунув палец под печать, она вскрыла пергаментный пакет (до чего же все-таки любят, традиции во Флоте!!!) и, поджав губы, прочитала содержимое.

– Да, так я и думала, – кивнула она, указывая на подпись, и вздохнула. – Хороший он мальчик, но туповат.

Лорд Адмирал Главнокомандующий Джеффри Додсворт. Додси. Робертса пробрала дрожь, и он пролил несколько капель на единственный парадный мундир.

– Это мой дружок, – на всякий случай пояснила-Джереми.

Могу себе представить, чуть не задохнулся Роберте. О Господи! Он потряс головой, пытаясь прогнать наваждение.

– Но почему же вы ушли? – настойчиво спросил он. – Ведь вы же были…

– Я была великолепна, – произнесла Джеффри как-само собой разумеющееся.

– Да вам равных не было! – настаивал Роберте. Он опустошил бокал и тут же взял новый, предусмотрительно приготовленный для него роботом. – Я же слышал о ваших подвигах еще до того, как сам попал во Флот! Герой войны! Лучший пилот, самый уважаемый капитан… уважаемая… а теперь… теперь…

– Шлюха, – пришла ему на помощь Джереми.

– Но почему? – не унимался он.

Она приблизилась к нему, и ее пышные прелести очутилось прямо перед ним.

– Неужели непонятно? – тихо сказала она низким томным голосом. – Это же убийства. Смерть. Я уже не могла выносить это. Вот взяла и ушла. – Она еще раз дернула плечиком, и случилось неизбежное – последняя тесемка наконец-то сползла окончательно, обнажив другое плечо.

– Но… но как же честь? – спросил Робертс, в душе которого боролись желание и отвращение. – Достоинство! Вы… вы же торгуете телом… о, Господи…

– А вы нет? – резко возразила она неожиданно властным голосом. – Ххха! – Она засмеялась, но теперь это был смех неприятный и безрадостный. – Вы, капитан Джон Робертс, занимаетесь этим каждодневно! А что еще хуже – вместе с телом продаете свой разум и душу? Иди туда, иди сюда. Убей того, разрушь вот это. Разве честь состоит в том, чтобы видеть, как твои друзья на твоих глазах распадаются на атомы? Разве достоинство состоит в том, чтобы устраивать мясорубку для других, точно таких же существ, вся вина которых состоит в том, что их собственное правительство послало их с той же целью, с какой и нас – наше? Посмотрите, – она насмешливо махнула рукой, – хотя бы на свой мундир. Они же купили вас за полцены, неужели непонятно? Вас используют, а когда, наконец, случится неизбежное, вас почетно похоронят – то есть вышвырнут в пластиковом мешке в открытый космос. Нет, капитан Робертс, – сообщила Джереми, опустившись на кушетку, – между мной и вами и в самом деле нет никаких различий. Адмиралтейство использует нас обоих, только вас – в вертикальном положении, по стойке «смирно», а меня – как правило – в горизонтальном.

Лицо Робертса вспыхнуло.

– Думаю, вам лучше идти, капитан, – сказала Джереми, грациозно встала с кушетки и провела руками по черному шелку.

– Да вас же отдадут под военный трибунал! – хрипло выкрикнул Робертс, вскакивая на ноги. Комната медленно поплыла у него перед глазами.

– Возможно, – сказала Джереми и вновь засмеялась булькающим смехом. – Неужели вы полагаете, что им удастся найти хоть одного офицера Верховного Суда, который бы не был моим…

Шагнув вперед, Робертс схватил ее и заключил в крепкие объятия. Откинув голову Джереми, он страстно приник к ее губам. Она уступила его порыву с профессиональным мастерством. Его рот блуждал от ее губ до глубокого выреза платья – и обратно, а пальцы тем временем добрались до первой – из тридцати девяти – пуговок.

В этот момент он почувствовал, что пальцы капитана Джереми нащупали его брючный ремень и тоже принялись за работу…

Ловко и искусно эти тонкие пальчики подхватили офицерский патент и одним движением засунули его в брюки молодого капитана.

– Любви и сексу – да, войне и страху – нет! – промурлыкала она. – Вот так-то, капитан.

– Черт побери! – оттолкнул ее разъяренный Робертс.

– Вы передадите Адмиралтейству мой ответ – не правда ли, капитан? – спросила она. Теперь ее голос был холодным, темным и гладким, как черный шелк ее платья.

– Проклятье! – задохнулся он от возмущения и вытащил из брюк офицерский патент. – Неужели вас и в самом деле ничто не волнует? – тяжело дыша, закричал он. – Неужели все это ничего не значит для вас? Служба? Жизнь тех людей, о которых вы столь проникновенно говорили?

Он хотел упомянуть и свою собственную жизнь – все, ради чего он жил и трудился. Неужели все это и в самом деле ничего не стоит?

– Да, конечно, – мягко ответила ему Джереми. – Кое-что значит. – Медленно и томно она провела сверху вниз белой рукой по всем изгибам струящегося платья. – Неужели вы и в самом деле не обратили внимание на это, капитан? Почему их именно тридцать девять?

Робертс ответил ей лишь долгим взглядом. Пол вновь мягко уплыл под его ногами, а кровь прилила к голове.

– СКОЛЬКО ПУГОВИЦ НА ПОЛНОМ ПАРАДНОМ МУНДИРЕ ОФИЦЕРА ФЛОТА, КАДЕТ? – властным голосом строевого командира поинтересовалась она. Этот голос напомнил Робертсу голос его инструктора и первые дни во Флоте.

Нужные слова уже вертелись у него на языке, но он их не произнес. Медленно развернувшись, Робертс направился к подъемнику; заботливый сервисный робот проводил его до самых дверей, помогая ему не сбиться с пути. Он даже помог ему попасть внутрь с материнской заботой и нажал нужную кнопку. Двери закрылись, и подъемник полетел вниз, и внутри у Робертса все в очередной раз перевернулось.

– Тридцать девять, сэр… тридцать девять, – бормотал он под нос, безвольно осев на пол, крепко сжимая измятый офицерский патент своего кумира.