Текст книги "Любовь и бизнес"

Глава 6

Путь из церкви к дому Торсенов показался ей гораздо короче. Андреа решила, что лишь крайнее потрясение помогло ей перенести всю церемонию. Так или иначе, она справилась, и доказательство блестело у нее на пальце. Она покрутила обручальное кольцо. Оно давало ей ощущение… постоянства. Если бы это было так! – мучила ее мысль.

– Андреа? – Тор дотронулся до ее руки. – Ну как, все в порядке?

Она раздвинула губы в улыбке и помахала толпе.

– Все прекрасно.

– Торжественная часть практически завершена. Ей показалось или в его голосе и впрямь послышалось сожаление? Вряд ли. Наверняка это было облегчение.

– Впереди еще прием, – напомнила она ему. – Он будет в доме твоих родителей? – Ни в коем случае. Столько людей! Мы сняли банкетный зал на вторую половину дня. – Он посмотрел на нее встревоженно. – Ты знаешь, что мы должны оставаться там допоздна?

– Допоздна? – Она выдавила смешок. – Твоя мама сказала, что норвежские свадьбы продолжаются три дня. Так что у нас впереди как минимум двадцать четыре часа.

– Мы уйдем гораздо раньше.

И куда отправимся? – беспокойно подумала она. Она ясно высказалась насчет проживания: только раздельно. Может, после столь традиционного брачного обряда он надеется на традиционную брачную ночь? Она стиснула губы. Может надеяться сколько захочет. Кроме надежды, ему ничего не остается.

Не в силах устоять, она еще раз взглянула на свое обручальное кольцо, и ее охватило чувство стыда. Деловое соглашение. Она вышла замуж, чтобы сохранить бизнес отца. Как благородно. Какое самопожертвование. Какая бесчестность по отношению к священному обряду. Смотри в лицо фактам, в ярости снова приказала она себе. Она с колыбели узнала, что бизнес стоит на первом месте. Всегда. Ничего тут не изменить.

И тем не менее в ту же минуту, следом за жестокой правдой, пришло желание. Она хотела… ничего в жизни она так не хотела, как быть любимой – бескорыстно, ради нее самой…

– Мы на месте, – прервал ее мысли голос Тора. Снова он стоял у ее лошади, протягивая ей руки. И снова она скользнула в их объятия, как птичка в гнездышко. Она задрожала от его прикосновения и поняла, что он это заметил.

– Поднимается ветер, – сказала она, пытаясь оправдать свою дрожь и не смея поднять на него глаз.

– Ты нервничаешь, и это понятно, – прошептал он.

Она в раздражении отпрянула от него. Неужели это столь очевидно? Незачем ей так явно выказывать свои чувства. И незачем ему говорить о них вслух. Почему он не может хоть раз сделать вид, что ничего не замечает? Вполне мог бы изобразить из себя близорукого.

– Я не нервничаю, – сделала она попытку солгать. Безуспешно. Она скривилась. Завирается, в то время как правда никому бы не повредила, разве что ее собственной гордости. Понятное дело, честность приходит к тем, кто пытается быть честным. Возможно, настало время и для нее. – Ладно. Я нервничаю. Это что, преступление?

Его губы дрогнули.

– Совсем нет, как я полагаю. Сдаваясь не без удара для своего самолюбия, она постаралась улыбнуться.

– Итак, что же дальше?

– Фотограф должен сделать еще несколько снимков, но, как только с этим будет покончено, мы сможем улизнуть и с часок отдохнуть. Ты хочешь есть? Я могу раздобыть несколько сандвичей и яблочного сока у Цезаря. – Он ухмыльнулся. – Если нам повезет, он все же будет перебродившим.

На этот раз ее улыбка выглядела куда более естественной.

– Звучит заманчиво.

Так оно и было. Мысль о том, чтобы улизнуть и сообразить импровизированный пикник, поддерживала ее во время нескончаемого фотографирования. Казалось, фотограф намеревался снять «счастливую» пару во всех местах, во всех позах и со всеми возможными выражениями на лицах. Через два часа Тор объявил передышку.

– Вы сможете еще поснимать на приеме, – твердо сказал он. Затем схватил Андреа за руку, и они пробрались в дом.

Тор сделал набег на кухню и заполнил поднос, ловко избегнув возможных помощников.

– Покажи, какую спальню предложила тебе мама, – прошептал он ей на ухо. Мгновение спустя, никем не замеченные, они проскользнули в комнату и заперли дверь на ключ, отрезав себя от внешнего мира.

Только теперь Андреа почувствовала настоящую тревогу. Она была закрыта на ключ в спальне, вдвоем с Тором, или, точнее, со своим мужем. Не самый мудрый путь она выбрала, учитывая ее желание сохранить благоразумную дистанцию. Она подошла к окну и развязала тесемки под подбородком. Потом сняла с головы корону невесты и осторожно положила на стул.

Опустив поднос на столик, он остановился позади нее. Протянул руку и распустил косу, освободив непослушные локоны.

– Ты вся напряжена. Почему?

Она напомнила себе, что откровенность – из тех достоинств, которые ей весьма нравятся. Не так, как раньше, конечно, но все-таки она уже попыталась ею воспользоваться и может попытаться еще раз.

– Мне здесь неловко. Наедине с тобой, – честно призналась она.

– – Боишься, что я воспользуюсь случаем?

– Да.

– Умная девочка.

Она повернулась к нему лицом и в ту же секунду пожалела, что сделала это. Необузданная страсть была написана на его лице. Он стоял совсем близко, расправив широкие плечи, и глаза его горели желанием. Он тронул завиток у нее на виске и намотал его на палец.

– Не нужно, – прошептала она.

Его ответный смех прозвучал хрипло.

– Я не могу. – Его ладонь погладила ей щеку, приподняла подбородок. Он заставил ее сделать тот крохотный шаг, который еще разделял их. Его бедра и ноги крепко прижались к ее ногам, и ее юбки нежно зашуршали.

Ее опять охватила дрожь, пробежала по позвоночнику, наполняя нервным возбуждением. Она подняла руки, чтобы остановить его, а вместо этого стиснула ему плечи. Камзол он снял, и она ощутила под своими ладонями грубую поверхность его полотняного жилета.

– Только поцелуй, kona mi, – пробормотал он на ухо. – Всего один.

Моя жена. Андреа подняла на него широко раскрытые тревожные глаза. Она его жена и поэтому вполне может позволить ему один поцелуй. В конце концов, они уже целовались. Так почему же нет? Она подставила ему губы, растворяясь в нежном легком прикосновении. Поцелуй затянулся, его губы вдруг стали горячими и настойчивыми. Она вся раскрылась навстречу ему, полная желания и огня Он обвил рукой ее талию, еще теснее прижимая к себе. Он часто целовал ее во время прошлогодней помолвки, но никогда она не замечала столь острой, нескрываемой требовательности. Эта требовательность наполнила ее горечью. Сейчас могла бы сбыться ее заветная мечта и жизнь раскрылась бы перед ней своей новой стороной, если бы только их брак был настоящим. Ее рука скользнула выше, задержалась на волосах, дотронулась до крошечного золотого молота в его ухе. Она оцепенела. Молот Тора. Символ уверенности и мощи, символ беспощадности, с которой он стремится к победе.

Ее больно ударило воспоминание о том, что из себя представляет их брак и какова его подоплека. Она старалась сохранить самообладание. Допустимо ли испытывать такие чувства к нему, когда их отношения основаны на деловом договоре? Она тихо застонала. Рынок Константина. Вот почему они поженились. Любви нет, вожделению же не место в ее жизни.

– Мы не можем, – пробормотала она. – Пожалуйста, прекрати.

Из его горла вырвался глухой стон, он скользнул губами по ее шее к плечу.

– Ты права. Здесь не место и уж определенно сейчас не время.

И никогда не будет, твердо добавила она про себя. Он сметает все ее барьеры безо всяких усилий. Простой поцелуй – и она уже не способна соображать. В следующий раз, когда он дотронется до нее, она может не получить отсрочки. Как только он поставит Рынок Константина на ноги, он навсегда исчезнет из ее жизни… и что тогда станет с ней? Она останется одна и с разбитым сердцем – вот что! Так же, как и в прошлый раз.

Она сделала шаг назад, затем еще один и еще – под пристальным взглядом синих глаз Тора.

– Хочешь есть? – мягко спросил он.

– Умираю с голоду, – призналась она, мечтая о переходе к обыденным отношениям. – Что ты принес?

Он подошел к столику и откинул салфетку.

– Сандвичи с мясом и вот это. – Он поднял бутылку шампанского. – Получше яблочного сидра, как ты считаешь? – Губы его дрогнули в лукавой улыбке.

В одно мгновение он снял проволочку и печать. С громким хлопком вылетела пробка, и он наполнил бокалы. Потом подошел к ней и протянул пенящийся напиток.

– За тебя, жена моя, – произнес он, поднимая бокал. – Пусть замужество принесет тебе все, чего ты только пожелаешь.

Она неуверенно посмотрела на него. Она желала многого, например настоящего брака… настоящего мужа. Но такие желания могут лишь разбить сердце.

– За удачное… – она не смогла произнести слово «дело», – предприятие.

– Ну, а теперь быстренько организуем пикник. Он открыл шкаф, достал покрывало и расстелил на плюшевом ковре.

– Принеси поднос, ладно? Снимай туфли, отдохнешь немножко. У нас в запасе час или чуть больше, а потом придется возвращаться.

Ей было удивительно легко. Если она и не забыла совсем их страстные объятия, то, во всяком случае, ей удалось не думать о них. Оба с удовольствием подкреплялись, перебрасываясь шутками.

– Попробуй вот это, – он взял крекер с лососевым паштетом. Не успела она ответить, как он сунул лакомство ей в рот и провел по губам пальцем. – Вкусно?

Она не заметила вкуса паштета, но его нежное прикосновение отпечаталось на губах.

– Здорово, – призналась она, думая совсем не о вкусе блюда.

Он наклонился к ней поближе, и сердце у нее глухо забилось.

– Еще есть. Хочешь? Она облизала губы.

– Да, пожалуйста, – прошептала она, не сводя глаз с его лица. Голова его склонилась ниже, теплое дыхание коснулось ее щеки. Но прежде чем он смог выполнить обещание, светившееся в его взгляде, ручка двери неистово задергалась.

– Эй, ребята, вы здесь? – послышался голос Райнера, сопровождаемый громким стуком.

Андреа отшатнулась, а Тор выругался. Он поднялся на ноги, повернул замок и рывком распахнул дверь.

– Чего тебе? – рявкнул он, выплеснув в двух словах всю свою злость и нетерпение. Райнер дурашливо потупился.

– Ой-ой-ой! – Он просунул в комнату ногу, чтобы дверь не захлопнулась у него перед носом. – Вам пора выходить из укрытия. Без вас нельзя начать вечер. Я вызвался возглавить поисковую партию.

– Премного благодарен.

– К вашим услугам. – Он переступил через порог, с интересом разглядывая, как они устроились. – Почему бы вам не присоединиться к народу? Я это все уберу. – Он подмигнул Андреа – Тогда я смогу описать Джордан все в деталях.

Их возвращение вниз прошло практически незамеченным. Соня одна стояла на страже у лестницы.

– Вы опаздываете, – пожурила она их, снисходительной улыбкой смягчая укоризну в голосе. – Машина ждет, чтобы отвезти вас в отель. Я еду следом через несколько минут.

Банкет протекал в мелькании блюд, музыки, смеха. Райнер следил за прибывающими гостями, призывая их не оставлять без внимания угощение Милане. Он особенно ухаживал за одним пожилым человеком с кислой физиономией, без конца наполняя его тарелку фирменными пирожными Джо.

– Кто это? – спросила Тора Андреа, удивляясь, зачем Райнер тратит столько времени на какую-то непривлекательную личность – Капитан Александр. Он может обеспечить нас контрактом с буксирами, если будет расположен к нам.

Андреа криво усмехнулась. Ну, конечно. Бизнес Ей следовало бы самой догадаться – Полагаю, пока он не сильно расположен?

– Нет – Тор пожал плечами – Это проблемы Райнера. У меня сегодня выходной. Пойдем. Давай развлекаться.

Они пошли по залу, улыбаясь друзьям и родным. Столы ломились от еды, шампанское, пиво и фруктовый пунш лились рекой. Пировавшие соревновались в речах и тостах – шутливых, романтических, веселых и полных ностальгии. Казалось, каждый хотел что-нибудь сказать.

Затем наступила очередь свадебного пирога. Широко раскрыв изумленные глаза, Андреа смотрела на невообразимых размеров многоярусный торт, который вкатил Цезарь. Огромные белые розы и нежные бутоны покрывали верх торта и изысканным каскадом спускались по его краям, образуя у основания живописный венок. Онемев от восторга, она обняла Цезаря, смахнув набежавшие слезы.

– Я не хочу его резать, – шепнула она ему на ухо. – Не могу разрушить это совершенство.

– Что? Не попробовать шедевр Джо? Ты ею обидишь.

Тор ни секунды не колебался. Он разрезал торт и с дразнящим блеском в глазах протянул ей кусок попробовать.

– Давай, любовь моя. Отведай, – шепнул он ей на ухо.

Она осторожно откусила и улыбнулась ему, но тут же испуганно сжалась, когда он схватил ее в объятия и поцелуем слизнул крем с ее губ.

Наконец объявили танцы.

Самые яркие воспоминания этой ночи оставил у Андреа свадебный вальс, или brudevalsen, как его назвал Аларик. Все глаза были устремлены на них, «когда они с Тором рука об руку прошли на середину зала. Она позавидовала легкости, с которой он, уверенно положив ладонь ей на талию, развернул ее к себе.

– Можно? – прошептал он – Да, пожалуйста, – искренне ответила она.

Андреа опустила руку на его плечо, и ее поразил резкий контраст между мягкой тканью его рубашки и мускулистой мощью бицепсов. В то же мгновение он притянул ее к себе, обнимая так, как будто она была его самой большой драгоценностью.

Она запомнила каждый миг этого танца. Она запомнила его глаза: темные, серьезные, устремленные только на нее. Она запомнила скольжение по гладкому полу; их движения сливались в едином ритме. Но больше всего она запомнила поцелуй, который завершил этот вальс; в нем была теплая сладость, нежное желание, и он был ей необходим как глоток воздуха.

Память ее сохранила все до мельчайших подробностей, потому что именно в этот сказочный, невероятный момент она поняла, что все еще любит его. Она чуть не призналась в этом вслух. Ее остановило только вмешательство Райнера.

– На Рынке Константина неприятности, – тихо сказал он. – Кто-то залез на склад.

– Нет! – Андреа теснее прижалась к Тору. – Кто-нибудь пострадал? Вилли, наш сторож?

– Думаю, нет. Там Марко с полицией. Они хотят, чтобы кто-нибудь из вас приехал все проверить.

Тор кивнул, незаметно продвигаясь к выходу.

– Я сейчас поеду.

– Я договорился, чтобы тебя отвезли сначала домой, – продолжал, следуя за ними, Райнер. – Прежде чем поехать туда, ты ведь захочешь переодеться.

– Спасибо. – Тор остановился и взглянул на Андреа. – Дорогая, может быть, ты останешься здесь, с родителями? Это не займет много времени. Я там все улажу и вернусь прежде, чем меня хватятся.

Она непреклонно покачала головой.

– Ни за что. Это мое дело, и я поеду с тобой.

Он не стал спорить.

– Райнер, извинись за нас. Если нам повезет, гости подумают, что мы просто так устали, что улизнули спать.

– Хорошо, но только позвони мне, ладно?

Здесь все закончится не раньше рассвета, а потом гости переберутся к нашим родителям.

Договорившись обо всем, Андреа с Тором поспешили к машине. Вернувшись к Торсенам, они второпях переоделись и поехали в сторону рынка по темным, безлюдным улицам Сиэтла. Андреа не отрывала глаз от окна. Какая ирония судьбы: даже в их свадьбу вторглись деловые проблемы. Весьма справедливо, учитывая те причины, по которым она состоялась.

Она посмотрела на Тора, с грустью отметив холодное, отсутствующее выражение его лица. Он ничем не напоминал того человека, который с такой любовью держал ее в объятиях, который дал ей силы представить себе, пусть хотя бы только на время танца, что их брак настоящий. Сначала бизнес, напомнила она себе. Сначала бизнес.

Через десять минут они подъехали к месту. Полицейские машины, все еще с включенными мигалками, стояли у грузового отсека рынка. Андреа выскочила из машины. Не дожидаясь Тора, она метнулась к лестнице. Он схватил ее за руку прежде, чем она успела сделать несколько шагов.

– Ты будешь все время рядом со мной – или же останешься в машине, – приказал он ей сквозь стиснутые зубы. – Выбирай сама.

– Это мой рынок! – тихо прошипела она. – А это значит, что и ответственность тоже моя.

– Мне плевать на твою ответственность. Теперь, когда мы женаты, только я забочусь о твоей безопасности. Я не позволю тебе подвергаться ненужному риску. Итак, жена, каково твое решение? Со мной – или в машине?

В его словах был смысл. Если она будет метаться вокруг, это ничему не поможет. Если она его сейчас отчитает – тоже.

– Ладно. Я буду рядом с тобой.

– Прекрасный выбор, – пробормотал он. К ним подбежал Марко.

– Все в порядке, – заявил он, облегченно вздыхая. – Особенно переживать не о чем. Оказалось, что это просто хулиганство. Наверное, дети поработали.

Глаза Тора сузились.

– Откуда вы знаете?

– Они просто расколотили пару коробок. Разбросали продукты. Вилли услышал шум и побежал проверить. Однако никого уже не увидел.

– Он не пострадал? – встревоженно спросила Андреа.

Марко в первый раз обратился лично к ней:

– С ним все в порядке, мисс Конст… э-э, Торсен. Извините, что испортил вам свадебный вечер.

– Вы правильно сделали, что вызвали нас, – заверил его Top. – Я бы хотел посмотреть, что они повредили. – Он взглянул на Андреа, – Может быть, тебе лучше остаться здесь, с Марко?

Она не произнесла ни слова, за нее все сказали се полные ярости глаза. Ему недостаточно было попытки оставить ее в машине, теперь он хочет предложить то же самое – только на погрузочной площадке? Пускай и не надеется.

– Прекрасно. Пойдем, – сказал он, не вдаваясь в дискуссию, и они вместе зашли на склад.

Внутри полиция брала показания у Вилли. Минут через пять и Андреа ответила на несколько вопросов, в то время как Тор выполнял роль защитного буфера. Закончив осмотр, полицейские попросили ее сообщить им, если будут обнаружены еще какие-нибудь повреждения.

После ухода полиции Тор обернулся к Вилли и Марко.

– Ну, теперь давайте посмотрим, что они натворили. Вызывать специальных уборщиц нужно?

– Сами справимся, – заверил его Марко.

Тор улыбнулся.

– Спасибо. Но только не сегодня. Хорошо?

Андреа позволила ему заняться проверкой ущерба самому, ее гнев постепенно стихал. Она даже испытывала чувство облегчения. После такого напряженного, нервного дня у нее просто не осталось сил на это последнее приключение. Как будто почувствовав ее внезапную усталость. Тор обнял ее за талию и прижал к себе.

Вилли провел их в моечную – огромное помещение, заполненное брокколи, кукурузой и салатом. Несколько коробок было сброшено с полок, а их содержимое валялось по всему полу.

– Это все?

Марко неловко топтался на месте.

– Не совсем, – буркнул он и многозначительно посмотрел на Андреа. – Может быть, вы останетесь здесь с Вилли, а я пока покажу все мистеру Торсену?

Она поборола искушение последовать совету Марко. Он явно пытается отстранить ее от дальнейшего осмотра, и наверняка у него есть для этого веская причина. Она сжала губы. Как владелец рынка, она не может взвалить все на плечи Тора, особенно учитывая тот факт, что его вмешательство в ее жизнь лишь временное явление. Нет, поправила она себя, она не взвалила бы все на его плечи, даже если бы он был ей настоящим мужем.

– Я ценю твою заботу. Марко, но мне бы хотелось самой все увидеть. – Она улыбнулась. – Я не рухну при виде небольших беспорядков, обещаю тебе.

Он кивнул с несчастным видом.

– Это наверху.

Она знала, чего ей ожидать, еще до того, как он открыл дверь в ее кабинет. И все же ее охватила невыразимая ярость, когда она увидела куски подтаявшего льда вперемешку с кукурузой, полностью завалившие комнату. Она отвернулась, следом за гневом на нее навалилась вся усталость этого изнурительного дня. Отшатнувшись назад, она попала прямо в руки к Тору. Пара напроказивших мальчишек здесь ни при чем. Разгром учинили намеренно. И рассчитан он на нее.

Слишком много всего, чтобы не рухнуть.

– Пойдем, – сказал Тор, сохраняя хладнокровие и крепко обнимая ее. – Мы уезжаем. Марко, вы можете убрать здесь все к понедельнику?

– Разумеется, мистер Торсен.

Тор поддерживал ее, пока они спускались по лестнице и шли к грузовой площадке. Она с жадностью глотнула свежего воздуха, слезы душили ее. Не произнеся ни слова, он схватил ее на руки и понес к машине.

– Не переживай, любимая, – шептал он ей на ухо. – Они этого не стоят. – Опустив ее на переднее сиденье, он сел за руль.

– Как можно так отвратительно поступить? – сквозь слезы проговорила она. – И зачем? Месть?

Он стиснул челюсти.

– Не знаю. Но клянусь тебе, я это выясню. Не волнуйся. Я обо всем позабочусь. – Он завел мотор и тронулся с места.

Невидящими глазами она вглядывалась в ночь. Тор обо всем позаботится. Именно это он обещал, и именно поэтому она вышла за него замуж, верно? Ей необходимо поставить Рынок Константина на ноги и поднять прибыль. Ей необходимо выполнить обязательства, заплатить долг банку и сохранить контракт Торсенов с Милане. И достичь этого она могла, только выйдя замуж за Тора.

Сегодня они напоролись на первый сучок, споткнулись о первую кочку. Задача Тора как раз и заключается в том, чтобы убирать сучки и сглаживать кочки. Незачем ей путать его заботу о бизнесе с заботой о ней. И уж конечно, незачем путать эту заботу с вниманием к ней, а тем более с любовью.

Но почему ее обуяло желание переложить все свои трудности на первого же человека, который предложил ей услуги? Джек Максвелл купил бы Рынок Константина. Может быть, его предложение» в чем-то оскорбительно, но ее и раньше оскорбляли – и ничего, она до сих пор жива. Конечно, если бы она продала рынок, Торсены потеряли бы контракт с Милане, а она потеряла бы Торсенов. Конкретнее – она потеряла бы Тора. Что очень скоро и так произойдет. Она оказывается в проигрыше независимо от своего решения.

Машина остановилась. Тор заглушил мотор. Очнувшись от размышлений, Андреа огляделась вокруг. Они не подъехали ни к дому его родителей, ни к гостинице. Она вообще не знала, куда они приехали.

– Где мы? – подозрительно спросила она. Не ответив, он вышел из машины. Потом открыл дверцу с ее стороны.

– Добро пожаловать домой.

Добро пожаловать домой. То есть к нему домой? Она отвернулась от него и уставилась в ветровое стекло, отказываясь двигаться. Она не выйдет. Искушение слишком велико, а ее сопротивление слишком слабо.

– Забудь об этом.

– Ты не можешь просидеть здесь всю ночь, – мягко сказал он.

– Могу.

– Сейчас пойдет дождь.

– Я люблю дождь.

– Я тоже. Но мне больше нравится смотреть на него изнутри.

Она едко улыбнулась.

– Я и так внутри. Он сдвинул брови.

– Ну, это ненадолго.

Он наклонился и расстегнул ремень безопасности. Сильный рывок выдернул ее из машины прямо в его зовущие объятия.

– Я не могу ночевать здесь! – запричитала она. – Это твой дом. А у нас с тобой соглашение. Он был терпелив.

– Любимая, ты в шоке – свадьба, прием, потом этот разгром на рынке. Тебе станет лучше дома. – Он тихонько потянул ее за руку. – Пойдем.

– Нет. – Она скрестила руки на груди и упрямо уставилась на него исподлобья. Она не пойдет с ним в его дом. Однако ей совсем не улыбался и ночлег на чердаке ее офиса. Она вздрогнула. Гостиница – лучше не придумать. – Гостиница – лучше не придумать, – сообщила она ему.

Он попытался вразумить ее.

– Уже поздно. У нас нет с собой вещей. Мы устали и скоро промокнем насквозь.

– В гостиницах привыкли к поздним, уставшим и промокшим посетителям без вещей. – фыркнула она. – Бьюсь об заклад, они в основном только таких и видят.

Он стиснул зубы. Она сильно сомневалась, что у него осталось еще терпение уговаривать ее или вразумлять. Следовательно, если судить по выражению его глаз, ему остается только ее убить.

– Иногда действие приносит гораздо лучшие результаты, чем слова, – буркнул он. – Похоже, с тобой по-другому нельзя.

Явно приняв решение в пользу ненанесения увечий, он наклонился, перекинул ее через плечо и понес. Крепко обхватив ее колени, он нес ее, отчаянно протестующую, в приземистый дом типа бунгало.

– Вот, теперь мы вдалеке от дождя и соседей – и нам гораздо удобней, – сказал он и поставил ее на ноги. – Разрешаю тебе спорить сколько твоей душе угодно.

Она шумно вздохнула.

– С превеликим удовольствием! Ты…

– Я собираюсь принять душ, выпить, сделать пару телефонных звонков – и отправиться в постель. – Он развернулся и исчез в длинном коридоре.

Она не верила своим ушам и глазам.

– Как ты здорово обращаешься со своей женой во время брачной ночи! – крикнула она, не подумав.

Он вернулся, уже раздетый по пояс.

– Я с превеликим удовольствием буду обращаться с тобой как с женой во время брачной ночи. – Он указал на дверь. – Вот спальня. Я скоро приду к тебе.

Она упрямо покачала головой.

– Наше соглашение, – прохрипела она. Он двинулся к ней, и она зажмурилась в испуге. О Боже, она разозлила этого человека. Теперь он захочет ее целовать, трогать, делать с ней что-то чудовищное и восхитительное.

Он приподнял ладонью ее лицо.

– Посмотри на меня, любовь моя, – тихо приказал он.

Вся дрожа, она разлепила ресницы и бросила на него опасливый взгляд. Он не выглядел взбешенным. Он не выглядел даже расстроенным. Он выглядел… Черт бы его побрал, он выглядел просто доброжелательным! – Да?

– Тебе нечего бояться. Я не забыл о нашем соглашении. Просто привезти тебя сегодня сюда показалось мне лучшим выходом. Ты не должна быть одна, а к родителям возвращаться как-то не хотелось. Если ты предпочитаешь поехать к себе, я тебя отвезу.

Глаза ее расширились. На чердак? Он ее уж точно убьет, если узнает о чердаке.

– Нет-нет. Не хочу.

– Прекрасно. У меня есть свободная спальня. Ты можешь спать там. Что же касается моих намерений, то могу повторить. Я бы хотел принять душ. Мне нужно позвонить Райнеру и решить еще пару проблем по телефону. Неплохо было бы выпить, желательно что-нибудь покрепче. После чего я собираюсь забраться в постель и заснуть. – Его пальцы еще на секунду задержались на ее щеке, потом он опустил руку. – Вот и все. Предлагаю тебе сделать то же самое.

И это называется – он охвачен огнем неудержимой страсти. Она почувствовала, как все внутри у нее упало.

– Ты прав, – пробормотала она. – Прошу прощения за то, что я вышла из себя.

– Ничего страшного. День был длинным и изматывающим. – Она сморгнула, а он вздохнул, потирая заросшую жесткими волосами грудь. – Тяжелее, чем я ожидал. Может быть, ты примешь душ первой? Я пока позвоню Райнеру.

Она кивнула, злясь на свою впечатлительность, но еще больше злясь на то, что не может оторвать взгляда от гипнотизирующего движения его руки на груди. Это все, должно быть, от недосыпания. Ей рассказывали невероятные истории о людях, которые долго не спали. Она стала считать, сколько времени провела без сна. Сейчас, должно быть, больше часа ночи, а она на ногах с шести утра. Может ли такое быть, если не спать восемнадцать часов? Она неохотно решила, что все-таки не может.

– Андреа? – Не нотка ли раздражения прозвучала в его тоне?

– Все в порядке, – заверила она. – Я еще не заснула. Сейчас пойду приму душ.

Может быть, он ничего не понял, но виду не подал.

– Вот и правильно, – согласился он с чрезвычайно серьезным выражением лица. – Увидимся утром.

Она глубоко вздохнула и поплелась в сторону предложенной спальни. Открыла дверь и заглянула внутрь. Очень мило. Комната была небольшая, окрашенная в приятные голубые и золотые гона. Превосходная комната для ее несуществующей свадебной ночи. Сморгнув набежавшие слезы, она прошла в ванную. Разделась и встала под горячую струю.

Как приятно смыть всю усталость и боль сегодняшнего дня! Если бы она могла смыть и сердечную боль. Но она уже знала, что эта боль бывает написана несмываемой краской.

Она вытерлась большим пушистым полотенцем и посмотрела на груду одежды у своих ног. Неплохо было бы надеть пижаму – или хотя бы ночную рубашку, но она не осмелится просить еще о чем-нибудь Тора. Решив обойтись без просьб, она собрала одежду и прошла в комнату.

К ее восторгу, на кровати была разложена белая, простого покроя рубаха. Она бросила свою одежду и приложила нежный шелк к телу. Розовая кожа просвечивала сквозь тонкую материю. Без сомнения, рубаха Тора. Такая огромная, что можно не сомневаться, кому она принадлежит. Она сунула руки в рукава и улыбнулась. Какой заботливый жест.

Пугаясь в широченной рубахе, она закатала манжеты. Размер, в общем-то, никакого значения не имеет. Она слишком измучена, чтобы ей было не все равно, слишком измучена, чтобы вообще соображать. Сладко зевнув, она забралась на кровать и натянула простыню до самого подбородка.

Итак, свадебная церемония завершена. Жаль, что проблемы испортили праздник. Вдруг глаза ее широко раскрылись. Жаль, что ее проблемы все испортили. Она села, лоб перерезала морщина. Она обвиняла Тора, что он ставит бизнес на первое место, а ведь он все время занимался ее бизнесом и ее проблемами. Ужасно. Она свернулась калачиком под простыней, чувствуя досаду и вину. Невыносимо ужасно.

Андреа шевельнулась и оглядела темную комнату. Она точно не знала, что именно ее разбудило, может быть, какой-то необычный звук. Через некоторое время она поняла, что сон исчез. Она снова услышала шум и на этот раз распознала звяканье стекла. Откинув простыню, она на цыпочках вышла из комнаты. В конце коридора светился одинокий огонек, дверь была открыта, и она пошла к ней.

– Top? – позвала она, прикрывая глаза от света.

– Не можешь уснуть? – Его усталый голос прозвучал со стороны дивана в гостиной. – Я тоже. Давай ко мне. – Он сдвинулся, и она, мгновение поколебавшись, пристроилась рядом, положив голову ему на плечо.

Потом посмотрела на бокал у него в руке.

– Что ты пьешь?

– Апельсиновый сок. Хочешь?

– Спасибо. – Она сделала большой глоток. – А почему тебе не спится? Из-за рынка… – она помолчала, думая о том, стоит ли ей заводить этот разговор, и опасаясь его, – или из-за нашей женитьбы?

– Из-за того и другого.

– О! – И этим все было сказано.

Он взял у нее из рук бокал, одним глотком осушил его и поставил на столик позади них. Потом выключил настольную лампу, и комната окуталась приятным полумраком.

– Я мог бы убить Хартсуорта за то, что он сделал.

Она беспокойно шевельнулась.

– Ты уверен, что это его рук дело?

– А ты разве нет?

Она нисколько не сомневалась.

– Я уверена.

– Вот и я тоже. – Она почувствовала, как он весь напрягся. – Больше он такого не сделает. Я об этом позаботился.

Она судорожно сглотнула.

– Как?

– Наверное, будет лучше, если ты не узнаешь. Главное, что я ясно высказался для всех остальных. Больше они тебя и пальцем не тронут.

– Ты хочешь сказать, не тронут Рынок Константина.

Он пожал плечами.

– Это одно и то же.

– Нет. Эго не одно и то же. Константин – это бизнес, а я , – Моя жена, – перебил он ее, чуть повысив голос. – Сегодня я стоял перед священником и клялся защищать тебя. Именно это я и собираюсь делать.

– Я хорошо помню слова о любви и доверии. – Она нахмурилась, стараясь вспомнить все, что говорил священник. – Откуда взялась эта защита?