Текст книги "Любовь и бизнес"

Глава 8

Андреа очнулась и обнаружила себя на кровати, окруженной Вилли, Марко и Тором. На первых двух лицах проступала обеспокоенность. На третьем была явно написана ярость.

– Ты в порядке? – Вопрос, кажется, задал третий..

Тот факт, что разъяренное лицо принадлежало ее мужу, заставило ее почувствовать себя совсем уже несчастной.

– Кажется, да. – Она с обидой нахмурилась. – Ты меня напугал.

– Считай, что тебе повезло, если я на этом ограничусь. Зачем ты здесь?

Она села и, съежившись с жалким видом, натянула на колени рубашку.

– Чтобы… э-э… отдохнуть.

– Лишь на одну ночь, она так сказала, – пробормотал Вилли, качая головой. – Я подумал, маленькая размолвка. Не помешает, подумал я, позвонить брату и упомянуть, где некий муж может найти некую жену. Если захочет, конечно.

– Он хотел, – дал разъяснения Марко.

– Да еще как.

– Вы нас, пожалуйста, извините, – пробормотал Тор, прерывая их диалог. – Нам с женой необходимо побыть вдвоем. Очень необходимо. Позарез необходимо.

Вилли попятился назад, к двери.

– Время проверки. Я пошел.

– Аналогично, – сказал Марко, следом за ним поднимаясь на ноги. Дверь за ними захлопнулась, поспешные их шаги утихли внизу.

– Ну, кто начнет?

Только не она. И не подумает!

– Только не я. И не подумаю!

Должно быть, улыбку Тору одолжила акула.

– Прекрасно. Значит, я первый.

– Послушай, – сделала над собой усилие Андреа. – Все не так плохо, как кажется. Я устала от мотеля, поэтому и вернулась сюда. Это не навсегда, всего на полгода или около того. Я обязательно найду другое жилье. Тебе не нужно волноваться. Я в абсолютной безопасности. Вилли меня охраняет и… – Она запнулась, красноречие испарилось, как дождь над Сахарой.

Он выглядел… очень злым.

– Ты жила здесь? Сколько? – Тор просто бил наотмашь своими вопросами. Она съежилась.

– Недолго.

– Сколько?

Ей потребовалось не больше двух секунд, чтобы сдаться под его холодным, пронизывающим взглядом.

– Если не считать ночи у твоих родителей, субботы и воскресенья у тебя и двух недель в мотеле, то… – она быстро подсчитала на пальцах, – тридцать два дня, восемнадцать часов и сорок шесть минут. Я не знаю, сколько секунд. Честно – не знаю!

– Ты меня запутала. Хотя ничего удивительного, ты в своем репертуаре. – Он запустил руку в волосы. – Попытаемся еще раз. Почему ты здесь живешь?

– Потому что я продала дом Ника.

Он наклонился к ней, голос его стал глуше:

– Почему?

Она схватила подушку и прижала ее к себе.

Нельзя сказать, чтобы это была надежная защита. Перья не устоят перед его пронизывающим взглядом.

– Мне нужно было заплатить пару долгов. Иначе Рынок Константина не выплыл бы.

– Чертов сукин… – Он потер ладонью подбородок. – Давай начнем сначала.

– Давай не будем.

Его глаза предупреждающе сверкнули.

– Я не настроен играть в игры, любовь моя. Поэтому лучше отвечай на мои вопросы. Ник оставил невероятные долги, верно? У тебя не было денег выплатить их, поэтому ты продала дом. Не имея жилья, ты переехала сюда.

Ее подбородок вздернулся до опасного уровня.

– Если ты все знаешь – зачем спрашиваешь? Он встал и, уворачиваясь от подвесок, прошел по комнате в самый дальний угол.

– Каково нынешнее положение с этими долгами? Они выплачены?

– Не совсем.

– Что значит «не совсем»?

– Остался еще один, последний долг в банке. Он очень большой. – Будучи настроен столь воинственно, он наверняка спросит, что значит «большой». – Я не сумею полностью расплатиться еще какое-то время, но месячные проценты мы можем платить без проблем.

– Ты можешь платить проценты… – Стараясь не сорваться, он прикрыл глаза. – Но ты не можешь позволить себе нормальную крышу над головой. Так?

– Так, – неохотно признала она.

– Я предупреждал тебя, что случится, если ты возьмешь слишком большой разбег. – Он стал шаг за шагом приближаться к ней. – Ты сама виновата, любовь моя. Вставай и одевайся. Мы уезжаем.

– Сейчас?

– Да, сейчас.

Не смея спорить, она покорно натянула одежду прямо на ночную рубашку.

– Ну вот, я одета.

Он скрестил руки на груди.

– Возьми с собой еще что-нибудь, чтобы завтра переодеться. Тебе это понадобится. Она повернулась к нему.

– Нет, не понадобится. Я могу переодеться и здесь.

Оказывается, она еще не полностью осознала, насколько он рассержен, и сейчас ей пришлось в этом убедиться. Он пересек комнату и остановился, возвышаясь над ней как скала, сжав руки в кулаки. Он смотрел на нее сверху вниз глазами, полными едва сдерживаемой ярости. Она не смела даже пошевелиться.

– Эта комната через час будет закрыта и опечатана, – произнес он таким голосом, что она задрожала. – Ноги твоей здесь больше не будет – во всяком случае, пока ты считаешься моей женой!

– Ты не можешь так поступить, – запротестовала она. – С тобой это никак не связано.

– А я говорю, связано!

– Ты не имеешь права диктовать мне, где жить! – Обида взяла верх над осмотрительностью, и слова хлынули из нее:

– Ты на самом деле мне не муж. Мы поженились только для того, чтобы спасти твой драгоценный контракт с Милане. Ты вовсе не волнуешься обо мне и все такое.

– Не волнуюсь? – Он схватил ее. На мгновение ей показалось, что он ее начнет трясти. Вместо этого он ее обнял и крепко прижал к себе. Казалось, ярость его улетучилась. – О Боже милостивый, у тебя что, нет разума? Конечно, я волнуюсь. Ты что, не понимаешь, что сделали бы с тобой люди Хартсуорта, если бы обнаружили тебя здесь?

Одну?

– Ты ведь все уладил, – пробормотала она, спрятавшись под защиту его объятий и не имея никакого желания вырываться из них. – Ты сказал, что они больше меня не тронут.

– Они и не тронут. Потому что ты поедешь со мной. На время. Никаких компромиссов. Никаких переговоров. Никаких споров. Ты останешься там, где я смогу присматривать за тобой, там, где я смогу тебя защитить.

Защитить ее, а не их дело, так он сказал. У нее появилась надежда. Может быть, он и в самом деле волнуется? Немножко.

– Хорошо. – Она сдалась очень достойно, стараясь не выглядеть такой уж счастливой. – Но спальня у меня будет своя собственная.

– Прекрасно. Комната в твоем распоряжении. Мы будем делить только постель. Ее глаза широко раскрылись.

– Минуточку…

– Похоже, ты засорила себе голову сомнениями насчет истинности нашего брака. – Он сухо улыбнулся. – Я подумал, что смогу покончить с этими сомнениями раз и навсегда.

Она поперхнулась.

– Я больше не сомневаюсь. Честно – нет! Он проигнорировал ее заверения.

– Что ты там такое говорила? – Он свел брови. – Насчет того, что я на самом деле тебе не муж?

– Ты, наверное, не так меня понял, – вскинулась она в отчаянии. – Акустика здесь ужасная. Он ее не слушал.

– Я подумал, что следует доказать тебе, насколько я настоящий муж.

– В этом нет необходимости.

– Поверь мне, я сделаю это с удовольствием. Она вывернулась из его рук.

– Черта с два ты это сделаешь!

– Не точно выражаешься, любовь моя, – поправил он ее хриплым голосом. – Полагаю, это скорее будет напоминать о небесах, чем о чертях!

Не обращая внимания на ее протесты, он взял ее за руку и потащил с чердака. Внизу она заметила Марко и Вилли, выглядывавших из-за ящиков с апельсинами. Она потерла поясницу пониже спины и поморщилась, весьма довольная полными ужаса взглядами, которыми обменялись ее служащие. Так им и надо, незачем было жаловаться на нее.

– Прекрати, – прорычал Top. – Нечего выставлять меня чудовищем, избивающим собственную жену. – Он внезапно остановился и поцеловал ее, не ослабив объятий до тех пор, пока она к нему не прильнула всем телом. – Вот так. Теперь они смогут представить себе что-нибудь другое.

– Это нечестно!

– Ничего не поделаешь.

Он втолкнул ее в машину и выехал из города… Через двадцать минут они были уже на месте. Вид его дома наполнил ее в равной степени восторгом и облегчением. Ей не хотелось возвращаться на чердак. Если бы не принципы, она осталась бы здесь с самой первой ночи. Компромисс – это хорошо. Но в данном случае почетная сдача – еще прекрасней.

Он открыл дверь и втолкнул ее внутрь.

– Ты знаешь, куда идти. Уже поздно, а нам обоим завтра работать. Так что я предлагаю сразу завалиться в постель.

Она остановилась в коридоре, не желая проходить дальше. Он что, серьезно ожидает, что она будет с ним спать? Она может вынести совместную работу с ним. Она может даже жить с ним в одном доме. Но она не может спать с ним в одной постели. Этот вопрос нужно как-то решить.

Он взглянул на нее, взгляд его смягчился.

– Что-то не так?

– Я… а-а… – Она изучала паркет. – Я не буду спать с тобой.

Его туфли приблизились к ней. Потом его рука приподняла ей подбородок и взгляд его вонзился в нее.

– Нет, будешь, – спокойно сообщил он ей. И прежде, чем она смогла сказать хоть слово, добавил:

– Не сегодня. И не завтра. Я сомневаюсь и насчет послезавтра. Но когда-нибудь ты станешь моей женой по-настоящему, а не формально.

– Это ты так думаешь, – пробормотала она, не найдя более умного ответа.

– Это я так думаю. А теперь – отправляйся в постель. Ты выглядишь так, как будто вот-вот упадешь.

И на том все было решено. Чувствуя себя в разладе с ним, с Вилли, Марко, с самой собой и всем светом, она легла в постель. Только ей не стало лучше.

Следующие четыре недели оказались самыми тяжелыми в жизни Андреа. Нелегко ей было отдать себя полностью в руки другого человека. Она так долго жила под пятой у Ника, что смена власти отца на власть мужа не доставила ей никакого удовольствия.

Нет, Тор особенно не давил на нее, поспешно поправляла она себя. Он просто подробно вникал в дела и принимал решения. К сожалению, если их решения не совпадали, она всегда проигрывала. Ей хотелось взбунтоваться против столь властного обращения. Она и взбунтовалась бы, если бы могла найти причину.

Но дела рынка процветали, тут уж ничего не скажешь. Да и как она могла спорить, когда он был всегда прав? Не восемь раз из десяти, даже не одиннадцать из двенадцати – а каждый раз!

Это нечестно. Ее работники его обожали. Она научилась за последние четыре недели гораздо большему, чем за последние четыре года. Качество продуктов оставалось на высоте. А цены снизились до предела. Абсолютно все шло настолько превосходно, что ей хотелось стукнуть что-нибудь – или кого-нибудь.

Но даже и не это больше всего ее расстраивало. Хуже, что он так и не выполнил своего обещания превратить их брак в настоящий.

Ей попалась на глаза невинная коробка с зеленым перцем, и она изо всех сил пнула ее ногой. Потом раздраженно вздохнула. Только и остается, что превратить собственный превосходный товар в кашу.

– О-о! Похоже, в нашем раю неприятности! – послышался снаружи голос Райнера.

Андреа хмурилась, пока не увидела, кого он привез с собой.

– Джордан! – Она счастливо улыбнулась. – Не могу поверить, что твой супруг позволил тебе приехать!

Миниатюрная брюнетка подошла к ней, бережно поддерживаемая Райнером под руку.

– Я не давала ему покоя, пока он не согласился. У него здесь дела с Тором, так что я смогла присоединиться.

Райнер задержал ее на ступеньках.

– Ей позволено пройти к тебе в офис, посидеть, потом вернуться в машину. И ее постоянно должен кто-то сопровождать, – безапелляционно приказал он. – Никаких прогулок по рынку, никаких исчезновений.

Поскольку кому-либо из Торсенов бесполезно было противоречить, Андреа осталось лишь согласиться.

– Райнер прав, – сказала она своей беременной подруге. – Если с тобой что-нибудь случится – я себе никогда не прощу.

Джордан скорчила гримасу.

– Знаю. Но я уже с ума схожу. Мне сейчас не разрешают даже появляться в «Роге изобилия». В моем собственном магазине! Можешь себе такое представить? – Она просияла. – У тебя есть крыжовник? Умираю без крыжовника! Может быть, мы пройдемся по твоему складу… совсем немножко…

Райнер встал на пути жены.

– Ты пойдешь прямо в кабинет. Она хмыкнула.

– Знаю, знаю. Я буду сидеть. Я не буду гулять по рынку. Я никуда не исчезну. С тобой теперь совсем не так весело, как раньше, викинг!

– Верно, потому что я беспокоюсь о безопасности моей жены и ребенка.

Джордан взглянула на Андреа, в глазах у нее заплясали смешинки.

– Ты обратила внимание, что он не сказал «сына»? Он ни капельки не боится, что я награжу его дочками-близнецами.

Он обвил рукой ее округлившуюся талию и помог подняться на ступеньки.

– Я буду в восторге от дочек-близнецов, – весело возразил он. – Они доставят тебе столько хлопот, что ты больше не станешь волноваться ни о каких делах.

Андреа следила за ними с завистью и с едва заметной улыбкой на губах. Потом подошла к Марко.

– Проследите, чтобы упаковка крыжовника оказалась в машине Райнера. За мой счет. Марко засиял.

– С огромным удовольствием.

К тому времени, когда она поднялась на второй этаж, дверь в кабинет Ника – нет, Тора! – была уже плотно закрыта. Стараясь заглушить ощущение заброшенности, она прошла к Джордан. Подруга стояла посредине почти пустой комнаты и оглядывалась в полнейшем изумлении.

– О Господи, – наконец вымолвила она. – Тебя ограбили!

– Клянусь, что ты даже не догадывалась, какого цвета у меня в кабинете ковер, не так ли?

– Я даже не знала, что у тебя вообще есть ковер. Или письменный стол. – Джордан показала на него пальцем. – Или стул.

– Впечатляюще?

– Должна признаться, да. Что случилось со всеми твоими бумагами?

Андреа скривилась и села за стол.

– А все Тор. Кто же еще? Он как-то отослал меня с поручением, а когда я вернулась – вот какой обнаружила свою комнату. – Она огляделась с нескрываемым отвращением. – Ужас, правда?

– Животное!

Андреа закрыла лицо руками.

Джордан опустилась в кресло.

– Итак, Райнер прав – в этом раю и в самом деле неприятности.

– Ну, скажем – ты еще очень далека от того, чтобы выиграть свои грейпфруты. Тор думает только о бизнесе. – Она с несчастным видом покачала головой. – Я знаю, что мы именно ради этого и поженились, что очень важно привести Рынок Константина в норму. Но иногда мне этого недостаточно. Хочется получить от жизни больше.

– Я тебя полностью понимаю.

Андреа заморгала. Наверное, Джордан и в самом деле понимает. Бизнес был и в ее отношениях с Райнером яблоком раздора. Когда Торсены купили ее магазин, они чуть не расстались.

– Почему Торсены всегда думают только о бизнесе? – спросила Андреа. Джордан вздохнула.

– Что касается Тора – так это из-за его отца.

Ее слова поразили Андреа.

– Из-за отца?

– Ты не знала? Наверное, нет, – кивнула головой Джордан, отвечая сама на свой вопрос. – Не думаю, что Тор об этом сильно распространяется. Мне пришлось буквально вытягивать это из Райнера.

– Что? Что «это»?

– Тор винит себя в том, что его отец оказался в инвалидном кресле.

Изумленная, Андреа с минуту молча смотрела на подругу.

– Но почему? Что произошло?

– Несчастный случай – около семнадцати лет тому назад.

Тору было двадцать, вычислила Андреа.

– Этот несчастный случай – он произошел по вине Тора?

– По моему мнению – нет. Он приехал летом из колледжа, чтобы помочь в работе своим. Как-то его позвал отец. Ему нужна была помощь – разгрузить грузовик. У Тора было назначено свидание, которое он не мог отложить, и он пообещал помочь на следующий день. Отец не стал ждать. Огромный контейнер с яблоками свалился на него.

Андреа в ужасе закрыла глаза.

– И так он оказался в инвалидном кресле?

– Да. Тор чуть с ума не сошел. Он бросил колледж и взял на себя все дела. Райнер сказал, что некоторое время дела были совсем плохи. Аларика держали в больнице больше полугода. Пока Тор вник в суть проблем, бизнес очень пострадал. Но в конце концов он смог поставить дело на ноги и привести в нынешнее состояние.

– И он так и не вернулся в колледж? Джордан покачала головой.

– Нет. И с тех пор он всегда ставит бизнес на первое место. Райнер думает, из-за постоянного страха. Смешно, конечно. Как будто такое может повториться.

Андрея не верила своим ушам. Это было так похоже на ее собственную ситуацию. После смерти отца она вынуждена была взвалить на себя все дела рынка. Тор тоже пришел в бизнес, как следует не научившись. Оба они боролись за то, чтобы доказать, на что способны, своим отцам. Почему он не рассказал ей об этом?

Однако это не объясняет нынешнего его поведения, он ее избегает вот уже четыре недели. Он обещал, что они… Андреа оцепенела. Но ведь она не хочет, чтобы их брак стал настоящим? Не правда, хочет. Она любит этого человека. И хочет делить с ним все, не только трудности в делах.

– Я прямо не знаю, что мне делать, – призналась она. – Не знаю, как мне к нему пробиться.

– Просто люби его, – мягко посоветовала Джордан. – Он так долго несет на своих плечах всю ответственность. Он заботился о семье, о делах, о любой проблеме, какая только возникала. Ему нужен партнер, а не еще один человек, зависящий полностью от него.

Человек, полностью зависящий от него. Она как раз и есть такой человек – и пока она не научится вести сама свои дела, с этим просто ничего не поделаешь.

– Спасибо, Джордан. Ты настоящий друг.

– Ты так думаешь? Обычно именно мне требуются советы. Так смешно хоть раз поменяться местами.

– Мне совсем даже не смешно, – с чувством заверила ее Андреа. – Может, присоединимся к мужьям?

Они пошли в кабинет к Тору и обнаружили обоих мужчин склонившимися над какими-то бумагами. У обоих на лицах было написано разочарование.

– Чего только мы не испробовали, – пробормотал Райнер, – и не продвинулись ни на дюйм. Может быть, что-то упустили?

– Что случилось? – Джордан через плечо мужа заглянула в бумаги, которые они изучали. – А-а, пытаетесь устроить новый контракт. – Она сморщила носик. – Не пойму, зачем вы столько возитесь с этим капитаном Александром.

– Александр? – повторила Андреа. Где она слышала это имя?

– Контракт на обслуживание продуктами буксиров, – просветил ее Top. – У него целый флот буксиров, и контракт с ним стоил бы двух контрактов с Милане.

Андреа широко раскрыла глаза, вдруг вспомнив человека с кислым выражением лица, присутствовавшего на свадебном приеме. Как она могла его забыть? Он просидел весь вечер, поглощая знаменитые пирожные Джо.

– Он вам отказал?

– Точно, – проворчал Райнер. – Мы пытались соблазнить его всем на свете. Упоминали превосходное качество продуктов…

Глаза Тора сузились.

– И цену…

– А минимальный срок обслуживания? – добавила от себя Джордан. – Это ведь для них важно, не так ли? Они ведь не задерживаются на стоянках?

– Пытались, – разом произнесли Тор и Райнер.

– Итак, что же осталось? – спросила Андреа. Ее муж вздохнул.

– Не могу поверить, что говорю такие слова, но… только сдаться!

– Нам пора уезжать, – объявил Райнер. – Через час у нас занятия, – добавил он, похлопывая жену по животу. – Сегодня нас будут учить дышать, хотя мне казалось, что я этому давным-давно научился.

– Идиот, – со смехом сказала Джордан. – Радуйся, что тебе вообще разрешили приходить на занятия после того, что ты устроил с этими помидорами.

– Я подумал, что жонглирование ими будет прекрасным развлечением для будущих мам, – обиженно парировал Райнер.

– Было бы, – сухо ответила Джордан, – если бы ты умел жонглировать.

Андреа с грустью следила за ними. Они были такой счастливой, любящей парой. Она взглянула на Тора. Он продолжал изучать разложенные на столе бумаги. Будет ли у нее в жизни что-нибудь похожее?

Прошло еще десять дней, а Андреа все никак не могла пробиться к Тору сквозь стену отчуждения. Он работал от зари до полуночи. Она знала почему, но не могла придумать никакого выхода.

Очень скоро Тор решит, что она уже вполне способна самостоятельно руководить Рынком Константина. Как только это произойдет, у него не останется никаких причин для того, чтобы работать в кабинете Ника, и он переберется в офис Торсенов. Еще через пару месяцев он будет уверен и в финансовой стабильности ее дел. Медленно, но верно он начнет отдаляться, пока…

Пока не положит конец их браку. Глаза ее наполнились слезами.

– Миссис Торсен? – Марко заглянул в кабинет. – Грузчики собираются заняться партией салата. Мы получили отвратительный товар. Вы не взглянете?

– Сейчас приду. – Она отвернулась и тайком вытерла слезы. Бизнес на первом месте, напомнила она себе. Она не должна давать Тору ненужного повода задерживаться здесь дольше, чем он может. Снова подступили слезы, застилая все вокруг, когда она поспешила на разгрузочную площадку.

Она стояла позади трейлера, наблюдая, как грузчики гидравлическим подъемником снимали первую партию ящиков с салатом. Она сама сделала этот заказ, и не хватало еще, чтобы товар оказался неважным. Может быть, он просто грязный от недавних дождей? Она поднялась на цыпочки, пытаясь заглянуть в коробки.

– Андреа! Берегись!

Ее движение было быстрым. Движение Тора еще быстрее. Он бросился к ней и отшвырнул ее в сторону в тот самый момент, когда поддон с ящиками соскользнул и рухнул на цементный пол.

– Top! – взвизгнула она. Перекатившись, она взглянула в его сторону, предполагая увидеть его раздавленным под ящиками. И перевела дух, увидев его рядом с собой на коленях. – С тобой все в порядке? Тебя задело?

– Да. Нет. А ты?.. Она расплакалась.

– Что это?

Сквозь туман слез она увидела кровь, просочившуюся через его джинсы и рукав рубашки. Ахнув, она дрожащей рукой прикрыла рот. Господи, дай мне силы не упасть в обморок. Только не здесь, перед всеми моими работниками. Только не сейчас, когда я нужна Тору. Она не должна быть беспомощной. Она и не будет.

– Где болит? – спросил Тор, обнимая ее. Она попыталась встать.

– Нигде. У меня все прекрасно, а вот у тебя – нет. – Она запричитала:

– О Тор, у тебя же кровь!

– Всего лишь поцарапал коленки и плечо. Ничего серьезного. – Он встал и помог ей подняться.

Лишь тогда она заметила огромную толпу, в молчаливом ужасе окружившую их.

– Все в порядке! – крикнула она. – Никто особенно не пострадал.

– Мистер Торсен, миссис Торсен, извините меня, – в отчаянии убивался грузчик. – Я не заметил, что ящики…

– Ничего, – прервал его Top. – Это не ваша вина. – Он обернулся к старшему продавцу. – Марко, останьтесь за главного, ладно? Мы уезжаем домой до завтра.

– Конечно.

Тор практически нес Андреа до машины.

– У тебя еще сильнее пойдет кровь, – попыталась она протестовать, видя, как темное пятно расползается у него по плечу. – Я вполне могу идти сама.

– Ерунда. Я не позволю тебе идти. Мертвенная бледность, разлитая вокруг его рта, заставила ее замолчать. Она понимала, что он сейчас чувствовал. Да и ей необходимы были его уверенные объятия. Он посадил ее в машину, а потом уселся сам. Только когда они добрались до дома, она начала ощущать боль во всех мышцах.

Он въехал в ворота, и они долго молча сидели в машине.

Потом она вздохнула.

– Ты тоже не можешь выйти? Он криво усмехнулся.

– Запросто.

Она рывком открыла дверцу и осторожно, по одной, поставила ноги на землю. Еще несколько движений – и она вышла из машины.

– Можно подумать, что нам по девяносто лет. Тор простонал, тоже слезая со своего сиденья.

– Хм. Тете Герде девяносто, а она все еще может сделать сальто.

– Везет же тете Герде. – Она потерла ноющее бедро. – Я не могла даже в шестнадцать делать сальто. А сейчас мне и кувырок не сделать.

– Тебе нужна горячая ванна, любовь моя.

– Звучит здорово.

У себя в комнате она осторожно сняла рубашку и джинсы и взглянула в зеркало. Когда Тор швырнул ее на пол, она сильно ушибла бедро и плечо. Огромный багровый синяк разлился прямо над краем ее трусиков. Она сдвинула бретельку бюстгальтера и зажмурилась.

– Ах, любовь моя, – пробормотал Тор, показываясь в дверях. – Должно быть, тебе очень больно.

Она смущенно вскинула на него глаза. У него в руках был тюбик с мазью. Он не сводил глаз с ее покалеченного плеча. Губы его снова болезненно сжались.

– Было бы гораздо хуже, если бы ящики свалились мне на спину, – ответила она, стараясь не выглядеть слишком уж смущенной.

– Я в этом не уверен.

– А я уверена. – Она прокашлялась. – Твое плечо… Как оно?

– Просто царапина. – Он, казалось, окаменел на пороге, и она показала на тюбик:

– Это для меня?

– Да. – Он шагнул в комнату. – Я сам все сделаю, – предложил он.

Она опустила руку и застыла перед ним.

– Спасибо.

Он выдавил немного мази на ладонь, и она закрыла глаза. Он осторожно потер прохладной мазью больное место.

– Где еще? Здесь? – Наклонив голову, он коснулся губами плеча чуть повыше ссадины. Его руки гладили ее спину, выискивая ушибы.

– Бедро, – выдохнула она, дрожа от его прикосновений.

Он нежно, одну за другой, смазал все ее царапины. А когда закончил, она забыла про боль, осталось одно желание.

– Любовь моя, – прошептал он. – Не заставляй меня больше ждать. Когда я думаю о том, что могло сегодня случиться… – Его руки крепче обняли ее. – Ты могла бы погибнуть.

Ее глаза потемнели.

– Или ты.

– Будь моей женой.

Решение принимать ей не пришлось, ответ мог быть только один. Она любит его. Она хочет дать их браку шанс, она хочет принадлежать ему полностью. Прошлое ее не волнует. Будущее – вот что имеет значение. И она будет бороться за будущее вместе с Тором.

– Да, пожалуйста, – сказала она так вежливо, как будто ей предлагали выпить чашку чая.

Он отреагировал без малейшего намека на вежливость. Схватил ее на руки и отнес в спальню. А потом, улегшись рядом, с бесконечным терпением и нежностью помог ей познать, что такое истинное блаженство.

– ..Почему мы не сделали этого раньше? – спросила Андреа, прижимаясь к своему мужу.

– Ты не хотела.

– Я не хотела? – Она немного подумала. – А почему ты не рассказал мне, как я себя обделяю? Он хмыкнул.

– При объяснениях что-то теряется.

– Если бы ты получше объяснил, я бы, наверное, поняла.

– Я могу объяснить еще раз, если тебе кажется, что это поможет.

– Да, пожалуйста.

– ..Полагаю, он хотел сына. Будь я мальчиком, он бы охотнее учил меня бизнесу.

– Сомневаюсь. Мой отец тоже меня не учил. – Тор перекатился на бок и подпер ладонью щеку. – После случившейся с ним беды мне пришлось нелегко. Мы почти все потеряли.

– Ты должен был рассказать мне раньше. Он пожал плечами.

– А что рассказывать? У меня были обязанности перед отцом и перед семьей. Ответственность не обсуждают. Просто работают.

Она сдвинула брови.

– Я тоже ответственность для тебя? Он протянул руку и погладил ее пшеничные кудри.

– Ты самая приятная из всех ответственностей, – с улыбкой ответил он. – Ты жена.

– Я не хочу быть просто обязанностью, – прошептала она. – Я хочу от жизни большего. И от брака тоже.

Он долго молчал.

– Иногда приходится брать то, что доступно, а потом использовать наилучшим образом. – Он обернулся к ней:

– Почему бы и нам не использовать то, что мы имеем, наилучшим образом?

– ..Мне потребовалось четыреста часов, чтобы построить тот корабль, что ты видела в гостиной.

– Четыреста?!

– Приблизительно. Там очень много крошечных деталей.

– И ты их все сам вырезал из дерева?

– До последней.

– Ты его делал по чертежам?

– Точно. У меня есть друг – кораблестроитель. Он мне показал, как это делается, и дал несколько советов по сборке.

Она попыталась представить себе, сколько времени и усилий, не говоря уж о настойчивости, потребовалось для подобной работы.

– Зачем ты его делал? Он задумчиво свел брови.

– Наверное, этот корабль олицетворяет для меня мое норвежское наследие, наследие, к которому я отношусь очень серьезно. Викинги были удивительным народом, и я их наследник. Только вспомни, сколько они всего сделали. Это напоминает мне о том, сколько я сам могу сделать, если у меня будут стимулы и цели в жизни.

– Вы и сами удивительный человек, мистер Торсен. – Она смущенно взглянула на него. – Я рада, что вышла за тебя замуж.

Его глаза вспыхнули.

– Я тоже.

– ..Я рассказал тебе о своем корабле. Теперь объясни мне эти свои подвески.

– Все очень просто. Они рождают радугу.

– Да-а? Как это?

– Ну, понимаешь… Надежду на завтрашний день. Надежду на то, что все в конце концов разрешится.

– Вера? Она кивнула.

– Вера. Уверенность. Но главным образом – надежда.

– Мне нравится.

– Мне тоже. – Она дотронулась до его золотого молота. – Сила и энергия? – предположила она.

Он покачал головой.

– Настойчивость.

– Ты стучишь молотом до тех пор, пока не победишь?

– Нет. Пока не добьюсь успеха. Есть небольшая разница.

Она вопросительно взглянула на него.

– Серьезно?

– Да. Когда ты выигрываешь – кто-то непременно проигрывает. Когда ты добиваешься успеха – ты преодолеваешь препятствия и достигаешь определенной цели. Разница достаточно смутная, я согласен. Но очень важная.

– Надежда и настойчивость, – пробормотала она.

Он обнял ее.

– Вместе – непобедимые качества, как ты считаешь?

– Великолепные, – согласилась она.

– ..Ты никогда не рассказывала. Что такое сказал тебе Джо Милане, из-за чего ты передумала выходить за меня замуж?

Она вздохнула.

– Что ты пытался договориться с его отцом, чтобы он порвал с Константином. Что вместо этого ты хотел заключить договор напрямую с Милано. Цезарь не согласился – и наш брак стал для тебя великолепным выходом из положения. Он давал тебе преимущества при переговорах.

– Милане так сказал?

– Не нужно на меня накидываться. Это же ты поставил контракт на первое место…

– Ничего подобного, – твердо прервал он ее.

– ..Нет, Джо не произносил именно таких слов. Он сказал так, я цитирую: «Это быть очень разумно. Да. Очень быть практичным. Мне нравиться. Мой папа, ему нравиться. Мои братья, э-э, им не нравиться, но я…»

– Давать им по голове, чтобы они не быть глупыми.

Она захихикала. Потом смех ее резко оборвался. Она перевернулась на спину и уставилась в потолок.

– Я не хотела быть товаром. Я хотела выйти замуж ради любви, а не ради бизнеса. – Тон ее стал саркастичным. – Ты сам знаешь, как долго я продержалась.

Тор снова обнял ее.

– Я не собирался тебе этого рассказывать, но, думаю, тебе нужно знать.

Она провела ладонью по его груди.

– Что?

– Ник предложил тебя в качестве взятки, чтобы быть уверенным, что мы заключим контракт с Милано. Настолько сильно он хотел заполучить нас в партнеры. Сказал, что может гарантировать твое расположение. Не знаю, почему он это предложил, но полагаю, он догадывался о том, что я к тебе неравнодушен. Наверное, считал, что, если ты будешь частью сделки, я не стану колебаться при переговорах о заключении контракта. – Он приподнял ей подбородок и устремил на нее серьезный взгляд. – Милане не имел в виду, что это очень практично с моей стороны. Он имел в виду, что это весьма практично со стороны твоего отца.

Она впервые поверила ему. Ник почему-то решил использовать ее как приманку. Наверное, ей никогда не узнать – почему. Она украдкой покосилась на Тора. Интересно, заметил ли он, насколько ей больно?

– И что ты ему ответил на его предложение?

– Ни единого слова. Я держал рот на замке и лишь чертовски надеялся, что в конце концов мы поженимся. – Он вздохнул. – Наверное, мне нужно было бы отказаться от сделки и не заключать контракта с Рынком Константина. Не знаю.